Автореферат и диссертация по медицине (14.00.25) на тему:Экспериментальное изучение центральных катехоламинергических механизмов процесса добровольного вдыхания паров летучих органических веществ и разработка принципов его фармакологической коррекции

ПО ОД

На правах рукописи

• ^П ЙЙ9 ^ ^¿^ У /

Погорелов Владимир Михайлович

Экспериментальное изучение центральных катехоламинергических механизмов процесса добровольного вдыхания паров летучих органических веществ и разработка принципов его фармакологической коррекции

14.00.25 - фармакология

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата медицинских наук

Москва 1999 г.

Работа выполнена в научно-исследовательском институте фармакологии Российской академии медицинских наук (директор - академик РАМН Середенин С.Б.)

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук Г.И.Ковалёв.

доктор медицинских наук, проф. А.И.Майский доктор медицинских наук, проф. В.В.Яснецов

Ведущая организация: Российский Государственный Медицинский Университет

Защита состоится '1'6' (.¿¿эи-? в •/ О часов на заседании диссертационного совета Д.001.25.01 НИИ фармакологии РАМН (125315, Москва, ул. Балтийская, д.8).

С диссертацией можно ознакомиться в Учёной части НИИ фармакологии РАМН (Москва, ул.Балтийская, 8).

Автореферат разослан " ^ * ^¿¿¿гА. 1999 г.

Учёный секретарь специализированного совета

кандидат медицинских наук Е.А.Вальдман

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность проблемы Ингаляционное употребление летучих органических веществ (ЛОВ) остаётся серьёзной медицинской проблемой во многих странах мира (В.Г.Москвичев, Т.В.Чернобровкина, 1991; А.В.Надеждин и др., 1998; Ramsey et al.,1987; NIDA Notes, 1990; Sharp, 1992). Это наиболее доступный и дешевый вид интоксиканта, сопутствующий нам в виде средств бытовой химии, парфюмерии и атрибутов современных технологий. Тяжесть проблемы усугубляется распространенностью заболевания, главным образом, в подростковой возрастной группе, в периоде онтогенеза, наиболее подверженного влиянию внешних факторов среды. Хроническое употребление ЛОВ быстро приводит к развитию токсико-органического поражения мозга, ранней и малообратимой десоциализации или к переходу на употребление более "тяжелых" наркотиков (В.Г.Москвичев, Т.В. Чернобровкина,.,1991; Press and Done, 1967; Edeh, 1989; Sharp, 1992).

Общепринятой является точка зрения, что в основе компульсивного влечения к парам ЛОВ лежит интоксикация центральной нервной системы (ЦНС), сходная с интоксикацией известных ЦНС-депрессантов: этанола, барбитуратов, безодиазепинов (Evans and Balster, 1991). Однако, до сих пор не существует единой концепции фармакологической коррекции этого феномена. Фармакологическая интервенция варьирует от больших доз нейролептических препаратов для купирования поведенческих нарушений или ноотропов для лечения токсической энцефалопатии до длительного лечения солями лития (А.И. Покоев, 1991; М.А.Михайлов, 1996; А.В.Надеждин и др., 1998). Несмотря на хорошую описательную базу этапности становления постинтоксикационного синдрома (А.И.Покоев, 1987; В.Г.Москвичев, Т.В. Чернобровкина,,,1991), практически не разработана личностно-типологическая концепция этого заболевания в отношении предрасположенности и риск-факторов зависимости.

Хотя влечение к парам ЛОВ рассматривается как разновидность наркотической зависимости (Bowman, 1978), этой проблеме в экспериментальной литературе уделяется недостаточно внимания. Созданные в 70х-80х гг модели ингаляционного самовведения толуола, летучих анестетиков на обезьянах (Yanagita et al.,1970; Wood, 1982) не использовались для исследования центральных механизмов пристрастия к парам ЛОВ. Метод самовведения успешно выступал как инструмент

изучения нейрохимических и нейроанатомических субстратов зависимости от психостимуляторов, кокаина, опиатов, никотина (КооЬ, 1992). Применение его в области ингаляционной токсикомании важно для понимания, во-первых, общих закономерностей процессов пристрастия, а, во-вторых, нейробиологических механизмов индивидуальной предрасположенности к вдыханию ЛОВ. Наконец, это позволяет выработать адекватную стратегию коррекции данной формы поведения с учетом преморбидных характеристик субъекта. С этой точки зрения актуальны данные настоящих экспериментов об эффективности дезипрамина у самцов, но не у самок, отличающихся от первых структурой поведенческих параметров. Однако, до настоящего времени в эксперименте преобладает токсикологический подход: животных насильственно подвергают действию паров ЛОВ с последующей регистрацией поведенческих или нейрохимических сдвигов. Настоящая работа основана на принципе добровольного вдыхания паров анестетика.

Работа частично выполнена в рамках ГНТП "Национальные приоритеты в здравоохранении и медицине", направление 05 "Изыскание и изучение новых фармакологических средств для профилактики и лечения алкоголизма, наркоманий и токсикоманий".

Цель и задачи исследования Целью работы явилось изучение центральных механизмов регуляции процесса добровольного вдыхания паров ЛОВ и определение на основе этого возможных подходов к лечению данной формы зависимости.

Задачи исследования: 1) разработать адекватную экспериментальную модель влечения к ЛОВ для наиболее доступных лабораторных животных -крыс и научно её обосновать.

2) в гетерогенной по степени потребления пара популяции животных определить возможные поведенческие предикторы "тяги" к парам диэтилового эфира (ДЭЭ).

3) изучить влияние независимых переменных на процесс самовведения пара ДЭЭ, оказывающих известное влияние в парадигме самовведения других наркотических средств.

4) изучить влияние фармакологических препаратов, действующих на катехоламинергические системы мозга, на процесс самовведения пара ДЭЭ.

5) изучить влияние локальных разрушений мезолимбической системы мозга, играющей роль в самовведении других наркотических агентов.

6) выделить нейромедиаторные механизмы, участвующие в процессе подкрепления паром ДЭЭ. Исходя из этого разработать рекомендации по поиску и изучению фармакологических препаратов для профилактики и лечения токсикомании вследствие употребления ЛОВ.

Научная новизна работы Впервые в эксперименте продемонстрированы подкрепляющие свойства пара ДЭЭ у крыс. Показана общность влияния стресса и пищевой депривации на процесс добровольного потребления пара, что ставит данную модель в один ряд с другими, основанными на внутривенном или пероральном способах самовведения психостимуляторов, опиоидов, этанола. Выявлена связь индивидуальных особенностей влечения к пару ДЭЭ с определенными поведенческими характеристиками животных. Определены половые различия в действии фармакологических препаратов на процесс самовведения пара. Определена роль центральных дофамин- и норадреналинергических механизмов в процессе положительного подкрепления паром ДЭЭ. Выявлена роль nucleus accumbens в процессе постепенной "потери чувствительности" организма к подкрепляющим свойствам пара ДЭЭ.. Научно-практическое значение работы Разработана достаточно простая экспериментальная установка, позволяющая оценивать подкрепляющие свойства и, следовательно, наркотический потенциал любого ЛОВ при его достаточной концентрации в испарительной камере установки, а также запаха у грызунов. Сформулированы требования, схемы и методы измерения поведенческих показателей для отбора и изучения фармакологических средств коррекции добровольного вдыхания паров. Предложено учитывать преморбидные личностно-типологические характеристики в выборе средств фармакотерапии ингаляционной токсикомании.

Положения, выносимые на защиту

1).Разработанная модель влечения к парам ЛОВ отражает основные симптомы наркотической зависимости: компульсивное самовведение интоксиканта и хроническое рецидивирующее течение.

2).Индивидуальные различия в добровольном потреблении пара ДЭЭ имеют биологическую основу. Предрасположенность к самовведению пара имеет зависимость от пола.

3). Подкрепляющие свойства пара ДЭЭ определяются взаимодействием дофамин- и норадреналинергических систем переднего мозга, при этом дофаминергические механизмы играют модулирующую роль в самовведении пара ДЭЭ у самок, и в меньшей степени у самцов.

4).Антидепрессанты и р-адреноблокаторы могут использоваться в качестве средств, снижающих влечение к парам ЛОВ.

5).Ослабление поведения самовведения пара ДЭЭ с течением времени связано с изменениями функционирования постсинаптических элементов в прилежащем ядре переднего мозга.

Апробация работы. Основные результаты работы были обсуждены на межлабораторной конференции в НИИ фармакологии РАМН (пр.№_2 от 27.04.99 г.). Материалы диссертации были представлены на 27-й Годичной конференции нейрохимического общества (Новый Орлеан, 1997), 5-м. Российском национальном конгрессе "Человек и лекарство" (Москва, 1998), 28-й Годичной конференции нейрохимического общества (Лос Анжелес, 1998).

Публикации. По материалам диссертации опубликовано 7 работ. Структура и объём работы Представленная работа состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, главы результатов исследования, обсуждения результатов, выводов и списка литературы. Диссертация изложена на 420листах машинописного текста, содержит ¿^'рисунков иЗОтаблиц. Материалы и методы исследования

В работе использовались белые крысы \Mstar и беспородные крысы обоих полов, массой 180-300 г.

Поведенческие эксперименты проводились в светлое время суток с 1015ч. Применялись следующие методы: А) открытое поле (диаметр 1м, освещение: 75-ватная лампочка, на высоте 1 м), расчерченное на квадраты. Параметры: число пересеченных квадратов за 5 мин (ЛА), число стоек (Ст). Б) крестообразный лабиринт (центральный отсек 20x20x20 см, соединенный с 4мя рукавами 35x20x20 см). Животное сажалось в центральный отсек и последовательность переходов регистрировалась до 13ти заходов в рукава. Заход считался, если все 4 лапы животного пересекали границу рукава. Параметры: общее время исследования лабиринта (ВРИсс), латентное время первого захода в рукав (ЛВПЗ), латентное время выхода из первого посещенного рукава (ЛВПР), число полных обходов лабиринта (ЧП). Один обход - посещение каждого рукава

хотя бы раз. Длина первого обхода (06x1). Число возвратов в только что посещённый рукав без захода в другие рукава (ЧВоз), отношение числа правых поворотов к сумме правых и левых поворотов (ПОВ), число болюсов (БОЛ) (Salimov et al., 1996). В) приподнятый лабиринт: крестообразно расположенные 4 рукава 50x10 см, приподнятые на 50 см над полом. Два противоположных рукава закрыты с боков и с торца стенками высотой 40 см. Параметры: процент времени посещения открытых рукавов (ВОТ%). Г) тест неизбегаемого плавания: цилиндр высотой 40 см, диаметром 18 см, заполненный на 18-20 см водой 25°С. Параметр: время неподвижности (НЕП) = 10 мин минус время активных попыток выбраться из цилиндра.

Стимульные свойства пара. Посадки в экспериментальные камеры проводились в условиях отмены пара до критерия не более 1 подхода и времени вдыхания воздуха не более 1.5 сек. Запах ДЭЭ проникал в камеры извне в потоке воздуха при помещении кусочка ваты, смоченного в эфире или ацетоне, перед экспериментальными камерами. Другое воздействие включало внутрибрюшинную (в/б) инъекцию физраствора (ф/р) или фармакологического препарата.

Метод активного избегания. Использовалась челночная камера размером 20x50x40 см с электрифицированным решетчатым полом, разделенная на две половины стенкой с постоянно открытым проходом (модификация метода Сидмана с условным стимулом). Ток -1 сек, 1 мА, 50 В от источника с фиксированным сопротивлением - подавался через 10 сек после условного стимула. Переходы на другую половину до начала условного стимула наказывались бессигнальными ударами током, заставляя животное вернуться. Обучение длилось 4 дня до критерия соответственно 2,3,4 и 5 переходов на условный стимул. После эксперимента животные сразу тестировались на влечение к пару.

Внутрижелудочковые введения. Направляющая канюля (наружный диаметр 0.6 мм) под наркозом стереотаксически вводилась в боковой желудочек мозга по координатам АР -0.8; L 1.4; V -4.0-5.0 (от поверхности черепа) (Paxinos and Watson, 1986) и крепилась к костям черепа с помощью винтов и акрилоксида. Введения объёмом 2-5 мкл осуществлялись посредством инъекционной канюли (наружный диаметр 0.35 мм), соединённой полиэтиленовой трубкой РЕ-10 с 10 мкл гамильтоновым шприцом со скоростью 1 мкл/30 сек. После инъекции направляющая закрывалась обтуратором и животное сразу помещалось в экспериментальную камеру.

Локальные разрушения структур переднего мозга. Под наркозом через трепанационные отверстия билатерально вводились инъекционные канюли (наружный диаметер 0.35 мм), соединённые РЕ-10 с 5 мкл гамильтоновым шприцом. Координаты (Pellegrino and Cushman, 1979): АР +3.2; L 0.5; V -2.2 (dura) (префронтальная кора); АР +3.4; L 1.6; V -7.2 (прилежащее ядро). 6-оксидофамин 12 мкг/2 мкл в 0.2% растворе аскорбиновой кислоты вводился за 5 минут. За 30 мин до введения токсина крысы получали в/б 25 мг/кг дезипрамина для защиты норадреналиновых нейронов. После 5-минутного ожидания канюли вынимались со скоростью 1 мм/2мин. Каиновая кислота 1

мкг/1 мкл билатерально 0.5 мкл/5 мин. После 10 мин ожидания канюли медленно (1мм/мин) вынимались.

Препараты. Антагонисты дофаминовых рецепторов галоперидол (D2/D1 подтип) и цис-карбидин (D2/D3) вводили внутрибрюшинно (в/б) за 45 мин, раклоприд (D2) за 30 мин, SCH23390 (D1) - подкожно за 30 мин до посадки в камеры. Агонисты дофаминовых рецепторов: SKF 38393 (D1) - в/б за 15 мин до посадки, апоморфин (D1/D2), 7-OHDPAT (D2/D3), квинпирол (D2), непрямой агонист амфетамин и номифензин (блокатор обратного захвата дофамина) - в/б непосредственно перед посадкой. Дезипрамин (блокатор обратного захвата норадреналина) - в/б за 60 мин до посадки. Антагонисты норадреналиновых рецепторов: пропранолол ((5), йохимбин (а2) и фентоламин (а) - в/б за 30 мин. или в боковой желудочек мозга непосредственно перед посадкой в камеры. Агонисты норадреналиновых рецепторов: изопротеренол ((3) - в боковой желудочек мозга непосредственно перед посадкой в камеры.

Острые введения препаратов проводили по схеме: 2 дня ф/р -1 или 2 дня препарат - 2 дня физраствор. Поскольку каждое животное служило само себе контролем, использовался дисперсионный анализ с повторными измерениями (фактор ДНИ с числом уровней, равным числу экспериментальных дней). В случае сравнения доз изменения параметров по дням эксперимента оценивались как влияние фактора ДОЗА. В дальнейшем применялось контрастное сравнение нескольких средних при фиксированных уровнях факторов или post hoc тест Ньюмана-Кейла. Взаимоотношения переменных анализировали с помощью коэффициентов корреляции Пирсона и факторного анализа, метода главных компонент. Данные представлены как средние+ стандартные ошибки средних.

Автор выражает благодарность за ценные замечания и практические рекомендации при выполнении работы: д.б.н. Р.М.Салимоеу, к.б.н. А.В.Сорокиной, к.м.н. Н.Н.Клейменовой (НИИ фармакологии РАМН), проф. И.В.Викторову (НИИ мозга РАМН). Результаты 1. Описание установки.

Результатом выполнения технического задания явилась экспериментальная камера, изображенная на рис.1. Размер камеры для животного составил 50x13x13 см, размер испарительных камер 7x13x13 см. Испарительные камеры закрываются скользящей дверцей. Внутрь помещается ёмкость с летучим веществом. Автоматический клапан перекрывает конусовидное отверстие, соединяющее две камеры (рис.1). Размеры отверстия: диаметр 20 мм, угол сужения 20°, глубина 25 мм,; глубина фотоэлемента 10 мм, высота отверстия над полом - 8 см. Каждое погружение морды в отверстие прерывает луч фотоэлемента и открывает клапан, что позволяет животному дышать парами. Противоположное

отверстие служило контролем. Длительность прерывания и число прерываний регистрировались компьютером с выводом информации на экран монитора в режиме реального времени. Экспериментальные камеры располагались в пластиковом кубе под тягой.

Животные сажались в камеры один раз в день на 30 мин. Содержимое испарительных камер эфир/воздух менялось в случайном порядке. Исследование отверстий является естественным природным рефлексом грызунов, поэтому обучения не требуется.

Стандартная расчетная концентрация пара в испарительной камере составляла 2.2+0.2 об% ДЭЗ в зависимости от температуры воздуха и. следовательно, от скорости испарения эфира из ёмкости. Для изменения содержания пара в испарительной камере менялась площадь испарительной поверхности.

Схема экспериментальной камеры для добровольного вдыхания паров летучих веществ. 1-экспериментальная камера для крыс. 2-испарительная камера. 3-скользящая дверь испарительной камеры. 4-ёмкость с летучим веществом. 5-конусовидное отверстие для морды. 6-автоматический клапан, управляемый фотосенсором. 7-фотосенсор. 8-компьютерный интерфейс. 9-вывод информации на экран. 2. Индивидуальные различия в добровольном вдыхании пара ДЭЭ. В общей популяции крыс около 33% животных имели нулевое время вдыхания пара (ВП) и около 15% имели ВП>3 сек за 30 мин. Визуальное

3

РИС.1

ШГРУППА "Н" □ ГРУППА "В"

б

о

к

к £

10 Т

9 -г

84

. 7 |

в 4

5

4 + 3 2 -1

I _х

5.0 ОБ%

1.1 ОБ% 2.0 ОБ%

КОНЦЕНТРАЦИЯ ПАРА В ИСПАРИТЕЛЬНОЙ КАМЕРЕ

РИС.2 Выделение в популяции крыс двух групп животных по реакции на изменение концентрации пара ДЭЗ.

—в— ГРУППА С ВП=0 —ГРУППА "Н" - - о - - ГРУППА "В

ПАР

ПАР ВОЗДУХ ВОЗДУХ

ГРУППЫ КРЫС

ПАР

РИС.3 Влияние отмены пара ДЭЗ на его добровольное потребление в разных группах крыс; К - Тест Ньюмана-Кейпа, <0.05 относительно пара.

8 9 10

8 В 10

|ЗАПАХ ДИЭТИЛОВОГО ЭФИРА | [ПАР ДИЭТИЛОВОГО ЭФИРА ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.4 Влияние запаха ДЭЗ и 2.0 об% пара ДЭЗ на их время вдыхания

наблюдение показало, что у "нюхающих" животных морда полностью перекрывает отверстие, ведущее в испарительную камеру. Частота вдохов в этом положении составляет 3-5/сек. По реакции на снижение концентрации пара в испарительной камере до 1.1 об% крысы были разделены на две группы: группа "В" (высокие значения) повышала ВП 1.1 об% ДЭЭ, группа "Н" (низкие) понижала ВП 1.1 об% ДЭЗ (рис.2). В группе "В" ВП за один подход - относительное время вдыхания пара (ОВП) в 80% случаев было меньше 1 сек. В группе "Н" ОВП<1 сек составляли 35% всех подходов. Две труппы по-разному реагировали на отмену пара (рис.3): потребление Пара в первый день после его отмены значимо превышало потребление пара до отмены. Крысы с ВП=0 демонстрировали наказующие свойства 2.0 об% пара (рис.3), Параметры добровольной ингаляции пара ДЭЭ для групп "Н" и "В" представлены в табл.1.

ТАБЛИЦА 1. Параметры добровольного вдыхания 2.0 об% пара ДЭЭ.

ГРУППА "Н" ГРУППА "В"

ПАРАМЕТР самцы самки самцы Самки

ВП, сек ВВ, сек ОВП, сек ПР 5.0+1.2 3.3 + 1.9 1.2 + 0.3 0.77 + .21 8.4 + 2.0 5.2 + 2.2 1.3 + 0.3 0.86 + .15 1.9 + 1.0 3.0 ±1.5 0.7+0.15 0.55 + .18 2.5 + 0.9 3.1+1.2 0.8 + 0.2 0.41 + .11

ВВ означает время добровольного вдыхания воздуха альтернативного

отверстия; ПР(предпочтение пара)=ВП/(ВП+ВВ). 3.Подкрепляющие свойства пара ДЭЭ.

Поскольку запах сам по себе может обладать положительными подкрепляющими свойствами и вызывать предпочтение над воздухом без запаха, необходимо отделить его влияние от подкрепляющих свойств пара, связанных с интоксикацией. Для этого нативным животным предоставлялся выбор "воздух без запаха /запах ДЭЭ" (ёмкость с ДЭЭ оставлялась в испарительной камере с открытой дверцей). Через 10 дней тестирование продолжалось при закрытой дверце испарительной камеры (предъявление пара) следующие 10 дней. Далее животные делились на две группы как описано выше. Ретроспективный анализ показал, что, хотя изначально запах ДЭЭ привлекал животных группы "Н" сильнее, чем группу "В" (рис.4), время вдыхания запаха быстро затухало с течением времени. Предъявление пара 2.0 об% ДЭЭ расщепляло поведение ВП для этих групп (рис.4). В группе "В" понижение ВП продолжалось (влияние фактора ПАР с

двумя уровнями ВП и ВВ: Р{1,14)=1.9, Р<0.19), в группе "Н" время вдыхания пара значимо превышало время вдыхания воздуха: влияние фактора ПАР: Р(1,10)=4,72, Р<0.04. Таким образом, в группе "Н" влечение к пару ДЭЗ объясняется концентрационным фактором.

Случайная альтернация местоположения ёмкости с ДЭЭ в испарительных камерах исключала возможное предпочтение одной стороны камеры. В ситуации выбора пар ДЭЭ/запах ванили или 2.0 об% ДЭЭ/1.3 об% ацетона в группе "Н" ВП и ПР не изменялись, а в группа "В" происходило значимое снижение значений параметров. Концентрация пара ДЭЭ контролировала поведение крыс группы "Н" (рис.2). Можно заключить, что для этих животных концентрация 2.0 об% является подкрепляющей, а 1.1 об% нет. Для животных группы "В" концентрация 2.0 об% не является подкрепляющей. Они имеют, как правило, ВП< 3 сек и ОВП< 1сек. Подкрепляющие свойства 1.1 об% ДЭЭ можно объяснить ольфакторными факторами и /или снижением раздражающих свойств пара. Таким образом, положительные подкрепляющие свойства у пара ДЭЭ проявляются при ОВП> 1 сек. Только эти значения, в сумме дающие ВП, использовались в дальнейшем анализе. Изучение центральных механизмов влечения к пару проводилось на крысах группы "Н°. 4.Факторы, определяющие возможность рецидива самовведения пара. После достижения критерия затухания ВВ запах ДЭЭ извне вызывал подходы к отверстиям с последующим вдыханием воздуха у бти из Эти крыс группы "Н" и только у 2х крыс из 21 в группе "В" (различия значимы - точный критерий Фишера, Р=0.021). Запах ацетона не вызывал попыток вдыхания. Следовательно, запах ДЭЭ приобрёл свойства условного стимула только у животных, для которых пар ДЭЭ обладал положительными подкрепляющими свойствами (группа «Н»),

Введение 12% этанола 0.25 г/кг в/б вызывало возобновление попыток самовведения воздуха у крыс группы "Н": фактор ДНИ Р(2,6)=7.3, Р<0.024, но не в группе "В": Р(2,6)=0.42, Р<0.67. Пентобарбитал 6 мг/кг в/б повышал ВВ в группе "Н" на 250%, хотя влияние ДНЕЙ не достигало значимости: Р(2,4)= 1.44, Р<0.30. В группе "В" ВВ не изменялось: Р(2,4)=0.57, Р0.60. 1.0 и 0.5 мг/кг й-амфетамина в/б вызывал снижение ВВ. Следовательно, можно предположить, что подкрепляющие свойства пара ДЭЭ, а значит и тип интоксикации, сходны со свойствами этанола и барбитуратов, но не психостимуляторов.

5. Влияние стресса и пищевой депривации на процесс самовведения пара.

Пищевая депривация до 48 ч (животные получали по 5 г корма в конце дня) увеличивала потребление пара ДЭЭ в группе "Н": Р(4,24)=5.98, Р0.0017; в группе "В": Р(4,12)=1.2, Р<0.35.

Стресс (обучение активному избеганию 4 дня, среднее количество ударов тока 21.9) не изменял потребление пара ДЭЭ в группе "Н" (фактор ДНИ: Р(3,120=1.0, Р<0.42) и "В" (рис.5). Однако, реакция на отмену пара значимо усиливалась в группе "Н" с течением времени (рис.5): фактор ДНИ: Р(3,21)=2.89, Р<0.05. Для группы "В" влияние ДНЕЙ было незначимым: Р(3,12)=0.3, Р<0.61.

Таким образом, данная модель отражает основное свойство аддиктивного поведения - компульсивное самовведение наркотического агента, положительные подкрепляющие свойства которого объясняются интоксикационными свойствами пара. Наличие феномена "отмены пара" (рис.3) указывает на формирование устойчивого влечения к парам ЛОВ. Помимо подкрепляющих свойств пар ДЭЭ приобрёл условно-рефлекторные подкрепляющие свойства, что характерно для наркотических веществ других классов. Возможность моделирования влечения к парам ЛОВ на грызунах (внутрисубъектная воспроизводимость) указывает также на межсубъектную воспроизводимость (подкрепляющие свойства анестетиков, толуола продемонстрированы на обезьянах). Другое свойство, сближающее данную модель с другими, есть генерализация результатов на разные экспериментальные контексты: пищевая депривация и стресс повышают подкрепляющие свойства морфина, этанола, амфетамина.

6. Поведенческие предикторы влечения к пару ДЭЭ.

Корреляции ВП с основными параметрами поведенческих тестов для самцов и самок представлены в табл.2. Факторный анализ этих переменных с процедуро й вращения ВАРИМАКС выделил для самцов 3 фактора, объясняющих 62% общей дисперсии и для самок 3 фактора, объясняющих 61% дисперсии. Влечение к пару у самцов было связано с меньшим числом посещенных открытых рукавов приподнятого лабиринта и большей локомоторной активностью в открытом поле, т.е. с повышенной тревожностью (табл.3). Фактор "эффективности исследования новой обстановки" связывал длину первого обхода крестообразного лабиринта с числом возвратов в только что посещенный рукав в этом тесте и большим числом левых поворотов (табл.3). У самок был выделен фактор

ТАБЛИЦА 2. Корреляции времени добровольного вдыхания пара ДЭЗ с

ПАРАМЕТР САМЦЫ САМКИ

ЛА 0.19 -0.006

Ст 0.02 0.44

ЛВПР -0.07 -0.10

Обх1 0.26 -0.19

ЧП 0.008 0.43

ЛВПЗ -0.05 0.16

Чвоз -0.04 -0.20

ПОВ 0.16 -0.13

ВРИсс -0.05 -0.34

БОЛ 0.09 -0,19

вот% -0.45 -0.24

НЕП -0.09 -0.60

Жирным выделены значимые (Р<0.05) коэффициенты корреляции. ТАБЛИЦА 3. Факторные нагрузки переменных добровольного вдыхания

ПЕРЕМЕ ННАЯ ФАКТОР "эффективности исследования новой обстановки" ФАКТОР "тревожности"

вп -0.28 -0.74

ЛА 0.18 -0.57

06x1 0.62 -0.23

Чвоз 0.79 0.01

ЛОВ -0.65 0.02

ВОТ% -0.10 0.69

НЕП 0.37 0.18

Жирным выделены нагрузки >0.50.

ТАБЛИЦА 4. Факторные нагрузки переменных добровольного вдыхания пара и поведенческих тестов у самок. _

ПЕРЕМЕ ННАЯ ФАКТОР "импульсивности и влечения к новизне" ФАКТОР "любопытства"

ВП -0.63 -0.26

Ст -0.09 -0.36

ЧП -0.82 0.10

Чвоз 0.67 0.09

ЛВПЗ 0.65 -0.48

ЛВПР -0.11 0.84

ВРИсс 0.51 0.42

ВОТ% 0.25 0.85

НЕП 0.74 0.24

Жирным выделены нагрузки >0.50.

ГРУППА "Н" - - о - • ГРУППА "В"

ВТОРАЯ НЕДЕЛЯ ТРЕТЬЯ НЕДЕЛЯ ЧЕТВЕРТАЯ НЕДЕЛЯ

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.5 Влияние психологического стресса на добровольное вдыхание пара ДЭЗ. 01-4 означают ВП после Зх дней отмены пара в начале каждой недели; С1 4 означают дни с воздействием стресса; # тест Ньюмана-Кейла Р<0.05 относительно 01 и 02.

ГРУППЫ: • • о - - 0.05 МГ/КГ —а— 0.4 МГ/КГ

■1.0 МГ/КГ

2 7 <

ё 6

I 5

Р4

С£ Ш К

г

ш

Ф/Р1

Ф/Р2

Ф/РЗ

АМФ1 АМФ2

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.6 Влияние амфетамина на самовведение пара ДЭЗ. Ф/Р - физраствор; АМФ1,2 - О-амфетамин. # Тест Ньюмана-Кейла, Р<0.05 относительно Ф/Р.

ГРУППЫ:

Ф/Р4

К X

л

ш а ш

□ 0.01 МГ/КГ @0.1 МГ/КГ ®1.0 МГ/КГ

I

■

1 т

ФР1

ФР2

ФРЗ

АПОМОРФИН ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.7 Влияние апоморфина на самовведение пара ДЭЗ. #Тест Ньюмана-Кейла Р<0.05 относительно Ф/Р1,2,4

"импульсивности и влечения к новизне" (табл.4), который связывал вдыхание пара с большим числом обходов лабиринта, т.е. эффективностью исследовательского поведения, с меньшим временем исследования лабиринта и с большим числом активных попыток избегания в плавательном тесте . Число открытых посещенных рукавов в приподнятом лабиринте у самок было связано с временем нахождения в первом посещенном отсеке крестообразного лабиринта (табл.4). Таким образом, влечение к пару ДЭЭ связано с определенными

поведенческими характеристиками и в свою очередь зависит от пола. 7. Влияние дофаминергических препаратов на процесс самовведения пара ДЭЭ.

7.1 Агонисты дофаминовых рецепторов.

О-амфетамин эффективно снижал потребление пара у самцов и самок (рис.6), хотя взаимодействие ДОЗАхДНИ было незначимым: Р(15,45)=0.95. Р- и 1_-изомеры были равноэффективны. Введение 25 мкг амфетамина в боковой желудочек мозга также приводило к снижению ВП. У животных с ВП около 3 сек доза 0.05 мг/кг амфетамина увеличивала потребление пара до 4.5 сек.

Номифензин в дозах 1,2 и 5 мг/кг снижал ВП с 4.5 сек до 1.0 сек в первый день и до 0 сек на второй: влияние ДНЕЙ: Р(5,15)=3.59, Р<0.02 , однако, взаимодействие ДОЗАхДНИ также было незначимо: Р(5,15)=0.71, Р<0.62. У двух из десяти крыс номифензин 5 мг/кг резко увеличивал потребление пара на 2000% и ПР с 0.75 до 0.98. Депрессивное влияние номифензина и амфетамина не было неспецифическим: даже при больших дозах ВВ составляло около 1 сек, а введение при отмене пара не препятствовало резкому увеличению времени вдыхания воздуха.

Апоморфин в дозе 0.01 мг/кг уменьшал самовведение пара с эффектом последействия до 24 часов (рис.7). В дозе 0.1 мг/кг апоморфин подавлял потребление пара обратно пропорционально исходным уровням потребления и общий эффект снижения ВП был незначим. В дозе 1.0 мг/кг ВП значимо не менялось, если исключить животных с высокими значениями ВП в результате стереотипных движений морды. В этом случае наблюдался также рост числа подходов с ОВП<1 сек и классическая оральная стереотипия. После воздействия 1.0 мг/кг наблюдался эффект "отдачи", т.е. резкого повышения потребления пара (рис.7).

02Я)3-агонист 7-ОНОРАТ дозо-зависимо снижал ВП: ДОЗАхДНИ Р(8,36)=2.3, Р<0.05 и ПР с 0.75 до 0.40.

01-агонист БКРЗЗЗЭЗ в дозах 5 и 15 мг/кг в/б не влиял на ВП: эффект ДНЕЙ: Р(4,12)=2.25, Р<0.12. 7.2 Антагонисты дофаминовых рецепторов.

Галоперидол оказывал дозо-зависимые изменения в потреблении пара у самок: рис.8. В дозе 0.3 мг/кг все подходы к отверстию с паром в первый день ограничивались первыми 4мя минутами теста - сдвиг, характерный для зкстикции самовведения. В дозе 0.05 и 0.1 мг/кг - процесс самовведения пара усиливался: взаимодействие ДОЗАхДНИ: Р(10,105)=2.68, Р<0.005. У самцов в дозах 0.05 и 0.1 мг/кг галоперидол не оказывал влияния на потребление пара. Введение 0.05 мг/кг галоперидола 5 дней подряд также не влияло на потребление пара: взаимодействие НЕДЕЛЯхДНИ, где НЕДЕЛЯ имеет два уровня - галоперидол и ф/р, было незначимо: Р(2,14)=0.15, Р<0.85; эффект НЕДЕЛИ: Р(1,7)=1.4, Р<0.27. Вдыхание воздуха возрастало к середине недели и затем падало (эффект ДНЕЙ был незначимым). Внутрижелудочковое введение 15 мкг галоперидола не влияло, а 25 мкг снижало потребление пара самками. Корреляции между временем неподвижности в тесте неизбегаемого плавания и временем вдыхания пара в первый день фармакологичемкого воздействия меняли свой знак при действии 0.05 мг/кг галоперидола у самок с -0.69 на +0.52, и в дозе 0.3 мг/кг опять на -0.79. Т.е. повышение ВП при введении 0.05 или 0.1 мг/кг галоперидола зависит от степени активности в неизбегаемой ситуации. У самцов коэффициенты корреляции были незначимы и не меняли свой знак.

У самок группы "В" галоперидол 0.1 мг/кг вызывал снижение ВП, хотя взаимодействие ДНИхВОЗДЕЙСТВИЕ приближалось к значимому: Р(5,20)=2.47, Р<0.06, где ВОЗДЕЙСТВИЕ имеет два уровня: 1й - неделя тестирования с галоперидолом, 2й - неделя тестирования с низкой концентрацией пара. В группе "Н" эта же доза вызывала подъём ВП: Р(5,10)=3.0, РО.Об. Можно полагать, что подъём ВП при блокаде дофаминовых рецепторов связан с компенсацией пониженных награждающих свойств пара ДЭЗ.

БСН23390 в дозах 0.01 и 0.03 мг/кг значимо снижал ВП , однако, дозовой зависимости не было: эффект ДОЗЫ был незначим: Р(1,15)=0.91, Р<0.35. В отличие от галоперидола не наблюдалось повышения вдыхания пара в первый день введения препарата.

Карбидин в дозах 2.5 и 5.0 мг/кг вызывал недостоверное повышение потребления пара у самцов: Р(2,4)=0.66 и 0.53 соответственно (Р>0.1). В

отличие от галоперидола~Ьдн6^рёйёйно повышалось и вдыхание воздуха (ВВ), поэтому предпочтение не менялось. В дозе 10 мг/кг карбидин снижал оба параметра ВП и ВВ (для ВП эффект ДНЕЙ был значимым: Р(2,4)=8.5, Р<0.05). Введение карбидина 5 мг/кг на протяжении недели не вызывало экстинкции ВП, напротив, повышенные значения ВП сохранялись на протяжении недели: эффект НЕДЕЛИ был значимым: Р(1,7)=32.3, Р<0.0007 НЕДЕЛЯхДНИ Р(2,14)=2.76, Р<0.08,: где НЕДЕЛЯ имеет два уровня -карбидин и ф/р.

Можно заключить, что у самцов дофаминовая система не играет существенной роли в самовведении анестетика, а подъём ВП под влиянием карбидина объясняется • неспецифическим активирующим действием, связанным, возможно, с его атипичной природой (Л.Х.Алликметс и др., 1984).

Модулирующим дейстйием на процесс самовведения пара обладают пресинаптические 02 д6фаминовь1е рецепторы. Участие 01 рецепторов не установлено. Действие 5СН23390 объясняется "маскирующим" влиянием, т.е. общим снижением дофаминового тона, исходя из кооперативных взаимодействий 01Ю2 подтипов.

7.3 Совместное введение агонистоа и антагонистов дофаминовых рецепторов. , ^

Поскольку й-амфетамин влияет не, только на дофаминовую систему, специфичность действия проверялась его совместным введением с галоперидолом. Галоперидол 0.05 мг/кг и амфетамин 0.4 мг/кг вводились совместно 2 дня, за которыми следовали 2 дня галоперидола 0.05 мг/кг. В этих условиях амфетамин, продолжал подавлять потребление пара, галоперидол после амфетамина сразу повышал ВП: эффект ДНЕЙ: Р(6,24)=3.35, Р<0.015, при этом ВВ не изменялось. С другой стороны галоперидол 0.1 мг/кг и_раклоприд 0.2 мг/кг частично противодействовали как депрессантному, так и потенциирующему действию номифензина 5 мг/кг (рис.9). Галоперидол 0,05 мг/кг полностью блокировал депрессантное влияние 0.1 мг/кг апоморфина (рис.9), но на следующий день апоморфин с ф/р подавлял ВП и ВВ до нулевых значений. В то же время галоперидол 0.05 мг/кг блокировал .стереотипный "норковый" рефлекс при 1.0 мг/кг апоморфина, приводящий к большим разбросам ВП. БСН23390 10 мкг и амфетамин 0.4 мг/кг в/б при совместном введении незначимо увеличивали числр подходов к отверстию с паром без изменеия ОВП и депрессантный эффект каждого на потребление пара не проявлялся

(рис.9). При этом увеличивалось число подходов с ОВП<1 сек. Эффект был специфичен для пара. После отмены 8СН23390 амфетамин вызывал "эффект отдачи" - значимое повышение ВП, но не ВВ.

Совместное введение 0.4 мг/кг амфетамина и 5 мг/кг фентоламина или 10 мг/кг пропранолола не изменяло депрессантное действие амфетамина на ВП.

З.Влияние норадренергических препаратов на процесс самовведения ДЭЗ.

8.1 Антагонисты норадреналиновых рецепторов.

Фентоламин 2.5 и 5.0 мг/кг в/б не изменял потребления пара: эффект ДНЕЙ: Р(4,4)=2.4, Р<0.20, одновременно увеличивая вдыхание воздуха. При этом подходы к отверстию с паром растягивались во времени (в среднем до середины экспериментальной сессии): ДНИ: Р(4,4)=14.1, Р<0.01, что может указывать на взаимодействие с моторными механизмами. Введение в боковой желудочек мозга в дозе 15 мкг вызывало повышение ВП на 80%: эффект ДНЕЙ: Р(4,4)=8.7, Р<0.029 и ВВ на 60%: эффект ДНЕЙ: Р(4,4)=5.8, Р<0.057. Доза 30 мкг незначимо снижала ВП: ДНИ: Р(4,4)=1.5, Р<0.35, одновременно повышая ВВ, что приводило к снижению предпочтения пара с 0.49 до 0.19 (рис.10).

Йохимбин, а2-антагонист, 3 и 6 мг/кг в/б незначимо снижал активность по двум отверстиям. После двух дней препарата ВВ сразу достигало исходных значений, ВП возвращалось постепенно.

Пропранолол 10 и 20 мг/кг в/б дозо-зависимо снижал потребление пара у самцов и самок: общий эффект ДНЕЙ на ВП: Р(5,40)=2.9, Р<0.03; ВВ подавлялось ещё сильнее: Р(5,40)=4.63, Р<0.001. Введение 25 мкг пропранолола в боковой желудочек мозга незначимо понижало вдыхание пара, после чего значения ВП оставались на низком уровне. ВВ подавлялось в большей степени, но на следующий день (ф/р) возвращалось к исходным значениям (рис.10).

8.2 Агонисты норадреналиновых рецепторов.

Изопротеренол 15 и 30 мкг в боковой желудочек незначимо повышал самовведение пара: эффект дней: Р(4,12)=0.87, Р<0.54 и на 250% увеличивал вдыхание воздуха: ДНИ: Р(4,12)=3.8, Р<0.032.

Антидепрессант дезипрамин 10 и 20 мг/кг в/б повышал вдыхание паров ДЭЗ у самцов с низким уровнем ВП и незначимо снижал ВП у самцов с высокими значениями ВП, однако, долгосрочные эффекты (рис.11) были

ГРУППЫ

0.05 МГ/КГ • •»• •0.1 мг/кг

-0.3 мг/кг

ФГР

Ф/Р2

Ф/РЗ

ГАЛ1 ГАЛ2

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.8 Влияние галоперидола (ГАЛ) на самовведение пара ДЭЭ. #- Тест Ньюмана-Кейла, Р<0.05 относительно Ф/Р и ГАЛ2 0.05 мг/кг

-в- ПОТЕНЦИАЦИЯ САМОВВЕДЕНИЯ ПАРА НОМИФЕНЗИНО!

|ГАЛ ]

Ф/Р НОМ НОМ

НОМ АПО АПО ПРЕПАРАТ

АМФ А МФ АМФ

РИС.9 Действие на самовведение пара совместного введения антагонистов дофаминовых рецепторов (над столбиками) и прямых или непрямых агонисто дофаминовых рецепторов. Ф/Р- физраствор; НОМ- номифекзин; АПО-апоморфин; АМФ- амфетамин; ГАЛ- галоперидол; РАКЛ- раклоприд; БСН-

вснгззэо.

- ФЕНТОЛАМИН 15мю" •ФЕНТОЛАМИН 30 мкг -ПРОПРАНОЛОЛ 25 мкг

* 12

ш

О

с

и

О л

СО 6

ш

I«

<

•< г л

СГ „

Ш 0 +

-ФЕНТОЛАМИН 15 м • ФЕНТОЛАМИН 30 м - ПРОПРАНОЛОЛ 25

Ф/Р1 Ф/Р2 ПРЕПА Ф/РЗ Ф PAT

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.10 Влияние внутрижелудочкового введения блокаторов рецепторов норадреналина на добровольное вдыхание пара или воздуха.

- о

значимы. У самок в тех же дозах дезипрамин не влиял на потребление пара (рис.12). Действие дезипрамина сходно с действием пропранолола при в/б или внутрижелудочковом введении последнего в том, что эффекты на самовведение пара развиваются постепенно (рис.11).

Таким образом, а-адренорецепторы модулируют процесс самовведения пара наряду с дофаминовыми рецепторами. (3-адренорецепторы, по-видимому, регулируют возможность аидоспецифичного оперантного поведения, подкрепляемого паром ДЭЗ, т.к. их стимуляция повышает как вдыхание пара, так и воздуха (в большей степени), а блокада вызывает необратимое повышение порога наградных свойств пара, что приводит к экстинкции самовведения пара.

Э.Влияние локальных разрушений переднего мозга на процесс самовведения пара ДЭЗ.

Участие мезолимбической дофаминовой системы мозга в процессах подкрепления различными наркотическими агентами показано в нейрохимических и поведенческих экспериментах ¡n vivo (Di Chiara and Imperato, 1987; Phillips et al., 1989; Koob et al., 1987; Spyraki and Fibiger, 1988)). С целью изучения роли этой системы в самовведении паров ДЭЗ 6-гидроксидофамин, специфичный для нервных окончаний дофаминовых нейронов токсин, вводился в прилежащее ядро перегородки мозга и префронтальную кору, поскольку в последней может также наблюдаться истощение дофамина при инъекциях в п. accumbens (Koob et al., 1978). А)6-гидроксидофамин. Введение нейротоксина в кору и прилежащее ядро не изменяли параметров потребления пара (рис.13): эффект ГРУППЫ: F(1,10)=1.1, Р<0.31 (кора); F(1,9)=0.008, Р<0.93 (прилежащее ядро) , где фактор ГРУППА имеет два уровня - 6-гидроксидофамин и ф/р. б)Каиновая кислота вводилась с целью элиминации эфферентных проекций префронтальной коры и прилежащего ядра. Введение в префронтальную кору увеличивало локомоторную активность, измеряемую как число переходов из одной половины камеры в другую с 8 до 195 на Зй день после операции, но уже на 6й день после операции она возвращалась к норме: взаимодействие ГРУППАхДНИ: F(4,16)=54.8, Р<0.000, где фактор ГРУППА имеет два уровня: каиновая кислота и ф/р. Потребление пара не изменялось: ГРУППА: F(1,4)=1.05, Р<0.36 (рис.13). Введение токсина в прилежащее ядро значимо повышало локомоторную активность с 7.5 до 32 на Зй днь после операции и до 22 на 6й день: ГРУППАхДНИ: F(4,20)=9.94, Р<0.000. Потребление пара значимо повышалось (рис.13): эффект

ГРУППЫ: F(1,9)=11.8, Р<0.007. Хотя двигательная активность не отличалась от контрольной через неделю после операции, потребление пара значимо превышало контрольные значения. Разрушение интернейронов прилежащего ядра блокирует самовведение кокаина и героина (Zito et al., 1985). Повышение подкрепляющих свойств пара ДЭЗ в данном случае можно объяснить повышением порога награждающих свойств пара, что заставляет животное делать больше вдохов для достижения того же эффекта. Это подтверждается повышением значений ВП в ответ на снижение концентрации пара у этих крыс.

Гистологическое исследование не выявило значительных изменений клеточных элементов прилежащего ядра. Интактны были нейроны коры, гиппокампа, стриатума.

Ю.Взаимодействие эффектов повреждений переднего мозга и фармакологических препаратов.

A) D-амфетамин. В дозе 0.5 мг/кг амфетамин подавлял потребление пара в группах с повреждением коры и прилежащего ядра независимо от вида нейротоксина: взаимодействие ГРУППАхДНИ, где ГРУППА имеет два уровня: ф/р и токсин, было незначимо для каждой комбинации токсин -структура мозга. Тот факт, что амфетамин действовал у животных с разрушенными терминалями прилежащего ядра (рис.14), может указывать на участие другого локуса дофаминовой системы (striatum, substantia innominata) или другой нейрохимической системы (норадреналин, серотонин). У крыс после разрушения прилежащего ядра каинатом амфетамин подавлял самовведение пара: значимый эффект ГРУППЫ: F(1,9)=10.3, Р<0.01 (рис.14). Тем не менее наблюдался значительный уровень потребления пара ДЭЭ, не чувствительный к препарату. Б).Квинпирол 0.1 мг/кг в/б не вызывал значимых изменений ВП у крыс с разрушенным каиновой кмслотой прилежащим ядром и контрольных, однако, подавлял практически до нуля потребление пара в группе с инъекцией 6-гидроксидофамина в прилежащее ядро (рис.15). Контрольные животные демонстрировали феномен "отдачи" после квинпиррла. В группе 6-оксидофамина также наблюдалось повышенное число переходов из одной половины камеры в другую (рис.15) и эпизоды стереотипного обнюхивания, отсутствующие в других группах, что указывает на развитие постсинаптической суперчувствительности рецепторов.

B). Фентоламин. В отличие от контрольных животных фентоламин 5 мг/кг подавлял самовведение пара после инъекции 6-гидроксидофамина в

-КОНТРОЛЬ -ДЕЗИПРАМИН

КОНТРОЛЬ —Л—ДЕЗИПРАМИН

3 5 Э 9 9 Э 3

Ж X X X X хх^ххз

НЕДЕЛИ ЭКСПЕРИМЕНТА НЕДЕЛИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.11 Отсроченные эффекты дезипрамина РИС.12 Отсроченные эффекты

(ДМИ) 20 мг/кг 5 дней у самцов и пропранолола дезипрамина (ДМИ) 20 мг/кг 5

10 мг/кг 2 дня плюс 20 мг/кг 2 дня в тот же дней у самок на самовведение

промежуток времени у самцов и самок на пара ДЭЗ. самовведение пара ДЭЭ.#Р<0.05.

-в—Ф/Р КОРА И ПРИЛЕЖАЩЕЕ ЯДРО -л—КАИНАТ ПРИЛЕЖАЩЕЕ ЯДРО

#

■ О • -б-ОНОА ПРИЛЕЖАЩЕЕ ЯДРО

ДО ОПЕРАЦИИ

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.13 Влияние локальных повреждений переднего мозга на самовведение пара ДЭЗ; # - контрастное сравнение Р<0.05 относительно Ф/Р. б-ОНОА - 6-(оксидофамин; КА-каинат

□КОНТРОЛЬ

И6-ОКСИДОФАМИН, ПРИЛЕЖАЩЕЕ ЯДРО т В КАИНАТ, ПРИЛЕЖАЩЕЕ ЯДРО

а; з I

< X X 111

3 " Ч«"

ш 2

ш а.

<п

т Т

' ч/ * *

Ф/Р1

Ф/Р2

АМФЕТАМИН ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.14 Зависимость эффекта О-амфетамина на самовведение пара ДЭЗ от типа повреждений прилежащего ядра. # Тест Ньюмана-Кейла, Р<0.05 относительно групп Контроль и 6-оксидофамин, прилежащее ядро. *Контрастное сравнение, Р<0.05 относительно Ф/Р.

О - -КОНТРОЛЬ —В—6-ОКСИДОФАМИН —А—КАИНАТ

КОНТОРЛЬ 6-ОКСИДОФАМИН КАИНАТ

Ф/Р1 Ф/Р2 КВИН Ф/РЗ Ф/Р4 Ф/Р КВИН ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА ДВИГАТЕЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ

РИС.15 Зависимость эффекта квинпирола (КВИН) 0.1 мг/кг в/б на самовведение пара ДЭЗ и число переходов из одной половины камеры в другую от типа повреждения прилежащего ядра. Тест Ньюмана-Кейла: Р<0.05 *относительно контроля; Относительно Ф/Р.

-о--КОНТРОЛЬ

6-ОКСИДОФАМИН —Л—КАИНАТ

Ф/Р1

Ф/РЗ

Ф/Р4

Ф/Р2 ФЕНТ

ДНИ ЭКСПЕРИМЕНТА

РИС.16 Зависимость эффекта фентоламмна 5 мг/кг (ФЕНТ) на самовведение пара ДЭЗ от типа повреждения прилежащего ядра; #- контрастное сравнение, ',Р<0.05 относительно контроля и 6-оксидофамина.

с ш о о со о

СС 5С

88 §

п О с; о

Т

12

4 +

ПрЯд

I, Прк

I

А

п

л

АМФЕТ ФЕНТ ГАП АМ БСН АМ ФЕНТ АМФЕТ

РИС.17 Влияние препаратов на число подходов к отверстию с паром с времене вдыхания <1 сек у нативных животных и у животных после инъекции каиновой кислоты в префронтальную кору (ПрК) или прилежащее ядро (ПрЯд). Ф/Р-физраствор; ГАЛ- галоперидол; АМФЕТ- амфетамин; ФЕНТ- фентоламин; ГАЛ_АМ, БСН_АМ - совместные введения с амфетамином.

прилежащее ядро: эффект ДНЕЙ: F(4,4)=21.5, Р<0.005 (рис.16). Одновременно подавлялось вдыхание воздуха: F(4,4)=12.3, Р<0.016. 2 мг/кг были неэффективны: для ВП эффект ДНЕЙ: F(4,4)=1.32, Р<0.39, ВВ незначимо повышалось: F(4,4)=0.26, РО.89.

В группе с разрушенным каиновой кислотой прилежащим ядром фентоламин 5 мг/кг вызывал повышение самовведения пара: ДНИ: F(4,8)=1.22, Р<0.37 (рис. 16) и воздуха: F(4,8)=3.1, Р<0.05. Одновременно происходило повышение числа подходов к отверстию с паром с ОВП<1 сек (рис.17). Появление подходов с ОВП<1 сек, т.е. не приводящих к интоксикации обнаружено при совместном введении амфетамина с галоперидолом и при введении амфетамина животным с разрушенными нейронами префронтальной коры (рис.17).

Таким образом, участие дофаминовой системы мозга в самовведении пара ДЭЗ необходимо рассматривать с позиций системного подхода.

В случаях дефицита функции мезолимбической дофаминовой системы происходит компенсаторное вовлечение норадренергической системы.

Эффект "отдачи" может быть связан с последствиями чрезмерной стимуляции постсинаптических рецепторов дофаминовыми агонистами в п. accumbens.

В основе феномена "потери подкрепляющих свойств" пара ДЭЗ с течением времени лежат изменения постсинаптических элементов прилежащего ядра переднего мозга под воздействием анестетика. Сходное явление "потери интереса" к ингалянтам в процессе вдыхания паров органических растворителей описано в клинической литературе (Done, 1973; А.В.Москвичев и Т.В.Чернобровкина, 1991).

Роль дофаминовой системы в процессе самовведения пара ДЭЭ согласуется с её общим вовлечением в процессы инициации действия и мотивации. Норадреналиновая система мозга определяет возможность проявления видоспецифичной топографии поведенческого акта, позволяющего добровольное вдыхание пара: блокада а-рецепторов приводит в одном случае к повышения ВП, в другом (6-оксидофамин в п. accumbens) - к снижению ВП, блокада (3-рецепторов подавляет ВВ и ВП.

Появление подходов, не связанных прямо с награждающими свойствами пара ДЭЭ, при блокаде дофаминовых рецепторов на фоне амфетамина может определяться взаимодействием эфферентных систем префронтальной коры и прилежащего ядра (рис.17).

24

Выводы

1. Разработанная модель влечения к парам ЛОВ отражает основные симптомы наркотической зависимости: компульсивное самовведение интоксиканта и хроническое рецидивирующее течение.

2. В популяции \Mstar и беспородных крыс около 10-15% животных демонстрирует добровольное вдыхание 2 об% пара, объясняемое интоксикационными факторами. Индивидуальные различия в добровольном потреблении пара ДЭЭ имеют биологическую основу. Самки в целом больше, чем самцы, предрасположены к самовведению паров ДЭЭ. Это связано с их поведенческими характеристиками импульсивностью и влечением к новизне. У самцов влечение к пару связано с фактором тревожности.

3. Непрямые агонисты дофаминовых рецепторов и малые дозы 02/03 агонистов понижают вдыхание пара ДЭЭ. Высокие дозы 02/03 агонистов и 01 агонисты неэффективны. Антагонисты дофаминовых рецепторов вызывают процесс затухания самовведения пара ДЭЭ в относительно больших дозах.

4. Блокада центральных а-адренорецепторов вызывает дозо-зависимые повышение или понижение потребления пара при одновременном повышении вдыхания воздуха. Блокада центральных р-адренорецепторов приводит к снижению времени вдыхания пара и воздуха. Субхроническое введение р-блокатора пропранолола ведёт к постеленному затуханию процесса самовведения пара ДЭЭ.

5. Антидепрессант дезипрамин 10 и 20 мг/кг субхронически не оказывает влияния на самовведение пара у самок и понижает его у самцов. Эффект развивается постепенно.

6. Разрушение дофаминергических терминалей в прилежащем ядре переднего мозга или в области префронтальной коры не влияет на потребление пара и не изменяет подавляющего действия амфетамина на вдыхание пара ДЭЭ. Введение каиновой кислоты в префронтальную кору мозга не влияет, а введение в прилежащее ядро усиливает самовведение пара ДЭЭ.

7. р-блокаторы могут рекомендоваться для фармакологической терапии ингаляционной токсикомании. Антидепрессанты могут проявлять избирательную эффективность в отношении снятия влечения к ЛОВ в зависимости от преморбидных характеристик субъекта.

Список работ по материалам диссертации.

1. Presynaptic receptor regulation of the central dopaminergic neurotransmission. In: Proceedings of the International Society for Pathophysiology. Moscow, 1991, p.27. (Соавт. К.С.Раевский, Р.Р.Гайнетдинов, В.С.Кудрин и М.Б.Богданов).

2. Stereoisomers of the atypical neuroleptic carbidine modulate striatal dopamine release in awake rats. Neuropharmacology, 1991,Vol.30, pp.12511254. (Соавт. Р.Р.Гайнетдинов, М.Б.Богданов, В.С.Кудрин и К.С.Раевский).

3. Сравнительное изучение нейрохимических профилей стереоизомеров карбидина. Эксперт, и Клин. Фармакол., 1993, Т.56, стр.24-27. (Соавт. Р.Р.Гайнетдинов, И.И.Мирошниченко, В.С.Кудрин, М.Б.Богданов, ЕАБудыгин, Г.И.Ковалев и К.С.Раевский.)

4. Dopaminergic Involvement in the Process of Reinforcement from Diethyl Ether Vapor in Rats. Society for Neuroscience Abstracts, 1997, Vol.23(2), 726.14. (Соавт. Г.И.Ковалев).

5. Моделирование влечения к парам органических растворителей у крыс. V Российский Национальный Конгресс "Человек и Лекарство", Москва, 1998, стр.605. (Соавт. Г.И.Ковалев).

6. Rats Self-Administering Diethyl Ether Vapor: What They Are? Society for Neuroscience Abstracts, 1998, Vol.24(1), 193.19. (Соавт. Г.И.Ковалев)

7. Dopaminergic Involvement in the Process of Reinforcement from Diethyl Ether Vapor in Rats. Progress in Neuropsychopharmacology and Biological Psychiatry, 1999, Vol.23, в печати. (Соавт. Г.И.Ковалев).

\ ,

Abu