Автореферат и диссертация по медицине (14.03.01) на тему:Морфологические изменения кости нижней челюсти в условиях местного воздействия на ее регенерацию при моделировании экспериментального дефекта

На правах рукописи

ДРОВОСЕКОВ Михаил Николаевич

МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КОСТИ НИЖНЕЙ ЧЕЛЮСТИ В УСЛОВИЯХ МЕСТНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЕЕ РЕГЕНЕРАЦИЮ ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ДЕФЕКТА

14.03.01 - анатомия человека

г 7 ФЕВ 2314

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

Барнаул - 2014

0055АОЭ.-

005545513

Работа выполнена в Государственном бюджетном учреждении науки «Институт химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН» (г. Новосибирск).

Научный консультант:

доктор медицинских наук, профессор Майбородин Игорь Валентинович

Официальные оппоненты:

Летягин Андрей Юрьевич доктор медицинских наук, профессор (заведующий отделом функциональной лимфологии ФГБУ «Научно-исследовательский институт клинической и экспериментальной лимфологии» Сибирского отделения Российской академии медицинских наук)

Ларионов Петр Михайлович доктор медицинских наук, профессор (профессор кафедры фундаментальной медицины ФГБОУ ВПО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет»)

Асташов Владимир Васильевич доктор медицинских наук, профессор (ведущии научный сотрудник группы морфологических исследований лабораторных лазерных медицинских технологий ФГБУН «Институт лазерной физики» Сибирского отделения Российской академии наук)

Ведущая организация: Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации

Защита состоится "Л Э" 2014 г. в/^^часов на заседании

диссертационного совета Д 208.002.02 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Алтайский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (656038, г. Барнаул, пр. Ленина, 40).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Алтайский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Автореферат разослан ^Л^^Р^лА/ 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Цеймах Евгений Александрович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что успех восстановления структурной целостности дефектов костной ткани во многом определяется процессами их регенерации.

Отмечено усиление процессов восстановления костной ткани (костный дефект в эксперименте) при применении обогащенной тромбоцитами плазмы (Anitua Е., 2001,2006; Sanchez М. et al., 2003; Anitua Е. et al., 2005, 2006; Hokugo A. et al., 2005). В результате использования богатого тромбоцитами фибринового сгустка (БТФС) при дентальной имплантации- меньше травматизация тканей и, соответственно, выраженность воспалительной реакции. Более . интенсивно формируется соединительная ткань, прочно фиксирующая имплантат в альвеолярном отростке (Колесников И.С., 2006; Майбородин И.В. и др., 2007,2008, 2009; You Т.М. et ál., 2007,2007; Lee H.J. et al., 2007).

Несмотря на ряд обоснованных рекомендаций травматологов, полное восстановление структуры костных тканей является проблемным, поскольку большие дефекты не могут заживать без дополнительных вмешательств. Использование стволовых клеток - достижение регенеративной биологии и восстановительной медицины, привлекает все большее внимание исследователей, рассчитывающих получить гарантированные методы восстановления тканевых дефектов, на которые невозможно эффективно воздействовать современными хирургическими методами (Koelling S., Miosge N„ 2009; Clines G.A., 2010; Galle J. et al., 2010; Chanda D. et al., 2010).

Среди биополимеров, применяемых, согласно литературным данным, в качестве стимуляторов остеогенеза, особое место занимают биодеградируемые полигидроксиалканоаты (ПГА) - полимеры гидроксипроизводных алкановых кислот (масляной, валериановой и др.), которые с середины 80-х годов активно исследуют с позиций выяснения возможности их использования в качестве материалов для хирургии, тканевой инженерии и создания биоискусственных органов (Chen G.Q., Wu Q., 2005; Федоров М.Б. и др., 2007; Волова Т.Г. и др., 2010; Яковлев А.В. и др. 2010). В экспериментах по изучению репаративного остеогенеза было показано, что имплантаты из некоторых ПГА, в частности полигидроксибутират, обладают выраженными направленными остеопластическими свойствами (Шишацкая Е.И. и др., 2008).

Степень разработанности темы исследования. В доступной литературе имеется немало данных об эффективности использования препаратов фибрина, клеточных технологий и биодеградируемых полимерных материалов в стоматологии, травматологии и хирургии. Однако, несмотря на многочисленные рекомендации о применении каждого способа воздействия на восстановление структуры костной ткани, в литературе полностью отсутствуют

сведения по оценке сравнительной эффективности этих методов. Кроме того, нет результатов исследований морфологических изменений лимфатических узлов (ЛУ) после указанных способов воздействия на репаративную регенерацию, тогда как именно эти органы являются маркером выраженности воспалительного процесса в регионе, по их изменениям можно точно оценивать результативность проведения тех или иных лечебных мероприятий, предвидеть возможность развития осложнений, а, значит, и успешно принимать меры по их профилактике.

Цель исследования: Выявить закономерности изменений структурной организации костной ткани в условиях местного воздействия на ее регенерацию на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти.

Задачи исследования: ¡.Методами световой микроскопии и рентгеновской денситометрии изучить изменения структурной организации костной ткани на модели, искусственно созданного дефекта кости нижней челюсти крыс и детальное строение регионарных (субмандибулярных) ЛУ.

2. Определить особенности перестройки костной ткани и изменения ЛУ при внесении в дефект кости БТФС.

3. Установить микроанатомические особенности кости нижней челюсти и субмандибулярных ЛУ после введения суспензии аутологичных мезенхимальных стромальных клеток костномозгового происхождения (АМСККП) в культуральной среде.

4. Определить основные этапы морфологических изменений костной ткани и регионарных ЛУ после имплантации в дефект кости ПГА.

5. Сравнить эффективность различных способов воздействия на структурно-клеточные взаимоотношения в дефекте костной ткани и ЛУ, выбрать наиболее целесообразный метод.

6. Установить положительные и отрицательные стороны каждого способа влияния на морфологию дефекта кости нижней челюсти и изменения регионарных ЛУ.

7. Оценить возможные осложнения использования разных методов воздействия на восстановление микроанатомической организации костной ткани в ее дефекте.

Научная новизна: Впервые проведено сравнительное исследование структурной организации костной ткани при ее регенерации на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти и структурно-клеточных взаимоотношений в регионарных (субмандибулярных) ЛУ крыс при естественном заживлении, после применения БТФС, на фоне введения суспензии АМСККП и после имплантации ПГА.

Впервые показано, что после моделирования дефекта кости нижней

челюсти у крыс и естественном ходе регенерации в субмандибулярных ЛУ расширяется корковое плато, увеличивается относительный объем лимфоидных фолликулов и мозговых синусов. Во всех структурных отделах ЛУ сначала возрастает число иммуно- и плазмобластов, делящихся клеток и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений, к концу наблюдения увеличивается содержание ретикулярных клеток и макрофагов.

Впервые установлено, что начало восстановления структуры кости после применения БТФС проходит интенсивнее, чем при спонтанном заживлении, дефект раньше заполняется островками костной ткани.

Впервые получены свидетельства, что после заполнения искусственно созданного дефекта костной ткани суспензией АМСККП в культуральной среде происходит резкое ускорение процессов, способствующих быстрому (к 2 неделе) восстановлению структур красного костного мозга.

Впервые доказано, что отличия в строении регионарных ЛУ при естественном заживлении дефекта кости нижней челюсти и репарации на фоне применения БТФС или АМСККП заключаются в большей сохранности структурной организации данных органов.

Впервые продемонстрировано, что после применения матриксов из ПГА на все сроки наблюдения сохраняется неизменным дефект костной ткани, где находился сам полимер. Признаков консолидации ПГА с краем дефекта ни в одном случае нет. Свидетельства деградации искусственного материала на все сроки эксперимента отсутствуют, также нет признаков формирования гигантских клеток инородных тел по краю матрикса. Полученные данные указывают не на биодеградируемость, а на выраженную биоинертность используемого полимера. Прочность тканей после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной за счет развития соединительной ткани между полимером и краем кости.

Впервые получены данные, что на имплантацию ПГА в дефект кости нижней челюсти регионарные ЛУ отвечают вначале гипертрофией структур, точно также как и при естественном ходе репаративной регенерации, однако, начиная с 4 недели, преобладают склеротические процессы с нарушением микроанатомического строения этих органов, уменьшением количества иммунокомпетентных клеток, снижением митотической активности и быстрым развитием соединительной ткани во всех зонах.

Теоретическое и практическое значение работы: Получены новые знания об особенностях структурного восстановления в дефектах костной ткани в различных условиях. Важное значение для практической медицины имеет выявление значительно более интенсивного, чем при спонтанном заживлении, восстановления структурной организации кости при применении БТФС и ускорения восстановления структур красного костного мозга после

введения АМСККП. После использования фибрина, как и при применении стволовых клеток закономерным является большая сохранность структуры регионарных ЛУ. Применение ПГА и материалов на их основе для воздействия на дефекты костных тканей нецелесообразно. Имплантация ПГА не только не ускоряет репарацию дефекта кости нижней челюсти, но препятствует процессам заживления, в регионарных ЛУ снижается количество иммунокомпетентных клеток и прогрессирует склеротическая трансформация. Прочность тканей в дефекте после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной за счет соединительнотканной капсулы между полимером и краем кости.

Методология и методы исследования: В работе использованы современные методы сбора и обработки исходной информации. Диссертация основана на результатах сравнительного морфологического исследования изменений микро- и рентгенанатомической организации дефекта костной ткани и состояния регионарных ЛУ 234 крыс-самцов инбредной линии Wag в разные сроки при различных способах воздействия на репарацию костной ткани.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Восстановление структурной организации костной ткани в ее дефекте при использовании БТФС в эксперименте проходит значительно интенсивнее, чем при спонтанном заживлении, дефект раньше и быстрее заполняется островками кости, которые раньше сливаются и формируют молодую костную ткань. - - -

2. После введения в дефект костной ткани суспензии АМСККП в культуральной среде происходит быстрое восстановление структур красного костного мозга.

3. Особенности структурной организации субмандибулярных ЛУ крыс при естественным ходе регенерации дефекта кости нижней челюсти и после заполнения отверстия БТФС или АМСККП заключаются в большей сохранности структуры и цитоархитектоники регионарных ЛУ.

4. После имплантации матриксов из ПГА в дефект кости свидетельств деградации искусственного материала или его консолидации с костной тканью на все сроки наблюдения нет.

5. На присутствие в дефекте кости нижней челюсти недеградируемого ПГА регионарные ЛУ сначала отвечают гипертрофией структур, однако, начиная с 4 недели, резко нарушается строение этих органов, что заключается в уменьшении численности иммунокомпетентных клеток, снижении митотической активности и прогрессивном развитии соединительной ткани во всех зонах.

Степень достоверности и апробация материалов диссертации: Все

использованные методические приемы и способы статистической обработки

соответствуют поставленным цели и задачам и позволяют получить достоверные и доступные анализу результаты. Диссертация выполнена на достаточном экспериментальном материале с использованием сертифицированного оборудования, современных высокоинформативных методов исследования и анализа результатов. Сформулированные научные положения, выводы и практические рекомендации основаны на результатах собственных исследований, не носят характера умозрительного заключения и вытекают из результатов работы.

Основные положения диссертации доложены на Всероссийской конференции «Регенеративная биология и медицина» (Москва, 2011), международной научной конференции «Фундаментальные и прикладные аспекты воспаления» (Минск, 2011), научной конференции «Фундаментальные науки - медицине» (Новосибирск, 2012), научно-практической конференции, посвященной 65-летию кафедры детской хирургии ВГМА им. H.H. Бурденко «Новые технологии в детской хирургии, травматологии и ортопедии» (Воронеж, 2013) и на заседании научного персонала лабораторий стволовой клетки, восстановительной медицины и персонализованной медицины Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН (Новосибирск, 2012).

Внедрение результатов исследования в практику: Результаты диссертационной работы внедрены в научно-исследовательскую работу «Центра новых медицинских технологий» Института химической бйологии и фундаментальной медицины СО РАН, лечебную практику ООО «Дентал-Сервис» и стоматологическую клинику «Дента», МУЗ детскую клиническую больницу скорой помощи № 3 г. Новосибирска, МБУЗ Новосибирска стоматологическую поликлинику №3, на кафедрах анатомии человека, ортопедической стоматологии, факультетской хирургической стоматологии и стоматологической имплантации Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства Здравоохранения России и могут быть использованы при разработке новых методов лечения, оказывающих влияние на регенерацию костной ткани, а также при изучении клинических дисциплин, стоматологии, хирургии и травматологии.

Публикации: По теме диссертации опубликованы 29 печатных работ, из них 22 - в ведущих научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований на соискание ученой степени доктора медицинских наук.

Структура и объем диссертации: Диссертация состоит из введения, обзора литературы, материалов и методов исследования, собственных

результатов, обсуждения полученных результатов, выводов, практических рекомендаций и списка литературы. Работа изложена на 461 странице компьютерного текста, содержит 55 таблиц, иллюстрирована 103 многокомпонентными комбинированными рисунками. Список литературы включает 586 источников (126 отечественных и 460 иностранных). Весь материал, представленный в диссертации, получен, обработан и проанализирован лично автором.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Группы животных и сроки забора материала. Работа основана на результатах сравнительного морфологического исследования структурной организации костной ткани при ее регенерации на модели искусственно созданного дефекта в нижней челюсти и состояния регионарных (субмандибулярных) ЛУ крыс-самцов инбредной линии Wag в разные сроки при различных способах местного воздействия на репаративный процесс.

Модель дефекта костной ткани в эксперименте: Под общим ингаляционным эфирным наркозом, в условиях чистой операционной, при соблюдении правил асептики и антисептики, после обработки кожи спиртом, скальпелем производили разрез кожи длиной 1,5-2 см по нижнему краю нижней челюсти. Тупым способом при помощи распатора отслаивали жевательную мышцу и обнажали поверхность кости нижней челюсти в области ее угла. Стоматологическим бором делали круглое отверстие диаметром 2 мм в кости угла нижней челюсти, с полостью рта дефект кости не сообщался. Затем послойно ушивали рану викрилом. Животных выводили из эксперимента передозировкой эфирного наркоза через 1, 2, 3, 4 и 5 недель после создания дефекта кости нижней челюсти.

Животные были разделены на 5 групп, в зависимости от хода регенерации дефекта в кости нижней челюсти:

1. Интактные - 12 животных.

2. Естественное течение репаративного процесса - 58 крыс.

3. Репарация на фоне заполнения искусственного дефекта нижней челюсти подходящим по размеру БТФС, приготовленным ex tempore из крови крыс данной линии (Колесников И.С., 2006; Майбородин И.В. и др., 2007а, 20086, 20096; Рагимова Т.М., 2009; Maiborodin I. et al., 2010; Ковынцев Д.Н., 2010) -56 животных.

4. Заживление после введения в дефект костной ткани суспензии АМСККП в культуральной среде (Майбородин И.В. и др., 2010в, 2010г, 2010д; Ковынцев А.Н., 2011)-58 особей.

5. Регенерация искусственно созданного отверстия в кости нижней челюсти на фоне имплантации ПГА. Биодеградируемый ПГА (сополимер из 85%

полигидроксибутирата и 15% гидроксивалериата) в виде матриксов холодного прессования (авторское название) диаметром и высотой 2 мм был предоставлен для исследования Институтом биофизики СО РАН (г. Красноярск). Стерилизацию ПГА проводили автоклавированием вместе с хирургическим инструментарием - 50 крыс.

Рентгенологические исследования проводили для наблюдений за репаративными процессами в кости нижней челюсти экспериментальных животных в различные сроки после моделирования дефекта, использовали препарированные фрагменты нижней челюсти крыс с удаленной кожей и подкожной клетчаткой, оценивали плотность ткани в самом дефекте и в аналогичном участке контралатеральной области.

Подготовка материала к изучению методами световой микроскопии, морфометрия и статистическая обработка полученных данных. Предназначенные для исследований методом световой микроскопии объекты фиксировали в 4% растворе параформальдегида на фосфатном буфере (pH 7,4) не менее 24 часов. Фрагменты нижней челюсти крыс декальцинировали в растворе «Биодек R» (Bio Optica Milano, Италия) в течение 24 часов. Далее весь материал обезвоживали в серии этанола возрастающей концентрации, просветляли в ксилоле и заключали в парафин. Срезы толщиной 5 мкм окрашивали гематоксилином и эозином по Романовскому (Пирс Э., 1964; Саркисов Д.С., Перов Ю.Л., 1996), изучали на световом микроскопе Axioimager Ml (Zeiss, Германия) при увеличении до 1200 раз.

Статистическую обработку результатов проводили на прикладной статистической программе MS Excel 7.0 (Microsoft, USA), определяли среднее арифметическое и ошибку среднего арифметического (стандартное отклонение). .т.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Структурная организация костной ткани при естественной регенерации ее

дефекта

Микроанатомические изменения кости нижней челюсти в условиях естественной регенерации ее дефекта. Через 1 неделю после моделирования дефекта в кости нижней челюсти и спонтанной регенерации было найдено, что отверстие частично заполнено кровью, на некоторых участках в дефекте кости уже присутствовали фрагменты рыхлой волокнистой соединительной ткани и грануляции. Следует отметить начало образования кости в дефекте (формирование отдельных островков молодой кости и хряща среди грануляций).

Через 2 недели после создания дефекта кости нижней челюсти отверстие было полностью закрыто слившимися островками молодой костной ткани с

большим числом полнокровных кровеносных сосудов по краю дефекта. Среди вновь образованных структур иногда присутствовала хрящевая ткань, особенно в центре искусственного отверстия.

На 3 неделе после создания дефекта в кости нижней челюсти отверстие было полностью закрыто вновь образованной молодой костной тканью. О, месте операции можно было судить по оставшимся крупным сосудам и хаотично расположенным костным балкам (костная мозоль). К этому моменту появились полностью сформированные полости с костным мозгом. Иногда кость в дефекте практически не отличалась от окружающей ткани, только расположенные в некоторых участках структуры костной мозоли позволяли найти место хирургического вмешательства.

Через 4 недели в большинстве случаев самостоятельного заживления только по следам костной мозоли можно было найти место операции.

Спустя 5 недель в контроле отверстие было полностью закрыто костной тканью со следами образования костной мозоли.

Однако в тех случаях, где, к сожалению, при операции был поврежден корень центрального нижнего резца, в кости нижней челюсти сохранялось еще не полностью регенерировавшее отверстие и невосстановленные структуры ростовой зоны поврежденного зуба. Следует отметить, что начало регенерации тканей зуба на этот срок уже несомненно и, видимо, будет успешно завершено, детрита и нежизнеспособных фрагментов кости нижней челюсти в большинстве случаев мало или они полностью отсутствуют.

Структурно-клеточные взаимоотношения в субмандибулярных ЛУ при естественной регенерации дефекта кости нижней челюсти. Через 1,2,3, 4 и 5 недель объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,б±0,996% от площади среза) на 82,4%, 82,4%, 35,3%, 25% и 29,4%, соответственно.

Через 1 и 2 недели размер паракортекса был меньше контрольного уровня (46±1,91%) на 66,7% и 71%, соответственно. На 3, 4 и 5 неделе этот показатель был меньше на 32,6%, 28,9% и 29,2%, соответственно, относительно исходного состояния.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения была больше контрольной (4,83±0,718%) на 1 и 2 неделе на 51,8% и 43,3%, соответственно.

Через 1 и 2 недели объемная плотность мантийной зоны в фолликулах с центрами размножения превосходила контрольный уровень (3,67±0,651%) на 70,3% и 63,5%, соответственно.

Объемная плотность мякотных тяжей постепенно возрастала и на 4 и 5 неделе была на 25,2% больше контрольной (15,1±0,793%).

Через 1 неделю процент мозговых синусов был больше на 25,3%, чем в

контроле (9,58±0,669%).

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного уровня (79,5±1,78% от числа всех клеток) на 12,3% и 12,8%, соответственно.

Через 1 и 2 недели относительное содержание иммуно- и плазмобластов было больше, чем в контроле (1,42±0,515%), в 2,3 и 2,4 раза, соответственно.

Относительное количество макрофагов медленно возрастало, в течение всего времени наблюдения и к 5 неделе было на 70,5% больше исходного (3,08±0,793%).

Процент делящихся клеток в корковом плато был больше контроля (1,25±0,452%) на 1 и 2 неделе в 2,5 и 2,4 раза, соответственно.

Через 1 и 2 недели относительное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений превосходило контрольный уровень (0,667±0,651%) в 4,1 и 4,9 раза, соответственно. Абсолютное содержание таких клеток спустя 2 недели было больше в 4,3 раза, чем в контроле (6,08±5,96 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов в герминативных центрах лимфоидных фолликулов на 1, 2 и 3 неделях был меньше на 42%, 57,8% и 36,8%, чем в контроле (56,5±2,35%).

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю была больше на 51%, чем в контроле (20,6±3,26%). На 2 неделе бластов было больше на 66,5%, а к 3 неделе - больше на 51,9%, по сравнению с исходным состоянием. Численная плотность иммуно- и плазмобластов через 1 неделю была больше на 89,6%, чем в контроле (135±27 клеток на 105 мкм2 площади ср). На 2 неделе количество бластов на единицу площади среза было выше на 94,1%, и также относительно контроля.

Процент ретикулярных клеток через 1 неделю был достоверно ниже на 65,3%, чем в контроле (14,6±1,56%). На 2 неделе ретикулярных клеток было меньше на 68,4%, а к 3 неделе - меньше на 41,7%, по сравнению с исходным уровнем.

Относительное количество макрофагов у интактных животных (3,67±0,778%) было меньше на 95,4%, в 2,3, 2,1 раза, на 63,5% и 63,5%, соответственно, чем через 1, 2, 3, 4 и 5 недель. Абсолютное число этих клеток через 1 неделю было выше в 2,4 раза, чем в контроле (24,3±7,33 клеток). На 2 неделе макрофагов было больше в 2,7 раза, а к 3 неделе - больше в 2,3 раза, по сравнению с исходными данными.

Процент митозов был выше контроля (2,67±0,778%) на 1 и 2 неделе на 87,3% и 93,6%, соответственно. Число фигур митозов на 105 мкм2 площади среза центра фолликула через 1 неделю было выше в 2,3 раза, чем в контроле (17,5±5,47 делящихся клеток). На 2 неделе делящихся клеток было больше в 2,2

раза, также относительно контроля.

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю было выше в 2,9 раза, чем в контроле (1,33±0,492%). На 2 неделе нежизнеспособных клеток было больше в 3,1 раза, относительно исходного уровня. Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было больше в 3,6 раза, чем в контроле (8,75±3,3 клеток). На 2 неделе таких клеток было больше в 3,6 раза, а к 3 неделе - больше в 2,9 раза, по сравнению с исходными данными.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента была больше в 3,2 и 2,5 раза, соответственно, по сравнению с контролем (125±452 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов через 1, 2 и 5 недель после начала эксперимента был ниже на 89,8%, 39,7% и 24,7%, соответственно, по сравнению с контролем (55,6±3,2%).

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше в 5,8 раза, соответственно, чем в контроле (0,417±0,669%). Численная плотность иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было больше в 14,6 раза, также по сравнению с состоянием в контроле (0,667±1,23 клеток).

Относительное число ретикулярных клеток постепенно возрастало и на 5 неделе стало больше на 26,6%, относительно состояния в контроле (24,8±2,7%). Численная плотность клеточных элементов стромы к 2 неделе была выше в 2,7 раза, по сравнению с исходным значением (30,6±10,1 клеток).

Через 1 неделю относительное количество макрофагов было больше в 3,9 раза, чем в контроле (6,33±1,07%). Спустя 2 недели этих клеток стало больше в 2,9 раза, также относительно контроля. Величина значения абсолютной численности макрофагов через 1 неделю была выше в 12,2 раза, относительно контроля (7,92±3,26 клеток). На 2 неделе макрофагов было больше в 7,2 раза, также по сравнению с исходным состоянием.

Процент клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю был выше в 2,4 раза, чем в контроле (1,92±0,669%). На 2 неделе нежизнеспособных клеток было больше в 2,1 раза, относительно исходных данных. Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было выше в 8 раз, чем в контроле (2,25±0,754 клеток). На 2 неделе клеточных форм с признаками деструкции было больше в 5,6 раза, и также относительно контроля.

Морфологические изменения в дефекте костной ткани в условиях использования БТФС

Структура кости нижней челюсти при применении БТФС для

воздействия на репарацию ее дефекта. Через 1 неделю после моделирования дефекта кости и заполнения его БТФС, отверстие было полностью заполнено слившимися островками вновь сформированной кости. То есть регенерация кости после применения БТФС уже к 1 неделе привела к полному заполнению искусственного дефекта.

В большинстве случаев через 2 недели после создания дефекта в кости и заполнения дефекта БТФС отверстие так же, как и при спонтанной регенерации, было закрыто вновь образованной костной тканью с большим числом полнокровных кровеносных сосудов на периферии дефекта и хрящевой тканью в центре.'

Спустя 3 недели после моделирования дефекта в кости нижней челюсти и применения БТФС, также как и без использования фибрина, отверстие было полностью закрыто вновь образованной костной тканью с хаотично расположенными костными балками сформированной костной мозоли и полостями с костным мозгом.

На 4 и 5 неделях после заполнения дефекта кости БТФС отверстие, так же как и при самостоятельном заживлении, было полностью заполнено костной тканью.

Если же в процесс создания дефекта костной ткани был вовлечен корень нижнего центрального резца, восстановления зуба не было отмечено, в тканях его корня и в кости нижней челюсти, непосредственно прилегающей к корню, присутствовало много костного детрита, нежизнеспособных костных тканей и были довольно выражены признаки воспаления, дефект кости сохранялся. Фактически были морфологические признаки хронического остеомиелита кости нижней челюсти. Но даже в таких случаях следует отметить наличие некоторых несомненных признаков начала регенерации.

После статистической обработки данных денситометрии, процессов регенерации дефекта кости нижней челюсти крыс было обнаружено, что при естественном заживлении плотность кости в искусственно созданном отверстии была меньше соответствующего здорового участка на контралатеральной стороне на 1, 2, 3 и 5 неделях на 12,1%, 11%, 10,5% и 9,3%, соответственно. На срок в 4 недели достоверных отличий с другой стороной не было. То есть при естественном ходе репаративной регенерации происходит медленное и постепенное возрастание плотности костной ткани, но даже к концу наблюдения (5 недель) не произошло нормализации плотности ткани в дефекте.

После использования БТФС плотность кости в дефекте была меньше, относительно состояния на противоположной кости только на 1 и 2 неделях на 9,5% и 4,9%, соответственно. При этом произошло резкое увеличение плотности тканей в искусственно созданном отверстии на срок в 1-2 недели после операции, по сравнению с состоянием при спонтанной регенерации. А

далее, начиная с 3 недели и вплоть до 5 недели, плотность тканей медленно уменьшалась, практически сравниваясь с величинами значений данных показателей при естественном ходе репаративной регенерации.

Строение регионарных ЛУ при использовании БТФС для регенерации костной ткани. Через 1, 2 и 3 недели объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,6±0,996% от площади среза) на 43,4%, 38,2% и 22,1%, соответственно.

Через 1, 2 и 3 недели объем паракортекса был меньше исходного (46±1,91%) на 42,9%, 38,1% и 23,7%, соответственно.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения спустя 1 и 2 недели была выше исходного состояния (4,83±0,718%) на 48,4% и 46,6%, соответственно.

Через 1 и 2 недели объемная плотность мантийной зоны в фолликулах с центрами размножения превосходила контрольный уровень (3,67±0,651%) на 56,7% и 58,9%, соответственно. При этом на 4 неделе величина значения данного показателя была меньше, чем в контроле, на 72,3%.

Спустя 4 и 5 недель объемная плотность мякотных тяжей статистически достоверно превосходила исходный уровень (15,1±0,793%) на 17,9% и 21,2%, соответственно.

Процент мозговых синусов на срезе ЛУ только на 1 неделе на 33,6% был больше контроля (9,58±0,669%).

Различия в строении субмандибулярных ЛУ крыс со спонтанным заживлением дефекта нижней челюсти и после заполнения отверстия БТФС были отмечены в объемной плотности коркового плато. Величина значения этого показателя на 1, 2, 4 и 5 неделях после применения БТФС была меньше на 27,2%, 31,9%, 25% и 43,1%, соответственно, чем при спонтанной регенерации. При этом на 4 неделе спонтанной репарации объем коркового плато еще отличался от контроля, тогда как после использования фибрина - нет.

Кроме того, примерно такая же картина была обнаружена в динамике изменения размеров паракортикальной зоны. При спонтанном заживлении объем паракортекса на 4 и 5 неделях после операции оставался меньше исходного, однако после применения БТФС величина значения этого показателя уже нормализовалась.

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1 и 2 недели после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного (79,5±1,78% от числа всех клеток) на 11,2% и 10,4%, соответственно.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 и 2 недели было больше в 2,2 раза, чем в контроле (1,42±0,515%).

Относительное количество делящихся клеток в корковом плато было больше контроля (1,25±0,452%) только на 1 неделе в 2,5 раза.

Процент клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 1 неделю в 3,9 раза превосходил контрольный уровень (0,667±0,651%).

Различия в цитограмме коркового плато между крысами со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях численности ретикулярных клеток, макрофагов, фигур митозов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент и абсолютное число ретикулярных клеток в корковом плато субмандибулярных ЛУ на 2 неделе были достоверно больше, чем на 5 неделе. Кроме того, численная плотность таких клеток через 5 недель при самостоятельной регенерации достоверно была выше, относительно состояния на 1 неделе. Тогда как после применения БТФС величины значений указанных показателей между собой статистически достоверно не различались.

Относительное число макрофагов через 5 недель при спонтанном заживлении было достоверно больше, а после использования БТФС не отличалось от исходного.

Процент делящихся клеток на 2 неделе при спонтанной репарации был достоверно больше, но на фоне применения БТФС не отличался от состояния в контроле.

Абсолютное и относительное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 2 недели при спонтанном заживлении были достоверно выше, чем в контроле, однако после использования БТФС эти показатели на 2 неделе после операции достоверно не отличались от исходных.

Процент лимфоцитов в центрах размножения лимфоидных узелков через 1 неделю был ниже на 39,9%, чем в контроле (56,5±2,35%). На 2 неделе лимфоцитов было меньше на 49,5%, а к 3 неделе - меньше на 26,1%, и также по сравнению с исходным состоянием.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше на 48,1%, чем в контроле (20,6±3,26%). На 2 неделе бластов было больше на 57,3%, относительно исходного уровня. Абсолютное количество иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю было выше на 68,9%, чем в контроле (135±27 клеток на 105 мкм2 площади среза). На 2 неделе незрелых клеток было больше на 85,9%, и также относительно контроля.

Относительное содержание ретикулярных клеток через 1 неделю было статистически достоверно ниже на 59,2%, чем в контроле (14,6±1,56%). На 2 неделе клеток стромы было меньше на 51%, относительно исходного состояния.

Процент макрофагов на 1, 2 и 3 неделях был больше на 81,7%, в 2,2 и 2,2 раза, соответственно, чем у интактных животных (3,67±0,778%). Абсолютное

число этих клеток в контроле (24,3±7,33 клеток) было ниже в 2,1, 2,6 и 2,5 раза, соответственно, чем спустя 1, 2 и 3 недели.

Процент митозов через 1 и 2 недели был статистически достоверно выше на 87,3% и 84,3%, соответственно, чем в контроле (2,67±0,778%). Число фигур митозов на 105 мкм2 площади среза центра фолликула через 1 и 2 недели было выше в 2,1 и 2,2 раза, соответственно, также по сравнению с контролем (17,5x5,47 клеток). ь' 1

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1 и 2 недели было выше в 2,8 и 2,6 раза, соответственно, чем в контроле (1,33±0,492%). Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было больше в 3,2 раза, чем в контроле (8,75±3,3 клеток). На 2 неделе таких клеток было больше в 3,1 раза, И также относительно контроля.

Отличия в цитограмме герминативных центров лимфоидных фолликулов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях митотической активности, численности иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент ретикулярных клеток, иммуно- и плазмобластов в центрах размножения лимфоидных узелков субмандибулярных ЛУ на 3 неделе был достоверно выше, чем в контроле. После применения БТФС к этому времени уже произошла нормализация численности данных клеточных элементов. Точно такие же различия, но несколько менее выраженные, произошли в изменениях численной плотности иммуно- и плазмобластов.

Относительное число макрофагов при спонтанной регенерации на все точки наблюдения было выше исходного, а после использования БТФС на срок в 4-5 недель не отличалось от контроля.

Численная плотность фигур митозов на 1 и 2 неделях при спонтанной репарации были достоверно больше, чем на 4 и 5 неделях, но на фоне использования БТФС величины значений данных на эти сроки показателей достоверно не различались.

Абсолютное число клеток с явлениями деструкции при самостоятельной регенерации на 3 неделе достоверно отличалось от контроля, а после применения БТФС численная плотность таких клеток к этому сроку уже нормализовалась.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов ЛУ спустя 1 неделю была больше в 3,7 раза, соответственно, относительно состояния в контроле (125±452 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов через 1 неделю после начала эксперимента был ниже в 2 раза, по сравнению с контролем (55,6±3,2%). Кроме того, спустя 2 недели величина значения этого показателя была меньше на 51,5%, относительно исходного состояния.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше в 6,2 раза, чем в контроле (0,417±0,669). Численная плотность этих клеток спустя 1 неделю была больше в 17,8 раза, относительно контроля (0,667±1,23 клеток).

Через 1 неделю относительное количество макрофагов было больше в 4,1 раза, чем в контроле (6,33±1,07%). Спустя 2 недели этих клеток стало больше в 2,8 раза, а к 3 неделе - больше на 61,1%, по сравнению с исходными данными. Величина значения абсолютной численности макрофагов через 1 неделю была выше в 15 раз, относительно контроля (7,92±3,26 клеток). Спустя 2 недели макрофагов было больше в 9,1 раза, также по сравнению с контролем.

Процент клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю был выше в 2,3 раза, чем в контроле (1,92±0,669%). Абсолютное число клеток с явлениями деструкции спустя 1 неделю было выше в 8,8 раза, по сравнению с исходными данными (2,25±0,754 клеток).

Отличия в цитограмме содержимого мозговых синусов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования БТФС были найдены в изменениях митотической активности, общей численности клеток и, в частности, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

, Численная плотность всех клеток при самостоятельной регенерации были выше контроля на 1 и 2 неделях, тогда как после применения БТФС уже на 2 неделе величины значений указанных показателей достоверно не отличались от исходных.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент и абсолютная численность иммуно- и плазмобластов возросли более выражено, чем после использования БТФС, в связи с этим при последующей нормализации этого показателя у животных без БТФС были найдены достоверные отличия между состоянием на указанный срок и точки в конце наблюдения.

Показатели относительного и абсолютного содержания ретикулярных клеток при спонтанной регенерации на отдельные сроки наблюдения были достоверно выше контроля. После использования БТФС достоверные отличия от контроля отсутствовали на все точки наблюдения.

Процент макрофагов при самостоятельной регенерации был выше контроля в течение 1-2 недель, однако, после применения БТФС этот показатель оставался повышенным на неделю дольше.

Численная плотность и относительное количество клеточных элементов с признаками деструктивных изменений достоверно увеличились на 1 и 2 неделях при спонтанном заживлении, после применения БТФС эти показатели уже на 2 неделе статистически достоверно не отличались от контроля.

Восстановление строения костной ткани после введения в участок дефекта

АМСККП

Морфология кости нижней челюсти в условиях введения АМСККП.

На фоне введения АМСККП в культуральной среде спустя 1 неделю дефект кости полностью заполнен кровью, между кровяным сгустком и краем дефекта были найдены типичные грануляции. Необходимо отметить начало образования кости в дефекте: формирование отдельных островков молодой кости и хряща среди грануляций. То есть состояние тканей в дефекте кости на этот срок практически соответствует контролю, однако, следует отметить значительно большее число кровеносных сосудов в структурах, заполняющих отверстие в кости, в том числе и в грануляциях.

На 2 неделе после введения АМСККП отверстие в кости нижней челюсти было полностью замещено молодой костной и хрящевой тканью (множество слившихся островков) с большим содержанием полнокровных тонкостенных кровеносных сосудов. Необходимо отметить формирование структур красного костного мозга уже на этот срок. Полости с костным мозгом были найдены у 8 из 12 животных после применения АМСККП, но средняя площадь этих полостей была статистически достоверно меньше на 67%, чем в интактной кости нижней челюсти (0,339±0,04 мм2). При естественном ходе репаративных процессов на данный срок ни у одного животного структур красного костного мозга обнаружено не было. То есть к этому времени наблюдали резкое ускорение процессов, приведшее к быстрому развитию или регенерации в костной мозоли гемопоэтической структуры — костного мозга.

Через 3 недели после введения АМСККП в культуральной среде дефект кости был полностью замещен слившимися островками молодой костной ткани со сформированными структурами красного костного мозга между ними. Полости с костным мозгом были найдены у всех животных после применения АМСККП и у 3 из 12 крыс при естественном течении регенерации. Но средняя площадь этих полостей после использования клеточных технологий уже не отличалась от интактного контроля, а после спонтанного заживления была достоверно меньше на 51,4%, чем в кости нижней челюсти интактных животных.

На срок в 4 недели после введения АМСККП в культуральной среде дефект кости был полностью замещен слившимися островками молодой костной ткани с полностью сформировавшимися структурами красного

костного мозга между ними. На этот срок отличия в количестве животных с восстановленными структурами костного мозга и объеме полостей с мозгом между сравниваемыми группами животных отмечены не были.

На фоне введения АМСККП к 5 неделе в большинстве случаев отверстие в кости было полностью закрыто костной мозолью. Следует отметить, что в одном случае в кости нижней челюсти были найдены обширные участки с островками костной мозоли, перемежающиеся с очагами деструкции. Скорее всего, в этом случае имело место повреждение корня зуба - его ростовой части, при моделировании повреждения кости.

После статистической обработки данных денситометрии, процессов регенерации дефекта кости нижней челюсти крыс было обнаружено, что на фоне введения АМСККП отличия с интактным участком присутствовали на 2 и 5 неделях: меньше на 10,7% и 16,8%, соответственно. Можно отметить, что через 1 неделю после операции плотность тканей в дефекте кости нижней челюсти после применения АМСККП была значительно больше, чем при спонтанном заживлении, к 2 неделе величина значения данного показателя несколько уменьшается, к 3 - снова возрастает, а затем уже постепенно снижается все оставшееся время и к окончанию эксперимента становится даже меньше, чем при естественном ходе репаративной регенерации.

Структура регионарных ЛУ на фоне введения АМСККП. Через 1 и 2 недели объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,6±0,996% от площади среза) на 41,2% и 34,6%, соответственно.

Относительная площадь паракортикальной зоны на срезе через 1, 2 и 3 недели была меньше исходной (46±1,91%) на 38,2%, 32,6% и 21,1%, соответственно.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения спустя 1 и 2 недели была выше исходного состояния (4,83±0,718%) на 44,9% и 41,4%, соответственно.

Через 1 и 2 недели объемная плотность мантийной зоны в фолликулах с центрами размножения превосходила контрольный уровень (3,67±0,651%) на 52% и 54,5%, соответственно.

Начиная с первой недели мякотные тяжи постепенно расширялись и на 4 и 5 неделях их площадь стала статистически достоверно больше исходной (15,1 ±0,793%) на 17,2% и 19,9%, соответственно.

Процент мозговых синусов на срезе ЛУ только на 1 неделе был на 32,6% статистически достоверно больше контроля (9,5 8±0,669%).

Различия в строении субмандибулярных ЛУ крыс со спонтанным заживлением дефекта нижней челюсти и после заполнения отверстия АМСККП в культуральной среде были отмечены в объемной плотности коркового плато. Величина значения этого показателя на 1, 2, 4 и 5 неделях после применения

АМСККП была меньше на 29,2%, 35,5%, 27,8% и 36,4%, соответственно, чем при спонтанной регенерации. При этом на 3 и 4 неделях спонтанной репарации объем коркового плато отличался от контроля, тогда как после использования клеток - на эти сроки достоверных различий с исходным состоянием нет.

Кроме того, при спонтанном заживлении объем паракортекса на 4 и 5 неделях после операции оставался меньше исходного, однако после применения АМСККП величина значения этого показателя уже нормализовалась.

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1 и.2 недели после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного (79,5±1,78% от числа всех клеток) на 13,9% и 12,3%, соответственно.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов спустя 1 и 2 недели было больше, чем в контроле (1,42±0,515%), в 2,5 и 2,3 раза, соответственно.

Относительное количество делящихся клеток в корковом плато было больше контроля (1,25±0,452%) только на 1 неделе в 2,7 раза.

Процент клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 1 неделю превосходил в 4,2 раза контрольный уровень (0,667±0,651%).

Различия в цитограмме коркового плато между крысами со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования АМСККП были найдены в изменениях численности ретикулярных клеток, макрофагов, фигур митозов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент и абсолютное число ретикулярных клеток в корковом плато субмандибулярных ЛУ на 2 неделе были достоверно больше, чем на 4 и 5 неделях. Кроме того, численная плотность таких клеток через 5 недель при самостоятельной регенерации достоверно была выше, относительно состояния на 1 неделе. Тогда как после введения АМСККП изменения числа клеток стромы не были обнаружены.. ■

Относительное число макрофагов через 5 недель при спонтанном заживлении было достоверно больше, а после использования АМСККП не отличалось от исходного.

Процент делящихся клеток на 2 неделе при спонтанной репарации был достоверно выше, но на фоне введения АМСККП не отличался от состояния в контроле.

Абсолютное и относительное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений при спонтанном заживлении были максимальными через 2 недели и превосходили соответствующие значения в контроле. Однако после использования АМСККП эти показатели были самыми большими спустя 1 неделю, а на 2 неделе после операции достоверно не отличались от исходных.

Процент лимфоцитов в герминативных центрах лимфоидных

фолликулов через 1 неделю был статистически достоверно ниже на 37,8%, чем в контроле (56,5±2,35%). На 2 неделе лимфоцитов было меньше на 48,7%, а к 3 неделе - меньше на 26,7%, также по сравнению с исходным состоянием.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было статистически достоверно выше на 47,1%, чем в контроле (20,6±3,26%). На 2 неделе бластов было больше на 56,8%, и также относительно контроля. Абсолютное количество иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю было выше на 73,3%, чем в контроле (135±27 клеток на 105 мкм2 площади среза). На 2 неделе незрелых клеток было больше на 88,9%, также относительно исходного состояния.

Относительное содержание ретикулярных клеток через 1 неделю было статистически достоверно ниже на 55%, чем в контроле (14,6±1,56%). На 2 неделе клеток стромы было меньше на 48,5%, и также относительно контроля.

Процент макрофагов на 1,2 и 3 неделях был больше на 77,1%, в 2,1 и 2,2 раза, соответственно, чем у интактных животных (3,67±0,778%). Абсолютное число этих клеток в контроле (24,3±7,33 клеток) было ниже в 2,1, 2,5 и 2,3 раза, соответственно, чем спустя 1,2 и 3 недели.

Процент митозов через 1 неделю был статистически достоверно выше на 80,9%, чем в контроле (2,67±0,778%). Число фигур митозов на 105 мкм2 площади среза центра фолликула через 1 и 2 недели было выше в 2,1 раза, по сравнению с контролем (17,5±5,47 клеток).

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1 и 2 недели было выше в 2,6 и 2,5 раза, соответственно, чем в контроле (1,33±0,492%). Абсолютное число клеток с деструктивными изменениями спустя 1 неделю было больше в 3,1 раза, чем в контроле (8,75±3,3 клеток). На 2 неделе таких клеток было больше в 3 раза, также относительно контроля.

Отличия в цитограмме герминативных центров лимфоидных фолликулов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования АМСККП были найдены в изменениях численности иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов, фигур митозов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент ретикулярных клеток, относительное и абсолютное число иммуно- и плазмобластов в центрах размножения лимфоидных узелков субмандибулярных ЛУ на 3 неделе были достоверно выше, чем в контроле. После введения АМСККП к этому времени уже произошла нормализация численности данных клеточных элементов.

Относительное число макрофагов при спонтанной регенерации на все точки наблюдения было выше исходного, а после использования АМСККП на

срок в 4-5 недель не отличалось от контроля.

Процент делящихся клеток через 2 недели после операции и естественном ходе заживления был достоверно выше исходного, а на фоне введения АМСККП отличий на этот срок с контролем не было.

Абсолютное число клеток с явлениями деструкции при самостоятельной регенерации на 3 неделе достоверно отличалось от контроля, а на фоне введения АМСККП численная плотность таких клеток к этому сроку уже не отличалась от исходной.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов спустя 1 неделю была больше в 3,5 раза, относительно состояния в контроле (125±452 клеток на 105 мкм2 площади среза).

Процент лимфоцитов через 1 неделю после начала эксперимента был ниже на 95,8%, по сравнению с контролем (55,6±3,2%). Кроме того, спустя 2 недели величина значения этого показателя была меньше на 45,2%, относительно исходного состояния.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов через 1 неделю было выше в 5,6 раза, чем в контроле (0,417±0,669%). Численная плотность этих клеток спустя 1 неделю была больше в 15,6 раза, относительно исходного состояния (0,667±1,23 клеток).

Через 1 неделю относительное количество макрофагов было больше в 4 раза, чем в контроле (6,33±1,07 клеток). Спустя 2 недели этих клеток стало больше в 3,3 раза, и также относительно контроля. Величина значения абсолютной численности макрофагов через 1 неделю была выше в 14 раз, по сравнению с контролем (7,92±3,26 клеток).

Процент клеток с признаками деструктивных изменений через 1 неделю был выше в 2,2 раза, чем в контроле (1,92±0,669%). Абсолютное число клеток с явлениями деструкции спустя 1 неделю было выше в 8,1 раза, по сравнению с контролем (2,25±0,754 клеток).

Отличия в цитограмме содержимого мозговых синусов между животными со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования АМСККП были найдены в изменениях общей численности клеток и, в частности, лимфоцитов, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

Численная плотность всех клеток и отдельно макрофагов при самостоятельной регенерации была выше контроля на 1 и 2 неделях, тогда как после введения АМСККП уже на 2 неделе величины значений указанных показателей достоверно не отличались от исходных.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент иммуно- и плазмобластов в мозговых синусах ЛУ возрос более выражено, чем после

использования АМСККП, в связи с этим при последующей нормализации этого показателя у животных без АМСККП были найдены достоверные отличия между состоянием на указанный срок и точки в конце наблюдения.

Показатели относительного содержания ретикулярных клеток при спонтанной регенерации в конце наблюдения были достоверно выше контроля. Абсолютное количество клеток стромы при самостоятельном заживлении на 1 неделе было больше исходного. После использования АМСККП достоверные отличия от контроля процента и численной плотности этих клеточных элементов отсутствовали на все точки наблюдения.

Численная плотность и относительное количество клеточных элементов с признаками деструктивных изменений достоверно увеличились на'1 и 2 неделях при спонтанном заживлении. После применения АМСККП эти показатели уже на 2 неделе статистически достоверно не отличались от контроля.

Кость нижней челюсти после имплантации в ее дефект биодеградируемого

полимера

Влияние имплантации ПГА на регенерацию дефекта нижней челюсти. Следует отметить, что практически во всех наблюдениях матрйкс из ПГА сохранялся в дефекте кости нижней челюсти без изменении и вьшадал из отверстия во время подготовки материала (удаление жевательных мышц после фиксирования формалином) к изучению методами морфологического и рентгенологического анализа.

После применения матриксов из биодеградируемого полимера на основе ПГА через 1 неделю сохранялось неизменным отверстие в кости, где находился сам матрйкс. Так как создавался дефект несколько больше по размерам, то отмечено активное образование островков костной ткани между краем дефекта и матриксом. Сам матрйкс на этот срок был окружен фиброзной тканью с большим числом клеточных элементов (фиброциты, фибробласты и макрофаги). Свидетельств деградации искусственного материала на этот срок не получено, также не обнаружено признаков формирования гигантских клеток инородных тел (гранулематозной воспалительной реакции) по краю матрикса.

Спустя 2 недели после заполнения дефекта кости матриксом из ПГА по-прежнему сохранялось отверстие, где находился матрйкс без признаков деградации и без клеточной реакции в окружающих тканях на присутствие инородного тела. Матрйкс был окружен тонкой фиброзной капсулой с большим числом макрофагов, далее между стенкой отверстия в кости и этой капсулой располагалась молодая костная ткань.

После введения ПГА спустя 3 недели сохранялось неизменным отверстие в кости, матрйкс был отграничен тонкой фиброзной капсулой, между капсулой

и самим краем дефекта была расположена молодая костная ткань с большим числом кровеносных сосудов и формированием полостей со структурами красного костного мозга. Можно отметить формирование грубой костной мозоли с хаотичным расположением структур кости, видимо, обусловленное длительным раздражением или постоянным разрушением и восстановлением костной ткани по краю инородного тела.

После использования ПГА через 4 недели, как и на все предыдущие сроки, отверстие в кости сохранялось неизменным и соответствовало размерам матрикса. По краю это отверстие было окружено молодой костной тканью с сосудами, далее следовала фиброзная ткань с большим числом макрофагов, по месту границы фиброзной и костной тканей было расположено множество очень широких полнокровных кровеносных сосудов.

Через 5 недель после использования матриксов по-прежнему сохранялось отверстие в кости. По краю костного дефекта развивалась молодая костная ткань, между ней и матриксом присутствовала тонкая фиброзная капсула с макрофагальной инфильтрацией.

В результате денситометрии дефекта кости нижней челюсти после заполнения его матриксом из ПГА было найдено, что плотность тканей в искусственно созданном отверстии практически всегда (за исключением срока в 4 недели) была статистически достоверно меньше, относительно состояния интактной кости: эта разница составляла 11,9%, 8,9%, 8,6% и 2,5%, соответственно, через 1, 2,3 и 5 недель после операции.

Результаты изучения строения субмандибулярных ЛУ после внедрения ПГА в дефект кости. После применения ПГА для заполнения дефекта кости нижней челюсти к 5 неделе стал больше объем капсулы на 87,3%, относительно состояния у интактных животных (2,67±0,778% от площади среза). Объемная плотность соединительной ткани в корковом веществе ЛУ спустя 4 недели после операции была больше в 3,8 раза, чем в интактном контроле (0,75±0,754%). На 5 неделе величина значения данного показателя была больше в 4,7 раза, по сравнению с состоянием в контроле. Площадь соединительнотканных прослоек на срезе мозгового вещества на 4 и 5 неделях после операции стала больше в 3,7 и 4 раза, соответственно, относительно интактных животных (0,917±0,669%).

Через 1 и 2 недели объемная плотность коркового плато превосходила исходный уровень (13,6±0,996%) на 49,3% и 43,4%, соответственно, однако, на 4 и 5 неделях величина значения этого показателя уже была меньше, чем в интактном контроле на 25,9% и 32%, также соответственно.

Через 1, 2 и 3 недели объем паракортекса был меньше исходного (46±1,91%) на 57%, 62% и 26%, соответственно.

Объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения

спустя 1 и 2 недели была выше исходного состояния (4,83±0,718%) на 51,8% и 50,1%, соответственно.

Относительный объем мантийной зоны через 1 и 2 недели превосходил контрольный уровень (3,67±0,651%) на 61,3% и 65,7%, соответственно. На 4 неделе объем мантия был уже меньше в 2,1 раза, а к 5 неделе - в 2,4 раза, также относительно интактного контроля.

Спустя 3, 4 и 5 недель объемная плотность мякотных тяжей превосходила исходный уровень (15,1±0,793%) на 27,2%, 33,1% и 37,1%, соответственно.

Статистически достоверные различия в строении субмандибулярных ЛУ крыс со спонтанным заживлением дефекта нижней челюсти и после заполнения отверстия ПГА были отмечены в объемной плотности коркового плато. Величина значения этого показателя на 2, 3, 4 и 5 неделях после применения полимера была меньше на 27,2%, 34,3%, 57,4% и 70,9%, соответственно, чем при спонтанной регенерации.

Процент лимфоцитов в корковом плато ЛУ через 1, 2, 3, 4 и 5 недель после начала эксперимента был статистически достоверно меньше контрольного (79,5± 1,78% от общего числа клеток) на 13,9%, 13,9%, 13,7%, 15,6% и 20,8%, соответственно.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов спустя 1 и 2 недели было больше, чем в контроле (1,42±0,515%), в 2,3 раза. Численная плотность иммуно- и плазмобластов на 4 и 5 неделях была ниже интактного контроля (13,3±5,79 клеток на 105 мкм2 площади среза) в 2,5 и 2,6 раза, соответственно.

Процент ретикулярных клеток постепенно возрастал и на 4 и 5 неделях был больше на 29,2% и 38,5%, соответственно, чем в контроле (9,75±0,866%). Абсолютная численность ретикулярных клеток к 1 неделе была меньше на 53,5%, чем в контроле (89,8±10,7 клеток).

Процент макрофагов был больше исходного состояния (3,08±0,793%) на 76%, 78,6% и 78,6%, соответственно, на 3, 4 и 5 неделях. Абсолютное количество макрофагов было больше на 97,2% и 93,7%, соответственно, чем у интактных животных (28,4±7,49%), через 4 и 5 недель.

Через 1 и 2 недели процент фигур митозов был выше в 2,6 раза, соответственно, чем у интактных животных (1,25±0,452%).

Процент клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 1, 4 и 5 недель превосходил контрольный уровень (0,667±0,651%) в 4,2, 4,3 и 4,8 раза, соответственно. Число нежизнеспособных клеток на единицу площади среза коркового плато достоверно больше исходного (6,08±5,96 клеток) стало только к 5 неделе после хирургического вмешательства в 5,1 раза.

Различия в цитограмме коркового плато между крысами со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования ПГА были найдены в изменениях численности

лимфоцитов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти через 5 недель после операции были больше процент лимфоцитов на 13,7%, меньше относительное и абсолютное число клеток с явлениями деструкции в 5,1 и 5,5 раза, также соответственно, относительно аналогичного срока после хирургического вмешательства с применением ПГА.

Процент лимфоцитов в герминативных центрах лимфоидных фолликулов через 1, 2, 3, 4 и 5 недель был статистически достоверно ниже на 47,5%, 61%, 33,6%, 33,6% и 32,3%, соответственно, чем в контроле (56,5±2,35% от общего числа клеток).

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю было больше на 58,7%, чем в контроле (20,6±3,26%). При этом на 2 неделе бластов также было больше на 63,1%, и также по сравнению с исходным состоянием. К 5 неделе величина значения этого показателя стала уже меньше на 54,9%, чем у интактных животных. Абсолютное число иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю было выше на 65,2%, относительно интактных крыс (135±27 клеток на 105 мкм2 площади среза). На 2 неделе бластов было больше на 73,3%, по сравнению с состоянием в контроле.

Процент ретикулярных клеток через 1 неделю был меньше на 53,7%, чем в контроле (114,6±1,56%). Спустя 2 недели клеток стромы было меньше на 44,6%, относительно состояния в контроле. Следует отметить, что на 4 . и 5 неделях число ретикулярных клеток было уже выше на 32,9% и 40,4%, соответственно, чем в контроле. Численная плотность ретикулярных клеток на 4 неделе была достоверно больше на 62,3%, по сравнению с контролем (95,5±13,5 клеток). На 5 неделе клеток стромы было также больше на 74,9%, и также чем в контроле.

Процент макрофагов через 1, 2, 3, 4 и 5 недель был больше на 77,1%, в 2,1, 2,3, 2,5 и 2,7 раза, соответственно, чем в контроле (3,67±0,778%). Число макрофагов на единицу площади среза на 2, 3,4 и 5 неделях было больше в 2,2, 2,6, 3 и 3,3 раза, соответственно, по сравнению с контролем (24,3±7,33 клеток).

Процент митозов спустя 1 неделю был больше на 96,6%, чем в контроле (2,67±0,778%). На 2 неделе фигур митозов было больше на 99,6%, относительно исходного состояния.

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1, 2, 3, 4 и 5 недель превосходило в 2,4, 2,5, 3, 3,2 и 3,3 раза, соответственно, контрольный уровень (1,33±0,492%). Численная плотность клеток с явлениями деструкции также была на 1, 2, 3, 4 и 5 неделях больше в 2,4, 2,7, 3,3, 3,9 и 4 раза, также соответственно, и также по сравнению с состоянием у интактных крыс (8,75±3,31 клеток).

Различия в цитограмме герминативных центров между крысами со

спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования ПГА были найдены в изменениях количества практически всех клеточных элементов: численности лимфоцитов, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеток с признаками деструктивных изменений.

При спонтанном заживлении нижней челюсти процент лимфоцитов на 5 неделе был выше на 23%, чем на этот срок на фоне использования ПГА.

Относительное содержание иммуно- и плазмобластов на 4 и 5 неделях после операции с внедрением ПГА было ниже на 63,1% и 69,9%, соответственно, чем при самостоятельной репарации.

Процент ретикулярных клеток на 4 и 5 неделях при спонтанном заживлении был ниже на 70,2% и 53%, соответственно, чем на аналогичные сроки на фоне использования ПГА. Абсолютное содержание клеток стромы на

4 и 5 неделях после операции с внедрением ПГА также было больше в 2,1 раза и на 81,9%, и также соответственно, чем при самостоятельной репарации.

Процент макрофагов на 4 и 5 неделях при естественной репарации был ниже на 50% и 63,8%, соответственно, чем на аналогичные сроки на фоне использования ПГА. Количество макрофагов на единицу площади среза на 4 и

5 неделях после операции с применением ПГА также было больше на 85,3% и 96,4%, и также соответственно, чем при самостоятельной репарации.

Относительное и абсолютное число клеточных элементов с признаками деструктивных изменений через 5 недель после применения ПГА были больше в 2,3 и 2,8 раза, соответственно, относительно аналогичного срока спонтанной регенерации.

Численная плотность всех клеток в просвете мозговых синусов субмандибулярных ЛУ после применения ПГА на 1 неделе была больше в 3,8 раза, относительно состояния у интактных животных (125±45,2 клеток на 10 мкм2 площади среза). Спустя 2 недели всех клеток было больше в 2,8 раза, по сравнению с исходным состоянием.

Относительное число лимфоцитов на 1, 2, 3, 4 и 5 неделях после использования ПГА статистически достоверно было на 77,6%, 75,9%, в 3,1, 7,3 и 11,5 раза, соответственно, меньше контроля (55,6±3,2% от общего числа клеток). Абсолютное содержание лимфоцитов только на 4 и 5 неделях было меньше в 7,8 и 11,9 раза, соответственно, относительно исходных данных (69,4±25,1 клеток).

Процент иммуно- и плазмобластов через 1 неделю был больше в 6,6 раза, чем в контроле (0,417±0,669%). Численная плотность иммуно- и плазмобластов спустя 1 неделю была также выше в 19,5 раза, и также относительно интактных крыс (0,667±1,23 клеток). К окончанию эксперимента бласты полностью исчезли из мозговых синусов.

Относительное количество ретикулярных клеток через 4 недели было выше на 45,6%, чем в контроле (24,8±2,7%). Спустя 5 недель клеток стромы было больше на 52,4%, относительно исходного состояния. Число ретикулярных клеток на единицу площади среза только на 1 неделе было достоверно больше в 3,2 раза, чем в контроле (30,6±10,1 клеток).

Относительное число макрофагов было больше исходного (6,33±1,07%) через 1, 2, 3, 4 и 5 недель в 3,7, 4,1, 5,3, 5,3 и 5,7 раза, соответственно. Число макрофагов на единицу площади среза на 1 и 2 неделях было больше в 14,3 и 11,7 раза, соответственно, по сравнению с контролем (7,92±3,26 клеток).

Относительное содержание клеток с признаками деструктивных изменений через 1, 2, 3, 4 и 5 недель превосходило в 2,2, 2,2, 2,3, 2,1 и 2,3 раза, соответственно, контрольный уровень (1,92±0,669%). Численная плотность клеток с явлениями деструкции на 1 неделе была больше в 8,7 раза, по сравнению с состоянием у интактных крыс. На 2 неделе величина значения этого показателя была также больше в 6,6 раза, и также относительно контроля (2,25±0,754 клеток).

Различия в цитограмме клеток в просвете мозговых синусов между крысами со спонтанным заживлением дефекта кости нижней челюсти и репаративными процессами на фоне использования ПГА были найдены в изменениях численности лимфоцитов, ретикулярных клеток и макрофагов.

Процент лимфоцитов на 3,4 и 5 неделях при спонтанном заживлении был статистически достоверно выше в 2,7, 6,4 и 9,2 раза, соответственно, чем на аналогичные сроки на фоне использования ПГА. Абсолютное содержание лимфоцитов на 4 и 5 неделях после операции с внедрением ПГА было меньше в 9,2 и 13,4 раза, соответственно, чем при самостоятельной репарации.

Процент ретикулярных клеток на 4 и 5 неделях при спонтанном заживлении был статистически достоверно ниже на 36,7% и 20,4%, соответственно, по сравнению с теми же сроками на фоне использования ПГА.

Процент макрофагов на 3, 4 и 5 неделях после операции с применением ПГА был выше в 3,7, 4,3 и 5,8 раза, соответственно, чем при самостоятельной репарации.

Сравнительная морфология костной ткани после воздействия различными способами на репарацию ее дефекта

Изменения васкуляризации в дефекте кости нижней челюсти. На срок в 1 неделю численная плотность сосудов в дефекте после использования БТФС (27,9±1,52 сосудов на 105 мкм2 площади среза) была ниже на 21,1% и 34,4%, соответственно, чем при спонтанном заживлении и после введения суспензии АМСККП. После имплантации ПГА (28,1±1,78 сосудов) на этот срок сосудов было меньше на 33,5%, относительно состояния после использования

АМСККП.

Через 2 недели число сосудов на 105 мкм2 площади среза дефекта костной ткани при спонтанной регенерации (34,4± 1,16 сосудов) было больше на 50,2%, 39,3% и 27,9%, соответственно, чем после использования БТФС, после введения АМСККП и после имплантации ПГА.

На срок в 3 недели содержание сосудов на единице площади среза дефекта кости нижней челюсти после использования БТФС (16±1,52 сосудов) было меньше на 42,5%, 35,6% и 51,3%, соответственно, чем при спонтанном заживлении, после введения суспензии АМСККП и после имплантации ПГА.

Численная плотность сосудов на срок в 4 недели после имплантации ПГА (23,5±1,84 сосудов) была больше на 35,9%, 49,7% и 38,2%, соответственно, чем при естественном заживлении, после использования БТФС и после введения АМСККП.

Спустя 5 недель абсолютное число сосудов после имплантации ПГА (21,5±1,55. сосудов) было также выше на 59,3%, 64,1% и 38,7%, также соответственно, и также относительно состояния при естественном заживлении, после использования БТФС и после введения АМСККП.

Изменения численной плотности клеточных элементов в различные сроки при регенерации дефекта в кости нижней челюсти. На срок в 1 неделю величина значения данного показателя при естественном ходе репарационных процессов (963±62,8 клеток элементов на 105 мкм2 площади среза) была достоверно выше в 6,7 раза, на 43,1% и 31,6%, соответственно, чем после использования БТФС, после введения суспензии АМСККП в культуральной среде и после имплантации ПГА. После применения БТФС (144±13,4 клеток) на этот срок клеток было меньше в 4,7 и 5,1 раза, соответственно, относительно состояния после использования АМСККП и после имплантации ПГА.

Через .2 недели число клеток на 105 мкм2 площади среза дефекта костной ткани после использования БТФС (81,6±8,88 клеток) было статистически достоверно ниже в 8,2, 4,8 и 7,6 раза, соответственно, чем при спонтанном заживлении, после введения АМСККП и после имплантации ПГА. После введения АМСККП (391±47,3 клеток) содержание клеточных элементов было меньше на 71,9% и 58,8%, соответственно, относительно состояния при естественном течении репаративных процессов и после имплантации ПГА.

На срок в 3 недели содержание клеточных элементов на единице площади среза дефекта кости нижней челюсти после имплантации ПГА (487±53,3 клеток) было выше в 5,2, 6,8 и 6,7 раза, соответственно, чем при естественном заживлении, после использования БТФС и после введения АМСККП.

Численная плотность всех клеток на срок в 4 недели после имплантации ПГА (462±69,4 клеток) была больше в 6,8, 7,4 и 8,2 раза, соответственно, чем

при естественном заживлении, после использования БТФС и после введения АМСККП.

Спустя 5 недель абсолютное число клеточных элементов после имплантации ПГА (418±78 клеток) было также выше в 7,1, 8,3 и 7,5 раза, также соответственно, и также относительно состояния при естественном заживлении, после использования БТФС и после введения АМСККП.

Особенности появления структур красного костного мозга в дефекте кости нижней челюсти. На 2 неделе полости с красным костным мозгом были найдены у 8 из 12 животных после введения АМСККП, но средняя площадь этих полостей была статистически достоверно меньше на 67%, чем в интактной кости нижней челюсти (0,339±0,04) мм2. В других группах на данный срок ни у одного животного структур красного костного мозга обнаружено не было. То есть к этому времени после введения АМСККП в дефект кости нижней челюсти наблюдали резкое ускорение процессов, приведшее к быстрому развитию или регенерации в костной мозоли гемопоэтической структуры -костного мозга.

Через 3 недели полости с костным мозгом были найдены у всех животных после применения АМСККП, у 3 из 12 крыс при естественном течении регенерации и у 4 из 12 после использования БТФС. Но средняя площадь этих полостей при спонтанном заживлении и после внедрения БТФС еще была достоверно меньше на 50,7% и 46,1%, соответственно, чем в интактном контроле, тогда как после использования клеточных технологий площадь уже не отличалась от интактного уровня.

Только спустя 4 недели структуры красного костного мозга были обнаружены в молодой костной ткани между краем дефекта и имплантированным ПГА. На 4 и 5 неделях эти полости были найдены в 50,7% и 46,1% случаев, соответственно, и эти полоста были меньше, чем в интактном контроле на 50,7% и 72,1%, также соответственно. Кроме того, на 4 неделе средняя площадь полости с костным мозгом на срезе после имплантации ПГА была меньше на 51,1%, по сравнению с результатами после введения суспензии АМСККП.

Спустя 5 недель величина значения данного показателя была меньше на 65,5%, 70,6% и 80,2%, соответственно, относительно спонтанного заживления, после использования БТФС и после введения АМСККП.

ОБСУЖДЕНИЕ ПОЛУЧЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ

Фибрин в тканях, согласно литературным данным, уменьшает выраженность воспалительного процесса (Колесников И.С., 2006; Майбородин И.В. и др., 2007а, 20086, 20096; Рагимова Т.М., 2009; Maiborodin I. et al„ 2010; Ковынцев Д.Н., 2010) и ограничивает распространение инфекции (Dohan D.M.

et al., 2006b; Choukroun J. et al., 20066). To есть, при введении фибринового сгустка в полость раны, видимо, можно защитить окружающие ткани, как от распространения микроорганизмов, так и от излишнего воздействия лизосомальных ферментов фагоцитов. Происходит ограничение деструкции и, в связи с этим, раньше начинаются регенераторные процессы, в тканях оказывается меньший объем антигенов и детрита, происходит более быстрое очищение раны.

Мигрируя по фибрину, лейкоциты более быстро достигают всех участков раны, даже покрытых наслоениями гноя и детрита и, таким образом, ткани эффективно очищаются от антигенных веществ (микроорганизмы и тот же детрит). Кроме того, при передвижении по фибриновому сгустку лейкоциты частично «разжижают» его своими ферментами и даже плотный сгусток становится похожим на сеть. Фибробласты, располагаясь в фибриновой сети, начинают синтез коллагена не только со дна раны, но и из ее полости, таким образом, более быстро на месте формируется рубцовая ткань. Следует отметить, что фибрин не только облегчает миграцию фибробластов, но и сам по себе ускоряет синтез соединительной ткани (You Т.М. et al., 2007а, 20076; Майбородин И.В. и др., 2007а, 20086, 20096; Рагимова Т.М., 2009; Maiborodin I. et al., 2010; Ковынцев Д.Н., 2010).

После операции с последующим применением БТФС не происходит заполнения дефекта костной ткани кровяным сгустком, нет необходимости тратить время на лизис и элиминацию эритроцитов посредством фагоцитоза. В большинстве случаев уже через 1 неделю весь дефект костной ткани был заполнен слившимися островками вновь сформированной кости. Регенерация кости после применения БТФС уже к 1 неделе привела к практически полному заполнению искусственного дефекта.

Таким образом, начало репарационных процессов при применении БТФС проходит интенсивнее, чем при спонтанном заживлении. Отверстие раньше и интенсивнее заполняется островками костной ткани, видимо, формирование костной ткани начинается сразу после операции без потери времени на лизис и удаление кровяного сгустка с большим числом эритроцитов. Костные островки раньше сливаются и формируют молодую костную ткань.

На основании данных литературы мы ожидали ускорения регенерации дефекта кости после введения АМСККП и, соответственно, большей ее плотности, по сравнению с результатами денситометрии челюсти при естественном течении репаративных процессов (Jiang X. et al., 2010; Kallai I. et al., 2010; Kumar S. et al., 2010; Chang S.H. et al., 2010; Zhang Z.Y. et al., 2010).

Скорее всего, падение плотности в очаге по данным денситометрии на 2 и 5 неделях после операции связано с развитием красного костного мозга. На 1 неделе идет активное развитие кости и было отмечено повышение ее

плотности, далее формируется красный костный мозг, который расположен в полостях и, соответственно, плотность костной ткани падает.

Следует обратить внимание, что и при морфологической оценке процессов репарации были также получены данные о значительном прогрессировании развития структур красного костного мозга после введения АМСККП. Уже к 2 неделе наблюдали резкое ускорение процессов, приведшее к быстрому развитию или регенерации в костной мозоли гемопоэтической структуры - костного мозга.

Свидетельств деградации полимера из ПГА на все сроки эксперимента не получено. После применения ПГА на все точки наблюдения сохранялось неизменным отверстие в кости, где находился сам матрикс.

В литературе имеются свидетельства о лизисе ПГА и активном формировании костной ткани на месте его имплантации в дефекты различных костей. В экспериментах по изучению репаративного остеогенеза было показано, что имплантаты из некоторых ПГА, в, частности, полигидроксибутират, обладают выраженными направленными остеопластическими свойствами (Шишацкая Е.И. и др., 2008в).

Однако, согласно нашим результатам, ни у одного животного, а это 50 особей, не было найдено абсолютно никаких результатов деградации ПГА. То есть полимер из ПГА при имплантации в искусственно созданное отверстие в кости нижней челюсти не деградирует, не встраивается в молодую костную ткань и не консолидируется к окружающим участкам кости. Этот полимер в костной ткани ведет себя не как биодеградируемая субстанция, а как биологически инертное вещество.

По результатам изучения васкуляризации дефекта кости нижней челюсти крыс при различных способах влияния на регенераторные процессы было найдено, что наиболее быстро возвращение к норме указанных показателей происходит у животных после применения БТФС и после введения АМСККП.

В результате исследования численной плотности клеточных элементов на срезе дефекта кости нижней челюсти крыс при различных способах влияния на регенераторные процессы также было обнаружено, что наиболее быстро возвращение к норме указанных показателей происходит у животных после применения БТФС и после введения АМСККП в культуральной среде. Только после использования клеточных или фибриновых технологий количество клеток на единице площади среза к 5 неделе после операции соответствовало интактному контролю.

Сразу после операции при естественном ходе репаративного процесса кровяной сгусток постепенно замещается сначала грануляциями, а потом молодой костной тканью. В грануляционной ткани очень много кровеносных сосудов, фибробластов, непосредственно участвующих в формировании этих

грануляций, и лейкоцитов, лизирующих как сам сгусток, так и тканевой детрит, оставшийся в дефекте кости после его моделирования. Поэтому в первые сроки после операции очень высоки значения показателей, характеризующих васкулярйзацию и лейкоцитарную инфильтрацию. По мере заполнения дефекта островками молодой костной ткани и формирования костной мозоли количество сосудов и клеточных элементов быстро уменьшается, но даже к 5 неделе значения указанных показателей еще статистически достоверно отличались от интактного контроля.

Видимо, такая же картина наблюдается после введения в искусственно созданный дефект суспензии АМСККП в культуральной среде. Так же образуются грануляции, характеризующиеся большим числом сосудов и клеток, так же происходит постепенная замена грануляций молодой костной тканью и костной мозолью. Однако, все эти процессы идут быстрее, чем при естественном заживлении, что и обусловливает несколько лучшие результаты.

После применения БТФС дефект кости заполняется фибриновым сгустком, там не образуются (или образуются в значительно меньшем объеме -между краем дефекта и фибриновым сгустком) грануляции. Поэтому даже уже на срок в 1 неделю после операции есть достоверные отличия выраженности васкуляризации и содержания клеточных элементов в этих группах от состояния при естественном течении репаративных процессов.

Рассмотрим еще один результат экспериментальных исследований репаративных процессов в кости нижней челюсти крыс.

В результате хирургического вмешательства при создании отверстия в кости нижней челюсти в некоторых случаях была повреждена ростовая зона корня центрального нижнего резца. В таких случаях в течение всего времени наблюдения не произошло полной репарации созданного дефекта, независимо от того, использовали БТФС, АМСККП, ПГА или нет. Несомненные признаки регенерации были найдены только на 5 неделе и только в тех случаях, когда животное самопроизвольно потеряло поврежденный зуб. Вместе с признаками регенерации дефекта в кости нижней челюсти на этот срок у крыс были найдены и явления восстановления структур корня зуба, то есть через некоторое время следует ожидать восстановления потерянного зуба.

Полученные данные еще раз свидетельствуют в пользу того, что при травме костей челюстей необходимо удаление поврежденных при этом корней зубов.

После индукции воспалительного процесса созданием отверстия в кости нижней челюсти и при естественном течении регенерации в субмандибулярных ЛУ расширяется корковое плато. Также к 1 неделе увеличивается объемная плотность лимфоидных фолликулов без центров размножения, в фолликулах с центрами расширяется мантийная зона и уменьшаются герминативные центры,

увеличивается площадь на срезе органов структур мозгового вещества: мякотных тяжей и мозговых синусов. Однако, величины значений этих показателей нормализуются к 3-4 неделе и затем остаются на уровне контроля до конца времени наблюдения. Во всех зонах ЛУ на 1-2 неделях возросло число иммуно- и плазмобластов, делящихся клеток и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений, на фоне этого уменьшилось число лимфоцитов. Затем численность указанных клеток нормализовалось, но к концу наблюдения увеличилось содержание ретикулярных клеток и макрофагов.

Скорее всего, поступление антигенов при моделировании дефекта костной ткани приводит к пролиферации В-лимфоцитов, за счет этого и расширяется корковое плато. Кроме пролиферации в . различных структурах стимулируется дифференцировка клеток. Активно делящиеся и созревающие лимфоциты формируют лимфоидные фолликулы без герминативных центров. Далее в таких узелках, по мере дифференцировки клеток, образуются светлые центры. Так как клетки по периферии продолжают делиться, в данных узелках процент периферии (мантийной зоны) более высок, относительно самих центров размножения. Из-за этого возрастает число фигур митозов и содержание незрелых клеточных элементов - иммунобластов и плазмобластов, при одновременном уменьшении числа их предшественников - лимфоцитов.

По мере дифференцировки лимфоцитов в фолликулах, относительно зрелые клеточные элементы мигрируют в мякотные тяжи, по-видимому, вследствие этого и происходит гипертрофия этих структур.

Увеличение численности клеток с признаками деструкции в данном случае мы связываем с прямым воздействием антигенных и токсических веществ из места воспалительной реакции.

При массивном поступлении клеточного и тканевого детрита, часть его может оседать в просвете синусной системы. Такие крупные фрагменты детрита или постепенно лизируются фагоцитами или сначала инкапсулируются, а потом полностью замещаются соединительной тканью.

Развитие склероза в различных структурах ЛУ, согласно литературным данным, начинается именно с «огрубления» их ретикулярной стромы (Kinrnonth J.B., Wolfe J.H., 1980; Rada I.O. et al., 1983; Tudose N., Rada O., 1984; Бородин Ю.И. и др., 2000). То есть увеличение численности в корковом плато ретикулярных клеток и макрофагов, которые являются неотъемлемым компонентом соединительной ткани, к концу времени наблюдения, скорее всего, связано с постепенной склеротической трансформацией этой зоны.

Различия в строении субмандибулярных ЛУ крыс со спонтанным заживлением дефекта нижней челюсти и после применения БТФС или АМСККП были отмечены в объемной плотности коркового плато, которая после применения фибрина или стволовых клеток была меньше, чем при

спонтанной регенерации. Кроме того, при спонтанном заживлении объем паракортекеа на 4 и 5 неделях после операции оставался достоверно меньше исходного, тогда как после применения БТФС или АМСККП величина значения этого показателя находилась в пределах нормы.

Различия в цитограмме различных зон были найдены в изменениях численности лимфоцитов, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов, фигур митозов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений. После применения фибриновых или клеточных технологий величины значений показателей указанных клеточных элементов изменялись не так выражено и раньше возвращались к контрольному уровню^

Видимо, более быстрая регенерация тканей после применения БТФС или АМСККП, что проявляется более интенсивным заживлением дефекта кости нижней челюсти или ускоренным развитием гемопоэтичёских структур, приводит к меньшему объему детрита и антигенных веществ, поступающих в субмандибулярные ЛУ. Вследствие этого, реакция иммунокомпентёнтных клеток коркового плато выражена в меньшей степени и, соответственно, меньше выражена гипертрофия данной зоны.

Отличия изменений клеточного состава паренхимы В-зависимых структур ЛУ, скорее всего, также обусловлены ускорением процессов репарации костной ткани после использования БТФС (You Т.М. et al., 2007а, 20076; Lee H.J. et al., 2007; Майбородин И.В. и др., 2007а, 20086, 20096; Рагимова Т.М., 2009; Maiborodin I. et al., 2010; Ковынцев Д.Н., 2010) или АМСККП (Кругляков П.В. и др., 2005; Фатхудинов Т.Х. и др., 2005; Shao Z. et al., 2007; Wongchuensoontorn С. et al., 2009; Jiang X. et al., 2010; Kallai I. et al., 2010). Также меньшая степень поступления антигенов в ЛУ способствует снижению миграции макрофагов в данные органы или уменьшению процессов дифференцировки их на месте из моноцитов. Уменьшение объема токсических веществ, образование которых всегда сопровождает асептический ' или септический воспалительный процесс, приводит к сокращению численности клеток с деструктивными изменениями ядра или цитоплазмы.

Видимо, со снижением антигенной и токсической нагрузки на ЛУ связана меньшая степень увеличения численности ретикулярных клеток. В данном случае можно заключить, что использование БТФС или АМСККП для местного воздействия на репарацию дефекта в кости нижней челюсти сопровождается меньшей степенью реакции стромальных клеточных элементов В-зон ЛУ и, следовательно, меньшей вероятностью развития склеротических процессов в данных органах.

После применения ПГА для воздействия на процесс репаративной регенерации дефекта костной ткани или, говоря другими словами, при внедрении инородного тела в искусственно созданное отверстие в кости

нижней челюсти, в регионарных субмандибулярных ЛУ к концу времени наблюдения (4-5 недель после операции) возросли толщина капсулы и объемная плотность соединительнотканных прослоек в корковом и мозговом веществе.

Можно предположить, что в результате длительного присутствия инородного тела в дефекте костной ткани и постоянного разрушения и восстановления кости по краю дефекта при смещении матрикса инициируется и идет активный хронический воспалительный процесс с частыми обострениями.

В результате длительного воспаления в регионарные ЛУ поступает большой объем антигенных веществ, клеточного и тканевого детрита, которые обезвреживаются и лизируются в указанных органах лимфатической системы. Длительное поступление антигенов и детрита в ЛУ приводит к постепенной декомпенсации детоксикационных функций этих органов и к все большему расширению капсулы и увеличению прослоек соединительной ткани, как в корковом, так и в мозговом веществе. Происходит постепенное замещение лимфоидной паренхимы и синусной структуры ЛУ различными типами соединительной ткани.

Следует отметить, что величина объемной плотности коркового плато на 2, 3, 4 и 5 неделях после применения полимера была статистически достоверно меньше, чем при спонтанной регенерации, а относительный объем мантийной зоны в лимфоидных фолликулах с герминативными центрами сначала был больше контроля на 1 и 2 неделе, потом этот показатель постепенно снижался и на 4-5 неделях был даже ниже исходного.

Не исключено, что хроническое воспаление и поступление антигенов и детрита в ЛУ сначала стимулирует иммунный ответ в данных органах, проявляющийся в активном формировании фолликулов обоих типов и уменьшении за счет этого объема коркового плато. Однако, со временем, митотический потенциал незрелых клеток и непосредственно их количество уменьшаются, в ЛУ быстро развиваются склеротические процессы и, видимо, вследствие этого еще больше сокращается объемная плотность коркового плато и начинается резкое и быстрое уменьшение мантийной зоны в фолликулах, то есть происходит сокращение тех структур, где изначально высока митотическая активность и много незрелых иммунокомпетентных клеток: корковое плато -формирование лимфоидных фолликулов, мантийная зона фолликулов -деление клеток с последующим созреванием в центрах размножения.

Во всех зонах субмандибулярных ЛУ после имплантации ПГА в конце срока наблюдения (к 4-5 неделям) после операции было меньше лимфоцитов, больше ретикулярных клеток, макрофагов и клеток с явлениями деструкции, относительно аналогичных сроков спонтанного заживления.

Такие изменения цитограммы подтверждают данные о длительном

хроническом воспалении в регионе лимфосбора. При естественной репарации быстро уменьшается объем антигенных и токсических веществ, поступающих в ЛУ, и постепенно изменения цитограммы нормализуются. После применения ПГА воспалительный процесс идет длительное время, и изменения клеточного состава сохраняются все это время или даже прогрессируют. ■...•■■•.■:

На этот процесс определенное влияние оказывает и склеротическая трансформация данных органов. О высокой вероятности или уже о начавшемся процессе склеротической трансформации свидетельствует значительно большее число ретикулярных клеток в структурах ЛУ после применения ПГА. Вследствие склероза нарушаются и процессы миграции в ЛУ незрелых и иммунокомпетентных клеток, в первую очередь лимфоцитов.

ВЫВОДЫ

1. Сущность морфологических изменений при восстановлении структуры кости нижней челюсти после моделирования ее дефекта у крыс заключается в формировании через 1 неделю отдельных островков молодой костной ткани на месте заполнившего дефект кровяного сгустка, через 2 недели отверстие в кости нижней челюсти полностью замещается молодой костной тканью. На 3^4 неделе в костной мозоли на месте дефекта появляются структуры красного костного мозга. По данным денситометрии отмечено медленное и плавное возрастание плотности костной ткани в дефекте.

2. Структурно-клеточные преобразования субмандибулярных ЛУ при восстановлении анатомической целостности костной ткани выражаются в расширении коркового плато, увеличении относительного объема лимфоидных фолликулов и мозговых синусов. Во всех структурных отделах ЛУ сначала возрастает число иммуно- и плазмобластов, делящихся клеток и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений, к концу наблюдения увеличивается содержание ретикулярных клеток и макрофагов.

3. Микроанатомическое строение кости нижней челюсти восстанавливается значительно быстрее после использования для заполнения искусственного дефекта костной ткани БТФС. На 1 неделе происходит полное замещение отверстия слившимися островками костной ткани. На 2 неделе отмечены признаки формирования костной мозоли с образованием (к концу третьей недели) полостей с красным костным мозгом.

4. Особенности структурной организации регионарных ЛУ крыс после заполнения дефекта кости нижней челюсти БТФС заключаются в более раннем восстановлении морфологии коркового плато и паракортекса. Показатели количества лимфоцитов, иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов, митотически активных клеток и клеток с признаками деструктивных изменений в различных зонах лимфоидной паренхимы

изменяются в меньшей степени и раньше возвращаются к контрольным значениям. Использование БТФС обусловливает более значительное увеличение численности макрофагов и эозинофилов в просвете мозговых синусов ЛУ, что связано с необходимостью лизиса БТФС фагоцитами в кости нижней челюсти и последующей миграцией этих клеток с фибрином в регионарные ЛУ.

5. После заполнения искусственно созданного отверстия в кости суспензией АМСККП в культуральной среде происходит более быстрое (к 2 неделе) восстановление структур красного костного мозга, отмечено увеличение числа и размеров кровеносных сосудов как в грануляциях в месте операции, так и между формирующимися островками молодой кости по мере заполнения ими всего дефекта. При рентгенологическом исследовании выявлено уменьшение плотности ткани в отверстии на 4 и 5 неделях, что обусловлено прогрессивным развитием красного костного мозга.

6. Закономерные метаморфозы в ЛУ после введения в дефект костной ткани АМСККП состоят в том, что объем коркового плато уже на 2, 3 и 4 неделях, а объем паракортекса - на 4 и 5 неделях не отличались от контрольных значений. Митотическая активность, численность иммуно- и плазмобластов, ретикулярных клеток, макрофагов и клеточных элементов с признаками деструктивных изменений в различных зонах ЛУ изменяются в меньшей степени и раньше возвращаются к исходному уровню.

7. Восстановления структурной организации костной ткани нижней челюсти после применения матриксов из ПГА не выявлено, в течение всего эксперимента сохранялся неизменным дефект кости нижней челюсти, где находился полимер. Признаков консолидации ПГА с краем дефекта кости ни в одном случае не обнаружено. На все сроки наблюдения происходят активное образование и лизис костной ткани между краем дефекта и матриксом, сам матрикс инкапсулируется фиброзной тканью с большим количеством числом клеточных элементов. Свидетельства деградации искусственного материала во все сроки эксперимента отсутствуют, также нет признаков формирования гигантских клеток инородных тел по краю матрикса. Плотность тканей в дефекте практически постоянна, что связано с присутствием инородного тела. Полученные данные указывают не на биодеградируемость, а на выраженную биоинертность используемого полимера. Прочность костной ткани после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной за счет соединительной ткани между полимером и краем дефекта.

8. Структурная перестройка ЛУ на присутствие нелизируемого ПГА вначале характеризуется гипертрофией структур, далее, начиная с 4 недели, наступает нарушение структурно-клеточных взаимоотношений, заключающееся в резком уменьшении количества иммунокомпетентных

клеток, снижении митотической активности и быстром расширении соединительнотканных прослоек во всех анатомических отделах.

9. В случае повреждения ростовой зоны корня зуба при моделировании дефекта костной ткани в течение всего времени наблюдения не происходит полного восстановления анатомической структуры костной ткани, независимо от способа местного воздействия на репарацию. Несомненные морфологические признаки восстановления морфологических характеристик появляются только на 5 неделе и только в тех случаях, когда самопроизвольно выпал поврежденный зуб.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. В связи с тем, что после использования БТФС в меньшей степени выражены признаки воспалительного процесса в дефекте кости, о чем свидетельствуют более интенсивная регенерация дефекта и менее значительные изменения регионарных ЛУ, целесообразно применение препаратов фибрина, приготовленных из аутологичной крови, для ускорения репаративных процессов костных тканей в стоматологии, хирургии и травматологии.

2. С целью предупреждения возможности развития аллергических реакций в ответ на присутствие БТФС в тканях необходимо дальнейшее совершенствование данного метода: максимальное ограничение времени контакта БТФС с инородными веществами во время его подготовки, разработка способов контроля степени контрактации БТФС, определение степени его минимально необходимого объема и линейных размеров для эффективного применения, а также использование десенсибилизирующих лекарственных средств.

3. Так как после введения суспензии АМСККП в культуральной среде происходит более интенсивное формирование красного костного мозга, возможно применение аутологичных стволовых клеток для восстановления кроветворения после воздействия противоопухолевых препаратов - и ионизирующего излучения. Необходимо учитывать вероятность уменьшения прочностных свойств костных тканей после образования полостей с красным костным мозгом.

4. По результатам денситометрических исследований с получением точных численных данных возможно слежение за процессами регенерации костных тканей и определение эффективности воздействия на этот процесс различных методов.

5. Изменение количества сосудов и клеток в дефекте костной ткани позволяет оценивать скорость репарации и предсказывать сроки появления островков костной ткани, их слияния и формирования костной мозоли.

6. Применение ПГА (сополимера из 85% полигидроксибутирата и 15%

гидроксивалериата) и материалов на их основе для ускорения репарации костных тканей нецелесообразно, несмотря на многочисленные литературные сообщения об эффективности использования таких полимеров. Имплантация ПГА не только не ускоряет репарацию дефекта кости нижней челюсти, но препятствует процессам заживления, в регионарных ЛУ снижается количество иммунокомпетентных клеток и прогрессирует склеротическая трансформация. Прочность костной ткани после применения ПГА не только не восстанавливается, а остается сниженной (за счет соединительнотканной капсулы между полимером и краем кости).

7. Из-за отсутствия полного заживления дефекта кости нижней челюсти в случае повреждения при операции ростовой зоны корня центрального нижнего резца, независимо от способа воздействия на репарационный процесс, необходимо удаление даже визуально целых зубов, попавших в зону перелома костей челюсти. ^

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Майбородин, И.В. Субмандибулярные лимфатические узлы крыс с артериальной гипертензией после повреждения кости нижней челюсти [Текст] / И.В. Майбородин, И.С. Колесников, Д.М. Козодий, М.С. Выборной, М.Н. Дровосеков // Стоматология. - 2010. - Т. 89. - № 5. - С. 1114.

2. Майбородин, И.В. Применение биодеградируемых полигидроксиалканоатов после повреждения кости нижней челюсти в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, Б.В. Шеплев, И.С. Колесников, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, A.A. Шевела, Д.М. Козодий, М.С. Выборное // Клиническая стоматология. - 2010. - № 4. - С. 54-57.

3. Майбородин, И.В. Внутрисуставная имплантация материалов из биодеградируемых полигидроксиалканоатов в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, Е А. Береговой, В А. Матвеева, A.A. Ангельский, М.Н. Дровосеков II Травматология и ортопедия России. - 2011. - Т. 59. - № 1. - С. 67-75.

4. Майбородин, И.В. Возможность ускорения репаративных процессов в костных тканях в результате применения фибрина [Текст] / И.В. Майбородин, И.С. Колесников, Д.М. Козодий, М.С. Выборное, А.И. Шевела, A.A. Шевела, Б.В. Шеплев, М.Н. Дровосеков, И.А. Колмакова, М.С. Тодер // Фундаментальные исследования. - 2011. - № 2. - С. 98-105.

5. Майбородин, И.В. Использование фибринового сгустка для регенерации поврежденной кости в эксперименте. [Текст] / И.В. Майбородин, Б.В. Шеплев, М.Н. Дровосеков, И.С. Колесников, Д.М. Козодий, М.С. Выборное, И.А. Колмакова, М.С. Тодер // Вести.

Новосибирского гос. ун-та: Сер. биол., клин. мед. - 2011. - Т. 9. - № 2. - С. 195-202.

6. Майбородин, И.В. Особенности реакции тканей крыс на внутрибрюшинные имплантаты из биодеградируемого полигидроксиалканоата [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.В. Анищенко, В.А. Матвеева, A.A. Шевела, М.Н. Дровосеков, В.В. Власов // Морфология. - 2011. - Т. 139. - № 2. - С. 62-66.

7. Майбородин, И.В. Особенности применения стволовых клеток для регенерации костной и хрящевой ткани [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, И.С. Колесников, М.Н.Дровосеков, М.С. Тодер, A.A. Шевела, А.И. Бромбин, Е.А. Береговой // Клеточные технологии в биологии и медицине. -2011.-Л»3.-С. 123-131.

8. Майбородин, И.В. Регенерация поврежденной кости нижней челюсти крыс на фоне введения аутологичных мезенхимальных стволовых клеток костномозгового происхождения [Текст] / И.В. Майбородин, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер, В.А. Матвеева, И.С. Колесников, А.И. Шевела // Фундаментальные исследования. - 2011. - № 9. - С. 264-269.

9. Майбородин, И.В. Имплантация биодеградируемого полигидроксиалканоата в полость поврежденного сустава крысы [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, Е.А. Береговой, М.Н. Дровосеков, В.А.Матвеева, М.И. Баранник, И.В. Кузнецова // Фундаментальные исследования.-2011.-№ 10.-С. 107-114.

10. Майбородин, И.В. Результаты использования полигидроксиалканоатов при повреждении кости нижней челюсти в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, A.A. Шевела, Б.В. Шеплев, И.С, Колесников, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер, М.И. Баранник, C.B. Марчуков. И Хирургия, морфология, лимфология. -2011.-Т. 8. -№ 15. -С. 69-74., ,,,

11. Майбородин, И.В. Регенерация рубца миометрия на фоне использования введения аутологичных мезенхимальных стволовых клеток костномозгового происхождения в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.А. Матвеева, C.B. Марчуков, М.Н. Дровосеков, Н.В. Якимова, М.С. Тодер // Регенеративная биология и медицина: Сб. науч. тр. Всеросс. конф.: — М.: Издательский дом «Нарконет», 2011. - С. 101-102.

12. Майбородин, И.В. Результаты имплантации полигидроксиалканоата в различные ткани организма [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.А. Матвеева, М.И. Баранник, М.Н. Дровосеков // Регенеративная биология и медицина: Сб. науч. тр. Всеросс. конф.: - М.: Издательский дом «Нарконет», 2011.-С. 103-104.

13. Майбородин, И.В. Регенерация поврежденной кости нижней челюсти крыс после введения аутологичных мезенхимальных стволовых клеток

костномозгового происхождения [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.А. Матвеева, C.B. Марчуков, М.И. Баранник, М.Н. Дровосеков, И.С. Колесников // Регенеративная биология и медицина: Сб. науч. тр. Всеросс. конф.: - М.: Издательский дом «Нарконет», 2011. - С. 104-105.

14. Майбородин, И.В. Результаты внутрисуставной имплантации пленок из полигидроксиалканоата в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, Б.А. Береговой, В.А. Матвеева, М.И. Баранник, М.Н. Дровосеков, И.В. Кузнецова // Вестн. Новосибирского гос. ун-та: Сер. биол., клин. мед. -2011. - Т. 9.-№ 4. - С. 93-99.

15. Майбородин, И.В. Ангиогенез у крыс после введения мультипотентных мезенхимальных стромальных клеток в участок хронического воспаления [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.В. Морозов, Я.В. Новикова, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник, C.B. Марчуков, И.В. Кузнецова, К.С. Севостьянова // Фундаментальные и прикладные аспекты воспаления: Мат. международ, науч. конф. - Минск: Экономпресс, 2011. - С. 156-159.

16. Майбородин, И.В. Влияние фибринового сгустка при повреждении кости нижней челюсти в эксперименте [Текст] / И.С. Колесников, А.И. Шевела, Б.В. Шеплев, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер II Стоматология. -2011.-Т. 90.-№4.-С. 9-12.

17. Майбородин, И.В. Регенерация красного костного мозга в кости нижней челюсти крыс после введения в участок повреждения мезенхимальных стволовых клеток [Текст] / И.В. Майбородин, В.А. Матвеева, И.С. Колесников, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер, А.И. Шевела II Клеточные технологии в биологии и медицине. - 2011. - № 4. - С. 215-221.

18. Maiborodin, I.V. Peculiarities of using stem cells for regeneration of the bone and cartilage tissue [Текст] / I.V. Maiborodin, A.I. Shevela, I.S. Kolesnikov, M.N. Drovosekov, M.S. Toder, A.A. Shevela, A.I. Brombin, E.A. Bérégovoy // Bulletin of Experimental Biology and Medicine. - 2011. - Vol. 152. -№ 3. - P. 112-119. DOI: 10.1007/sl0517-011-1468-8

19. Майбородин, И.В. Регенерация поврежденной кости нижней челюсти крыс после использования аутологичных стромальных стволовых клеток костномозгового происхождения, адсорбированных на фибриновом сгустке [Текст] / И.В. Майбородин, В.А. Матвеева, И.С. Колесников, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер, А.И. Шевела // Морфология. - 2011. - Т. 140. - № 6. - С. 79-85.

20. Майбородин, И.В. Клеточные технологии в стоматологии и челюстно-лицевой хирургии [Текст] / И.В. Майбородин, Дровосеков М.Н., Колесников И.С., Тодер М.С., Выборное М.С., Козодий Д.М. II Стоматология. - 2011. - Т. 90. - № 5. - С. 60-63.

21. Maiborodin, I.V. Regeneration of red bone marrow in rat lower jaw after

transplantation of mesenchymal stem cells into the site of injury [Текст] /«I.V. Maiborodin, V.A. Matveeva, I.S. Kolesnikov, M.N. Drovosekov, M.S. Toder, A.I. Shevela // Bulletin of Experimental Biology and Medicine. - 2012. - Vol. 152. - № 4. - P. 528-534. DOI: 10.1007/sl0517-012-1569-z

22. Майбородин, И.В. Морфологические изменения тканей после имплантации упругих пластинчатых инородных тел в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник, И.В. Кузнецова // Морфология. - 2012. - Т. 141. - № 2. - С. 54-60.

23. Майбородин, И.В. Влияние аутологичных мезенхимальных стволовых клеток костномозгового происхождения на регенерацию поврежденной кости нижней челюсти крыс [Текст] / И.В. Майбородин, В.А. Матвеева, И.С. Колесников, М.Н. Дровосеков, М.С. Тодер, А.И. Шевела // Стоматология. - 2012. - Т. 91. - № 1. - С. 5-8.

24. Майбородин, И.В. Реакция тканей крыс на имплантацию полигидроксиалканоата в состоянии пленок и ультратонких волокон [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.В. Морозов, Я.В. Новикова, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. - 2012. - Т. 154. - № 9. - С. 365370.

25. Майбородин, И.В. Фибриновые технологии в ускорении регенерации поврежденной кости в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, Б.В. Шеплев, М.Н. Дровосеков, И.С. Колесников, М.С. Тодер, A.A. Шевела // Бюллетень сибирской медицины - 2012. - №4. - С. 49-56.

26. Майбородин, И.В. Ангиогенез в результате введения мультипотентных мезенхимальных стромальных клеток, адсорбированных на пленке из полигидроксиалканоата [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.В. Морозов, Я.В. Новикова, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник, C.B. Марчуков, И.В. Кузнецова, A.A. Шевела // Фундаментальные науки -медицине: Сб. тез. науч. конф. Новосибирск, 2012. — С. 35.

27. Майбородин, И.В. Особенности ангиогенеза после имплантации пленок из полигидроксиалканоата с адсорбированными мультипотентными стромальными стволовыми клетками костномозгового происхождения [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.В. Морозов, Я.В. Новикова, В.А. Матвеева, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник, C.B. Марчуков, И.В. Кузнецова // Морфология. - 2013. - Т. 143. -№ 1. - С. 41-47.

28. Майбородин, И.В. Ангиогенез в грануляционной ткани после имплантации полигидроксиалканоата с мезенхимальными стволовыми клетками [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, В.А. Матвеева, М.Н.

Дровосеков, М.И. Баранник, И.В. Кузнецова // Новости хирургии. - 2013. -Т. 21 - № 2. - С. 29-36.

29. Майбородин, И.В. Внутрикостная имплантация материалов на основе полигидроксиалканоатов в эксперименте [Текст] / И.В. Майбородин, А.И. Шевела, Е.А. Береговой, М.Н. Дровосеков, М.И. Баранник, В.И. Майбородина, И.В. Кузнецова // Вестник экспериментальной и клинической хирургии: Новые технологии в детской хирургии, травматологии и ортопедии: Мат. науч.-прак. конф., посвященной 65-летию каф. дет. хир. ВГМА им. H.H. Бурденко. — 2013. — С. 49-52.

Автор искренне благодарен научному консультанту д.м.н., профессору И.В. Майбородину за научно-методическую помощь, ценные замечания и консультации в организации и проведении исследований.

Подписано к печати 29.12.2013 формат - 60x84 1/16, Усл. печ. л. 1,5

Бумага: офсетная. Печать: трафаретная Тираж: 100 экз. Номер заказа № 021 Типография ООО "Типография ЮГУ С", ИНН 5402548639, г. Новосибирск, ул. Залесского, 4 телефон (383) 226-14-56, 225-04-47