Автореферат и диссертация по медицине (14.00.18) на тему:Психические расстройства у лиц, совершивших кражи

На правах рукописи

УДК 616.8

Леонова Ольга Викторовна

ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА У ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ КРАЖИ (судебно-психиатрический аспект)

14.00.18 - ПСИХИАТРИЯ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

Москва - 2005

Работа выполнена в Федеральном государственном учреждении "Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию".

Научный руководитель:

заслуженный деятель науки РФ,

доктор медицинских наук, профессор Б.В. Шостакович

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор М.А. Качаева доктор медицинских наук, профессор В.Б. Альтшулер

Ведущее учреждение:

Московский научно-исследовательский институт психиатрии Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию.

Защита диссертации состоится " 27 " сентября 2005 г. на заседании диссертационного совета Д.208.024.01 при Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

Адрес: 119992 ГСП-2, г.Москва, Кропоткинский пер., 23. e-mail: center@serbskv.ru

Автореферат разослан

августа 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат медицинских наук

И.Н. Винникова

A309f

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Кражи являются самым распространенным правонарушением во всем мире. По данным Минюста РФ, около половины всех осужденных составляют лица, совершившие кражи (Аргунова Ю.Н., 2000). Они же составляют значительную часть контингента, направляемого на судебно-пси-хиатрическую экспертизу (СПЭ). Выраженность и распространенность психических расстройств (ПР) у этих лиц высока. Среди всех признанных невменяемыми в РФ, совершившие кражи составляют от 38% до 48%, такую же долю — среди ограниченно вменяемых (Дмитриева Т.Б. и соавт., 2004). Эти данные отражают и социальное неблагополучие данного контингента, поскольку лица с психическими расстройствами из-за недостаточной адаптивности болезненно реагируют на изменения микро- и макросоциаль-ных параметров среды (Дмитриева Т.Б., 2001; Положий Б.С., 2002).

Однако корыстное поведение исследуется, в основном, отечественными психологами и юристами (Антонян Ю.М., Гульдан В.В., 1991; Гончарова М.В., 2003; и др.). В судебной психиатрии проблема практически не изучена. Освещены лишь отдельные аспекты: хищения при гаялюцинагорно-параноидных психозах, мотивация краж при психопатиях (Мальцева М.М., 1968; Печерни-кова Т.П. с соавт., 1984, 1986). Проблема клептомании остается в тени отечественной науки. После работ Н.П. Бруханского (1928) и П.Б. Ганнушкина (1933) было описано лишь несколько ее случаев (Исаевич Н.Е., 1958; Потапов С.А. и соавт., 1995; Яковлева Е.Ю. и соавт., 2002) и заявлено о необходимости изучения "па-тических краж" (Лукомская М.И., 1974). Когортные исследования корыстных правонарушителей в России были прекращены в 1929 г. после закрытия кабинетов по изучению личности преступника, созданных Е.К. Краснушкиным, в связи с обвинениями в биологизаторстве преступлений и ломброзианстве, и более не возобновлялись. Между тем воровство указывается в МКБ-10 как облигатный или факультативный критерий, по меньшей мере, трех психических расстройств. На несоответствие разработанности проблемы требованиям судебно-психиатрической практики указывают Б.В. Шостакович и С.А. Потапов (1995).

За рубежом исследования ведутся интенсивно в связи со значительным ущербом от мелких краж, который в США составляет от 8 до 50 миллиардов долларов ежегодно. Более 5% магазинных краж совершают клептоманы (Goldman М., 1992). Проводятся ко-гортные сравнительные мультидисциплинарные исследования корыстных и агрессивных правонарушителей (Teplin L., 1993; Farrington D., 1994; Hodgins S., 1993, 2002; и др.). Исследуются нейробиологические механизмы расстройств контроля над импульсами (Stein D.J., 1993; Moeller FJ., 2001 и др.). Изучается клептомания и ее коморбидность (Fishbain D, 1987, 1988; Goldman М., 1998; McElroy S., 1989-1992; Loibeig G., 2002). Обсуждаются "патические" и "атипичные" кражи (Student V., 1975; Cupchik W., 2002). Разрабатывается судебно-психиатрическая типология воровства (Rich J., 1956; Barker А., 1994). Приоритетным направлением является профилактика ООД. Разрабатываются методы терапии клептомании (McElroy S., 1989; Burstein А., 1992; Dannon P., 1999, 2003). Общественные организации предлагают консультативную помощь, проводят реабилитацию вменяемых лиц, осужденных за кражи.

Проблема исследования психических расстройств у лиц, совершивших кражи, методологически сложна в силу ее комплексности. Определение роли расстройства в формировании предпосылок к реализации противоправного поведения не исчерпывается анализом широкого клинико-нозологического полиморфизма психопатологии, а требует изучения сочетанного влияния нередко разнонаправленных факторов. Дифференцированная оценка их вклада в генез противоправного поведения предполагает системный подход, охватывающий составляющие как биологического, психологического, социального, так и ситуационного порядка. Актуальность проблемы, продиктованная частотой встречаемости в ежедневной судебно-психиатрической практике лиц, совершивших кражи; неразработанностью судебно-психиатрических подходов к клинической и экспертной оценке нарушений психики при чрезвычайно высокой рецидивности повторных правонарушений и определяет цель настоящего исследования.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в разработке критериев су-дебно-психиатрической оценки и показаний для выбора адекватных мер медицинского характера на основании клинико-психо-патологического анализа психических расстройств у лиц, совершивших кражи.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ:

1. Исследование клинико-социальных характеристик лиц, совершивших кражи в сравнении с аналогичными показателями группы лиц, совершивших агрессивные правонарушения (убийства).

2. Установление роли психопатологических и социальных факторов в механизмах противоправного поведения лиц, совершивших кражи.

3. Создание типологии противоправного поведения лиц с психическими расстройствами, совершивших кражи.

4. Обоснование критериев судебно-психиатрической оценки психических расстройств у лиц, совершивших кражи (критерии невменяемости, применения ст.22 УК РФ).

5. Выработка показаний к выбору мер медицинского характера для профилактики ООД у лиц, совершивших кражи.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА- Представлены результаты первого в современной отечественной судебно-психиатрической литературе сравнительного исследования клинико-социальных характеристик лиц, совершивших ненасильственные (кражи) и насильственные правонарушения (убийства). На значительном клиническом материале проведен феноменологический и психопатологический анализ психических расстройств у лиц, совершивших кражи, установлена их роль в формировании предпосылок для реализации криминального поведения. Впервые представлены клинико-дина-мические характеристики и выделены варианты клептомании, описана ее коморбидность. Подтверждена эмпирически выдвинутая гипотеза о роли зависимости в формировании рецидивного воровства. Разработана типология криминального поведения у лиц с ПР, совершившими кражи, что позволило разработать алгоритм, оптимизировать критерии судебно-психиатрической оценки и показаний к выбору мер медицинского характера для профилактики повторных ООД.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И ВНЕДРЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Практическое значение работы состоит в уточнении принципов диагностики и дифференциальной диагностики, что позволяет сформулировать экспертные критерии оценки психических расстройств у лиц, совершивших кражи. Выявление тенденций динамики зависимого корыстного поведения создает возможность для адекватного прогнозирования состояний и даль-

нейшей разработки принципов профилактики повторных ООД. Теоретическое значение работы состоит в расширении существующих представлений о феноменологии, динамике и патогенетических особенностях ПР, имеющих криминогенное значение у лиц с корыстным криминальным поведением. Результаты исследования используются в судебно-психиатрической практике ФГУ "ГНЦССП Росздрава", Московского областного центра социальной и судебной психиатрии при ЦМОКПБ, в лечебно-диагностической и экспертной деятельности Психиатрической клинической больницы №1 им. Н.А.Алексеева г.Москвы, в педагогическом процессе кафедры социальной и судебной психиатрии ФППО ММА им. И.А.Сеченова и юридического факультета Института Гуманитарного Образования.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения работы представлены на Проблемном совете ФГУ "ГНЦССП Росздрава" (2003), на II Конгрессе Международной ассоциации судебно-психиатрических служб (Мюнхен, 2002) и II Конгрессе Средиземноморской академии судебных наук (Монастир, 2005). Апробация диссертации состоялась 6 апреля 2005 г. на Проблемном совете по судебной психиатрии ФГУ "ГНЦССП Росздрава".

ПУБЛИКАЦИИ. Результаты исследования изложены в 9 печатных работах. 2 работы приняты в печать.

ОБЪЕМ И СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Работа обьемом в страниц машинописного текста, состоит из введения, 4 глав, заключения, выводов, указателя литературы, где приведены 262 источника (126 — отечественных и 136 — зарубежных авторов) и 4 приложений, содержащих список обследованных, карту обследования, таблицы и истории болезни. Работа иллюстрирована 13 диаграммами в тексте и 32 таблицами.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Исследование проводилось на базе ФГУ "ГНЦССП Росздрава". Обследовано 170 мужчин, обвинявшихся в кражах и проходивших стационарную СПЭ в 1993-2004 гг. 78 чел. обследопано лично, 92 наблюдения - архивный материал. Основные методы исследования: клинико-пси-хопатологический, катамнестический, статистический. Для создания базы данных разработана Карта обследования подэкспертных, состоящая из 5 разделов: персонографический, биографический,

клинико-психопатологический, криминологический и экспертный. Число основных параметров - 136. Общее число анализируемых признаков >600 Обработка данных производилась программными средствами MS Excel 2000 и Statistica 6.0. После оценки репрезентативности были проведены: дескриптивная статистика при 95% ДИ (вычисление среднего значения, стандартного отклонения и ошибки; частотное распределение признаков — абсолютное значение, удельный вес; достоверность различий) и корреляционный анализ. Для сравнения групп с п>100 при нормальном распределении применялись параметрические методы (двусторонний критерий Стьюдента, корреляции Пирсона). Для меньших по объему групп и номинальных шкал с бинарными данными - непараметрические (статистика Фишера, корреляционный анализ Спирме-на).

Анализ осуществлялся на нескольких последовательных этапах. На первом этапе было предпринято пилотажное сравнительное исследование клинико-социальных характеристик сплошной выборки 102 мужчин, обвиняемых в кражах и проходивших ССПЭ в ГНЦ в январе—августе 1998 г. Контрольной группой служила равная по объему сплошная выборка лиц, совершивших агрессивные правонарушения (убийства) за тот же период1 (архивные наблюдения). Карта обследования была модифицирована на этом этапе с учетом криминальной активности контингента, и сравнение групп проводилось по одним и тем же показателям. Обе когорты были разделены на две подгруппы в зависимости от решения настоящей СПЭ. Могли осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (далее — "вменяемые") - 44,1% основной группы и 62,7% контрольной; не могли ("невменяемые") - 55,9% и 37,2% соответственно. На следующем этапе проводился анализ общей совокупности (п=170), где невменяемые составили 51,8%, вменяемые — 48,2%. Применение ст.22 УК РФ рекомендовалось 20 чел. Возраст обследованных 18—59 лет, средний возраст — 29,2+0,7 лет. Лица моложе 35 лет составляли 77,8% наблюдений.

' Данные о группе убийц легли в основу исследования по проблеме агрессивного поведения лиц с психическими расстройствами, выполненного в 1996—2000 г. в Центре им. В.П.Сербского под руководством Т.Б. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича и содержатся в коллективной монографии "Агрессия и психическое здоровье", М., 2002.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Проведенное на первом этапе сравнительное исследование обнаружило отличительные особенности группы лиц, совершивших кражи. Большинство корыстных правонарушителей было в возрасте до 30 лет. Их число последовательно уменьшалось в старших возрастных группах. Характерного для группы агрессии нарастания числа невменяемых с возрастом не наблюдалось: массивная психопатологическая отягощенность у воров приходилась на молодые годы. Для них характерна высокая рецидивность правонарушений, в 76,5% — наличие прежнего криминального опыта с началом в подростковом возрасте (41,2% против 11,7% в группе агрессии, р<0,05). Основной группе свойственны признаки социальной дезадаптации. Уровень образования, показатели трудовой и семейной адаптации (среднее образование - 36,3%, трудовая занятость - 46,1%, доля состоявших в браке - 21,6%) оказались ниже демографических показателей всего контингента, признаваемого в стране психически больными при СПЭ. В группе убийств эти показатели были превышены (66,7%; 73,5% и 48,0% соответственно). В основной группе чаще отмечались анти- и асоциальные личностные установки и стойкие девиации поведения (р<0,05), что сочеталось с высокой частотой психопатологии, свойственной более раннему периоду развития, сохраняющей свое значение после достижения совершеннолетия. На это указывает распространенность и клиническая значимость расстройств дизонтогенети-ческого круга, выявленных на СПЭ (32,4%).

При отсутствии психотических аффектогениых, исключительных состояний, при меньшем количестве больных с острой продуктивной симптоматикой в период ООД (р<0,05), в общей структуре психопатологии превалировали дефицитарные расстройства со значительным удельным весом когнитивной недостаточности при органических психических расстройствах (ОПР), умственной отсталости и психопатоподобных состояниях различного генеза. При высокой частоте ОПР (60,0% в основной и 43,7% в контрольной), доля тяжелых психотических церебрально-органических поражений, относящихся к моменту деликта, в основной группе была больше (р<0,01), что обусловило большее число экс-кульпированных с этим диагнозом. При отсутствии значимых различий в нозологической принадлежности состояний, психопатология чаще оказывала опосредованное влияние на корыстное по-

ведение, и большее количество ООД (73,3% против 57,8% в группе агрессии) совершалось по негативно-личностным механизмам (по М.М. Мальцевой и В.П. Котову, 1995).

Обнаруженные особенности стали отправными точками для исследования всей когорты (п=170). Исходя из положения о неразрывной взаимосвязи психопатологических, психологических и социальных факторов в генезе ООД, и, основываясь на роли психического расстройства, были выделены следующие типы противоправного корыстного поведения.

1. Психотические хищения (18 набл. — 10,6%) редки даже в популяции психически больных. Психическому расстройству (шизофрении, расстройствам личности, ОПР) принадлежит прямая криминогенная роль. ООД детерминированы продуктивно-психотическими механизмами, совпадающими с мотивами, либо мотивы не осознаются. Течение расстройств характеризовалось прогре-диентностью (11=0,5). Интер- и интрасиндромальная динамика — утяжелением регистра, трансформацией синдромов, усложнением клинической картины. Совершению деликта предшествовали манифестация, обострение или декомпенсация ПР, смена аффекта (р<0,001). Социальные показатели были самыми благоприятными по сравнению с другими типами, что отражало, скорее, нозологическую принадлежность состояния. Хищения по прямой бредовой мотивации (мести и самоутверждения) совершались лишь в 3 наблюдениях в рамках паранойяльных синдромов. Больные с косвенной бредовой мотивации (5 набл., бредовые и галлюцинаторно-бредовые синдромы) пытались создать условия для реализации болезненных замыслов, а бредовые мигранты — добыть средства к существованию. Они проявляли изобретательность и причиняли значительный материальный ущерб потерпевшим. Хищения под влиянием императивных галлюцинаций и импульсивные действия при шизофрении (3 набл.), при дезорганизации поведения в результате помрачения сознания (алкогольный и лекарственный делирий — 2 набл.) были спонтанны. Вид больных во время ООД был нелепым, действия напоминали "хватания" предметов, часто на глазах у окружающих. Хищения по механизму аффектогенной переоценки при парафренных и маниакальных синдромах (5 набл.) были обусловлены недостаточностью критики и прогноза, появлением стремления к сиюминутному обогащению. Однако моторный и идеаторный компоненты маниакальной триады мешали завершить начатое действие. Оно часто производило ложное впечатление импульсивности, но представляло собой одно из звеньев в

цепочке незавершенных действий Основным отличием воровства при мании от клептомании являлась первичность приподнятого аффекта по отношению к поведению. При клептомании, напротив, поведение нацелено на изменение аффективного фона.

2. Дезадаптивные хищения (34,1% — 58 набл.: невменяемы — 63,8%; вменяемы — 36,2%; рекомендовано применение ст.22 УК РФ — 5 чел.). Психическое расстройство играет косвенную криминогенную роль, приводя к нарушению адаптации. Решающее значение приобретают социально-психологические факторы, опосредованные наличием дезадаптирующих расстройств (психопато-подобных синдромов, когнитивной дефицитарности). Группа оказалась самой "старшей" (ср. возраст 31,0+1,4 лет). Грубое нарушение социальной адаптации (50,0% тотально дезадаптированных с низким уровнем жизни, отсутствием жилья, работы и семьи, 77,6% лиц с синдромом зависимости от ПАВ, более трети имеют инвалидность по психическому или общему заболеванию) при отсутствии или преждевременном прекращении психиатрического патронажа способствовало углублению психических расстройств, образуя "порочный круг". Динамика социальных параметров отражает нажитой характер дезадаптации Предшествовало деликту изменение качества жизни (11=0,4) — потеря жилья, работы, развод, выписка из больницы, освобождение из мест лишения свободы. Отчетливо выявились неспособность испытуемых социально приемлемым образом приспособиться к новым условиям, их уязвимость и чувствительность к изменению параметров среды. Хищения имели корыстную мотивацию и объяснялись субъективной необходимостью, "безвыходностью" положения, что нередко имело под собой реальную основу Хищения по психопатической мотивации (корыстные, шантажно-демонстративные, из мести) также отнесены к этому типу, поскольку являлись психопатической гетеро- или гомономной реакцией на психогению или изменение обстоятельств, отчетливо обнажавшей адаптивную недостаточность и наличие аномалий психической деятельности.

ООД дезадаптивного типа совершаются больными по негативно-личностным механизмам. При шизофрении и бредовых расстройствах (29,3%) ООД совершались на разных этапах процесса и были обусловлены эмоциональной дефицитарностью или бесконтрольностью, недоучетом ситуации, что в ряде случаев облегчало осуществление замысла. Больные проявляли изобретательность, меняли внешность, фальсифицировали документы, не опасаясь быть разоблаченными в силу снижения критико-прогностических

способностей. Действия их были чаще инициативны и имели реально-бытовую мотивацию лиц с IIP (по М.Ф. Тальце и Д. Р. Лун-цу). ООД больных с ОПР (22,4%), чаще спонтанные и ситуативные, обусловлены когнитивной недостаточностью, эмоциональной бесконтрольностью, подчиняемостью и внушаемостью. Хищения совершались преимущественно в холодное время года, похищались продукты питания и предметы бытового назначения. Краденое сразу использовали, продавали, а на вырученные деньги покупали спиртные напитки. Больные деменцией в 2 набл. заявляли, что совершили кражу намеренно, чтобы "перезимовать" в тюрьме или больнице. Вменяемые лица с ОПР (26,3%) совершали кражи по анэтическим мотивам. В защитных высказываниях порой звучали мотивы мести или справедливого перераспределения благ. Наличие психопатоподобных и когнитивных расстройств в половине случаев было завуалировано антиобщественными установками. Умственно отсталые больные (8,6%) совершали ООД по механизмам повышенной внушаемости и подчиняемое™ или интеллектуальной недостаточности, будучи в основном пассивными участниками групповых краж. Часто они оправдывали себя тем, что хотели помочь друзьям или гордились причастностью к криминальному окружению. У вменяемых лиц с умственной отсталостью (6,9%) нарушение мотивообразования касалось и опредмечивания, и опосредования потребностей, хищения имели как суггестивные, так и анэтические мотивы. Психопате подобные нарушения и когнитивная недостаточность облегчали формирование антиобщественных установок под влиянием криминального окружения. Большинство "дезадаптивных" ООД совершалось в состоянии опьянения, в 27,6% — в состоянии абстиненции. Для лиц с синдромом зависимости от ПАВ характерна атарактическая мотивация, трансформировавшаяся в анэтическую, если эти лица из бирали воровство в качестве основного источника дохода. В целом правонарушения дезадаптивного типа вменяемых лиц имели мотивацию реально-бытового характера, обусловленную патологическими свойствами личности, именно — недостаточностью механизмов адаптации.

3. Зависимое (аддитивное) воровство (42,4% - 72 набл.; невменяемы - 45,8%; вменяемы — 54,2%; рекомендовано прим. ст.22 УК РФ — 15 чел.). В генезе криминального поведения пре-диспонирующая роль психического расстройства находится в тесной взаимосвязи с катализирующей или фиксирующей ролью социально-психологических факторов. Корыстная активность направ-

лена на достижение эмоционального комфорта, служат средством аффективной саморегуляции и имеет в структуре не только паттерн, указанный в МКБ-10 для расстройств привычек и влечений (периодическая неспособность противостоять импульсам к специфическому поведению; нарастание напряжения, предшествующее началу поведения; удовольствие или облегчение при его осуществлении), характерный и для парафилий (Ткаченко A.A., 1999), но и динамические параметры, свойственные синдрому зависимости от ПАВ (Пятницкая И.Н., 1994; Альтшулер Б.В., 1994; Клименко Т.В., 1996; Андреев A.C., 2003). В этот тип вошли правонарушения с признаком искажения поведенческой активности, где интересен был не объект, а процесс хищения, что противоречит юридической дефиниции кражи — хищения, "целенаправленно совершаемого с корыстной целью". Наряду со смещением цели, характерен специфический паттерн изменения аффективного состояния до, во время и после деликта — основа для формирования механизма эмоциональной саморегуляции. Обследованные были разделены на 2 группы. Группу делинквентного воровства (ДВ — 38 набл.) составили лица, не отвечавшие критериям клептомании, в основном, по причине корыстной цели или группового характера воровства. Группа КЛ (34 набл.) включала лиц с диагнозом клептомания в анамнезе (18 нзбл.) или при настоящем обследовании (16 набл.) 88% всех пациентов не достигли 25 лет. Группа КЛ были старше (ср. возраст 27,2+0,8 лет)

Зависимое поведение развивалось на биологически неполноценной почве, в основе которой лежал дизонтогенез, имеющий клинические проявления парциального инфантилизма (чаще в группе КЛ) и задержек развития (чаще в группе ДВ). Неблагоприятная биологическая и социальная предиспозиция при мощном воздействии экзогений различного характера на этапе незавершенного онтогенеза приводила к нарушениям социализации, усугублению явлений дизонтогенеза, дезадаптации. У большинства обследованных отмечались психопатологически отягощенная наследственность, патология раннего периода развития, нетяжелые, но повторные ЧМТ, злоупотребление ПАВ, а у трети — сочетание всего перечисленного. Две трети испытуемых воспитывались в неблагоприятных условиях: треть — в детских домах и интернатах (чаще в группе ДВ, р<0,05), приемными родителями и родственниками. Деформация воспитания в группе ДВ имела формы гипоопеки, безнадзорности, в группе КЛ - гиперопеки или ригористического типа. Жестокое обращение, вплоть до истязаний

перенес каждый третий подэкспертный, а каждый десятый, чаще в группе КЛ, подвергался сексуальному насилию. Интрапунитив-ные реакции и реакции эмансипации были свойственны подэкс-пертным группы КЛ (р<0,05), реакции группирования, имитации, оппозиции, активного протеста - группе ДВ. Более, чем в трети случаев отмечалось дисгармоничное протекание пубертатного криза. Расстройства, свойственные негативной фазе и асинхро-нии в виде задержки психического при ускоренном физическом развитии были свойственны гДВ (р<0,05). Патологическое течение пубертата диагностировалось чаще в гКЛ (р<0,05). Для по-дзкспертных с клептоманий были характерны аутистические игры, сверхценное фантазирование, для группы ДВ — фантазии на темы самоутверждения. В обеих группах 29,2% подэкспертных сообщали о парафильном фантазировании, еще в 26,4% — представляли сцены насилия (катастрофы, казнь врагов).

На этапе формально завершенного онтогенеза наблюдаются преимущественно непсихотические и стабильные ПР различной нозологической принадлежности с преобладанием состояний па-тос. Глубина поражения более выражена в группе ДВ (ремиссии при приступообразно-прогредиентной шизофрении, гебоидная шизофрения, сочетание дизонтогенетических и энцефалопатических форм ОПР). У лиц с клептоманией на первый план выходит аномалия личностных структур (шизотипическое расстройство, эмоционально-неустойчивое расстройство личности пограничного типа, органическое личностное и эмоционально-лабильное расстройства) Облигатными чертами состояний являются сочетание клинических признаков дизонтогенеча (полиморфных задержек и асинхроний развития, психического инфантилизма, изолированных феноменов — патологического фантазирования, сверхценных образований, гебоидных и дисморфоманических расстройств) и аффективных синдромов, чаще дистимий. У лиц с клептоманией также отмечались психогенные реакции, депрессии, смешанные, тревож-но-фобические состояния, более продолжительные и имевшие витальный компонент. Группе ДВ характерны дисфорические расстройства с кумуляцией аффекта и брутальными деструктивными или аутоагрессивными действиями при его разрядке. Дистимии здесь имеют тоскливо-злобный опенок, а биполярные колебания — апатический, реже — ипохондрический компонент в негативной фазе и эйфорические и мориоподобные нарушения в позитивной. Ключевыми тенденциями синдромокинеза были замедленная редукция психопатологических феаоменов, свойственных бо-

лее ранним этапам развития; рост числа лиц с нарушениями влечений, что сопровождалось их структурным изменением и диф-ференцировкой, в т.ч. за счет редукции синдрома расторможенности влечений в группе ДВ.

Особенностью зависимого воровства является его чрезвычайно раннее начало: все подэкспертные ранее совершали кражи, 61,1% по этому поводу состояли на учете в ИДН. В группе ДВ корыстная активность сочеталась с иными видами антиобщественного поведения. Гиперсоциальное поведение отмечалось лишь в гКЛ и сочеталось с чрезмерной приверженностью семейным ценностям, симбиотической привязанностью к близким, "трудого-лизмом". В детстве в группе ДВ кражи носили игровой и коллективный характер, объяснялись нехваткой средств на сигареты, пиво, игровые автоматы В группе КЛ детские кражи отмечались реже. Объектами были мелкие предметы сувенирного типа, их затем хранили в "секретном" месте. Деньги похищали редко, тратили рачительно. Иногда траты были продиктованы сверхценными или дисморфофобическими переживаниями. Профилактические меры оказывались неэффективными — после выписки с принудительного лечения до настоящего ООД проходило в среднем 9,3+2,7 мес. После освобождения из ИТУ — 22,6±8,9 мес. (у половины — менее полугода). При настоящем привлечении к уголовной ответственности большинству подэкспертных инкриминировались многоэпизодные (до 90) хищения. Корыстная активность группы ДВ имела характер поликлептизма, совершались разнообразные кражи — квартирные, магазинные, кражи из автомобилей, дачных домиков, тогда как в группе КЛ преобладал "моно-клептизм" — избирательное хищение одного вида объектов (р<0,01). При анализе особенностей формирования противоправного поведения были обнаружены закономерности, схожие с процессом развития аддикции (по Короленко Ц.П., 1990) и выделены следующие этапы.

На первом (инициальном) этапе развития зависимости эмоциональный паттерн, сопровождавший хищения, состоял из трех фаз: 1. Нарастающее напряжение перед кражей. 2. Резкий подъем настроения сразу после завладения предметом, пик которого приходился на момент минования опасности быть замеченным, после чего наступала своеобразная разрядка. 3. Фаза последействия (достаточно стабильное эмоциональное состояние, отличное от пре-деликтного) представляла собой "психотропный эффект" действия. На инициальном этапе кражи совершались ради 1 и 2 фаз.

Эмоциональные переживания сопровождали отчетливые вегетативные и сенсорные изменения. Продолжительность этапа зависела от глубины изначальных аффективных нарушений и от личностных установок.

В группе КЛ подэкспертные описывали запечатлевшееся в памяти переживание "сильного удовольствия" от совершенной ранее корыстной кражи (импринтинг — по К. Имелинскому, 1986), достигнуть которого стремились во время следующих, "бескорыстных" краж. После деликта многие раскаивались, пытались вернуть похищенное. В межделиктном периоде сохранялась идеатор-ная активность, воспоминания и фантазии носили произвольный характер, лишь в период сниженного настроения становясь навязчивыми. Напротив, у большинства группы ДВ отмечалось постепенное "научение" удовольствию (по Р. Хайнду, 1974). 1 этап в гДВ был значительно укорочен за счет чрезвычайно высокой частоты реализации девиантной активности в асоциальном окружении. При повторных кражах ощущения усиливались или были стабильно яркими. Корыстная мотивация начинала конкурировать, а затем сменялась гедонистической или атарактической. Приятные реминисценции и фантазии на тему богатства и воровства были произвольны. Кражи совершались инициативно, чаще в группе с несовершеннолетними соучастниками.

На 1 этапе способность к произвольной регуляции поьеде-ния сохранялась полностью, эмоциональные нарушения были неглубоки. Воровство является средством выбора для достижения эмоционально комфортного состояния и может быть отнесено к непатологическим формам девиантного поведения. В распоряжении субъекта остается широкий спектр социально приемлемых способов достижения психологического комфорта.

Второй этап развития зависимости — этап обсессивного влечения, характеризуется прогнозированием ожидаемого психофизиологического эффекта от реализуемой активности, а затем притуплением этого эффекта (привыканием или ростом толерантности), что приводит к серийным или эксессивным хищениям. Появляется "заместительная" активность при невозможности реализовать основную и обсессивное влечение к совершению краж. Характер влечения может меняться на компульсивный в середине серии в связи с отсутствием ожидаемого эффекта от однократной реализации девиантной активности. Ситуации, запускающие корыстную активность становятся все более разнообразными. В эмоциональным паттерне снижается острота психического и сенсор-

но-вегетативного компонента 1 и 2 фаз. У лиц из группы KJI здесь имеется полное соответствие критериям клептомании обсессивно-го типа эгодистонического варианта.

У лиц из группы ДВ при несоответствии критериями кле-томании так же наблюдается формирование механизма эмоциональной саморегуляции, но иные социально-психологических условия придают динамике стремительную прогредиентность. Хищения чаще совершаются ситуативно, спонтанно, периоды планирования и борьбы мотивов предельно укорачивается, поскольку имеющиеся эмоциональные или интеллектуальные нарушения способствуют стойкой фиксации аморальных и эгоистических установок. Заместительная активность в периоды вынужденного воздержания от краж представлена более деструктивными формами (употребление токсических доз наркотиков и алкоголя, вандализм, зооцидные действия, поджоги, взрывы самодельных устройств, нанесение самоповреждений).

Наблюдаемые феномены в виде психологической зависимости (достижение психологического комфорта только при осуществлении избранной формы активности), измененной реактивности с повышением толерантности (редукция защитных знаков физиологического и поведенческого уровня — приглушение вегетативных реакций страха, снижение мер предосторожности при осуществлении деликта, притупление эмоционального эффекта, прибе-гание к эксцессивной активности, появление биоритма — серийности или сезонности, наличие заместительной активности в периоды воздержания от краж, что является аналогом явлений отмены), а также наличие обсессивного влечения к осуществлению активности с его идеаторными, поведенческими, сенсорными и вегетативными составляющими свидетельствуют об общем патогенетическом механизме, лежащим в основе как клептоманичес-ких, так и делинквентных краж. Указанные составляющие "большого наркоманического синдрома" свойственны синдрому зависимости (Пятницкая И.Н., 1994; Альтшулер В.Б., 1994; Андреев A.C., 2003), в случае делинквентных краж позволяют говорить о патологическом развитии, болезни (по А.О. Бухановскому, 2003) или расстройстве (по терминологии В.Д. Менделевича, 2003) зависимого поведения. Отсутствие состояний измененного сознания, возможность переключения на иные виды активности свидетельствуют о сохранности произвольной регуляции действий на данном этапе.

Для третьего этапа развития зависимости характерны: появление компульсивного влечения к реализации девиантной активности; приоритет последней фазы эмоционального паттерна при нивелировке первых двух с исчезновением защитных реакций различного уровня; укорочение фазы последействия, ведущее к сокращению светлых промежутков между сериями; непроизвольный характер фантазий и реминисценций, а также встраивание в базисные структуры личности модели криминального поведения и начало использования этой модели в других обстоятельствах. "Рационализация" влечения ведет к хищениям по иным мотивам -корысти, мести. В период ООД иногда отмечаются явления диссоциации. Заместительная активность может встраиваться в основную и конкурировать с ней. Наиболее заметным динамическим феноменом на этой стадии являлся переход к новым формам зависимой активности при обрыве или регрессе основной, что клинически проявляется формированием новых синдромов расстройств влечений, иных форм зависимого поведения, или же выход на первый план симптомов психотического регистра патологического процесса (шизофрении, ОГТР). На этом этапе становится очевидным, что динамика зависимого поведения имеет автономный характер, порой находящийся в реципрокных отношениях с динамикой базового расстройства.

У лиц группы КЛ на 3 этапе наблюдается соответствие кри гериям клептомании компульсивного типа эголисп он ического варианта. Несоответствие связано с прогрессиров.шием зависимости (воровство становится модусом личностного реагирования). Корыстное поведение может здесь сосуществовать с иными расстройствами влечений, прогрессировать автономно, трансформироваться в новые формы зависимости (чаще от ПАВ) или синдромы нарушения влечений (парафилии, нарушения сексуальной идентичности) или редуцироваться вследствие значительного утяжеления основной психопатологии.

В наблюдениях группы ДВ на 3 этапе наряду с корыстным, сформировались иные виды зависимого поведения или расстройства влечений — вандализм, гомосексуальное поведение, синдром зависимости от ПАВ, расстройства сексуального предпочтения. Кроме того, на настоящем этапе у всех лиц из группы ДВ наблюдалось соответствие критериям "Диссоциального расстройства личности" по МКБ-10.

В конце 3 этапа нарушения влечения в обеих группах начинали соответсвовать определению истинного нарушения влече-

кий1. Наличие компульсивного характера влечения, углубление эмоциональных расстройств в межделиктном периоде, явления диссоциации в период деликта, недостаточность прогностических функций (ожидаемый эффект последействия не наступал, что приводило к эксцессивности и встраиванию иной активности в рисунок деликта), а также начинающаяся рационализация криминальной активности (снижение критических функций) свидетельствуют о сниженной способности к произвольной регуляции деятельности на этом этапе.

Для последнего этапа (этапа личностного оскудения) характерно избыточное прибегание к аддиктивной активности, которая полностью определяет поведение, стиль жизни, отношения с окружающими и становится основным способом реагирования личности на самые разнообразные стимулы. Влечение утрачивает дис-тонический характер и становится спаянным с личностью. Фаз-ность эмоционального паттерна искажается. Появляется ритуали-зация, символизация девиантной активности, которая полностью охватывает личность и обрастает сверхценными образованиями. Периодически наблюдаются импульсивные кражи в состоянии измененного сознания. Обнажаются специфические негативные личностные изменения - безразличие, эмоциональная холодность к тому, что не связано с аддикцией, монотематичность и кататим-ность мышления, преобладание апатического компонента в негативной фазе аффективных нарушений. Мозаичность личности определяется сочетанием нажитых черт (отгороженность, монотонность, чувство самодостаточности, искаженное восприятие течения времени и т.п.) с гротескным заострением основных (эгоцентризм, неустойчивая самооценка, склонность к немедленной реализации сиюминутных решений, к реакциям отказа, к самовзвинчиванию). Нарастающая изоляция подэкспертных, стереотипная активность, определяющаяся аддиктивным ритмом и фиксацией на достижении желаемой эмоции с иллюзией ее контроля иллюстрируют положение Ц.П. Короленко и Т.А. Донских (1990) о том, что на заключительных этапах аддиктивное поведение функционирует как самообеспечивающаяся система.

1 По определению Гурьевой В.А с соавт (1994) — "...сопряженного с инстинктом, недостаточно контролируемого сознанием, глубинного чувственного побуждения, направленного на определенную цель, сопровождающегося напряженной витали зированной потребностью отреагирования и за-вершеющегося действием с соматопсихическим гедонистическим эффектом".

Аддиктивное (зависимое) корыстное поведение развивается на основе различных нозологических форм и приобретает автономную динамику, отрывающуюся от динамики основной нозологии. Реализация стереотипного поведения ведет к трансформации его в синдромы нарушения влечений или в расстройство зависимого поведения, которое приобретает характер самостоятельного расстройства с атрибутивными феноменологией, степенью выраженности (патологичности), динамическими характеристиками.

Импульсивный вариант клептомании с дебютом в препубер-татном или периоде представляет собой особый вариант, изначально не всегда соответсвующий критериям клептомании МКБ-10 в "эмоциональной" части, имеющий регредиентную возрастную динамику, нередко регрессивного типа, с переходом к онто- и филогенетически ранним видам аномальной активности (зависимость от ПАВ, парафилии).

4. При "типичных" кражах (12,9% - 22 набл.) роль психического расстройства является нейтральной. Криминальное поведение соответствует юридической дефиниции преступления (кражи) и совершается по механизмам, типичным для лиц, не имеющих психических расстройств, по мотивации корыстного характера. Психические нарушения не влияют на принятие решения совершить преступление, не ограничивают возможности выбирать тип поведения и не мешают предвидеть последствия своих действий. Первостепенную роль играют социально-психологические факторы, личностные установки.

Разработанная типология предназначена для оптимизации процесса судебио-исихиатрической оценки и выбора адекватных мер медицинского характера, что является основой профилактики ООД. Констатация продуктивно-психотического механизма ООД при психотическом типе краж ведет к экскульпации больных. Их общественная опасность определяется наличием острой психотической симптоматики, что позволяет рекомендовать в качестве базовой меры принудительное лечение в психиатрическом стационаре (ПС) общего типа. Больные с давними бредовыми состояниями, с экспансией, персонификацией и аффективной напряженностью бредовых идей, с негативно-личностными изменениями и при наличии социально-психологических факторов риска (по Мальцевой М.М. и Котову В.П., 2001) требуют активной терапии и ме-дико-коррекционных мер и нуждаются в направлении в ПС специализированного типа (СТ), в исключительных случаях - в ПС специализированного типа с интенсивным наблюдением (СТИН).

Амбулаторное принудительное лечение может бьггь назначено больным с временными психическими расстройствами, купировавшимися ко времени СПЭ, при отсутствии у больных зависимости от ПАВ и антисоциальных установок.

Критериями применения ч.1 ст. 21 УК РФ при дезадаптив-ном типе хищений являются: расстройства психотического регистра или достигающие степени слабоумия, а также субпсихотические личностные/когнитивные расстройства с частыми декомпенсациями психотического уровня, в том числе и в период ООД, или сопровождающиеся патологической внушаемостью и подчи-няемостью, имеющие прогрессирующий характер и приводящие к выраженной, практически тотальной социальной дезадаптации или т.н. "адаптации на антисоциальном уровне", что делает невозможным самостоятельное функционирование в социуме и соблюдение принятых обществом правовых и моральных норм.

Основными клинико-психопатологическими и социально-психологическими критериями для рекомендации ст. 22 УК РФ в дезадаптивной группе являются: расстройства с регредиентной или стационарной динамикой и состояниями по типу резидуа, с личностной незрелостью, когнитивной недостаточностью и/или аффективной логикой, склонностью к частым психогенным декомпенсациям, с тенденцией к немедленному отреагированию ситуации, с трудностями в интериоризации социальных норм и правил, из склонностью к опоре на мнение референтного большинства, и, следовательно с недостаточностью критико-прогностических возможностей, с неспособностью к целенаправленной систематической деятельности, с очевидными признаками социальной дезадаптации. Следующая категория - случаи, где в период ООД наблюдались психогенные декомпенсации состояния или психопатические реакции гетерономного круга, являющие собой срыв адаптивных механизмов с нарушением критики и прогноза ситуации, при ситуационном характере ООД.

Общественная опасность больных дезадаптивной группы определяется в первую очередь дефицитарными изменениями в сочетании с неблагоприятными психосоциальными параметрами, требующими, помимо лечения, проведения психокоррекционных мероприятий. Это позволяет рекомендовать преимущественное направление на принудительное лечение в ПС СТ с соблюдением этап-ности лечения, обязательным решением социальных вопросов, проведением реабилитационных и коррекционных мер и после выписки.

При СПЭ аддиктивного (зависимого) типа, исходя из принципов требования многоосевой оценки расстройств с учетом ко-морбидности, анализ складывается из нескольких стадий. Вначале проводится традиционная классификация нозологических форм психопатологии в сопоставлении с медицинским и психологическим критериями невменяемости. Затем проводится анализ аномального поведения на синдромологическом уровне. При этом учитывается значение клептомании и расстройства зависимого поведения как независимого медицинского критерия невменяемости, что основано на самостоятельном положении клептомании в МКБ-10, а также на выявленных закономерностях формирования, течения и клинических проявлений этих расстройств, не имеющих жесткой связи с базовой нозологией. На последнем этапе выделяются факультативные критерии невменяемости, свидетельствующие о дизонтогенетических особенностях, которые могут лежать в основе девиантного поведения. При многоэпизодном характере ООД, рассматривается каждый эпизод деликта, поскольку способность к произвольной регуляции действий внутри серии может быть различной. Квалификации подлежат: направленность влечения (к совершению краж, фетишистского влечения, влечения к гетеро- или аутоагрессивным действиям и т.п.), его характер (обсессивное, компутьсивное, импульсивное) и тип (эгодистонический, эго-синтонический).

Основаниями для применения ст.21 УК РФ являются !) временное психическое расстройство с нарушением возможности и осознавать фактический характер, и руководить своими действиями в случае эгодистонического варианта клептомании (расстройства сексуального предпочтения в виде фетишизма или клеп-толагнии — оргастичесткий клептомании) импульсивного типа; клептомании или расстройства зависимого поведения компульсив-ного типа с изменением сознания и выраженными диссоциативными расстройствами в момент деликта при совпадении направленности влечения и объекта правонарушения; 2) хроническое психическое расстройство с нарушением осознавания фактического характера и общественной опасности своих действий в случае эго-синтонического варианта клептомании или расстройства зависимого поведения (иного нарушения влечений) с выраженными де-фицитарными изменениями личности или психотическим регистром основной или коморбидной психопатологии

Основными критериями применения ст. 22 УК РФ являются: 1) временное психическое расстройство, лишающее возможности

в полной мере и осознавать общественную опасность своих действий и руководить ими в случае эгодистонического варианта клептомании и расстройств зависимого поведения (включая расстройства фетишизм и клептолагнию) обсессивного типа при наличии парциального инфантилизма и задержек развития в случае совпадения объекта влечения и правонарушения'или эгодистонического варианта клептомании и расстройств зависимого поведения с компульсивным типом влечения в случае совпадения объекта влечения и правонарушения; 2) иное психическое расстройство с нарушением осознавания фактического характера и/или общественной опасности своих действий в случае эгосинтонического варианта клептомании или эгосинтонического варианта расстройства зависимого поведения без выраженного личностного дефекта и субпсихотическим регистром основной или коморбидной психопатологии.

При рекомендации принудительных мер медицинского характера необходимо учитывать сочетанный характер расстройств влечений (в том числе и агрессивных его форм), возможность перехода одного вида зависимого поведения в другое и их одномоментного сосушествования, континуальность выраженности (от закрепившегося стереотипа девиантного поведения до компуль-сивно-импульсивного расстройства). Выбор мед медицинского характер осуществляется на основании выявления психопатологиче ских и социально-психологических признаков общественной опасности с учетом характера и направленности нарушения влечения.

выводы

1. Сравнение клинико-социальных характеристик лиц, совершивших кражи и направленных на стационарную СПЭ и совершивших агрессивные правонарушения (убийства), показало, что для группы совершивших кражи характерны: а) низкие показатели социальной адаптации; б) сочетание выраженных психопатологических расстройств с антисоциальными личностными установками в молодом возрасте; в) высокая рецидивность правонарушений; г) высокая частота психической патологии, свойственной этапу незавершенного онтогенеза у взрослых; д) отсутствие аффектогенных и исключительных состояний, а также меньший удельный вес острой продуктивной симптоматики в период ООД; е) преобладание дефицитарных психопатологических расстройств и негативно-личностных механизмов ООД при отсутствии значимых различий в нозологической принадлежности расстройств у обеих групп.

2. Анализ психических расстройств у лиц, совершивших кражи свидетельствует о полиморфизме феноменов, оказывающих влияние на криминальное поведение. Представленная типология учитывает взаимосвязь психопатологических, психологических, криминологических и социальных факторов, является нозологи-чески нейтральной и основана на роли психического расстройства в формировании предпосылок к реализации общественно опасного поведения.

3. При психотическом типе хищений, психическому расстройству принадлежит прямая криминогенная роль. Криминальное поведение детерминировано продуктивно-психотическими механизмами, совпадающими с мотивами совершения ООД либо мотивы не осознаются.

4. При дезадаптивном типе решающее значение приобретают социально-психологические факторы, опосредованные наличием дезадаптирующего психического расстройства. ООД психически больных детерминировано негативно-личностными механизмами. Криминальное поведение вменяемых лиц с ПР имеет реально-бытовую или обусловленную аномальными свойствами личности — психопатическую, суггестивную и атарактическую.

5. При зависимых хищениях в генезе общественно опасного поведения предиспонирующая роль психического расстройства на-

ходится в тесной взаимосвязи с катализирующей или фиксирующей ролью социально-психологических факторов. Криминальное поведение направлено на достижение эмоционально комфортного состояния, служит средством аффективной саморегуляции и имеет структурно-динамические характеристики, схожие как с расстройствами привычек и влечений, так и с синдромом зависимости от ПАВ. Основным механизмом ООД является реализация поведенческой зависимости.

5.1. Основными ПР, имеющими криминогенное значение являются расстройство зависимого поведения и клептомания, формирующиеся на фоне субпсихотических состояний типа патос различной нозологической принадлежности, облигатными чертами которых являются признаки дизонтогенеза и аффективные синдромы (чаще дистимии).

5.2. Признаки поведенческой зависимости у корыстных правонарушителей включают в себя синдром психофизической зависимости от совершения хищений; обсессивное, компульсивное или импульсивное влечение с идеаторными, поведенческими, сенсорными и вегетативными составляющими, синдром измененной реактивности, а также личностное оскуднение на последних этапах зависимости.

5.3. Расстройства зависимого поведения представляют собой континуум различных по степени выраженности состояний и в своем формировании проходят этапы от полюса непатологических до патологических видов поведения: инициальный этап - этап обсессивного влечения - этап компульсивного влечения — этап личностного оскудения

5.4. Зависимое поведение, являясь феноменом эпинозоло-гическим, имеет автономную динамику. Варианты динамики включают прогредиентный, стационарный и регредиентный. Последний чаще имеет регрессивный характер с переходом к более деструктивным или архаичным видам активности.

5.5. Импульсивная клептомания представляет собой неоднородную группу, включающую как последние этапы развития зависимой клептомании, так и первичную импульсивную клептоманию с ранним дебютом.

6. При "типичных" кражах роль психического расстройства является нейтральной. Такие хищения соответствуют юридической дефиниции кражи и совершаются по механизмам, типичным для лиц без психических расстройств.

7 Предложенная типология корыстного поведения лиц с психическими расстройствами оптимизирует судебно-психиатрическую оценка и выбор вида принудительного лечения в отношении этих больных.

7.1. Констатация продуктивно-психотического механизма ООД (психотического типа) ведет к экскульпации больных. Общественная опасность определяется наличием острого психотического состояния, что дает основания рекомендовать в качестве базовой меры лечение в ПС общего типа.

7.2. Общественная опасность больных, совершивших деза-даптивный тип ООД, определяется дефицитарными изменениями психики в сочетании с неблагоприятными социальными параметрами, требует как лечения, так и проведения психокоррекцион-ных мероприятий. Рекомендуется преимущественное направление в ПС специализированного типа с соблюдением этапности принудительного лечения с последующим решением социальных вопросов, ресоциализацией и реабилитацией больных.

7.3. При СПЭ зависимого типа краж, квалификация этапа развития зависимости и феноменов, присущих этому этапу (направленность влечения, его характер и тип) наряду с традиционной нозологической оценкой позволяет дифференцированно one нить способность субъекта к произвольной регуляции действий Установление тенденций динамики дает возможность прогнозирования состояния для своевременного применения профилакти ческих мер. Выбор мер медицинского характера осуществляется на определении степени социальной опасности больных с учетом характера и направленности нарушенного влечения.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Clinical Comparative Study of Aggressive and Non-aggressive Offenders // II Annual IAFMS Congress. Abstracts. - Munich, 2002. - P.32 (Co-auth. - B.Shostakovich).

2. Динамика синдрома клептомании в структуре сочетанной психической патологии у больного височной эпилепсией, совершившего повторные гомицидные акты // Практика судебно-психиатрической экспертизы. Сб. №41. - М., 2003. - С. 144-158 (соавт. - Й.В. Максимова).

3. Клинико-криминологические характеристики лиц, совершивших кражи// Органические психические расстройства: современная диагностическая концепция. Материалы XV научных Кербиковских чтений. - М., 2004. - С. 128-133.

4. О необходимости выработки принципов профилактики повторных ООД у имущественных правонарушителей рецидивистов с психическими расстройствами // Актуальные вопросы охраны психического здоровья населения. Сб. науч. статей конференции, поев. 100-летию Краснодарской СКПБ №1. - Краснодар, 2003. - С.51-54 (соавт. - Б.В. Шостакович).

5. Патологическое воровство — клептомания. Обзор литературы // Российский Психиатрический Журнал. - 2004. —№5. - С.61-65.

6. Stealing in mental disorders // 5-th Annual IAFMHS Congress. Abstracts. - Melbourne, Australia.- 2005.

7. Types of stealing and its forensic psychiatric evaluation // II MAFS Congress. Abstract book. - Monastir, Tunusia. — 2005. - P.75.

8. Сравнительные клинико-социальные характеристики лиц, совершивших ненасильственные (кражи) и насильственные (убийства) правонарушения: Аналитический обзор. М.: ШЦ ССП им. В.П. Сербского, 2005. - 36 с. (соавт. - Б.В. Шостакович).

9. К проблеме нехимической аддикции: формирование зависимости на модели криминального корыстного поведения // Российский Психиатрический Журнал. - 2005. - №4.

10. Феномен аддиктивных (зависимых) краж (соавт. — Б.В. Шостакович) - в печати.

11. Клинико-динамические характеристики клептомании (соавт. — Б.В. Шостакович) — в печати.

Сдано в набор 15.08.05 г. Подписано в печать 18.08.05 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная №1. Печать офс. Усл. печ. л. 1,25. Тираж 100. Заказ 31.

Набрано и отпечатано в Редакционно-издательском отделе Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.В.П Сербского 119992 ГСП-2, Москва, Кропоткинский пер, 23.

"M в о H

РНБ Русский фонд

2006-4 13091