Автореферат и диссертация по медицине (14.00.30) на тему:Научное обоснование системы эпиднадзора за особо опасными и природноочаговыми инфекциями в условиях Крайнего Севера

государственный комитет республики саха (якутия) по санитарно-эпидемиолопгческому надзору

иркутский научно-исследовательский противочумный

институт сибири и дальнего востока

Р Г Б ОД

На правах рукописи

1 7 ОПТ 1996

ЕГОРОВ ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ

научное обоснование системы эпиднадзора

за особо опасными и природноочаговыми инфекциями в условиях крайнего севера

14.00.30 - Эпидемиология

Диссертация в виде научного доклада па соискание ученой степени доктора медицинских наук

Якутск 1996

Работа выполнена в Государственном Комитете Республики Саха (Якутия) по санитарно-эпидемиологическому надзору и Иркутском научно-исследовательском противочумном институте Сибири и Дальнего Востока

Научный консультант - доктор медицинских наук, профессор А.С.Марамович

Официальные оппоненты: член-кор. РАТН, докт. мед. наук, проф. А.К.Адамов, докт. мед. наук, проф. А.В.Липницкий, докт. биол. наук., проф. Г.В.Шляхтин

Ведущая организация - Ростовский научно-исследовательский противочумный институт

Защита состоится г. в ^ % на заседании

диссертационного Совета Д 074.32.01 по присуждению ученой степени доктора наук при Российском научно-исследовательском противочумном институте "Микроб" Госкомсанэпиднадзора Российской Федерации (410005, г. Саратов, ул. Университетская, 46).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке института "Микроб".

Диссертация в виде научного доклада разослана 199б г

Ученый секретарь диссертационного Совета,

Г-А.Корнеев

Содержание:

1. Общая характеристика работы............................................................................... 4

2. Материалы и методы............................................................................................... 7

3. Природные и социально-экономические условия, определяющие специфику эпидемиологии н клинических проявлений заразных заболевании в условиях Севера...................................................................................................................... 9

3.1. Краевые особенности инфекционной и паразитарной заболеваемости.......... 9

3.2. Влияние специфических для Севера социальных и природных факторов на эпидемический процесс.................................................................................... 12

3.3. Особенности и эпидемиологическое (эпизоотологическое) значение фаунистических комплексов основных зональных ландшафтов Севера......... 15

4. Природноочаговые инфекции на северо-востоке Евразии (результаты ретроспективного анализа и обследования очагов)........................................................ 19

4.1. Бактериальные инфекции................................................................................. 19

4.2. Вирусные инфекции.......................................................................................... 30

4.3. Другие природноочаговые инфекции.............................................................. 36

5. Опыт комплексного обследования северных территорий и объектов, имеющих важное социально-экономическое значение. Поисковые эпидемиологические исследования в условиях Крайнего Севера............................................................ 40

5.1. Эпидемиологическая разведка в зоне строительства Амуро-Якутской магистрали........................................................................................................ 40

5.2. Эпидемиологическая экспертиза проекта "Заречье" и результаты обследования района компактного проживания народа Саха в междуречье Алдана и Лены.................................................................................................. 41

5.3. Изучение возможности сохранения возбудителей особо опасных инфекций

во внешней среде в условиях Крайнего Севера................................................ 43

5.4. Совершенствование тактики дератизационных мероприятий и регуляции численности синаитропных грызунов в районах Крайнего Севера................. 46

6. Концепция эпиднадзора за особо опасными и природноочаговымн инфекциями

в высоких широтах.................................................................................................. 47

6.1. Особенности ретроспективного эпидемиологического анализа, обследования очагов и оперативного анализа информации на Севере................... 48

6.2. Программа эпиднадзора за инфекциями, курируемыми отделами особо опасных инфекций на северных территориях ....-............................................... 49

6.3. Эпидемиологическое районирование Республики Саха (Якутия) и его использование для совершенствования эпиднадзора....................................... 51

7. Выводы..................................................................................................................... 57

8. Список работ, опубликованных по теме диссертации............................................ 59

9. Список документов, подтверждающих практическое использование результатов исследования.......................................................................................................... 62

1. Общая характеристика работы

В работе обобщен опыт многолетних научно-практических исследований и совершенствования организации противоэпидемической службы в условиях Крайнего Севера и приравненных к нему территорий в отношении группы болезней, курируемых отделами особо опасных инфекций. Эти заболевания характеризуются тяжестью клинического течения, потенциальным риском эпидемического распространения, недостаточной изученностью в высоких широтах и, часто, трудностью диагностики в связи со сходностью клинических синдромов и необходимостью проведения лабораторных исследований в условиях режимных лабораторий. Выполненные обобщения учитывают перспективы социально-экономического развития районов проживания народов Севера и особенности краевой инфекционной патологии. Основные материалы диссертации собраны на территории Республики Саха (Якутия), санитарно- 1 эпидемиологическая служба которой на протяжении многих лет занимала активные позиции, была инициатором и исполнителем ряда научно-практических программ.

Актуальность проблемы н обоснование выбора направления исследований. Освоение Севера и его природных ресурсов, жизнь и деятельность человека в экстремальных климатических условиях неизменно привлекали внимание правительств и ученых. Политические и экономические реформы последнего десятилетия резко обострили накопившиеся годами проблемы северных территорий Российской Федерации. Изменение среды обитания и традиционных форм деятельности, более низкий уровень социальной защищен кости населения, диспропорции в производственной и социальной сферах заставляют менять стратегию экономического, социального и культурного развития (Ларионог, 1992; Седов, 1992; Соломонов, 1992; Манчук, 1993; Казначеев, 1995). Комплексные медико-биологические исследования свидетельствуют о серьезных нарушениях состояния здоровья как коренного, так и пришлого населения северных территорий, включая частоту встречаемости отдельных форм патологии, состояние иммунной системы, продолжительность жизни и другие показатели (Ягья, 1980; Дубов, 1981; Орехов, 1981; Гельфгат, 1982; Ягья с соавт., 1984; Седов, 1992). Сформировалось самостоятельное научное направление "Северная медицина" (Орехов, 1981), в рамках которого разработан и реализуется целый ряд ахадемических и прикладных программ. О международном значении проблемы свидетельствуют систематически проводимые симпозиумы по приполярной медицине.

В прошлом инфекционные и паразитарные заболевания были основной причиной смертности населения северных территорий. Широкое распространение имели натуральная оспа, тифы, туберкулез, лепра, трахома. Несмотря на значительные успехи в их профилактике, проблема инфекционной заболеваемости продолжает оставаться чрезвычайно актуальной для региона. В Республике Саха (Якутия), в частности, ежегодно регистрируется до 450 тыс. случаев инфекционных и паразитарных заболеваний, то есть инфекционной патологией страдает каждый третий житель. Относительные показатели заболеваемости для многих инфекций и инвазий на Севере, особенно среди коренного населения, значительно выше, чем в среднем по Российской Федерации. Остро стоит проблема качественной диагностики. В первую очередь это касается особо опасных и природноочаговых инфекций, для своевременного выявления которых ранняя клиническая и лабораторная диагностика имеет первостепенное значение. Это группа инфекции, несмотря на невысокий удельный вес в общей структуре заболеваемости, требует постоянного внимания со стороны санитарно-эпидемиологической службы. Многие природноочаговые инфекции в высоких

широтах остаются недостаточно изученными, и официальная статистика не отражает их истинного распространения. Реальную угрозу представляет возможность заноса карантинных и других несвойственных Северу инфекций в связи с традиционными для этого региона интенсивными сезонными транспортными потоками. Накопленные различными научными коллективами материалы свидетельствуют в наличии специфических особенностей ^слиники, эпидемиологии и профилактики многих инфекций и инвазий на Крайнем Севере. Предлагалось даже выделить группу приполярных или северных болезней (Нецкнй ссоавг., 1974; Сомов, 1978).

Для эффективной реализации закона Российской Федерации "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" представляется необходимым обобщение опыта совместной работы практических и научно-исследовательских учреждений эпидемиологического профиля, выработка стратегии более эффективного управления деятельностью заинтересованных служб и ведомств, проведение дополнительных научных исследований. Отечественные теоретические разработки в области эпидемиологии (Беляков, 1980, 1985; Беляков с соавт., 1981; Черкасский, 1983; Далматов с соавт., 1989) убедительно свидетельствуют, что в качестве методологической основы для таких обобщений перспективна концепция эпидемиологического надзора.

Особо опасные и прнродноочаговые инфекции выбраны в качестве основного объекта исследований в связи с тем, что они служат своего рода "пробным камнем" квалификации, оперативности и слаженности действий отдельных звеньев противоэпидемической службы.

Цель работы. Обоснование стратегии развития и тактики работы противоэпидемической службы в условиях Крайнего Севера к приравненных к нему районов в отношении особо опасных и прнродноочаговых инфекций.

Задачи:

1. Провести анализ природных и сошольно-экономнческпх условий, определяющих особенности краевой инфекционной патологии на Севере и необходимость совершенствования противоэпидемической службы.

2. Разработать общие положения концепции и программу эпидемиологического надзора за особо опасными и природноочаговымн инфекциями в специфических условиях Севера.

3. Уточнить спектр, характер распространения и эпидемиологическое значение прнродноочаговых инфекций на северо-востоке Евразии.

4. Разработать общую схему мероприятий, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия и санитарную охрану северных территорий от заноса и распространения карантинных инфекций. Провести поисковые исследования в отношении возбудителей некоторых из них.

5. Апробировать отдельные элементы программы эпидемиологического надзора за природноочаговымн инфекциями на примере важных для региона социально-экономических объектов.

Научная новизна исследования. Впервые разработана программа и основные положения эпидемиологического надзора за группой инфекций, курируемых отделами особо опасных инфекций в условиях Крайнего Севера. Уточнен спектр прнродноочаговых инфекций,' имеющих эпидемиологическое значение для региона. В результате реализации комплексных программ изучно-практнчгского сотрудничества получены новые данные по эпидемиологии ряда опасных для человека и домашних животных инфекций в высоких широтах (бешенство, лептоспнрозы, иерсиниозы, ГЛПС, арбовнрусные инфекции). Впервые проведено обследование и дана эпидемиологическая оценка захоронении в вечной мерзлоте погибших от натуральной оспы. С помощью методов молекулярной эпидемиологии получены новые данные о биологических вариантах вируса

бешенства, псевдотуберкулезного микроба и лептоспир, циркулирующих в высоких широтах северо-во;тока Евразии. Таким образом, внесен вклад в развитие северной эпидемиологии, одной из -ветвей научного направления -северная медицина.

Практическая значимость и реализация результатов исследования. Опыт Республики Саха (Якутия), которая одна из первых провела структурные перестройки в системе санитарно-эпидемиологической службы, использован при реорганизации соответствующих структур в Российской Федерации. Определены основные приоритеты развития противоэпидемической службы северных территорий в отношении группы высококонтагиозных инфекций и эндемичных для Севера зоонозов. Совместно с ведущими научно-исследовательскими институтами эпидемиологического профиля осуществлено более 10 научно-практических проектов, направленных на эпидемиологическое обследование территории Республики Саха (Якутия),, а также отдельных важных для Севера народно-хозяйственных объектов. На базе Иркутского противочумного института Сибири и Дальнего Востока организован банк сывороток крови (более 1000) для ретроспективного сероэпидемиологического исследования. Для практического использования результатов на региональном уровне издано более 50 директивных и инструктивно-методических документов (Постановления Правительства, приказы Министерства здравоохранения и Госкомсанэпиднадзора Республики Саха (Якутия), информационные и служебные письма). Изданы информационные бюллетени: "Инфекционные заболевания в Якутии" (1994), "Природноочаговые инфекции в Якутии" (1995), методические рекомендации по усоьершенствованню организации и проведения дератизационных мероприятий на территориях Крайнего Сеьера Российской Федерации (1996), по профилактике заболеваний людей в очагах бруцеллеза северных оленей (1996), по проведению первичных противоэпидемических и профилактических мероприятий в случае выявления больных карантинными инфекциями в Республике Саха (1996).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Эпидемиология зооиозных природноочаговых инфекций и организация профилактической и противоэпидемической работы на Крайнем Севере имеют ряд особенностей, связанных со спецификой арктических и субарктических экосистем и социально-экономическими условиями, характером размещения и оснащенности учреждений здравоохранения и санитарно-эпидемиологического надзора северных территорий, что необходимо учитывать при разработке программы эпидемиологического надзора.

2. В ходе ретроспективного анализа и эпидемиологической разведки уточнен спектр и эпидемиологическое значение природноочаговых инфекций, характерных для Крайнего Севера Российской Федерации, описаны ранее неизвестные в высоких широтах Евразии эоонозы и их краевые особенности.

3. Обоснованы, апробированы и осуществлены структурные перестройки системы санитарно-эпидемиологического надзора Республики Саха (Якутия), повышающие эффективность ее работы. Разработана программа эпиднадзора за природноочаговыми и особо опасными инфекциями в условиях Севера.

4. Основной целью программы эпидемиологического надзора за природноочаговыми м особо опасными инфекциями для северных территорий на данном этапе их развития является совершенствование диагностики (клиничесхой, лабора-торной, эпидемиологической). Наиболее эффективным путем для достижения этой цели является реализация комплексных научно-практических программ сотруд-ничества с НИИ более южных регионов страны с последующим использованием результатов для совершенствования работы сети региональных подразделений санитарно-эпидемиологической, медицинской, ветеринарной и других служб.

5. Инициативные программы эпидемиологического обследования важных социально-экономических объектов, поисковые экспедиции эпидемиологической направленности в специфических условиях Севера важны не только для получения научных результатов, но являются также важным инструментом практической треннровки отдельных подразделений региональной системы эпидемиологического надзора, повышающим ее готовность к работе в экстремальных ситуациях, при расследовании и ликвидации вспышек особо опасных инфекций.

Апробация работы. Материалы по теме диссертации представлены на республиканских конференциях и съездах медицинских работников (Якутск, 1978; 1980; 1982; 1985; 1987; 1990; 1992; 1995), научных и научно-практических конференциях НИИ эпидемиологического профиля Урала, Сибири и Дальнего Востока (Красноярск, 1981; Омск, 1991; Кольцово, 1993; Иркутск, 1994; Екатеринбург, 1995), 11-й и 12-П Всесоюзных конференциях по природной очаговости болезней (Москва, 1984; Новосибирск, 1989), XX научной сессии института полиомиелита и вирусных энцефалитов (Москва, 1985), Всероссийской научной конференции "Социальная реабилитация населения в районах Российского Севера" (Москва, 1994), X международном Симпозиуме по приполярной медицине (Анкорндж, Аляска, 1996). В законченном виде диссертация апробирована на заседании Ученого Совета Иркутского противочумного института 22 августа 1996г.

Публикация результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 44 научные работы, в том числе 12 - в центральных и зарубежных изданиях.

Автор выражает благодарность своим коллегам, работающим в системе Госсанэпиднадзора РС(Я) н прежде всего - ближайшим помощникам: А.Г.Федуловой, Г.Ф.Шахнович, В.Ф.Чернявскому, А.Ф.Тупицнной, Л.Д.Тугутову, И.А.Андросову - за постоянную поддержку и содействие в сборе и обработке материала, работникам других Министерств и ведомств республики, внесших существенный вклад в совершенствование системы эпиднадзора -ГТ.А.Петрову , Т.Д.Каратаевой, Н.Р.Строевой, А.Н.Барашкову, руководителям и сотрудникам НИИ, совместно с которыми выполнены многие разделы работы -Д.К.Яьвову, В.Л.Громашевскому (НИИ вирусологии им.Ивановского), С.Г.Дроздову, М.А.Селимову, Ю.А.Мясникову, Е.А.Ткаченко (Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов), Л.С.Сандахчиеву, С.В.Нетесову, Е.Ф.Беланову, А.А.Гуськову (ВНИИ молекулярной биологии), Е.П.Голубинскому, А.Д.Ботвинкииу, Ю.В.Мирончуку, Ю.Д.Очнрову, Е.А.Вершинину, М.В.Чесноковой, С.В.Балахонову, А.Г.Трухиной, А.И.Калнновскому (Иркутский противочумный институт), А.А.Матущенко, Л.Я.Грибановой, Г.Н.Сидсрову (Омский НИИ природноочаговых инфекций), Н.Н.Бееедновой, Г.П.Сомову, Ф.Н.Шубину (Владизостокский ИЭМ).

2. Материалы и методы

Материалом для обобщений ■ послужили литературные, архивные и фондовые источники, результаты многолетних собственных наблюдений и исследований, выполненных в соавторстве с сотрудниками руководимого им коллектива за период с 1976 по 1995гг. преимущественно на территории РС(Я). Они включают эпидемиологический анализ общей инфекционной заболеваемости и более углубленно - заболеваемости зоонозами за последние 35-40 лет; изучение и обобщение данных ветеринарной службы по бруцеллезу, сибирской язве и бешенству; обработку эпизоотологических материалов, полученных при обследовании природных очагов туляремии,

расследовании групповых заболевании и вспышек псевдотуберкулеза, лептоспирозов, бешенства, ГЛГ1С: анализ данных серологического обследования люден, диких и сельскохозяйственных животных (СХЖ). бактериологического и вирусологического исследования зверьков и кровососущих членистоногих.

В работе использованы данные официальной медицинской и ьезеринарной статистики в разрезе административных территорий Севера Российской Федерации. Обобщен опыт организации и результаты совместных исследований, проведенных с Иркутским противочумным институтом ГК СЭИ РФ, институтом полиомиелита и вирусных энцефалитов РАМН, институтом вирусологии им.Д.А.Ивановского РАМН, институтом эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф.Гамалеи РАМН, ВНИИ молекулярной биологии Минздравмедпрома РФ (Кольцово), Омским институтом прнродноочаговых инфекций ГК СЭН РФ, Владивостокским институтом эпидемиологии и микробиологии СО РАМН, Хабаровским институтом эпидемиологии и микробиологии ГК СЭН РФ. В отдельных случаях при осуществлении комплексных работ в районах новостроек и промышленных объектов привлекали материалы, полученные совместно со специалистами санитарно-гигиенического профиля и экологами института медицины труда и экологии человека ВСНЦ СО РАМН (Ангарск), научно-исследовательского института гигиены ГК СЭН РФ (Новосибирск). Якутского научного цетра и Иркутского медицинского университета. Для эпидемиологического анализа использованы результаты лабораторного исследования материала, выполненного на базе этих институтов и в лаборатории республиканского ЦСЭН.

Лабораторному исследованию подвергнуто 6802 сыворотки крови людей, 941 сыворотка СХЖ, 1055 сывороток мелких диких млекопитающих. Серологические исследования производились в реакции связывания комплемента (РСК) - на риккетсиозы, хламидиозы (орнитоз), токсоплазмоз, абровнрусные инфекции; реакции агглютинации (РА) - на туляремию, иерсиниозы; реакции пассивной гемагглютинации (РИГА) - на иерсиниозы: микрореакции агглютинации - лизиса (МРАЛ) - на лептоспнрозы; реакции торможения гемагглютинации (РТГА), иммуноферментного метода (ИФА), реакции нейтрализации (РН) - на арбовирусные инфекции, а также методом флуоресцирующих антител (МФА) и радиоиммунным методом (РИА) - на ГЛПС. Бактериологически обследовано 277К человек (на иерсиниозы), более 27 тысяч экземпляров 1рызунов и насекомоядных. Кроме того, на иерсиниозы исследовано 9203 смыва с объектов окружающей среды и пищевых продуктов, 91 проба почвы и воды, 275 экземпляров рыб, птиц, эктопаразитов. На холеру проведено исследование 1156 проб воды и 272 пробы иловых отложений. Для вирусологического исследования на арбовирусы и бешенство собран материал от 1573 диких и домашних млекопитающих, 264 тыс. комаров.

Бактериологические и вирусологические исследования и идентификация изолированных возбудителей зооноэных инфекций и холерных вибрионов проводились согласно действующим инструктивно-методическим материалам, наставлениям и но временным разработкам авторских научных коллективов. Плазмидный профиль псевдотуберкулезного микроба определился по С.КшЬ el at. (1981) и T.Kieser (1984). Типирование штаммов вируса бешенства выполнено непрямым МФА с использованием набора из 37 моноклональных антител, приготовленных в лабораториях США и Германии (Селимов с соавт., 1990).

Методологическую основу работы составили отечественные разработки в области эпидемиологии, природной очаговости болезней и организации эпиднадзора Г.Н.Павловского (1939. 1946), Л.В.Громашевского (1965). В.Д.Белякова (1980, 1985), Б.Л.Черкасского (1981), а также труды основоположников направления "северная медицина" - К.В.Орехова (1981).

Н.С.Ягья с соавт. (1981), К.Р.Седого (1992). Эпидемиологическое районирование РС(Я) осуществлено с использованием картографического метода. Зоолого-паразитологические работы осуществлялись в соответствии с действующими инструктивно-методическими указаниями. Статистический анализ проводили общепринятыми методами вариационной статистики (Бессмертный, Ткачева, 1961; Ашмарин, Воробьев, 1962). Учитывав тематическую направленность работы, особое внимание было уделено подбору и анализу литературных сведений по распространению, эпидемиологии и эпизоотологии зоонозов бактериальной и вирусной природы в районах Крайнего Севера.

3. Природные и социально-экономические факторы, определяющие специфику эпидемиологии и клинических проявлений заразных заболеваний в условиях Севера

Специфики экологических условий Крайнего Севера и их влияние на здоровье человека детально проанализированы основоположниками направления северной медицины. Однако лишь сравнительно небольшая часть этих исследований посвящена заразным болезням, которые рассматривались прежде всего с точки зрения особенностей течения инфекционного процесса. Подготовлено несколько диссертаций (Канторович, 1965; Алгазин, 1980; Татаров, 1982; Рогатых, 1982; Львов, 1992; Чернявский, 1995), имеются публикации обзорного характера (Пецкин с соавт., 1974; Нецкий, Чернуха, '978; Сомов, 1978; Львов с соавт., 1979, Дубов, 1981). Представляются важным дальнейшее развитие эпидемиологических исследовании и анализ накопленных материалоь на популяционном уровне. В данном разделе работы предпринята попытка обобщить собственные и литературные данные о влиянии природных н сонналыю-экономнческих условий Севера на основные звенья эпидемического (эпизоотического) процесса применительно к инфекциям с различными механизмами передачи.

3.1. Краевые особенности инфекционной и паразитарной заболеваемости

В XIX- начале XX веков для населения Севера, особенно коренных жителей, основными причинами смерти были инфекционные и паразитарные заболевания -туберкулез, детские инфекции, пневмонии, на ряде территорий - проказа и натуральная оспа (Серошевскин, 1896; Ягья, 1980; Ягья с соавт., 1984). Свирепствовали эпидемии сыпного и брюшного тифа, трахомы, малярии и венерических болезней. Высокой летальностью отличались периодически возникавшие в северных поселениях вспышки гриппа, кори и кишечных инфекций. Население было почти поголовно поражено гельминтозамн. Состояние заболеваемости этого периода отражало крайне низкий уровень санитарной культуры, тяжелейшие условия жизни населения, включая практическое отсутствие квалифицированной медицинской помощи и противоэпидемических мероприятий. Важно отметить, что даже при малой населенности ссщрных территории, ограниченности контактов на фоне рассредоточенности населения и значительно более низкой, чем теперь, эффективности транспортных средст было достаточно "горючего материала" для эпидемического распространения заболевании с различными механизмами передачи, включая особо опасные и карантинные инфекции.

По мере развития медицинской и санитарно-эпидемиологической служб и улучшения социально-бытовых условий менялись структура и уровни инфекционной заболеваемости. К середине XX века в Якутии и на других северных территориях бывшего СССР были ликвидированы или сведены до единичных случаев заболевания натуральной оспой, малярией, проказой, трахомой, сыпным тифом. Снизилась заболеваемость многими другими инфекциями и инвазиями. За период с 1958 по 1970 гг. показатели смертности от инфекционных и паразитарных заболеваний (без туберкулеза) сократились в 4 раза (Ягья, 1980), сохраняется тенденция снижения заболеваемости. Тем не менее этот класс заболеваний продолжает занимать важное место в общей структуре заболеваемости на северных территориях (рис.1).

Рис. 1. Тенденции иифсюшошюй и паразитарной деболсвасмостн в Республике Саха (Якутия)

Л 5 Ч .)

11111,1

4 1 ( 8 I ,3

И • 7 ,4

5 3 3 1 ,5

4 5 « • ,1

■»* ■ ш С* И Ы • ■ ■фжцяи

-к а и «л ьш и «

• Я ф «К ЦИИ

A. Доля кпфекцич и инвазий б общей структуре заболеваемости Б. Показатели нпфскшюшюП заболеваемости на 100 тыс* человек

(в гом числе без гриппа и ОРВИ)

B. Дшшмлха заболеваемости в абсолютных показателях

Относительные показатели для многих нозологических форм на Севере остаются значительно более высокими, чем в среднем по Российской Федерации. Прежде всего это касается ОКИ, ОРВИ и гриппа, вирусных гепатитов и биогельминтозов (табл.1).

Таблица I

Соотношение показателей заболеваемости (на 100 тыс.) некоторыми инфекциями и инвазиями на различных по широте и доле коренного населения территориях Республики Саха (Якутия) за 1990 г.

Территория Дчзагкрня Вирусный гепяпгт Корь ОРПИ Туберкулез Бруцеялс! Днфнлло-ботрноэ

1 409.6 188.2 2.5 33216,5 12.3 1.2 36.9

2 452.0 417.2 72.2 35896.4 31.4 0.85 226.9

3 704.1 587.6 22.4 29232.9 47.3 418.1

4 740.7 191.3 . 37.2 35823.8 32.2 0.5 58.4

5 245.1 390.9 3.5 32524.8 24.5 44 4

6 617.6 211.4 0.4 31471.0 57.6 717.0

7 523.8 341.3 19.6 32851.0 45.4 0.3 267.4

8 130.4 204.3 12.4 22905.0 34.2 0.3 17.7

Примечание: Медико-гсографичсские (эпидемиологические) зоны Республики Саха (Якутия): I. Заполярная зона 2. Приполярная зона 3. Центральная зона 4. Вшвоиская зона 5. Южная зона 6. г.Якутск 7. Итого: Республика Саха (Якутия) 8. Всего: Российская Федерация

Закономерность прослеживается как по статистическим данным РС(Я), других северных территории России, так и по публикациям (Клишнн, Пустовалов, 198!; Обгольц, 1981; Дубов, 1981; Ягья с соавт., 1984; Манчук, 1993; Цуприк, 1993 и др.). Если уровень инфекционной заболеваемости (без гриппа и ОРВИ) в СССР к началу 90-х годов составлял 2201 па 100 тыс. (Шаханина, Чернова, 1990), то в РС(Я) был в 2-3 раза выше. Показатели заболеваемости коренного населения Севера, как правило, выше, чем пришлого.

Тенденции изменения уровней заболеваемости на северных территориях в общих чертах совпадают с общереспубликанскими при анализе усредненных показателен. Погодовая динамика характеризуется более выраженными размахамн, запаздыванием в сравнении с данными по России, вовлечением в эпидемический процесс относительно большей доли населения. Па фоне многолетней тенденции снижения инфекционной заболеваемости за последнее пятилетие отмечается угрожающий рост социально обусловленных инфекций и паразитозов - сифилиса, гонореи, туберкулеза, педикулеза, чесотки. Возросла угроза завоза и распространения .малярии и карантинных инфекций. То есть, как и в целом в стране, эпидемиологи 'еская обстановка оценивается как чрезвычайно напряженная (Государственный доклад ГКСЭИ России, 1995). Заболеваемость зоонозными инфекциями остается на стабильном, хотя и невысоком уровне.

Короткое северное лето, своеобразная фотопериодичность и сезонные миграции населения накладывают свои отпечаток на внутригодопую динамику заболеваемости. Для ряда антропонозов, в частности ОКИ, сезонный подъем приходится на период массового возвращения пришлого населения из отпусков (Цуприк. 1993).

Современная струкгура инфекционной патологии в РС(Я), также как в стране в целом (Шаханина, Чернова, 1990; Прозоровский, 1990) характеризуется

преобладанием грпппа, ОРВИ, других воздушно-капельных и кишечных инфекций. Характерной особенностью северо-востока России, в частности РС(Я), являются чрезвычайно высокие показатели заболеваемости вирусными гепатитами и некоторыми бногельминтозамн (дифиллоботриозами, эхннококкозами, теииаринхозом, трихинеллезом). Несмотря на редкость регистрации, интенсивные показатели заболеваемости многими зоонознымн инфекциями в РС(Я) также выше, чем в среднем по России. Более подробный анализ по этой группе инфекций представлен в главе 4.

Наличие специфических особенностей инфекционных и аллергических процессов на Севере хорошо известно (Орехов, 1981). Для самых различных инфекций и инвазий на Крайнем Севере - вирусных гепатитов (Хаснулин, 1974), туберкулеза (Анисимов, 1974; Щуцкая с соавт., 1974), бруцеллеза (Пшшгин, 1971; Белов с соавт., 1978) альвеококкоза (Альперович. 1968; Набоков, 1981), гнойно-септических (Нерсесянц, 1981) и ряда вирусных заболеваний (Дубов, 1981) отмечены тенденции к хронизации инспекционного процесса, стертая симптоматика, несоответствие клинических проявлений тяжести процесса, что особенно присуще для коренного населения. Весьма характерной особенностью Севера на фоне более высокой общей и инфекционной заболеваемости, широкого распространения хронических процессов является сочетаиность различных форм патологии, что также затрудняет диагностику и лечение.

Известна попытка выделения группы приполярных инфекций (Сомов, 1978). Основной критерий, предложенный автором, - адаптация к размножению в переносчиках и внешней среде при низких температурах. Представляется, что это не единственный критерий, поскольку для зоонозов в ряде случаев отмечается адаптация возбудителен к типичным для Севера представителям теплокровных животных. Доказана циркуляция в высоких широтах специфических разновидностей возбудителен арктического бешенства (Селимов с соавт, 1980) и оленьего бруцеллеза (Пинигин, 1971). Установлено преобладание циркуляции ботулинических бактерий типа Е (Ушакова, Литвинова, 1990). Несомненно, что по мере совершенствования методов Изучения гетерогенности возбудителей этот список будет расширен. Некоторые характерные для северо-востока России инфекции остаются недостаточно изученными - Вилюйский энцефалит, чинга (болезнь рыбаков и охотников за морским зверем).

Таким образом, для различных нозологических форм инфекций и инвазий на Севере можно констатировать наличие общих клинико-эпидемиологическнх особенностей - в целом более неблагополучный эпидемиологический фон, своеобразие многолетней и сезонной динамики заболеваемости, атнпичность клинических проявлений с существенными различиями в группах пришлого и коренного населения. Применительно к задачам нашего исследования эти особенности необходимо учитывать при организации эпидемиологического надзора, особенно за инфекциями, для которых пока ограничен объем накопленных знаний.

Характеристика зон приведена в заключительной главе.

3.2. Влияние специфических для Севера социальных и природных факторов на эпидемический процесс

При анализе материалов использованы классические представления о механизмах развития эпидемического процесса (Громашевский, 1965; Епкин, 1979; Беляков с соавт., 1987). При этом учитывали особенности эпидемического процесса при антропонозах, зоонозах и сапронозах.

Источник иифскшш. Применительно к антропонозам решающее значение ■ для характеристики этого звена эпидпроцесса имеют особенности распределения человеческих популяции на Севере и миграционные процессы. Если в прошлом основная часть населения проживала рассредоточено в небольших населенных пунктах и стойбищах, размещение которых регулировалось племенными обычаями и местными природными ресурсами, то во второй половине XX пека отмечаются две важнейшие тенденции - рост численности населения, обусловленный освоением природных (прежде всего минеральных) богатств Крайнего Севера, и интенсивная урбанизация. В начале 80-х годов в районах Крайнего Севера проживало 8,2 млн. человек (в том числе 700 тыс. коренного населения) или 5,8% всего населения Российской Федерации. Темпы прироста численности населения здесь превышали аналогичные показатели по России прежде всего за счет миграционных процессов. Особенно характерны высокие темпы роста городов. В настоящее время районы Севера стали зоной преобладания городского населения и характеризуются высокой степенью урбанизации - более 70% населения проживает в городах. Общее количество населенных пунктов повсеместно сократилось (Ягья с соавт., 1974; Бедный, Афонина, 1984). Северные города имеют ряд важных в эпидемиологическом отношении особенностей, связанных со структурой городских коммуникаций, завозом и хранением продовольствия, микроклиматом и пр. Миграционные процессы на Севере - одни из наиболее интенсивных в стране. Особенно характерны сезонные выезды в более южные районы с повторными возвращениями. Сформировались большие "пульсирующие" популяции людей (Казначеев, 1984). Трансрегиональные и трансконтинентальные перемещения населения современными транспортными средствами осуществляются в сроки, существенно меньшие инкубационного периода большинства инфекционных болезней.

Таким образом, важное место в формировании эпидемиологической ситуации на Севере имеют периодический завоз источников инфекции из умеренных и южных широт, интродукция новых для региона биологических вариантов возбудителей инфекционных болезней. В свою очередь крупные города в пределах северных территорий служат источником распространения ряда антропонозов, которые не могут закрепиться в малочисленных сельских поселениях (корь, ветряная оспа и др.). Относительно возрастает доля хронических больных и бессимптомных носителей в качестве источников инфекции. То есть отмечается много общего с "островной" эпидемиологией. Источником инфекции при зоонозах наиболее часто являются типичные для Севера дикие животные, поддерживающие циркуляцию адаптированных к ним вариантов возбудителей (подробнее см. раздел З.З.). В связи с завозом сельскохозяйственных животных, фуража и сырья животного происхождения формируются синантропные очаги и псевдоочаги зоонозов со своим набором патогенов. Имеют значение своеобразная структура отраслей животноводства и использование определенных видов домашних животных в традиционном укладе жизни северных народов; Таким образом, спектр и этиологическая структура зоонозов на Севере также имеют ряд специфических черт.

Такие природные условия Севера, как продолжительные низкие температуры, особый химический состав воды н почв, их еннженная способность к самоочищению, вечная мерзлота, а кроме того длительная транспортировка и хранение овощной продукции играют решающее значенне в эпидемиологии сапронозов. Для психрофильных микроорганизмов эти условия благоприятны.

Механизм передачи. Целый ряд факторов способствует более эффективной реализации механизмов передачи, особенно фекально-орального и воздушно-капельного. Для северных территорий характерен более низкий урогень

Механизм передачи. Целый ряд факторов способствует более эффективной реализации механизмов передачи, особенно фекально-орального ;! воздушно-капельного. Для северных территорий характерен более низкий уровень благоустройства населенных пунктов и санитарной культуры. Обеспечение удовлетворительных санитарно-гигиенических условий во временных поселках, стойбищах и даже в городах представляет серьезную проблему. В ряде районов, например в междуречье Алдана и Лены, отмечается дефицит качественной питьевой воды. Имеют значение скученность и более продолжительное пребывание населения в замкнутых помещениях в зимнее время. По отношению к зоонозным инфекциям и инвазиям существенную роль играют пищевые привычки коренного населения Севера, которые быстро перенимает пришлое население (употребление рыбы и мяса в сыром виде). Характер традиционной деятельности сельского населения (оленеводство, охота, рыболовство), широкое распространение экспедиционных и вахтовых форм труда в необжитой местности . также способствуют более частым контактам с возбудителями зоонозных инфекций и факторами передачи. По-видимому, лишь трансмиссивный механизм передачи в условиях Севера имеет относительно меньшее значение в связи с кратковременной активностью кровососущих членистоногих, что компенсируется исключительным обилием гнуса в некоторых районах.

На стадии пребывания во внешней среде консервирующее влияние на возбудителей мьогих инфекций оказывают низкие температуры, что повышает роль таких факторов передачи, как почва, вода, трупы животных. В условиях Крайнего Севера могут реализоваться сроки сохранения патогенных бактерий и вирусов, невозможные в условиях теплого климата.

Восприимчивый организм. Материалы по особой реактивности и проблемам адаптации человека к экстремальным условиям Севера весьма обширны (Орехов, 1984; Седов. 1992; Дубов, 1992; Гельфгат, 1982). С эпидемиологической точки зрения заслуживают внимания следующие:

а) Явления дезадаптации мигрирующих контингеитов населения как при приезде на Север, так и при кратковременных выездах в южные районы, что способствует росту заболеваемости, активизации хронических и субклшшческих процессов.

б) Провоцирующие неблагоприятные климатические, геохимические и техногенные факторы как сезонного, так и постоянного характера (полярная ночь, низкие температуры, дефицит микроэлементов и витаминов, загрязнение атмосферы, радиационный фон и пр.).

в) Различия в восприимчивости и течении инфекций и инвазий у коренного и пришлого населения в связи с морфо-физиологическими особенностями.

г) Организационные и иммунологические проблемы вакцинопрофилактики в связи с рассредоточенностью сельского населения, высокой долен серонегативных среди привитых, нарушением схемы прививок из-за частых простудных заболеь-ний.

д) Своеобразная половозрастная структура населения, временная изоляция отдельных групп населения, способствующая накоплению неиммунных контингентов и носителей.

Саморегуляция паразитарных систем. Полагаем, что северные паразитоценозы представляют значительный интерес в плане накопления материала в рамках данной теории. Процессы взаимоадаптации возбудителя и хозяев здесь часто более наглядны и доступны для наблюдения в ему целого ряда причин. Как уже отмечалось, для Севера важное значение имеют завоз и последующее распространение возбудителей инфекционных заболеваний. Наиболее существенной особенностью процесса саморегуляции при антропонозах и некоторых зоонозах здесь является формирование эпидемического штамма за

летальностью. Значительный теоретический интерес представляют сравнительные ' исследования эпидемическою процесса с участием аборигенных и интродуцированных микроорганизмов на основе методов молекулярной эпидемиологии. Известны примеры глубокой адаптации коренного населения к возбудителям некоторых зоонозов, например, оленьего бруцеллеза. Применительно к возбудителям прнродноочагойых инфекций и инвазий следует принимать во внимание сравнительную обедненность видового состава биоценозов, ранимость и неустойчивость арктических экосистем, своеобразную динамику численности и миграции животных. Существенные различия наблюдаются в соотношении продолжительности фаз резервации и эпидемического распространения на Севере и в более южных районах.

Таким образом, выявляется целый ряд специфических для Севера эпидемиологических феноменов и закономерностей, которые могут составить предмет такого направления исследований, как "северная эпидемиология" (в рамках утвердившегося направления северной медицины). В соответствии с особенностями эпидемического (эпизоотического) процесса на Севере должны быть расставлены необходимые акценты в системе профилактических и противоэпидемических мероприятий.)

3.3. Особенности н эпидемиологическое (эпнзоотологическое) значение фаунистнческих комплексов основных зональных ландшафтов Севера

Изучение жизни, выяснение путей и формы приспособления патогенных микроорганизмов, их возможных хранителей и переносчиков к обитанию в экстремальных условиях высоких широт представляет определенный интерес (Максимов, 1957; Нецкий, 1978; Сомов и др., 1978). Этим объясняется неизменное внимание исследователей медицинского профиля к арктическим и, особенно, 1: субарктическим ландшафтам, а также к сопредельным территориям, приравненным по условиям к районам Крайнего Севера (Дунаева и др., 1950; Кучерук и др., 1976; Львов и др., 1985, 1987; Корнилова и др., 1975). Занимая северную часть Евразии, упомянутые территории находятся в трех климатических зонах: арктической, субарктической м умеренной (Шашко, 1961) и четырех растительных - арктические пустыни, тундры, лесотундры и зона тайги (Сочава, 1941: Исаченко, 1975). Все указанные зоны характерны и для республики Са;са (Якутия).

В пределах указанных зон зарегистрировано распространение более 80 видов млекопитающих (Громов с соавт., 1963, 1965). Из них наиболее важное эпидемиологическое (эпнзоотологическое) значение имеют представители отрядов зайцеобразных и грызунов, как носители возбудителей ряда природноочаговых инфекций опасных для здоровья человека (Шеханов, 1979).

По современным представлениям фауна млекопитающих РС(Я) насчитывает 60 видов, из них 58 - относятся к аборигенам Восточной Сибири и прибрежной полосы Полярного бассейна, а два вида - ондатра и американская норка -акклиматизированы (Млекопитающие Якутии, 1971). Своеобразным является также население итиц и паразитических членнстоногих данного региона (табл.2).

Таблиц» 2

Видовое разнообразие населения диких теплокровных животных и паразитических членистоногих Республики Саха (Якутия)

Лнпдишф)' Ш.1С зоны М ч-кс шггаю-ШПе Пиши Членистоногие

Иксодо-ВМС КЛСЩИ Компоненты гтса Эктоппраш гы носителей

Комары Мошки Микрпы Слгшш КрАСНО-телкокыс ЬЛРНШ Гаиа- зовме К.1С1ЦН Плохи Вши

Т> идры 22 74 - 12/2 11/3 слип. 15/3 - и/з - 8/1

Тайга 38 176 3 28/7 17/7 11/3 33/4 4/2 40/3 36/3 14/1-2

Вссго РС<Я> 60 250 3 29 30 II :.з 6 43 36 17

Примечание: в числителе - всего зарегистрировано видов в знаменателе - массовые виды

Млекопитающие представлены в основном двумя фаунистическими комплексами; зунлровым и таежным (восточносибирским), в состав которых входят некоторые представители горно-таежного и степного комплексов (Кривошеев, 1971; Ревин, 1989).

Характерными представителями млекопитающих тундровой зоны Евразии являются 6-7 видов (Кулик, 1974): норвежский (на западе), сибирский и копытный лемминги, полевка Миддендорфа, песец, белый медведь, северный олень. Ш'сть из перечисленных видов составляют основу фчунистического комплекса якутской тундры. Особенно велика здесь роль леммингов, Характерной особенностью тундровых популяций леммингов являются значительные колебания их численности. В годы высокой численности сибирский лемминг буквально занимает все возможные местообитания в тундрах Таймыра, Ямала, Якутии (Дунаева, 1948; Сдобников, 1957; Копейн, 1958; Тавровский с соавт., 1971). Состояние популяции леммингов определяет численность и образ жизни хищных млекопитающих и птиц-миофагов, является причиной их сезонных и годовых миграции. В голодные годы за пределы материковой тундры в южном направлении мигрирует до 40% осенней популяции песца, заходя даже в долину р.Вилюя. Отчетливо выражена сезонная миграция и у диких северных оленей в осенний сезон с последующим возвращением в тундровую зону (Михель, 1938; Друри, 1944). Таким образом, априорно можно говорить об иррадиации возбудителен болезнен из мест постоянного или временного их пребывания на "новые" т рриторин, что ведет к образованию эррантных ("блуждающих"), по выражению Е.Н.Павловского (1946), природных очагов инфекций. Здесь необходимо отметить и немаловажную роль миграционных путей птиц как возможного фактора формирования сезонных или стойких природных очагов зооантропонозов' (Львов с соавт., 1989). По данным С.N1 Успенского (1964) из общего количества гнездящихся видов (341) на долю арктических пустынь приходится 9° о, на тундровую зону - 24%, на лесную - около 70% птиц.

По характеру и особенностям распространения млекопитающие таежной зоны делятся на четыре группы (Млекопитающие Якутии, 1971). К первой относятся представители таежной фауны с широким ареалом, местонахождение которых отмечается на большей части лесной зоны Палеарктики (15 видов), ко »торой - фаунистический комплекс, связанный преимущественно с южной частью

среднетаежной подзоны (II видов), к третьей - виды горно-таежного комплекса (8) ■ и к четвертой - представители степного комплекса - длиннохвостый суслик и узкочерепная полевка. Млекопитающие двух последних комплексов занимают специфические местообитания, за пределами которых их значимость в биоценозах невелика. Среди представителей северо- к среднетаежного комплексов тайгн по широте распространения и численности следуем отметить сибирскую красную и красно-серую полевок. Из влаголюбивых видов, для открытых и заболоченных пространств тайги, речных долин, характерна полевка-экономка, в которых она доминирует среди других видов. Согласно данным В.А.Тавровского (1964), к широко распространенным видам тайги относится заяц-беляк, популяция которого подразделяется на центральноякутскую (средняя численность), верхоянскую (высокая и очень высокая;, колымскую (низкая) и тундровую (очень низкая) географически« формы.

Таежные биоценозы отличаются сложностью строения, многоярусностью, относительным разнообразием древесной, кустарниковой и подстилающей растительности. Эти обстоятельства создают благоприятные макро- и микроклиматические, защитные, условия и относительно стабнльную кормовую базу. Поэтому колебания численности млекопитающих тайги, в отличие от зоны тундры, в большинстве лет не испытывают очень резких колебаний (Новиков, 1953; Кулик, 1972). Для многих обитателей таежной зоны Якутии, за исключением популяций зайца-беляка, не характерны длительные и глубокие спады их численности. Специфической чертой животного населения тайгн является большой удельный вес насекомоядных землероек-бурозубок, экологически теснейшим образом связанных с лесной подстилкой. В количественном отношении бурозубки составляют около половины общего поголовья лесных млекопитающих (Строганов, 1957).

В животном населении Якутии выделяется своеобразный фаунистический комплекс синантропных животных, имеющих важное эпидемиологическое и экономическое значение.

Перечень природноочаговых инфекций, зарегистрированных в районах Крайнего Севера в значительной степени расширился в связи с относительно интенсивным медико-биологическим обследованием территории за последние десятилетия. К настоящему времени известно около двадцати нозологических форм зооантропонозов, характерных для тундровых и таежных ландшафтов (табл.3).

Таблица 3

Связи фоновых видов млекопитающих, характерных для зональных ландшафтов Северо-Востока с возбудителями некоторых прнродноочаговых икфекцнй

Фаунистичгские комплексы Фоновые виды или группа видов Туляремия Бруцеллез Листериоз г с н ¡1 с е ■= р> =2 2 ■11 ■II Сибирская язва Лсптоепирозь Ку-лихорадка о о о 2 Я Орнитоз Клещевой энцефалит глпе Арбовнрусы о а С о о из Токсоплаэмоз

I 2 3 4 5 6 7 8 9 10 II 12 13 14 15 16 17

Тундровый Лемминги Полевка Миддсндорфа Песец Волк Северный олень Сибирская красная полевка +« + + +* + + + +* + +* +* + + + + + + •г* + * + + + + + + +* +* + * + « +*

Таежный Землеройки-бурозубки Северный кожанок Заяц-бсляк Бурундук Сибирская красная полевка Красно-серая полевка Темная полевка Полевка-экономка Водяная полевка Ондатра Колонок Обыкновенная лисица +* +* + + +* +* +* + + + + + +* + +* +♦ +* + + + +» +» +* +* +* +* + + +* + + + + + + + + +» + + + + +♦ +* + + » + * +*

Шгтразональный степной Длиннохвостый суслик Узкочерепная полевка +* + + +* + +» + . + + * + + +*

Синантропных грызунов ДомоЕая мышь Серая крыса + + + + + +« +* +» +* + +* + + + + + +* +* +

Примечание: 4- - устаноатеио для Северо-Востока Евразии в целом * - в том числе для РС(Я)

В группе указанных инфекций представляется возможным выделить прежде всего эпидемически значимые: туляремия, лептоспирозы, иерсиниозы, бруцеллез, сибирская язва и бешенство. Безусловно, нозологические формы, связанные с таежной биотой, в сравнении с зоной тундры, остаются значительно менее изученными, особенно в северной и средней тайге.

Сегодня можно говорить о завершении первого этапа исследований, которые дают общее представление о иозогеографии высоких широт и путях возможной организации профилактических мероприятий. Определяя заточи медицинской зоологии в условиях Якутии, Н.Г.Соломонов (1971) отметил необходимость более глубокого, комплексного подхода в изучении природноочаговых инфекций на популяционном, системном уровнях. Представляется, что эта проблема остается актуальной в целом для территории северных районов РФ.

4. Природноочаговые инфекции на северо-востоке Евразии (результат-.! ретроспективного анализа и обследования очагов)

4.1. Бактериальные инфекции. Псевдотуберкулез

Для широкой циркуляции псевдотуберкулезного микроба и возникновения эпидемического процесса на Крайнем Севере имеются благоприятные природно-климатические условия. Благодаря психрофильным свойствам возбудитель псевдотуберкулеза приспособился к обитанию и размножению в окружающей среде при низких температурах (Сомов, 1979; Сомов с соавт., 1990). Крупные ослышки этой инфекции описаны на Чукотке (Лазарев с соавт., 1969; Гусева с соавт., 1970) и в Якутии (Логачев с соавт., 1979; Чернявский с соавт., 1950; Рожхова с соавт., 1983). На Чукотке сформировались условия для водного происхождения вспышек. Естественными носителями псевдотуберкулезного микроба в г.Анадыре явились пресноводные и проходные океанские рыбы, птпцы водного комплекса, гидробионты и различные млекопитающие - арктический суслик, полевка-экономка, серая крыса, заяц-беляк, северный олень (Шубин с соавт., 1978, 1979; Деревич с соавт., 1979; Багрянцев с соавт., 1984). В сохранении псевдотуберкулезной инфекции в антропургических очагах РС(Я) существенное значение имеют доминирующие виды грызунов (домовая мышь, серая крыса и сибирская красная полевка), инфицированность которых составляет 0,43±0,09%. Не исключается роль крупного рогатого скота, лошадей и северных оленей, у которых антитела к псевдотуберкулезному микробу определялись в 21,0±?,0%, 13,б±7,3% и 2,0±2,0% случаев соответственно. Исследование почвы, воды поверхностных водоемов, рыб, эктопаразитов и птиц дало отрицательный результат (Чернявский, 1995). На Таймырском полуострове установлено наличие тундровых природных очагов псевдотуберкулеза, связанных с леммингами (Чернуха с соавт., 1976).

Наибольшее значение по частоте возникновения и по количеству заболевших на Чукотке и в РС(Я) имели вспышки овощного происхождения, где факторами передачи являлась ранняя завозная овощная продукция. Неизбежная этапная длительная транспортировка в условиях низких температур, хранение ранних Овощей в инфицированных овощехранилищах как при отсутствии, так и при наличии грызунов способствовали накоплению возбудителя и реализации механизма передачи (Тугутов, 1982; Антонюк, 1989; Шубин с соавт., 1991; Чернявский, 1995; Егоров с соавт., 1995).

Исследования, проведенные на территории РС(Я) внесли существенный вклад в изучение псевдотуберкулезной инфекции на Крайнем Севере. Хозяйственное

освоение территории РС(Я) обусловило активизацию эпизоотического процесса и появление антропургических очагов псевдотуберкулеза. В многолетней динамике установлены период эпидемического распространения (1974-1987гг.) и период спорадической заболеваемости (1988-1995гг.). Первый характеризовался высоким уровнем заболеваемости (5,8%ооо) с ежегодными эпидемическими вспышками, на долю которых приходилось 84,9% всех случаев, интенсивным нарастанием заболеваний в весенне-осенний период с ликом заболевших в июле месяце (рис.2), большей (60,5%) пораженностыо детского населения с распространением заболеваний среди организованных детей 3-6 и 7-14 лет (рис.3).

Рис.3. Заболеваемость псевдотуберкулезом на 100 тыс. (%ооо) среди различных групп

население

%000

15 т

10 -■

5 ■ -

ергансэованнлз Дето

Несргадеэованшэ дета

Всего лета дэ 14 лет

Вэрооыз

П1 период (1974-1987 гг.) ' ОН гкриод (1988-1995 гг.)

20

1974 ' 1976

1978

1980

1982 ~1984

1986

1988

1990

1992

1994

Рис.г Динамка и сезонность заболеваемости псевдотуберкулезсм в РС(Я) за 1974-1995 гг.

Условные обозначения: А. I период (1974 - 1087гг.) Б. II период (1938 -1995гг.)

Во втором периоде заболеваемость снижалась со среднегодовым темпом 95,5% и установилась на постоянном уровне - 0,8%о(ы с зимне-весенним и летне-осенним подъемами. Характер детской заболеваемости изменился, а именно различия в заболеваемости детой, посещающих детские учреждения и находящихся в домашних условиях, отсутствуют, что определяется преимущественным заражением детей в бытовых условиях.

Серологические исследования сывороток крови здоровых людей (22,7+4,4% положительных реакций в титрах 1:200 и выше) позволяют констатировать более широкую распространенность псевдотуберкулеза, чем это отражено официальной статистикой. Установлены достоверные различия в уровне титров антител к псевдотуберкулезу в период эпидемиологического благополучия (0,6±0,03 1оцг) и в период эпидемических вспышек (3,0±0,12 1оцг). Количество серопозитивных сывороток состаьило 41,3±1,6%, при ^том наличие положительных серологических реакций в титрах 1:700 и выше выявлено в 50,3±2,5%, -гго может свидетельствовать о недиагностированных случаях псевдотуберкулеза (табл.4).

Таблин.1 4

Результаты серологических исследований на псевдотуберкулез при различных эпидемиологических ситуациях

Эпидеми- Число Колич. Средняп

ологичес- обсле- положит. Количество положительных реакций в титрах геометр.

кая си- дован- результа- (в%) гигра

туация* ных тов

%+т 1:50 1:100 1:200 1:400 1:800 1:1600

1 3654 9,2±0,5 34,7 38,9 19,0 6,5 0,6 0,6 0,6±0,03

11 950 41.311,6 25.0 24,7 21,7 20,7 4,6 3,3 3,0±0,12

Контрольная группа (доноры) 1128 8,2±0,8 44,6 32,6 10,9 9,8 2,0 - 0,5±0,05

* • I - благополучный период, 11 - период вспышечной заболеваемости

Структура возбудителя псевдотуберкулез:', циркулирующего на территории Крайнего Севера, относительно однородна и представлена дальневосточной популяцией, в которой серовар I характеризуется содержанием плазмид молекулярной массой 48:82 МД (Балахонов с соавт., 1987; Шубин с соавт., 1989, 1994). Обнаружение других плазмидных вариантов микроба, в частности 82:48:3,5 \1Д, 48:3,5:2,7 МД, 48:3,9 МД, необычно для Крайнего Севера. Они могут расцениваться как завозные, поскольку аналогичные клоны возбудителя обнаружены на европейской части РФ (Шубин с соавт., 1994). Необходимо дальнейшее динамическое слежение за структурой популяции микроба для оценки ее значимости в особенностях проявлении эпидемического процесса при псевдотуберкулезе на Крайнем Севере.

Кишсчиыи исрсипиоз. Заболеваемость кишечным иерсиниозом носит спорадический характер (0,64%ооо), характеризуется весенним подъемом заболгвасу.лсти (март-апрель) с долей заболевших в этот период 41,3% и с преимущественным вовлечением в эпидемический процесс детей до двухлетнего возраста (1,6° ¡чюо). Специфические антитела в сыворотках крови здоровых местных жителей в диагностических титрах к возбудителю кишечного иерсиниоза

0:3 серовара обнаружены в 10,94±1,95%, серовара 0:9 - в 0,78+0,55%. Наличие кишечных иерсиний выявлено в 7 антропургичеекнх и в 2 природных очагах. Установлен факт их одновременной циркуляции с псевдотуберкулезным микробом (Петров с соавт., I9S4). Из объектов окружающей среды кишечные иерсинии выделялись значительно чаще, чем возбудитель псевдотуберкулеза (4,9% и 0,09% соответственно). Инфицирование овощей Y.enterocolilica обнаружено в 5,9±1,05%, фруктов - 3,3±1,08%, мясных и сыпучих продуктов в 2,3+0,4 и 6,1±0,6% соответственно. Зараженность грызунов в антропургичеекнх г магах составляет 1,28±0,1% (Чернявский, 1995: Егоров с соавт., 1996). По биохимическим свойствам большинство штаммов относились к I, редко к Ш биотипам и сероварам 0:3, 0:5, 0:6, 0:9, 0:22 (Головачева с соавт., 1981: Миронова с соавт., 1989). Необходимо дальнейшее изучение распространения Y.enterocolilica и ее роли в инфекционной патологии человека на Крайнем Севере.

Лептослирозы. Первый случай заболевания человека лепюспирозом в РС(Я) был зарегистрирован и лабораторно подтвержден в 1984г. у жителя г.Москвы, длительное время находившегося в командировке в Таттннском улусе. В последующие 12 лет в республике отмечен 31 случай заболевания людей этой инфекцией, интенсивный показатель на 100 тыс. населения достигал 0,2-2,1 "/«»о (рис.4).

Рис.4. Диняяшка (А) и сезонность (Б) заболеваемости лептоспирозаии двух категорий населения (В) РС(Я)

Условные обозначении:

| | - тболспаемосп. сельского население Г«)

- заболеваемость городского населения (%wc)

Групповые заболевания отмечались редко. Заболеваемость жителей сел и поселков (7,7%мо) центральной и южной Якутии в несколько раз превышала заболеваемость городского населения (0,4%ом). Основными источниками заражения служили мелкие млекопитающие н песцы клеточного разведения. Наибольшему риску подвергались мужчины в возрасте 20-49 лет - звероводы, зоотехники и охотники. В этнологической структуре заболевших, представленной лептоспирами 5 серогрупп, преобладали Pomona (41,9%), GrippotypUosa (25,8%) н Icterohaemorrhagiae (19,3%). Из общего количества заболевших только у 5 был заподозрен лептостшроз, остальные поступили в лечебные учреждения с другим» диагнозами в поздние сроки болезни (74,2%). Заболевания протекали преимущественно в среднегяжелой форме, В случаях тяжелого течения болезни развивалась острая почечная недостаточность, обусловившая 4 летальных исхода.

С учетом того, что в современных условиях значительное количество заболеваний лептоспирозом протекает в виде стертых, недиагностируемых форм (Лесников с соавт., 19S2; Дранкин с соавт., 1988), для изучения тенденций эпидемического процесса в 12 улусах н 2 городах республики серологическим методом обследованы различные возрастные и профессиональные группы населения. Многолетними наблюдениями установлено, что лептоспнрозы имеют достаточно широкое распространение. Специфические агглютинины к лептоспирам 9 серогрупп в титрах 1:100-1:800 обнаружены у 10±0,9% обследованного населения. Наибольшее количество серологически положительных лиц выявлено в центральных (10,8±0,7%) и южных (8,8±0,9%) улусах республики, где сосредоточены основные сельскохозяйственные и звероводческие предприятия. Очевидно поэтому число серологич?ски положительных лиц среди сельского населения (11,4±1,1%) было существенно выше, чем среди городского (4,5±1,2%) (табл.5). Спектр выявленных антител у жн-

Та блица 5

Результаты серологического обследования людей на лептоспирозы (1984-1995гг.)

Группы населения Обследовано лиц Из них положительных* К лептсспирам серогрупп**

(%±ш) Икт. Яв. Кап. Пом. Грип. Геб. Тар. Др.сгр.

Животноводы и звероводы 172 34,3±3,б 21 3 1 21 7 2 1 -

Медицинские работники 133 0,7±0,7 . . . 1 . _

Доноры 334 б,2±1,3 • 3 3 2 9 3 1 -

Прочие группы 426 6,8±1,2 4 2 3 4 11 3 1 1

Итого: 1065 10,0±0,9 25 а 7 ....... 27 28 8 3 1

* Титры антител 1:100 и выше;

** Икт.(Icterohaemorrhagiae), Яв.(Iavanica), Kan.(Canicola), Пом.( Pomona), T^m.(Grippotyphosa), ttß.(Hebdomadis), Тар.(Tarassovi), npxrp.(Auiumna!:s, Bataviae).

телей городов и сел был различен. У городского населения превалировали агглютинины к лептоспнрам серогрупп Canicola (27,9%), у сельского - Pomona (25,0%) и Icterohaemorrhagiae (22,9%). В результате анализа амбулаторных карт, историй болезни, другой медицинской документации удалось установить, что около 15,0% серологически положительных лиц в последние годы перенесли различные заболевания, проявления которых во многом напоминали клиническую картину данной нозологической формы. Вероятно, что в этих случаях лептоспирозы не были своевременно распознаны н диагностированы. Профессиональный состав серологически положительных лиц достаточно разнообразен. В городах наиболее инфицированными группами населения являлись лица, привлекаемые к сезонным сельскохозяйственным работам и проводящие свое свободное время на природе, в сельской местности - владельцы сельскохозяйственных и домашних животных, ветерннарные работники, охотники и рыболовы. Этнологическая структура лептоспирозов у больных и у лиц, выявленных ретроспективно, в значительной степени совпадает. Удельный вес лептоспир ведущих серогрупп (Pomona, Grippotyphosa и Icterohaemorrhagiae) в этиологической структуре заболевших составляет 87,0%, а у обследованного населения - 74,6%.

Для оценки роли и выявления источников лептоспирознои инфекции обследованы различные виды диких, домашних и сельскохозяйственных животных. В результате лабораторного исследования материала от грызунов, отловленных в природных биотопах, от сибирской красной полевки и полевки-экономки изолировано 5 штаммов лептоспир серогруппы Grippotiphosa. Удельный вес зверьков лептоспироносителей в околоводных биотопах 0,4-2,4%, в лесных 0,21,7%, а инфнцированность возбудителями лептоспирозов по серологическим данным - 29,2±1,4 и 18,2±1,2% соответственно (табл.6).

Таблица 6

Результаты серологического обследования на лептоспирозы диких л домашних животных (1984-1995гг.)

Виды животных Обследовано Из них ■ положительных* (%±ш) К лептоснирам серогрупп **

Икт. Яв. Кан. Пом. Грип. Геб. Бат. Др.сгр.

Сибирская 181 23,7±3,1 1 5 11 2 11 7 2 4

красная полевка

Полевка- 1С4 39,4±4,7 . 5 - • 31 3 - 2

экономка

Серая крыса 124 !б,9±3,3 9 - 1 2 - 2 5 2

Домовая мышь 258 17,4±2,3 1 23 - 2 5 10 1 3

Другое види 52 32,б±6,5 - 1 - 1 б 6 2 1

грызунов

Песцы 22 72,7±9,4 7 1 - 6 2 - - -

Сельскохозяйст- 73 19,1 ±4,6 . 2 - 1 4 2 - 5

венные животные

Итого: 814 24,2±1,5 18 37 12 14 59 30 10 ¡7

* Титры антител 1:40 и выше;

** llKT.(fcterohaemorrhagiae), Яв.(1а\ап1са), Кан.{Canicola), Пом.( Pomona), Tpnn.(Grippotyphosa), te6.(IIebdomadh), Sa.r.(ßatavtae), др.сгр.(Да//ити, Tarassovi, Costellon).

От домовой мыши выделено 2 штамма серогруппы 1тапка, от серой крысы 2 штамма серогруппы Pomona. Пораженность домовой мыши достигала 13,8±5,1%, серой крысы 6,5±5,3%. При серологическом обследовании у домовой мыши преобладали антитела к лептоспирам Pomona (51,1%), у серой крысы -Iclerohaemorrhagiae (42,8%).

В результате эпизоотолого-эпидемиологического обследования, проведенного по эпидпоказаниям, инфицированность лептоспирами 3-5 групп установлена у 17,6±5,3% жеребят опытного хозяйства Хангаласского улуса и 22,7+8,5% поступивших на убой северных оленей. Титры специфических антител у животных достигали 1:100-1:800. Основным этиологическим фактором у жеребят являлись лептоспиры Ballurn (33.3%), северных оленей - Grippotiphosa (40,0%). Представляет интерес 2 антропургическнх очага лептоспирозов, выявленных нами на зверофермах Кобяйского и Хангаласского улусов республики. Первоисточником лептоспир для людей послужили песцы клеточного разведения, иифицирочанность поголовья которых возбудителями серогрупп Icterohaemorrhagiae, Pomona, Grippotiphosa и Hebdomadis достигала 72,7%.

С млекопитающими тундровой и таежных зон (северный олень, полевки) преимущественно связана циркуляция лепгоспир Grippotiphosa, лептоспиры серогрупп Icterohaemorrhagiae, Pomona, по-видимому, были интродуцированы в разное время с домашними и синантропными животными.

Туляремия. Первые достоверные сведения о туляремии на северо-востоке азиатской части России относятся к 1944г., когда в РС(Я) были отмечены официально зарегистрированные случаи заболевания людей этой инфекцией. Но есть все основания считать, что туляремийные заболевания встречались здесь намного раньше. Так, на основании анализа архивных материалов Ю.И.Соркин (196К) пришел к выводу, что вспышка амбулаторной формы бубонной чумы 1924г., охватившая более 300 человек в Восточно-Кангаласском улусе (ныне Хангаласский улус) без сомнения былатуляремийной этиологии.

К настоящему времени заболевания этой инфекцией кроме РС(Я) установлены в Таймырском, Эвенкийском, Чукотском национальных округах. Из известных для России шести ландшафтных типов очагов здесь доказано существование трех: пой.\:енно-болотного, тундрового и лесного. Наиболее изученными являются первые два. Основными носителями возбудителя в тундровых очагах слулат сибирские лемминги. Разлитые эпизоотии возникают в годы массового размножения леммингов, в которыг вовлекаются и другие, совместно с ними обитающие грызуны. На фоне подобной эпизоотии в 1991г. на Таймыре по р.Хатанге возникла вспышка туляремии среди местных жителей. Она охватила 43 человека, причем большинство из них (62%) были дети до 15 лет. Туляремииный микроб удалось изолировать из воды, ила и льда местных водоемов, а его антиген обнаружен в трупах леммингов и субстрате их гнезд (Суханов с соавт., 1993).

Известно, что возбудитель туляремии хорошо сохраняется во внешней среде при низких температурах. В Заполярье, где почвенный покров летом протаивает лишь на несколько сантиметров, а температура воздуха редко превышает +10°С, создаются идеальные условия для его сохранения в межэпизоотический период в почве, гнездовом субстрате грызунов, в воде. Попытки выделения туляремийного микроба из субстрата гнезд леммингов, ила, воды удавались при практически полном отсутствии зверьков вследствие прошедших ранее эгшзоотий (Алгазин, 1980; Суханов с соавт., 1993). Очевидно, что по этой причине и в годы с низкой численностью основных источников туляремийной инфекции эпидемический процесс в тундровых очагах не прекращается, приобретая спорадический Характер На сравнительно частый контакт жителей Заполярья с возбудителем

туляремии указывают результаты их серологического обследования (Некрасова, 1974): процент иммунных (никогда не прививавшихся) лиц колебался от 9 до 18,9 на Таймыре, от 11,3 до 20,0 - в РС(Я) и от 9 до 16 - на Чукотке.

Поименно-болотные очаги в районах Крайнего Севера распространены широко. Однако наиболее активными в эпидемическом плане являются очаги этого типа, дислоцированные в центральной части РС(Я). За период с 1944 по 1995гг. здесь зарегистрировано 2526 случаев болезни у людей. Крупные вспышки туляремии, возникшие на этой территории в конце 50-х - начале 60-х гг., в определенной мере были связаны со слабым знанием характера местных природных очагов и обусловленными этим недостаточно активными профилактическими мероприятиями. Проведенное совместно с Иркутским противочумным институтом изучение очагов позволило определить основных носителей возбудителя, в качестве которых выступают водяные полевки, установить вицы переносчиков - кровососущих двукрылых, сезонность проявления болезни с максимальным подъемом во второй половине лета, изучить течение инфекционного процесса, а также клинические формы, среди которых преобладала язвенно-бубонная. На основании полученных результатов выявленные очаги были отнесены к пойменно-болотному типу. Было показано, что кроме водяных полевок в эпизоотии вовлекаются полевкн-экономки, красные полевки, длиннохвостые суслики, землеройки, которые выполняют роль дополнительных носителей.

Анализ эпизоотической обстановки за период с 1959г. по настоящее время, когда за очагами велось тщательное наблюдение, а также имеющихся отрывочных материалов, начиная с 1924г., дает основание сделать вывод, что для поименно-болотных очагов центральной части РС(Я) характерна значительно выраженная временная флуктуация: периоды разгара эпизоотии сменяются длительным эпизоотическим затишьем, продолжающимся до 10 и более лет. Последний эпизоотический период продолжался с 1959 по 1978гг., т.е. 20 лет. С момента его окончания прошло 17 лет, но признаков активизации очагов пока нет. Мы полагаем, что подобная ситуация связана с особенностями бирлогии основного носителя возбудителя в поименно-болотных очагах - водяной полевки. Численность ее в условиях Крайнего Севера подвержена значительным колебаниям с длительными периодами угнетения популяции, что и наблюдается практически последние 17 лет.

Следует отметить, что не нее поименно-болотные биотопы, по которым распространена нодяная полевка, представляют существенную эпидемиологическую угрозу. На обширных пространствах междуречий Лены-Алдана, Лены-Вилюя, где широко распространен озерно-аласный тип поселения водяной полевки, обнаружить эпизоотии туляремии среди них ни разу не удавалось. По нашему мнению, здесь вид находится в более экстремальных условиях, а выраженная изолированность поселений не способствует формированию активных очагов туляремии. Наиболее активные очаги туляремии рассматриваемого типа приурочены в основном к поймам реки Лена, а также Вилюя и Алдана и некоторых их притоков с заболоченными участками и островами, т.е. местообитаниями, наиболее пригодными для водяной полевки.

Помимо классических поименно-болотных очагов, в пределах северо-востока России имеются пойменно-болотиые очаги восточного подтипа, основным носителем возбудителя в которых выступает ондатра, широко расселившаяся по всей рассматриваемой территории (Олсуфьев, Доброхотов, 1969). Однако изученность таких очагов пока остается недостаточной. К настоящему времени подобный очаг обнаружен лишь в Усть-Майском улусе РС(Я), где в 1985г. в пойме реки Мая отмечена эпизоотия среди ондатр. Лесной тип очагов туляремии тучен очень ол.чбо. 1к мгм;но с достаточной долей вероятности отнести к с ру 1,пе

эпидемиологически малоактивных, хотя отдельные случаи заражения люден регистрировались. Основным источником заразного начала при этом служили зайцы.

Таким образом, туляремипные очаги широко распространены на всех административных территориях северо-востока РФ, за исключением Магаданской области, где исследования носили эпизодический характер и не позволяют пока представить сколько-нибудь полную картину по этой инфекции. В плане организации зпиднадзора за туляремией наибольшее внимание нами обращается на тундровые очаги и поименно-болотные очаги центральной части РС(Я).

Сибирская нзва. Почти вся рассматриваемая территория неблагополучна по сибирской язве. Особенно показательна в этом отношении РС(Я). По данным Т.Д.Каратаевой (1994) с 1905 по 1993гг. заболеваемость животных зарегистрирована в 240 пунктах. По количеству заболевших животных на первом месте стоят северные олени. Только с 1949 по 1993гг. было отмечено 10 эпизоотии, . во время которых заболело 3955 голов и 3382 - пало. По количеству зафиксированных проявлений сибирской язвы (15 раз) первое место в этот же период занимают лошади. При этом в эпизоотический процесс вовлекалось от одного до 80 животных одновременно. Всего заболело и пало 148 лошадей. Среди крупного рогатого скота зарегистрировано 10 эпизоотических проявлений, заболело и пало 40 голов. Кроме названных животных в последние годы (с 1986) в эпизоотии вовлекались свиньи (2 случая), домашние козы (I случай), собаки (1 случай), лоси (обнаружен 21 труп), медведи (найдено 2 трупа). Последняя эпизоотия среди оленей установлена в 1993г., среди КРС - в 1976г., среди лошадей - в 1993г. Единичные случаи и эпизоотические вспышки сибирской язвы зарегистрированы в 15 из 33 улусов. По количеству неблагополучных пунктов на первом месте стоит Оленекский улус - 13, затем следуют Верхне-Вилюйский - 7, Вплюйский - 6, Верхоянский - 6, Нюрбинский - 5 пунктов. В Средне-Колымском, Якутском, Жнганском, Алданском, Томпонском, Горном, Мегнно-Кангаласском, Сунтарском, Миршшском улусах отмечено по \-3 неблагополучных пункта. Всего же за период с 1949 по !993гг. по республике зарегистрировано 55 таких пунктов. Для описываемой территории четко прослеживается выраженная летняя сезонность сибирской язвы. На июнь-август падает подавляющая часть (более 80%) годовой заболеваемости животных.

Эпизоотическая обстановка в определенной мерс отразилась и на заболеваемости людей. С 1950г. в республике было учтено 19 случаев сибирской язвы у люден в 9 улусах. Заражение от крупного рогатого скота составило 65%, от оленей -15%, диких копытных - 15%, через кровососущих насекомых - 5%. На работников животноводства и ветеринарной службы приходится 70% заболевших, на владельцев частного скота - 10% и на прочее население - 20%. Регистрировались преимущественно кожные формы болезни. Только в 1980г. во время эпизоотии на оленях имели место случаи кишечной и генерализованной форм. Летальные исходы не отмечались.

Эпидемиологическое наблюдение показывает, что в специфических условиях Крайнего Севера по прежнему сохраняются предпосылки для поддержания трансмиссивного пути заражения людей в таежных ландшафтах. Несмотря на продолжающее относительное эпнзоотологическое неблагополучие с 1980г. случаи заболевания людей не наблюдаются. Такое положение стало возможным благодаря реализации межотраслевой региональной целевой программы "Эпизоотолого-этщемиологический надзор", разработанной нами совместно со специалист ами ветеринарной службы.

Бруцсл.1«. Предположение о существовании бруцеллезной инфекции у северных оленей было высказано еще в 1939г. (Рудаков, ,1956). Однако первые достоверные данные о спонтанном бруцеллезе у этих животных получены в 1948г.

(Голосов, 1956). В настоящее время очаги бруцеллеза северных оленей установлены на значительной территории - от полуострова Ямал ло Чукотки. Обширные районы, неблагополучные по бруцеллезу северных оленей, выявлены в США (Аляска) и в Канаде.

В России зараженность северных оленей по хозяйствам отдельных административных территорий колеблется от 0,9 до 60,0% - на Таймыре, от 1,2 до 12,4% - в Эвенкии, от 1,0 до 35,7% - на Чукотке, а на Аляске и в Канаде - до 30,0% и до 4,3% соответственно. В РС(Я) к началу 1996г. из 200 оленьих стад были поражены бруцеллезом 120 (60%), а количество неблагополучных пунктов за последние 10 лет не сокращается (Хоч, 1996). Из 14 оленеводческих районов бруцеллез зарегистрирован в 9 и не установлен только в юго-восточной части республики. Из 14 административных районов Магаданской области II неблагополучны по бруцеллезу северных оленей (Карелии с соавт., 1991). Результаты многолетних исследований свидетельствуют о том. что резервуаром бруцеллезной инфекции, кроме домашних, являются и дикие северные олени, общая численность которых составляет 600 тыс. голов. Дикие северные олени обитают отдельными популяциями от Мурманской области до Чукотки. Наибольшее количество этих животных насчитывается на Таймыре, где нх зараженность бруцеллезом достигает 33,1%. Среди диких северных оленей, которых в РС(Я) более 260 тыс., бруцеллез впервые был зарегистрирован в 1971г. в Булунском районе. На основании результатов исследований к настоящему моменту сложилось обоснованное представление о возможности существования в Заполярье природных очагов бруцеллеза. Кроме северных оленей зараженность бруцеллезом установлена у волков, песцов (диких и клеточных), других хищных животных.

Возбудитель инфекции, циркулирующий в очагах бруцеллеза северных оленей, независимо от территориальной принадлежности и источника выделения по своим биологическим свойствам отличается от всех видов бруцелл и по лабораторным тестам возможна четкая их идентификация. На основании результатов исследований Национальный Комитет по таксономии и номенклатуре патогенных бактерий, простейших и грибов совместно с Межведомственной комиссией по борьбе с бруцеллезом (1981), признали обоснованным выделение B.ranpferi в самостоятельный вид.

В районах Крайнего Севера олени являются основным источником бруцеллезной инфекции для человека. Заражение людей происходит при уходе за животными, убое н разделке туш, обработке и выделке шкур, употреблении в пищу в сыром виде или недостаточно термически обработанных продуктов оленьего происхождения. Наиболее часто среди декретированной группы населения заражаются оленеводы и члены их семей (72,1%), рабочие предприятий по переработке сырья оленеводства (20,9%), прочие контингенты (7,0%). К. группам риска относятся как и в очагах бруцеллеза других типов (MPC и КРС) ветеринары, зоотехники и работники специализированных практических и исследовательских лабораторий медицинского и ветеринарного профиля. Ретроспективный анализ показал, что в очагах бруцеллеза северных оленей систематически регистрируются больные бруцеллезом люди. Так, ежегодная заболеваемость на Чукотке составляет в среднем 3,1% с колебаниями в отдельные годы от 0,6 до 6,9%(юо. Инфнцнрованность оленеводов в РС(Я) достигает 4,8-5.6%, а среди рабочих промышленных предприятий по изготовлению кожевенно-меховых изделий от 1,2 до 4,7% от числа обследованных (Егоров с соавт., 1996).

Наиболее разлитые эпизоотии зарегистрированы на севере Красноярского края, в Магаданской области и в РС(Я). У большинства северных оленей, зараженных бруцеллезом, инфекция протекает бессимптомно и только в 0,5-2.0% инфицирование сопровождается клиническими проявлениями в виде бурситов,

орхитов, орхоэнидиди'митов, маститов, абортов и яловости. Скрыто протекающий эпизоотический процесс и сложность выявления источника инфекции создают повышенный риск заражения людей и прежде всего декретированной группы, что необходимо учитывать при разработке системы эпиднадзора за бруцеллезом в условиях северного оленеводства.

Клиника заболевания у людей характеризуется высокой температурой (до 3940°), выраженной интоксикацией, головными болями, ознобами, проливными потами, характерными изменениями в периферической крови, миалгиями и арталгиями. Отмечаются и менее выраженные проявления этого заболевания у людей: рассеянная лолисимптоматнчность, субфебрильная кратковременная температура, незначительные рентгенологические изменения со стороны опорно-двигательного аппарата. Полиморфизм клинических симптомов, наличие легких и стертых форм заболевания, особенно при длительном его лечении, требуют обязательного лабораторного подтверждения.

В связи с трудностями диагностики и несовершенством лабораторной службы в районах Крайнего Севера регистрируемый бруцеллез не соответствует истинному уровню заболеваемости. Комплексный подход к диагностике бруцеллеза, изучение иммунологической структуры населения с использованием широкого набора лабораторных методов исследования позволит более правильно и объективно оценивсть сложившуюся обстановку, эффективность протнвобруцеллезных мероприятий и совершенствовать систему эпиднадзора за этой инфекцией.

4.2. Вирусные инфекции

Бешенство. Это одна из первых эоонозиых вирусных инфекций, которая описана для высоких широт. Массовая гибель ездовых собак и песцов, необычное поведение этих животных известны по публикациям с прошлого века (Гольман, 1955; Бунге, 1988; Серошевский, 1896). Материалы для ретроспективного анализа но северным территориям весьма обширны, но противоречивы и рассеяны по различным источникам. Нами подготовлен обзор публикаций по проблеме (Ьотвинкин с соавт., 1995) и ряд статей по результатам совместных исследований с институтом полиомиелита и вирусных энцефалитов, Омским НИИ природноочаговых инц>екций и ветеринарной службой РС(Я) (Егоров с соавт., 1981; Чернявский с соавт.; 1987; Селимов с соавт., 1990). В докладе мы акцентируем внимание на 2 . вопросах: 1) медицинское значение данного зооноза, 2) особенности природных очагов на северо-востоке Евразии.

Широко распространено мнение, что вирус арктического бешенства (дикования) апатогенес или слабо патогенен для человека. При тщательном поиске для районов Сибири и Дальнего Востока севернее 55° с.ш. нам удалось обнаружить сведения о 13 случаях гидрофобии у человека, в том числе - в Якутии. Не*все они одинаково достоверны и документированы. В Колымском округе один из матросов зимовавшего во льдах парохода в 1928-1929гг. заболел бешенством и умер после снятия шкуры с павшего песца (Шмит, 1930). Три случая описаны на полуострове Ямал в 1960-1961гг. Один из них связан с укусом песца (Канторович, Маркарян, 1963), два других - с укусами волка (Рудаков с соавт., 1971). Имеются сведения о 4-х случаях смерти людей после укусов собак в 1953-1956гг. (Савицкий с соавт.. 1980) и 1 - после укуса песца в 1982г. на Чукотке (Селимов с соавт., 1984). Все эти случаи приурочены к тундровым районам и побережью арктических морей. С нашим участием расследовано и описано 4 случая гидрофобии в 19731974гг. в подзоне средней тайги в Алданском районе Якутии (Титков с соавт.,

1974; Егоров с соавт., 1981). Источником заражения во всех случаях были собаки. Заболевания людей возникли на фоне интенсивной эпизоотии, охватившей 17 из 28 улусов Якутии. Из материала, собранного в Алданском районе в 1974г. выделено 15 штаммов вируса бешенства, в том числе 2 - от человека, 12 - от собак и кошек, 1 - от лисицы. Зараженность собак в марте 1974г. составила 29,4%.

По данным ветеринарной статистики, которые далеко неполны, бешенство у животных систематически регистрируется в районах Крайнего Севера РФ, при этом наиболее постоянно - на азиатской части. Так, за период с i960 по 1988гг. в Архангельской области отмечено 14 неблагополучных по бешенству лет, в Мурманской области - 4. в Карелии - 2, в Республике Коми - 6, в Красноярском крае (Таймыр) - 12, в Магаданской области - 12, на Камчатке - 3, в РС(Я) -16. Видовой состав заболевших животных отличается от такового в более южных широтах. Наиболее часто в этих районах бешенство регистрируется среди северных оленей, собак и песцов. Заболевания людей гидрофобией отмечены как во время эпизоотического распространения инфекции, так и в годы, когда интенсивных эпизоотии не зарегистрировано. Широкое распространение рабической инфекции и спорадические заболевания людей на Крайнем Севере обязывают уделять постоянное внимание профилактике гидрофобии и мониторингу очагов.

После серии работ Р.А.Канторовича (1967, 1971). А.К.Строгова с сотрудниками (1973) и других исследователей изучение очагов арктического бешенства продолжалось преимущественно на территории Якутии при пишем участии. Работа была направлена на активное выявление циркуляции возбудителя среди животных и более точное типирование штаммов вируса. За 1979-1994гг. выделено 90 штаммов вируса, в основном от песцов, северных оленей и собак, что согласуется с данными ветеринарных лабораторий. Новыми являются сведения о выделении в центральной и южной частях РС(Я) вируса бешенства от животных таежного фауннстнческого комплекса - колонка и северного кожанка. Массовое обследование леммингов из тундровых районов Якутии (Татаров, 1982), таежных и синантропных грызунов не подтвердило их участия в циркуляции вируса бешенства. Выделенные штаммы использованы для молекуллрно-эпидемиологических исследований. Один из штаммов передан в Германию и послужил для приготовления моноклональных антител (МКА) Р- 41 - наиболее точного на сегодня инструмента для идентификации вирусов, циркулирующих в Субарктике (Schneider et а/, 1985). С помощью набора МКА исследован 51 штамм (Селимов с соавт., 1987, Ботвинкин с соавт., 1990, 1996), в результате выявлены важные в эпидемиологическом плане закономерности. Во-первых, все штаммы, выделенные севернее полярного круга,имели антигенный маркер арктического варианта, то есть реагировали положительно с МКА Р-41. Отдельные находки таких штаммов отмечены значительно южнее - в Олекмннском и Вилюиском улусах, что подтверждает вероятность их естественного распространения в таежную зону. В таежной зоне обнаружены также штаммы вируса "классического" бешенства. Во-вторых, многие штаммы, циркулирующие на северо-востоке Евразии по комплексу признаков имели сходство с североамериканскими штаммами.

Оказание антирабической помощи населению северных территорий представляет серьезную проблему в связи с большой частотой контактов населения с животными и рассредоточенностью населенных пунктов. Показатели аигирабкческих прививок на различных административных территориях Крайнего Севера значительно варьируют d зависимости от отношения к этой проблеме (табл.7). До регистрации заболевании людей в Алдане в !'С(Л) за анти-

Таблица 7

Показатели обращаемости за антирабической помощью и назначения прививок на некоторых территориях Крайнего Севера (средние показатели за 1982-1986 гг.)

Территория (область,республика .округ) Обратилось за помощью Назначено на прививки

на 100 тыс. % - 1 на 100 тыс. % - 2

Мурманская 128,4 0,02 28,9 22.4

Архангельская 64,4 0,04 5,3 8,2

Карелия 83,9 0,00 27,2 32,5

Коми 97,0 2,2 ■ 51,9 53,6

Саха (Якутия) 227,7 0,3 115,1 50,5

Магаданская 121,4 0,2 36,0 29,7

Камчатская 57,5 0,7 4,0 7,1

Российская Федерация 125,6 2,6 62,2 49,9

Примечание: % - I - обращения с подгвержденным диагнозом бешенства у животного % - 2 - назначено па прививки от числа обратившихся

рабической помощью обращалось не более 500 человек, получали антирабические прививки всего 180-200 человек в год. В 1974г. эти показатели значительно возросли - до 3170 и 1990 человек соответственно. В последующие годы обращаемость населения за антирабической помощью несколько снизилась и до начала 90-х годов сохранялась на уровне 2-2,3 тыс. человек в год. При назначении прививок практическим врачам рекомендовано оценивать территорию РС(Я) как неблагополучную по бешенству.

Следует отметить, что при нашем активном участии впервые проведены эксперименты по пероральной вакцинации против бешенства песцов - основного хозяина вируса в арктических очагах (Селимов с соавт., 1982, 1987).

Арбовнрусные инфекции

В отличие от бешенства, сведения о заболеваниях арбовирусной этиологии до настоящего времени отсутствуют в официальных статистических отчетах северных территорий Азиатской части России. Для ретроспективного анализа пригодны немногочисленные публикации, сведения о распространении кровососущих членистоногих, для некоторых инфекций (клещевой энцефалит) -сведения о нападении на человека иксодовых клещей. Имеется обобщающая работа, посвященная экологии арбовирусов в высоких широтах (Львов, 1989). Практически все основные сведения по этой группе инфекций на севере получены г результате научных исследований, выполненных совместно с учреждениями практического здравоохранения и санэпиднадзора. С нашим участием На территории РС(Я) реализовано несколько рекогносцировочных экспедиций и 3 программы по изучению арбовнрусных инфекций. Одна их них выполнялась в рамках задач "Центра по экологии возбудителей инфекционных болезней" совместно с НИИ вирусологии им. Д.И.Ивановского и НИИ эпидемиологии им. Н.Ф.Гамалеи в различных природно-климатических зонах республики (было охвачено 32 административных района), другие - совместно с Иркутским

противочумным институтом в южной и центральной частях РС(Я) (Львов, Егоров, 1987; Егоров с соавт., 1992).

Клещевой энцефалит. Наиболее ранние сообщения о выделении вирусов комплекса клещевого энцефалита и находках вируссиецифических антител на Севере - в зоне, где отсутствует таежный клещ, относятся к 60-70-м годам. В.А.Краминский с соавт. (1971) сообщили о выделении вируса КЭ от клещей Ixodes lividus (plumbeus) из гнезд береговой ласточки (Мегино-Кангаласский район Якутии). Они же описали заболевание человека в Олекминском районе в 1964г., подтвержденное выделением вируса из ликвора. На Таймыре вирус клещевого энцефалита был выделен от гамазоидных клещей из гнезд леммингов (Бусыгин, 1976), на Чукотке - от птиц и грызунов (Леонова с соавт., 1978). Имелись единичные сообщения о находках антмтел в крови коренных жителей Севера, в том числе в Якутии (Васенин, Горин, 1970; Сарманова, Бычкова, 1961; Краминский, 1973; Нецкий с соавт., 1975).

По результатам серологического обследования населения, выполненного с нашим участием после 1985г., антитела к вирусам комплекса клещевого энцефалита обнаружены в различных природных зонах РС(Я), включая арктические тундровые районы (табл.8), но в небольшом проценте случаев.

Таблица 8

Результаты серологического обследования населения РС(Я) на некоторые зоонозиые вирусные инфекции (1985-1995 гг.)

Род вируса Вирус в качестве антигена % положительных в разных реакциях

РН РТГА РСК РИА МФА ИФА

Флави-вирус Клещевой энцефалит Японский энцефалит 11,7* 0,6-0,9 1,5-6,6* 0-0,9 15,2* 1,2-1,9 5,4

Альфа-вирус Восточный ЭМЛ Западный ЭМЛ Венесуэльский ЭМЛ Синдбис Гета 0,6-4,2 0,6 3,2-3,9 0,1-1,9 6,1-8,0 0 3,2 1,6

Бунья-вирус Инко Заяц-беляк Тягиня Батаи 40,6 39,1 54,9 1,1 2,4 1,8 3,2 1,6

Ханта-вирус 1 Л ПС 1,3-1,8 0,6

Корона-вирус ЛХМ Такарибе 0 • 3.8 4.9

* Дополнено литературными данными: Сарманова, Бочкова, 1961; Васенин, Горин, 1970; Краминский с соавт., 1971.

Титры антител во всех случаях были низкими (первые 1-2 разведения) без нарастания в парных сыворотках. Аналогичные данные имеются по северу европейской части России (Львов с соавт., 1990). Следует отметить, что в работах

60-70-х годов приводятся более высокие проценты серопозитивных, что, очевидно, связано с методическими различиями.

Большая часть территории РС(Я) находится за пределами ареала основного переносчика вируса клетевого энцефалита - северная граница распространения таежного клеща проходит по самому югу республики. Ранее сообщалось о единичных находках иксодовых клещей на территории РС(Я) (Краминскнй с соавт., 1971). Нами впервые проанализированы сведения о контактах населения с иксодог.ыми клещами в этих условиях (Егоров с соавт., 1996). За 1975-1994гг. удалось обнаружить данные о 165 случаях нападения клещей на человека и РС(Я). В основном это жители г.Якутска, Алданского, Олекминского и Ленского улусов. Единичные случаи зарегистрированы в Усть-Алданском, Амгинском, Жиганском, Верхневилюиском, Намеком. Чурапчинском, Орджоникидзевском, Нерюнгринском, Томпопском, Вилюнском, Сунтарском улусах. Лишь в небольшой части случаев (5,4%) установлено, что пострадавшие прибыли из более южных регионов Сибири и Дальнего Востока - Приморского, Хабаровского и Алтайского краев, Амурской, Читинской, Иркутской, Новосибирской областей и Республики Бурятия. В остальных случаях контакты с клещами произошли на месте, как правило, в непосредственной близости от населенных пунктов или в их черте. В одном случае в напитавшемся клеще с помощью ИФА обнаружен антиген вируса клещевого энцефалита (ботанический сад г.Якутска). Вирус этого комплекса выделен из головного мозга полевки в Алданском районе (Егоров с соант., 1994).

Таким образом, эпидемиологический анализ полученных результатов свидетельствует о возможности заболеваний клещевым энцефалитом и сероконверсий в отношении данного вируса как местного происхождения в зоне мо1апчного распространения таежного клеща, так и в результате миграционных процессов населения.

Арбовирусы, экологически связанные с комарами

Обилие гнуса, которым отличаются многие северные территории, послужило основой для предположений о циркуляции в высоких широтах арбовирусов, передаваемых комарами. В ходе исследований тому получены убедительные доказательства. Среди населения РС(Я) серопозитивиые результаты найдены для флаги-, альфа- и бунья-внрусов (табл.8), многие представители которых экологически связаны с кровососущими комарами. Наиболее высокая иммунная прослойка (в среднем около 50%) с помощью РН обнаружена к вирусам комплекса Калифорнийского энцефалита - Тягиня. Инко и зайца-беляка. Иммунная прослойка к вирусу зайца-беляка нарастает от зоны тундры (34.9%) к подзоне средней тайги (44,8%), к вирусам Тягиня и Инко - от зоны тундры (34.9 и 30,2% соответственно), к подзоне северной тайги (65,1 и 43,5%), снижаясь затем к подзоне средней тайги до 50,0 и 40,9%. В единичных случаях обнаружены антитела к вирусам Батаи, Гега и Синдбис. Эти данные, полученные в разные годы с помощью различных методов, дополняют друг друга. Положительные результаты в РТГА (до 4,0%) установлены с днагностнкумами альфавирусов - восточного, западного и венесуэльского энцефаломиелитов лошадей (Егоров с соавт., 1994). Антитела к этим альфа-вирусам обнаружены в РТГА также в крови грызунов (0,93,6%), крупного рогатого скота (0,4-5,2%) в Алданском и Нерюнгринском улусах. Полученные материалы находятся в соответствии с данными А.3.Феоктистова с соавт. (1987) по южной части РС(Я), но пока не подтверждены изоляцией соответствующих вирусов. Положительные серологические находки к этой группе

вирусов возможно обусловлены циркуляцией здесь других, антигенно родственных вирусов.

От комаров изолировано 59 штаммов арбовнрусов, в том числе 47 -комплекса Калифорнийского энцефалита. 7 - комплекса Буньямвера, 4 - комплекса леса С'емлики (среди них вирус Гета), 1 штамм тшшровам как смешанный (между комплексами Калифорнийского энцефалита и Буньямвера). В зональном аспекте положительные находки вирусов распределились следующим образом: тундра - 5, лесотундра - 2, северная тай "а - 20, средняя тайга - 16. Зараженность комаров в тундре достигала 1:8,9 тыс., в лесотундре 1:10,8 тыс., в подзоне северной тайги -1:3,7 тыс., в средней тайге - 1:7,6 тыс. Данные вирусологического исследования комаров позволяют сделать вывод о практически повсеместной их зараженности в РС(Я) вирусами комплексов Калчфорнинекого энцефалита и Буньямвера, которые имеют значение в патологии человека но сведениям, опубликованным для других северных регионов (Колобухння с соавт., 1989; Львов с соавт.. 1989, 1990; Бутенко, Дерябин, 1991; Демихов, 1995). По данным С.Д.Львова с соавт. (1990) аналогичные результаты получены в Магаданской области, на севере Западной Сибири и европейском Севере.

От грызунов и насекомоядных изолировано 16 нейротропных агентов, из которых 3 типированы как вирусы комплекса Калифорнийского энцефалита. 1 -вирус Батаи, 3 - вируса Гета. Указанные вирусы выделены от полевок рода СШпопотух и длиннохвостого суслика.

При исследовании парных сывороток крови от больных, поступивших в инфекционные и терапевтические стационары РС(Я) в 1995г., пока не удалось достоверно подтвердить вклад "комариных" арбовирусов в летне-осеншою заболеваемость с лихорадками и неврологической симптоматикой. Из других арбовирусных инфекций этой группы, известных для северных территорий Евразии и, по-видимому, связанных с периодическими заносами перелетными птицами, следует принимать во внимание лихорадку Западного Нила и Карельскую лихорадку.

В совокупности полученные нами результаты и литературные данные свидетельствуют о возможной роли ряда арбовирусов, передаваемых комарами, в краевой патологии Севера и "проэпидемичнвании" населения, что необходимо учитывать при эпидемиологической диагностике спорадических случаев и вспышек острых лихорадочных заболеваний и менингоэнцефалитов неясной этиологии.

Вирусы, экологически связанные с грызунами

Эта группа вирусов и их роль в патологии населения на Севере изучены еще менее, чем арбовирусы, передаваемые через укусы членистоногих. В официальных отчетах сведения об этих заболеваниях в РС(Я) и других административных территориях азиатского Севера также отсутствуют. Нами совместно со специалистами Института полиомиелита и вирусных энцефалитов и Иркутского . противочумного института проведена серо-эпидемиологическая разведка на хантавирусы (ГЛПС) и некоторые иренавирусы. Специалистами Республиканского ЦСЭН проведено расследование двух вспышек с подозрением на заболевание ГЛПС (Мясников с соавт., 1992; Егоров с соавт., 1994).

В 1989-1991гг. в соответствии с решением Коллегии МЗ РСФСР на территории Российской Федерации, в том числе в РС(Я) проведено изучение популяционного иммунитета к вирусу ГЛПС для уточнения территориального распространения и активности природных очагов. Собрано и исследовано радиоиммунным методом на базе Института полиомиелита и вирусных

энцефалитов 779 сывороток крови людей из 5 улусов РС(Я) и г.Якутска. Положительные результаты получены в Вилюйском (3,8%) и Олекминском (1,3%) улусах. В трех случаях титры антител были высокими от 1:256 до 1:1024. Примечательно, что положительные результаты получены в тех же улусах, где были отмечены вспышки заболеваний, подозрительные на ГЛПС. В мае 1981г. диагноз ГЛПС поставлен клинически при расследовании вспышки гломерулонефрита в пос.Кыллах Олекмннского района. Серологические исследования провести не представилось возможным. Но в легких двух грызунов из 53 исследованных в районе вспышки обнаружен антиген вируса ГЛПС. В сентябре 1993г. с типичной клинической картиной заболело 4 человека в Вилюйском районе. У двух заболевших в сыворотке крови обнаружены антитела в низких титрах (1:10 и 1:40) к антигену "Пуумала-1820" при отрицательном результате с антигеном "Сеул" (исследование проведено в Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов). Кроме того, антиген в легких красной полевки обнаружен в Алданском районе при исследовании материала от 115 грызунов (Егоров с соавт., 1994). Последующие попытки поиска антигена ГЛПС при исследовании легких 253 грызунов и насекомоядных из Алданского, Мирнинского и других таежных улусов с помощью коммерческой И ФА тест-системы на базе Иркутского противочумного института были безрезультатными. Перспективы дальнейших исследовании в отношении возбудителя ГЛПС и других вирусов этой группы связаны со следующими обстоятельствами:

1. Н.С.Апекиной с соавт. (1990) на Ямале и А.Е.Деканенко с соавт. (1996) на Таймыре обнаружен антиген вируса ГЛПС в легких леммингов в 10-26% случаев и высказано предположение о наличии в тундровой и лесотундровой зонах природных очагов леммингового типа.

2. Американскими исследователями установлена этнологическая роль хантавирусов в развитии тяжелых двухсторонних пневмоний и других поражений дыхательной системы без типичных для ГЛПС поражений почек. Заболевание -легочной хантавирусный синдром вызывается особым серотипом вируса (ВОЗ, 1993). Нами сформирован банк сывороток для дальнейших исследований в этом направлении.

Поисковые серологические исследования ни аренавнрусы предприняты в связи с этиологической ролью представителен этого семейства вирусов в развитии особо опасных геморрагических лихорадок (вирусы Jlacca, Мачупо и Хунии) и дегенеративных поражений ЦНС (вирус ЛХМ). Исследования проведены с доступными нам антигенами в центральных и южных районах республики совместно с Иркутским противочумным институтом.

Положительные серологические находки к вирусам ЛХМ и Такарибе, отмеченные также в приполярной зоне (Васенин, Горин, 1970), свидетельствуют о циркуляции ареновирусов на северо-востоке Евразии и необходимости изучения их роли в краевой патологии.

4.3. Другие природноочаговые инфекции. Эндемические риккстсиозы

Орнитоз. Сведения об этой группе инфекций в высоких широтах крайне ограничены. Имеющиеся материалы свидетельствуют о существовании очагов Ку-лнхорадки, орнитоза в Магаданской области, где при серологическом исследовании 911 домашних северных оленей у 6 из них (0,7%) были обнаружены антитела к Н.ЬигпеЫ, и у 17 (1,9%) - к возбудителю орнитоза (Леонова, Акнньшина, 1974). А.А.Васенин с соавт. (1978) сообщили о наличии антител к ЯЬигпеи и ЛмЫнси в диагностических титрах у трех из пяти видов млекопитающих из Булунского улуса РС(Я). Серологически показано существование природных

очагов 1Су-лихорадкн и клещевого риккетсиоза Азии, связанных с популяцией сибирских леммингов ня Таймыре. Иммунолюминесцентным методом возбудитель клещевого риккетсиоза кроме леммингов обнаружен у комаров ЛеЛе.ч ш£пу>ед'. Здесь же установлена передача обоих возбудителей человеку (Нецкнй с соавг., 1974; Шайман, 1978). Получены серологические данные, указывающие на существование природных очагов клещевого риккетсиоза и Ку-лнхорадки на Чукотке (Шубин с соавт., 1981).

Учитывая возможности более широкого распространения упомянутых инфекций и с целыо выяснения их роли в местной инфекционной патологии, мы провели в ряде центральных и южных улусов РС(Я) поисковые исследования с применением серологических методов. В результате было установлено, что жители центральных улусов имели контакт с возбудителем Ку-лнхорадки. Уровень иммунной прослойки оказался сравнительно невысоким - от 1,9±1.4 до 5,512,2%. Титры антител колебались в пределах 1:10-1:40. При исследовании 53 парных сывороток от инфекционных больных с неясным диагнозом у двух человек отмечено появление во вторых сыворотках специфических Ку-риккетсиозных антител п титрах 1:40, п то время как исследование первых дало отрицательные результаты. Приведенные материалы дают основание включить в список уже известных для РС(Я) зоонозов п Ку-лнхорадку. В качестве вероятного источника для человека может выступать КРС, пораженность которого по результатам наших исследований в разных улусах составила 3,8+2,2 - 4,7±2.5%, а в Заполярье -олени.

Обследование на клещевой риккетс.чоз проведено в двух южных улусах -Нерюнгринском и Алданском (326 человек). Антитела к КмЫпса обнаружены в 7 случаях. Особый интерес представляют данные, полученные при обследовании жителей с.Хатыстыр Алданского улуса, среди которых нами выявлено 5 человек, явно перенесших в год их обследования или немногим ранее, инфекцию из группы клещевых пятнистых лихорадок (титры РСК 1:20-1:40). Как упоминалось ранее, в этом улусе обитает один вид иксодовых клещей - /регхи/сашх. Здесь неоднократно отмечались нападения на людей этих членистоногих. Однако таежные клеит не относятся к числу основных переносчиков ¡1.51Ыг1са, хотя и могут принимать участие в его циркуляции в природе. Поэтому вопрос о возможных переносчиках выявленной инфекции, так же как и об определении ее нозологической принадлежности, пока остается открытым. Тем не менее приведенные факты без сомнения свидетельствуют о существовании на юге республики очага риккетсиоза из группы клещевых пятнистых лихорадок.

Исследование сывороток крови людей с хламндийным диагностнкумом показало ншшчие серопозитивных лиц почти во всех улусах. Величина иммунной прослойки оказалась невысокой - от 0,9+0,9 до 4,511,0%, в среднем 1.610.5%. Невысокими были титры антител - 1:10, редко выше. Полученные результаты можно рассматривать, как свидетельствующие о наличии на обследованной территории инфекций, вызываемых хламндиями, в частности орннтоза.

Токсоплазмоз. Наряду с цитомегаловирусной инфекцией относится к группе "оппортунистических инфекций" и имеет практически повсеместное распространение.

Северо-восток азиатской России в отношении токсоплазмоза изучен слабо. Тем не менее имеющиеся литературные данные указывают на наличие его и пределах этой территории. Он обнаружен у оленей в Булунском улусе РС(Я) (Некрасова, 1974), в Магаданской области (Леонова, Акиньшина, 1974). Н.А.Рогатых (1979) установила высокую пораженность токсонлазмозом на Таймыре песцов клеточного содержания (11.8%), собак (7,1%), леммингов (13.8%) и северных оленей (13,8%). Л.М.Некрасова (1974), проводившая выборочное

обследование на токсоплазмоз коренного населения Крайнего Севера от Кольского полуострова до Чукотки, показала, что эта инвазия распространена в Заполярье повсеместно. Причем количество положительно реагирующих людей по данным РСК на Таймыре составило 7,9%, в РС(Я) - 6,6%, на Чукотке - 5,6%, а по результатам постановки внутрикожной аллергической пробы - 30,0%, 20,4%, 21,5% соответственно. Близкие к этим результаты получены H.A.Рогатых (1979) на Таймыре. В более южных улусах РС(Я) комплементосвязывающне антитела выявлялись в 0,81-3% (Петрова, Лыскова, 1981). Носители антител к токсоплазмам были выявлены везде, где проводились наши исследования - в центральной и южной частях РС(Я). Уровень иммунной прослойки в разных местах был неодинаковым и колебался от 1,9±1,4 до 8,7+2,8% при средней величине 5,5±0,8% (обследовано 865 человек). Титры антител колебались в пределах 1:10-1:80, но чаще, примерно в половине случаев, они выявлялись в разведении сывороток 1:10. При исследовании 51 парной сыворотки от инфекционных больных с неустановленным диагнозом, у одного пациента первая проба сыворотки дала негативный ответ, вторая прореагировала до титра 1:80. Очевидно, из-за сложности клинического распознавания больные токсоплазмозом проходят обычно под другими диагнозами. Тем не менее, единичные случаи этой болезни в РС(Я) все же диагностируются. Так, в 1992г. было зарегистрировано 3 местных случая тсксоплазмоза, а в 1994- I. Однако, исходя из результатов серологического обследования местного населения, уровень клинической диагностики можно признать явно заниженным. Это обстоятельство требует корректировки в обследовании больных с симптоматикой, не исключающей токсоплазмоз.

В качестве источников токсоплазмоза для человека могут выступать олени, собаки, лемминги, крупный рогатый скот (пораженность последнего, например, в центральных и южных улусах РС(Я) достигает 5-7-25%) и особенно пушные зперн клеточного разведения. Последнее подтверждается более высоким показателем иммунной прослойки среди звероводов (до 13,814,4%) по сравнению с другими группами населения.

Таким образом, большинство из рассмотренных природноочаговых зоонозов, имеющих широкий спектр географических вариантов возбудителей, их хозяев и соответствующих им типов о мгов, на Севере отличаются характерными особенностями. По мере углубления исследований обнаруживается все большее число зоонозов, адаптированных к тундровым и таежным экосистемам. Наиболее типичны и распространены циркумполярно природные очаги бруцеллеза северных оленей, арктического бешенства, тундровые очаги туляремии, токсоплазмоза, арбовчрусы комплекса Калифорнийского энцефалита. Эпидемическая активность очагов регистрируется в виде спорадических случаев и вспышек среди населения, но значительно чаще - при проведении специальных исследований (рис.5).

?яе. 5, . Точки регистрации заболеваний ладей некоторыми природноочаговкми инфекциями на Северо-Востоке Евразии I1330-1995 гг.)

Для многих зоонозов отмечена циркуляция как типичных для Севера вариантов возбудителей, так и интродуцнрованных с домашними животными, синантропами и грызунами, что в большей степени характерно для антропургнческих очагов.

5. Опыт комплексного обследования северных территорий н объектов, имеющих важное социально-экономическое значение.

Поисковые эпидемиологические исследования в условиях Крайнего Севера

Несмотря на трудности, обусловленные проведением экономических реформ, в РС(Я) разработан и уже осуществляется ряд крупных народно-хозяйственных проектов, в том числе продолжается строительство железнодорожной магистрали и создание искусственных водохранилищ. В экстремальных климатических условиях развиваются города и поселки, связанные с горнодобывающей и алмазодобывающей промышленностью. Резко интенсифицировались международные перевозки людей и грузов. Опыт показывает, что хозяйственные объекты, сооружение и эксплуатация которых связана с перемещением населения, трансформацией естественных ландшафтов и другими изменениями биосоциальной среды, требуют повышенного внимания со стороны противоэпидемической службы. По инициативе Госкомсанэпиднадзора РС(Я) реализовано несколько проектов по эпидемиологическому обследованию новостроек, поисковых научно-практических исследований для сбора базовой информации и организации периодического мониторинга за объектами, представляющими потенциальную эпидемическую опасность.

5.1. Эпидемиологическая разведка в зоне строительства Амуро-Якутскон магистрали

Строительство АЯМ существенно расширяет транспортные возможности республики, позволит значительно увеличить объемы ввоза и вывоза различных товаров и продукции, заметно сгладить сезонность в поставках грузов, которые прежде осуществлялись, главным образом, речным транспортом, уменьшить количество перевалочных баз, вовлечь в хозяйственное пользование новые районы. Обследовательские работы проведены в 1993 и 1994гг. в Нерюнгринском и Алданском улусах, по которым прокладывается трасса. При исследовании сывороток крови людей из Нерюнгринского улуса антитела к возбудителю псевдотуберкулеза выявлены в 1,0±0,6% (только в г.Нерюнгри), кишечного иерсиниоза - в 12,2±2,4%, клещевого риккетсиоза - в 1,2+0,6%, орнитоза - в 2,4±1,2%, к вирусам клещевого энцефалита - в 0,9±0,6%, ГЛПС - 0,6+0,6%, токсоплазмам - в 8,7±2,8%, к лептоспирам - в 4,9±1,5%. Серогрупповой пейзаж-положительно реагировавших лиц был представлен лептоспирами Grippoiyphosa, Canteóla, ¡clerohaemorrhagiae. Исследование на Ку-лихорадку и туляремию дало отрицательные результаты. Суммарно контакт с возбудителем всех перечисленных инфекций имели 31,4±3,5% обследованных контактных лиц.

В Алданском улусе антитела к кишечному иерсиниозу обнаружены у 1,3±0,2% обследованных, к хламидиям - у 0,6±0,б%, к возбудителю клещевого риккетсиоза и туляремии - у 3,2±1,4% й 1,2±0,8% соответственно, к вирусам клещевого энцефалита - у 0,6+0,6%, ГЛПС - 0,7±0,6%, к токсоплазмам - у 5,6±2,8%, к лентоегшрам - у 4,5±1,8% обследованных. Этиологическая структура лептоспнрозов была представлена лептоспирами серогрупп Icierohaemorrhapac.

Grippotyphosa, Tarasovi. IIa Ку-лихорадку и псевдотуберкулез получены отрицательные результаты. Доля лиц, 'контактировавших с возбудителями всех болезней составила 16,4+2,7%. У КРС в Нерюнгрниском улусе выявлены антитела к хламидиям з 4,2+1,2%, к возбудителю клещевого оиккетсноза - в 1,2±0,7%, к лептосппрам серогрупп Icterohaemorrhagiae, Grippotyphosa, Tarasovi - в 4,7±1,5% случаев, причем иктерогеморрагнческин- лептоспнроз явно преобладал. При исследовании грызунов у одной красно-серой полевки, отловленной в окрестностях пос.Чульман, в легких обнаружен антиген вируса ГЛПС (1,6±1,5%). В Алданском улусе КРС, судя по результатам его обследования, включается в циркуляцию хламидий (1,0±0,9%) и лептоспнр (б.г+^-.З^о). Пейзаж погледнпх представлен серогруппамн Icterohaemorrhagiac и Pomona. Исследование грызунов привело к выделению одного штамма вируса клещевого энцефалита от 115 экз. зверьков. Следовательно, кроме очагоп зоонозов, формирование и функционирование которых связано непосредственно с хозяйственной деятельностью человека, в зоне АЯМ существуют аутохтонные природные очаги туляремии, клещевого энцефалита и, по-видимому, ГЛПС. На данном этапе они не представляют существенной угрозы для человека, хотя единичные, эпизодические случаи заболевания людей ими возможны.

Более существенное эпидемиологическое значение имеют антропургические очаги лептоспирозов, нерсннпозов, токсоплазмоза. В большинстве они связаны с животноводческими хозяйствами, в том числе при крупных промышленных предприятиях. Судя по тому, что эти болезни не регистрируются (токсоплазмоз) или регистрируются редко (лептоспирозы, кишечный иерспниоз), клиническая диагностика находится на низком уровне. В связи с этим указанные болезни выпадают из поля зрения эпидемиологов и необходимые профилактические мероприятия не проводятся, что не способствует эпидемиологическому благополучию по этим инфекциям.

5.2. Эпидемиологическая экспертиза проекта "Заречье" и результат!,i обследования района компигстпсго проживания народа Саха в междуречье Алдана н Лены

Социальная значимость проекта обусловлена тем, что междуречье Алдана и Лены является одним из очагов формирования самобытной культуры народа Саха. Здесь сосредоточены ценные сельскохозяйственные ресурсы и значительная часть сельского населения республики. В ландшафтном отношении район крайне своеобразен и характеризуется широким распространением вкрапленных в тайгу остепненных и луговых котловин (аласов) с обилием мелководных озер. Из-за дефицита питьевой воды во многих населенных пунктах население традиционно заготавливает озерный лед, запасы которого используются в теплое время года для питья и хозяйственных нужд. Это является одной из причин высоких показателей заболеваемости острыми кишечными инфекциями и особенно гепатитом А, (таблица 1, центральная МГЗ). Имеется общая экологическая и санитарно-гигиеническая оценка района, в которой отмечается низкое качество воды аласных озер и ряд других негативных экологических факторов. Многие озера в последнее время сильно обмелели или совсем высохли, особенно в южной его части. В связи с этим резко сократилась продуктивность пастбищных и сенокосных угодий, ухудшились условия водопользования сельского населения. По проекту "Заречье" в схеме обводнения Лено-Амгинского междуречья предусмотрен сброс ленской воды в аласные озера и создание каскада

водохранилищ. Задачей нашего исследования была характеристика района в отношении природноочаговых зоонозов до начала обводнения.

Основные работы в районе реализации проекта "Заречье" были осуществлены в 1995г. Обследовались все улусы, входящие в зону данного проекта: Мегино-Кангаласский, амгинский, Таттинский, Чурапчинский, Усть-Алданский.

Результаты серологического обследования местных жителей указывают на то, что они имели контакт- с возбудителями всех инфекций, на которые проводились исследования. (В связи с вакцинацией местного населения против туляремии, исследования по этой инфекции не проводились). Однако частота серопозитивных находок, связанных с той или иной нозологической формой, их территориальное распределение заметно варьировали. Величина иммунной прослойки в отношении псевдотуберкулеза колебалась от 0 (Мегино-Кангаласский, Амгинский улусы) до |,0±0,9% - 3,1±1,8% (Усть-Алданский, Чурапчинский, Таттинский улусы). При исследовании сывороток крови на кишечный иерсиниоз максимальный уровень иммунной прослойки установлен в Мегино-Кангаласском и Амгинском улусах - 23,9±4,3%, 23,6±4.4%. В Усть-Адданском он равнялся 3,9±1,9%. Чаще выявлялись антитела к кишечным иерсиниям 03 серовара в титрах от 1:100 до 1:1600. Кишечный иерсиниоз, обусловленный возбудителем 09 серовара н<" имеет существенного значения. Наиболее вероятным источником возбудителя кишечного иерсиниоза для человека на рассматриваемой территории являются грызуны, от которых выделено 16 культур кишечных иерсиний I биовара и одна культура III биовара 03 серовара, изолированная от красной полевки в Амгинском улусе. При исследовании сывороток крови от людей в РМАЛ количество серопозитивных на лептоспирозы лиц колебалось от 1,3±1,3% (Чурапчинский) до 9,7±3,3% (Амгинский). Титры антител составляли 1:20-1:100 и выше. Этнологическая структура представлена серогруппами Icterohaemorrhagiae, Grippotyphosa, Tarasovi, Pomona (Мегино-Кангаласский улус), lavanica. Icterohaemorrhagiae, Grippotyphosa (Амгинский улус), Grippotyphosa (Чурапчинский улус), Pomona (Таттинский улус), Icterohaemorrhagiae, Grippotyphosa (Усть-Алданский улус). Серогруппы перечислены в порядке убывания частоты выявленных к ним антител. У коров более часто обнаруживались антитела к лептоспирам Icterohaemorrhagiae - до П,1±3,3%. Редко и только в Чурапчинском и Усть-Алдангком ул\сах у КРС выявлялись антитела к лептоспирам Grippotyphosa. У свиней лептоспироз Pomona установлен в Чурапчинском улусе. Обследование мышевидных грызунов дало положительные РМАЛ только к лептоспирам серогруппы Grippotyphosa. Анализ полученных результатов и литературных данных (Троп с соавт., 1990) позволяет сделоть заключение, что источниками лептоспир для людей на описываемой территории служат преимущественно СХЖ и мышевидные грызуны. Роль первых не^'порима при заболеваниях, вызываемых лептоспирами из серогрупп Icterohaemorrhagiae, Tarasovi. Pomona отчасти Grippotyphosa, вторых Grippotyphosa, lavanica, в меньшей мере - Icterohaemorrhagiae. В трех улусах (Мегино-Кангаласском, Амгинском, Усть-Алданском) в 1,9±1,4% - 5,5+2,2% у людей выявлены антитела к возбудителю Ку-лихорадки. Здесь же установлено наличие антител к хламидням с величиной иммунной прослойки от 0,9±0,9% до 4,5±2,1%. Уровень иммунной прослойки в отношении токсоплазмоза находился в пределах 1,9±1,4% - 4,5±1,9%. У СХЖ,кроме лептоспирозных, показано наличие антител к R.burneti и к токсоплазмам. Суммарный показатель серопозитивных лиц к возбудителям бактериальных инфекции, на которые проводились исследования, был особенчо высоким в Мегино-Кангаласском и Амгинском улусах - 44,9+5,5%,

38,6+5,0% соответственно и минимален - в Чурапчинском - 7,1 ±3,3% и Таттинском - 9,7±4,8%. Следует отметить, что улусы с более низкими показателями занимают в обследованном регион? внутреннюю часть междуречья с максимальным дефицитом качественной воды. Результаты серологических исследований на арбовирусные инфекции типичны для подзоны средней тайги (см. раздел 4,2). Существенных различий внутри обследованного района выявить не удалось.

Полученные нами данные свидетельствуют об относительном неблагополучии Лено-Амгинского междуречья по зооиозиым инфекциям, обуславлииают необходимость корректировки их профилактики и организации мониторинга после осуществления проекта. Подача воды в аласы и заполнение озер пресной водой несомненно улучшит санитарно-гигиеническую и экологическую обстановку. Однако этот процесс может иметь и нежелательные последствия. Заполнение озер повлечет за собой увеличение численности влаголюбивых видов животных, в том числе водяной полевки и полевки-экономки, что в свою очередь может способствовать активизации природных очагов туляремии и лептоспнрозов. С высокой долей вероятности можно прогнозировать рост численности гнуса и активизацию трансмиссивного механизма передачи инфекций, в частности арбовирусных.

5.3. Изучение возможности сохранения возбудителей особо опасных инфекций во внешней среде в условиях Крайнего Севера

Особый температурный режим высоких широт оказывает влияние на длительность сохранения возбудителей инфекционных заболеваний в почве, воде, трупах людей и животных. Механизмы выживания микроорганизмов в условиях низких температур детально изучены для некоторых сапронозов (Сомов, Литвин, 1988). Имеются данные о длительном сохранении возбудителя туляремии и лептоспир в окологнездном субстрате и воде во время депрессии численности леммингов, бруцелл - в почве и тушах забитых оленей, вируса бешенства - в трупах песцов в течение многих месяцев после эпизоотии (см. гл.4). Нами проведены поисковые исследования в этом направлении для двух карантинных инфекции - натуральной оспы и холеры (Чернявский с соавт,, 1992; Гуськов с соавт., 1993; Егоров с соавт., 1996).

Натуральная оспа. Частые эпидемии оспы в ХУ11-Х1Х вв. уносили тысячи жизней на Крайнем Севере. Так, в 70-х годах прошлого века от оспы вымерла половина населения Колымского округа. По мнению Ягья с соавт. (1984) эпидемия натуральной оспы 1898г. нарушила баланс народонаселения Якутии. К началу 80-х годов, по мнению экспертов ВОЗ, натуральная оспа была ликвидирована в глобальном масштабе. Стоит вопрос о ликвидации лабораторных коллекций вируса натуральной оспы. Но не следует забывать, что на севере в условиях вечной мерзлоты остались многочисленные захоронения умерших от этого заболевания, что ставит вопрос о возможности сохранения в них жизнеспособного вируса.

В 1991-1992гг. на территории РС(Я) совместно с ВНИИ молекулярной биологии (Кольцов о) и Иркутским противочумным институтом были организованы экспедиции по обследованию захоронений в с.Походск (около 70° с.ш.), датированных 1884-1885гг. В результате обнаружены останки ребенка, на частично мумифицированной коже которого были различимы элементы сыпи, характерные для натуральной оспы. При вирусологическом исследовании материала жизнеспособный вирус обнаружить не удалось, с помощью молекулярно-генетических методов (полимеразнон цепной реакции) не

обнаружены также специфические гены вируса. Но при электронно-микроскопическом исследовании были выявлены вирусоподобные частицы, по морфологии близкие к вибрионам вируса натуральной оспы и обнаружен антиген ортопоксвирусов. Обследованные захоронения расположены на глубине от 70 до 180 см. Температура грунта на глубине 2,5-3,0 м здесь составглет -3-5° С, что не способствует длительному сохранению биологических структур. Однако при зимних захоронениях в погреба-ледники могу- создаваться условия, способствующие сублимации влаги из тканей, что повышает вероятность сохранения жизнеспособного вируса. Исследования будут продолжены. К настоящему времени удалось лабораторно подтвердить диагноз натуральной оспы у умершего более века назад. Следует отметить другой важный итог этих, экспедиций. Опыт работы с возбудителем 1-й группы в реальных условиях был чрезвычайно полезен для сотрудников ООИ Республиканского ЦСЭН в плане повышения готовности к обследованию и ликвидации очага высококонтагиозной инфекции. Отработаны методики забора, транспортироькн трупного материала и обеспечения безопасности персонала в малонаселенной местности при отсутствии стационарной лабораторной базы.

Холера. Принято считать, что территории с резко континентальным климатом мало благоприятны для развития эпидемических вспышек холеры. Эндемичные очаги периодически проявляются эпидемическими осложнениями в тропических и субтропических поясах, обуславливая последующее пандемическое развитие холеры (Марамович с соавт., 1992, 1995). В умеренных широтах на определенных территориях формируются временные вторичные очаги, возникающие в результате заноса инфекции (Марамович с соавт., 1994; Оиищенко с соавт., 1995). В зоне Сибири и Дальнего Востока кроме отдельных вспышек холеры, групповых заболеваний, единичных завозных случаен на фоне эпидблагополучия из поверхностны\ водоемов в теплый период года (июнь-сентябрь) закономерно выделяются авирулентные и слабовирулентные штаммы вибрионов эльтор (Пииигин с coaBi., 1995). Что касается высоких северных широт, то публикаций в этом отношении не имеется. Между тем в 1970г. был установлен случай завоза холеры в Якутск сотрудницей ресторана аэропорта, которая вылетела из Одессы 8 августа, а 14 августа у нее при обследовании обнаружен жидкий стул и выделен высоковирулентныи штамм вибриона эльтор серовара Огава. Пятикратное бактериологическое обследование всех контактирующих с ней не выявило других инфицированных лиц.

В настоящее время РС(Я) связана авиалиниями через ме::<ду народный аэропорт не только с южными регионами страны, но и более чем с 40 странами мира. Стремительное развитие международного туризма, рост туристических потоков (шоп-туризма) в эндемичные по холере страны существенно повысило угрозу зансса данной инфекции. Это послужило основанием для организации систематического исследования воды поверхностных водоемов, используемых в качества источников водоснабжения, для купания и массового отдыха людей.

Объектами исследования на наличие вибрионов служили пробы воды и придонного ила из реки Лены в районе г.Якутска и водоемов его рекреационной зоны (р.Покровка, озера Белое, Хатын-Урях, Срргелях), подвергающихся интенсивному антропогенному загрязнению. В течение 19 лет обнаружено 90 НАГ-вибрионов (Vibrio cholerae non OI) Л группы Хейберга и 14 штаммов вибрионов эльтор (табл.9).

Таблица 9

Высеваемость неагтлгопшнрующихся и эльтор вибрионов из объектов окружающей среды г.Якутска и его окрестностей

Число Выделено вибрионов

Годы проб НАГ I гр. % высе- Эльтор % высе-

Хеиберга ваемости ваеиостн

>977 32 9 28,12 - -

1978 131 24 18,24 1 0,76

1979 52 2 3,84 - -

1980 65 4 6,15 - -

1981 58 3 5,17 7 12,05

1982 71 1 1,40 2 2,81

1?82, 65 1 1,53 - -

1984 55 1 1,81

1985 45 2 4,44

1936 46 2 4,34

¡537 57 2 3,50

¡988 61 3 4,91

1989 110 б 5,45 2 1,81

1990 97 1 1,03

1991 99 3 3,03

1992 80 5 6,25

1993 79 5 6,32

1994 81 1 1,23

1995 144 15 10,41 2 1,38

Итого: 1428 90 6,30 14 0,98

Места их выделения отличались мелководьем, малопроточностыо, вода прогревалась от 18 до 22°С, рН колебалась в пределах 7,2-8,0, на дне сформировался значительный слой иловых отложений. В реках хлориды не превышали 62,3 мг/л, окисляемость - 8,72 мг/л, азот аммиака - 0,07 мг/л, СПАВ -0,2 мг/л, в озерах хлориды достигали 215,0-301,3 мг/л, фосфаты - 0,42 мг/л, азот аммиака - до 1,9-3,0 мг/л, СПАВ - 0,07 мг/л, коли-ивдекс превышал 240 000. Т1о берегам озер расположены дачные участхи горожан, летние детские сады и базы отдыха. В фитопланктоне доминируют зеленые (49 ладов) и сине-зеленые (19 видов) водоросли с пиком численности (24,6 млн. кл/л) и биомассы (8,6 мг/л) в июле-августе. Зоопланктон представлен тремя видами организмов, из которых преобладают копеподы с численностью 72600 экэ/м1, биомассой 13,6 мг/м3.

НАГ-вибрионы I группы ХеПберга начинают обнаруживаться в нюне, достигая максимума в августе, и прекращаться в конце первой половины сентября. Вибрионы эльтор удавалось изолировать преимущественно в августе. Все культуры НАГ-вибрионов были типичны по основным родовым признакам. Большинство штаммов вибрионов эльтор агглютинировались холерной 0-сывороткоП в диагностических титрах, принадлежало к серовару Инаба (лишь один отнесен к серовару Огава), лизпровалось фагом эльтор до 101, фагами ХДФ только в цельном и начальном разведениях, вызывало гемолиз эритроцитов барана в пробе Грейга, были нехолерогенными на модели кроликов-сосунков и не содержали ген холерного токсина. Следовательно, по совокупности признаков все

штаммы вибрионов эльтор из поверхностных водоемов г.Якутска отнесены к »вирулентным. Систематические исследования больных ОКЗ, страдающих анацидными и гипоацидпыми гастрита-ш, хроническими заболеваниями печени и желчевыводящих путей, сопровождающимися расстройствами со стороны желудочно-кишечного тракта, не дали положительного результата. Поэтому дифференцированная система эпиднадзора за холерой в РС(Я) и приравненным к ней территориям должна предусматривать своевременное выявление заноса инфекции лицами, возвращающимися из южных регионов, стран ближнего и дальнего зарубежья и целенаправленный поиск больных и вибрионоснгелей среди местного населения в зависимости от токсигенности и степени вирулентности выделенных штаммов.

Следует полагать, что концентрация органических веществ в водоеме,, температура, рН и минерализация, а также возможность ассоциации с фнто- и зоопланктоном оказывают сущестсенное влияние ла распространенность и сезонные колебания количества вибрионов в воде в условиях резко континентального климата Севера подобно тому, как это происходит в южных регионах Сибири и Дальнего востока (Марамович с соавт., 1988; Литвин, 1996). Полученные нами данные вносят дополнительные представления о диапазоне экологической пластичности холерного вибриона и возможности его самостоятельного существования в поверхностных водоемах северных широт.

5.4. Совершенствование тактики дератшационных мероприятий и регуляции численности синантропных грьпуноа в районах Крайнего Севера

Развитие производительных сил северных регионов осуок.-твлялось' в прошлом и настоящем исключительно за счет завоза огромного ассортимента продуктов питания, бытовых, промышленных изделий и строительных материалов с использованием водных, железнодорожных, воздушных и автотранспортных средств. Это в значительной степени способствовало проникновению синантропных видов грызунов в северные широты (Наумов, 1955; Кучерук, 1978; Ковалевский, Коренберг. 1983).

В населенных пунктах Якутии отмечено обитание 12 видов грызунов (Романова, 1974, 1989). Видовой состав, численность грызунов в объектах ьо многом определяется размерами, давностью существования людских поселений, характером антропогенной деятельности и условиями окружающей природной среды. В промышленных городах и поселках городского типа преобладают в основном эвениантропы - домовая мышь и серая крыса. В населенных пунктах, связанных главным образом с сельскохозяйственным производством, наряду с вышеуказаьными, встречаются представители некоторых видов лесных и серых полевок. В небольших таежных селах и временных стоянках человека абсолютно преобладают грызуны дикой фауны (Чернявский с соавт., 1981). Прогноз возможного расселения серой крысы на северо-востоке Евразии (Кучерук, Кузиков, 1У85) и наши дни почти полностью оправдался. В частности, в центральной группе районов РС(Я) ее обитание зарегистрировано в 44% обследованных пунктов, в западных - 58%, южных - 42% и в северных - 89% (Антонюк, 1990). .Аналогичное активное расселение серой крысы отмечается и в других регионах Севера (Кривошеев, 1984).

Специфика климатических условий Севера в определенной степени сказывается на санитарном состоянии населенных пунктов, особом устройстве теплотрасс, подземных коммуникаций и складских помещений. Например, и г.Мирном протяженность подземных коллекторов составляет около 40 км. В

результате создаются благоприятные условия для обитания грызунов и существенно затруднена работа отделов профилактической дезинфекции.

Особенностью высоких широт является ярко выраженная тенденция диких видов грызунов интенсивно проникать в населенные пункты и укореняться в них (Романова, 1989; Шилова, 1991), а также отсутствие жесткой иерархической структуры популяций синантропных видов, в частности домовой мыши (Краснов, 1989).

До настоящего времени дератизационные мероприятия в условиях Крайнего Севера осуществлялись в соответствии с инструктивными указаниями, учитывающими в основном условия средней и южной полосы РФ, что несомненно отражалось на их результативности. Это побудило нас к организации исследований по оптимизации тактики регулирования численности грызунов в населенных пунктах северных территорий, выполненных в дальнейшее со специалистами Иркутского ПЧИ (Егоров с соавт., 1981: Немченко с соавт., 1996). В итоге исследований усовершенствованы методы и организационные подходы по ограничению численности синантропных грызунов с учетом специфики северных условий и объектов различного назначения. Разработаны и предложены методы снижения численности грызунов на предприятиях пищевой промышленности, в животноводческих хозяйствах, речных портах, жилищно-коммунальных хозяйствах, в коллекторной системе надземных и подземных коммуникаций, тепло- и водоснабжения, электрокабелыюй и телефонной сети, трубоотводов канализационных стоков. Учитывая постоянный подток синантропных грызунов из южных районов с грузами, дератизация должна проводиться не только по показаниям, а носить специальный профилактический (предупреждающий) характер с обязательным контролем санитарно-экологического состояния населенных пунктов. Полагаем, что разработанные методические рекомендации будут способствовать поддержанию благополучия населенных пунктов в отношении зоонозов, связанных с синантропными грызунами.

Результаты разноплановых исследований, представленных в данной главе, объединяет то, что они были инициированы республиканским центром и Госкомитетом СЭН РС(Я) и финансировались за счет привлечения дополнительных средств. Опыт организации таких работ свидетельствует об их эффективности для сбора эпидемиологической информации. В ряде случаев нами проводилось комплексное эпидемиологическое и экологическое обследование объектов (Егоров с соавт., 1987; Косибород с соавт., 1982; Трофимович с соавт., 1987; Шилин с соавт., 1987). В проектах принимало участие большое число специалистов системы Госсанэпиднадзора и других ведомств РС(Я), что явилось хорошей школой совместной деятельности, способствовало . повышению квалификации кадров.

б. Концепция зпиднадзора за особо опасными и природцоэчаговымн ннфскцшши в высоких широтах

Показано, что организационная структура здравоохранения северных регионов не должна дублировать аналогичные структуры более южных и европейских регионов страны (Седов, 1992). Очевидно, это в полной мере относится к противоэпидемической службе. При разработке общих положений эпидемиологического надзора, как отмечал В.Д.Беляков (1985), их интерпретация для отдельных форм инфекционных болезней является насущной задачей эпидемиологической науки и практики. Представляется, что это тем более актуально для такого своеобразного региона как Крайний Север. В данном случае мы учитывали опыт других исследователей по различным группам инфекций и

регионам (Беляков с соавт., 1981; Черкасский, 1983; Далматов с соавт., 1989) и собственный опыт работы на территории Якутии (Егоров с соавт., 1996).

6.1. Особенности ретроспективного эпидемиологического анализа, обследования очагов и оперативного аналша информации на Севере

Особо опасные и природноочаговые инфекции, курируемые отделами особо опасных инфекций Центров Госсанэпиднадзора и противочумными учреждениями, характеризуются тяжестью клинического течения, потенциальным риском эпидемического распространения и необходимостью проведения комплекса исследований в условиях режимных лабораторий. Основные трудности, работы с этими инфекциями на Севере связаны со следующими особенностями:

1. Отсутствие в регионе лабораторной базы, способной выполнять диагностические исследования в полном объеме.

2. Рассредоточенность населения, удаленность большинства населенных пунктов от специализированных учреждений и связанные с этим транспортные проблемы.

3. Повышенная, в сравнении с умеренными широтами, вероятность контактов с возбудителями природноочаговых инфекций в связи с широким распространением полевых (экспедиционных) и вахтовых форм работы пришлого населения и спецификой традиционной трудовой деятельности и образч жизни коренного населения.

4. Высокая вероятность заноса экзотических для Севера возбудителей инфекционных болезней, в том числе карантинных, в связи с интенсивными сезонными потоками грузов, "маятниковыми" миграциями населения, а также активно развивающимся шоп-туризмом и притоком иностранной рабочей силы.'

5. Измененная реактивность населения и специфические особенности эндемичных для Севера вариантов патогенных микроорганизмов, что накладывает отпечаток на эффективность диагностики, лечения, серо- и вакцинопрофнлактики.

6. Своеобразный штаммовый набор возбудителей инфекций, возможность одновременной циркуляции как адаптированных к северным экосистемам микроорганизмов, так и интродуцированных, не свойственных им.

7. Вероятность длительного сохранения патогенов в условиях низких температур.

8. Невозможность ликвидации илм существенного снижения активности природных очагов большинства зоонозных инфекций в условиях Крайнего Севера в ближайшее время.

Ретроспективный эпидемиологический анализ в условиях Крайнего Севера имеет существенные ограничения. В прошлом широко распространенные на Севере инфекции (оспа, трахома, в некоторых районах малярии), по которым имелись репрезентативные статистические данные, в настоящее время ликвидированы. Большинство других особо опасных инфекций (бешенство, туляремия, сибирская язва, бруцеллез и др.) регистрируются редко, несмотря на широкое географическое распространение очагов. Причины - относительно низкая численность населения, неполнота официальной регистрации, периодическое угасание эпизоотической активности очагов, иногда на длительный срок. Некоторые инфекции вообще не попадали в официальные отчеты и не были известны на Севере до организации специальных исследований (ГЛГ1С, болезнь Лайма, многие арбовирусные инфекции). Таким образом, для многих зоонозов отсутствует необходимый объем информации для статистической обработки, выявления групп риска, территориального

распространения и пр. В этих случаях следует использовать вспомогательные данные (численность хозяев или переносчиков, экспертные оценки, данные по сопредельным территориям и др.).

В связи с недостатком информации для ретроспективного анализа, соответственно, большее значение принадлежит оперативному анализу, активному поиску эпидпроявлений и предпосылок. Традиционной формой является выезд специалистов ООИ и ЛПУ на сложные случаи (аналог выездных лечебно-диагностических бригад). Это решает проблему эпидемиологического обследования конкретного очага. Но для решения более общих вопросов в условиях малонаселенной местности требуется организация специальных исследований. Территория обслуживания Центров ГСЭН на Севере, удаленность их друг от друга и лабораторных баз неизмеримо больше, чем в других регионах России, что обязывает к большей самостоятельности в принятчи решений и инициативности. Кроме имеющихся в регионе сил для сбора, обработки и обмена эпидемиологической (эшпоотологнческой) информацией - ЦСЭН, ЛПУ и ветслужба, в системе эпиднадзора регионов Крайнего Севера значительное место, по нашему мнению, должно принадлежать специализированным научно-исследовательским учреждениям других регионов страны. В частности, в РС(Я) накоплен положительный опыт такого сотрудничества. Для Севера особенную ценность представляют методы молекулярной эпидемиологии, позволяющие установить происхождение штамма, вызвавшего заболевание или эпидемию (местный, завозной). Целесообразно формирование на базе ближайших НИИ и Центров диагностики СПИД банков сывороток и музеев штаммов возбудителей инфекционных болезней, выделенных на Севере.

В силу причин, обозначенных выше, для Крайнего Севера, как ни для какого другого региона страны, важны юридическая и экономическая самостоятельность санэпидслужбы. В РС(Я) впервые в РФ было осуществлено выделение Госсанэпиднадзора из системы Минздрава, организован государственный Комитет по санэпиднадзору, координирующий деятельность службы. Выступая как орган государственного управления, Госкомсанэпиднадзор республики начал работу над строительством правовой и нормативной основ. В частности, Якутия становится одним из первых субъектов Российской Федерации, где принимается закон "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения". С принятием этого важнейшего документа стали возможными разработка и утверждение местных санитарных правил, нормативов, методических документов и целевых программ. Обоснован и осуществлен переход на местный бюджет, законодательно утвержден порядок возмещения исков за вспышки инфекционной заболеваемости, что создало фонд внебюджетного финансирования (Егоров, 1996).

Основные положения концепции и программа эпиднадзора учитывают особенности краевой инфекционной патологии и социально-экономические условия Севера.

6.1. Программа эпиднадзора за инфекциями, курируемыми отделами особо опасных инфекций на северных территориях

Цель и задачи. В специфических условиях Крайнего Севера целью эпиднадзора за эндемичными для региона зоонозными инфекциями должно быть своевременное выявление случаев заболеваний, принятие решений по локализации и ликвидации вспышек. Соответственно, цель эпиднадзора за карантинными инфекциями - раннее выявление случаев их заноса и принятие экстренных мер по предотвращению распространения. Основной задачей для достижения обеих

целей, по существу очень близких, является совершенствование диагностики: а) клинической, б) лабораторной, в) эпидемиологической.

Изложенные выше особенности Крайнего Севера в значительной степени затрудняют эффективную реализацию этих форм диагностики по следующим причинам:

а) Повышенный риск ошибок клинической диагностики связан с тем, что природноочаговые инфекции (особенно тяжело протекающие) регистрируются сравнительно редко. Еще реже на Севере отмечаются завозные случаи карантинных инфекций (холеры). Следовательно, имеет место дефицит практического опыта и настороженности специалистов лечебной сети при весьма вероятном атипичном течении инфекций, что также затрудняет диагностику.

б) На Крайнем Севере условия для лабораторной работы с возбудителями 2-й группы в ограниченном обьеме имеются лишь в областных, краевых, республиканских центрах - в лабораториях ООИ и ветеринарных лабораториях. Лишь некоторые виды исследований (серологические экспресс методы) возможны на уровне районных центров.

в) Ограниченные возможности эпидемиологической диагностики обусловлены трудностью оперативной связи и транспортного сообщения с удаленными территориями. Имеют значение недостаточная изученность ряда природноочаговых инфекций на Севере, а также ошибки клинической и лабораторной диагностики.

Основные группы и территории "риска" представлены в таблице 10 с учетом особенностей инфекционной патологии Крайнего Севера.

Та 6.-1 ща 10

Классификация особо опасных и природноочаговых инфекций для целей эпиднадзора в условиях Крайнего Севера

Группы инфекций и их характеристика Группы "риска" Территории "риска"

1. Имфекшш, связанные с традиционным жизненным укладом народов Севера: бруцеллез северных оленей, арктическое бешенство, токсоплазмоз, сибирская язва, леп-тоепнрозы, туляремия * Преимущественно коренное и коренное пришлое население Сельские районы с преобладать коренного населения

2. Инфекции, связанные с освоением малообжитых территорий, 1радо-строением, развитием новых отраслей хозяйства: иерешшозы, "классическое" бешенство, клещевой энцефалит, туляремия, лептоспнрозы** Преимущественно пришлое население РаЛоиы нового хозяйственного освоения, города с рскреашюнноП зоной

3. Иифскшо!, недостаточно щученные на Севере Евразии: ВилюйсхиЛ энцефалит, ГЛПС, ршассгсиозы, арбовирченые инфекции, чннга ВилюйскиП энцефалит коренное наееляшс, другие инфекции - исг точных данных Данные требуют уточнения

4. Инфекции, несвойственные северным территориям. Возможен занос и кратковременная циркуляция возбудителей: холера, чума, малярия, геморрагические лихорадки "Мигранты", лица, выезжавшие за границу, иностранные рабочие Крупные города с международным сообщите»

* Возбудители многих инфекций этой группы аутохтонны и отличаются

характерными для Севера особенностями ** Чаще всего возбудители гаггродуцироваиы сравнительно недавно с домашними

животными, синатропнмми грызунами, продуктами питания и пр.

Силы, средства, подготовка кадров. В реализации программы эпидиадзора принимают участие региональные подразделения противоэпидемической, лечебно- профилактической, ветеринарной и других служб, а также ИМИ эпидемиологического профиля других регионов страны. В современных условиях финансирование научно-практических проектов и совершенствование работы собственной лабораторной базы возможно за счет целевых региональных программ из бюджета территорий и внебюджетных средств сан^пндслужбы. Следует подчеркнуть, что кроме полученных научных результатов, инициативные научно-практические программы являются важным инструментом подготовки местных кадров, практической тренировки подразделений системы эпидиадзора. Несомненно, что приобретенный при этом опыт повышает готовность к работе в экстремальных ситуациях при расследовании и ликвидации вспышек карантинных инфекций. Реальной, а не "лабораторной" моделью, могут служить природпоочаговые, эндемичные для севера эоонозы.

Распространение полученной информации. В связи с особенностями Севера территориальные Центры ГСЭН должны уделять повышенное внимание этому разделу работы. В этом отношении существенную помощь оказывают региональные журналы м сборники работ научно-практической направленности, информационные бюллетени. Накопленный в РС(Я) опыт подтверждает важность и эффективность оперативного информационного обеспечения для реализации программы эпидиадзора.

Таким образом, исходя из особенностей эпидемиологии природноочаговых и особо опасных инфекций на Крайнем Севере, программа эпидиадзора в значительно большей степени, чем в умеренных широтах, должна быть нацелена на повышение качества всех форм диагностики. Принимая во внимание уязвимость северных экосистем, недостаточную изученность территории, особое место в системе эпидиадзора должны запимать опережающие медико-биологические исследования в районах интенсивного хозяйственного освоения и изменения традиционных укладов жизни коренного населения.

6.3. Эпидемиологическое районирование Республики Саха (Якутия) н его использование для совершенствования эпидиадзора

В рамках организации эпидиадзора за зоонозными инфекциями существенное значение имеет эпидемиологическое районирование, являющееся универсальной формой накопления необходимой информации, анализа и синтеза различных эпидемиологических и эпизоотологических данных, позволяющих дифференцировать территорию по определенным признакам.

Для Республики Саха (Якутия) известно несколько публикаций, посвященных медико-географическому районированию её территории (Кривошапкин, Петров, 1974; Соломатин с соавт., 1981; Васильева, Алексеев, 1987). Г.С.Васильева, В.П.Алексеев (1987) по существу повторили вариант районирования предложенный первыми двумя авторами, изменив несколько название зон. В качестве рубежей районирования в этих работах использованы административные границы улусов (районов). Тем не менее, представленные сетки районирования хотя и не полностью, по все же отражают специфику природных условий республики. Следует отметить, что каких-либо материалов по эпидемиологии зоонозов при характеристике зон, авторами не приводится. Это обстоятельство побудило нас восполнить отмеченный пробел, проанализировать и обобщить накопившиеся к настоящему времени материалы по зоонозным инфекциям в Якутии и осуществить эпидемиологическое районирование её территории. При этом были использованы следущие признаки: а) .состав инфекций, характерный

для каждого выдела; б) степень опасности территории в отношении каждой инфекции; в) периоды повышенной опасности; г) источники инфекции; д) группы повышенного риска. Предварительный анализ материалов показал, что наиболее сложным является вопрос об определении опасности территории в отношении тех или иных инфекций. Поэтому при его решении конкретно для каждой инфекции использовались свои критерии. Так, при туляремии в качестве подобных критериев служили состояние потенциальной активности природных очагов, возможность реализации механизма передачи возбудителя при контакте человека с очаговой территорией или источниками инфекции; при бруцеллезе -пораженность значимых источников заразного начала или процент серопозитивных. лиц среди определенных контингентов; при лептоспирозах* -величина иммунной прослойки среди населения, уровень заболеваемости, наличие природных или антропургическнх сагов и их активность Н т.д. В основу районирования положены результаты исследований автора, а также данные литературы. В качестве рабочей основы использована сетка медико-географического районирования, предложенная Г.С.Васильевой, В.П. Алексеевым (1987). Однако в процессе работы она претерпела некоторые изменения, связанные с выделением эпидемиологических районов в пределах эпидемиологических зон.

Картографический анализ и эпидемиологическая интерпретация имеющихся материалов позволяют представить следующую характеристику выделенным зонам и районам в отношении перечисленных зоонозов (табл.11).

Таблица 11

Характеристика эпидемиологических зон (ЭЗ), эпидемиологических районов (ЭР)

эз ЭР Спектр нозологических форм Степень опасности территории (уровень заболеваемости) Периоды повышенной опасности; основные источники инфекции, переносчики Группы повышенного риска

1 2 3 4 5 6

я X & к С! О с я со туляремия (тундровый тип очагов) высокая август-ноябрь в годы массового раз-множ. леммингов все население с преобладанием детей до 15 лет

сибирская язва низкая лето; олени оленеводы

бруцеллез высокая премя отелов, абортов, забоя оленей оленеводы, ветра-ботники, забойщики оленей

лептоспирозы »

псевдоту бер кул ез низкая 7 ?

кишечн. иерсн-ниоз средняя (споралич.) 7 ?

токсоплазмоз - - -"-: олени, песцы, собаки оленеводы, охотники

бешенство высокая годы высокой числ. песцов все население

1 2 3 4 5 6

туляремия (поймен. болот, тип очагов) низкая июль-сентябрь; во; ляные полевки, он- охотники

датры

сибирская язва - - лето: олени, дикие копытные оленеводы, ветра-ботни I

1Я бруцеллез высокая время отелов, абортов. забоя оленей оленеводы, ветра-ботникн, забойщи-

X о ки оленей

«и лептоспирозы

а сО псевдотуберкулез низкая 7 7

кншечн. нерсн-ниоз - - ? ?

бешенство годы высокой числ. плотоядных: песцы, волки все население

туляремия (поймен. болот, тип очагов) высокая конец июня-начало сентября в годы по-выш. числ. водяных полевок жители долины р.Лена

04 . сибирская язва - - время эпизоотии на оленях оленеводы, ветра-ботники,лесники

я я бруцеллез - - время отелов, абортов. забоя оленей оленеводы, ветра-ботннки, забойщи-

а. * и ки оленей

к лептоспирозы средняя

« У псевдотуберкулез низкая ? 7

о а и. С кишечн. иерси-ниоз - - 7 ?

токсоплазмоз 7 7

бешенство и годы высоко» числ. асе население

плотоядных: полки,

С лисицы^песцы

туляремия (лесной тип очагов^ осень-начало зимы в годы высокой числ. зайц_ев охотники, члены их семей

сибирская язва высокая лето, в годы эпизо-отий на копытных; олени. КРС. лоша- животноводы, вет-работннки, владельцы скота, лес-

ди ники

X и Я бруцеллез время отелов, абортов. забоя оленей оленеводы, ветра-ботники, забойщи-

« ки оленей

к лептоспирозы -"-: олени, КРС

и И псевдотуберкулез средняя (спора- конец зимы, осень; жители рабочих

дич., возм. мелкие мышевид- поселков, дети до

и групп, эабол.) ные, грызуны 14 лет

а и ЕГ кишечн. иереи-ниоз средняя (спорадич.) весна; -"-

токсоплазмоз низкая ? ■> ?

бешенство низкая годы высокой числ. плотоядных: волки, все население

лисицы,, песцы

1 2 3 4 5 6

а ■ ав а « ч 0 с к а С Индигиро-Приколымск.. туляремия (поймем, болот, очаги, восточный подтип) осень, в годы высокой числ. ондатр охотники, члены их семей

сибирская язва лето, в годы эпизо-отий на КРС животноводы, вег-работникн, владельцы скота

бруцеллез высокая время отелов, абортов. забоя оленей оленеводы, ветра-ботники, забойщики оленей

лептоспирозы средняя ? ? ?

токсоплазмоз ?; олени ? оленеводы ?

псевдотуберкулез средняя (спора-дич., возм. групп, забол.) весна, осень: ^елкие жители рабочих поселков, дети до 14 лет

мышевидные, гры-

зуны

кишечн. нерси-ниоз средняя (спорадич.) весна; - -

бешенство средняя годы высокой числ. плотоядных: волки, лисицы, песцы все население

« я ьг о ж Е к к в туляремия (поймем, болот, тип очагов) высокая конец июия-начало сентября в годы высокой числ. водяной полевки жители долины р.Вилюи

сибирская язва лето в годы эпнзоо-тий на копытных, (в оленеводы, животноводы, владельцы скота, лесники

т.ч. лосях)

бруцеллез низкая с повыш при ухудш. эпи-зоотич. обстан. среди КРС, оленей время отелов, абортов, забоя скота; КРС. олени оленеводы, животноводы, ветработ-ники, владельцы скота

лептоспирозы средняя (спорадич., возм. групп, забол., вспышки) все сезоны (с пре-обл. в теплое время): СХЖ. олени, мелкие мышевидные грызуны оленеводы, животноводы, ветработ-никн, охотники, рыбаки

псевдотуберкулез высокая (спорадич., возм. вспышки) конец зимы, весна, осень: мышевидные грызуны жители городов, рабочих поселков, дети до 14 лет

кишечн. нерсн-ниоз средняя (спорадич.) весна; - -

токсоплазмоз ?; олени, КРС ?

бешенство низкая годы высокой числ. плотоядных: волки, лисицы, собаки все население

ГЛГ1С средняя (спорадич., возм. групп, забол.) лето, осень в годы с высокой числ. мм-шевидных грызу- лица, посещающие лес по бытовым и производственным причинам

нрги^гесные полевки

1 2 3 4 5 6

Центральная туляремия (поймеи. болот, тип очагов) высокая вторая половина лета в годы высокой числ. поляной полевки все население, проживающее по долинам р.Лена и ее притоков

сибирская язва высокая лето в годы эпизоо-тий на домашних копытных: КРС. лошади^ животноводы, вет-раЬотники, частные владельцы скота

бруцеллез низкая с повыш при ухудш. эпн-зоотнч. обстаи. среди КРС время отелов, абортов, забоя скота; КРС

лептоспирозы высокая (спораднч., возм. групп, за-бол., вспышки) теплый период года, время отелов, абортов, забоя скота: КРС; мышевидные грызуны, пуш- животноводы, звероводы, ветработ-ники, прочее население при посещении очаговых биотопов и мест купания

ные звери клеточ-

ного разведения

псевдотуберкулез низкая (спорадич.) конец зимы, весна, осень: мышевидные грызуны население городов, рабочих поселков, дети до 14 лет

кишечн. иерси-ииоз средняя (спорадич., возм. групп, забол.) весна; дети до 14 лет

Ку-лихорадка время отелов, абортов; КР£ животноводы, вет-работннки, забойщики скота, переработчик1» живот-новодч. сырья

хлзмидиозы (ориитоз) низкая ?: КРС. голуби, птица на птицефаб- жиеотноводы, птицеводы, ветработ-никн

риках

токсоплазмоз средняя (спорадич.) ?: КРС. кошки, собаки, пушные звери животноводы, вет-работпнки, работники звероферм, владельцы домашних животных

клеточного разве-

дения

ос й я К 9 Лено-Олекминский | туляремия (поймен. болот, тип очагов) средняя вторая половина лета в годы повыш. числ. водяных по-леврк население, проживающее по долине р.Лена

сибирская язва низкая с повыш в годы эпизоотии на копытных лето; копытные жи- животноводы, вет-работники,лесники

вотные

бруцеллез низкая время отелов, абортов у скота; КРС животноводы, вет-работники

лептоспирозы средняя (спорадич.) ?; КРС, мышевидные грызуны животноводы, вет-работннки 7

псевдотуберкулез высокая (спорадич., возм. вспышки) конец зимы, весна, осень; мышевидные грыдуны дети до 14 лет, жители городов, рабочих поселков

1 2 3 4 5 6

Южная! Лено-Олекминский кишечн. мерен-нноз средняя (спора-дич., возм. групп, забол.) весна; £1;

ГЛПС низкая (возм. групп, забол.) лето, осень в годы высокой числ. лесных видов мыше- лица, посещающие лес по бытовым и производственным причинам ?

видных грызунов

клещев. энцефалит очень низкая весна, лето: таежный клеш все население

токсоплазмоз низкая ? 7 ?

бешенство низкая годы высокой числ. плотоядных; волки, лисин^ь. собаки все население

Алданский туляремия (поймен. болот, тип очагов, восточный подтип) осень в годы высокой числ. ондатр охотники и члены их семей

сибирская язва низкая с повыш в годы эпизоотии на СХЖ лето в годы эпизоо-тий на КРС. оленях животноводы, вет-работники, оленеводы

бруцеллез низкая время отелов, абортов, забоя скота; -"- »

лептоспирозы средняя (спора-дич., возм. групп, забол.) все сезоны года время отелов, абортов у скота: КРС. олени. мышевидные 61 животноводы, вет-работники, владельцы домашних животных

т.ч. еннантропные)

грызуны, собаки

псездотуберкулез высокая (спора-днч., возм. вспышки) конец зимы, весна, осень: мышевидные грызуны, в т.ч. сн- дети до 14 лет, жители городов, рабочих поселков

нантропные

кишечн. иерси-ниоз средняя (-"-) весна; - -

ГЛПС низкая (-"-) лето, осень и годы высокой чнел. лес-.1ы* видов грызунов лица, посещающие лес по бытовым и производственным причинам

клещев. энцефалит очень низкая весна, лето; таежный клещ все население

токсоплазмоз средняя до высокой в звероводческих хозяйствах ?: КРС. кошки, собаки, пушные звери животноводы, вет-работники, работники звероферм, владельцы домашних животных

клеточного разве-

дения

бешенство низкая с повыш в годы высокой числ. плотоядн. годы высокой числ. плотоядных; волки, лисицы,собаки все население

хламидиозы (орнитоз) низкая ? п

Примечание. ? - сведения отсутствуют или дается проточная оценка

Выполненное районирование дает общее достаточно объективное представление о распространении отдельных зоонозов и опасности территории в их отношении. На республиканском уровне формируется общая стратегия профилактических мероприятий с учетом выявленной в процессе районирования дифференциации территорий, включающая:

а) взаимодействие с ветеринарной службой по вопросам борьбы с бруцеллезом, сибирской язвой, лептоспирозами, Ку-лихорадкой, х. ;мидиозами, токосоплазмозом; Министерством здравоохранения (проведение вакцинации населения против зоонозов, организация профосмотров лиц из групп риска), НИН эпидемиологического профиля из других регионов страны (дальнейшее изучение распространения, эпидемиологии и эпизоотологии зоонозных заболеваний и разработка научно обоснованных мероприятий по их профилактике);

б) создание (учитывая большую удаленность многих территорий и их труднодоступность) на базе 4-5 улусных ЦГСЭН межулусных отделений по контролю за природноочаговыми инфекциями и сбору материалов для прогнозирования эпизоотической обстановки;

в) подготовку кадров эпидемиологов и дератизаторов по вопросам эпидемиологии и профилактики зоонозов и современных методов борьбы с носителями их возбудителей;

г) создание современной лабораторной базы, в т.ч. межулусных лабораторий для проведения исследований на лептоспирозы, иерсиниозы, риккетсиозы, хламидиозы, токсоплазмоз, ГЛПС, в том числе продукции, поступающей из других регионов России и из-за рубежа;

д) организацию контроля за зоонозами в районах с развитием новых видов хозяйственной деятельности человека;

е) разработку принципиальных схем планирования и организации эпиднадзора за зоонозами.

Следует отметить, что проведенное районирование не является исчерпывающим. Это связано с недостатком фактических материалов, слабой изученностью ряда территорий республики. Поэтому одной из первоочередных задач научно-практических работ является проведение исследований по уточнению эпизоотической и эпидемической обстановки на слабоизученных территориях.

7. Выводы

1. Опыт практической и научно-исследовательской работы в условиях высоких широт свидетельствует о перспективности развития научного направления - северная эпидемиология в рамках признанного направления медико-биологических исследований - северная медицина.

2. Природные и социальные условия Крайнего Севера оказывают влияние на основные звенья эпидемического процесса, что определяет клинико-эпидемиологические характеристики региональной инфекционной патологии (структуру, уровни, соотношение острых и хронических форм, динамику), отличающиеся от таковых в умеренных и южных широтах.

3. Существенная роль в формировании эпидемиологической обстановки в районах Крайнего Севера принадлежит периодическим трансрегиональным заносам возбудителей инфекций на фоне циркуляции аутохтонных для Заполярья патогенных микроорганизмов и их широтных вариантов.

4. При оценке интенсивности циркуляции возбудителей инфекционных болезней, продолжительности фаз резервации и эпидемического распространения различных групп инфекций в пределах северного региона необходимо учитывать более благоприятные условия для реализации воздушно-капельного и фехально-орального механизмов передачи, возможность длительного сохранения возбудителей в окружающей среде, изменение реактивности организма человека на разных этапах адаптации к условиям Крайнего Севера, специфическую динамику численности животных в природных очагах.

5. Получены новые для северных районов данные о распространении и особенностях природноочаговых инфекций. Среди инфекций, курируемых отделами ООН , выделено четыре группы:

- зоонозные инфекции, тесно связанные с типичными для Севера компонентами тундровых и таежных биоценозов и домашними животными, характерными для традиционного жизненного уклада народов Крайнего Севера;

- инфекции, связанные с ннтролуцированными из более южных районов домашними животными, синантропнымн грызунами, продуктами питания и новыми для Севера формами хозяйственной деятельности;

- остро заразные заболевания, несвойственные в настоящее время северным широтам, для которых сохраняется угроза заноса в результате трансконтинентальных миграций населения;

- малоизученные в высоких широтах инфекции, требующие дополнительных исследований.

6. Основной целью эпнднадзора за карантинными и особо опасными инфекциями в условиях Севера является совершенствование клинической, лабораторной, эпидемиологической диагностики, раннее и более полное выявление заболеваний и условий, способствующих заражению людей.. С учетом особенностей Крайнего Севера разработана и апробирована программа эпиднадзора заданной группой инфекций.

7. Организационной основой совершенствования работы является повышение юридической и экономической самостоятельности учреждений Госсанэпиднадзора, привлечение внебюджетных средств для реализации научно-практических программ, информационного и материально-технического обеспечения служб, включая развитие лабораторной базы.

8. Принимая во внимание уязвимость северных экосистем и недостаточную изученность территории, особое место в системе эпнднадзора должны занимать опережающие комплексные медико-биологические исследования в районах интенсивного хозяйственного освоения и изменения традиционных укладов жизни коренного населения.

9. Для эффективной реализации программы эпиднадзора в районах крайнего Севера чрезвычайно важным является научно-практическое сотрудничество с НИИ других регионов страны, что позволяет накапливать новую информацию для эпидемиологического анализа, совершенствовать методический арсенал и осуществлять теоретическую и практическую подготовку подразделений региональной системы эпиднадзора.

10. Нормативные, инструктивно-методические и информационные материалы для практического использования результатов эпидемиологических исследований должны отражать региональные особенности,. что должно быть

учтено при подготовке соответствующих документов дня санэпидслужбы Крайнего Севера.

8. Список научных работ, опубликованных по теме диссертации

1. Егоров И.Я., Корэннникова А.И., Чернявский В.Ф. Санитар --эпидемиологическое состояние промышленных комплексов, осваиваемых территорий Северо-Востока СССР и разработка мер профилактики // Пути улучшения условий и охраны труда на предприятиях Крайнего Севера. - Якутск, 1978. -С. 209-214.

2. Чернявский В.Ф., Петров П.А., Егоров И.Я. К вопросу эпидемического псевдотуберкулеза в Якутии II Вопросы организации борьбы с туберкулезом в районах Крайнего Сеьера, Сибири и Дальнего Востока. - Якутск, 1980. -С. 147-148.

3. Егоров И.Я.. Сергеев А.Ф., Чернявский В.Ф. Состояние и итоги антирабичес-ких мероприятий в Якутии по материалам 1974-1978гг. // Современные методы изучения природноочаговых болезней. - Л., 1980. - С. 48-50.

4. Варфоломеев А.Р., Егоров И.Я., Егоров Б.А. и др. Острая хирургическая патология органов брюшной полости при инфекционных заболеваниях // Особенности патологии коренного и пришлого населения в условиях Крайнего Севера. - Красноярск, 1981. - Т. 2. - С. 136.

5. Петров П.А., Андреев B.C., Миклашевич А.И., Егоров Б.А., Егоров И.Я., Чернявский В.Ф. Современные требования и пути дальнейшего развития здравоохранения и медицинской науки в Якутской АССР II Вопросы клинической лабораторной диагностики в условиях Якутской АССР: Тез. докл. науч.-практ. конф. врачей-лаборантов, посвящ. 60-летию лабораторной службы. - Якутск, 1981. - С. 3-6.

6. Егоров И.Я., Грибанова Л.Я., Мальков Г.В. и др. К вопросу лабораторной диагностики и распространения рабической инфекции в Якутии II Там же. -С. 47-49.

7. Егоров И.Я., Гостхоржевич Е.Я., Чернявский В.Ф. Состояние заболеваемости зоонозами населения и меры борьбы с ними в Якутской АССР // Зоонозные инфекции в Якутии/ Эпидемиология, меры борьбы и профилактика. - Якутск, 1981.-С. 8-11.

8. Тугутов Л.Д., Чернявский В.Ф., Егоров И.Я. и др. Некоторые материалы по туляремии в центральной Якутии II Там же. - С. 35-38.

9. Петров П.А., Егоров И.Я., Егоров Б.А. и др. Бешенство - ретроспективная оценка, прогноз и организация антирабических мероприятий II Там же. - С. 5153.

10. Егоров И.Я., Гриненко Л.Е., Гусев П.Г. Основные этапы развития санитарной службы Якутии II Вопросы региональной гигиены, санитарии и эпидемиологии. - Якутск, 1982.-С. 11-14.

11. Косибород Н.Р., Пиценко Н.Д., Махоткина Г.А., Егоров И.Я., Мартынов Ю.В. Проблемы охраны атмосферного воздуха в районе строительства ЮжноЯкутского угольного комплекса // Там же. - С. 57-60.

12. Петров П.А., Гостхоржевич Е.Я., Егоров И.Я. и др. Вирусные гепатиты -актуальная проблема здравоохранения Якутии // Там же. - С. 77-79.

13. Петров П.А., Егоров И.Я., Чернявский В.Ф. Псевдотуберкулез и кишечный иерсиниоз в Якутии // Природная очаговость болезней: Тез. докл. Н-й Всесоюз. конф. - М., 1984. - С. 118-119.

14. Грибанова Л.А., Мальков Г.Б., Чернявский В.Ф., Егоров И.Я. и др. К вопросу о роли диких и. домашних млекопитающих в циркуляции рабической инфекции в Якутии // Фауна и экология млекопитающих Якутии: Сб. науч. тр. -Якутск, 1985.-С. 97-103.

15. Чернявский В.Ф., Егоров И.Я., Тугутов Л.Д. и др. Основные результаты изучения бешенства в Якутии // Актуальные проблемы медицинской вирусологии: Тез. докл. конф. (Москва, 21-23 мая 1983). - М., 1985. - С. 168169.

16. Трофимович Е.М., Егоров И.Я., Шагдаров М.М. Гигиенический прогноз комплексного использования при развитии производительных сил в Якутской АССР II Вопросы региональной гигиены, санитарии и эпидемиологии. -Якутск, 1987.-С. 23-25.

17. Шилин Г.А., Малиновская П.С., Егоров И.Я. и др. Комплексные исследования по гигиенической оценке Иреляхского водохранилища как источника централизованного хозяйственно-питьевого водоснабжения г.Мирного ЯАССР // Там же. - С. 25-28.

18. Львов Д.К., Егоров И.Я. Задачи по экологическому надзору за возбудителями инфекционных заболеваний на территории Якутской АССР II Там же. - С. 6566.

19. Грибанова Л.Я., Сидоров Г.Н., Ботвинкин А.Д., Чернов С.М., Чернявский В.Ф., Строева Н.Р., Егоров И.Я. Материалы к совершенствованию эпиднадзора за бешенством в Якутской АССР//'Гам же. - С. 145-151.

20. Селимов М.А., Каратаева Т.Д., Барашкова А.П., Поляков A.B., Ботвинкин А.Д., Грибанова Л.Я., Сидоров Г.И., Чернов С.М., Егоров И.Я. и др. Первый ограниченный полевой опыт оральной антирабической иммунизации песцов в Якутской АССР // Там же. - С. 156-158.

21. Чернявский В.Ф., Егоров И.Я., Сергеев А.Ф. и др. Природноочаговые болезни бактериально-вирусной этиологии в Якутии: Тез. докл. 12 Всесоюз. конф. по природноочаговым болезням. - Новосибирск, 1989. - С. 129-130.

22. Егоров Б.А., Егоров И.Я., Герман Г.Н. и др. Социальные и медико-биологические аспекты экологии в медико-географических зонах Якутии // Вопросы региональной гигиены, санитарии и эпидемиологии. - Якутск, 1990. -Вып. 3. - С. 3-5.

23. Егоров Н.Я., Чернявский В.Ф. Инновационные элементы в работе Якутской республиканской санэпидстанции // Там же. - С. 6-9.

24. Чернявский В.Ф., Егоров И.Я., Сидоров H.A., Протодьяконов А.П. Формирование активного санологического сознания средствами массовой информации//Там же.-С. 16-19.

25. Львов С.Д., Егоров И.Я., Громашевскнй В.Л. и др. Распространение арбовирусных инфекций на территории Якутской АССР // Там же. - С. 153154.

26. Чернявский В.Ф., Беланов Е.Ф., Егоров И.Я. и др. Эпидемии натуральной оспы на Крайнем Севере Якутии // Человек и Север: исторический опыт, современное состояние, перспективы развития. - Якутск, 1992. - Ч. 1. - С. 66-77.

27. Чернявский В.Ф., Беланов Е.Ф., Егоров И.Я. и др. Сохранность тканей человека в захоронениях в условиях вечной мерзлоты и проблема ликвидации натуральной оспы // Генетика и биохимия вирулентности особо опасных инфекций. - Волгоград, 1992. - С. 212.

28. Гуськов A.A., Беланов Е.Ф., Чернявский В.Ф., Рябчикова Е.И., Колесникова Л.В., Таранов О.С., Шелухнна Э.М., Шевчух В.М., Давыдов С.П., Чешенко Н.В., Нетесов C.B., Егоров И.Я. Эпидемии натуральной оспы на Крайнем Севере и возможность сохранения жизнеспособного вируса натуральной оспы в старых захоронениях // Изучение и профилактика особо опасных вирусных инфекций: Тез. докл. конф. (7 апр. 1993). - Кольцова, (993. - С. 16.

29. Егоров И.Я., Мнрончук Ю.В., Марамович A.C. » др. Экологические и медицинские последствия строительства Амуро-Якутской магистрали // Актуальные проблемы профилактики особо опасных и прнрсгдноачаговых инфекционных болезнен. - Иркутск, 1994. - С. 46-47,

30. Егоров И.Я., Трухина А.Г., Мирончук Ю.В. н др. Природноочаговые инфекции н инвазии на центральном участке Амуро-Якутской магистрали // Там же. - С. 48-49.

31. Егоров И.Я., Федулова А.Г. Инфекционные заболевания в Якутии. - Якутск: Госкомсанэпиднадзор РС(Я), 1994. - 42 с.

32. Егоров И.Я., Марамович A.C., Чернявский В.Ф. и др. Медицинские и социально-экологические проблемы в зоне строительства Амуро-Якутской железнодорожной магистрали (АЯМ) // Параметры перспективных транспортных систем Республики Саха (Якутия). - Якутск, 1995. - С. 55-56.

33. Ботвннкин А.Д., Чернявский В.Ф., Егоров И.Я. Бешенство в сибирской субарктике // Восточно-Сибирский журнал инфекционной патологии. -Иркутск, 1995. -№ 1. - С. 5-10.

34. Егоров И.Я., Марамович A.C., Чеснокова М.В., Чернявский В.Ф. Применение серологических методов для оценки эпидемиологической ситуации при псевдотуберкулезе //Там же. - С. 13-14.

35. Чернявский В.Ф., Егоров И.Я., Ботвинкнн А.Д. и др. Природноочаговые инфекции вирусной этиологии в Республике Саха (Якутия) // Актуальные вопросы современной вирусологии. - Екатеринбург, 1995. - С. 386-396.

36. Егоров И.Я., Чернявский В.Ф., Шахнович Г.Ф. и др. Природноочаговые инфекции в Якутии. - Якутск: Госкомсанэпиднадзор РС(Я), 1996. - 20 с.

37. Егоров И.Я., Марамович A.C., Макеев С.М. и др. Эпидемиологическая и эпизоотологическая характеристика лептоспирозов в Республике Саха (Якутия) // Мед. ларазитол. и паразитарные болезни, 1996. - № 1. • С. 48-51.

38. Егоров И.Я., Очиров Ю.Д., Вершинин Е.А. и др. Контакты населения < Республики Саха (Якутия) с клещем Ixodes persulcatus Sch., 1990 // Там же. -№ 2. - С. 37-40.

39. Егоров И.Я., Марамович A.C., Чернявский В.Ф. и др. Эпидемиологические закономерности иерсиниозов в Республике Саха (Якутия) // Журн. микробиол. - 1996.-№2.-С. 40-43.

40. Егоров И.Я. Развитие санитарной службы в Якутии. - Якутск, 1996. - 91 с.

41. Егоров И.Я., Марамович A.C., Ботвинкин А.Д., Мирончук Ю.В. Программа эпиднадзора за природноочаговыми и карантинными инфекциями в условиях Крайнего Севера // Журн. инфекц. патол. - Иркутск, 1996. - Т, 3. • № 1. - С. 3-5.

42. Botvinkin A.D., Chernavsky V.F., Egorov I.Y. et al. Human Rabies, and Rabiesvirus variations in Siberian Subarctic // Tenth International Congress on Cireumpolar Health. - (Anchorage, Alaska, USA. May 19 - May 24, 1996). -Anchorage, 1996. - Abstr. №41.

43. Egorov I.Y., Chernavsky V.F., Maramovitch A.S. et al. Zoonozes in Saha (Yakutia) Republic. Epidemiological Survey Problems // Там же. - Abstr. Mb 118.

44. Немченко Л.С., Попков А.Ф., Егоров И.Я. и др. К организации профилактических мероприятий по ограничению численности синантропных грызунов в Республике Саха (Якутии) И Журн. инф. патол. - Иркутск, 1996. -Т. 3.-№2-3.-С. 31-34.

9. Список документов, разработанных по материалам диссертации

1. Закон Республики Саха (Якутия) о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, 1994.

2. Приказ ГКСЭН и МЗ РС(Я) № 161/129-Д от 19.08.94г. "О проведении эпидемиологического надзора за холерой на территории Республики Саха (Якутия)",

3. Постановление Правительства РС(Я) № 419 от 12.09.95г. "Об организации санитарно-карантинного пункта в аэропорту "Якутск" и неотложных мерах по выяилению больных особо опасными инфекциями т воздушных судах".

4. Распоряжение Правительства РС(Я) № 635-р от 22.05.96г. "Об организации работы обсерватора в случае выявления на воздушном судне, выполняющем прямой международный рейс, больного особо опасными инфекциями".

5. Приказ ГКСЭН и МЗ РС(Я) № 117-Д/107-Д от 15.07.96г. "О готовности органов и учреждений здравоохранения и центров Госсанэпиднадзора к проведению мероприятий по локализации очагов особо опасных инфекций на территории Республики Саха (Якутия)".

6. Постановление Правительства РС(Я) "Об утверждении республиканской целевой программы по охране территории РС(Я) от завоза и распространения особо опасных инфекционных заболеваний людей, животных и растений, а также токсичных веществ на 1996-1998 годы".

7. Методические рекомендации по профилактике заболеваний людей в очагах бруцеллеза северных оленей, утверждены ГКСЭН РФ 10 нюня 1996г.

8. Методические рекомендации по усовершенствованию организации и • проведения дератизационных мероприятий на территориях Крайнего Севера

Российской Федерации (по материалам Республики Саха (Якутия), утверждены ГКСЭН РФ 10 июня 1996г.

9. Методические рекомендации по проведению первичных противоэпидемических и профилактических мероприятий в случае выявления больных карантинными инфекциями в Республике Саха (Якутия), утверждены ГКСЭН и МЗ РС(Я) 28 мая 1996г.

Заказ 47 и. Тираж 100 экз. Типография издательства "Слово''