Автореферат и диссертация по медицине (14.01.10) на тему:Клинико-морфологические особенности и нарушения местных иммунных реакций при гнездной алопеции с учетом стадий активности заболевания
Автореферат диссертации по медицине на тему Клинико-морфологические особенности и нарушения местных иммунных реакций при гнездной алопеции с учетом стадий активности заболевания
Терещенко Галина Павловна
«КЛИНИКО-МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ И НАРУШЕНИЯ МЕСТНЫХ ИММУННЫХ РЕАКЦИЙ ПРИ ГНЕЗДНОЙ АЛОПЕЦИИ С УЧЕТОМ СТАДИЙ АКТИВНОСТИ ЗАБОЛЕВАНИЯ»
14.01.10. - «Кожные и венерические болезни»
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук
' 9 СЕН 2011
Москва 2011
4852816
Работа выполнена в ГОУ ВПО Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М.Сеченова Минздравсоцразвития России.
Научные руководители:
Доктор медицинских наук, профессор Доктор медицинских наук, профессор
Николай Николаевич Потекаев Евгения Алтаровна Коган
Официальные оппоненты:
Доктор медицинских наук, профессор Доктор медицинских наук, профессор
Ирина Марковна Корсунская Антон Владимирович Молочков
Ведущая организация:
Российский Университет дружбы народов
Защита диссертации состоится «_»_2011 г. в_часов на заседании
Диссертационного Совета Д. 208.040. Ю.при ГОУ ВПО Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России по адресу. 119991, Москва, ул. Трубецкая, дом 8, стр.2.
С диссертацией можно ознакомиться в ГЦНМБ Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова (117998, Москва, Нахимовский проспект, д. 49)
Автореферат разослан " "_201_г.
Ученый секретарь Диссертационного совета Д. 208.040.10
Доктор медицинских наук, профессор Светлана Ильинична Эрдес
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы.
В настоящее время проблема изучения этиологии и патогенеза гнездной алопеции (ГА), а также разработка надежных и эффективных средств лечения по-прежнему сохраняет свою актуальность и научно - практическую значимость. В последние годы отмечается рост числа больных ГА, преимущественно трудоспособного возраста, с увеличением частоты тяжелых и торпидно протекающих форм заболевания [Чирченко М. А, 2002; Shapiro J., Madani S., 1999]. Несмотря на то, что ГА считается относительно доброкачественным заболеванием, выпадение волос создает значительные косметические неудобства для пациентов, что может привести к глубоким изменениям в психоэмоциональном статусе, вплоть до тяжелых невротических расстройств и формирования патологической личности [Кулагин В.И., 1992; Короткий Н.Г., Таганов A.B., 2001; Gupta М.А., Gupta А.К., 1998; Garcia-Hernandez M.J, 2000].
В последнее десятилетие установлены факты, свидетельствующие о важности иммунных нарушений в патогенезе ГА. Полученные к настоящему времени данные о механизмах развития ГА свидетельствуют о том, что в основе патогенеза этого заболевания лежат клеточно-опосредованные местные иммунные реакции, обусловленные генетическими факторами и экзогенными тригеррами. Предполагается, что они связаны с Т-лимфоцитами (CD 8+ и CD 4+) и изменениями цитокинового профиля при действии IL-2, IFN-y, TNF-a и других провоспалительных цитокинов.
В клинике ГА отмечают стадии, последовательно сменяющие друг друга. В активной стадии характерно усиленное выпадение волос с расширением границ очага облысения и возможностью определения патогномоничных признаков заболевания (волосы в виде восклицательного знака, положительная проба при ручной эпиляции волос, возможное изменение цвета кожи в очаге поражения, зона расшатанных волос). Хроническая или стационарная стадия характеризуется наличием сформированного очага облысения, когда расширения границ не происходит, но рост волос в очаге отсутствует. При благоприятном течении болезни в случае спонтанной ремиссии или в результате успешной терапии наступает следующая фаза - регрессирующая (или восстановительная), во время которой наблюдается повторное отрастание волос.
При гистологическом и иммуногистохимическом исследовании (ИГХ) в очагах ГА определяют неспецифический воспалительный инфильтрат вокруг волосяных фолликулов (ВФ). Литературные данные, относящиеся к описанию патоморфологической картины ГА, недостаточно полно освещают характер распределения клеток инфильтрата и их иммунный фенотип, поскольку не учитывают фазу болезни. Развитие воспалительной
реакции в области ВФ, морфофункциональная перестройка тканей с последующим изменением их структуры и другие нарушения, приводящие к потере волос, обуславливают необходимость детального изучения местных иммунных нарушений при ГА с учетом активности заболевания.
Для лечения ГА имеется значительное количество средств и методик, направленных на основные звенья патогенеза заболевания. Однако при назначении этих препаратов не всегда учитываются гистологические особенности ГА, клеточный состав воспалительного инфильтрата и его изменения в зависимости от активности заболевания и в процессе лечения.
В этой связи морфологическое и ИГХ исследование ВФ, клеточного состава перибульбарного и интраэпителиального инфильтрата и распределения провоспалительных цитокинов при разной степени активности заболевания, проводимые с целью применения рационального и патогенетически обоснованного лечения ГА, представляются актуальными.
Цель исследования: изучить патогенез ГА на основании клинико-морфологических и ИГХ особенностей заболевания с учётом остроты патологического процесса.
Для осуществления цели были поставлены следующие задачи:
1. Изучить клинические и клинико-морфологические особенности ГА при разной стадии активности патологического процесса;
2. Изучить ИГХ особенности местных иммунных реакций в очагах ГА на основе распределения С04+, СЭ8+ и СБ68+ клеток, а также продукции провоспалительных цитокинов 1Ь-2, ТГЫ-ос, 1Ш-у в биоптатах кожи больных ГА с учётом стадий активности заболевания;
3. Выявить корреляцию между клинико-морфологическими особенностями ГА и эффективностью гормональной противовоспалительной терапии.
Научная новизна исследования:
Впервые детально изучены иммуноморфологические и ИГХ особенности ГА с учетом активности заболевания на основе локализации воспалительного инфильтрата вокруг сосудов, вокруг волосяных фолликулов и внутрифолликулярно и особенностей его клеточного состава и цитокинового профиля.
Установлено, что местные иммунные нарушения имеют различные характеристики в зависимости от активности патологического процесса и сочетаются с клиническими
проявлениями заболевания. Данные морфологический и ИГХ-исследований отражают смену воспалительной реакции в активную стадию ГА на репаративные и склеротические процессы в хроническую стадию с преобладанием перифолликулярного и периваскулярного склероза.
Исследование продемонстрировало преимущественный аутоиммунный характер воспаления с развитием РГЧ-IV типа при участии цитотоксических Т-лимфоцитов, которые доминируют среди клеток воспалительного инфильтрата. Цитотоксический эффект при ГА осуществляется за счет кооперации цитотоксических Т-лимфоцитов (CD 8+) с Т-хелперами (CD 4+) и гистиоцитами, и гиперпродукции провоспалительных Th-1 цитокинов (IL-2, IFN-y и TNF -а). Полученные данные подтвердили необходимость назначения патогенетического лечения с учетом фазы патологического процесса и ИГХ особенностей воспалительного инфильтрата. Практическая значимость
Решение поставленных задач позволяет детально изучить
иммуноморфологические и иммуногистохимические особенности гнездной алопеции (ГА) с учетом активности заболевания на основе локализации воспалительного инфильтрата и особенностей его клеточного состава и цитокинового профиля. Исследование показало, что диагностика и лечение ГА должны базироваться на данных клинико-морфологического и ИГХ-исследования с оценкой клеточного состава воспалительного инфильтрата и уровня продукции клетками провоспалительных цитокинов.
Положения, выносимые на защиту
1. Клинико-морфологические особенности ГА характеризуются развитием местной тканевой воспалительной реакции вокруг ВФ и сосудов в активной стадии и уменьшением воспаления с развитием склеротических и репаративных изменений в хронической стадии заболевания.
2. По результатам ИГХ-исследований в формировании воспалительных реакций в очагах ГА основную роль играют CD8+, CD4+, CD68+ Т-лимфоциты и провоспапительные Th-1 цитокины IL-2, IFN-y и TNF-a; их распределение и соотношение в клетках воспалительного инфильтрата и ВФ изменяется в зависимости от активности заболевания.
3. Эффективность гормональной противовоспалительной терапии зависит от стадии активности, продолжительности заболевания и частоты рецидивов, что обусловлено характером местных иммуноморфологических изменений в очагах ГА.
Внедрение результатов исследования
Материалы диссертации используются в практической работе КВКД № 1 и КВД № 15 г. Москвы, внедрены в учебный процесс кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ, кафедры патологической анатомии лечебного факультета Первого МГМУ им. И.М. Сеченова. Апробация диссертации
Диссертация апробирована на заседании кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ Первого МГМУ им. И.М. Сеченова 8 апреля 2011.
Материалы и основные положения диссертационной работы доложены и обсуждены на совместных научно-практических конференциях и заседаниях кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, на IX Межрегиональной научно-практической конференции с всероссийским и международным участием «Дальневосточная осень - 2010» (2010, Владивосток), на II и III Международных форумах медицины и красоты (ноябрь 2009, декабрь 2010, Москва). Личный вклад автора
Автору принадлежит ведущая роль в выборе направления исследования, анализе и обобщении полученных результатов. Все клинические наблюдения, методы исследования освоены автором и большинство из них выполнялись им лично. Составление программы исследования, клиническое обследование и лечение больных, набор, подготовка морфологического материала, патоморфологические и ИГХ исследования биопсийного материала проводились при личном участии автора. Проведена оценка результатов лечения с учетом клинической картины гнездной алопеции и ИГХ особенностей воспалительного инфильтрата. Вклад автора является определяющим и заключается в непосредственном участии на всех этапах исследования: от постановки задач, их экспериментально-теоретической и клинико-морфологической реализации до проведения анализа, статистической обработки и интерпретации полученных данных, обсуждения результатов в научных публикациях и докладах и внедрения их в практику. Публикации
По теме диссертации опубликовано 5 печатных работ, в том числе 4 опубликовано в рецензируемых российских журналах.
Объем и структура диссертации
Диссертация изложена на 137 страницах машинописного текста, состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, изложения результатов
собственных исследований и их обсуждения, выводов, практических рекомендаций, списка литературы. В работе использованы 11 таблиц, 41 рисунок и фотографии. Библиография представлена 257 источниками, из них 56 отечественные.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Материалы и методы исследования.
В исследовании приняли участие 54 больных с клиническим диагнозом ГА. Больные находились на амбулаторном лечении в МЛПУ «Лобненская центральная городская больница» и в кожно-венерологическом диспансере № 15 города Москвы.
Обследовались пациенты с жалобами на выпадение волос на голове и развитие полного или частичного облысения. Методы клинико-лабораторной диагностики соответствовали единому плану, который предусматривал общий осмотр больного, общепринятые лабораторные анализы (общий анализ крови, общий анализ мочи, биохимический анализ крови - ACT, АЛТ, глюкоза, общий билирубин, общий белок, холестерин), по показаниям - исследование щитовидной железы, консультацию смежных специалистов, биопсию кожи скальпа. Пациент включался в исследование при наличии одиночных или множественных очагов облысения на коже скальпа, либо при полном отсутствии волос на голове и/или других участках кожного покрова. Пациенты исключались из исследования, если в результате комплексного клинико-инструментального обследования, включающего клинический осмотр и гистологическое исследование биопсийного материала, клинический диагноз ГА вызывал сомнения.
Возраст больных составлял от 18 до 56 лет, средний возраст 29 лет, из них 18 мужчин (»33%) и 38 женщин («66%), т.е. приблизительно 1: 3 соответственно. Контрольную группу составили 10 здоровых доноров: 2 мужчин и 8 женщин, в возрасте от 24 до 47 лет. Средний возраст составил 32 года.
При наружном осмотре у больных с ГА определяли локализацию очагов и их количество. Степень потери волос у больных оценивалась с применением критериев измерения показателей тяжести гнездной алопеции на скальпе So - S5, предложенных Olsen et Canfield (1999).
По клиническим формам с учетом критериев измерения показателей тяжести, больные ГА распределялись следующим образом:
1. Легкая форма - локальное выпадение волос: Sj- 19 человек (35%);
2. Средняя степень тяжести - клинические формы в виде субтотальной алопеции, включая офиазис: S2-S4a-14 человек (26%);
3. Тяжелая форма - потеря волос 96-99% (841,), тотальная (100% отсутствие волос на волосистой части головы) и универсальная алопеция (100% отсутствие волос на голове, лице и туловище - 85 - 21 человек (39%).
У всех пациентов был собран детальный анамнез заболевания (дебют заболевания, характер течения болезни, количество и продолжительность эпизодов и ремиссий, возможная связь заболевания с предшествующей патологией, проведенное лечение). При сборе анамнеза пациента и семейного анамнеза учитывались: наличие атопии, сопутствующая аутоиммунная патология, синдром Дауна, иммунодефицита и другие ассоциируемые заболевания.
Дебют заболевания ГА варьировал в широких возрастных пределах, от 2 до 49 лет. Средний возраст начала ГА составил 14,5 лет.
Продолжительность заболевания составляла от 3-4 недель до 20 лет в зависимости от тяжести заболевания и активности патологического процесса (табл. 1).
Таблица 1
Продолжительность ГА у больных с разной степенью тяжести заболевания
Продолжительность заболевания Степень тяжести Всего
легкая среднетяжелая тяжелая
<3 мес. 7 5 12
3-6 мес. 2 1 3
6-12 мес. 1 1 2
12-24 мес. 1 1 3 5
2-5 лет 3 3 7 13
>5 лет 5 4 10 19
На основании клинико-анамнестических данных и объективного осмотра все пациенты были разделены на 2 группы в зависимости от степени активности заболевания. Пациенты с активной стадией патологического процесса составляли 17 человек (31%) из них легкая степень тяжести отмечена у 11 больных (65%), средняя степень тяжести - у 6 больных (35%). Хроническая стадия заболевания констатирована у 37 человек (69%), из них легкая степень тяжести была у 8 больных (21,5%), средняя степень тяжести - у 8 больных (21,5%), и у всех 21 больных с тяжелой степенью тяжести ГА (57%).
С учетом клинической формы, активности заболевания, наличия сопутствующей патологии внутри каждой группы пациентов с легкой среднетяжелой и тяжелой формами ГА были выделены подгруппы по виду проводимой терапии. 8
Группа пациентов с легкой степенью тяжести патологического процесса (S|) получали лечение глюкокортикоидом (дипроспан в/к из расчета одной инъекции на курс).
Пациенты с тяжелым течением заболевания (S4b- S5) получали системную терапию глюкокортикоидом преднизолоном внутрь по стандартной схеме: по 35 мг/сут (у пациентов с массой тела менее 60 кг) или по 40 мг/сут - 1 нед; затем по 30-35 мг/сут, 1 нед; по 20-25 мг/сут 1 нед; по 15-20 мг/сут. 3 сут; по 10-5 мг/сут. 3 сут; и по 5 мг/сут. до полной отмены (согласно руководству «Рациональная фармакотерапия кожных и венерических болезней», под общей редакцией A.A. Кубановой, В.И. Кисиной, Москва, издательство «Литтерра», 2005). Группа пациентов с ГА средней степени тяжести (S2-S4a) получали как дипроспан в/к, так и преднизолон внутрь в зависимости от клинической формы и торпидности заболевания.
Для оценки эффективности проводимой терапии были выбраны следующие критерии:
- полный косметический эффект - зарастание пигментированными волосами более 75% площади очага облысения;
- частичный косметический эффект - зарастание пигментированными волосами менее 75% площади очага поражения, отрастание волос в виде островков, отрастание пушковых волос;
- отсутствие эффекта.
Морфологические и ИГХ-исследования выполнены на биопсийном материале от 28 больных ГА на кафедре патологической анатомии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова. Забор образца ткани проводился в очаге облысения на коже скальпа с помощью одноразового punch-биоптата диаметром 4 мм у 14 пациентов с активной стадией ГА и у 14 пациентов с хронической стадией.
Для контроля исследования использовались биоптаты кожи 7 здоровых людей, которые были взяты с волосистой части головы во время проведения косметических операций.
После взятия биопсийный материал фиксировали в 4% растворе формалина в течение 48 ч и заливали в парафин с установкой биоптатов «на ребро». Затем приготавливали серийные парафиновые срезы толщиной 4 мкм, которые окрашивались гематоксилином и эозином по общепринятой методике. Часть серийных парафиновых срезов монтировали на стекла с поли-Ь-лизиновым покрытием для ИГХ исследований. ИГХ-исследования проводили с применением моноклональных антител к CD4+, CD8+,
CD68+, IL-2, IFN-y, TNF-a («LabVision», в разведении 1:100). В качестве вторичных антител применялась смесь противомышиных и противокроличьих антител с авидин-биотиновым комплексом (АВК KIT, DAKO). Ставили положительные и отрицательные ИГХ контроли.
Оценивали общие морфологические процессы при ГА, такие как наличие воспалительного инфильтрата и его распределение, наличие склероза, патология эпителия фолликулов, присутствие волос в ВФ. С помощью ИГХ окраски определяли клеточный и цитокиновый состав воспалительного инфильтрата.
Проводилась полуколичественная и количественная оценка результатов реакций. Результаты ИГХ реакции для цитокинов оценивались полуколичественным методом в баллах по количеству позитивно окрашенных клеток. Оценка интенсивности реакции для CD4, CD8, CD68 проводилась по подсчету процента положительно окрашенных клеток в инфильтрате на 300 клеток инфильтрата. Для IL-2, IFN-гамма, TNF - альфа проводилась по 6-ти бальной системе: 2 балла - до 20% окрашенных клеток; 4 балла - от 20 до 40% окрашенных клеток; 6 баллов - более 40% окрашенных клеток инфильтрата.
Достоверность различий по экспрессии маркеров оценивалась статистическим непараметрическим критерием сравнения Уайта для малых выборок.
Результаты исследования и их обсуждение. Результаты клинических исследований
Обследованы 54 пациента (18 мужчин и 38 женщин) с ГА в возрасте от 18 до 56 лет, которые были разделены на 2 группы с учетом активности заболевания (рис. 1-см. на цветной вклейке).
Первую группу составили пациенты с активной стадией заболевания и жалобами на усиленное выпадение волос, сопровождающееся формированием очагов облысения, субъективно ощущались симптомы в виде умеренного зуда, жжения, чувства ползания мурашек в коже скальпа, где позже формировались очаги алопеции. При клиническом осмотре отмечались такие симптомы, как: наличие очагов облысения с четкими границами, слегка гиперемированных, в самих очагах и по краю - волосы, обломанные на высоте 1-2 мм, с утолщением дистальных концов, а также кадаверизованные волосы в виде чёрных точек в устье фолликулов; при ручной эпиляции волос на границе очагов выявлялась зона расшатанных волос шириной около 0,3-1 см, в которой легко эпилировались телогеновые либо дистрофичные волосы, многократно расщепленные и обламывающиеся у основания их выхода из устья ВФ на поверхность кожи.
Вторую группу составляли пациенты с хронической стадией ГА, которые жаловались на отсутствие роста волос, при этом субъективные жалобы, связанные с нарушением или изменением чувствительности кожи в очагах облысения, отсутствовали. Клиническая картина заболевания имела более скудные симптомы: кожа в очагах облысения была обычной окраски и слегка гипотрофична, устья фолликулов не визуализировались, отсутствовала зона расшатанных волос, чёрные точки кадаверизованных волос или волосы в виде «восклицательного знака» не выявлялись. Результаты морфологических и ИГХ-исследований.
Были изучены биоптаты кожи скальпа 28 больных с клиническим диагнозом ГА, подтвержденным гистологически. Из них 14 образцов были получены у пациентов 1 группы с активной стадией заболевания и 14 образцов у пациентов 2 группы с хроническим процессом.
В образцах кожи пациентов первой группы при окрашивании гематоксилином и эозином морфологическая картина активной стадии ГА характеризуется наличием обильного неспецифического воспалительного инфильтрата, состоящего из Т-лимфоцитов, макрофагов и других лимфо-гистиоцитарных элементов, включая клетки Лангерганса. Эозинофилы в составе клеток инфильтрата не обнаружены. Неспецифический воспалительный инфильтрат выявляется во всех 14 биоптатах, при этом основную массу клеток составляют Т-лимфоциты и макрофаги.
Инфильтрат располагается как вокруг ВФ, так и вокруг сосудов. С учётом распределения инфильтрата было выявлено 3 морфологических типа воспаления (рис. 2 -см. на цв. вклейке):
- преимущественной перифолликулярной инфильтрацией - у 5 из 14 больных с активной стадией ГА (рис. За - см. на цв. вклейке)
с преимущественной периваскулярной инфильтрацией - у 4 из 14 больных с активной стадией ГА (рис. 36 - см. на цв. вклейке)
- смешанный вариант (инфильтрация как вокруг сосудов, так и вокруг ВФ)- у 5 из 14 больных с активной стадией ГА (рис. Зв - см. на цв. вклейке)
В биоптатах с преимущественной перифолликулярной инфильтрацией, воспалительный клеточный инфильтрат локализуется вокруг ВФ в нижней их части. При этом часть воспалительных элементов проникает внутрь корневых частей волосяного фолликула, между эпителиальными клетками наружной и внутренней оболочек эпидермапьного влагалища корня волоса. Эти данные отражают морфогенез аутоиммунного воспаления, которое наблюдается в коже больных ГА в активную стадию.
В активной стадии ГА отмечается также патология эпителия ВФ в виде выраженного дис- и паракератоза (в единичных биоптатах наблюдались признаки апоптоза), инфильтрация стромы. В некоторых биоптатах можно отметить изменения в шиповатом слое в виде внутриклеточного отека, разрыхления и фрагментации коллагеновых волокон в дерме, расширения сосудов с утолщением их стенок. Устья ВФ расширенны, в большинстве ВФ волосы отсутствуют, однако в единичных образцах, взятых из зоны расшатанных волос, воспалительный инфильтрат окружает дистрофичные терминальные волосы в фазе анагена.
У пациентов с хронической стадией заболевания при гистологическом исследовании выявляются скудные перифолликулярные и периваскулярные инфильтраты, отмечается уменьшение количества ВФ, их атрофия, выраженный перифолликулярный и периваскулярный склероз, склероз дермы, который заключается в утолщении коллагеновых волокон, наличии фиброзных тяжей, уменьшении отека тканей, утолщении стенок сосудов, скоплении фибробластов вокруг ВФ и в толще дермы, в редких случаях наблюдаются явления ангиогенеза (рис. 4 - см.на цв. вклейке). Волосы в ВФ полностью отсутствуют. Эти изменения характерны для процессов регенерации и склероза. В биоптатах кожи здоровых доноров скопления перифолликулярного и периваскулярного инфильтрата не выявлено.
ИГХ-исследования клеточного состава инфильтрата.
При ИГХ исследовании в активную стадию ГА основную массу клеток перифолликулярного и периваскулярного инфильтрата составляют Т-лимфоциты: СЭ8+ -до 67%, С04+ до 10%, С068+ до 23%. Хроническая стадия ГА характеризуется снижением абсолютного количества С08+ СБ4+ С068+ клеток инфильтрата в поле зрения (до 2, 5 и 10 клеток соответственно), тогда как в процентном соотношении происходит перераспределение клеток с уменьшением СБ8+ (до 35 %) и относительным увеличением С04+ и С068+ (до 15 % и 50 % соответственно) (рис. 6 а,б - см. на цв. вклейке).
Таким образом, в отличие от здорового контроля, где клетки С04+ не выявляются вовсе, определяются единичные С08+ и СБ68+ клетки, в активную стадию ГА основную массу клеток перифолликулярного и периваскулярного инфильтрата составляют С08+ Т-лимфоциты - Т-супрессоры, которые, по-видимому, обуславливают формирование цитотоксического иммунного ответа. Считают, что высокое содержание СБ8+ лимфоцитов за счет кооперации с Т-хелперами (СБ4+) и макрофагами (С068+) формирует опосредованный Т-клетками цитотоксический иммунный ответ и обеспечивает иммунный цитолиз клеток ВФ [Шарова Н.М., 2004; Вос1етег С., РеисЬтаиг М., е1 а1. 2000].
I
Рис. 1 Распределение пациентов в соответствии со стадией и степенью активности заболевания
Распределение морфологических типов воспаления по локализации в активной стадии ГА
I лсрифолликулярная инфильтрация ■ псриваскулярная инфильтрация смешанный вариант
0%
36% 36%
Рис. 2. Распределение морфологических типов воспаления по локализации в активной стадии ГА.
хроническая
среднетяжелая легкая степень
Рис.3. Активная стадия ГА (h е х 400)
а - воспалительный инфильтрат окружает ВФ
б - васкулит (воспалительный инфильтрат вокруг сосудов)
в - воспалительный инфильтрат располагается вокруг ВФ и проникает внутрь
Г - '
w.
w — -V 7 'fm—
" » ---с ■ S " Г-.- * --
~т
W .-V . --И ^ * .
Рис. 4. Хроническая стадия ГА (h е х 400).
Отмечается склероз дермы с выраженным перифолликулярным склерозом.
'ij -V V -Л Л*
• II
я.- S'-'W. - ". Н ' ■ й , V / /. ' 5" В
Г ■
Рис. 5 ИГХ-картина провоспалительных цитокинов при ГА a-IFN-y б - IL-2, в - TNF-a
а
Соотношение клеток воспалительного инфильтрата в острую стадию ГА
■ СО 8+ ■ СЭ 4+ «С0 6В+ 0%
Соотношение клеток воспалительного инфильтрата в хроническую стадию ГА
■ СО 8+ «СО 4+ ■ СО 68+ 0%
Рис. 6. Соотношение клеток воспалительного инфильтрата при ГА а- острая стадия б- хроническая стадия
В хроническую стадию ГА происходит изменение количественного состава клеток воспалительного инфильтрата с уменьшением цитотоксических Т-лимфоцитов и преобладанием С068+ макрофагов. Тканевые макрофаги или гистиоциты являются ведущими клетками, участвующими в процессах регенерации тканей, а также стимулируют ангиогенез и синтез коллагена. На основании этого можно сказать, что местные иммунные нарушения в активной стадии ГА в виде признаков воспаления, сменяются в хронической стадии заболевания на процессы регенерации и склероза (табл. 2).
Таблица 2
Распределение клеток воспалительного инфильтрата при ИГХ в активную н хроническую стадии ГА
Наименова ние маркера ГА острая, п=14 ГА хроническая, п=14 Здоровый контроль п=7
Клетки в поле зрения в %(абс)* Клетки в поле зрения в % (абс)* Клетки в поле зрения в % (абс)*
CD 4+ 10% (12) 15% (2) 0 % (0)
CD 8+ 67 % (67) 35% (5) 37 % (1)
CD 68+ 23 % (23) 50% (10) 67% (2)
* р<0,01 по критерию Уайта
ИГХ-исследовании провоспалительных цитокинов.
Под действием активированных Т-лимфоцитов происходит повышенная продукция провоспалительных Thl-цитокинов [Brajac I., Gruber F. et al., 2004; Shapiro J., Madani S., 2005; Chodorowska G., Dabrowska-Czlonka M. et aj, 2007]. Это отражает механизм развития реакции гиперчувствителыюсти IV типа (РГЧ -IV типа или гиперчувствительность замедленного типа), которая обусловлена клеточными иммунными реакциями сенсибилизированных Т-лимфоцитов, проявляющих цитотоксичность путем секреции цитокинов [Хаитов P.M., Ильина Н.И.(ред.), 2006].
В нашей работе мы исследовали спектр IL-2, IFN-уи TNF-a цитокинов в клетках лимфогистиоцитарного инфильтрата при острой и хронической стадиях ГА (рис. 5а,б,в -см. на цв. вклейке).
Характеризуя профиль Th-1 провоспалительных цитокинов при ГА следует отметить повышенное содержание IFN-y в воспалительном инфильтрате (5 баллов) и внутри
волосяных фолликулов (4 балла), причем эти значения одинаковы как в активную, так и в стационарную стадии ГА. Провоспалительный цитокин 1Ь-2 определяется в большей степени в активную стадию ГА как в воспалительном инфильтрате (ВИ) (до 6 баллов), так и в ВФ (до 2 баллов), однако его содержание несколько снижается при хронической форме заболевания. Высокое содержание ТОТ-а больше выражено в активную стадию заболевания (до 6 баллов), оставаясь повышенным в хроническую стадию (до 4 баллов) (табл. 3).
Таблица 3
Распределение провоспалительных цитокинов при ИГХ в активную и хроническую стадии ГА
Наименование ГА ГА Здоровый
маркера Локализация острая хроническая контроль
маркеров Балл * Балл * Балл *
IL-2 ВФ 2 I 1
ВИ 6 4 1
IFN-y ВФ 4 4 0
ВИ 5 5 0
TNF-a 6 4 0
* р<0,01 по критерию Уайта
Следовательно, иммунный цитолиз клеток ВФ осуществляется не только за счет Т-лимфоцитов, но и провоспалительных цитокинов Th-1, таких как IL-2, IFN-y и TNF-а. При этом предполагают, что IL-2 играет роль инициатора аутоиммунного воспалительного процесса [Brajac I., Gruber F., Petrovecki М.,2004]. В настоящее время IFN-y рассматр ивается как единственный цитокин, способный индуцировать HLA-DR антигены в клетках волосяных фолликулов, что является важным условием специфического взаимодействия цитотоксических Т-лимфоцитов с эпителием матрикса волоса [O'Shea J., Ma А. & Lipsky., 2002; Katagiri К., Arakawa S., Hatano Y., 2007]. TNF-a, являясь сильным индуктором апоптоза, подавляет пролиферацию кератиноцитов и совместно с IFN-y оказывает синергичный антипролиферативный эффект, что также обусловливает возможную роль TNF-a в иммунном механизме развития очаговой алопеции [Thein С., Strange Р., Hansen ER.,1997; Hibino Т., Nishiyama Т. 2004]. Высокое содержание TNF-a, больше выраженное в активную стадию заболевания, подтверждает
его участие в механизмах цитотоксического повреждения ВФ. Исследуемые цитокины продуцируются клетками как лимфогистиоцитарного инфильтрата, так и ВФ при их иммунном повреждении. Мы подтвердили это, обнаружив IL-2 и IFN-y в воспалительном инфильтрате и между клетками матрикса ВФ. Поврежденный эпителий ВФ является главным продуцентом TNF-a, подготавливая тем самым апоптоз поврежденных клеток.
Сопоставив результаты морфологического и ИГХ исследования с клинической картиной заболевания, можно выявить соответствие между активностью патологического процесса и местными иммуноморфологическими изменениями в коже при ГА. Так, в активную (острую) стадию заболевания в биоптатах кожи определяется массивный воспалительный инфильтрат с преобладанием цитотоксических Т-лимфоцитов (CD 8+) и повышенным содержанием провоспалительных цитокинов (IL-2, TNF-a, IFN-y), что характерно для иммунного воспаления, соответствующего РГЧ IV типа. Учитывая клиническую картину активной стадии ГА, можно предположить, что именно эти местные иммунные реакции являются причиной размягчения и выпадения волос, а также изменений кожи в виде легкой гиперемии и субъективных ощущений по типу парестезии. Напротив, в хроническую (стационарную) стадию ГА, когда в очаге алопеции отсутствуют признаки гиперемии кожных покровов и признаки расширения границ облысения, патоморфологические и ИГХ-изменения проявляются минимальной степенью клеточного ответа в виде уменьшения воспалительного инфильтрата, появлением признаков перифолликулярного и периваскулярного склероза и перераспределением клеток инфильтрата (CD 8+ и CD 4+ лимфоцитов) с преобладанием фибробластических и макрофагальных элементов (CD 68+). Содержание провоспалительных Th-1 цитокинов (IL-2, TNF-a) в хроническую стадию ГА также достоверно снижается (р*<0,01). Эти изменения отражают смену воспалительной реакции в очаге ГА на репаративные и склеротические механизмы.
Данные, полученные в нашем исследовании, свидетельствуют о нарушении местных иммунных реакций в очагах облысения при ГА, которые связаны с активацией Т-лимфоцитов: появлением активированных CD4+ и увеличением CD8+, изменением цитокинового профиля IL-2, и появлением IFN-y и TNF -а,. Подобные изменения в поражённой ткани способствуют усилению апоптоза и формированию деструктивных изменений в матриксе ВФ. На основании этого можно говорить, что патогенез ГА развивается по механизму аутоиммунного воспаления, в связи с чем подходы к терапии ГА должны быть направлены на подавление цитотоксических Т-лимфоцитов и цитокинов Th-1 типа.
Результаты проведенного лечения
Всем пациентам с ГА было назначено лечение кортикостероидами в методиках, соответствующих тяжести заболевания и степени его активности.
Местное лечение дипроспаном получили 27 человек (50%) с ГА с потерей волос до 74% от общего количества волос на коже скальпа. Дипроспан вводился внутрикожно полипозиционно в расчете 0,1 мл на 1 см2 очага поражения однократно 1 раз в месяц. При необходимости инъекции повторяли. В общей сложности продолжительность курса составляла от 1 до 3 месяцев. После внутриочагового введения дипроспана у пациентов с ГА рост пушковых волос отмечался, в среднем, после 3 недель, рост терминальных пигментированных волос - через 3-4 недели после введения дипроспана. У 11 пациентов с легкой степенью и 6 со среднетяжелой степенью ГА, имевших продолжительность эпизода менее 3 мес. отрастающие в очаге волосы в большей степени имели пигментированный характер. Результаты лечения дипроспаном показаны в табл. 4
Таблица 4
Эффективность лечения больных дипроспаном с легкой и среднетяжелой __формами ГА__
Степень тяжести Результаты лечения всего
Полный эффект Частичный эффект Отсутствие эффекта
Легкая степень 12 (63%) 5 (26%) 2(11%) 19(100%)
Среднетя желая 1 (12,5%) 4 (50%) 3 (37,5%) 8(100%)
Итого 13 (48%) 9 (33,5%) 5(18,5%) 27 (100%)
Рецидив заболевания в виде расширения зоны очага облысения либо появления новых очагов спустя 1-3 месяца после прекращения местного лечения дипроспаном имели 16 человек (73%) из 22 пациентов с полным или частичным косметическим эффектом: у 6 пациентов с легкой формой заболевания и у 3 человек со средней тяжестью.
15 пациентов, имеющие офиазис, субтотальную, тотальную и универсальную формы ГА, получали системную терапию преднизолоном. Эффективность терапии преднизолоном показана в таблице 5.
Таблица 5
Эффективность терапии преднизолоном у больных тяжелой и среднетяжелоп
формами ГА
Степень тяжести Результаты лечения всего
Полный эффект Частичный эффект Отсутствие эффекта
Среди етяжелая 3 (50%) 2 (33%) 1 (17%) 6(100%)
Тяжелая 2 (22%) 4 (45%) 3 (33%) 9(100%)
Итого 5 (33%) 6 (40%) 4 (27%) 15 (100%)
Рецидивы заболевания у пациентов с ГА, полностью или частично ответивших на системную терапию преднизолоном, отмечались у 10 человек (91%, из них 3 человека со среднетяжелой формой ГА в виде офиазиса и 7 пациентов с тотальной и универсальной ГА) и наблюдались при снижении дозы преднизолона или после прекращения лечения в течение 1-2 месяцев.
Таким образом, можно сделать вывод, что эффективность лечения выше у пациентов с недлительным (до 3 месяцев) периодом активности ГА, в то время, как пациенты с распространенной потерей волос (50-100%) и длительным течением заболевания плохо реагируют на лечение, и, в большинстве случаев, имеют частичный эффект или лечение не эффективно. При этом среди пациентов, получавших как местное лечение дипроспаном, так и системное лечение преднизолоном, отмечается высокий процент рецидивов (73% и 91% соответственно), при этом основное место также занимают пациенты с длительностью заболевания более 3-6 месяцев и высокими показателями тяжести алопеции Эз-
Выводы
1. При гиездной алопеции местные иммунные нарушения коррелируют с активностью патологического процесса и сочетаются с клиническими проявлениями активности процесса. Данные морфологических и иммуногистохимических исследований отражают существующую местную тканевую воспалительную реакцию в активной стадии гнездной алопеции, которая сменяется в хронической стадии на репаративные и склеротические процессы в тканях с преобладанием перифолликулярного и периваскулярного склероза.
2. Гнездная алопеция имеет иммунный патогенез с развитием клеточно-опосредованной реакции гиперчувствительности IV типа. Цитотоксический эффект при гнездной алопеции осуществляется за счет кооперации цитотоксических Т-лимфоцитов (CD 8+) как с Т-хелперами (CD 4+), так и CD 68+ макрофагами и клетками Лангерганса.
3. Иммунный цитолиз клеток волосяных фолликулов осуществляется не только за счет Т-лимфоцитов, но и за счет гиперпродукции провоспалительных Th-1 цитокинов (IL-2, IFN-y и TNF-а), вырабатываемых как клетками воспалительного инфильтрата, так и клетками волосяных фолликулов при их иммунном повреждении.
4. Пациенты с обширной потерей волос и длительным течением патологического процесса плохо реагируют на патогенетическую терапию с применением кортикостероидов: из 15 пациентов полный эффект отмечен у 5 (33%) человек, частичный эффект - у 6 (40%), отсутствие эффекта - у 4 (27%). Эффективность гормональной терапии несколько выше у пациентов с небольшими размерами очагов и недлительным течением заболевания: из 27 пациентов полный эффект - у 13 (48%) человек, частичный эффект - у 9 (33,5%), отсутствие эффекта - у 5 (18,5%). Эти результаты обусловлены клинико-морфологическими особенностями и характером местных иммунных реакций в очагах гнездной алопеции.
Практические рекомендации
1. У пациентов с гнездной алопецией рекомендовано проведение патоморфологических и иммуногистохимических исследований биоптатов кожи из очагов облысения и назначение лечения с учетом полученных результатов.
2. В активную стадию гнездной алопеции, характеризующуюся развитием местного иммунного воспаления, рекомендовано гормональное противовоспалительное лечение, направленное на подавление цитотоксических Т-лимфоцитов и провоспалительных цитокинов.
3. В хронической стадии гнездной алопеции на фоне уменьшения воспалительных реакций, в тканях преобладают процессы регенерации и склероза, в связи с чем противовоспалительная терапия должна быть дополнена средствами, улучшающими микроциркуляцию в тканях и обладающими антифиброзной и антисклеротической активностью.
4. Лечение гнездной алопеции на ранних сроках приводит к быстрой ликвидации патологического процесса; при длительном течении заболевания и частых рецидивах прогноз неблагоприятный.
Список опубликованных работ:
1. Потекаев H.H., Гаджигороева А.Г., Терещенко Г.П. Современные представления об этиологии и патогенезе очаговой алопеции. //Клиническая дерматология и венерология, 2009, № 4, с.4-7.
2. Терещенко Г.П. Иммуногистохимический анализ клеток перибульбарного инфильтрата при гнездной алопеции. Материалы научных трудов II Международного форума медицины и красоты. - Москва, 2009.-С. 181-182.
3. Гаджигороева А.Г., Коган Е.А., Терещенко Г.П., Иммуногистохимический анализ в оценке местных иммунных патогенетических механизмов развития гнездной алопеции. // Врач, 2010, №4, с. 75-78.
4. Гаджигороева А.Г., Коган Е.А., Потекаев H.H., Терещенко Г.П. Соотношение процессов апоптоза, пролиферации, неоангиогенеза и клеточной дифференцировки при иммунном воспалении в очагах гнездной алопеции. //Клиническая дерматология и венерология, 2010, № 2, с.23-31.
5. Потекаев H.H., Коган Е.А., Гаджигороева А.Г., Терещенко Г.П., Демура Т.А. Исследование местных иммунных механизмов воспаления при гнездной алопеции с учетом активности заболевания. //Клиническая дерматология и венерология, 2010, № 5, с. 103-108.
Список сокращений
ВФ - волосяной фолликул
ГА - гнездная алопеция
ИГХ - имунногистохимический
Т-С - Т-супрессоры
Т-Х - Т-хелперы
1РЫ-у - интерферон гамма
1Ь-2 - интерлейкин 2
ЮТ-а - фактор некроза опухоли альфа
Заказ № 08-а/0б/2011 Подписано в печать 02.06.2011 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,2
,4F:\\ ООО "Цифровичок", тел. (495) 649-83-30
www.cfr.ru; e-mail:info@cfr.ru
Оглавление диссертации Терещенко, Галина Павловна :: 2011 :: Москва
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.
1.1. Этиопатогенетические аспекты гнездной алопеции.
1.2. Клиническая картина гнездной алопеции и основные методы лечения.
ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
2.1. Клиническая характеристика пациентов с гнездной алопецией.
2.2. Морфологические и иммунногистохимические исследования.
ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
3.1. Результаты клинических исследований.
3.2.Результаты морфологических и иммунногистохимических исследований.
3.2.1. Морфологические исследования.
3.2.2. ИГХ-исследования клеточного состава инфильтрата
3.2.3. ИГХ-исследования провоспалительных цитокинов.
3.3. Результаты проведенного лечения.
3.4. Клинико-морфологические сопоставления.
Введение диссертации по теме "Кожные и венерические болезни", Терещенко, Галина Павловна, автореферат
В настоящее время проблема изучения этиологии и патогенеза гнездной алопеции (ГА) и разработка надежных и эффективных средств лечения по-прежнему сохраняет свою актуальность и научно - практическую значимость. В последние годы отмечается рост числа больных ГА, преимущественно трудоспособного возраста, с увеличением частоты тяжелых и торпидно протекающих форм заболевания [55, 204]. Несмотря на то, что ГА считается относительно доброкачественным заболеванием, выпадение волос создает значительные косметические неудобства для пациентов, что может привести к глубоким изменениям в психо-эмоциональном статусе, вплоть до тяжелых невротических расстройств и формирования патологической личности [26, 28, 115, 122].
В последнее десятилетие стало известно значительное число фактов, свидетельствующих о важности иммунных нарушений в патогенезе ГА. Полученные к настоящему времени данные о механизмах развития ГА свидетельствуют о том, что в основе патогенеза этого заболевания лежат клеточно-опосредованные местные иммунные реакции, обусловленные генетическими факторами и экзогенными тригеррами. Предполагается, что они связаны с Т-лимфоцитами (СБ 8+ и СЭ 4+) и изменениями цитокинового профиля при действии 1Ь-2, №N-7, ТЫБ-а и других провоспалительных медиаторов и цитокинов.
В клинике ГА отмечают стадии, последовательно сменяющие друг друга. В активной стадии характерно усиленное выпадение волос с расширением границ очага облысения и возможностью определения патогномоничных признаков заболевания (волосы в виде восклицательного знака, положительная проба при ручной эпиляции волос, возможное изменение цвета кожи в очаге поражения, зона расшатанных волос). Хроническая или стационарная стадия характеризуется наличием сформированного очага облысения, когда расширения границ не происходит, но рост волос в очаге отсутствует. При благоприятном течении болезни в случае спонтанной ремиссии или в результате успешной терапии наступает следующая фаза - регрессирующая (или восстановительная), во время которой наблюдается повторное отрастание волос.
При гистологическом и ИГХ-исследованиях в очагах ГА находят неспецифический воспалительный инфильтрат вокруг волосяных фолликулов. Литературные данные, относящиеся к описанию патоморфологической картины ГА, недостаточно полно освещают характер распределения клеток инфильтрата и их иммунноморфологический фенотип, поскольку не учитывают фазу болезни. Развитие воспалительной реакции в области волосяных фолликулов, морфофункциональная перестройка тканей с последующим изменением их структуры и другие нарушения, приводящие к потере волос, обусловливают необходимость детального изучения местных иммунных нарушений при ГА с учетом активности заболевания.
На сегодняшний день для лечения ГА имеется значительное количество средств и методик, направленных на основные звенья патогенеза заболевания. Однако, при назначении этих препаратов не всегда учитываются гистологические особенности ГА, клеточный состав воспалительного инфильтрата и его изменения в зависимости от активности заболевания и в процессе лечения.
В этой связи иммуногистохимические и иммуноморфологические исследования волосяных фолликулов, клеточного состава перибульбарного и интраэпителиального инфильтрата и распределения провоспалительных цитокинов при разной степени активности заболевания, проводимые с целью применения рационального и патогенетически обоснованного лечения ГА, представляются актуальными.
Цель исследования: изучить патогенез ГА на основании клинико-морфологических и ИГХ особенностей заболевания с учётом остроты патологического процесса.
Для осуществления цели были поставлены следующие задачи:
1. Изучить клинические и клинико-морфологические особенности ГА при разной стадии активности патологического процесса;
2. Изучить ИГХ особенности местных иммунных реакций в очагах ГА на основе распределения СЭ4+, СБ8+ и СБ68+ клеток, а также продукции провоспалительных цитокинов 1Ь-2, ТПМ-а, 1ПЧ-у в биоптатах кожи больных ГА с учётом стадий активности заболевания;
3. Выявить корреляцию между клинико-морфологическими особенностями ГА и эффективностью гормональной противовоспалительной терапии.
Научная новизна исследования:
Впервые детально изучены иммуноморфологические и ИГХ особенности ГА с учетом активности заболевания на основе локализации воспалительного инфильтрата вокруг сосудов, вокруг волосяных фолликулов и внутрифолликулярно и особенностей его клеточного состава и цитокинового профиля.
Установлено, что местные иммунные нарушения имеют различные характеристики в зависимости от активности патологического процесса и сочетаются с клиническими проявлениями заболевания. Данные морфологический и ИГХ-исследований отражают смену воспалительной реакции в активную стадию ГА на репаративные и склеротические процессы в стационарную стадию с преобладанием перифолликулярного и периваскулярного склероза.
Исследование продемонстрировало преимущественный аутоиммунный характер воспаления с развитием РГЧ-1У типа при участии цитотоксических Т-лимфоцитов, которые доминируют среди клеток воспалительного инфильтрата. Цитотоксический эффект при ГА осуществляется за счет кооперации цитотоксических Т-лимфоцитов (СБ 8+) с Т-хелперами (СБ 4+) и гистиоцитами, и гиперпродукции провоспалительных ТЪ-1 цитокинов (1Ь-2, ШЫ-у и ТЫБ-а). Полученные данные подтвердили необходимость назначения патогенетического лечения с учетом фазы патологического процесса и ИГХ особенностей воспалительного инфильтрата.
Практическая значимость
Исследование показало, что диагностика и лечение ГА должны базироваться на данных клинико-морфологического и ИГХ-исследования с оценкой клеточного состава воспалительного инфильтрата и уровня продукции клетками провоспалительных цитокинов.
Материалы диссертации используются в практической работе КВКД № 1 и КВД № 15 г. Москвы, внедрены в учебный процесс кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ, кафедры патологической анатомии лечебного факультета Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
Положения, выносимые на защиту
1. Клинико-морфологические особенности ГА характеризуются развитием местной тканевой воспалительной реакции вокруг ВФ и сосудов в активной стадии и уменьшением воспаления с развитием склеротических и репаративных изменений в стационарной стадии заболевания.
2. По результатам ИГХ-исследований в формировании воспалительных реакций в очагах ГА основную роль играют СБ8+, CD4+,
СБ68+ Т-лимфоциты и провоспалительные ТЪ-1 цитокины 1Ь-2, ШИ-у и ЮТ-а; их распределение и соотношение в клетках воспалительного инфильтрата и ВФ изменяется в зависимости от активности заболевания.
3. Эффективность гормональной противоспалительной терапии зависит от стадии активности, продолжительности заболевания и частоты рецидивов, что обусловлено характером местных иммуноморфологических изменений в очагах ГА.
Апробация диссертации
Диссертация апробирована на заседании кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ Первого МГМУ им. И.М. Сеченова 8 апреля 2011.
Материалы и основные положения диссертационной работы доложены и обсуждены на совместных научно-практических конференциях и заседаниях кафедры кожных и венерических болезней ФППОВ Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, на IX Межрегиональной научно-практической конференции с всероссийским и международным участием «Дальневосточная осень - 2010» (2010, Владивосток), на II и III Международных форумах медицины и красоты (ноябрь 2009, декабрь 2010, Москва).
Публикации
По теме диссертации опубликовано 5 печатных работ, в том числе 4 опубликовано в рецензируемых российских журналах.
Объем и структура диссертации
Диссертация изложена на 137 страницах машинописного текста, состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования,
Заключение диссертационного исследования на тему "Клинико-морфологические особенности и нарушения местных иммунных реакций при гнездной алопеции с учетом стадий активности заболевания"
ВЫВОДЫ
1. При гнездной алопеции местные иммунные нарушения коррелируют с активностью патологического процесса и сочетаются с клиническими проявлениями активности процесса. Данные морфологических и иммуногистохимических исследований отражают существующую местную тканевую воспалительную реакцию в активной стадии гнездной алопеции, которая сменяется в хронической стадии на репаративные и склеротические процессы в тканях с преобладанием перифолликулярного и периваскулярного склероза.
2. Гнездная алопеция имеет иммунный патогенез с развитием клеточно-опосредованной реакции гиперчувствительности IV типа. Цитотоксический эффект при гнездной алопеции осуществляется за счет кооперации цитотоксических Т-лимфоцитов (СБ 8+) как с Т-хелперами (СО 4+) , так и СБ 68+ макрофагами и клетками Лангерганса.
3. Иммунный цитолиз клеток волосяных фолликулов осуществляется не только за счет Т-лимфоцитов, но и за счет гиперпродукции провоспалительных ТЬ-1 цитокинов (1Ь-2, ¡ПЧ-у и ТЫБ-а), вырабатываемых как клетками воспалительного инфильтрата, так и клетками волосяных фолликулов при их иммунном повреждении.
4. Пациенты с обширной потерей волос и длительным течением патологического процесса плохо реагируют на патогенетическую терапию с применением кортикостероидов: из 15 пациентов полный эффект отмечен у 5
33%) человек, частичный эффект - у 6 (40%), отсутствие эффекта - у 4 (27%). Эффективность гормональной терапии несколько выше у пациентов с небольшими размерами очагов и недлительным течением заболевания: из 27 пациентов полный эффект — у 13 (48%) человек, частичный эффект - у 9 (33,5%), отсутствие эффекта - у 5 (18,5%). Эти результаты обусловлены клинико-морфологическими особенностями и характером местных иммунных реакций в очагах гнездной алопеции.
Практические рекомендации
1. У пациентов с гнездной алопецией рекомендовано проведение патоморфологических и иммуногистохимических исследований биоптатов кожи из очагов облысения и назначение лечения с учетом полученных результатов.
2. В активную стадию гнездной алопеции, характеризующуюся развитием местного иммунного воспаления, рекомендовано гормональное противовоспалительное лечение, направленное на подавление цитотоксических Т-лимфоцитов и провоспалительных цитокинов.
3. В хронической стадии гнездной алопеции на фоне уменьшения воспалительных реакций, в тканях преобладают процессы регенерации и склероза, в связи с чем противовоспалительная терапия должна быть дополнена средствами, улучшающими микроциркуляцию в тканях и обладающими антифиброзной и антисклеротической активностью.
4. Лечение гнездной алопеции на ранних сроках приводит к быстрой ликвидации патологического процесса; при длительном течении заболевания и частых рецидивах прогноз неблагоприятный.
Список использованной литературы по медицине, диссертация 2011 года, Терещенко, Галина Павловна
1. Авербах Е.В., Фомкина И.Г. Очаговое облысение: применение наружных лекарственных средств. // Тез.УП Рос. съезда дерматовенерологов. Казань; 1996, ч.1, с. 144.
2. Адаскевич В. П. Современные методы лечения гнездной алопеции. //Мед. новости. 2000, №12. С. 40-43.
3. Адаскевич В.П., Мяделец О.Д., Тихоновская И.В. Алопеция. Медицинская книга. Н. Новгород: Изд. НГМА, 2000. 79 с.
4. Бобейко Ю.С. Этиология и патогенез гнездной алопеции. // Дермат. и венерол., 2002; № 4(18), с. 16-19.
5. Божченко A.A. Рубцовые и нерубцовые алопеции: особенности патогенеза и терапии: Автореф. дис. канд. мед. наук. С-П., 1999.
6. Болотная Л. А. Очаговая и диффузная алопеция. //Междунар. мед. журн. 2002; Т.8. №1-2. С. 178-180.
7. Брагуца Е.В., Гончарова Л.Е. Микрогемодинамические нарушения у больных алопецией. В кн. «Торсуевские чтения. Сб. научн.-практич. статей». Донецк, 1999; с. 34-36.
8. Бухова В.П., Самсонов В.А., Резайкина A.B., Фомкина И.А. Иммуноморфологические исследования у больных очаговой алопецией // Вестн. дерматол, и венерол., 1998; № 5. С. 74-75.
9. Вавилов В.А., Самсонов В.А., Димант Л.Е. Иммуноморфологические исследования Т-лимфоцитов в коже больных очаговой алопецией. // Вестн. дерматологии и венерологии. 2000; № 4, с. 4-5.
10. Гаджигороева А.Г. Топическая иммуносупрессивная терапия гнездной алопеции (в комплексных методиках с даларгином и электропунктурой) Дисс. канд мед. наук, Москва., 1999.
11. Гаджигороева А.Г., Пухальский А.Л., Суворова К.Н. Активность различных субпопуляций Т-клеток-хелперов в зависимости от клинической формы гнездной алопеции.//Вест, дерматол, и венерол., 1999, М, № 4, с. 69-71
12. Гаджигороева А.Г., Смольянникова В.А. Изучение процесса регуляции апоптоза при гнездной алопеции. Под ред. В. Г. Акимова, И.Н. Бобковой, М., ЦНИКВИ, 2003.
13. Гайлявичус П.П., Кушлекайте М.Ю., Слижите Б.В. Содержание микроэлементов в плазме крови, эритроцитах и в волосах. Иммунологические сдвиги у больных ГА // Сб. статей и тезисов ВММОВД, 1988. 168 с.
14. Гасанова JI. Т. Морфофункциональное состояние кожи и волосяных фолликул при алопеции и разработка комплексного метода лечения. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. мед. наук. 2002.
15. Глазырина Э.В. Нарушение региональной гемодинамики и транскапиллярного обмена у больных гнездной алопецией: Автореф. дис. докт. мед. наук. М., 1995.
16. Григорьева И.Г., Думченко В.В. Сравнительное изучение иммунологических особенностей больных при гнездной алопеции // Медицинская иммунология. 2002. Том 4. № 2.
17. Грязнова Т. В. Оптимизация методов иммунокорригирующей терапии очаговой алопеции у детей. Дисс. канд. мед. наук. 2002.
18. Дандашли А. Комплексная патогенетическая терапия больных облысением с учетом состояния психического статуса и церебральных сосудов. Автореф. дисс. канд. мед. наук. 1993.
19. Диденко И. В. Иммуноопосредованные аспекты патогенеза гнездной алопеции и методы их реабилитации. Автореф. дис. на соиск. учен. степ, канд. мед. наук. Ростов, 2006.
20. Жукова И.К., Авербах E.B. Психоэмоциональные нарушения и изменение структуры личности у больных очаговой алопецией. //Вестник дерматологии и венерологии. 1991; 2:26-30.
21. Иванова JI. А. Новые направления в лечении различных форм гнездной алопеции. //Клинич. фармакология и терапия. 2001, Т. 10. №4. С. 91-94.
22. Ковальчук JI.B., Соболев Б.Н., Ганковская Т.Ю., Юдин A.JI. Анализ молекулярного взаимодействия в системе: IL-lb-IL-lRa-IL-lR //Иммунология, 2001, №1, с. 6-10.
23. Корнишева В.Г., Соколова Г.А. Гнездная алопеция и хронический кандидоз. // Весник дерматол. и венерологии. 2000; № 4, с. 57-59.
24. Короткий Н.Г., Шарова Н.М., Аветисян Г.А. Особенности психоэмоционального состояния детей, страдающих различными формами алопеции, способы их коррекции. /Сб. научных трудов "дерматология'/., ч.1 Москва 2001, с. 113.
25. Короткий Н.Г., Таганов A.B., Тихомиров A.A. Современная наружная терапия дерматозов. «Губернская медицина», Тверь, 2001, с.5-92.
26. Кочергина С. С. Клинико-нейрофизиологическое и нейропсихологическое исследование больных с гнездной алопецией; разработка патогенетической терапии. Дис. на соиск. учен. степ. канд. мед. наук. 2002.
27. Кулагин В.И. Современные особенности клиники, нейроэндокринные, сосудистые, иммунные механизмы патогенеза гнездной алопеции и дифференцированные методы терапии больных. Дисс. док. мед. наук, Москва, 1992.
28. Куманова A.A., Кисина В.И (ред.). Рациональная фармакотерапия заболеваний кожи и инфекций, передающихся половым путем. Руководство для практикующих врачей. М.: Литтера, 2005, с.240-248.
29. Марголина A.A., Эрнандес Е.И. Борьба за волосы //Под ред. УмероваМ.: Косметика и медицина, 1999. 102 с.
30. Минасян Н. В. Патогенетические особенности и лечение гнездной плешивости. Автореф. дисс. канд. мед. наук. 1990.
31. Метакса Г.Ю, Карагезян М. Алопеция // Под. ред. В.П. Адаскевич, О.Д. Мяделец, И.В. Тихоновской. М.: Медицина, 2000. С. 87.
32. Петинати Я. А. Комплексная патогенетическая терапия гнездной алопеции на основе изучения метаболической активности иммунокомпетентных и фагоцитирующих клеток крови. Автореф. дис. канд. мед. наук. 2001.
33. Родин А.Д., Чучунова Т.К., Русинова В.И. Опыт местносенсибилизирующей терапии ДНХБ больных гнёздной алопецией.// "Актуальные вопросы дерматовенерологии", Сб. науч. статей, Астрахань-Москва, 1995, с.81-83.
34. Рук А., Даубер Р. Болезни волос и волосистой части головы (пер. с англ.). Москва, Медицина, 1985, 528 с.
35. Русинов В. И. Особенности иммунобиологической реактивности при очаговой алопеции. //Вестник Волгоградской медицинской академии. 2000, №6. С. 178-179.
36. Скрипкин Ю.К. (ред.). Кожные и венерические болезни: Руководство для врачей. Т. 2. Медицина, Москва, 1995; 880 с.
37. Соколова Г.А., Романюк Ф.П. Роль эндокринных и иммунных нарушений при различных формах алопеции. //Рос. журн., кожн. и венерич. бол., 1998, №5, с. 50-51.
38. Суворова К.Н., Гаджигороева А.Г. Гнезднан алопеция. Часть 1: Этиология и патогенез. //Вестник дерматол. и венерол., 1998, № 5, с.67-73.
39. Суворова К.Н., Гаджигороева А.Г. Гнезднан алопеция. Часть 2: Клиника и диагностика. //Вестник дерматол. и венерол., 1998, № 6, с.59-61.
40. Суворова К.Н., Гаджигороева А.Г. Гнезднан алопеция. Часть 3. Лечение. //Вестник дерматол. и венерол., 1998, № 6, с.59-61.
41. Суворова К.Н., Варданян K.JL, Хватова Е.Г. Эволюция терапии гнездной алопеции и современная дерматологическая практика // Рос.журн. кож. и вен. бол. 2004. № 5. С. 9-15.
42. Тихоновская И. В. Современные методы лечения гнездной алопеции. Актуальные вопросы дерматовенерологии. 2000, Вып. 3. С. 138-140.
43. Тихоновская И.В. Клиническая, патоморфологическая характеристика гнездной алопеции и новый метод лечения тяжелых форм заболевания //Трихологический ежегодник. М., 2004. Т.1. С. 16-17.
44. Тонкин Н., Петков Р., Попхристова Е. Клиническое и электронно-микроскопическое изучение гнездного облысения. //Вестн. дерматол. и венерол. 1984, № 5, с. 17-19.
45. Фомкина И.Г. Комплексная патогенетическая терапия больных очаговой алопецией с учетом показателей гемостаза и реологии крови: Дис. канд. мед. наук. М., 1997.
46. Фомкина И.Г., Авербах Е.А. Гнездное облысение: особенности клиники и лечения.//Российский мед. журнал, 1997, № 4, с. 34-36.
47. Хаитов P.M., Ильина Н.И. (ред.). Аллергология и иммунология. Клинические рекомендации. Москва, Гэотар-Медиа, 2006, с.240.
48. Хан М.А., Радецкая Л.И., Басам Д., Мазитова Л.П., Иванова
49. Л.В., Стрельцова E.H. Патогенетическое обоснование фореза лекарственных средств синусоидальными модулированными токами у детей с различными формами гнездного облысения // Вопросы курортологии,физиотерапии и лечебной физкультуры. 2003. № 8. С. 45-46.
50. Шарова Н. М. Патогенетическое обоснование комплексной дифференцированной терапии гнездной алопеции у детей. Дисс. на соиск. учен. степ, д-ра мед. наук. Москва, 2004.
51. Шахтмейстер И. Я., Рябинина М. Е., Головков Д. В., Дандашли А. М. Роль психического статуса в патогенезе гнездного облысения. //Вестн. дерматологии и венерологии. 1993. - №1, С. 35-37.
52. Шичкик В.П. Патогенетическое значение цитокинов и перспективы Цитокин/антицитокиновой терапии. //Иммунология, 1998, № 2, с. 9-13.
53. Шутенко Т.В. Клеточные реакции е нервно-иммунно-кожной системе при алопеции. /Дисс. канд. мед. наук. Владивосток, 2000.
54. Цветкова Г.М., Самсонов В.А., Гетлинг З.М. Гистологические и электронно-микроскопические исследования кожи волосистой части головы больных гнездной алопецией //Вестник дерматологии и венерологии. 1999; № 3.С. 63-65.
55. Чирченко М. А. Очаговая алопеция: новые аспекты лечения. //Лечащий врач. 2002; №12. С. 34-35.
56. Юсифли Г. Р. Морфологические и физические особенности волос у больных очаговой алопецией. //Вестн. дерматологии и венерологии. 2002; №4. С. 43-47.
57. Agarwal A., Nath J., Ваша KN. Twice weekly 5 mg betamethasone oral pulse therapy in the treatment of alopecia areata. // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2006 Nov; 20(10): 1375-6.
58. Ajith C., Gupta S., Kanwar AJ. Efficacy and safety of the topical sensitizer squaric acid dibutyl ester in alopecia areata and factors influencing the outcome. //J. Drugs Dermatol. 2006 Mar; 5(3):262-6.
59. Alabdulkareem AS., Abahussein AA., Okoro A. Severe alopecia areata treated with systemic coricosteroids. //Int J Dermatol 37: 622-4,1998.
60. Alexis AF, Dudda-Subramanya R, Sinha AA. : Alopecia areata: autoimmune basis of hair loss. Eur J Dermatol. 2004 Nov-Dec; 14(6) :364-70.
61. Al-Mutairi N. 308-nm excimer laser for the treatment of alopecia areata. //Dermatol Surg. 2007 Dec;33(12):1483-7.
62. Area E., Mu§abak U., Akar A., Erbil A.H., Ta§tan H.B. Interferon-gamma in alopecia areata. // Eur J Dermatol. 2004 Jan-Feb;14(l):33-6.
63. Aung KoKo, MD., Salmon M. Polyglandular Autoimmune Syndrome, Type III.//Themedscape J., Oct 4, 2007; http://www.emedicine.com/med/TOPIC 1869.HTM.
64. Barahmani N., Barahamani N., de Andrade M., Slusser J., Zhang Q., Duvic M. Interleukin-1 receptor antagonist allele 2 and familial alopecia areata. //J Invest Dermatol. Feb 2002; Vol. 118, Issue 2, Pages 335-7.
65. Barahmani N., Donley S., Yang Y., Duvic M. Cytokine profiling of alopecia areata phenotypic subsets Journal of the American Academy of Dermatology, Volume 52, Issue 3, Supplement 1, March 2005, Page PI 13.
66. Barahmani N, de Andrade M, Slusser JP, Zhang Q, Duvic M. Major histocompatibility complex class I chain-related gene A polymorphisms and extended haplotypes are associated with familial alopecia areata.// J. Invest. Dermatol. 2006 Jan; 126(l):74-8.
67. Baran R, Dawber RP, Haneke E. Hair and nail relationship.// Skinmed. 2005 Jan-Feb;4(l): 18-23.
68. Behrens-Williams S., Leiter U., Schiener R., Weidmann M., Peter RU., Kerscher M. The PUVA-turban as a new option of applying a dilute psoralen solution selectively to the scalp of patients with alopecia areata. //J Am Acad Dermatol 2001. 44:248-252.
69. Bergner T., Donhauser G., Rusicka T. Red lunula in severe alopecia areta. //Acta Dermato Venereol (Stockh). 1992; 72:203-5.
70. Birch M.P., Cork M.J., Tazi-Ahnini R. Alopecia areata. II Eurapean Hair Research society. Proceedings, 2003, SS 22, p. 29-30.
71. Blaumeiser B., I . van der Goot, R . Fimmers, S . Hanneken, S . Ritzmann. Familial aggregation of alopecia areata . // Journal of the American Academy of Dermatology. 2006: Volume 54 , Issue 4, P. 627 632.
72. Bodemer C., Peuchmaur M., Fraitaig S., Chatenoud L., Brousse N., De Prost Y. Role of cytotoxic T cells in chronic alopecia areata. // J Invest Dermatol. 2000 Jan;l 14(1): 112-6.
73. Bolduc C., Shapiro J. DPCP for the treatment of alopecia areata // Skin Therapy Lett., 2000, Vol.5. P. 3-4.
74. Bolduc Ch. Alopecia areata. //The Medscape J. Jun 21, 2006.
75. Borel J.F. Mechanism of action and rationale for cyclosporin A in psoriasis. //Br J Dermatol. 1990; 122:36:5-12.
76. Botchkarev V. A. Neurotrophins and Their Role in Pathogenesis of Alopecia Areata. // Journal of Investigative Dermatology Symposium Proceedings. 2003; 8:195-198.
77. Brajac I., Gruber F., Petrovecki M., Malnar-Dragojevic D. Interleukin-2 receptor alpha-chain expression in patients with alopecia areata. //Acta Dermatovenerol Croat. 2004; 12(3): 154-6.
78. Broniarczyk-Dyla G., Zak-Prelich M. The results of the treatment of alopecia areata with 2% minoxidil solution and anthralin. //Postepy Dermatol (Poznan) 1996; 13: 29-33.
79. Buckley D.A., Vivier A. W. Topical immunotherapy in dermatology. //Clin Pract., 1999. Vol. 53. P. 130-7.
80. Buhl A. Minoxidil's action in hair follicles.//! Invest, dermatol. 1991; 96:938.
81. Bunker CB. Systemic steroids in the treatment of alopecia areata. //Br J Dermatol. 2004 Jul; 151(l):246-7.
82. Camacho FM, Garcia-Hernandez MJ. Zinc aspartate, biotin, and clobetazol propionate in the treatment of alopecia areata in childhood //Pediatric Dermatol. 1999. Vol. 16. P. 336.
83. Chodorowska G., Dabrowska-Czlonka M., Bartozinska J., Wawrzycki B. The immunological aspects of alopecia areata. //Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska; Lublin Polonia; 2007, Vol LXII, N1,37.
84. Chraibi H., Dereure O., Stoebner PE., Guilhou JJ., Guillot B. Alopecia areata and pulse methylprednisolone therapy. //Ann Dermatol Venereol. 2004 Mar; 131(3):286-7.
85. Christoph T., Muller S., Audring H. et al. The human hair follicle immune system: cellular composition and immune privelege. //Br. J. Dermatol., 2000; 142(5): 862-873.
86. Colombe BW, Price VH., Khoury EL., Garovoy MR., Lou CD. // J. Am. Akad. Dermatol. 1995 Nov; 33(5 Pt l):757-64.
87. Cotellesa C., Pens K., Caracciolo E., Mordenti C., Chimenti S. Theuse of topical diphenilcyclopropenone for the treatment of extensive alopecia areata. // Acad. Dermatol. 2001; Vol. 44. P. 73-6.
88. De Andrade M., Jackow C.M., Dahm N., Hordinsky M., Reveille J.D., Duvic M. Alopecia areata in families: association with the HLA locus. //J Investig Dermatol Symp Proc. 1999 Dec; 4(3):220-3.
89. De Weert J, Temmerman L,Kint A. Alopecia areata: a. clinical study. //Dermatológica. 1984; 168:224-229.
90. Deeths M.J., Endrizzi B.T., Irvin M.L., Steiner L.P., Ericson M.E., Hordinsky M.K. Phenotypic analysis of T-cells in extensive alopecia areata scalp suggests partial tolerance. // J Invest Dermatol. 2006 Feb; 126(2):366-73.
91. Dombrowski NC., Bergfeld WF. Alopecia areata: what to expect from current treatments. // Cleve Clin J Med. 2005 Sep;72(9):758, 760-1, 765-6 passim.
92. Duvic M., Hordinsky M., Fiedler V. et al: HLA-D locus associations in alopecia areata: DRw52A may confer disease resistance. // Arch Dermatol. 1991, 127:64—68.
93. Duvic M., Welsh E.A., Jackow C., Papadopoulos E., Reveille J.D., Amos C. Analysis of HLA-D locus alleles in alopecia areata patients and families. //J Invest Dermatol. 1995 May;104(5 Suppl):5S-6S.
94. Duvic M., Nelson A., de Andrade M. The genetics of alopecia areata. //Clinics Dermatol. 2001, 19:135-139.
95. Duvic M., Norris D., Christiano A., Hordinsky M., Price V. Alopecia Areata Registry: An Overview. //Journal of Investigative Dermatology Symposium Proceedings .2003; 8: 219-221.
96. Elston D.M., McCollough M.L., Angeloni V.L. Vertical and transverse sections of alopecia biopsy specimens: combining the two to maximize diagnostic yield.// J Am Acad Dermatol. 1995; 32: 454-457.
97. Elston D.M., McCollough M.L., Bergfeld W.F., Liranso M.O., Heibel M. Eosinophils in fibrous tracts and near hair bulbs: a helpful diagnostic feature of alopecia areata. //J. Am. Acad. Dermatol., 1997; 37(1): 101-106.
98. Emel D.C., Ekin S., Meltem U. et al. Investigation of the inflammatory mechanisms in alopecia areata. //Am J Dermatopatol. 2009; 31: 53-60.
99. Eudy G., Solomon AR. The histopathology of non-cicatricial alopecia. //Semin. Cutan. Mtd. Surg., 2006; 25: 35-40.
100. Ferrando J., Grimalt R. Partial response of severe alopecia areata to cyclosporine A. //Dermatology 1999; 199: 67-9.
101. Ferrando J., Moreno-Arias GA. Multi-injection plate for. intralesional corticosteroid treatment of patchy alopecia areata. //Dermatol Surg 2000; 26: 690 -691.
102. Fiedler VC., Wendrow A., Szpunar GJ. et al. Treatment-resistant alopecia areata. Response to combination therapy with minoxidil plus anthralin. //Arch Dermatol 1990; 126: 756-9.
103. Fiedler VC. Alopecia areata: Current therapy. //J. Invest. Dermatol. 1991; 96: 695-98.
104. Fiedler VC. Alopecia areata. A review of therapy, efficacy, safety, and mechanism. Arch Dermatol 1992 Nov; 128(11): 1519-29.
105. Friedli A., Salomon D., Saurat JH. High-dose pulse corticosteroid therapy: is it indicated for severe alopecia areata? //Dermatology. 2001;202(3):191-2.
106. Fiedler-Weiss V., Buys C. Evaluation of anthralin in the treatment of alopecia areata.//Arch Dermatol. 1987; 123:1491-3.
107. Freyschmidt-Paul P., Hoffmann R., Levine E., Sundberg JP., Happle R., McElwee KJ. Current and potential agents for the treatment of alopecia areata. //Curr Pharm Des. 2001 Feb;7(3):213-30.
108. Freyschmidt-Paul P., Happle R., Hoffmann R. Alopecia areata in animal models new insights into pathogenesis and treatment of a T cell-mediated autoimmune disorder. //J Dtsch Dermatol Ges. 2004 Apr; 2(4):260-73.
109. Galadari I, Rubaie S, Alkaabi J, Galadari H. Diphenylcyclopropenone (diphencyprone, DPCP) in the treatment of chronic severe alopecia areata (AA). //Allerg Immunol (Paris). 2003 Dec; 35(10):397-401.
110. Garcha-Hernandez M.J., Ruis-Doblado S., Rodrigues-Pichardo A., Camacho F. Alopecia areata, stress and psychiatric disorders a review. //Dermatol. 1999. Vol. 26(10).
111. Garcha-Hernandez M.J., Rodriguez-Pichardo A. Multivariate analysis in alopecia areata: risk factors and validity of clinical forms // Arch Dermatol. 1999. Vol. 135. P. 998.
112. Garcia-Hernandez M.J: Psichological aspects of alopecia areata.l/JEADV. 2000, 14 S 17-09.
113. Ghersetich I., Campanile G., Lotti T. Alopecia areata: immunohistochemistry and ultrastructure of infiltrate and identification of adhesion molecule receptors. // Int J Dermatol. 1996 Jan; 35(l):28-33.
114. Gilhar A., Paus R., Kalish R.S. Lymphocytes, neuropeptides, and genes involved in alopecia areata. // J. Clin. Invest. 2007; 117(8): 2019-2027.
115. Goh C, Finkel M., Cristos PJ., et al.profile of 513 patients with alopecia areata: association of disease subtypes with atopy, autoimmune disease fnd positive family hystory. // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2006; 20: 1055-1060.
116. Goldsmith L. Summary of allopecia areata research worKshop and future research directions.//!. Invest. Dermatol. 1991; 96: 98.
117. Gupta A., Ellis C., Cooper K. et al. Oral cyclosporin fo the treatment of alopecia areata. A clinical and immunohistochemical analysis. //J Am Acad Dermatol. 1990; 22:242.
118. Gupta M.A., Gupta A.K. Depression and suicidal ideation in dermatology patients with acne, alopecia areata, atopic dermatitis and psoriasis // Br J. Dermatol: 1998. Vol. 139. P. 848-50.
119. Happle R. The Rembole phenomen: an inverse Kobner reaction observed in alopecia areata // Eur J. Dermatol. 1991; 1:228-230.
120. Herbst V., Zoller M., Kissling S., Wenzel E., Stutz N., Freyschmidt-Paul P. Diphenylcyclopropenone treatment of alopecia areata induces apoptosis of perifollicular lymphocytes. // Eur J Dermatol. 2006 Sep-Oct;16(5):537-42.
121. Hibino T., Nishiyama T. Role of TGF-beta2 in the human hair cycle. // J. Dermatol. Sci., 2004; 35,9.
122. Ho V.C., Zloty D.M. Immunosupressive agents in Dermatology. //Dermatol Clin. 1993; 11:1:73-85.
123. Hoffmann R., Eicheler W., Huth A., Wenzel E., Happle R. Cytokines and growth factors influence hair growth in vitro. Possible implications for the pathogenesis and treatment of alopecia areata.// Arch. Dermatol. Res. 1996;Vol 288 (3): 153-156.
124. Hoffmann R, Happle R. Alopecia areata. 1: Clinical aspects, etiology, pathogenesis. Hautarzt. 1999 Mar; 50(3): W222-31.
125. Hoffmann R., Happle R.: Alopecia areata 2: Therapie. Hautarzt. 1999 50: 310-315.
126. Hoffman R. The potential role of cytokines and T cells in alopecia areata. //Investing Dermatol Symp Proc. 1999. Vol. 41. P. 235.
127. Hordinsky M., Ericson M. Autoimmunity: Alopecia Areata. Journal of Investigative Dermatology Symposium Proceedings. 2004; 9: 73-78.
128. Ihm C.W., Hong S.S., Mun J.H., Kim H.U. Histopathological pictures of the initial changes of the hair bulbs in alopecia areata. // Am. J. Deramatol. 2004 Jun; 26(3):249-53.
129. Im M., Park J.K., Park M.S., Seo Y.J., Lee J.H. Prognostic Factors Influencing Therapeutic Effect in Methylprednisolone Pulse Therapy for Alopecia Areata. // Korean J Dermatol., 2005; 43 (6):774-781.
130. Inanir L., Filiz E., Ozturkcan S. Treatment of alopecia areata with topical calcipotriol. //J. European Acad, dermat. and Vener. 2000; v. 4; 1, p. 108.
131. Jackow C., Puffer N., Hordinsky M., Nelson J., Tarrand J., Duvic M. Alopecia areata and cytomegalovirus infection in twins: genes versus environment? //J Am Acad Dermatol. 1998 Mar; 38(3):418-25.
132. Jautova J., Jarcuskova D., Dubivska M., Ficova M. Imunostimulacna terapia h pacientov s alopecia areata.//Bratisl. Lek. Listy., 1995, 96(3): 160-4.
133. Joss-Wichman E., Broniarczyk-Dyla G.: Wspoczesne poglady na etiopatogeneze lysienia clackowatego. //Post. Derm. Alerg., 4, 189, 2005.
134. Kalish R.S., Gilhar A. The immunology of alopecia areata and potential application to novel therapies. //Dermatol. Ther., 2001; 14, 322.
135. Kalish RS., Gilhar A. Alopecia areata: autoimmunity the evidence is compelling. //J Investig Dermatol Symp Proc. 2003 Oct; 8(2): 164-7.
136. Kaysarou-Katsari A., Singh LK, Theoharides TC. Alopecia areata and affected skin CRH receptor upregulation induced by acute emotional stress. Dermatology. 2001: 203: 157-161.
137. Kaukinen K., Collin P., Mykkonen A., Partenen J., Salmi J. Celiac disease and autoimmune endocrinologic disorders // Dig Dis Sci. 1999. Vol. 44.1. P. 1428.
138. Kavak A., Baykal C., Ozarmagan G., Akar U. HLA in alopecia areata.// Int. J. dermatol. 2000; 39 (8): 589-592.
139. Khalid Jameel, Amer Ejaz, Majid Sohail, Simeen Ber Rahman. Value of transverse section scalp biopsy in alopecia areata a clinicopathological correlation. // J. of the College of Physicans and Surgeons Pakistan. 2008; Vol. 18 (6): 338-341.
140. Khoo BP., Giam YC. A pilot study on the role of intralesional triamcinolone acetonide in the treatment of pitted nails in children. //Singapore Med J. 2000 Feb;41(2):66-8. PMID: 11063205.
141. Khoury EL., Price VH., Abdel-Salam MM., Stern M., Greenspan JS. Topical minoxidil in alopecia areata: no effect on the perifollicular lymphoid infiltration. //J Invest Dermatol 1992; 99:40-7.
142. Kiesch N., Steene J.J., Goens J., Vanhooteghem 4., Song Ni. Pulse steroid therapy for children's severe alopecia areata. //Dermatology, 1997, 194(4):395-7.
143. Kumar B., Sharma V.K., Sehgal S. Antismooth muscle and antiparietal cell antibodies in Indians with alopecia areata. // Int J Dermatol. 1995 Aug; 34(8):542-5.
144. Lacueva L., Guilabert A., Ferrando J. The expression of cutaneous lymphocyte-associated antigen (CLA) in alopecia areata. // Eur J Dermatol. 2005 May-Jun;15(3):201-2.
145. Lis A., Pierzchala E., Brzezinska-Wcislo L. The role of cell-mediated immune response in pathogenesis of alopecia areata. Wiad. Lek., 2001; 54 (3-4): 159-163.
146. Lueking A., Huber O., Wirths C., Schulte K., Stieler K.M., Blume-Peytavi U., Kowald A., Hensel-Wiegel K., Tauber R., Lehrach H., Meyer H.E., Cahill D.J.
147. Profiling of alopecia areata autoantigens based on protein microarray technology. // Mol Cell Proteomics. 2005 Sep;4(9): 1382-90. Epub 2005 Jun 6.
148. MacDonald Hull SP., Wood ML., Hutchinson PE., Sladden M., Messenger AG. Guidelines for the management of alopecia areata. Br J Dermatol 2003 Oct; 149(4):692-9.
149. Mahe Y.F., Buan B., Billoni N. Pro-inflammatory cytokine cascade in human placked hair. // JEADV. 1997, 366-375, FC453.
150. McDonagh A.J.G., Snowden J.A., Elliot K., Messenger AG.
151. HLA and ICAM-1 expression in alopecia areata in vivo and in vitro: the role of cytokines. //Br. J. Dermatol., 1993, 129:250-256.
152. McDonagh AJ, Tazi-Ahnini R Epidemiology and genetics of alopecia areata. //Clin. Exp. Dermatol. 2002; 27: 5 pp. 405-409.
153. McDonagh A.J.G, Macdonald S.P., Messenger A.G. The age at onset of alopecia areata.//European Hair Research Society. Proceedings., 2003, FC-U7, p. 26-27.
154. McDonagh A.J.G., Macdonald S.P., Messenger A.G. Clinical subtypes and disease associations in alopecia areata. II European Hair Research Society. Proceedings., 2003, P 21, p. 39.
155. McElwee K.J., Pickett P, Oliver R.F. The DEBR rat, alopecia areata and autoantibodies to the hair follicle. //Br. J. Dermatol., 1996; Jan. 134(1), 55-63.
156. McElwee K.J., Rushton D.H., Trachy R., Oliver R.F. Topical FK506: a potent immunotherapy for alopecia areata? Studies using the Dundee experimental bald rat model. // Br J Dermatol. 1997 Oct; 137(4):491-7.
157. McElwee K.J. Third International Research Workshop on alopecia areata // Invest Dermatol. 1999. Vol. 112. P. 822.
158. McElwee K.J. et al. The pathogenesis of alopecia areata in rodent models.// J. Invest. Dermatol. Symp. Proc. 2003; 8,6.
159. McElwee KJ, Freyschmidt-Paul P, Zôller M, Hoffmann R. Alopecia areata susceptibility in rodent models. J Investig Dermatol Symp Proc. 2003 Oct;8(2): 182-7.
160. Meidan VM., Touitou E. Treatments for androgenetic alopecia and alopecia areata: current options and future prospects. //Drugs. 2001;61(l):53-69.
161. Micali G., Licastro Cicero R., Nasca MR., Sapuppo A. Treatment of alopecia areata with squaric acid dibutylester. //Int J Dermatol. 1996; 35: 52-6.
162. Mitchell A., Krull E. Alopecia areata: Pathogenesis and treatment. //J. Am. Acad. Dermatol. 1984; 11:763.
163. Mohamed Z., Bhouri A., Jallouli A., Fazaa B., Kamoun MR., Mokhtar I. Alopecia areata treatment with a phototoxic dose of UVA and topical 8-methoxypsoralen. // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2005 Sep;19(5):552-5.
164. Moreno JC., Ocana MS., Vêlez A. Cyclosporin A and alopecia areata. // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2002 Jul; 16(4):417-8.
165. Nakajima T., Inui S., Itami S. Pulse corticosteroid therapy for alopecia areata: study of 139 patients. // Dermatology. 2007;215(4):320-4.
166. Namazi MR. The potential efficacy of thalidomide in the treatment of recalcitrant alopecia areata. // Med Hypotheses. 2003 Apr; 60(4):513-4.
167. Namazi MR., Handjani F. An immunologic mechanism for the therapeutic efficacy of minoxidil in alopecia areata. // J Drugs Dermatol. 2004 Mar-Apr; 3(2): 129-30.
168. Nelville L.F., Mathiak G., Bagasra O. The immunobiology of interferon-gamma inducible protein lOkD (IP-10): a novel, pleiotropic member of the C-X-C chemokine superfamily, Cytokine Growth Factor Rev. 8 (1997) 207-219.
169. Nothen M.M., Cichon S., Vogt L.R., Ahmad M., Cichon S. A gene for universal congenital alopecia mapso chromosome 8p21-22. // Americal Journal of human genetics. 1998: 62 (2) 386-90.
170. Norris D.A., Duke R., Whang K., Middleton M. Immunologic cytotoxicity in alopecia areata: apoptosis of dermal papilla cells in alopecia areata.// J Invest Dermatol. 1995 May;104(5 Suppl):8S-9S. .
171. Offidani A., Amerio P., Bernandini ML., Feliciani C., Bossi G.
172. Role of cytomegalovirus replication in alopecia areata pathogenesis // Cutan Мед Surg. 2000. Vol. 4(2). P. 63-5.
173. Okamoto M., Ogawa Y., Watanabe A., Sugiura K., Shimomura Y., Aoki N., Nagasaka Т., Tomita Y., Muro Y. Autoantibodies to DFS70/LEDGF are increased in alopecia areata patients. //J Autoimmun. 2004 Nov;23(3):257-66.
174. Olsen E., Hordinsky M., McDonald-Hull S. et al. Alopecia areata investigational assessment guidelines. National Alopecia Areata Foundation. //J Am Acad Dermatol. 1999; (pt 1): 242-246.
175. Orecchia G., Perfetti L., Borroni G. et al. Photochemotherapy plus sqaric acid dibutylester in alopecia areata treatment. //Dermatologica, 1990; 1181:167.
176. O'Shea J., Ma A. & Lipsky. Cytokines and autoimmunity.// Nat.Rev.Immunology. 2002; 2: 37-45.
177. Papadopoulos AJ, Schwartz RA, Janniger CK. Alopecia areata. Pathogenesis, diagnosis, and therapy.//Am J Clin Dermatol. 2000 Mar-Apr; 1(2): 101-5.
178. Pericin M, Trueb RM. Topical immunotherapy of severe alopecia areata with diphenylcyclopropenone: evaluation of 68 cases. //Dermatology. 1998; 196(4):418-21.
179. Peter A., Hagen E., Peters E.V. Neuropeptides and neurotransmitters in hair growth control //European Hair Research society. Proceedings., 2003, LOS, p. 9.
180. Poe M., Blake J.T., Boulton D.A., Gammon M., Sigal N.H., Wu JK, Zweerink H.J. Human cytotoxic lymphocyte granzyme B. Its purification from granules and the characterization of substrate and inhibitor specificity. //J. Biol. Chem. 1991; 266:98-103.
181. Price VH., Khoury E. Progress in dermatology. //Bull Dermatol Found. 1991; 25:1.
182. Price VH. Treatment of hair loss. //N Engl J Med. 1999 Sep 23; 341(13): 96473.
183. Price VH., Willey A., Chen BK. Topical tacrolimus in alopecia areata. //J Am Acad Dermatol. 2005 Jan; 52(l):138-9.
184. Rallis E., Nasiopoulou A., Kouskoukis C., Roussaki-Schulze A., Koumantaki E., Karpouzis A., Arvanitis A. Oral administration of cyclosporin A in patients with severe alopecia areata. // Int J Tissue React. 2005; 27(3): 107-10.
185. Raulin C., Giindogan C., Greve B., Gebert S. Excimer laser therapy of alopecia areata--side-by-side evaluation of a representative area. //J Dtsch Dermatol Ges. 2005 Jul;3(7):524-6.
186. Rigopoulos D., Gregoriou S., Korfitis C., Gintzou C., Vergou T., Katrinaki A.,
187. Kalogeromitros D. Lack of response of alopecia areata to pimecrolimus cream. // Clin Exp Dermatol. 2007 Jul; 32(4):456-7.
188. Rokhsar C.K., Shupack J.L., Vafai J.J., Washenik K. Efficacy of topical sensitizers in the treatment of alopecia areata //Acad Dermatol. 1998. Vol. 39: 75161.
189. Rosina P., Segalla G., Magnanini M., Chieregato C., Barba A. Turner's syndrome associated with psoriasis and alopecia areata. //J. Europ. Acad. Dermatol. Venereol. 2003; Vol. 17(1): 50-52(3).
190. Rossi R., Del Bianco E., Isolani D., Baccari M.C., Cappugi P. Possible involvement of neuropeptidergic sensory nerves in alopecia areata. // Neuroreport. 1997; vol. 8, № 5, pp. 1135-1138 (17 réf.).
191. Rossi, R, Johansson, O: Cutaneous innervation and the role of neuronal peptides in cutaneous inflammation: A mini-review. // Eur J Dermatol. 1998; 8: 299-306.
192. Safavi K.H., Muller S.A., Suman V.J., Moshell A.N., Melton LJ. Incidence of alopecia areata in Olmsted County,'Minessota, 1975 through 1989. //Mayo Clinic Proceedings, 70(7). 1995.
193. Scerri L., Pace J.L. Identical twins with identical alopecia areata. //J Am Acad Dermatol. 1992Nov;27(5 Pt l):766-7.
194. Scheinfeld NS. Trachyonychia: a case report and review of manifestations, associations, and treatments. Cutis. 2003 Apr;71(4):299-302.
195. Schwartz RA, Janniger CK. Alopecia areata. Cutis. 1997 May;59(5):238-41.
196. Seidel S., Kreutzer R., Smith D., McNeel S., D. Gilliss. Assessment of commercial laboratories performing hair mineral analysis. JAMA Jan 2001 Vol. 285, Issue 1,P. 67-72.
197. Shaheedi-Dadras M., Karami A., Mollaei F., Moravvej H., Malekzad F. The effect of methylprednisolone pulse-therapy plus oral cyclosporine in the treatment of alopecia totalis and universalis. //Arch Iran Med., 2008 Jan;l l(l):90-3.
198. Shapiro J., Price VH. Hair regrowth. Therapeutic agents.// Dermatol Clin 1998 Apr; 16(2): 341-56.
199. Shapiro J., Madani S. Alopecia areata: diagnosis and management. //Int. J. Dermatol. 1999; 38:19-24.
200. Shapiro J., Madani S., Alopecia areata update.// J. Am. Acad. Dermatol., 42, 549, 2000.
201. Shapiro J., Tang L., Sundberg Z. Old wine in new bottles: Reviving old therapies for alopecia areata.//Eurvpean Hair Research Society. Proceedings., 2003, L08, p. 10-11.
202. Sharma V.K. Pulsed administration of corticosteroids in the treatment ofalopecia areata. //Int. J. Dermatol. 1996, 35(2): 133-6.
203. Sharma VK, Dawn G, Muralidhar S, Kumar B. Nail changes in 1000 Indian patients with alopecia areata. //J Eur Acad Dermatol Venereol. 1998 Mar; 10(2): 189-91.
204. Sharma VK., Sialy R., Kumar B., Gupta S. Evalution of thyroid funtion //J Dermatol. 1999. Vol. 26. P. 339.
205. Seiter S., Ugurel S., Tilgen W., Reihold U. High-dose pulse corticosteroids therapy in the treatment of severe alopecia areata. Dermatology, 2001. Vol. 202. P. 230.
206. Shelow W.V., Edwards Y.E., Koo J.I. Profile of alopecia areata: a questionaire analysis of patients and family. //Br J Dermatol 1992;31:186 189.
207. Shenefelt PD. Hypnosis in dermatology // Arch dermatol. 2000. Vol. 136. P. 393-9.
208. Schallreuter K.U., Lemke R., Brandt O., Schwartz R., Westhofen M., Montz R., Berger J.Vitiligo and other diseases: coexistence or true association? Hamburg study on 321 patients. //Dermatology. 1994;188(4):269-75.
209. Skurcovich S., Korotky N.G., Sharova N.M., Skurcovich B. Treatment of alopecia areata with anti-interferon-gamma antibodies. //J Invest Dermatol Symp Proc., 2005 Dec; 10(3): 283-4.
210. Stene JJ. Alopecia areata and treatment. //Rev Med Brux. 2004 Sep;25(4):A282-5.
211. Sukhjot S., Sharma V.K., Kumar L., Kumar B. Atopy and alopecia areata in North Indians. // Indian J. Dermatol. Venereol. Leprology. 2001; 67(5): 231-233.
212. Schwartz R.A., Janniger C.K. Alopecia Areata. Cutis 1997; 59: 238-241.
213. Tan jR, Tay Y.K., Goh Ch.L., et al. The pattern and profile of alopecia areata in Singapore a study of 219 Asians.// Int J Dermatol. 2002; 41: 748-753.
214. Taylor CR., Hawk J.L. PUVA treatment of alopecia areata partialis, totalis and universalis: audit of 10 years' experience at St John's Institute of Dermatology. Br J Dermatol 1995 Dec; 133(6): 914-8.
215. Tazi-Ahnini R., di Giovine F.S., McDonagh A.J. et al. Structure and polymorphism of the human gene for the interferon-induced p78 protein (MX1): Evidence of association with alopecia areata in the Down syndrome region. // Hum Genet 2000; 106:639-645.
216. Templeton SF., Santa Cruz DJ., Solomon AR. Alopecia: histologic diagnosis by transverse sections. // Semin. Diagn. Pathol. 1996; 13:2-8.
217. Thein C., Strange P., Hansen ER., Baadsgaard O. Lesional alopecia,areata T lymphocytes downregulate epithelial cell proliferation. // Arch Dermatol Res. 1997 Jun; 289(7):384-8.
218. Tobin D.J., Orentreich N., Fenton D.A., Bystrin J. Antibodies to hair follicles in alopecia areata. //J. Invest. Dermatol., 1994, 102:721-724.
219. Tobin D.J., Hann S.K., Song M.S., Bystryn J.C. Hair follicle structures targeted by antibodies in patients with alopecia areata. // Arch Dermatol. 1997 Jan;133(l):57-61.
220. Tobin D.J., New finding in alopecia areata. JEADV., 2002; Vol. 17, suppl. 3., p. 67.
221. Tobin D.J. Regulation of human hair follicle pigmentation.//JEuropean Hair Research Society. Proceedings., 2003, L04, p. 9.
222. Tobin D.J. Characterization of hair follicle antigens targeted by the anti-hair follicle immune response. //J Investig Dermatol Symp Proc. Oct 2003; 8 (2): 17681.
223. Todes-Taylor, N., Turner, R., Wood, G.S., Stratte, P.T., Morhenn, V.B. T cell subpopulations in alopecia areata. J. Am. Acad. Dermatol. 1984; 11:216-223.
224. Tomas E.A., Kadyan RS. Alopecia areata and autoimmunity: A clinical study. //Indian J. dermatol. 2008; 53(2):70-74.
225. Tosti A., Fanti PA., Morelli R. Trachyonichia assosiated with alopecia areata: a clinical and pathological study.// J. Am. Acad. Dermatol., 1991; 25:266-70.
226. Tosti A., Morelli R., Bardazzi F. Prevalence of nail abnormalities in children with alopecia areata. //Pediatr. Dermatol., 1994; 11:112-5.
227. Tosti A., Pretolani S., FiguraN., Poloni N. Helicobacter pilori and alopecia areata. Posters of Abstracts of First World Hair Research Congress. Seville (Spain) 1997;64.
228. Tosti A. What's new in hair research. II European trichology forum abstracts. 1997; 17.
229. Tosti A., Piraccini BM., Pazzaglia M., Vincenzi C. Clobetasol propionate 0.05% under occlusion in the treatment of alopecia totalis/universalis. //J Am Acad Dermatol. 2003 Jul;49(l):96-8.
230. Tosti A., Bellavista S., Iorizzo M. Alopecia areata: a long term follow-up study of 191 patients. // J Am Acad Dermatol. 2006 Sep; 55(3):438-41.
231. Tosti A., Iorizzo M., Botta GL., Milani M. Efficacy and safety of a new clobetasol propionate 0.05% foam in alopecia areata: a randomized, double-blind placebo-controlled trial. // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2006 Nov; 20(10): 12437.
232. Toyoda M., Makino T., Kagoura M., Morohashi M. Expression of neuropeptide-degrading enzymes in alopecia areata: an immunohistochemical study.//Br J Dermatol. 2001 Jan; 144(l):46-54.
233. Tsai YM., Chen W., Hsu ML., Lin TK. High-dose steroid pulse therapy for the treatment of severe alopecia areata. //J Formos Med Assoc. 2002 Mar;101(3):223-6.
234. Van der Steen P., Van Baar H., Perret C. et al. Treatment of alopecia areata with dyphenylcyclopropenone. //J Am Acad Dermatol. 1991; 24:253.
235. Van Baar H.M., Schalkwijk J., Perret C.M. Cryosectioning of hair follicles. An improved method using liquid nitrogen conduction freezing. // Acta Derm Venereol. 1990;70(4):335-8.
236. Vasquez L.N., Arevalo M.P., Diaz N.L. Sensory innervation and neuropeptides in localized Alopecia areata. //Am Dermatol Venereol. 2002; 129:15525 (XX World Congress of Dermatology).
237. Vijayakumar M., Thappa DM. Dexamethasone pulse therapy for extensive alopecia areata: To use or not to use. // Ind. J. Dermatol. Venereol. Leprol., 2002; 68(l):52-53.
238. Waiz M., Saleh AZ., Hayani R., Jubory SO. Use of the pulsed infrared diode laser (904 nm) in the treatment of alopecia areata. // J Cosmet Laser Ther. 2006 Apr; 8(l):27-30.
239. Wasylyszyn T., Kozlowski W., Zabielski SL. Changes in distribution pattern of CD8 lymphocytes in the scalp in alopecia areata during treatment with diphencyprone. // Arch Dermatol Res. 2007 Aug; 299(5-6):231-7. Epub 2007 May 26.
240. Welsh EA, Clark HIi, Epstein SZ, Reveille 3D, Duvic M. Human leukocyte anitigen-DQBl*03 alleles are associatied with alopecia areata.//J. Invest. Dermatol. 1994; 103:758-763.
241. Wendy A. et al. Influence of interleukin-1 alfa on androgen reseptor expression and cytokine secretion by cultured human dermal papilla cells. Exp. Dermatol., 15, 784, 2006.
242. Whiting DA. Histopathology of alopecia areata in horizontal sections of scalp biopsies. //J. Invest. Dermatol., 1995; 104 (5 suppl.): 26S-27S.
243. Whiting DA. Histopathologic features of alopecia areata: a new look. //Arch. Dermatol., 2003; 139: 1555-9.
244. Whitmont KJ., Cooper AJ. PUVA treatment of alopecia areata totalis and universalis: a retrospective study. //Australas J Dermatol. 2003 May;44(2): 106-9.
245. Wiseman MC., Shapiro J., MacDonald N., Lui H. Predictive model for immunotherapy of alopecia areata with diphencyprone. //Arch Dermatol. 2002 Jan;138(l):112-3.
246. Yano S., Nakamura K., Okochi H., Tamaki K. Analysis of the expression of cutaneous lymphocyte-associated antigen on the peripheral blood and cutaneous lymphocytes of alopecia areata patients. //Acta Derm Venereol. 2002;82(2):82-5.
247. Yoon T.Y., Kim YG. Infant alopecia universalis: role of topical PUVA (psoralen ultraviolet A) radiation. //Int J Dermatol. 2005 Dec; 44(12): 1065-7.
248. Zakaria W., Passeron T., Ostovari N., Lacour JP., Ortonne JP. 308-nm excimer laser therapy in alopecia areata. //J Am Acad Dermatol. 2004 Nov; 51(5):837-8.
249. Zlotogorski A., Weinrauch L., Brautbar C. Familial alopecia areata: no linkage with HLA. Tissue Antigens. 1990 Jul; 36(1):40-1.1. КАРТА №1. Дата обращения Пол: М Ж1. Ф.И.О.1. Возрастнациональность1. Адрес1. Тел.1. Раса: Европеец
250. Азиат (монголоид) Африканец Предшествующий цвет волос1. Черный1. Коричневый1. Красный1. Блондин1. Седой
251. Белый (альбинос, витилиго)
252. Предшествующий анамнез заболевания:1. Дебют заболевания2. Длительность заболеванияа) количество эпизодовб) продолжительность эпизодовв) длительность ремиссийг) наличие спонтанных ремиссий
253. Продолжительность ГА в виде тотальной/универсальной формы заболевания:31 продолжительность более 2 лет32 продолжительность 2 года и менее
254. Связь заболевания с предшествующей инфекцией в предыдущих эпизодах ГА:41 локализация инфекции42 Тип инфекции
255. Связь заболевания с предшествующей инфекцией в настоящем эпизоде ГА:51 локализация инфекции52 Тип инфекции
256. Вакцинация, проведённая в течение последних 6 месяцев, предшествующих выпадению волос.
257. Тип вакцинации, предшествующий ранним эпизодам ГА
258. Тип вакцинации, проведённый перед последним эпизодом ГА.
259. Связь заболевания с предшествующей патологией (триггером): связи нет, травма, нервный стресс, вирусные заболевания, простуда, другое
260. Патология, предшествующая предыдущим эпизодам ГА72 патология, предшествующая настоящему эпизоду ГА 6. Проведенноелечение:5. Эффективностьлечения:
261. Status localis (настоящий эпизод ГА):
262. Офиазис с преимущественным расположением в области затылка, височной части, заушных областях1. Всего очагов
263. Стадия процесса: прогрессирующая, стационарная Пушковые волосы сохранены: да нет1. Щетинистые волосы:1. Брови: прлев1. Ресницы: прлев1. Ногти изменены: да нет1. Анамнез пациента
264. Протокол приготовления растворов для иммуногистохимическихреакций.1. Н202- н20 (0,3%)• 2 мл Н202 30%• 200 мл холодной Н20
265. Нитратный буфер (рН 6,0) 10-кратный раствор:• 2,1 г Cytrat monohydrate• 900 мл Н2Одист• 13 мл 2NNaOH• Н2Одисх до 1 л1. Рабочий раствор:• 100 мл концентрата• 13 мл 2NNaOH• Н2Одист до 1 мл
266. PBS (рН 7,0-7,6) 10-кратный раствор:• 14,4 г Na2HP04 х 2НгО или 29 г Na2HP04 х 12Н20• 80 г NaCl• 2ГКН2Р04• Растворить в Н2Одистдо 1 л Рабочий раствор:• 100 мл концентрата• 900 мл Н2Одист
267. Протокол приготовления предметных стекол покрытых адгезивом для иммуногистохимических реакций.
268. Покрытие стёкол адгезивом (раствор на 200 стёкол)• 200 мл ацетона• Добавить 4 мл 2% APES (Sigma)1. Обработка:1. Ацетон 5 мин2. APES-ацетон 5 мин3.2 раза прополоскать в Н2Одисх
269. Сушить в течение ночи в термостате при 37°.