Автореферат и диссертация по медицине (14.01.06) на тему:Методология судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе

На правах рукописи

Корзун Дмитрий Николаевич

Методология судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе

14.01.06 - психиатрия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук

Москва, 2014

005546844

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном учреждении «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Министерства здравоохранения Российской Федерации

Научный консультант:

Ткаченко Андрей Анатольевич, доктор медицинских наук, профессор

Официальные оппоненты:

Хрящев Александр Валерьевич, доктор медицинских наук, ГБУЗ Астраханской области «Областная клиническая психиатрическая больница», главный врач;

Шмуклер Александр Борисович, доктор медицинских наук, профессор, ФГБУ «Московский научно-исследовательский институт психиатрии» Минздрава России, главный научный сотрудник отделения внебольничной психиатрии и организации психиатрической помощи;

Ястребов Василий Степанович, доктор медицинских наук, профессор, ФГБУ «Научный центр психического здоровья» РАМН, руководитель Отдела организации психиатрических служб.

Ведущая организация:

ГБОУ ВПО «Московский государственный медико-стоматологический университет имени А.И. Евдокимова» Минздрава России

Защита диссертации состоится «17» июня 2014 г. в 14 ч. на заседании Диссертационного совета Д 208.024.01 при ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Министерства здравоохранения Российской Федерации по адресу: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке и на сайте ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России: www.serbsky.ru.

Автореферат разослан «_» марта 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор медицинских наук

И.Н. Винникова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена возросшими требованиями к заключению судебно-психиатрического эксперта, что связано с реализацией законодательно закрепленных принципов использования современных научных разработок и унификации экспертных подходов, принципа состязательности сторон в судопроизводстве.

Федеральным законом Российской Федерации от 30.12.2012 N 302-ФЭ впервые вводится правовая категория ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства, что ставит новые экспертные задачи, которые требуют разработки научно обоснованной методологии проведения экспертных исследований.

Возникающие проблемы судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе как на уровне научных исследований, так и в практической деятельности врача судебно-психиатрического эксперта во многом обусловлены неоднозначностью представлений о понятии методологии вообще и методологии судебно-психиатрического экспертного исследования в частности. В специальной литературе, посвященной судебной экспертологии, в понятие методологии включаются и теоретическое знание, определенным образом систематизированное, и методы исследования (Аверьянова Т.В., 2006; Алиев И.А., Аверьянова Т.В., Белкин P.C., Каледин А.И. и др., 1997). В научных работах по судебно-психиатрической экспертизе в гражданском процессе (Шостакович Б.В., Ревенок А.Д., 1992; Харитонова Н.К., Королева Е.В., 2013) рассматриваются лишь отдельные методологические аспекты экспертных исследований, что требует уточнения дефиниции самого понятия методологии судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе.

В настоящее время разработаны общеметодологические принципы су-дебно-психиатрической экспертизы, которые определяют процедуру экспертного исследования (Ткаченко A.A., 2005). Поскольку сущность экспертной оценки заключается в переводе данных психопатологического анализа в психологические понятия (Лунц Д.Р., 1966), необходима разработка принципов оценки

1

юридически значимых способностей, в том числе с обоснованием применения фундаментальных психологических теорий.

Заложенная в действующей классификации психических и поведенческих расстройств (МКБ-10) операциональная модель диагностики, основанная на выявлении определенной совокупности симптомов, обеспечивает достаточную воспроизводимость диагностического вывода, однако зачастую не позволяет обосновать экспертное заключение. Традиционный категориальный подход к диагностике раскрывает клинико-динамические особенности психического расстройства, обеспечивая надежность ретроспективного и прогностического экспертного вывода, однако не исключает расширительной диагностики. Принципы диагностики психических расстройств, значимые для судебно-психиатрической экспертизы, нуждаются в уточнении.

В работах, посвященных судебно-психиатрической экспертизе в гражданском процессе, определены предмет, задачи экспертного исследования и критерии судебно-психиатрической экспертной оценки по гражданским делам о признании гражданина недееспособным (Холодковская Е.М., 1963; Василевский

B.Г., 1978; Горинов В.В., 1979; Васюков С.А., 1989), признании сделки недействительной (Яхимович JI.A., 1993; Дмитриева Т.Б., Харитонова Н.К., Иммерман K.JL, Королева Е.В., 2000; Храмкова O.A., 2007). Несмотря на наблюдающийся в последние годы существенный рост интереса отечественных исследователей к проблемам судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе, методологические проблемы обоснования экспертных выводов далеки от разрешения.

Подходы иностранных исследователей к оценке юридически значимых способностей, например, «завещательной дееспособности», возможности больного принимать юридически значимые решения (Appelbaum P.S., 2007; Cording

C., 2004; Palmer К., Wang Н.Х., Backman L. et al., 2002; Roth H. L., Meisel A„ Lindz C. W., 2000; Shulman K.I., Cohen C.A., Hull I., 2005) опираются на законодательные нормы, существенно отличающиеся от отечественных. Кроме того, предла-

гаемые критерии оценки в значительной мере ориентированы на стандартизированные опросники, возможность использования которых в судебной психиатрии весьма ограничена.

Несмотря на ряд проведенных исследований (Малкин Д.А., 2005; Харитонова Н.К., Сафуанов Ф.С., 2006), принципы интеграции специальных познаний при проведении комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз по гражданским делам о признании сделки недействительной остаются недостаточно разработанными. Сама возможность проведения комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз по гражданским делам о признании гражданина недееспособным в научной литературе практически не рассматривается.

До настоящего времени фундаментальные экспертные понятия «потенциальной» и «актуальной способности» к осознанию и/или регуляции юридически значимого поведения (Кудрявцев И.А., 1999) не заняли должного места в теории и практике судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе.

В работах последнего десятилетия активно обсуждаются различные формы экспертных заключений (категоричное, вероятностное, условное, отказ от дачи заключения) (Ткаченко A.A., 2004; Шишков С.Н., 2006, 2012; Харитонова Н.К., Королева Е.В., 2013). Однако принципы вынесения вероятностных экспертных заключений остаются недостаточно разработанными.

Таким образом, в условиях возрастающих требований к обоснованности экспертных заключений, динамично меняющегося законодательства возникает потребность в создании целостной системы, объединяющей и увязывающей современные и традиционные принципы диагностики психических расстройств с принципами судебно-экспертной деятельности. Исследование данной проблематики особенно актуально на модели судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе в силу значительного удельного веса исследований, осуществляемых в условиях противоречивости и недостаточного объема экспертно значимой информации.

Цель исследования - разработка теоретико-методологических принципов судебно-психиатрических экспертных исследований на модели экспертизы в гражданском процессе для оптимизации деятельности судебно-психиатрических экспертных комиссий.

Задачи исследования:

1. Уточнить предмет методологии судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе и сформулировать базовые принципы экспертного исследования и доказывания экспертных выводов на модели дееспособности и сделкоспособности.

2. Провести клинико-психопатологический анализ и уточнить соотношение операционального и категориального принципов диагностики психических расстройств на модели судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе.

3. Обосновать возможность привлечения теорий смежных с судебной психиатрией дисциплин для оценки юридически значимых способностей на модели судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе.

4. Разработать принципы судебно-психиатрической оценки ограниченной дееспособности лиц с психическими расстройствами.

5. Уточнить применение базовых экспертных понятий потенциальной и актуальной способности к осознанию и регуляции юридически значимых действий в гражданском процессе.

6. Обосновать принципы комплексных судебно-экспертных исследований на модели экспертной оценки дееспособности гражданина, ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства и сделкоспособности.

7. Разработать принципы обоснования вероятностного экспертного заключения.

Научная новизна исследования

С позиций представлений общенаучного понятия методологии и теоретических разработок в области судебной экспертологии, на основании результатов

проведенного исследования дается дефиниция понятию методологии судебно-

4

психиатрической экспертизы в гражданском процессе и обосновывается его объем.

На основании экспертологического анализа законодательной базы сформулировано экспертное понятие, соответствующее правовой категории дееспособности, которое является базовым по отношению к другим юридически значимым способностям, необходимость оценки которых возникает в ходе гражданского судопроизводства.

Уточнено действие принципа презумпции психического расстройства и свободы волеизъявления в судебно-психиатрической экспертизе в гражданском процессе. Обоснован выбор научных методов судебно-психиатрических экспертных исследований в гражданском процессе.

В результате обработки клинического материала, сопоставительного анализа полученных результатов обоснована необходимость совмещения категориального и операционального принципов диагностики психических расстройств, что обеспечивает воспроизводимость симптомов и научную обоснованность диагностических и экспертных выводов.

Обоснована необходимость использования психологической теории принятия решений и теории деятельности при оценке юридического критерия норм недееспособности (ст. 29 ГК РФ), несделкоспособности (ст. 177 ГК РФ). Установлено влияние психических расстройств на нарушения регуляции деятельности на смысловом и целевом уровнях.

Разработана концепция экспертной оценки ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства, которая вступает в действие в марте 2015 г., в основу которой положены выявленные закономерности неравномерного распада (формирования) регуляторных систем под влиянием психического расстройства.

Обоснована необходимость применения базовых экспертных понятий потенциальной и актуальной юридически значимых способностей при доказывании экспертного вывода в ходе проведения судебно-психиатрических экспертиз

по гражданским делам об определении сделкоспособности гражданина, признании гражданина недееспособным и ограниченно дееспособным вследствие психического расстройства.

Исходя из общности предмета, задач исследования, доказана необходимость интеграции специальных познаний судебно-психиатрического эксперта и психолога с целью определения нарушения либо сохранности способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения в ходе проведения комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз по определению дееспособности и ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства.

Разработаны принципиальные положения вынесения вероятностных экспертных заключений о психическом расстройстве и нарушении способности понимать значение своих действий и руководить ими на основе разделения экспертных аргументов на прямые и косвенные.

Теоретическая значимость работы определяется сформулированными концептуальными положениями. Обоснование совмещения операционального и категориального принципов диагностики значимо не только для судебно-психи-атрической экспертизы, но и для теории общей психиатрии, поскольку позволяет научно обосновать принципы проведения дифференциального диагноза. Доказанная в работе необходимость использования психологических теорий принятия решений и теории деятельности при судебно-психиатрической экспертизе дееспособности и сделкоспособности имеет значение и для научного обоснования других юридически значимых способностей, в том числе при оценке уголовно-процессуальной дееспособности, невменяемости и ограниченной вменяемости в уголовном процессе. Это позволит на качественно новом научном уровне подойти к обоснованию юридических критериев той или иной правовой нормы, подразумевающей учет психического состояния участника судопроизводства.

Полученные результаты (выявленные психопатологические механизмы принятия юридически значимых решений, установление влияния психических

6

расстройств на уровни регуляции деятельности, применение фундаментальных экспертных понятий потенциальной и актуальной юридически значимой способности) могут быть адаптированы к запросам судебно-психиатрической экспертизы в уголовном процессе, а потому имеют значение для теории судебной психиатрии в целом.

Сформулированные положения позволяют научно обосновать модификации применяемых методов исследования, на их базе могут быть разработаны принципы интеграции специальных познаний судебно-психиатрического эксперта и психолога, обеспечивающие доказательность экспертных выводов.

Предложенные новые научные подходы к оценке дееспособности, ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства, открывают целое поле для научных исследований на стыке психопатологии, патопсихологии и психологии, целью которых является научное обоснование экспертной оценки юридически значимых способностей.

Практическая значимость результатов исследования

Разработаны основные методологические принципы обоснования судебно-психиатрического диагноза, оценки юридически значимых способностей на модели судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе. Сформированная методология экспертного исследования является базой для выработки алгоритмов проведения экспертиз по различным категориям гражданских дел, уточнения и дополнения применяемых методов: направленность и параметры клинического интервью, приемы экспертного анализа и пр. Уточнение задач экспертного исследования на каждом из его этапов позволит структурировать деятельность судебно-психиатрического эксперта при проведении судебно-психи-атрических экспертных исследований. Применение сформулированных принципов будет способствовать оптимизации работы экспертных комиссий, унификации экспертных критериев, повышению аргументированности экспертных заключений и, в конечном счете, повышению качества экспертных заключений и снижению числа повторных судебно-психиатрических экспертиз.

Методология и методы исследования

Учитывая сформулированные цель и задачи, проведен анализ законодательных норм, которые определяют предмет и объекты экспертного исследования в ходе проведения судебно-психиатрических экспертиз по гражданским делам о признании гражданина недееспособным, восстановлении дееспособности, о признании сделки недействительной.

Учитывая, что в основе дееспособности лежит способность гражданина принимать юридически значимые решения и исполнять обязательства, конструкт деятельности по принятию юридически значимых решений сформирован с учетом положений психологической теории решений (Козелецкий Ю., 1979; Корнилова Т.В., 2003). Установлена роль психопатологических синдромов на каждом из этапов принятия юридически значимых решений с дифференциацией нормативных и психопатологических механизмов.

Анализ способности к регуляции деятельности на каждом этапе принятия юридически значимого решения и его реализации проанализирован с позиций теории деятельности (Леонтьев А.Н., 1977; Братусь Б.С., 1988). Отмечавшиеся у обследованных больных психопатологические состояния рассмотрены с точки зрения возможного нарушения ими смыслового и целевого уровней регуляции в ходе принятия и реализации юридически значимых решений.

Сопоставлены сферы профессиональной компетенции судебно-психиатри-ческого эксперта и психолога в оценке нарушенных и сохранных сторон психической деятельности, а также в аспекте нарушения регуляции юридически значимого поведения.

Проведен анализ экспертной аргументации, используемой при обосновании заключения, с точки зрения однозначности ее связи с доказываемым диагностическим и экспертным выводом.

Общее число наблюдений составляет 412. В исследование вошли лица (236 наблюдений), которые проходили первичную судебно-психиатрическую экспертизу в различных регионах РФ и были направлены на повторную судебно-пси-хиатрическую экспертизу в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава

8

России в период с 2007 г. по 2012 г. по гражданским делам об определении дееспособности гражданина (92 наблюдения, из которых 52 - по гражданским делам о признании гражданина недееспособным и 40 - о признании гражданина дееспособным), признании сделки недействительной (144 наблюдения), из которых 72 очные и 72 посмертные судебно-психиатрические экспертизы. В исследование включены 79 обследованных, прошедших психиатрическое освидетельствование с 2007 г. по 2012 г. в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России на предмет выявления психических расстройств, препятствующих всестороннему и целостному пониманию содержания и юридических последствий планируемой сделки и регуляции юридически значимого поведения, что продиктовано общим с судебно-психиатрической экспертизой предметом исследования - установлением влияния психического расстройства на процесс принятия юридически значимого решения. Также в исследование вошли 97 консультаций специалиста психиатра по гражданским делам (определение сделкоспособности и дееспособности гражданина), выполненных в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России за период с 2007 г. по 2012 г., которые с максимальной полнотой выявляют методические и методологические особенности экспертного исследования.

Доля личных наблюдений составляет 43,20% (178 наблюдений), доля архивных наблюдений - 56,80% (234 наблюдения). Обследованы 200 мужчин (48,54 %) и 212 женщин (51,46%).

Основными методами исследования явились клинико-психопатологиче-ский анализ объективизированных источников информации (заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов). При личном очном обследовании подэкспертного в ходе проведения судебно-психиатрической экспертизы использовались стандартные клинико-психопатологические методы, применяемые при проведении экспертного исследования (анамнез, медицинское наблюдение, клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся

симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных соматического, неврологического и психического состояния, параклинических и экспериментально-психологических методов обследования.

Для проведения исследования разработана карта исследования, состоящая из 497 пунктов, которая включала в себя несколько блоков данных. Наряду с традиционно оцениваемыми данными (персонографические, образовательные, трудовые, связанные с семейной адаптацией, синдромальные, клинико-динамиче-ские, нозографические) особое внимание уделено экспертологическим параметрам (вид первичной и повторной экспертиз, диагнозы, установленные при первичной и повторной экспертизе, причины диагностических и экспертных расхождений), а также параметры, отражающие объем экспертно значимой информации в различных источниках, описательные и квалифицирующие характеристики психического состояния.

Статистическая обработка полученных данных выполнялась с помощью программы 81айвйка 6.0. Оценка достоверности сравниваемых показателей осуществлялась с использованием критерия Фишера. Статистически значимыми считались различия при р<0,05. Для исследования взаимосвязи между исходными признаками в группах больных использован коэффициент Спирмена. Сильные корреляционные зависимости устанавливались при коэффициенте Г^р по модулю более 0,5.

Положения, выносимые на защиту

1. Исходя из принципа презумпции психического здоровья и свободы волеизъявления, диагностика психического расстройства и нарушение способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения нуждаются в научно обоснованной аргументации, базирующейся на полном и всестороннем изучении различных источников информации, представленных на экспертное исследование, которое осуществляется поэтапно.

2. На первом этапе судебно-психиатрического диагноза осуществляются выявление симптомов, синдромальная и нозологическая квалификация психического состояния, что позволяет установить психопатологический синдром на

10

юридически значимый период (при оценке сделкоспособности) либо в прогностическом плане (при оценке дее-недееспособности). Диагноз психического расстройства играет вспомогательную роль и способствует уточнению динамики синдрома.

3. Базовым подходом к нозологической квалификации психического расстройства в рамках судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе является совмещение операционального и категориального принципов диагностики. Соответствие диагноза психического расстройства критериальным принципам диагностики обеспечивает воспроизводимость симптомов и позволяет исключить расширительную диагностику психического расстройства. Операциональный принцип диагностики должен быть дополнен структурно-динамическим анализом психопатологического синдрома, включая установление иерархии и взаимовлияния отдельных симптомов и значимых симптомокомплексов, что создает базу для клинической достоверности и аргументированности экспертного вывода.

4. Вторым этапом экспертного исследования является установление конструкта деятельности по принятию обследуемым юридически значимого решения и его реализации. Промежуточным этапом доказывания экспертного вывода становится оценка механизма принятия юридически значимого решения с точки зрения его удаленности от нормативного. При этом устанавливается влияние стержневых симптомов в рамках психопатологического синдрома на конкретные звенья принятия юридически значимого решения и его реализацию.

5. В основе экспертной оценки юридически значимой способности в гражданском процессе лежит установление влияния психопатологического синдрома на осознание и регуляцию деятельности на каждом из этапов принятия решения и его реализации на смысловом и целевом уровнях по критериям опосредованное™, произвольности и критичности.

6. Доказывание экспертного вывода осуществляется через привлечение базовых экспертных понятий потенциальной и актуальной способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения.

11

В основе экспертного вывода о недееспособности лежит установление вследствие психического расстройства нарушения потенциальной способности понимать значение своих действий и руководить ими и на смысловом, и на целевом уровнях регуляции деятельности.

Экспертный вывод об ограниченной дееспособности гражданина вследствие психического расстройства основывается на установлении нарушения потенциальной способности к осознанию и контролю юридически значимого поведения только на одном из уровней регуляции. При первой модели — психические расстройства преимущественно нарушают смысловой уровень регуляции деятельности. Структура регуляции деятельности на целевом уровне является сохранной, либо ее нарушения имеют вторичный характер. При второй модели -при относительно сохранной системе устойчивых ценностно-смысловых образований и усвоенных социальных значений нарушается целевой уровень регуляции деятельности на этапе целеполагания и/или целедостижения.

Нарушение потенциальной либо актуальной способности лица к осознанию и регуляции своих действий на смысловом или целевом уровнях регуляции при заключении сделки свидетельствует о неспособности понимать значение своих действий и руководить ими. При наличии психического расстройства экспертный вывод о сделкоспособности основывается на последовательном исключении нарушения потенциальной, а затем актуальной способности лица к осознанию и регуляции юридически значимого поведения на смысловом и целевом уровнях регуляции деятельности.

7. Основными инструментами преодоления нерезультативности экспертного исследования являются преобразование однородной судебно-психиатриче-ской экспертизы в комплексную судебную психолого-психиатрическую, а также вынесение вероятностного экспертного заключения. В случае диагностики су-дебно-психиатрическим экспертом психического расстройства вывод о нарушении либо сохранности юридически значимой способности предполагает использование специальных познаний и судебно-психиатрического эксперта, и психо-

лога, а потому должен иметь общее интегративное обоснование. Экспертная тактика (вынесение категоричного, вероятностного заключения либо решения о невозможности дать заключение) определяется соотношением прямых и косвенных аргументов, характеризующих психическое состояние и нарушение либо сохранность потенциальной и актуальной юридически значимой способности.

Степень достоверности результатов определяется объёмом и научно-методическим уровнем проведённых исследований. Достоверность полученных данных обеспечивается репрезентативностью выборки и применением методов статистической обработки материла.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования доложены в виде научных докладов:

02 апреля 2013 г. «Психологические механизмы принятия решений и су-дебно-психиатрическая оценка юридически значимых психических расстройств» на Всероссийской научно-практической конференции «Организационно-правовые, клинико-диагностические вопросы общей психиатрии, судебно-психиатрической экспертизы» 1-2 апреля 2013 года (г. Санкт-Петербург);

20 сентября 2013 г. «Принципы судебно-психиатрической оценки ограниченной дееспособности» на Общероссийской конференции с международным участием совместно с Совещанием главных специалистов и Пленумом Правления Российского общества психиатров «Трансляционная медицина — инновационный путь развития современной психиатрии» (г. Самара);

12 декабря 2013 г. «К вопросу о методологии экспертных оценок потенциальных и актуальных юридически значимых способностей» на Пятом национальном конгрессе по социальной и клинической психиатрии: «Психическое здоровье - фактор социальной стабильности и гармоничного развития общества». 11-13 декабря 2013 г. (г. Москва).

Полученные в ходе исследования результаты используются при чтении лекций на Кафедре социальной и судебной психиатрии ФППОВ ГБОУ ВПО

«Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Минздрава России.

Данные, полученные в ходе исследования, применяются в практической деятельности при производстве судебно-психиатрических экспертиз по гражданским делам в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России.

По материалам исследования опубликованы 22 печатные работы, из которых 12 в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.

Объем и структура работы Диссертация изложена на 309 страницах машинописного текста (основной текст 264 страницы) и состоит из введения, четырех глав, заключения, выводов и списка литературы. Библиографический указатель содержит 261 источник (из них отечественных — 201, иностранных - 60). Диссертация иллюстрирована 32 таблицами, 29 рисунками.

Основное содержание работы (результаты исследования) В функциональном судебно-психиатрическом диагнозе приоритетную оценочную категорию представляет синдром. Схема диагностического поиска (симптом - синдром - диагноз) продолжена и дополнена: симптом - синдром -диагноз - синдром на юридически значимый период. Установление синдрома, которым проявлялось психическое расстройство в исследуемый период, является более важной промежуточной задачей экспертного исследования, чем нозологическая квалификация психического расстройства, способствующая уточнению динамики синдрома (синдромов). Оценка закономерностей синдромообра-зования позволяет осуществить дифференциальную диагностику, судить об обратимости выявляемых психических расстройств, что при полиморфности психопатологического оформления синдрома помогает избрать верную экспертную тактику.

Выделены значимые комбинации симптомокомплексов, недооценка соотношений между которыми ведет к неправомерным экспертным заключениям о недееспособности лица.

Первой парой симптомокомплексов являются депрессивные расстройства и эмоционально-волевой дефект (18,22%; р<0,05) у больных параноидной шизофренией с эпизодическим типом течения, неполной ремиссией (Р20.04). Наличие депрессивного аффекта как стержневого симптома является основанием для квалификации наблюдаемого состояния как обратимого. Дифференциация же апатической депрессии и волевого дефекта возможна лишь при динамическом анализе развития болезненного состояния. Отсутствие в период предшествовавших ремиссий выраженных волевых расстройств, относительно небольшая длительность выявляемых симптомов позволяют усомниться в стойкости болезненных проявлений, что делает вынесение экспертного решения о недееспособности таких лиц преждевременным.

Выявление стержневых симптомов при сочетании аффективно-бредовых (маниакально-бредовых и депрессивно-бредовых) расстройств и нарушений мышления (16,3%; р<0,05) у больных параноидной шизофренией с эпизодическим и непрерывным типами течения зависит от нюансов психопатологических феноменов, включенных в каждый из этих симптомокомплексов. При значительном удельном весе аффективных расстройств, незавершенности и полиморфно-сти бредовых построений синдромообразующим фактором выступает аффективная патология. Маниакальное (гипоманиакальное) состояние, которое само по себе характеризуется ускоренностью и непоследовательностью мышления, накладываясь на уже частично сформированную дефицитарную симптоматику, создает впечатление о грубых нарушениях мышления. Маниакальное состояние с явлениями сверхвключений обусловливает и возникновение большого числа политематичных, нестойких бредовых идей. В этих случаях выявляемые нарушения мышления должны расцениваться как преходящие, а не как проявления дефекта психики.

Анализ соотношения процессуальных и негативных расстройств мышления (12,7%; р<0,05) в рамках паранойяльного синдрома (у больных хроническими бредовыми расстройствами - Р 22, органическим бредовым шизофрено-

подобным расстройством - Б 06.2) показывает, что первичный систематизированный бред толкования различного содержания (ревности, ущерба, преследования) основывается на паралогичных построениях («кривое мышление») и сопровождается бредовой детализацией. Однако способность к правильным суждениям и умозаключениям по вопросам, не затрагивающим бредовые убеждения, заметно не нарушается, что указывает на кататимные (связанные с комплексом аффективно окрашенных представлений) механизмы бредообразования, а не общим изменением строя мышления. Поэтому речь идет о процессуальных ката-тимных расстройствах, а не о дефицитарных нарушениях мышления, что является аргументом в пользу дееспособности лица.

Между интеллектуальными и психопатоподобными нарушениями (7,5%) в рамках психопатоподобного варианта психоорганического синдрома у больных с органическим расстройством личности (Б 07) наблюдаются взаимопо-тенцирующие отношения, которые в свою очередь находятся в зависимости от внешних неблагоприятных факторов (ситуационных, интоксикационных, соматогенных). Интеллектуальное снижение обусловливает недостаточность понимания мотивов действий окружающих, низкую способность контроля поведения. Психопатоподобные реакции могут вызываться проявлениями собственной интеллектуальной недостаточности. Психопатоподобные расстройства, в свою очередь, обусловливая снижение способности к целенаправленной интеллектуальной деятельности, создают ложное впечатление об умственной несостоятельности. Зависимость от внешних неблагоприятных условий обусловливает волнообразное течение заболевания.

Структурно-динамический анализ позволяет выявить разный удельный вес интеллектуальных и психопатоподобных нарушений в зависимости от этапа заболевания. При этом оценка интеллектуальных расстройств, имеющихся в различных источниках информации, может колебаться от минимальных до демен-ции, а психопатоподобных - от умеренных до выраженных. Потенциальная сохранность интеллектуальных способностей при умеренных волевых нарушениях

является основанием для экспертного вывода о способности таких больных понимать значение своих действий и руководить ими.

При оценке сделкоспособности наиболее значимо соотношение интеллектуальных и психопатоподобныхрасстройств (13,24%; р<0,01) в рамках пси-хопатоподобного варианта психоорганического синдрома (у больных с органическим расстройством личности - Б 07). Основное значение при этом приобретает установление влияния на психическое состояние ситуационных факторов, которым подвергалось лицо в период заключения сделки и во время проведения обследования. При заключении сделки в период воздействия на подэкспертного психотравмирующих факторов наблюдается заострение психопатоподобных расстройств и углубление интеллектуально-мнестических нарушений. В том же случае, если стрессовым фактором для обследуемого является судебное разбирательство, психическое состояние ухудшается в период проведения экспертизы. Выявленные закономерности позволяют квалифицировать меньшую выраженность психопатоподобных и интеллектуально-мнестических нарушений на момент заключения сделки.

Установление соотношения процессуальных и дефицитарных расстройств при параноидном синдроме (5,3%; р<0,05) у больных параноидной шизофренией (Р 20.0) и паранойяльном синдроме (3,97%; р<0,05) у больных с хроническими бредовыми расстройствами (Р 22) в ходе проведения очного обследования не только позволяет реконструировать психическое состояние на момент заключения сделки, но и определяет тактику экспертного исследования. Де-фицитарные расстройства свидетельствуют о нарушении потенциальной способности лица к осознанию и регуляции юридически значимого поведения. При выявлении преимущественно процессуальных (преходящих) нарушений устанавливается влияние комплекса болезненных переживаний на принятие решения о заключении сделки и его реализацию.

Выявление достаточного набора признаков (диагностических указаний) позволяет исключить часть экспертных ошибок, причиной которых является рас-

ширительная диагностика психических расстройств при недостаточности феноменологических описаний. Выявление и описание достаточного набора психопатологических феноменов, которые напрямую или в совокупности соответствуют «диагностическим указаниям» МКБ-10, повышает доказательность экспертного вывода. Интерпретация выявленных психопатологических феноменов, установление взаимосвязей между ними, определение их иерархии возможны лишь в рамках категориальной модели диагностики. Поэтому в ходе проведения су-дебно-психиатрической экспертизы необходимо дополнение критериальной диагностики синдромальным анализом.

Анализ экспертных наблюдений по определению сделкоспособности (144) позволил сформировать иерархический ряд доказательств, обеспечивающих надежность экспертного вывода при проведении экспертизы по гражданским делам о признании сделки недействительной.

Наиболее надежными источниками являются данные медицинской документации за достаточно продолжительный отрезок времени (включающий и момент заключения сделки) из психиатрических учреждений, в которых диагноз психического расстройства основывается на подробных клинических описаниях.

Меньшую надежность имеет медицинская документация из соматических и неврологических лечебных учреждений, содержащая достаточное число описаний диагностических признаков определенного психического расстройства. Данная медицинская документация имеет паритетное значение наряду с другими документальными источниками информации (показаниями самого под-экспертного в ходе рассмотрения других гражданских дел, материалами проверки правоохранительных органов по заявлению и пр.).

Наименьшей надежностью в данном иерархическом ряду характеризуются медицинская документация из соматических и неврологических стационаров, которая содержит краткие, неопределенные либо неоднозначные квалификации и описания психического состояния обследуемого в юридически значимый период, а также результаты однократного осмотра психиатром при отсут-

ствии подробного описания психического статуса даже при установленном диагнозе. По уровню надежности при вынесении экспертного решения данные документальные свидетельства примерно соответствуют показаниям свидетелей в ходе судебного заседания, которые характеризуют психическое состояние под-экспертного.

Полученные в результате статистического анализа материала данные являются достоверными, однако не абсолютными. Придание чрезмерного значения медицинской документации при игнорировании иных источников информации может вести к пересмотру первоначальных экспертных выводов (4,17%), поэтому в обосновании категоричного экспертного вывода должно лежать целостное непротиворечивое описание психического состояния обследуемого лица, составленное на основании различных источников информации.

При исследовании документальных свидетельств реализуется хронологический принцип построения исследовательской части заключения. При анализе свидетельских показаний оправдана аналитическая группировка свидетельских показаний для их последующего сопоставления.

Сопоставительный анализ свидетельских показаний предполагает несколько этапов дифференциации. На первом необходимо установить, содержат ли показания свидетеля описание определенных событий, явлений, времени, к которому они относятся. На втором этапе осуществляется дифференциация свидетельских показаний с точки зрения их клинической достоверности. На третьем этапе показания сопоставляются с документальными свидетельствами. При этом анализируются как психические нарушения, так и данные, отражающие сохранные стороны психической деятельности.

При достижении целостного непротиворечивого описания психического состояния на момент заключения сделки необходимо установление целого ряда соответствий:

-соответствие между собой данных, характеризующих психическое состояние, содержащихся в различных источниках информации;

— соответствие предъявляемых (выявляемых) симптомов психического расстройства структуре синдрома;

— соответствие динамики симптомов и синдромов известным закономерностям протекания психических расстройств в рамках определенной нозологии, т.е. установление клинической достоверности описываемой симптоматики.

При проведении посмертных судебно-психиатрических экспертиз психическое состояние реконструируется исходя из описаний, имеющихся в медицинской документации, показаниях свидетелей, других источниках информации. Диагноз психического расстройства, установленный наследодателю в период, приближенный к заключению сделки, сам по себе становится источником информации о психопатологическом синдроме. Структурно-динамический анализ позволяет не только оценить динамику психического состояния, но и вычленить изолированные симптомы, описанные в наименее достоверных источниках информации, исключив их из клинико-психопатологического анализа.

Принцип презумпции психического здоровья и свободы волеизъявления в деятельности судебно-психиатрического эксперта предполагает научно обоснованную аргументацию диагноза психического расстройства, а затем — доказывание нарушения юридически значимой способности. При установлении диагноза психического расстройства доказыванию подлежит не только нарушенная, но и сохранная юридически значимая способность. Принцип презумпции психического здоровья и свободы волеизъявления не может пониматься су-дебно-психиатрическим экспертом как дающий возможность вынесения экспертных выводов об отсутствии психического расстройства и о способности к свободному волеизъявлению в условиях недостаточности данных, характеризующих психическое состояние.

Способность принимать решения, влекущие правовые последствия, реали-зовывать их и способность исполнять накладываемые гражданским законодательством обязательства составляет основу дееспособности гражданина. Исходя из положений психологической теории решений, выделен конструкт деятельно-

сти по принятию юридически значимых решений, который включает пять этапов: 1) создание субъективного представления о решаемой юридически значимой задаче; 2) оценка последствий выбора из альтернатив; 3) оценка рисков; 4) собственно выбор из альтернатив; 5) реализация юридически значимого решения. Установление механизма принятия юридически значимого решения при производстве судебно-психиатрической экспертизы необходимо для последующей оценки нарушения/сохранности способности к осознанию и/или регуляции юридически значимого поведения.

Установление психопатологических механизмов принятия юридически значимых решений является промежуточным этапом доказывания экспертного вывода о неспособности лица понимать значение своих действий и руководить ими как в отношении уже совершенного гражданского правового акта (например, заключенной сделки), так и на будущее время при экспертизе недееспособности гражданина, где оценка способности лица дается в вероятностно-прогностическом плане.

В основе разграничения нормативного и психопатологического механизмов принятия юридически значимого решения и его реализации лежит нарушение некоторых видов критичности (способность к соотнесению ситуационного мотива с личностными ценностями и социальными нормами; цели деятельности с ее социальным значением и средствами достижения; средств достижения цели с внешними условиями, в которых осуществляется деятельность), а также произвольности и опосредованности поведения.

Проведенный анализ 236 экспертных наблюдений в большинстве из них (59,32%) выявил психопатологические механизмы принятия юридически значимых решений.

На первом этапе создания представления о решаемой задаче значимыми оказались два психопатологических механизма принятия решения: обусловленные расстроенным сознанием и интеллектуально-мнестическими нарушениями. Психопатологический механизм, обусловленный расстроенным сознанием в

форме оглушения (2,86%), наблюдался у лиц в терминальных стадиях онкологического заболевания и в остром периоде нарушения мозгового кровообращения и оценивался при проведении судебно-психиатрических экспертиз по гражданским делам о признании сделки недействительной. Отрешенность от внешнего мира, окружающей обстановки с затруднением или полной невозможностью воспринимать реальную действительность, дезориентировка в окружающем исключают способность больного к формированию представлений о решаемой юридически значимой задаче, например, составлении завещательного распоряжения. В тех случаях, когда в состоянии расстроенного сознания больной оказывается способным высказать ранее сформированное решение, механизм его реализации оказывается психопатологическим, поскольку расстроенное сознание не позволяет сформировать представление о динамике ситуации и соотнести с ней ранее принятое решение.

Психопатологический механизм, обусловленный недостаточностью ин-теллектуально-мнестических функций (12,86%), наблюдается у больных с де-менцией, умеренной умственной отсталостью. Грубая интеллектуальная недостаточность обусловливает невозможность понимания условий заключаемой сделки - отличий различных видов сделок (таких как дарение, купля-продажа, рента, завещание), что требует владения несложными абстрактными понятиями. Расстройства кратковременной и долговременной памяти обусловливают неспособность обращения к прошлому опыту и удержания в памяти привходящих факторов и представлений о возможных альтернативах.

На этапах оценки последствий выбора из альтернатив и оценки рисков значимыми являются психопатологические механизмы, обусловленные недостаточностью интеллектуально-мнестических функций и дезинтеграцией психической деятельности. У больных с органическим расстройством личности (Р 07), легкой умственной отсталостью (Р 70) интеллектуально-мнестические расстройства не столь глубоки, они позволяют лицу сформировать представление о решаемой задаче, однако нарушают способность к созданию субъективного

представления о последствиях выбора из альтернатив и возможных рисках, т.е. прогнозирования.

В основе психопатологического механизма, обусловленного дезинтеграцией психической деятельности (24,29%) у больных шизофренией (Я 20.0), лежит нарушение интенциональности (направленности сознания на объект), расщепление сознания действительности и самосознания личности. Больные шизофренией преимущественно с негативными психическими расстройствами способны к формированию представлений о решаемой юридически значимой задаче. Однако у них наблюдается нарушение вероятностной организации прошлого опыта. Субъективная оценка последствий и рисков выбора альтернатив, соотнесенная с ущербно организованным прошлым опытом, приводит к неверным прогнозам относительно возможных вариантов развития событий. Кроме того, вероятностное прогнозирование строится с опорой как на значимые, так и на второстепенные параметры юридически значимой ситуации, включая субъективное уравнивание либо искажение эмоционально значимых признаков. Некритичность, обусловленная нарушением способности соотносить прошлый опыт, представления о решаемой юридически значимой задаче и представления о последствиях выбора альтернатив, также является основанием для оценки механизма принятия решений как психопатологического.

На этапе выбора из альтернатив значимы три психопатологических механизма принятия решений.

При психопатологическом механизме, обусловленном дезинтеграцией психической деятельности, выбор одной из альтернатив осуществляется с опорой на второстепенные признаки, которые приобретают больший вес, чем значимые. Сам процесс выбора из альтернатив оказывается ущербным вследствие патологии решающей системы - нарушения самосознания.

Продуктивные психопатологические механизмы: под влиянием бредовых переживаний (22,86%) - у больных параноидной шизофренией (Р 20.0), хроническими бредовыми расстройствами (Р 22), органическим бредовым шизофре-

ноподобным расстройством (Р 06.2) и аффективных расстройств (7,86%) - у

23

больных с биполярными аффективными расстройствами (F 31), умеренным депрессивным эпизодом (F 32), значимы на этапе выбора из альтернатив. При наличии прямой психопатологической мотивации бредовые либо аффективные расстройства непосредственно обусловливают выбор альтернативы. При наличии косвенной психопатологической мотивации альтернатива, связанная с фабулой бредовых переживаний либо аффективными расстройствами, заведомо исключается больным. Для отнесения механизма принятия решения к патологическому необходимы два условия: прямое либо косвенное влияние продуктивных психопатологических переживаний на выбор из альтернатив и нарушение критики к болезненным расстройствам.

Психопатологический механизм, обусловленный расстройством волевой регуляции юридически значимого поведения (7,86%), наблюдавшийся у лиц с синдромом зависимости от алкоголя (F10.2) и органическим расстройством личности (F07), значим на двух последних этапах принятия решения: выбора из альтернатив и реализации решения. Недостаточность волевой регуляции выявляется при взаимодействии психопатологических и ситуационных факторов. Психопатологический механизм запускается под влиянием внешних условий, как правило, под влиянием заинтересованных лиц, что в сочетании с неконтролируемым влечением к употреблению алкоголя приводит к неоправданному повышению значимости одной из альтернатив и утрате произвольности выбора. На этапе реализации решения неспособность к регуляции поведения определяется невозможностью осуществления контроля за исполнением решения.

Обоснование ключевого экспертного вывода о нарушении/сохранности способности лица понимать значение своих действий и руководить ими осуществляется в ходе анализа влияния значимых параметров синдрома на осознание и регуляцию деятельности по принятию юридически значимых решений и их реализации на смысловом и целевом уровнях.

Оценка смыслового уровня регуляции исходит из понимания смысловых образований как отношения мотива более общего к связанным с ним мотивам

менее общим. Смысловые образования, регулирующие принятие решения о юридически значимом действии (заключении сделки), должны сопоставляться с устойчивой смысловой сферой личности. Основой такого сопоставления является сформулированное К. Ясперсом «понимание психической жизни изнутри». Применительно к задачам экспертного исследования это означает необходимость понимания судебно-психиатрическим экспертом принятого юридически значимого решения, исходя из устойчивой иерархизированной системы смысловых образований подэкспертного.

При анализе нарушения/сохранности регуляции поведения на смысловом уровне оценивается влияние психического расстройства на формирование устойчивых личностных смысловых образований и усвоенные социальные значения типовых юридически значимых действий. Также устанавливается влияние значимых параметров психопатологического синдрома на смысловую оценку подэкспертным совершаемых действий и способность соотносить усвоенные социальные значения со смыслом конкретного юридически значимого действия.

В ходе оценке нарушения/сохранности регуляции деятельности на целевом уровне оценивается влияние психопатологического синдрома на способность создания представления о решаемой юридически значимой задаче, удержанию в памяти альтернатив, влияние болезненных переживаний на выбор альтернатив. Кроме этого оценке подлежат влияние психопатологического синдрома на постановку цели деятельности, мотивацию деятельности, а также способность подэкспертного соотносить поставленную цель с устойчивыми личностными образованиями (критичность).

Подходы к оценке ограниченной дееспособности

Как следует из норм действующего гражданского законодательства, дееспособный гражданин самостоятельно принимает решения и несет ответственность по совершенным им сделкам; гражданин, ограниченный судом в дееспособности, принимает решения при помощи попечителя, но, как и дееспособный гражданин, самостоятельно несет имущественную ответственность; гражданин,

признанный недееспособным, не может принимать решения и не несет ответственности по совершенным сделкам. Таким образом, ограниченная дееспособность может быть сведена к неспособности самостоятельно принимать юридически значимые решения при сохранной способности исполнять обязательства.

Анализ 92 наблюдений (больные, повторно направленные на судебно-пси-хиатрическую экспертизу для определения дееспособности), среди которых высок удельный вес «пограничной» с экспертной точки зрения психической патологии, выявил первичные звенья нарушения регуляции юридически значимого поведения.

У лиц с легкой умственной отсталостью (7,61%) в возрасте от 25 до 32 лет достаточная развитость памяти, уровня обобщения позволяют создавать представление о решаемой юридически значимой задаче, удерживать в памяти и сопоставлять юридически значимые альтернативы решения проблемной ситуации, оценивать выгоду или ущерб для себя и лиц близкого окружения в случае совершения тех или иных юридически значимых действий. Анализ их поведения выявил достаточную настойчивость и последовательность в достижении поставленной цели. При этом обследованным свойственны ограниченность круга интересов, облегченность, незрелость суждений, недостаточная сформированность представлений о принятых в обществе ценностях, ориентация на мнение других лиц. Моделирование юридически значимых ситуаций в ходе клинического интервью выявляло зависимость принимаемого ими решения от направляющей помощи, что в целом говорит о несформированности иерархии личностно-смысло-вой сферы. Установлено, что на определенном этапе эволютивной динамики умственной отсталости наблюдается опережение формирования целевого уровня регуляции юридически значимой деятельности в сравнении со смысловым (Р<0,05).

Несостоятельность больных с органическим расстройством личности сосудистого генеза (Р 07.01) выявляется при решении сложных задач, характеризующихся многоэтапностью, необходимостью одновременного учета несколь-

ких факторов. Безуспешность попыток таких больных осуществить целенаправленную активность связана главным образом с нарушением функций кратковременной памяти. Неспособность удержать в памяти условия решаемой юридически значимой задачи, альтернативы обусловливает нарушение целевого уровня регуляции поведения. Смысловая система регуляции поведения сохраняет свою иерархичность и функцию побуждения к деятельности, что позволяет таким больным при разъяснении сложной ситуации принять юридически значимое решение в соответствии с сохранными ценностными ориентациями. Таким образом, у больных с психоорганическим синдромом сосудистого генеза в первую очередь страдает целевая регуляторная система при относительной сохранности системы усвоенных социальных значений и устойчивых ценностно-смысловых образований (7,61%; р<0,05). По мере течения заболевания расстройства памяти, нарастающая подозрительность приводят и к деформации смыслового уровня регуляции с вытеснением нормативных смысловых образований патологическими, которые обусловлены ожиданием враждебного отношения, параноидной настроенностью. Однако, до тех пор, пока привнесенный патологический смысл подчинен устойчивым нормативным ценностно-смысловым образованиям, можно говорить о сохранности смыслового уровня регуляции деятельности. Распад обеих регуляторных систем наблюдается у больных, страдающих деменци-ями (6,52%).

У больных с непрерывным типом течения параноидной шизофрении (Р 20.006) (14,13%) с актуальными политематичными бредовыми переживаниями и галлюцинаторными расстройствами, очерченными аффективными синдромами (маниакальный, гипоманиакальный, депрессивный) отмечается нарушение и смыслового (образование патологических смыслов выполняемой деятельности, искажение системы ценностно-смысловых образований), и целевого уровней регуляции деятельности (искаженное представление о юридически значимой ситуации, патологическая мотивация, аспонтанность), а также разобщение регуляторных систем (отсутствие критики).

У части больных параноидной шизофренией состояния ремиссии (Р

27

20.01, 20.07) (15,22%) характеризуются дефектом по типу простого дефицита с непоследовательностью, малопродуктивностью мышления, резонерством, неравномерностью актуализации прошлого опыта, а также недостаточностью побуждений, амбивалентностью, пассивностью, редукцией энергетического потенциала, выхолощенностью эмоциональной сферы, что обусловливает нарушение смыслового уровня регуляции деятельности. Наблюдается искажение системы ценностно-смысловых образований за счет «выпадения смыслов», патологического смыслообразования. Расстройства мышления приводят и к нарушению целевого уровня регуляции за счет искаженного формирования представлений о проблемной ситуации, искажения мотивации, апатических расстройств, что нарушает принятие решений как на уровне целеполагания, так и целедостиже-ния.

У больных с параноидной эпизодической шизофренией, полной ремиссией (Р 20.05) (17,39%) происходит редукция продуктивных болезненных переживаний. Негативные психические расстройства, исчерпывающиеся негрубыми нарушениями мышления (непоследовательность, соскальзывания, рассужда-тельство), снижением побуждений, эмоциональной обедненностью, повышенной утомляемостью, обусловливают нарушение смысловой сферы за счет явлений «выпадения», диссоциации, эгоцентрической перестройки. При этом у больных сохраняется способность к созданию представлений о юридически значимых ситуациях, связанных с реализацией гражданских прав. В ситуации выбора они руководствуются реально-бытовыми мотивами, несмотря на некоторую пассивность, стремятся, чтобы их мнение было учтено. Выявлено первичное нарушение смыслового уровне регуляции деятельности при относительно сохранном целевом (р<0,05).

При неполной ремиссии параноидной шизофрении (Р 20.04) нарушения смыслового уровня регуляции связаны как с приданием патологического смысла текущим событиям, на которые распространяются болезненные переживания, так и с постепенной болезненной переработкой событий прошлой жизни, которым придается новый, патологический смысл. Вместе с тем, у больных не

28

наблюдается грубых операциональных нарушений мышления, сохраняется достаточный уровень побуждений. В случаях принятия юридически значимых решений по болезненным продуктивным психопатологическим механизмам нарушения целевого уровня регуляции являются вторичными по отношению к смысловому.

Паранойяльный синдромом у больных с хроническими бредовыми расстройствами (Б 22) (5,43%) характеризуется высоко систематизированным бредом (преследования, ущерба). Выявляются негрубые нарушения мышления в виде обстоятельности, чрезмерной детализации, ригидности, инертность психических функций, а также своеобразие эмоциональной сферы. Длительное существование бредовых идей приводит к искажению устойчивых ценностно-смысловых образований, нарушению иерархии мотивов. Одними из главенствующих мотивов, направляющих деятельность больного, становятся мотивы, связанные с бредовыми переживаниями, которые в значительной степени вытесняют нормативные, однако не замещают их полностью. При выполнении деятельности, не затрагивающей комплекса болезненных переживаний, бредовые идеи не нарушают целевой уровень регуляции.

При шизотипическом расстройстве - Б 21 (6,52%) нарушения смыслового уровня регуляции деятельности обусловлены дефицитарной симптоматикой в виде нарастающего эгоцентризма, эмоционального оскудения и характеризуются перестройкой иерархии ценностных смысловых образований. В целом, нарушения мотивационно-личностной сферы таковы, что в ходе реализации своих гражданских прав больные руководствуются эгоцентрической мотивацией, в то время как группоцентрические мотивы деятельности (интересы семьи, знакомых) теряют побудительную силу, переходят в разряд всего лишь «знае-мых», хотя и не исключаются вовсе. Основой для дифференцированного экспертного вывода о дееспособности и ограниченной дееспособности больных ши-зотипическим расстройством являются установление влияния нарушений смысловой сферы и волевых расстройств на принятие юридически значимых решений и их реализацию на этапе целеполагания и целедостижения.

29

Полученные данные о неравномерном уровне регуляции деятельности при различных психических расстройствах позволили сформулировать две модели ограниченной дееспособности.

При первой модели - психические расстройства преимущественно нарушают смысловой уровень регуляции деятельности при относительно сохранном целевом (индивидуально-исполнительском). В этих случаях функция попечителя будет реализовываться за счет принятия за подэкспертного юридически значимых решений.

При второй модели — при относительно сохранной системе устойчивых ценностно-смысловых образований и социальных значений нарушается целевой уровень регуляции деятельности на этапе целеполагания и/или целедостижения. В этом случае попечитель, разъясняя ограниченно дееспособному сложную ситуацию (многокомпонентную, динамическую задачу с риском), выполняет функцию упрощения решаемой задачи, что позволяет подопечному, опираясь на систему социальных значений и личностных смыслов, участвовать в принятии юридически значимого решения. При данной модели ограниченной дееспособности в функции помощника будет входить и контроль за реализацией принятого решения.

При обеих моделях ограниченной дееспособности попечитель, как и заложено в законодательстве, оказывает гражданину помощь в принятии решений о совершении сделок, которые он не может заключать самостоятельно, а также оказывает содействие в исполнении обязанностей.

Проведенный анализ 223 наблюдений по оценке сделкоспособности показал, что часть психопатологических синдромов исключает способность к осознанию и регуляции юридически значимого поведения независимо от сложности заключаемой сделки и ситуационных факторов. Такими синдромами являются де-менция (10,38%), психоорганический синдром с преимущественным нарушением интеллектуальных функций, не достигающий степени деменции (7,1%), стойкий параноидный синдром у больных шизофренией (4,03%), грубые дефи-

цитарные расстройства при шизофрении (апатоабулический тип дефекта) -

30

1,35%, интеллектуальное недоразвитие, соответствующее выраженной олигофрении (1,1%).

Психопатоподобный вариант психоорганического синдрома (28,41%), де-фицитарные расстройства (дефект по типу простого дефицита, «фершробен») у больных шизофренией (7,1%), нарушают способность к осознанию и регуляции юридически значимого поведения только при совершении сложных многоэтапных сделок. У больных с паранойяльным синдромом (4,37%) нарушение регуляции поведения зависит от особенностей болезненных переживаний. При этом психические расстройства не оказывают влияние на осознание и регуляцию поведения при осуществлении других гражданско-правовых отношений. Состояния расстроенного сознания (2,18%), аффективные синдромы (2,18%), абстинентный синдром у больных с зависимостью от психоактивных веществ (1,64%) могут обусловливать временную неспособность лица к осознанию и регуляции юридически значимого поведения.

Астенический вариант психоорганического синдрома (16,39%), невротический и неврозоподобный синдромы (2,73%), а также психопатический синдром (1,09%) не оказывают влияния на принятие юридически значимых решений и их реализацию.

Таким образом, при одном и том же экспертном решении структура обоснования может оказаться разной, учитывая нарушения конкретных звеньев регуляции поведения. Поэтому обоснование нарушения осознания и регуляции юридически значимых действий как при ретроспективной оценке психического состояния, так и на будущее время должно осуществляться через привлечение фундаментальных экспертных понятий потенциальной и актуальной способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения.

Потенциальная способность субъекта к осознанию и регуляции своих действий определяется наличием развитых и адекватно функционирующих личностных и познавательных структур, интеллектуальных предпосылок и социаль-

ного опыта - представления о выгоде и ущербе для себя и лиц ближайшего окружения, моральных нормах и пр.), достаточных для организации и осознанно-волевой регуляции своего поведения в юридически значимый период.

Актуальная способность к осознанию и регуляции своих действий отражает реализацию потенциальной способности в конкретных обстоятельствах совершения сделки в зависимости от соответствия интеллектуальных и личностных ресурсов требованиям задачи (степень сложности и рискованности - множество альтернатив, множество гипотез относительно последствий выбора, неопределенность исходов; нестандартность; динамичность - изменение исходных данных в ходе разрешения задачи; конфликтность интересов).

Установление потенциальной и актуальной способности лица понимать значение своих действий и руководить ими в гражданском процессе имеет различное значение в зависимости от предмета экспертного исследования. Экспертный вывод о дее-недееспособности лица, подразумевающей прогностическую оценку психического состояния основывается на определении потенциальной способности понимать значение своих действий и руководить ими. При этом ухудшение психического состояния на момент проведения экспертизы следует расценивать как актуальную неспособность понимать значение своих действий и руководить ими, что является основанием для отставленного решения экспертных вопросов, например, после окончания лечения. Ретроспективная оценка психического состояния, осуществляемая при определении способности понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения сделки, подразумевает последовательное определение потенциальной, а затем актуальной способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения.

Основным подходом к экспертной оценке является определение нарушения либо сохранности потенциальной и актуальной юридически значимых способностей на смысловом и целевом уровнях регуляции.

Основными инструментами преодоления нерезультативности экспертного исследования являются преобразование однородной судебно-психиатри-ческой экспертизы в комплексную судебную психолого-психиатрическую, а также вынесение вероятностного экспертного заключения.

Необходимость интегративного обоснования юридического критерия недееспособности в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, диктуется, во-первых, общим для судебной психиатрии и судебной психологии объектом исследования, которым является психическая деятельность человека с точки зрения наличия или отсутствия юридически релевантного психического расстройства. Во-вторых, общностью предмета, которым является нарушение психических процессов.

Исследование показало, что в ходе проведения экспертиз по гражданским делам о признании гражданина недееспособным (92 наблюдения), учитывая возможный экспертный вывод об ограниченной дееспособности, потребность в специальных познаниях психолога обусловлена необходимостью применения методик, позволяющих определить преимущественное нарушение одного из уровней регуляции деятельности при выявлении у обследуемого психопатоподобного варианта психоорганического синдрома, синдрома интеллектуального недоразвития, соответствующего легкой умственной отсталости, паранойяльного синдрома, дефекта по типу простого дефицита и «фершробен» (у больных шизофренией) (всего - 51,08%). При проведении экспертиз по гражданским делам о признании сделки недействительной (144 наблюдения) включение в состав комиссии психолога определяется оценкой нарушения (либо сохранности) актуальной способности понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения сделки на смысловом и целевом уровнях при выявлении наряду с перечисленными депрессивного синдрома и алкогольного абстинентного синдрома (всего-47,92%).

Таким образом, необходимость преобразования однородной судебно-пси-хиатрической экспертизы в комплексную судебную психолого-психиатриче-

скую диктуется, в первую очередь, особенностями психопатологического синдрома. Процессуальное законодательство позволяет решить вопрос о выборе оптимального вида экспертного исследования с участием специалиста психиатра на этапе назначения экспертизы, либо преобразовать однородное исследование в комплексное уже после начала экспертного исследования.

Учитывая положения, разработанные в теории судебной экспертологии, выделены две законодательно допустимые модели интеграции специальных познаний судебно-психиатрического эксперта и психолога. При первой собственно интегративной модели и судебно-психиатрические эксперты, и психолог совместно обосновывают экспертный вывод о нарушении или сохранности юридически значимой способности. При второй - «гразкданско-процессу-альной» модели вывод формулируется судебно-психиатрическими экспертами с использованием результатов исследования психолога. Интеграции специальных познаний не происходит, такая экспертиза является комплексной только с процессуальной точки зрения.

Роль вероятностного экспертного заключения как доказательства в гражданском процессе двояка. Во-первых, вероятностное заключение рассматривается как одно из косвенных доказательств, которое в совокупности с другими может быть положено в основу судебного решения. Во-вторых, вероятностный экспертный вывод имеет ориентирующее значение для суда, выступает в роли обстоятельства, указывающего направление дальнейшего исследования фактической стороны дела.

В основе научного обоснования вероятностных заключений лежит понятие «достоверного знания», которое является доказанным и истинность которого не вызывает сомнений. В экспертном исследовании достоверное знание приобретается путем постепенного перерастания от вероятностного по мере накопления клинических аргументов. Никакой отдельно взятый признак психического расстройства не может служить основанием для достоверного вывода, он лишь подтверждает обосновываемый тезис с определенной степенью вероятности.

По характеру связи с доказываемым фактом экспертные аргументы делятся на прямые и косвенные. Прямыми являются аргументы, в которых содержание имеет однозначную связь с доказываемым фактом. Косвенными являются аргументы, в которых содержание имеет с доказываемым фактом многозначную связь. Описание симптома (нескольких симптомов) психического расстройства является прямым аргументом, позволяющим осуществить синдромальную и нозологическую квалификацию психического состояния. Данные о нарушении социальной адаптации могут объясняться не только психическим расстройством, но и иными причинами, т.е. имеют с устанавливаемым экспертным выводом о психическом расстройстве неоднозначную связь, а потому являются косвенными.

С целью разработки методологии вынесения вероятностных экспертных заключений проанализированы 72 повторные посмертные судебно-психиатриче-ские экспертизы по гражданским делам о признании сделки недействительной. Доля вероятностных заключений первичных экспертиз составила 13,89%, повторных - 9,72%.

В ходе обоснования диагностического вывода используются два основных пути восполнения информационных лакун (41 наблюдение, 56,94%):

1) Перенос имеющегося в медицинской документации (и/или показаниях свидетелей) описания психического состояния в период, предшествующий заключению сделки (или следующий за ней), на момент ее заключения (51,22%; р<0,05). Поскольку течение одного и того же психического расстройства у разных больных характеризуется вариативностью, вывод о синдроме, наблюдавшемся в момент заключения сделки, дается в вероятностной форме. В этих случаях применение вероятностной модальности выводов зависит от частоты встречаемости той или иной формы динамики психического расстройства, что и определяет оценку степени вероятности.

2) Формирование диагностического вывода на основе дополнения прямых аргументов (описание отдельных симптомов) косвенными (21,95%; р<0,05).

В основе выбора модальности экспертного вывода лежит установление характера связи психопатологического синдрома и способности лица к осознанию и регуляции юридически значимого поведения. Состояние расстроенного сознания (5,56%), деменция (6,94%), параноидный синдром (1,39%) нарушают способность к осознанию и регуляции своих действий и на смысловом, и на целевом уровне независимо от ситуационных факторов. Поэтому установление данных психопатологических синдромов на момент заключения сделки является прямым доказательством нарушения способности понимать значение своих действий и руководить ими. Категоричный вывод о наличии у больного расстроенного сознания, деменции либо параноидного синдрома предопределяет и категоричный вывод о его неспособности понимать значение своих действий и руководить ими.

Психопатоподобный вариант психоорганического синдрома (33,33%) у одних больных обусловливает нарушение осознания и регуляции юридически значимого поведения на целевом либо смысловом уровне, у других же - не приводит к нарушению осознания и регуляции принятия юридически значимого решения и его реализации. Психопатоподобные расстройства имеют с выводом о юридически значимой способности многозначную связь, а потому являются косвенными аргументами.

При обосновании экспертного вывода о неспособности лица понимать значение своих действий и руководить ими лишь косвенными данными обязательным аргументом является психопатологический синдром, который может нарушать смысловой и/или целевой уровень регуляции деятельности. Вторым важнейшим элементом является несоответствие принятого решения о распоряжении имуществом устойчивым смысловым личностным образованиям, что позволяет поставить под сомнение сохранность смыслового и/или целевого уровня регуляции деятельности. О нарушении регуляции деятельности могут свидетельствовать и другие косвенные данные, например, о трудностях осуществления деятельности, требующей сходного уровня психической сохранности, необходимого для заключения оспариваемой сделки. Кроме того, некоторые косвенные

36

аргументы (изменение социальных условий, смена места жительства, госпитализация в стационар, социальная дезадаптация и пр.) могут рассматриваться как повышающие вероятность экспертного вывода о нарушении юридически значимой способности. Доказывание экспертного вывода осуществляется через последовательное исключение менее вероятных экспертных гипотез.

Заключение

Результаты диссертационного исследования по теме «Методология су-дебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе» позволили сформулировать следующие выводы:

1. Учитывая общенаучные представления и понятия судебной эксперто-логии, на основании результатов проведенного исследования методология су-дебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе может быть определена как заданная нормами действующего законодательства упорядоченная и структурированная по этапам система принципов и методов деятельности су-дебно-психиатрического эксперта, целью которой является установление соотношения психического расстройства и юридического критерия определенной нормы гражданского права.

2. Экспертное понятие, соответствующее правовой категории дееспособности, включает способность лица принимать юридически значимые решения и способность исполнять обязательства, накладываемые гражданским законодательством. Специфичность судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе определяется, во-первых, характером и объемом прав и обязанностей, которые вкладывает гражданское законодательство в понятие «дееспособность». При этом минимально достаточным уровнем сохранности/развития смысловой сферы личности, позволяющим осуществлять свои гражданские права и обязанности, является группоцентрический. Во-вторых, в гражданском судопроизводстве доказательства предоставляют обе стороны, участвующие в деле, в результате чего заведомо создается ситуация противоречивости предоставляемых на экспертизу данных.

3. Выбор научных методов судебно-психиатричеекой экспертизы в гражданском процессе основан на экспертологическом анализе норм гражданского права и включает сравнительный анализ различных источников информации на предмет степени их противоречивости и клинической достоверности; моделирование, подразумевающее реконструкцию психического состояния на основании синтеза информации, полученной из различных источников, с оценкой нарушенных и сохранных сторон психических функций, интегральная оценка которых определяет экспертный вывод.

4. Применение принципа презумпции психического здоровья и свободы волеизъявления в ходе судебно-психиатрической экспертизы определяет необходимость убедительной аргументации диагноза психического расстройства. Отсутствие психического расстройства в рамках психиатрической компетенции предполагает сохранность свободы волеизъявления. При выявлении психического расстройства необходимо обоснование как нарушенной, так и сохранной юридически значимой способности.

5. В рамках совмещения операционального и категориального принципов диагностики значимыми комбинациями симптомокомплексов, недооценка соотношений между которыми ведет к неправомерным экспертным заключениям, являются: депрессивные расстройства и эмоционально-волевой дефект; маниакальные симптомы и расстройства мышления; нарушения мышления, отражающие активное течение болезненного процесса, и дефицитарные малообратимые; интеллектуальное снижение и психопатоподобные расстройства. Структурно-динамический анализ синдрома является основным инструментом, позволяющим дифференцировать стержневые и реактивные, процессуальные и собственно негативные симптомы психического расстройства, разграничение которых позволяет оценить актуальное состояние и прогноз заболевания (при экспертизе дееспособности) и сформировать представления о психическом состоянии обследуемого лица на момент заключения сделки.

6. Оценка нарушения юридически значимой способности вследствие психического расстройства осуществляется с привлечением фундаментальных психологических теорий: теории принятия решений и теории деятельности. Психологическая теория принятия решений задает конструкт деятельности: 1) создание субъективного представления о задаче; 2) оценка последствий альтернатив; 3) прогнозирование условий, определяющих последствия; 4) собственно выбор из альтернатив; 5) реализация решения. Теория деятельности позволяет рассматривать осознание и регуляцию юридически значимого поведения на каждом из этапов принятия решения и его реализации с позиций смыслового и целевого уровней регуляции.

7. Промежуточным этапом оценки юридически значимой способности, который обеспечивает доказательность экспертного вывода, является установление психопатологических механизмов принятия юридически значимых решений. В зависимости от степени удаленности от нормативного сформирован иерархический ряд психопатологических механизмов: обусловленных расстроенным сознанием, недостаточностью интеллектуально-мнестических функций, дезинтеграцией психической деятельности, продуктивные психопатологические механизмы (под влиянием бредовых переживаний и аффективных расстройств), механизмы, обусловленные расстройством волевой регуляции.

8. В основе оценки юридически значимых способностей лежит установление влияния психического расстройства на осознание и регуляцию деятельности на смысловом и целевом уровнях. В норме и смысловой, и целевой уровни регуляции деятельности действуют согласованно. На определенном этапе течения психического расстройства регуляция деятельности первично нарушается на одном из уровней: смысловом либо целевом, нарушения другого уровня регуляции носят вторичный характер. У больных с психоорганическим синдромом сосудистого генеза в первую очередь страдает целевая регуляторная система при относительной сохранности системы усвоенных социальных значений и устойчивых ценностно-смысловых образований. У лиц, страдающих шизофренией, за счет

искажения системы ценностно-смысловых образований: «выпадения смыслов»,

39

патологического смыслообразоваиия, разобщения регуляторных систем - нарушается регуляция деятельности на смысловом уровне. У больных с легкой умственной отсталостью в процессе эволютивной динамики формирование целевого уровня регуляции юридически значимого поведения опережает смысловой. В ходе проведения судебно-психиатрической экспертизы нарушения смыслового и/или целевого уровней регуляции деятельности рассматриваются с точки зрения их формирования и распада.

9. Доказывание экспертного вывода о нарушении (сохранности) юридически значимой способности в гражданском процессе осуществляется с привлечением базовых экспертных понятий потенциальной и актуальной способности к осознанию и регуляции юридически значимого поведения на смысловом и целевом уровнях регуляции деятельности.

Потенциальную способность лица к осознанию и регуляции юридически значимого поведения нарушают стойкие психопатологические синдромы: де-менция, интеллектуальное недоразвитие, соответствующее умеренной умственной отсталости, стойкий параноидный синдром, апатико-абулический тип дефекта у больных шизофренией. К психопатологическим синдромам, которые не нарушают потенциальную способность к осознанию и регуляции юридически значимого поведения, однако могут нарушить актуальную способность, относятся: психопатоподобный вариант психоорганического, дефект по типу простого дефицита и «фершробен» у больных шизофренией, паранойяльный синдром, а также преходящие психопатологические синдромы: состояния расстроенного сознания, аффективные синдромы, абстинентный синдром у больных с зависимостью от психоактивных веществ.

10. При построении исследовательской части судебно-психиатриче-ского экспертного заключения по гражданским делам наряду с хронологическим реализуется принцип аналитической группировки свидетельских показаний. Сопоставительный анализ свидетельских показаний предполагает несколько этапов дифференциации: определение наличия описания определенных событий, явле-

ний, времени, к которому они относятся; установление соответствия описываемых явлений закономерностям протекания вероятного психического расстройства; соотнесение показаний с другими документальными свидетельствами.

11. Преодоление нерезультативности экспертного исследования может осуществляться за счет преобразования однородной судебно-психиатрической экспертизы в комплексную судебную психолого-психиатрическую, а также вынесения вероятностного экспертного заключения.

11.1. При проведении комплексных экспертиз в гражданском процессе интеграция познаний судебно-психиатрического эксперта и психолога реализуется в двух основных моделях. При первой («гражданско-процессуальной») модели судебно-психиатрический эксперт в ходе самостоятельного обоснования экспертного вывода опирается на результаты исследования другого смежного эксперта (психолога). При второй (собственно интегративной) модели судебно-пси-хиатрический эксперт и психолог, совмещая компетенции в оценке психических процессов, формулируют общие выводы.

В рамках совместной компетенции наиболее востребованы специальные познания психолога в случае диагностики судебно-психиатрическим экспертом психических расстройств (органическое расстройство личности, относительно благоприятные формы шизофрении, хронические бредовые расстройства, легкая умственная отсталость), при которых может нарушаться преимущественно один из уровней регуляции деятельности, что значимо при оценке сделкоспособности и ограниченной дееспособности вследствие психического расстройства.

11.2. Базовым подходом к вынесению вероятностных экспертных выводов при оценке способности лица понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения сделки является разделение экспертных аргументов на прямые и косвенные. На этапе квалификации психопатологического синдрома, отмечавшегося на момент заключения сделки, вероятностный экспертный вывод может быть вынесен на основании совокупности описательных, однако синдромально незавершенных признаков психического расстройства, и косвенных данных. Вероятностный экспертный вывод о диагнозе психического

41

расстройства (психопатологическом синдроме) предполагает и вероятностный характер экспертного вывода о нарушении (сохранности) юридически значимой способности. Основой вынесения вероятностного экспертного вывода о нарушении (сохранности) юридически значимой способности является набор косвенных данных (доказательств), которые с большей вероятностью позволяют судить о нарушении (сохранности) смыслового и/или целевого уровня регуляции деятельности, при том что альтернативная версия полностью не исключается.

Список работ, опубликованных по теме диссертации

1. Корзун, Д. Н. Судебно-психиатрическая оценка органических психических расстройств у лиц, заключивших имущественные сделки. / Д. Н. Корзун // Судебная психиатрия; под ред. акад. РАМН Т. Б. Дмитриевой - М.: ФГУ «ГНЦССП Росздрава», 2007. - Вып. 4. - С. 47-56.

2. Корзун, Д. Н. Некоторые аспекты диагностики бредовых расстройств при производстве посмертной судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе / Н. К. Харитонова Н.К., Д. Н. Корзун, Л. А. Кириевская // Практика судебно-психиатрической экспертизы: сб. № 46; под ред. акад. Т. Б. Дмитриевой - М: ГНЦССП им. В.П. Сербского, 2007. - С 104-119.

3. Корзун, Д. Н. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза лиц, совершивших имущественные сделки, в гражданском процессе (критерии экспертной оценки) Пособие для врачей / Н. К. Харитонова, Ф. С. Сафуанов, Е. В. Королева, Д. Н. Корзун // О современных видах и методах комплексных судебно-психиатрических экспертных исследований. Сборник методических рекомендаций и пособий для врачей; под ред. акад. РАМН Т. Б. Дмитриевой - М.: ФГУ «ГНЦССП Росздрава», 2008. - С. 131162.

4. Корзун, Д. Н. Подготовка судами материалов при назначении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в гражданском процессе. Практическое пособие / Н. К. Харитонова, Ф. С. Сафуанов, Е. В. Королева, Д. Н. Корзун // О современных видах и методах комплексных судебно-психиатрических экспертных исследований. Сборник методических рекомендаций и пособий для врачей; под ред. акад. РАМН Т. Б. Дмитриевой -М.: ФГУ «ГНЦССП Росздрава», 2008. - С. 195-230.

5. Корзун, Д. Н. Судебно-психиатрическая экспертиза больных шизофренией, совершивших сделки. Методические рекомендации / Н. К. Харитонова, Д. Н. Корзун, О. А. Храмкова - М.: ФГУ «ГНЦССП Росздрава», 2009. - 36 с.

6. Корзун, Д. Н. Проблемы дееспособности больных шизофренией в современных условиях / Д. Н. Корзун, Е. А. Яковлева // Правовые и этические проблемы психиатрической помощи; Материалы научно-практической конференции 30 ноября 2009 г. - М„ 2009. - С. 77-80.

7. Корзун, Д. Н. Вопросы дееспособности психически больных / Д. Н. Корзун // От правового информирования к психическому здоровью. Организационно-методическое пособие для профессионалов, работающих в сфере психического здоровья, и пользователей психиатрической помощи. - М., 2009. -С. 101-103.

8. Корзун, Д. Н. Экспертные подходы к определению сделкоспособности и дееспособности больных шизофренией / Д. Н. Корзун, Е. А. Яковлева // Практика судебно-психиатрической экспертизы: сб. № 48; под ред. акад. РАМН Т. Б. Дмитриевой - М.: ФГУ «ГНЦССП Росздрава», 2010. - С. 134-147.

9. Корзун, Д. Н. Экспертиза дееспособности в свете современного законодательства / Д. Н. Корзун // Актуальные вопросы наркологии. Материалы научно-практической конференции. 10 декабря 2009 г., г. Хабаровск; под ред. к.м.н. Г. Ф. Ракитского. - Хабаровск: Издательство ГУЗ КПБ, 2010. - С. 110-113.

10. Корзун, Д. Н. Роль различных источников информации при производстве судебно-психиатрической экспертизы / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Судебная психиатрия. Актуальные проблемы; сб. № 9; под ред. В.В. Вандыша -2012.-С. 102-111.

11. Корзун, Д. Н. К вопросу о методологии судебно-психиатрической экспертизы / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Российский психиатрический журнал - 2012. - № 5. - С. 23-30.

12. Корзун, Д. Н. Проблемы экспертной дифференциации юридически значимых способностей лиц с психическими расстройствами / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Психическое здоровье. - 2012. -№ 11. - С. 36-41.

13. Корзун, Д. Н. К вопросу об интеграции специальных познаний при проведении комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Психическое здоровье. - 2012. - № 12. -С. 40-45.

14. Корзун, Д. Н. Модели диагностики психических расстройств в судебно-психиатрической клинике / Д. Н. Корзун, A.A. Ткаченко // Социальная и клиническая психиатрия. - 2012. - Т. 22 - № 4. - С. 83-90.

15. Корзун, Д. Н. Модели судебно-психиатрической экспертной оценки / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. — 2013 - № 1. - С. 44-48.

16. Корзун, Д. Н. Судебно-психиатрическая оценка механизмов принятия юридически значимых решений / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Российский психиатрический журнал. - 2013. -№ 1. - С. 11-17.

17. Корзун, Д. Н. Психопатологические механизмы принятия юридически значимых решений / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Российский психиатрический журнал. - 2013. - № 2. - С. 11-19.

18. Корзун, Д. Н. Новые задачи судебной психиатрии в свете изменений действующего законодательства / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Неврологический вестник. - 2013. — Т. XLV, вып. 2 - С. 3-12.

19. Корзун, Д. Н. Нарушение уровней регуляции деятельности и юридический критерий ограниченной дееспособности вследствие психических расстройств / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2013. - № 4 (79). - С. 68-73.

20. Корзун, Д. Н. Судебно-психиатрическая оценка юридически значимых способностей и механизмов регуляции поведения / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Российский психиатрический журнал. - 2013. -№ 3. -С. 4-12.

21. Корзун, Д. Н. К вопросу о методологии доказывания экспертных выводов / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Российский психиатрический журнал. - 2013. - № 4. - С. 4-13.

22. Корзун, Д. Н. К вопросу о методологии вероятностных экспертных выводов судебно-психиатрических экспертных исследований / Д. Н. Корзун, А. А. Ткаченко // Неврологический вестник. - 2013. - Т. ХЬУ, вып. 4.-С. 11-18.

Заказ № 37-Р/03/2014 Подписано в печать 12.03.14 Тираж 150 экз. Усл. пл. 2,2

ООО "Цифровичок", тел. (495) 797-75-76 v www. cfr. ru ; e-mail: info@cfr. ru