Автореферат и диссертация по медицине (14.00.13) на тему:Неврологические проявления шейного остеохондроза у подростков

На правах рукописи

БАРАЕВ Евгений Валерьевич

НЕВРОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ШЕЙНОГО ОСТЕОХОНДРОЗА У ПОДРОСТКОВ

14.00.13 - нервные болезни

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата медицинских наук

Иваново 2004

Работа выполнена на кафедре нервных болезней и медицинской генетики с курсом нейрохирургии ГО У ВПО «Ярославская государственная медицинская академия Мин орава России»

Научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор Спирин Николай Николаевич Научный консультант:

доктор медицинских наук, профессор Спнвак Евгений Маркович Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Лобанова Лариса Васильевна кандида! медицинских наук Гришина Татьяна Геннадьевна

Ведущее учреждение —

Российский 1 осударственный медицинский университет

Зашита состоится «_»_2004 года в_часов на

заседании диссертационного совета Д 208.027.01 при Государственном обраювате.тьном учреждении высшего профессионального образования "Ивановская государственная медицинская академия Министерства здравоохранения Российской Федерации". Адрес: 153012, г.Иваново, пр. Ф. Энгельса, д.8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО ИвГМА Минзрава России.

Автореферат разослан «_»_2004 года.

Учёный секретарь диссертационного совета Заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук, профессор

Жданова Л.А.

2005-4 12225

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность научного исследования

Среди проблем клинической неврологии шейный остеохондроз (НЮХ) является одной из весьма актуальных. Это определяется высоком частотой данной патологии, а также тем обстоятельством, что она нередко развиваемся у лиц молодого возраста, являясь частой причиной временной утраты трудоспособности (Попелянский Я.Ю.. 1989; Веселовскин В.П., 1990). В ной связи становится понятным интерес клиницистов различных специальностей к проблеме шейного остеохондроза, отражением чего служит большое число фундаментальных исследований, посвященных данной теме, однако все они выполнены у взрослых лиц. Возможность развития шейного остеохондроз у подростков, а тем более у детей, нередко вызывает недоумение.

Между тем, исходя из доказанного факта высокой частоты родовых повреждений позвоночника с локализацией чаще всего именно в его шейном отделе (Ратнер А.Ю., 1990). следует ожидать значительной распространенности дистрофических процессов в межпозвонковых дисках в подростковом возрасте. В литературе последних лет. посвященных натальным травмам, описываются разнообразные вертеброневрологическне синдромы, среди которых называется и шейный остеохондроз (Удальцов В.Е.. Карманова И.В., Очеретовым Л . С 1998; Яременко Б.Р. с соавт., 2000; Sjaastad О., 1990). Однако четкого описания клинических, рентгеноспондилографических. радиологических и функциональных признаков остеохондроза шейного отдела позвоночннка у подростков нет. Отсутствует также и четкий диагностический алгоритм и ого заболевания в подростковом возрасте, что затрудняет раннее распознавание его в педиатрической клинике.

Цель научного исследования — установить особенности клинических, рентгенологических и функциональных проявлений шейного остеохондроз у подростков для совершенствования диагностики данной натологии у этой категории пациентов.

Задачи исследования:

1. Установить своеобразие клинической картины шейного остеохондроз у подростков.

2. Определить информативные рснтгеноспондилографические симптмы шейного остеохондроза у этой категории пациентов.

3. Дать характеристику церебральной гемодинамики но результатам реоэнцефалографии и ультразвуковой допплсрографии в каротидном и вертебрально-базилярном сосудистых бассейнах.

4. На основе клинических, рентгенологических и функциональных признаков рафаботать алгоритм диагностики шейного остеохондроза в подростковом вофасте.

Научная новизна исследования:

• Установлены особенности клинических проявлений шейного остеохондроза в подростковом возрасте, важнейшими из которых являются незначительная представленность корешкового синдрома и наличие выраженных нарушений вегетативной регуляции.

• Показана сопряженность ШОХ с синдромами, характерными для поздних осложнении катального повреждения цервикальной зоны, с феноменом ! ипермобильности суставов, а также с признаками недостаточности кровообращения в вертебрально-базилярном бассейне. Последние диапюстируются преимущественно при функциональных пробах с и ¡менениями положения головы, то есть являются латентными.

• Дано описание рснтгеноспондилографической картины при ШОХ у подроет ков. а также наиболее специфичных симптомов, наличие которых свидетельств)ет о дегенеративном процессе в межпозвонковых дисках.

Практическая значимость исследования:

• Установлены клинические, рентгенологические и функциональные признаки шейного остеохондроза в подростковом возрасте.

• Предложен диагностический алгоритм для раннего распознавания шейно! о остеохондроза у данной категории больных.

• Па основе регулыатов проведенных исследований установлены ннформашвные диагностические признаки указанной патологии в этой по грает ной группе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Остеохондроз шейного отдела позвоночника является достаточно распространенной патологией у подростков. Среди пациентов в возрасте 01 11 до 16 лет, имеющих проявления синдрома вегетативной дистонии, ею частота составляет 11,5 %. Эта патология в большинстве случаев ассоциируется с поздними осложнениями родового повреждения цервнкалыюн области и с синдромом гипермобильности суставов.

2. Основными особенностями клинических проявлении шейного остеохондроз в этом возрасте являются слабая выраженность болевого компонента корешкового синдрома и преобладание мышечно-тонических нарушении

3. Характерными рентгсноспондилографическими признаками данной пато.чопш у подростков служат дисфиксационные сдвиги в цервикальной «оно и диарофичсские изменения межпозвонковых дисков.

4. У большинства больных имеются признаки латентной верюбрально-

базнлярной недостаточности в виде повышения сосудистого тонуса.

падения пульсового кровенаполнения и снижения линейных покаипелей

кровотока при выполнении функциональных тестов.

Апробация диссертации

Результаты исследований доложены и обсуждены на юродской конференции педиатров г. Ярославля (2002 г.): межкафедральной научно-практической конференции педиатров и неврологов (2004 ь); на IX Кошрессе педиатров России в г. Москве (2004 г.).

Внедрение результатов в практику

По теме диссертации опубликовано 8 работ, из них 2 в центральной печати. Результаты исследования внедрены в клиническую пракшку детскою кардиологического отделения муниципального учреждения здравоохранения НЯ НПЗ г. Ярославля.

Структура и объём диссертации

Диссертация изложена на 110 страницах машинописного текста, состоит из введения, обзора литературы, 3 глав собственных исследований, обсуждения результатов исследований, выводов, практических рекомендаций, ука отеля литературы, содержащего 118 отечественных и 33 иностранных источника. Работа иллюстрирована 13 таблицами и 15 рисунками.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Материалом для нашей работы послужили данные обследования S2 подростков в возрасте от 11 до 16 лет. среди них мальчиков было 36, девочек -46. Все пациенты обследованы в условиях детского карлиоло! ическою стационара. Дети поступали в отделение с диагнозами: синдром вегетативной дистонии и функциональной кардиопатии. При наборе материала m выборки исключались больные, имеющие сопутствующие органические заболевания.

В качестве группы сравнения обследовано 20 подростков аналогичного возраста, проходивших стационарное обследование по поводу функциональных изменений со стороны сердечно-сосудистой системы. У всех чтих пациентов также диагностирован СВД. но дальнейшее специальное невроло! ическое и инструментальное обследование не выявляло симптомов натальною повреждения цервикалыюй зоны вообще и признаков шейного остео.хондрою. и частности.

Для решения поставленных в работе задач использован комплекс методов обследования, к которым относились следующие: клинико-анамнесгнчеекий. неврологический осмотр, спондилография шейного отдела позвоночника в прямой, боковой и функциональных проекциях (в положении максимальною сгибания и разгибания шеи). рсоэнцефалография. ультра ту копая

допплсрографня. Исследовались бассейны сонных и позвоночных артерий с проведением функциональных проб, в том числе с поворотами и наклонами головы. При УЗДГ фиксировались максимальная и минимальная скорости, индекс резистентности. Оценивался также калибр сосудов, проводилась качественная оценка кровотока. Части больных выполнено МРТ-исследование цервикальной зоны. Цифровой материал обработан вариационно-статистическим методом Стьюдента.

Общепризнано, что одной из основных причин болевых ощущений в области позвоночного столба у взрослых людей является остеохондроз (ОХ). Эта патология весьма распространена в популяции. Это связано с рядом обстоятельств. Во-первых, распространённость остеохондроза, начиная резко возрастать в третьем десятилетии жизни, приближается практически к 100 % у лиц старшего возраста (Шмидт И.Р., 1992; Жарков П.Л., 1994). Во-вторых, нередко ОХ наблюдается у людей молодого возраста, являясь очень частой причиной утраты трудоспособности. В-третьих, ряд неврологических синдромов (упорные цефалгии, мышечно-дистонические проявления и др.), сопутствующих этому заболеванию, вызывает снижение качества жизни у данной категории пациентов.

Остеохондроз может развиваться в различных отделах позвоночного столба, но одной из наиболее частых его форм считают именно шейный (ШОХ).

Если суммировать всю имеющуюся литературу по вопросам ШОХ у подростков, то можно констатировать два диаметрально противоположных мнения о самом существовании этого заболевания в данном возрасте.

Согласно первому из них, которое сформулировано, в частности, в монографии П.Л.Жаркова (1994), у детей «...остеохондроза в общепринятом патоморфологическом смысле практически не бывает...».

Вторая точка зрения, которую разделяем и мы, состоит в том, что этот диагноз, безусловно, имеет «права гражданства» у подростков (Ратнер А.Ю., 1990). Аргументами в пользу этого положения являются следующие:

1. Высокая частота интранатальных повреждений шейного отдела позвоночника. Этот факт в настоящее время никем не оспаривается. Работами А.Ю. Ратнера и его учеников, а также другими исследователями (Высоцкая М.Г., 1993; Демченко А.В., 1998) убедительно доказано, что даже нормальный родовой акт, а тем более осложнённое течение этого периода онтогенеза, нередко сопровождается растяжением, дислокацией и компрессией цервикальной зоны с максимумом нагрузки на сегмент — С4-С5. Это травматическое повреждение рассматривается в качестве основы возникновения ювенильного ШОХ (Михайлов М.К., 2001).

2. При оценке клинической симптоматики у подростков, имеющих неблагоприятный перинатальный анамнез, достаточно часто

обнаруживаются типичные клинические проявления ШОХ. Безусловно, эти симптомы имеют ряд особенностей, которые могут быть объяснены действием возрастного фактора (Колесов СВ., Панков А.Е., 1998).

3. Результаты рентгенологических наблюдений у этой категории пациентов также свидетельствуют в пользу возможности раннего развития дистрофического процесса в межпозвонковых дисках (хондроз) и костных структурах позвоночного столба (остеохондроз) (Жарков П.Л., 1994; Михайлов М.К., 2001).

4. Данные инструментальных методов исследования (чаще реоэнцефало-графических) дают косвенное подтверждение заинтересованности костных структур позвоночника в виде формирования хронической вертебрально-базилярной недостаточност и.

В последние годы появилась возможность верификации дистрофических изменений межпозвонковых дисков при выполнении МРТ.

Установлению диагноза ШОХ в подростковом возрасте порой препятствует известное предубеждение о том, что данная патология является «привилегией» лиц более старшего возраста. Показательны»м в этом отношении является мнение уже цитируемого выше вертеброрентгенолога ПЛ. Жаркова, который считает, что дистрофические изменения в позвоночнике являются ничем иным, как процессом старения, поэтому они - удел пожилого возраста. Он правильно, на наш взгляд, замечает при -VГОM, что «...может произойти преждевременное старение хряща и кости в результате предшествующих повреждений...». Называются и возможные причины этого: механическая травма, воспалительные изменения и другие. Автор обнаруживал снижение высоты межпозвонковых дисков у детей, усиленно занимающихся спортом. В связи с этим отметим, что среди обследованных нами пациентов высококвалифицированных спортсменов не было, а, наоборот, более половины из них находились в режиме явной гиподинамии. При обсуждении возможных причин возникновения дисгрофического процесса в позвоночнике П.Л. Жарков совершенно не учитывает возможность натального повреждения, о чём мы уже упоминали выше.

По мнению П.Л. Жаркова (1994), «...рентгенологи не говорят об остеохондрозе у дегей потому, что не видят присущих ему патоанатомических признаков...». Однако известно из терапевтической и неврологической практики, что далеко не всегда рентгенологические признаки коррелируют с субъективными и объективными симптомами остеохондроза (Жарков А.П. с соавт., 1998; Гэллк Р.Л. с соавт., 1985).

Открытым остаётся вопрос о частоте ШОХ в популяции подростков. В монографии А.Ю. Ратнера «Поздние осложнения родовых повреждений нервной системы» (1990), где имеется отдельная глава, посвященная раннему ШОХ, автор указывает, что такой диагноз в его клинике был выставлен за несколько лет 140 детям 10-14 лет. При этом число пациентов с подозрением на наличие данной патологии значительно больше.

Полномасштабного эпидемиологического исследования этой проблемы провести не удаётся. Это связано с тем, что существуют строгие показания к назначению рентгенологических методов обследования, на результатах которых во многом строится диагностика данной патологии. Тем не менее, по нашему материалу можно сделать заключение о том, что ШОХ у подростков встречается нередко. Так, за два полных года целенаправленного выявления таких больных в условиях специализированного стационара при скрининге у 712 обследованных мы установили достоверный диагноз 82 пациентам. Это составило 11,5 %. Данная цифра получена среди лиц, относящихся к группе повышенного риска по развитию ШОХ (подростки с диагнозом «синдром вегетативной дистонии», имеющие неблагоприятный перинатальный анамнез). Тем не менее, она иллюстрирует то, что ювенильный ШОХ далеко не казуистика в педиатрии.

Установлено, что у абсолютного большинства подростков с ШОХ имела место наследственная отягощённость по психосоматическим заболеваниям (93,3%): артериальной гипер- и гипотензии, ишемической болезни сердца, бронхиальной астме, хронической патологии желудочно-кишечного тракта.

Отягощенное течение пренатального периода отмечено у половины больных (50,7%). Наиболее частыми неблагоприятными факторами при этом были следующие: токсикоз первой (50,7%) и второй (32,8%) половин беременности, вредные привычки (курение) родителей, респираторные инфекции (19,4%), приём медикаментов (11,9%), наличие профвредностей во время гестации у матери (9,0%), предшествующие повторные аборты (13,4%), выкидыши (7,5%) или мертворождения (1,5%). Афизиологичность возраста родителей зарегистрирована в 4,5% случаев, недоношенными родились 9% детей, переношенными — 6%.

Как уже указывалось выше, особое значение в происхождении натальных повреждений цервикальной зоны придаётся осложнённому течению родов (Ратнер А.Ю., 1990; ХасановА.А., 1997; Удальцов В.Е. с соавт., 1998). По нашему материалу также достаточно часто фиксировались клинически значимые нарушения течения интранального периода (78,3%) в виде родов крупным плодом (17,9%), укорочения его продолжительности (быстрые — 29,9%, стремительные — 4,5%). Различные виды родостимуляции использовались у 23,9% женщин, асфиксия имела место у 7,5% новорождённых, тугое обвитие пуповиной вокруг шеи — у 11,9%. Родовая травма диагностирована лишь у 4,5%.

Мы оценили также встречаемость факторов, осложняющих течение постнатального онтогенеза. Наиболее значимыми и частыми встречающимися из них были следующие: неблагоприятные жилищно-бытовые условия у каждого пятого ребёнка (20,9%), указания на закрытую черепно-мозговую травму в анамнезе (22,4%), наличие хронических психоэмоциональных стрессоров в микросоциуме (25,4%). Каждый второй из наших пациентов на

момент обследования или в прошлом относился к группе часто и длительно болеющих (50,7%); у 23,9% больных регистрировались повторные ангины, очаги хронической инфекции в ЛОР - органах диагностированы в 16,4% случаев.

Таким образом, большинство больных с проявлениями ювенильного ШОХ имеют осложнённый перинатальный анамнез и неблагоприятный преморбидный фон.

Возвращаясь к общей характеристике наших пациентов, считаем важным напомнить, что направляющим диагнозом во всех случаях было наличие дизрегуляторных нарушений сердечно-сосудистой системы (СВД, функциональные кардиопатии). При этом одна из самых частых жалоб — неприятные ощущения или боли в левой половине грудной клетки. Эта субъективная симптоматика отмечена у 3/4 больных (74.3%).

В подростковом возрасте кардиалгии как проявление ишемической болезни сердца встречаются очень редко, а в подавляющем большинстве случаев педиатр имеет дело с так называемыми функциональными болями в левой половине груди (Акимов СИ., 1990). Причины их весьма многообразны и врачу нередко сложно провести дифференциальный диагноз (Гречко И.В., 1989; Прохорова Т.В., 1993). Обычно этот симптом расценивается в качестве одного из вариантов функциональной кардиопатии (согласно рабочей группировке Н.А. Белоконь). В перечне вероятных его механизмов в подростковом возрасте называют и остеохондроз позвоночника. Однако, по распространённому среди детских кардиологов мнению, последний относится к редким причинам кардиалгии.

По нашему мнению, болевые ощущения в левом верхнем квадранте грудной клетки имеют явную связь с наличием дистрофических изменений в шейном отделе позвоночника, по крайней мере, у значительной части пациентов с ювенильным ШОХ. Ещё одним доказательством справедливости этого тезиса служат наши совместные с Т.Л. Успенской сравнения частоты кардиалгии в группах пациентов с СВД без признаков натального повреждения цервикальной зоны и с ШОХ, которая была вдвое меньше и составила соответственно 35 и 74,3% (р< 0,05).

Механизм развития боли в данном случае связан с раздражением симпатических волокон, оплетающих позвоночную артерию, называемых нервом Франка (Селезнёв А.Н., 1997). При наличии частых и упорных болевых ощущений в левой половине груди у подростков следует учитывать ШОХ, который, по-видимому, не является казуистически редкой причиной этого' симптома.

Самой частой алгической жалобой, которую предъявляли при поступлении наши пациенты, была головная боль (88%). Цефалгин считаются весьма характерными для шейного остеохондроза у взрослых (Абрамова М.Ф. с соавт., 2003; Маг1п й а1 1986; ^ег В. й а1, 1989), а их основной причиной является

нарушение церебральной гемодинамики (Трошин В.М. с соавт., 1995; Селезнев А.Н. с соавт., 1997). Описывают также головные боли напряжения, которые связаны с мышечно-тоническими нарушениями (Хабиров ФА с соавт., 1995). Клиническая окраска цефалгии при ШОХ у взрослых также достаточно типична. Они чаще всего односторонние, начинаются в шейно-затылочной зоне, нередко иррадиируют в область глаз и наружного слухового прохода. Характерна зависимость интенсивности боли от движений в шейном отделе: при поворотах она усиливается. Иногда на фоне таких цефалгии развёртываются тяжёлые приступы мигренеподобной боли, имеющей продолжительность до нескольких часов. Причиной этого явления считают распространение вертебрально-базилярной ишемии на ствол и гипоталамическую область (Галямова А.Ф., Шмидт И.Р., 2001; Pfaffenrath V., 1990).

При характеристике цефалгии у наших пациентов мы получили данные, которые, в целом, соответствуют наблюдениям А.Ю. Ратнера (1990). Типичных для взрослых головных болен нами также не обнаружено. Наиболее частой их локализацией была затылочная область, интенсивность — малая или умеренная, не отмечено отчётливой связи с движениями в шейном отделе. Таким образом, цефалгни по своему происхождению больше соответствовали сосудистым.

Значительная часть нашей работы посвящена неврологической симптоматике ювенильного ШОХ. Все пациенты при поступлении в стационар осматривались неврологами. Однако ШОХ был заподозрен только у 5 из них при наличии явной клинической симптоматики, которая не укладывалась в диагноз «синдром вегетативной дистонии». Это ещё раз иллюстрирует недооценку типичных проявлений ювенильного ШОХ.

Кардинальным клиническим проявлением ШОХ у взрослых справедливо считают болевой (Галямова А.Ф., 2001). Цервикалгии имеют типичную характеристику, нередко резко выражены и сочетаются с разнообразными нарушениями со стороны мышечной системы — дистонией, появлением уплотнений, дефанса, ограничением движений головой и др. (Хабиров Ф.А., Хабиров Р.А.. 1995).

Особенностью субъективной симптоматики ШОХ в подростковом возрасте, по нашим данным, была относительно редкая встречаемость истинного болевого синдрома (47,9%). При этом цервикалгии оценивались как лёгкие, реже — умеренные. Наибольший дискомфорт был связан у пациентов не столько с болью, сколько со снижением объёма движений в шейном отделе, а также с напряжением мышц воротниковой зоны. Нередко им сопутствовали парестезии в надплечьях и верхних конечностях.

При оценке состояния черепных нервов с высокой частотой выявлялась микросимптоматика со стороны глазодвигательных, тройничных, лицевых и каудальной групп ЧН. У 83,3% подростков отмечались изменения функции глазодвигательных ЧН в виде слабости конвергенции, разности ширины

глазничных щелей; ограничения объёма движений глазных яблок в стороны, разной высотой их стояния. Симптоматика, касающаяся лицевых нервов (лёгкий центральный парез), имела место в 56,3% случаев. Почти у половины больных (45,8%) зафиксирована патология иннервации со стороны каудальной группы ЧН: слабая фонация мягкого нёба, отклонение uvula в сторону, девиация языка. Суммарное число патологических знаков со стороны черепных нервов составило 4,4 ± 0,2, что достоверно превышает норму (не более 3).

Объяснением наличия перечисленной микроорганической симптоматики мы считаем перинатальное повреждение церебральных структур (Яременко Б.Р., 2000). Именно перинатальные факторы являются ведущим патогенетическим механизмом возникновения повреждений не только цервикальной зоны, но и супрасегментарных структур (Лосева ММ., 1988; СпивакЕ.М., 1993, 2003). Таким образом, у наших больных, по-видимому, имела место их сочетанная патология.

Для того чтобы подтвердить это наше предположение, у части пациентов (20 человек) проведено дополнительное инструментальное обследование, включающее ЭЭГ и КТ головного мозга. Во всех этих случаях обнаружена патология в виде нарушения биоэлектрической активности мозга и структурных изменений. По данным ЭЭГ, у всех больных отмечена заинтересованность стволовых структур, гипоталамической области, в части случаев уже в фоновой записи имелась пароксизмальная активность (2 человека), а у 2/3 она регистрировалась при проведении проб с фотостимуляцией или гипервентиляцией. Наиболее частой находкой при проведении компьютерной томографии была гидроцефалия или деформация ликворных пространств (12 человек).

Таким образом, данные инструментального исследования подтвердили факт связи нарушений черепной иннервации с изменениями церебральных аппаратов.

Для характеристики нарушений в чувствительной, двигательной, координаторной, рефлекторной сфере мы оценивали клинику в виде синдромов и симптомокомплексов. Для более детальной оценки симптоматики мы выделили три градации их по степени представленное™: лёгкую, умеренную и выраженную. Эти рубрики явились результатом экспертной оценки.

Вертебральный синдром встречался практически во всех случаях (99,4%). Его признаками были нарушение осанки, сколиоз, асимметрия стояния плеч и лопаток, мышечно-тонические нарушения в шейно-воротниковой зоне, сглаженность физиологических изгибов позвоночного столба (шейного лордоза, реже — грудного кифоза) болезненность паравертебральных точек, точек остистых отростков позвонков.

Почти также часто (95,9%) обнаруживался синдром пирамидной недостаточности (анизорефлексия, оживление рефлексов с расширением их

зоны, появление патологических кистевых рефлексов Жуковского, Россолимо, Бехтерева, Гофмана, Якобсона-Ласке, снижение мышечной силы).

Столь частая регистрация пирамидного синдрома может быть объяснена двумя причинами. Во-первых, нельзя исключить физиологической незавершённости миелинизации проводящих путей (прежде всего, кортико-спинального тракта), особенно в возрасте до 12 лет. С этим связывают нередкую встречаемость пирамидных симптомов даже у практически здоровых детей, а также при «чистой» СВД (Вейн А.М., 1991; СпивакЕ.М., 1993). Во-вторых, эти нарушения являются отражением натального повреждения неспецифических и сегментарных церебральных структур (Ратнер А.Ю., 1995).

Полиневритические расстройства обнаружены в 81,3% случаев в виде дистальных нарушений чувствительности, акрогипергидроза, болезненности точек по ходу нервных стволов и парестезии на дистальном уровне конечностей.

Корешковый сицдром также имел место у абсолютного числа пациентов с ШОХ (93,8%). Как уже указывалось, болевой компонент его был представлен в относительно меньшей степени, чем у взрослых. Отсутствовали также явные «выпадения» рефлексов, соответствующие уровню поражения, но присутствовала их асимметрия с односторонним снижением. Нарушения поверхностной чувствительности в заинтересованном дерматоме также были нерезкими. Основными проявлениями корешкового синдрома были симптомы натяжения (Нери, Ласега верхний, Дежерина и др.), а также болезненность в точках Эрба.

Корреляционный анализ продемонстрировал наличие положительной связи между корешковым и вертебральным синдромами (г = + 0,41, р < 0,01).

В 87,6% случаев диагностировался вестибулярно-мозжечковый симптомокомплекс, проявляющийся лёгкой атаксией, нерезко выраженными нарушениями проприорецепции, статики, вестибулярно-мозжечковой установкой кисти, неуверенностью при выполнении координаторных проб.

Доказательством явной заинтересованности шейного отдела позвоночника и признаком поздних осложнений родовых повреждений в этой зоне был синдром периферической цервикальной недостаточности (амиотрофии плечевого пояса). По данным А.Ю. Ратнера (1990), он является одним из самых частых неврологических проявлений натальной спинальной травмы. По нашим наблюдениям, этот синдром диагностирован в 2/3 случаев ювенильного ШОХ (66,3%). Симптоматика амиотрофии складывалась из таких признаков, как кривошея, асимметрия плеч, гипотрофия мышц плечевого пояса и шеи, симптома крыловидных лопаток и мышечная гипотония в руках. Хотя явной клиники другого характерного для этой патологии синдрома, каким является миатонический (Драницына Л.Н., 2003; Walton J.N., Garden-Medwin P., 1985) у наших пациентов не было, но в 70,8% случаев имело место нерезкое снижение мышечного тонуса.

При оценке степени выраженности вертебрального, пирамидного, полиневритического, корешкового и вестибулярно-мозжечкового синдромов в группах пациентов с ювенильным ШОХ и группе сравнения было установлено, что степень их представленности была достоверно большей в первой из них. Так, если у подростков без клиники остеохондроза наблюдались исключительно лёгкие или умеренные проявления перечисленных синдромов и отсутствовала выраженная их градация, то в основной группе на долю последних приходилась от 19 до 59%. Отмечено также статистически значимое увеличение среднего числа признаков, характерных для того или иного из неврологических синдромов. Особенно явные различия прослеживались в отношении вертебрального и пирамидного синдромов.

Учитывая то обстоятельство, что все пациенты поступали в клинику с диагнозом «синдром вегетативной дистонии», мы посчитали важным провести специальное исследование функционального состояния автономной нервной системы при ювенильном ШОХ. Кроме того, из терапевтической и неврологической литературы хорошо известен факт почти облигатного сочетания остеохондроза и вегетативных нарушений (Прохорова Т.В., 1993, Ратнер А.Ю., 1995; Ульрих Э.В. с соавт., 1996).

Мы также диагностировали синдром вегетативной дистонии (СВД) у всех пациентов. Ювенильный ШОХ характеризовался следующим вегетативным паттерном: сочетание исходной парасимпатикотонии с избыточной реактивностью и недостаточным обеспечением деятельности. Глубину нарушений функции автономной нервной системы косвенно характеризовала высокая частота обнаружения гипердиастолического варианта клиноортостатической пробы (половина детей), который считается наиболее дизадаптивным (Спивак Е.М., 1993; Николаева Т.Н. с соавт., 1995).

Таким образом, нами подтверждена ассоциация СВД и ШОХ у подростков.

Мы обратили внимание на то обстоятельство, что у большинства больных обнаруживался синдром гипермобильности суставов (СГС). Чаще всего отмечалась умеренная выраженность СГС (69%), реже — легкая (21%), в 10% наблюдений имел место генерализованный СГС. Следовательно, гиперподвижность (нестабильность) в шейных сегментах (о которых будет сказано ниже) сочетается при ювенильном ШОХ с общей суставной гипермобильностью.

Нестабильность позвонков, в том числе и шейных, считается патогномоничным признаком суставной гиперподвижности у взрослых (Гауэрт В.Р., 1996; ОгаИаше Я., 1990). Она даже получила специальный термин — «синдром шатающейся спины». Этот феномен наблюдается также в подростковом возрасте. Так, исследование Л.Н. Драницыной (2003) продемонстрировало очень частую вовлечённость шейных сегментов при СГС у этой категории пациентов. Е.М. Спивак (2003) указывает на

заинтересованность у гипермобильных лиц школьного возраста шейного отдела позвоночника в виде нестабильности на уровне С4-С6 с возникновением типичных проявлений синдромов периферической цервикальной недостаточности и вертебрального.

С другой стороны, в работе Т.И. Кадуриной (2000) не прослеживалось какой-либо связи между СГС и нестабильностью позвонков у детей и подростков. Автор не выделил никаких характерных для данного синдрома клинических признаков, а отмечал только частые возникновения феномена «вялой осанки» или сколиоза 1 степени.

Эти факты делают возможным предположение о том, что нестабильность в области позвонков, являясь частным случаем СГС, может быть одним из механизмов развития ШОХ уже в детском и подростковом возрасте.

Важнейшим из дополнительных методов исследования для верификации диагноза «остеохондроз» по праву считается рентгенологический (Михайлов М.К., 2001; Barkovich J.A., 1995). В нашей работе мы использовали спондилографию в прямой, боковой и функциональных проекциях. Для трактовки её данных учитывали диагностическое значение того или иного признака (прямой, косвенный). Все выявленные сдвиги условно классифицировали по трём направлениям: дисфиксационные нарушения в позвоночном столбе, изменения формы и положения отдельных позвонков и дистрофические процессы в межпозвонковых дисках.

С наибольшей частотой обнаруживались симптомы первой группы: сколиоз, уплощение шейного лордоза, кифозирование в нижнешейном сегменте, а также феномен нестабильности в передне-заднем направлении. В том или ином сочетании эти симптомы имели место у всех пациентов.

Изменения формы отдельных позвонков проявлялись у наших больных снижением высоты их тел (8%), торсией (29%), с такой же частотой регистрировался симптом Попелянского. Явные рентгенологические проявления грыжи Шморля имели место в 3 случаях.

Особое внимание мы сосредоточили на выявлении дистрофических процессов в межпозвонковых дисках. Это связано с тем, что наиболее ранние изменения при ШОХ появляются именно в данной зоне в виде хондроза. Динамика патоморфологического процесса заключается в истончении, потере тургора тканей, приводящих к постепенной замене гиалинового хряща волокнистым, фиброзированин, обызвествлении и, наконец, окостенении слоя, прилежащего к кости. Хондроз всегда предшествует собственно остеохондрозу. В данный термин вкладывают более широкое клиническое понятие — сочетание дистрофических изменений дисков со специфическими костными разрастаниями (Жарков П.Л., 1998).

По нашему материалу выявлялись следующие рентгенологические признаки дистрофии дисков: усиление костной плотности в субхондральной зоне замыкательных пластинок (43%), снижение высоты межпозвонковых

дисков (41%), унковертебральный артроз (39%), артроз межпозвонковых суставов (16%), обызвествление связок позвоночного столба и перивертебральных мягких тканей (37%). Эти симптомы в том или ином сочетании присутствовали у каждого из пациентов, среднее их количество приближалось к двум (1,9 ± 0,2).

У каждого третьего больного (37%) обнаруживался косвенный признак, свидетельствующий о перенесённом натальном повреждении цервикальной области (Михайлов М.К., 2001) — смещение воздушного столба трахеи относительно позвоночника.

Следовательно, у всех наблюдаемых нами подростков при анализе спондилограмм можно было выявить несомненные рентгенологические признаки остеохондроза в шейном отделе позвоночника. Чаще всего их число было больше трёх, а среднее количество по группе составило 4,4 ± 0,3. Поэтому мы не разделяем мнение П.Л. Жаркова об отсутствии остеохондроза в детском и подростковом возрасте по рентгенологическим данным.

Анализ клинико-рентгенологических сопоставлений продемонстрировал наличие положительных достоверных связей именно с вертебральным и корешковым синдромом. При этом наиболее значимыми спондилографическими признаками были дисфиксационные сдвиги (г = + 0,56, р< 0,005) и дистрофические изменения в МПД (г = + 0,55, р< 0,005). Мы не получили статистически достоверных корреляций с другими неврологическими симптомокомплексами. Таким образом, именно вертебральный и корешковый синдромы имеют наибольшее диагностическое значение при ювенильном ШОХ.

Доказательством того, что остеохондроз ШОП имеет истоки уже в подростковом возрасте, послужили результаты магнитно-резонансной томографии (МРТ) этой зоны. Это исследование проведено у 15 из наших пациентов, в двух случаях повторно с интервалом в один год.

Оценка МРТ-данных показала, что у всех 15 обследованных имели место объективные признаки дистрофического процесса в межпозвонковых дисках. При этом кроме снижения высоты МПД, которое регистрировалось гораздо чаще, чем при спондилографии (85% против 41%, р<0,05) определяли такие характерные симптомы, как изменения их плотности (0,92), появления протрузий (92 %) и даже грыж (14%) (Холин А.В., 1999; Prestar F.J. et al., 1993; Barkovich JA, 1995). MPT чаще, чем стандартная рентгенография, документировала сколиотические изменения (57% против 31%, р<0,05), а также спондилолистез. Последний выявлялся у каждого третьего больного, тогда как при спондилографии лишь в 2% случаев (р < 0,01). Остеофиты не обнаруживались ни в одном случае при рутинном исследовании, а при томографии лишь у одного пациента (7%).

Основным патогенетическим механизмом гемодинамических нарушений в ВББ считают травматизацию вертебральной артерии и окружающих её симпатических разветвлений нерва Франка. При этом возможны два варианта

(Ратнер А.Ю., 1990). При первом из них вначале возникает нестабильность (чаще всего умеренная) в шейном отделе (ЮхноваО.М.с соавт., 1998) с дальнейшим смещением травмированных позвонков с развитием ишемии в ВББ. Дислокация провоцируется разнообразными неблагоприятными факторами, чаще неадекватными физическими усилиями и может наступить в любом возрасте. При втором варианте сама натальная травма первично приводит к нарушению гемодинамики в ВББ. Особенностью детского возраста является длительный латентный период, когда клинические проявления отсутствуют или минимальны. Это объясняется компенсацией дефицита кровотока за счёт каротидной системы. Срыв приспособительных механизмов также наступает под воздействием ряда факторов (физические нагрузки, резкие движения головой, стресс и другие).

Нарушения гемодинамики в ВББ, в свою очередь, ускоряют прогрессирование дистрофического процесса в позвоночнике, замыкая порочный круг. Это особенно важно, на наш взгляд, у детей, так как в этом возрасте ещё сохраняются сосуды, питающие межпозвонковый диск (Трошин В.М., Бурцев Е.М., Трошин В.Д., 1995).

Возможно существование нескольких причин, вызывающих экстравазальную компрессию вертебральных артерий: унковертебральный артроз, наличие остеофитов, дислокация позвонков и выпячивание межпозвонкового диска. Кроме того, как уже указывалось, дефицит кровотока в ВББ может наступить вследствие сосудистого спазма (Селезнёв А.Н., 1997; Румянцев А.Г., Делягин В.М., Герберг A.M., 2003).

Анализируя эти факторы у наших пациентов, мы пришли к следующим соображениям. Остеофиты, которые нередко рассматриваются в терапевтической и неврологической литературе в качестве основной причины корешкового синдрома и вертебрально-базилярной недостаточности, по нашему материалу не могут играть какой-либо существенной роли в происхождении данной симптоматики. Это связано с тем, что они практически не выявляются в подростковом возрасте. Среди обследованных 82 больных лишь у одного этот симптом был положительным. Следует сказать, что и у взрослых клиническое значение могут иметь только такие костные разрастания, которые имеют соответствующие размеры (2 мм и более) и определённую направленность (Полторацкая Т.В., 2000).

Что касается протрузий, которые очень часто выявлялись при МРТ у наших пациентов (92%), то они, по-видимому, также не могут рассматриваться в качестве непосредственной причины компрессии вертебральных артерий. Это связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, размеры протрузий были небольшими (максимум 3 мм, а чаще всего значительно меньшими). Во-вторых, ни в одном случае они не сочетались с узостью позвоночного канала. Поэтому их появление мы трактовали как признак дистрофического процесса в межпозвонковых дисках.

Мы считаем, что наиболее вероятной причиной гемодинамическнх нарушений вследствие компрессии в ВББ при ювенильном ШОХ может служить патологическая нестабильность позвонков. Другим механизмом является при этом раннее формирование унковертебрального артроза. В этой связи считаем уместным напомнить, что частота именно этих симптомов была максимальной среди прочих рентгенологических признаков ШОХ.

Для характеристики церебральной гемодинамики мы использовали реоэнцефалографию (РЭГ) и ультразвуковую допплерографию (УЗД Г).

При оценке кровообращения в каротидном бассейне не было получено сколько-нибудь существенных отклонений его показателей от контроля. Исключение составили умеренно выраженные симптомы венозной дисгемии в виде увеличения амплитуды и формы венозной волны на РЭГ и возрастания систоло-диастолического показателя. Следовательно, выраженной заинтересованности именно этого сосудистого бассейна при натальном повреждении цервикальной зоны не обнаруживается.

Как и ожидалось, при исследовании гемодинамики в ВББ были зафиксированы более значимые отличия пациентов с ШОХ от здоровых сверстников. Изменения на фоновых РЭГ отражали не только затруднения венозного оттока, но и наклонность к спастическому состоянию артериальных сосудов (увеличение времени анакроты).

Ещё более значимые результаты получены при анализе резервных возможностей сосудов ВББ. Для этого использовали пробы с поворотами головы и самый информативный и важный параметр регионарной циркуляции— пульсовое кровенаполнение (РИС). Установлено, что частота положительных функциональных проб у больных составила 66%, что многократно превышало аналогичный показатель в контроле (13%, р < 0,01).

Использование УЗДГ подтвердило те же закономерности. Так, исходные значения линейной скорости кровотока и индекса резистентности как в каротидном бассейне (средняя мозговая артерия), так и в позвоночных артериях не отличались от показателей здоровых детей. Однако пробы с поворотами головы также у значительной доли больных ювенильным ШОХ обнаруживали дефицитарность гемодинамики. Общее количество положительных функциональных тестов колебалось от 28,4 до 88,2% в зависимости от отдельных показателей и стороны инсонации.

Мы отметили тот факт, что переход в ортостатическую позицию ни в одном случае не вызывал значимых отклонений скоростных показателей и индекса резистентности от исходных значений. Пограничной величиной снижения мы считали 30% (Лелюк В.Г., Лелюк С.Э., 1996).

Малоинформативной оказалась и проба с переходом в положение на

боку.

Именно поворотные тесты имели диагностическое значение для выявления латентной вертебрально-базилярной недостаточности, при этом

наибольшее число случаев снижения УЗДГ-показателей наблюдалось на противоположной стороне. Индекс резистентности изменялся чаще, чем линейная скорость кровотока.

Возвращаясь к вопросу о возможных механизмах развития недостаточности в ВББ, считаем показательными результаты корреляционного анализа между допплерографическнми и рентгенологическими данными. Как и предполагалось, наибольшее влияние на позиционно-зависимое снижение кровотока в позвоночных артериях оказывают именно дисфиксационные нарушения, выявляемые на спондилограммах (г = + 0,51, р<0,05). Одновременно имеется также положительная корреляция между степенью сосудистых нарушений, с одной стороны, и выраженностью дистрофического процесса в межпозвонковых дисках, с другой. Это подтверждает тот факт, что дефицит кровоснабжения может оказать определённое влияние на развитие патологии МПД именно у подростков. Возможной причиной этого является сохранность сосудов в данных структурах в указанном возрасте. В то же время дегенерация МПД, в свою очередь, негативно влияет на гемодинамику в бассейне позвоночной артерии.

Таким образом, проведённые исследования убеждают нас в существовании остеохондроза шейного отдела позвоночника в подростковом возрасте и правомочности такого диагноза в педиатрии. Эта патология не является казуистически редкой, а группой повышенного риска можно считать пациентов, перенесших натальное повреждение цервикальной зоны, и лиц с гнпермобильностью суставов. Такие больные нередко госпитализируются в кардиологические стационары с диагнозом «синдром вегетативной дистонии», так как действительно почти всегда имеют его проявления. С другой стороны, достаточно характерные симптомы ШОХ в практике почти всегда связывают с автономной дизрегуляцией. Для раннего распознавания ювенильного остеохондроза следует учитывать его значительные отличия от подобной патологии у взрослых лиц. В неясных случаях в качестве верифицирующей методики целесообразно использовать магнитно-резонансную томографию.

В диагностическом процессе предлагается руководствоваться признаками, отражающими наиболее важные и информативные особенности ювенильного ШОХ.

Диагностические признаки шейного остеохондроза у подростков

Методы обследования Симптомы Примечание

Указания на Свидетельствуют о

отягощенное течение высокой вероятности

Данные анамнеза перинатального периода натального

онтогенеза, особенно повреждения

осложнения в родах цервикальной зоны

1 .Цефалгии

преимущественно Указывает на

затылочной локализации преимущественно

с иррадиацией в сосудистый генез

Жалобы височную и теменную области головной боли

2.Дискомфорт и ограничение движений в шейном отделе Является проявлением мышечно-тонических нарушений

Проявления синдрома Проявляется в том числе и гиперподвижностью в шейных сегментах

Общий осмотр гипермобильности суставов

1 .Вертебральный Имеет типичные проявления

Особенностями его в

данном возрасте

Неврологические являются малая

синдромы 2.Корешковый выраженность болевого компонента и преобладание рефлекторных нарушений

Наиболее типичными являются дисфиксационные нарушения позвоночного столба и дистрофические изменения в дисках Отражают дистрофический

Рентгенспонди-лография процесс в МПД (хондроз) и нарушения биомеханики позвоночника

Магнитно-резонансная томография С высокой частотой документирует дистрофический процесс в МПД, а также дисфиксационные нарушения Позволяет судить о наличии и тяжести хондроза (от изменений плотности МР-сигнала до формирования протрузий и грыж)

Реоэнцефало- графия вертебрально-базилярного бассейна Выявляет снижение пульсового кровенаполнения при выполнении проб с поворотами головы Позволяет диагностировать латентную вертебрально-базилярную недостаточность

Ультразвуковая допплерография позвоночных артерий Диагностирует снижение максимальной линейной скорости кровотока и индекса резистентности при функциональных пробах с поворотами головы Даёт возможность оценить степень адаптации сосудистой системы к нагрузкам

ВЫВОДЫ

1. Информативным признаком для шейного остеохондроза в подростковом возрасте, по данным неврологического обследования, является обнаружение вертебрального (99,4%) и корешкового (93,8%) синдромов. Степени их клинических проявлений прямо взаимосвязаны как между собой, так и с выраженностью дистрофических изменений в межпозвонковых дисках.

2. Особенностью клиники корешкового синдрома в данном возрасте в отличие от взрослых пациентов является слабая выраженность болей с типичной иррадиацией. Основными признаками заинтересованности радикулярных структур служат болезненность в типичных точках по ходу нервных стволов, симптомы натяжения и чувствительные нарушения в соответствующем дерматоме.

3. Пирамидный, полиневритический, вестибулярно-мозжечковый и вегето-дистонический синдромы, сопутствующие ювенильному шейному остеохондрозу, не имеют достоверной ассоциации с выраженностью дистрофического процесса в межпозвонковых дисках и с гемодинамическими нарушениями в вертебрально-базилярном бассейне. Их происхождение связано с перинатальным повреждением церебральных структур, которое сочетается у этих больных с изменениями в сегментарном аппарате на цервикальном уровне.

4. Клинические симптомы, присущие шейному остеохондрозу у подростков, ассоциированы с синдромами поздних осложнений родового повреждения спинного мозга (прежде всего, с амиотрофическим) и гипермобильностью суставов. Это позволяет считать, что указанная патология играет важную роль в происхождении и прогрессировании дистрофического процесса в межпозвонковых дисках.

5. Рентгеноспондилографические признаки ШОХ представлены дисфиксационными сдвигами в вертебральном столбе (сколиоз, уплощение лордоза, кифозирование в шейном отделе, передне-задняя нестабильность), нарушениями формы и положения отдельных позвонков и дистрофическими изменениями в межпозвонковых дисках. Наиболее типичными именно для остеохондроза по данным спондилографии являются сдвиги в геометрии позвоночника и явления хондроза.

6. Наиболее информативным методом инструментальной диагностики остеохондроза является МРТ шейного отдела позвоночника, выявляющая прямые признаки дистрофического процесса в виде снижения высоты, изменения плотности, появления протрузий, реже — грыж межпозвонковых дисков, спондилолистеза. Указанные изменения сочетаются с дисфиксационными нарушениями в позвоночном столбе.

7. Характерным клиническим проявлением шейного остеохондроза у подростков является синдром латентной гемодинамической недостаточности в вертебрально-базилярном бассейне, выявляемый при реоэнцефалографии и ультразвуковой допплерографии в виде повышенного сосудистого тонуса, замедления венозного оттока, а также снижения пульсового кровенаполнения при выполнении проб с поворотами головы. Степень циркуляторных нарушений прямо коррелирует с выраженностью клиники и дистрофического процесса в межпозвонковых дисках.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. Результаты работы позволяют заключить, что шейный остеохондроз не является казуистически редким в подростковом возрасте. Группами высокого риска по его развитию являются больные с поздними осложнениями натального цервикального повреждения, а также лица, имеющие синдром гипермобильности суставов.

2. Наиболее достоверными клиническими признаками, которые позволяют заподозрить шейный остеохондроз, служат жалобы на головные боли и неприятные ощущения в левой половине грудной клетки (кардиалгии). Типичными неврологическими синдромами являются вертебральный и корешковый.

3. При наличии соответствующих анамнестических и клинических данных с целью раннего распознавания остеохондроза подросткам рекомендуется назначать спондилографическое обследование в прямой,

боковой и функциональных проекциях. Характерными рентгенологическими признаками при этом можно считать дисфиксационные нарушения в позвоночном столбе и явления дистрофии межпозвонковых дисков (хондроза). В неясных случаях для верификации диагноза показана МРТ цервикальной области.

4. Дополнительным диагностическим признаком при ювенильном шейном остеохондрозе является факт обнаружения синдрома латентной вертебрально-базилярной недостаточности. Это возможно при использовании реоэнцефалографии и (или) ультразвуковой допплерографии обязательно в сочетании с функциональными поворотными пробами.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Демиелинизирующая полиневропатия в структуре синдрома гипермобильности суставов // Диагностика и лечение демиелинизирующих заболеваний нервной системы. -Ярославль, 1998. -С. 147-151 (в соавт. со Спириным Н.Н., Драницыной Л.Н., Степановым И.О., Подоровской О.Н.).

2. Элсктроэнцефалографическое исследование пациентов с синдромом гипермобильности суставов // Ярославская государственная медицинская академия - 55 лет. - Ярославль, 1999. - С. 172-176 (в соавт. с Драни-цыной Л.Н., Спрыгачёвой Н.В., Подоровской О.Н., Тропниковой Л.В.).

3. Особенности неврологического статуса у детей и подростков с отдаленными последствиями натальной травмы спинного мозга // Психическое здоровье и социально-психологическая поддержка детей и подростков: состояние и перспективы: Матер, межрегион, науч-практ. конф., Кострома, апрель 2002г. - Кострома, 2002. - С.3-4 (в соавт. со Спиваком Е.М., Успенской Т.Л.).

4. Клинические особенности синдрома вегетативной дистонии на фоне отдалённых последствий натальной травмы позвоночника у детей и подростков //Психическое здоровье и социально-психологическая поддержка детей и подростков: состояние и перспективы: Матер, межрегион, науч-практ. конф., Кострома, апрель 2002г. - Кострома, 2002. - С.32-33 (в соавт. со Спиваком Е.М., Успенской Т.Л.).

5. Характер неврологических нарушений у детей и подростков с отдалёнными последствиями натального повреждения спинного мозга //Организация медицинской помощи детям подросткового возраста: Матер. Всерос. науч. конф., Иваново, 2003г. - Иваново,2003. - С.49-51 (в соавт. со Спива-ком Е.М., Успенской Т.Л., Борисановым А.В., Драницыной Л.Н.).

6. Роль кинезотерапии в лечении отдалённых последствий натального повреждения позвоночника у подростков //Актуальные вопросы

педиатрии: материалы IX Конгресса педиатров России, Москва, 10-12 февраля 2004г. //Вопросы современной педиатрии. - 2004. - Т. 3, прилож. №1. - С. 397 (в соавт. со Спиваком Е.М., Успенской Т.Л., Прокопенко А.В.)

7. Характеристика ювенильного шейного остеохондроза и синдрома вегетативной дистонии в резидуальном периоде натального цервикального повреждения // IX Всеросс. науч-практ. конф. «Молодые учёные в медицине», посвященная 190-летию Казанского государственного медицинского университета: Тез. докл. - Казань: Карпол, 2004 (в соавт. с Успенской Т.Л., Шумаковым Е.И.).

8. Ювенильный шейный остеохондроз и синдром вегетативной дистонии как варианты поздних осложнений натального цервикального повреждения //Сборник научных работ студентов и молодых ученых ЯГМА. - Ярославль, 2004. - С. 11-12 (в соавт. с Успенской Т.Л.).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВББ - вертебрально-базилярный бассейн-

ВНС - вегетативная нервная система

ВОД - вегетативное обеспечение деятельности

МПД - межпозвонковый диск

МРТ - магнитно-резонансная томография

РИС — реографический индекс систолический

РЭГ - реоэнцефалография

СВД - синдром вегетативной дистонии

СГС - синдром гипермобильности суставов

УЗДГ - ультразвуковая допплерография

ЦНС - центральная нервная система

ШОП - шейный отдел позвоночника

ШОХ - шейный остеохондроз

ЭЭГ — электроэнцефалография

БАРАЕВ Евгений Валерьевич

НЕВРОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ШЕЙНОГО ОСТЕОХОНДРОЗА У ПОДРОСТКОВ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

Подписано в печать 07.07.04. Формат 60x84 1/16. Печ. л. 1,5. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз.

ГОУ ВПО ИвГМА Минздрава России. 153012, г. Иваново, пр. Ф. Энгельса, 8.

1.Результаты работы позволяют заключить, что шейный остеохондроз не является казуистически редким в подростковом возрасте. Группами высокого риска по его развитию являются больные с поздними осложнениями натального цервикального повреждения, а также лица, имеющие синдром гипермобильности суставов.

2.Наиболее достоверными клиническими признаками, которые позволяют заподозрить шейный остеохондроз, служат жалобы на головные боли и неприятные ощущения в левой половине грудной клетки (кардиалгии). Типичными неврологическими синдромами является вертебральный и корешковый.

3.При наличии соответствующих анамнестических и клинических данных с целью раннего распознавания остеохондроза подросткам рекомендуется назначать спондилографическое обследование в прямой, боковой и функциональных проекциях. Характерными рентгенологическими признаками при этом можно считать дисфиксационные нарушения в позвоночном столбе и явления дистрофии межпозвонковых дисков (хондроза). В неясных случаях для верификации диагноза показана магнитно-резонансная томография цервикальной области.

Дополнительным диагностическим признаком при ювенильном шейном остеохондрозе является факт обнаружения синдрома латентной вертебрально-базилярной недостаточности. Это возможно при использовании реоэнцефалографии и (или) ультразвуковой допплерографии обязательно в сочетании с функциональными поворотными пробами.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ