Автореферат и диссертация по медицине (14.00.25) на тему:О роли эндогенных пиримидинов как модуляторов психо-эмоционального статуса человека и животных

>'¡5 О Ь 9 2

* РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ФАРМАКОЛОГИИ

На правах рукописи СТРАДОМСКИЙ Борис Витальевич

УДК 615.28:547.853.3 + 612.821

О РОЛИ ЭНДОГЕННЫХ ПИРИМИДИНОВ КАК МОДУЛЯТОРОВ ПСИХО-ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ

14.00.25 — фармакология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук

Москва 1992

Работа выполнена на кафедре фармакологии и клинической фармакологии Ростовского ордена Дружбы народов медицинского института.

Научный консультант:

Академик Международной академии астронавтики, лауреат Государственных премий, доктор медицинских наук, профессор Н. Н. КАРКИЩЕНКО.

Официальные оппоненты:

Член-корреспондент РАМН, доктор медицинских наук, профессор В. С. ШАШКОВ.

Доктор биологических наук, профессор Р. Н. ГЛЕБОВ.

Доктор медицинских наук В. В. ЯСНЕЦОВ.

Ведущая организация — Всероссийский центр химии лекарственных средств — ВНИХФИ им. С. Орджоникидзе.

Защита состоится » 1992 г, в _ ча.

сов на заседании специализированного ученого совета Д 001.25.01 при НИИ Фармакологии РАМН по адресу: 125315, г. Москва, ул. Балтийская, 8.

Автореферат разослан « » ^¿¿¿¿Ьм- 1992 г.

С диссертацией можно ознакомиться в ученой части Института фармакологии РАМН.

Ученый секретарь специализированного совета, доктор медицинских наук

А. Н. ЯВОРСКИЙ

; ... ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

^тдзл ;'

:срт"^Актуадънооть проблемы. Проблема лечения тревожных и депрессивных расстройств имеет важное значение для практического здравоохранения. Имеющиеся в настоящее время достаточно эффективные транквилизаторы и антидепрессанты не всегда оказывают ожидаемый терапевтический эффект при их применении из-за практически недифференцированного их использования. В большинстве случаев это связано с отсутствием возможности достоверной и объективной диагностики причин, находящихся в основе развития конкретных видов психопатологии. Наиболее адекватной фармаяотерапия монет быть в том случае, если применяемые препараты направленно воздействуют на звено метаболизма, нарушение которого связано с развитием психопатологии. В этой связи актуальным является, во-первых, изучение глубинных механизмов возникновения психических заболеваний и разработка точных и объективных методов их диагностики; а, во-вторых, создание новых психотропных препаратов, действующих специфически в каждом конкретном случае молекулярной патологии. К недостаткам современной фармакотерапии психопатологий можно отнести также ряд нежелательных побочных эффектов в действии психотропных препаратов и их достаточно высокую токсичность. Поэтому, одним из наиболее рациональных путей поиска новых лекарственных средств, в том числе и психотропных, является поиск фармакологической активности у эндогенных соединений.

Впервые в 1946 году профессором Н.В. Лазаревш была выдвинута идея поиска лекарственных средств в группе соединений, сходных по химическому строению с природными аналогами пиримидина - шримидияовыми основаниями - урацилом, цитози-ном и тимином.

В настоящее время эндогенные пиримидины и их синтетические аналоги широко используются в медицине. Стимуляция некоторыми из этих-соединений процессов регенерации определило широкое использование таких фармакологических препаратов, как оротат калия, метилурацил. На основе шримидинов был создан класс препаратов антиметаболитов нуклеиновых кислот, использующихся в качестве противоопухолевых средств.

Наряду с перечислеиными видами фармакологической активности у метаболического предшественника пиримидиновых оснований, нуялеозадов и нуклеотвдов - оротовой кислоты был обнаружен широкий спектр ценных психотропных свойств (ноотропная, анксиолитическая и антидепрессивная активность). Наличие у оротата калия психотропного1 действия свидетельствует о том, что поиск новых психотропных средств среди эндогенных производных пиримидина, синтезируемых в организме из оротата, реально перспективен (H.H. Каркищенко и соавт., I983-I99I). Действительно, в спектре психотропной активности пиримцдино-вого нуклеозида - уридина отмечено анксиолитическое, потенциальное антидепрессивное (H.H. Каркищенко и соавт., 1984) и противосудорожное действие (Bonavita, Piccoli , 1975), а такке способность влиять на процессы сна и бодрствования (Krooth е.а. , 1977). Другой пириьвдиновый нуклеозид - шти-дин обладает активностью отчасти сходной с действием урвдина, а в ряде случаев противоположной.

В настоящее время известен целый ряд патологий, связанных с нарушением обмена эндогенных шримидинов (Gennip е.а. , 1989; Аавшад, Haas , 1990). Сведения такого рода появились уже в конце 50-х, начале 60-х годов. Было обнаружено, что снижение содержания в организме эндогенных пиримидинов при врож-

3.

денной или вызванной антиметаболитами блокаде их биосинтеза сопровождается нарушением функций ЦНС как у животных, так и у человека (ffiiguley o.a. . 1959; Shnider o.a. , i960; Krsiak, Jankü , 1969). Следовательно, перспективным является изучение специфики пиримвдиноЕОГо обмена при эмоциональных расстройствах с целью выявления возможных нарушений метаболизма эндогенных циримидинов, лежащих в основе этих заболеваний, а также применение этих соединений в качестве средств заместительной терапии. В пользу применения эндогенных производных пиримидина в медицинской практике свидетельствует чрезвычайно низкая токсичность этих соединений (И.О. Петерсоне и соавт., 1987), а также потребность в препаратах, сочетающих в своем действии как анксиолитические, так и антидепрессивные свойства (Ю.А. Александровский, Г.Г. Неэяамов, 1984).

Целью данной работы явилось выяснение биологической, роли системы эндогенных пиримицинов как модуляторов психоэмоционального статуса человека и животных, изучение молекулярных механизмов реализации модуляторной функции эндогенных пиришдинов, а также их роль в развитии психо-эмопиональных расстройств человека и животных.

Конкретными задачами диссертации являлись:

- изучение анксиолитических и антидепрессивных свойств пиримг-диновых оснований, нуклеозидов и нуклеотвдов;

- изучение фармакокинетики уридина, тиыидина и штидина;

- изучение лигандных свойств эндогенных пиримидинов и идентификация мест их специфического связывания на синапти-ческих мембранах головного мозга крыс;

- изучение влияния системы эндогенных пиримидинов на

нейромедааторнне системы головного ыозга экспериментальных животных;

- изучение участия системы эндогенных пиримидинов в формировании психо-эмоционального статуса интактных и стрессиро- • ванных животных;

- выявление нарушения пиримяданового обмена; а также изменения связывания эндогенных пиримидинов с рецепторами у больных с выраженными нарушениями эмоционального статуса различной этиологии.

Положения, выносимые на защиту:

- впервые установлена роль эндогенных производных пиримидина кап модуляторов психо-эмоционального состояния организма;

- эндогенные пиримидины обладают выраженной способностью влиять на тревожный и депрессивно-подобный статус экспериментальных животных;

- среди изученных пиримидинов уридин проявляет себя как эндогенный антидепрессант и анксиолитик. Другой пиримидино-вый нуклеозид - тимидин является функциональным антагонистом уридина;

- пиримидиновые нуклеозиды легко проникают в головной

мозг;

- пиримидиновые нуклеозиды отвечают критериям, предъявляемым к эндогенным лигандам рецепторов головного мозга, реализуют свои психотропные свойства за счет воздействия на ней-ромедиаторные системы мозга, а также через активирование ре-цепторных структур, лигандами которых они являются - по-видимому, бензодиазепиновых и имипраминовых рецепторов;

- нарушения функционирования системы эндогенных пирими-

динов приводит к патологическим изменениям поведения экспериментальных животных и развитию тревожно-депрессивной симптоматики у человека.

Научная..новизна. Впервые исследована и доказана биологическая роль системы эндогенных пиримидинов как модуляторов тревожно-депрессивных состояний. Проведен анализ влияния лирямидияовых оснований, нуклеозидов и нуклеотадов на тревожный и депрессивно-подобный статус экспериментальных животных. Построены фармакокинетические модели для уридина, ти-иидина и питвдина. Впервые дана характеристика "пиримядияовых" рецепторов головного мозга экспериментальных животных. Обнаружено, что эти структуры могут быть характеризованы как бен-зодказешшоЕые и ишшрашновые рецепторы. Обнаружена система обратного захвата и высвобоздения пиримидиновых нуклеозидов в головном мозге.

Выявлено влияние пиримидиновых нуклеозидов на обратный захват норадреналкна и серотонина. Причем пиримидина могут претендовать на роль эндогенных неконкурентных модуляторов обратного захвата этих нейромедиаторов. Пиримкдиновне нукле-озиды влияют также на оборот и содержание серотонина, норад-реналина, дофамина, ГАМК, циклических нуклеотщюв и других биологически активных веществ центральной нервной системы.

Выявлена роль системы эндогенных пиримидинов в развитии эмоционального стресса. Впервые изучено участие этой системы в формировании эмоциональных расстройств различной природы при тревожном, депрессивном, ипохондрическом и абстенентном синдромах.

Тео]эетизеская_знач™ость_и_щактическая_ценность. Пр о д-ставленные в настоящей работе результаты значительно расти-

ряют представления о р^ли эндогенных производных пиримидина в системной деятельности мозга. Впервые представлены факты, позволяющие охарактеризовать пиримидиновые производные как эндогенные модуляторы тревожно-депрессивных состояний; Выявлены в границах этой системы вещества, обладающие антагонистическими по отношению друг к другу свойствами: антидепрессант и анксиолитик уридин и анксиоген тимидин, потенцирующий развитие депрессивно-подобного состояния. Т.е., результаты работы позволяют приблизиться к пониманию патогенеза некоторых дезадаптивных нарушений нервно-психических процессов, в основе которых могут лежать как нарушения пиримидинового обмена, так и изменения на уровне "пиримидиноЕых" рецепторов.

Полученные результаты определяют перспективу использования уридина в медицинской практике как нового психотропного препарата для лечения тревожно-депрессивных расстройств, обладающего кроме того чрезвычайно низкой токсичностью. Следует также отметить целесообразность использования в медицинской практике нового метода диагностики лиримидицдефипитяых состояний, позволяющего объективно выявлять возможную предрасположенность обследуемого к тревожно-депрессивным расстройствам.

Реализация результатов исследования. Полученные результаты экспериментальных исследований используются при чтении лекций по специальным разделам курса фармакологии-в РОДЕШ. .

Результаты диссертации используются в научной работе отдела молекулярной фармакологии научно-исследовательского института физической и органической химии Ростовского государственного университета. Уридин применяется в качестве фармакологического стандарта для отбора и сравнительной оценки

синтетических аналогов пиримидина с транквилизирующей и ^.н-тидепрессивной активностью. Тимидия используется при моделировании тревожных и депрессивно-подобных состояний.

Предложенный в диссертации метод биохимической диагностики пиримидиндефицитных состояний используется в клинике психиатрии Ростовского медицинского института при обследовании больных, страдающих тревожными и депрессивными расстройствами различной этиологии.

Результаты диссертации используются при разработке способов купирования клинических форм болезни движения в Институте медико-биологических проблем.

По теме диссертации опубликовано 21 научных работ, подана заявка на изобретение.

Апробация работы. Материалы диссертации доложены на 6-м заседании Европейского общества по нейрохимии (European Society for Neurochemistry 6 General Meeting, Prague , 1986); на областных научно-практических конференциях молодых ученых (Механизмы адаптации биологических систем. Ростов-на-Дону, 1987, 1988 гг.); на 5-ой и 6-ой Ростовских областных научно-практических школах-семинарах (Механизмы адаптации животных и растений к экстремальным факторам среды. Ростов-на-Дону, 1987, I9S0 гг.); на 2-ой Всесоюзной конференции по фармакокинетике (Каунас, 1987); на yi Всесоюзном съезде фармакологов (Ташкент, 1988); на межреспубликанской научно-практической конференции (Синтез, фармакология и клинические аспекты новых психотропных и сердечно-сосудистых веществ, Волгоград, 1989); на XJ конференции по клинической фармакологии с ме;здународныгл участием (Актуальные вопросы клинической фармакологии. Волгоград, 1990); на Всесоюзной конференции (Биологические основы

индивидуальной чувствительности к психотропным средствам. Ростов-на-Дону, 1990); на Всесоюзном симпозиуме (Серотонин мозга, нервно-психические заболевания и их лекарственная коррекция. Донецк, 1990); на У международной конференции (Проблемы клинической и экспериментальной фармакологии и побочных действий лекарственных средств. Тбилиси, 1990); на конгрессе по патофизиологии ( Constituent Congress International Society for Pathophysiology. Moaoow , 1991).

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, 7 глав, заключения и выводов, изложена на 238 страницах машинописного текста и содержит 45 таблиц и II рисунков. Список литературы включает 229 наименований.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

I. Постановка эксперимента и методы исследования

Эксперименты выполнены на 722 белых крысах-самцах линии Vistar массой 200-250 г и на 2294 мышах-сампах-тетрагибридах ОВЫК массой 20-25 г. Обследованию также подвергалось 90 больных психиатрического стационара обоего пола 16-45 лет и 45 психически здоровых мужчин и женщин 20-35 лет.

При выявлении психотропной активности соединений пирими-динового ряда были проведены серии экспериментов на сампах мышах-тетрагибридах США . Анксиолитическую активность испытуемых соединений оценивала с помощью-теста "предпочтения темного пространства" ( Qrawley е.а. . 1984). Животным вводили внутрибрюшинно тимидин, питядин, уридин, урацил, УШ>, УДФ, УТФ в дозах 3, 6, 12, 25, 50 и 100 мг/кг и диазепам -0,5 мг/кг. Потенциальную антидепрессивную активность веществ

изучали с помощью теста "поведение отчаяния" (Д.Ю. Русакрв, A.B. Вальдман, 1983). В данном тесте определяли активность производных пиримидина в указанных дозах в сравнении с лми-прашшом. Исследовали влияние уридина (12 мг/кг), тимидина (12 мг/кг), цитидияа (200 мг/кг) и ямипрамияа (25 мг/кг) лря однократном и хроническом (5 суток) введении на резерпиновую, клофелиновута и япоморфиновую гипотермию (М.Д. Машковский и соавт., 1984), а также на поведение мышей в условиях теста "выученной беспомощности" ( Gerrield , 1981). Все соединения вводили за 30 минут до тестирования.

Была изучена фармакокинетика уридина,"тимидина и питедина с помощью радиоизотопного метода и с использованием тонкослойной хроматографии. Для математического описания данных фармакокинетики использовали 3-х камерную модель с применением так называемого "дифференциального эвена" (П. Деруссо и соавт., 1970).

Проведен радиолигандным анализ взаимодействия меченых тритием уродила, уридина, УМФ, УДФ, УТФ, тимина, тимидина, ТТ.®, ТДФ, ТТФ и иитидина с синоптическими мембранами головного мозга крыс. Изучали влияние на связывание этих веществ имяпрамина, диазепама и ГАМК. С помощью анализа Скэтчарда изучали воздействие уридина, тимидина и нитидина на специфическое связывание с рецепторами 3Н-диазепама, 3Н-ишшрамина, 3Н-ГАМК и 3Н-глишна.

Изучали захват 3Н-уридина синаптосомами и влияние на этот процесс тимидина и цитидина. Был изучен процесс высвобождения меченых тритием пиримидиновых нуклеозидов при элект-ростямуляция срезов головного мозга крыс (А.Т. Долженко, 1982).

С,использованием графиков Лайнуивера-Берка изучали,воз-дейсгвие урадина, глмадина и дитадина на захват синаптосома-ми серотонина и норадреналина.

Било исследовано влияние уридина (12 мг/кг), тимидина (12 мг/кг) и цитидина (200 мг/кг) на содержание в головном мозге мышей нейромедиаторов, их метаболитов и активность некоторых ферментов деградании нейромедиаторов. Определение содержания глутаминовой, аспарагиновой аминокислот, глицина и ГАМК осуществляли с помощью тонкослойной хроматографии (Ю. Кирхнер, 1981). Концентрацию серотонина, 5-оксииндолил-уксусной кислоты, норадреналина, дофамина и норметанефрина определяли с использованием спекгрофяюорометрических методик (В.В. Меньшиков, 1974; Б.М. Коган, В.Н.. Нечаев, 1979). Активность моноаминоксидазы определяли по Е.Л. Солоямской (1969), ГАМК-трансаминазы - по 31вкеп (1961). Изменения концентрации ц-АМФ и ц-ГМФ выявляли с применением радиоиммунного метода.

С использованием методов тонкослойной хроматографии (Ю. Кирхнер, 1981) и анализа Скэтчарда изучали в мозге мышей, полярных по показателям в тесте "поведение отчаяния", концентрацию пиримидиновых нуклеозидов и количество мест специфического связывания 3Н-уридина.

Было изучено влияние однократного и хронического болевого, иммобшшзапионного и вестибулярного стрессогенного воздействия на ряд биохимических и поведенческих показателей белых крыс-самхтов. С помощью радиоиммунных методов определяли содержание в плазме крови крыс АКГГ и кортикостерона, изучали активность РНКазы головного мозга крыс (Ю.Б. Филиппович и соавт., 1982). Концентрацию пиримидиновых нуклеозидов

в головном мозге крыс определяли с помощью тонкослойной хроматографии. С применением анализа Скэтчарда изучали количество мест специфического связывания (Bfiax) 3Н-уридина на си-наптических мембранах головного мозга крыс и значения константы диссоциации (Кд). Исследовали поведение интактных и стрессированннх животных в тесте "реакции предпочтения" и "поведения отчаяния"..

Были исследованы нарушения пиримидинового обмена у больных психиатрического стационара с повышенным уровнем тревожно-депрессивного статуса в рамках тревожного, депрессивного, ипохондрического синдрома и при опийной абстененцки. Интенсивность биосинтеза пиримидинов определяли до и после нагрузки обследуемых предшественником пиримидинов - оротатом калия (2 г однократно или 3 г в сутки при курсовом приеме). С помощью тонкослойной хроматографии определяли содержание в утренней и суточной моче обследуемых пиримвдиновнх нуклеозядов и оротовой кислоты, в сыворотке крови определяли кониентрашпо уридина. Параллельно с забором биологических жидкостей определяли уровень тревожности и депрессии обследуемых с использованием специальных опросников (IQ.JI. Ханин, 1976; В.П. Зайцев, 1981). Изучали также уровень специфического связывания 3Н-уридина с форменными элементами крови психически больных и здоровых добровольцев.

Статистическую обработку результатов исследования проводили с использованием Т-критерия Стьюдента (И.Ф. Рокитский, 1967), и -критерия Вилкоксона-Маняа-Уитни (В.В. Гублер, A.A. Генкин, 1979) и корреляционного анализа (А. Закс, 1976).

х - Отбор больных, диагностика и взятие крови осуществлялось сотрудниками клиники психиатрии Ростовского медицинского института.

2. Результаты исследований

Изучение психотропных свойств эндогенных производных пиримидина

Исследования показали, что уридин в дозах 12 и 50 мг/кг значительно удлиняет время нахождения животных на освещенной территории, а также увеличивает количество выходов мышей из темного отсека камеры в светлый в условиях теста "предпочтения темного пространства". Снижение естественного страха ¡животных перед освещенным пространством свидетельствует об ан-ксиолитическом действии этого соединения ( йга*1еу е.а. , 1984). По выраженности противотревожного эффекта уридин не уступает классическому анксиолитику диазепаму. Повышение или Снижение дозы вводимого уредина приводило к снижению анксио-литического эффекта вплоть до полного его отсутствия (дозы 3 и 100 мг/кг).

Сравнительное изучение активности других эндогенных производных пиримидина показало, что пиримидиновое основание ураиил, а также нуклеотиды уридинмоно- и -дифосфат практически не влияют на поведение животных в условиях теста "предпочтения темного пространства". Т.е., эти вещества не оказывают воздействия на тревожный статус экспериментальных животных. В то же время, высокую анксиолитическую активность проявлял нуклеотид уридинтрифосфат в дозах 6 и 12 мг/кг, достоверно повышая все показатели теста "предпочтения". Значитель но уступал уридину и УТФ по выраженности противотревожного эф^юкта пиримвдиновый нуклеозид питвдин. Цитадин увеличивал время нахождения животных на освещенной территории лишь в дс зе 50 мг/кг.

Значительный интерес представляет эффект дезоксирибону-клеотида тимидина, противоположный действию производных рибо-зы, описанным выше. Так, в дозах 12 и 25 мг/кг тимидин достоверно снижал продолжительность времени нахождения животных на свету, а также уменьшал количество выходов животных из темного отсека камеры в светлый. Эти данные позволяют предположить наличие у тимидина анксиогенных свойств и хорошо согласуются с данными, полученными ранее в тесте "конфликтной ситуации" (Б.В. Страдомский, 1987). Полученные результаты позволяют сделать вывод о наличии у тимидина анксиогенных свойств, противоположных эффектам других эндогенных производных пиримидина.

Ранее также было показано, что урвдин обладает активностью в тесте "поведение отчаяния" (H.H. Каркищенко и соавт., 1984). Для подтверждения этих данных, а также для сравнительного изучения активности других производных пиримидина было изучено влияние этих соединений на поведение мншей-тетрагиб-ридов в условиях теста "поведение отчаяния", что может служить оценкой их потенциальных антидепрессивных свойств (Д.Ю. Русаков, A.B. Вальдман, 1983)..Изучение уридина подтвердило полученные ранее результаты. В дозах 12 и 25 мг/кг уридин проявлял выраженную психотропную активность, яе уступая по выраженности эффекта иыипрамину (25 мг/кг). Повышение или снижение дозы уридина уменьшало его эффективность. Среди других эндогенных производных пиримидина достоверно снижали время иммобилизации урапил в дозе 12 мг/кг и УТФ - 6 мг/кг. Однако эти соединения уступали по эффективности уридину. Цитидян оказывал потенцирующее действие лишь в очень высоких дозах - 20С мг/кг. Принципиально отличалось от рибозштьяых производных

действие дезоксирибонуклеозида тимидииа. В дозах 12, 50 >и 100 мг/кг было отмечено увеличение времени иммобилизации животных в тесте, что может свидетельствовать о способности тимидина потенцировать развитие депрессивно-подобного состояния.

Для уточнения антидепрессивных свойств эндогенных пири-мидинов было изучено их влияние на гипотермию, вызванную резерпином, клофелином и апоморфином при однократном и хроническом (5 суток) введении уридина (12 мг/кг), тимидина (12 ет/кг' и цитидина (200 мг/кг). Т.е., изучали вещества, проявляющие максимальную активность в тесте "поведение отчаяния" в наиболее эффективных дозах. Исследования показали, что однократное введение производных пиримидина фактически не оказывало антигипотермического эффекта. Аналогичные результаты получены и для имипрамина, что хорошо согласуется с данными литературы об отсутствии влияния антидепрессантов на гипотермию при однократном введении (М.Д. Машковский и соавт., 1984). В то же время, при хроническом введении уридин достоверно препятствовал развитию резерпиновой, клофелиновой и апоморфиновой гипотермии. По выраженности данного эффекта уридин был сопоставим с имидрамияом. Цитидин не оказывал влияния на гипотермию и при хроническом введении. Действие тимидина было противоположным эффектам имипрамина и уридина, что проявлялось в достоверном усилении резерпиновой гипотермии при хроническом введении тимидина.

Окончательное выяснение способности эндогенных пиримиди-нов влиять на депрессивно-подобное состояние животных проводили с использованием одного из наиболее адекватных методов оценки антидепрессивннх свойств психотропных препаратов - те-

ста "выученной беспомощности". Исследования показали, что ури-дин в дозе 12 мг/кг достоверно снижает как среднее время латен-пии избегания, так и число невыполненных реакпий избегания, что характерно для антидепрессантов (A.B. Вальдман, Ю.А. Александровский, 1987). Цитвдин, как и в случае изучения его влияния на гипотермию, оказался фактически неэффективным в тесте "выученной беспомощности". В то же время, тимидин оказывал противоположное имилрамину и урвдину действие, усиливая депрессивно-подобное состояние животных.

Обобщая представленные данные, можно сделать вывод о наличии у урвдина выраженной антидепрессивной активности, выявленной с помощью ряда информативных методик, которая сочетается в его действии с анксиолитическим эффектом. Причем нуклеозид уридин проявляет наиболее выраженную психотропную активность в ряду производных ураыила: пиришщиновое основание - нуклеозид - нуклео-тиды. Близкий аналог уридина - тимидин (отличающийся от уридина наличием -СН3 группы в 5-м положении пиримидлнового кольца и являющийся производным дезоксирибозы, а не рибозы) - проявляет свойства функционального антагониста уридина, т.к. потенцирует развитие депрессивно-подобного состояния у животных и повышает уровень их тревожности. Цитидин среди других пиримидиновнх ну-клеозидов выделяется минимальной психотропной активностью. Слабо выражены у питидина анксиолитические свойства и фактически отсутствует антиделрессивяое действие, о чем свидетельствует его неэффективность в тесте "выученной беспомощности" и при резерпи-новой, клофелиновой и апоморфиновой гипотермии. Наличие активности у цитидина в тесте "поведение отчаяния" может быть объяснено общеактивирующим действием этого соединения при его применении в высоких дозах.

Фармакокинетика пиримидиновых нукяеозидов

Изучение фармакокинетики пиримидиновых нуклеозддов сввде-тельствуег о высокой степени их проникновения в мозг при введении в организм. Эти результаты хорошо согласуются с данными литературы о наличия специальной системы активного захвата тканью мозга из крови (А. Уайт и соавг., 1981; Ю.С. Макляков и соавт., 1990). При внутрисЗрюшинном введении животным уридина и тимидина в максимально эффективной психотропной дозе 12 мг/кг наибольшая их концентрация в сыворотке крови обнаружена через 15 минут после введения, а иитидина (200 мг/кг) - через 30 минут. С небольшим отставанием отмечалось время максимального накопления этих соединений в мозге в химически свободной, т.е., фармакологически активной форме. Пик концентрации свободного уридина и тимидина в мозге приходился на 30 минут после введения. Это время и использовалось наш при изучении психотропной активности эндогенных производных пиримидина - животных помещали в условия тестов через 30 минут после внутрибрюшинного введения соединений, т.е., не максимуме их концентрации в мозге. Цитидин максимально накапливался в мозге в химически свободной форме через 60 минут после введения. Отмечено также отставание во времени пика содержания в мозге химически связанного уридина и иитидина (по-видимому, в составе нуклеиновых кислот, коферментов и др.). Представленные данные касаются фармакокинетики меченых производных пиримидина. Проверка этих данных с помощью методов тонкослойной хроматографии показала, что результаты радиоизотопных и хроматографических исследований совпадают для уридина и тимидина. Т.е., при введении тимидина накапливался тимидин. Заметно отличался фармакоки-нетический процесс при введении иитидина. Так, количество определенного с помощью тонкослойной хроматографии поступившего в мозг цитидина было значительно ниже концентрации радиоактивной

метки. Б то же время, помимо непосредственно, цитддина при использовании хроматографии было обнаружено значительное повышение концентрации других шримидиновых нуклеозидов: урядина 'и тимвдина. Сумма прироста всех пиримидиновых нуклеозидов в мозге хорошо совпадает с количеством проникшей в мозг радиоактивной метки. Эти данные свидетельствуют о биосинтезе из вводимого в высокой дозе (200 мг/кг) в организм цитидина химически родственных ему пиримидиновых нуклеозидов. В этой связи можно предположить, что-цити-дин реализует свои психотропные свойства при участии уридина и тимвдина, а одновременный прирост в мозге веществ, обладающих противоположными свойствами определяет, по-видимому, незначительную психотропную активность цитидина.

Молекулярные механизмы психотропных эффектов

эндогенных пиримидинов

Важным моментом изучения психоактивных соединений является выяснение молекулярных механизмов их действия. Ранее было показано, что 3Н-урвдин и 3Н-тимидин способны специфически связываться с мембранами синаптосом больших полушарий мозга крыс (H.H. -Каркищенко и соавт., 1984, 1986). В то же время, эти данные далеко не полные, что и определило дальнейшее исследование лиганд-ных свойств эндогенных пиримидинов. Исследования показали, что практически все изученные эндогенные производные пиримидина в той или инок степени связываются с синаптическими мембранами головного мозга крыс. Однако, среди ряда производных урапила: пири-мидиновое основание - нуклеозид - нуклеотиды максимальным сродством к рецепторам обладает нуклеозид уридин. Эти данные хорошо согласуются с отмеченным вше фактом максимальной психотропной активности уродина в ряду производных урагила. В ряду тимина максимальным сродством к рецепторам выделялся также нуклеозид -

тимидин.

Изучение специфического связывания пиримидиновых нуклеози-дов с синаптическими редептора1ли при использовании анализа Скэт-чарда показало, что количество мест связывания - В^^ ^-уриди-на, 3Н-тимадина и ^-цитидина близко друг к другу. Практически не отличались между собой и показатели Кц для различных пирими-диновых нуклеозидов. Кроме того, присутствие одного из нуклеози-. дов й немеченой форме повышало значения К^.и не изменяло показатель Б^^ при изучении связывания с рецепторами других пиримидиновых нуклеозидов, меченых тритием. Эти данные позволяют судить о наличии специфических мест связывания, общих для всех пиримидиновых нуклеозидов, которые были обозначены нами как "пиримиди-новые" рецепторы.

С целью идентификации "пиримидиновых" рецепторов проводили изучение специфического связывания меченых пиримидиновых нуклеозидов в присутствии диазепаыа и имипрашна. Эти вещества были выбраны в связи с наличием у пиримидиновых нуклеозидов способности воздействовать на тревожный и депрессивно-подобный статус экспериментальных животных. Исследования, проведенные с применением анализа Скэтчарда, показали, что и диазепам и имипрамин не изменяют количества мест связывания 3Н-урадина, 3Н-тимидина и 3Н-ци-тидина, но достоверно повышали значения Кц для этих соединений. Полученные результаты могут свидетельствовать о наличии конкурентных взаимоотношений за общие места специфического связывания между эндогенными пиримвдинами, с одной стороны, и диазепамом и имипрамином, с другой. В пользу этого предположения свидетельствует также факт повышения значения Кд при связывании 3Н-диазепа-ма и 3Н-имипрамина в присутствии немеченых пиримидиновых нуклеозидов. Количество мест связывания транквилизатора и антидепрессанта оставалось при этом неизменным. Пиримидиновне нуклеозиды

вытесняли 3Н-диазепам и ^-имипрамин в малых концентрациях -I0-6-I0-? М (10~9-Ю~10 М/мг белка). Т.е., по-видимому, пирими-диновые нуклеозиды реализуют свое воздействие яа депрессивно-подобное состояние экспериментальных животных за счет взаимодействия с имипраминовыми рецепторами, а влияние на тревожный статус опосредуется при связывании шршидинов с бензодиазепиновыми рецепторами. В пользу последнего предположения свидетельствует также факт повышения сродства (снижение значения Кд) 3Н-ГАМК к рецепторам в присутствии уридина. ГАМК в свою очередь повышает сродство уридина к местам его спепифического связывания. Известно, что взаимное потенцирование аффинитета характерно для ГАМК и лигаядов бензодиазепиновых рецепторов ( Ehlert е.а. > 1Э81; Fujimot» е.а. , 1982; idee , 1982; Doble е.а. , 1932). Для тимидина и шггидина показано отсутствие влияния на связывание ^-ГАМК с сяналтосомальными мембранами. В то же время, ури-дин и 1штидин повышали, а тимидин, напротив, снижал сродство к рецепторам другого тормозного медиатора - глицина. В данном случае тимидин в очередной раз выступил в качестве функционального антагониста уридина.

В пользу синаптического действия эндогенных пиримидинов свидетельствует также факт наличия системы обратного захвата этих соединений из зоны контакта с рецептором (либо путем обратного захвата, либо за счет химической модификации) обязательно для эндогенных соединений синаптического действия ( Idee , IS82). Система обратного захвата является, по-видимому, общей для всех пиримидиновых нуклеозидов, т.к. показано: ингибирование uptake уридина тимидином и питидином происходит по конкурентному типу.

Обнаружено также, что при электростимуляции срезов головного мозга крыс, насыщенных мечеными пиримцдиновыми нуклеозидами, происходит высвобождение уридина, тимидина и цитидина подобно ве-

ществам синаптического действия.

Дальнейшее изучение молекулярных механизмов центрального действия пирямидиновых нуклеозидов показало, что 'эти соединения в значительной степени влияют на обратный захват норадре-

с п

налина и серотонина. Урвдин, тимвдин (10 М) и нитидин (10 М) практически не изменяли значения параметра Ку процесса ир-Ъакв . В то же время, уридин в указанной концентрации достоверно снижал скорость захвата серотонина и норадреналина, витидин уменьшал скорость захвата серотонина и не влиял на ирЪаке норадреналина. Напротив, тимидин повышал скорость обратного захвата как серотонина, так и норадреналина. Эти данные прямо свидетельствуют о том, что уридин и витидин выступают в качестве неконкурентных ингибиторов г^аке моноаминергических нейромедиаторов. Аналогичное действие'характерно душ трипикли-ческих антидепрессантов и лежит в основе их поведенческих эффектов (М.Д. Машковский и соавт., 1983). Тимидин выступает в качестве активатора процесса обратного захвата моноаминов, являясь антагонистом уридина. Влияние на гц^вке моноаминергических нейромедиаторов основано, по-ввдимому, на способности пиримидиновых нуклеозидов специфически связываться с имипрами-новыми рецепторами и ле:шт в основе воздействия этих соединений на депрессивно-подобный статус экспериментальных животных. За счет регулирования процесса обратного захвата могут реализоваться обнаруженные изменения в концентрациях и обороте моноаминергических нейромедиаторов при действии пиримлдиновых нуклеозидов. Так, уридин при однократном введении в максимально эффективной психотропной дозе 12 кг/кг достоверно снижает содержание в мозге дофамина и норадреналина и повышает содер:хание продукта метаболизма последнего - норметанефрина. Повышение содержания нор-метанефрина и, соответственно, ускорение оборота норадреналина

характерно для антидепрессантов при остром введении (Дж. Рака-ньи и соавт., 1984). Этот провесе реализуется, по-видимому, за счет торможения катехоламинов в синалтической щели при блокировании их обратного захвата и, соответственно, повышается их доступность расположенной на синаптических мембранах катехол-О-метилтрансферазе, метаболизирующей норадреналин до норметане-фрина. Напротив, концентрация серотонина при введении уридина повышается, а оборот его тормозится. Этот процесс также зависит, по-видимому, за счет ингибирования обратного захвата серотонина, т.к., задерживаясь в синалтической щели, 5-окситрипта-мин не подвергается деградации локализованной внутриклеточно моноаминоксидазой. Аналогичное действие также характерно для трициклических антидепрессантов (В.А. Камышева и соавт., 1985; Н.Л. Шимановский, П.В. Сергеев, 1986).

Тимидин оказывал противоположное уридину действие, повышая содержание норадренамша и дофамина, тормозя оборот норадрена-лина, снижая концентрацию и ускоряя оборот серотонина. Такое действие тимидина реализуется, по-видимому, за счет активации им обратного захвата моноамине'ргических медиаторов. Цитидин влияния на содер:хание и оборот моноаминов практичеыш не оказывал, что может быть объяснено накоплением в ткани мозга при введении цитидина антагонистически действующих уридина и тимидина.

Обобщая представленные данные можно сделать вывод, что эндогенные производные пиримидина реализуют свое влияние на де-прессивно-иодобное состояние за счет воздействия на моноаминер-гические системы, взаимодействуя с имипраминовнми рецепторами и регулируя, таким образом, обратный захват нейромедиаторов. Т.е., молекулярный механизм центрального действия пиримвдиновых нук-леозидов аналогичен действию трипиклических антидепрессантов. В то же время, показано, что производные пиримидина не оказывают

влияния на активность моноаминоксидазц.

При обсуждении механизмов анксиолитического эффекта урвди-на и цитвдина и анксиогенного действия тимвдина необходимо отметить, что данные свойства пиримидиновых нуклеозидов могут быть основаны на способности этих соединений связываться с бен-зодиазепиновыми рецепторами. Причем уридин выступает, по-видимому, как агонист (повышая аффинитет ГАМК к местйм ее специфического связывания), а тимидин как антагонист бензодиазепиновых /

рецепторов. Кроме того, в реализации анксиолитического действия урвдина и цитвдина может играть способность этих соединений повышать содержание ГАМК в головном мозге. Концентрация ГА1Д{ повышается и при введении животным тимидина. Увеличение содерта-ния ГАЫК осуществляется, по-видимому, за счет установленного нами блокирования активности фермента дегрйдагии данной нейроме-диагорной аминокислоты - ГАМК-трансаминазы пиримвдиновнми нук-леозидами. Способность инактивировать ГАМК-трансаминазу отмечена также для пиршидиаового основания урапила ( Кго«ЛЬ. е. 1979)^

Показано также отсутствие влияния уридина и тимидина в максимально эффективной психотропной дозе 12 мг/кг на содержание других нейромедиаторных аминокислот - аспарагиновой, глутамино-вой кислот и глицина. В то же время, цитидин в дозе 200 мг/кг достоверно повышает содержание глутаминовой кислоты, являющейся возбуждающим нейромедиатором (К.С. Раевский, В.П. Георгиев, 1986), а также вызывает тенденцию к увеличению концентрации тормозного медиатора глицина. Этот процесс происходит, по-видимому, за счет общей активации метаболизма при введении в больших дозах цитвдина, входящего в состав нуклеиновых кислот. Нуклеиновым кислотам, как известно, принадлежит определяющая роль в процессах биосинтеза. Увеличением содержания возбуждающей глутаминовой

аминокислоты можно объяснить повышение активности мышей в тесте "поведение отчаяния" при введении цитидина.

Определенную роль в реализации анксиолитических свойств уридина и цитидина и анксиогенном действии тимидина может иметь также воздействие этих соединений на серотоншергическяе пронесен. В настоящее время известно, что серотонин может в значительной степени оказывать влияние на уровень тревожности (И.В. Комиссаров и воаст., 1990). Так, по мнению Stein е.а. (1975) снижение оборота серотонина, характерное также для эффектов уридина, является важным механизмом анксиолитического действия транквилизаторов. Тимидин, напротив, ускоряя оборот 5-окситрип-тамина, повышает уровень тревожности животных.

Воздействуя на нейромедиаторные системы, пиримидиновые ну-клеозиды оказывают также влияние на содержание циклических нук-леотидов в головном мозге экспериментальных животных. Максимальные сдвиги концентрации ц-АМФ и ц-П№ отмечены при действии уридина и тимидина, которые оказывают также максимальное воздействие на обмен и содержание нейромедиаторов. Цитидин, для которого характерно незначительное влияние на нейромедиаторные системы, слабее чем другие пиримвдиновые нуклеозвды воздействовал на содержание циклических нуклеотидов. Введение пиримидиновнх нук-леозидов повышало содержание ц-АМФ и п-ГМФ. Известно, что повышение уровня ц-ШФ и активация адеяялатликлазы происходит при возбуждении норадреналин-, дофамин- и серотонинергических систем (Р.Н. Глебов, Г.Н. Крыжановский, 1978; Дж.Л. Ферренделли и соавт., 1982 и др.). Повышение содержания циклических нуклеотидов коррелирует также с увеличением содержания ГАМК (Цветано-ва Е.М., 1986). Т.е., рост конпентраши ц-АМФ при введении пи-римидиновых нуклеозидов может быть объяснен их воздействием на другие нейромедиаторные системы: норадренергическую, серотонин-

ергическую, дофашнергическуга, ГАЖ-ергическуга. Концентрация ц-ШФ повышается, по-видимому, вслед за увеличением содержания ц-АМФ. Компенсаторный рост концентрации ц-ШФ описан в литературе при подъеме содержания ц-АМФ (H.A. Федоров и соавт., 1990).

Подводя итог данной части исследования необходимо отметить, что пиримвдиновые нуклеозиды отвечают критериям эндогенных лигандов бензодиазепиновых и имипраминовых рецепторов. Критерии эндогенных лигандов рецепторов подробно разработаны и представлены в литературе (И.В. Комиссаров, 1986; McQueen , 1987). Требования, предъявляемые Idee (1982) к природным лигандам бензодиазепиновых рецепторов следующие:

1. Вещество должно встречаться в областях мозга, в которых локализованы рецепторы (уридин, тимидин 'и цитидин обнаружены во всех отделах ЦНС).

2. Вещество должно конкурентно ингибировать связывание бен-зодиазепинов с рецепторами (отмечено для пиримидиновых нуклеози-дов).

3. Вещество должно присутствовать в мозге в концентрациях, обеспечивающих связывание с рецепторами (концентрация в неокор-тексе крыс уридина, тимидина и цитидина составляет соответственно 95, 13 и 140 шМ/кг ткани, значения Кд составляют соответственно 1,1; 1,0 и 1,4 мкМ/л. Т.е., концентрация эндогенных пнри-мидинов превосходит значения константы диссоциации).

4. Вещество должно воспроизводить биохимические и нейрофизиологические эффекты бензодиазепинов, либо оказывать противоположное действие (соответствие изменений электрофизиологических параметров, вызываемых введением пиримидинов, описано в литературе (H.H. Каркище'нко и соавт., 1983; H.H. Каркищенко, М.И. Хай-тин, 1983).

5. Вещество должно при введении оказывать аналогичное или противоположное бензодиазепянам поведенческое и фармакологическое действие (показано для эндогенных пиримидинов).

6. Вещество должно подвергаться метаболическим превращениям, накапливаться и высвобождаться нервной тканью (показано для эндогенных пиримидинов).

Т.е., пиримадиновые яуклеозады отвечают всем критериям эндогенных лигандов бензодиазепиновых рецепторов. Анализ с помощью этих критериев позволяет отнести пиримидиновые нуклеози-ды (в частности уридин и тимидин) также к эндогенным лигандам рецепторов трициклических антидепрессантов.

Изменение_пове5§нвд_этеперж

мидинов

Изучение особенностей функционирования системы пиримидинов у животных, различающихся по поведению в условиях тестя "поведение отчаяния" показало ряд существенных различий. У животных с малым содержанием в мозге уридина отмечены высокие показатели времени иммобилизации в тесте (предположительно повышенный депрессивно-подобный статус). Между временем иммобилизации и концентрацией уридина в мозге выявлен высокий уровень обратной корреляционной зависимости (-0,79). Также отмечено, что у животных, неактивных в тесте, снижено количество "пиримидиновнх" рецепторов в мозге. В данном случае также отмечалась высокая обратная коррелятивная зависимость поведения животных от уровня "гшрими-динових" рецепторов (-0,74). Т.е., эндогенные пиримидины, по-видимому, принимают участие в формировании эмоционального статуса экспериментальных животных, находящихся в интактном состояния.

Большой интерес вызывает состояние пиримидиновой системы у

животных, находящихся в состоянии стресса. Однократное часовое применение различных стрессогенных факторов (боль, иммобилизация, вестибулярное раздражение) приводило к однородным гормональным и биохимическим изменениям. После воздействия стрессо-генного фактора отмечалось значительное повышение содержания в крови животных АКПГ, который стимулировал выброс корой надпочечников кортикостерона. По-видимому, за счет увеличения концентрации кортикостерона происходило повышение активности РНК-азы головного мозга, т.к. известно, что кортикостерон потенцирует катаболические процессы (Е.П. Голиков, 1988). Активация РНК-азы приводит к повышению уровня пиримидиновнх нуклеозидов в отделах головного мозга крыс за счет расщепления нуклеиновых кислот на мономеры. Обнаруженное усиление катаболических процессов в организме при стрессе согласуется 'с данными литературы (Ф.З. Меерсон, 1981). Следующим этапом в последовательной цепи биохимических изменений при стрессе является ответ на рецептор-ном уровне. Показано, что стрессирование животных приводит к снижению количества "лиримидиновых" рецепторов в головном мозге животных и повышению их аффинитета. Данный процесс может свидетельствовать о десинситизации "пиримидиновнх" рецепторов, происходящей за счет повышения концентрации их лигандов - пиримидиновнх нуклеозидов. Известно, что десинситизация проявляется в увеличении сродства лиганда к рецептору при одновременной физиологической дезактивации последнего, а такие в уменьшении количества самих рецепторов, что происходит за счет длительной активации рецептора, либо за счет значительного повышения концентрации лиганда (A.B. Вальдман, 1984; И.В. Комиссаров, 1986;

Bristow , Martin , 1989). Самые сильные изменения состояния "пиримидиновых" рецепторов отмечены при изучении болевого стресса и сопровождались повышением тревожности животных. При

хроническом применении болевого раздражения отмечалось отсутствие адаптации животных к стрессогенному фактору (стресс переходил в стадию истощения) и происходило дальнейшее усугубление патологических изменений как на биохимическом, так и на поведенческом уровнях. Об отсутствии адаптации к стрессу свидетельствовало повышение уровня "гормонов стресса" - ЛКГГ и кор-тикостерона после каждого очередного сеанса стр'ессирования. Увеличивалась концентрация и пиримидиновнх нуклеозидов, особенно эндогенного анксиогена-, и "продепрессанта" тимвдина. Как следствие этого отмечалось дальнейшее снижение количества мест специфического связывания пяримддинов и повышение аффинности "пиримидиновнх" репепторов. Обнаружено также значительное повышение уровня тревожности животных, а также снижение их активности в условиях теста "поведение отчаяния" (что мохсет свидетельствовать об усилении депрессивно-подобного состояния). Полученные результаты хорошо согласуются с данными литературы о снижении количества рецепторов имипрамина и бензодиазепинов, повышении аффинности бензодиазепиновнх рецепторов (их десенситизации) и повышении депрессивно-подобного статуса у животных при хронической невротлзаиии (A.B. Вальдман, Ю.А. Александровский, 1987; Weizman. o.a. , IS89; Aadreoli е. а. , ÏS88).

При хроническом воздействии иммобилизации отмечается полная адаптация животных к стрессогенному фактору, что проявляется в нормализации биохимических и поведенческих показателей. При хроническом применении вестибулярного раздражения отмечены изменения, противоположные эффектам хронического болевого стресса: активность РНК-азы снижается ниже контрольного уровня, как следствие этого уменьшается концентрация иитндина и тимвдина (но не уридина) и повышается количество "пиримидиновнх" рецепторов. Одновременно с этими процессами отмечается снижение тревож-

но-депрессивного статуса экспериментальных животных.

Изучение взаимосвязи между количеством мест связывания пи-римидинов в головном мозге и поведением животных при однократном и хроническом стрессировании показало наличие высокого уровня корреляционной зависимости между показателями тревожности и концентрацией рецепторов (коэффициенты корреляции составили 0,88 и 0,91). Более низким было значение коэффициента корреляции между количеством мест связывания пириывдинов и временем иммобилизации животных в тесте "поведение отчаяния" (= -0,34).

Представленные данные прямо свидетельствуют об участии системы эндогенных пиримидинов в развитии стресс-реакции. Не исключено, что нарушения нормального функционирования систеьш пиримидинов при стрессе может быть одной из причин развития патологических нарушений эмоциональной сферы при этом состоянии.

новлри эмоциональных расстройствах у человека

Выявленные биохимические изменения при отсутствии адаптации к постоянно действующему стрессогеиному фактору могут лежать в основе развития депрессивных расстройств и у человека, т.к. известно, что повседневный стресс является одним из пусковых факторов, непосредственно провоцирующим развитие клинической формы депрессии. Изучение метаболизма пиримидинов у лиц, страдающих тревожно-депрессивными расстройствами показало существенные нарушения данного звена обмена веществ по сравнению с психически здоровыми людьми. Обнаружено, что у больных при нагрузке предшественником эндогенных пиримидинов - оротатом калия повышается выведение из организма оротовой кислоты в значительно большей степени, чем у психически здоровых испытуемых. Т.е., у больных имеет место блокада биосинтеза из оротовой кислоты эндоген-

них производных пиримидина. Подтверждает данный феномен и пониженное накопление уридина у больных при приеме оротата. Также показано, что у больных эмоциональными расстройствами равновесие уридин/тимидин смещено в сторону эндогенного анксиоге-на и "продепрессанта" тямидина. Преобладание биосинтеза тими-дина над биосинтезом уридина выявлено и при нагрузке больных оротатом зсалия.

Корреляционный анализ показал, что у психически здоровых людей в исходном состоянии существует высокая обратная корреляционная зависимость между уровнем уридина и значениями шкал эндогенной тревоги и депрессии (= -0,72 и -0,63). Высокие показатели корреляционной зависимости между уровнем тревоги и депрессии,с одной стороны,и интенсивности использования оротата в организме для биосинтеза эндогенных пиримидинов,с другой стороны, отмечены на протяжении всего 28-дневного курса приема оротата калия. Выявлены также нарушения катаболизма некоторых пири-мидинов у больных по сравнению со здоровыми обследуемыми, что проявляется в усилении деградации уридина и питидина, фиксируемое по увеличению экскреции продукта распада данных нуклеози-дов - бета-аланияа. Подобных изменений катаболизма тимидина отмечено не было.

Более детальное изучение нарушений обмена пиримидинов при обследовании утренней мочи и крови лип с выраженными нарушениями эмоциональной сферы в сравнении с психически здоровыми обследуемыми при однократной нагрузке оротатом калия выявило ряд закономерностей. Так, было показано, что при тревожпо-депрессив-ной симптоматике в рамках ипохондрического синдрома и прп опийной абстененши отсутствуют нарушения обмена эндогенных пиримидинов. Эти данные свидетельствуют об отсутствии участия системы пиримидинов в формировании высокого тревожно-депрессивного ста-

туса при ипохондрии и опийной абстенениии, возникающего в результате воздействия иных факторов. В то же время, при собственно тревожном и депрессивном сивдромах выявлен ряд отличий в обмене пиримидинов от контрольной группы. Показано, что вся популяция обследуемых больных распадается на две резко различающихся между собой группы в отличие от однородной популяции психически здоровых людей. У 45-47 % обследуемых' больных обмен пирямвдинов не отличался от такового у психически здоровых людей. Напротив, у 53 $ больных депрессивным а 55 % страдающих тревожным синдромом обнаружено 2-х - 3-х кратное снижение использования в организме оротовой кислоты для биосинтеза эндогенных пиримидинов. Отмечено также значительное снижение прироста уридина в крови больных по сравнению со здоровыми после приема оротата калия.

Корреляционный анализ подтвердил достоверную взаимосвязь интенсивности биосинтеза эндогенных пиримидинов и уровня тревоги и депрессии при тревожном и депрессивном синдромах и отсутствие ее при ипохондрии и опийной абстенениии. Следовательно, блокада биосинтеза пиримидинов, в особенности уридина (не исключено, что она генетически детерминирована) может, по-видимому, являться оДной из существенных причин, лежащих в основе возникновения тревожного и депрессивного синдромов, но не ипохондрии и опийной абстененции. В то же врем, в литературе тлеются указания на повышение выведения оротата из организма при алкогольной абстенениии ( Ухвек, аметвкег , 1936), что определяет перспективы для дальнейших исследований.

Весьма примечателен также обнаруженный факт, свидетельствующий о значительном снижении уровня специфического связывания 3Н-урвдина с рецепторами, локализованными на форменных элементах крови людей, страдаю1цих депрессивными расстройствами, а также

подвергшихся хроническому эмоциональному стрессу в сравнении с психически здоровыми добровольцами. Эти результаты хорошо согласуются с данными литературы о снижении количества участков связывания 3Н-имипрамина на тромбоцитах при депрессивных расстройствах ( Nakagawa , 1989) и, как следствие этого, уменьшении захвата серотонина тромбоцитами ( Medal е.а. > 19841985). При ипохондрическом синдроме отличий от 'контрольных значений в связывании 3Н-уридина с форменными элементами крови обнаружено не было.

Выявленные нарушения как метаболизма эндогенных пиримиди-нов, так и рецепторного аппарата при тревожных и депрессивных расстройствах у человека аналогичны, по-видимому, таковым, развивающимся у животных при их невротизации, а также при эндогенно высоком уровне депрессивно-подобного' и тревожного состояния (Б.В. Страдомский, М.И. Хайтин, 1985). Это предположение определяет перспективу использования экспериментальных животных для моделирования процессов патологического нарушения системы эндогенных пиримидинов и изучения способов купирования данных состояний. Возможно также использование биохимического обследования интенсивности биосинтеза эндогенных пиримидинов у больных эмоциональными расстройствами с пелыо перспективы использования уридина как средства заместительной терапии при наличии эндогенного блока биосинтеза пиримидиновых производных de novo

ВЫВОДЫ

I. Впервые установлена роль системы эндогенных пиримидинов как модуляторов психо-эмонионального статуса. Причем в рзмках системы эндогенных пиримидинов выявлены антагонистические друг по отношению к другу соединения - уридин и тимидин.

2. Впервые доказано, что пиримидшновый нуклеозид уридин обладает анксиолитическими свойствами. Уридин проявляет выраженную противотревожную активность в поведенческих моделях тревоги на мышах. Уридин конкурентно вытесняет диазепам с его рецепторов. В то же время, диазепам конкурирует с уриди-ном за места специфического связывания. Уридин повышает аффинитет гамма-аминомасляной кислоты к рецепторам. Уридин повышает содержание гамма-аминомасляной кислоты в головном мозге экспериментальных животных за счет блокирования фермента ГАМК-трансаминазы. Другой пиримидиновый нуклеозид - тимидин, напротив, проявляет выраженную анксиогенную активность, являясь антагонистом уридина.

3. Впервые доказано, что эндогенный пиримидин уридин обладает антидепрессивными свойствами. Уридин проявляет выраженную антидепрессивную активность в поведенческих и фармакологических моделях на мышах. Уридин конкурентно вытесняет имипра-мин с его рецепторов. В свою очередь, имипрамин конкурирует

с уридином за места специфического связывания. Уридин неконкурентно блокирует обратный захват серотонина и норадреналина и, как следствие этого, ускоряет оборот норадреналина, снижает концентрацию дофамина и тормозит оборот серотонина. В тоже время, уридин не влияет на активность моноаминоксидазы головного мозга. Тимидин оказывает противоположные уридину поведенческие и фармакологические эффекты, связывается с имипра-миновыми рецепторами, потенцируя в отличие"от уридина, обратный захват серотонина и норадреналина, тормозит оборот последнего и ускоряет оборот 5-оксигрипгамина.

4. В пользу синаптического действия уридина и тимидина свидетельствует обнаруженная система обратного захвата эндогенных пиримидиновых нуклеозидов в головном мозге крыс, а также высво-

бодцение уридина и гимвдина срезами мозга крыс при их раздра--жении электрическим током.

5. Установлено, что пиримидиновне нуклеозидн 'обладают высокой скоростью и степенью проникновения в мозг животных при их введении в организм. Уридин и тимддин проникают в мозг в натив-ной неизмененной форме. В то же времл, цитидин, подвергаясь в организме частичным метаболическим превращениям, проникает в мозг вместе с другими нуклеозвдами, синтезированными из цитлди-на.

6. Обнаружены нарушения в поведении экспериментальных жи-Еотннх при снижении количества репепторов-Bj^ уридина на сяна-птических мембранах нервных клеток ВДС, а также при изменении концентрации пиримидиновнх нуклеозадов в головном мозге животных.

7. Обнаружены выраженные нарушения функционирования системы эндогенных пиршщцинов у больных психо-эмоциональными расстройствами с тревожит? и депрессивным синдромами в структуре заболевания. У 53-55 % больных значительно повышена экскреция оротовой кислоты и сильно снияен биосинтез эндогенного анксиолитика и антидепрессанта уридипа. Концентрационное равновесие антагонистических нуклеозидов уридин/тимидин смещено в сторону тимиди-на. У больных с депрессивным синдромом в структуре заболевания отмечено резкое угнетение специфического связывания уридина с пириммдиновыми рецепторами.

Публикапш_по_теме_зиссертапии

I. К.IÍ.Karkiachenko, B.V. Stradomsky, V.V. Choronko / Uridine: pea aible endogenous anxiolytic // Molecular basis of neural function (Abstracts or the VI General Meeting of the European Society for Heuroohemistry). - Prague: 1986. - P. 429.

2. H.H. Каркищенко, Б.В. Страдомский, М.И. Хайтин/ Влияние

i"

пиримидиновых нуклеозидов на захват серотонина синаптосо-мами // Дел. в ВИНИТИ, Ге 854-В87.

3. Б.В. Страдомский / Регуляния депрессивных состояний эндо-

»

генным производными пиримидина // Механизм интеграции биологических систем. Проблема адаптации (Тезисы областной конференции). - Ростов-на-Дону: 1987. - С." 28-29.

4. H.H. Каркищенко, Б.В. Страдомский, В.В. Хоронько, А.Н. Ла-врушко / Экспериментальное изучение фармакокинетики 3Н-ури-дина // ¿ермакокинетячеокие исследования при создании и применении лекарственных средств (2-я Всесоюзная конференция по фармакокинетике). - Каунас: 1987. - Часть I. - С. 120-123.

5. II.H. Каркищенко, Б.В. Страдомский, 'М.И. Хайтин / Механизм действия производных пиримидина при адаптации к стрессу // Механизмы адаптации растений и животных к экстремальным факторам среды. - Ростов-на-Дону: 1987. - С. 56.

6. В.В. Молчановский, Б.В. Страдомский, О.Ю. Соколов / К вопросу о роли эндогенных пиримидинов в развитии нервно-психических расстройств // Механизмы интеграции биологических систем. Проблема адаптации (Тезисы областной конференции). - Ростов-на-Дону: 1988. - С. 62-63.

7. Б.В. Страдомский, О.Ю. Соколов, О.Н. Куликова / Изучение молекулярных механизмов психотропного действия эндогенных пиримидинов // Фармакология и научно-технический прогресс (Тезисы докладов 71 Всесоюзного съезда фармакологов). -Ташкент: 1988. - С. 356-357.

8. М.И. Хайтин, Ю.Н. Симкина, А.Г. Сухов, Б.В. Страдомский / Психофармакологическое изучение конкурентных отношений ури-дина и тимидина // Физиологически активные вещества. - 21.

- 1989. - С. 74-76.

9. Б.В. Страдомский, О.Н. Куликова, Ю.С. Макляков / Пирими-диновый обмен при тревожно-депрессивных расстройствах // Известия СКВД Ш. Серия Естественные науки. - 1990. - J6 I.

- С. I06-II0.

10. B.C. Макляков, Б.В. Страдомский / Анксиолитические свойства и молекулярный механизм действия уридйна // Синтез, фармакология и клинические аспекты новых психотропных и сердечно-сосудистых веществ (Тезисы Межреспубликанской конференции). - Волгоград: 1989. - С. 144-145.

11. Б.В. Страдомский, О.Н. Куликова / Особенности фармакокя-нетики оротата калия при тревожно-депрессивных расстройствах // Актуальные вопросы клинической фармакологии (Тезисы ХУ-й конференции по клинической фармакологии), -Волгоград: I9S0. - С. 128-129.

12. Б.В. Страдомский, О.Н. Куликова, Н.Ю. Саеяко, В.Г. Заика / Индивидуальные особенности фаркакокинетики оротата калия

у психически- больных // Биологические основы индивидуальной чувствительности к психотропным средствам (Тезисы Всесоюзной конференции). - Ростов-на-Дону: 1990. - С. 48-49.

13. Б.В. Страдомский, Н.Ю. Саеяко / Сравнительное изучение влияния эндогенных пиримидинов на захват серотонина и поведение животных в тесте "поведение отчаяния" // Серотонин мозга, нервно-психические нарушения и их лекарственная коррекция (Тезисы Всесоюзного симпозиума). - Донецк: 1990. -С. 71.

14. В.В. Страдомский, О.Н. Куликова, Н.Ю. Саенко / Пиримидино-вая система головного мозга крыс при развитии стресса и адаптации к нему // Механизмы адаптации животных и растений к экстремальным факторам среды. - Ростов-на-Дону: 1990.

- С. 80.

15. H.H. Каркищенко, B.C. Макляков, Б.В. Страдомский / производные пиримидина: психотропные свойства и молекулярные механизмы нейтрального действия // Фармакология и токсикология. - 1990. - 53, № 4. - С. 67-72.

16. Б.В. Страдомский^О.Н. Куликова, Н.Ю. Саенко / Уридин -перспективное антидепрессивное средство // Проблемы клинической и экспериментальной фармакологии и побочные эффекты лекарств (Тезисы 5-ой Международной конференции). -Тбилиси: 1990. - С. 98.

17. Ю.С. Макляков, Б.В. Страдомский, Э.А. Бардахчьян / Урвди-новые рецепторы мозга: лигандный и ультраструктурный аспекты // Нейрохимия. - 1990. - 9, № I. - С. 91-95.

Iö. H.H. Каркищенко, Б.В. Страдомский," Ю.С. Макляков, В.Г. Заика / Биосинтез эндогенных пиримидинов при тревожных и депрессивных состоянию: различной этиологии // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - I9SI. - 91, № 4. - С. 73-74.

19. М.Х. Khaitin, V.N. Laskov, B.V. Stradomski, J.H. Simkina, V.M. Korzak / Endogenous factor of anxiety and depression in. man end animals // Constituent Congress International Society for Pathophysiology (Abstracts). - Moscow: 1991. -P. 42.

20. Б.В.Страдомский, B.B. Хоронько, Ю.С. Макляков / Опыт сопоставления фармакокинетики пиримидиновых нуклеозидов в крови и мозге в эксперименте // Третья Всесоюзная конференция по фармакокинетике. - M., 1991, - С. 30.

21. H.H. Каркищенко, Б.В.Страдомский / Психофармакологические свойства эндогенных пиримидиновых нуклеозидов /Обзор/ // Хим.-фарм. журнал. - 1991. - 25, ß 6. - С. 4-6.