Автореферат и диссертация по медицине (14.00.17) на тему:Вызванные эмоциональным стрессом изменения центральных эффектов ангиотензина-II

^ г' И

у зз У'

ОРДЕНА ЛЕНИНА АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ НОРМАЛЬНОЙ ФИЗИОЛОГИИ имени П. К. АНОХИНА

На правах рукописи УДК 613.863:612.434'14]-07

ИЩЕНКО Алексей Григорьевич

ВЫЗВАННЫЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ СТРЕССОМ ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ЭФФЕКТОВ АНГИОТЕНЗИНА-П

14.00.17 — нормальная физиология

14.00.23 — гистология, цитология, эмбриология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата биологических наук

Москпа — 1990

Работа выполнена в Научно-исследовательском институте нормальной физиологии им. П. К. Анохина АМН СССР.

НАУЧНЫЕ РУКОВОДИТЕЛИ:

доктор биологических наук Т. И. Белова доктор медицинских наук, профессор А. В. Котов

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

доктор биологических наук, профессор С. А. Чепурнов доктор медицинских 'наук, профессор Д. И. Медведев

ВЕДУЩЕЕ УЧРЕЖДЕНИЕ:

Научно-исследовательский институт Мозга АМН СССР

сов на заседании1 Специализированного Ученого Совета Д.001.08.01 при Научно-исследовательском институте нормальной физиологии им. П. К.Анохина АМН СССР (103009, Москва, ул. Герцена, д. 6).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института.

Защита' диссертзиии состоится

ча

Автореферат разослан

1990 г.

Ученый секретарь Специализированного Совета, доктор биологических наук

Т. И. Белова

ОЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОШ

Актуальность исследования. Эмоциональный стресс в связи с ускоряющимся темпом жизни, информационными перегрузками, адинамией становятся все более распространенным явлением современного общества. Представляя собой первоначально биологически оправданную реакцию, морализирую щуп организм для преодоления возникших трудностей и препятствий, длительный и повторяющийся эмоциональный стресс в условиях непрекращающейся кофликтной ситуации принимает форму застойных центральных возбуждений, которые могут обусловливать у ряда субъектов патологические нарушения физиологических функций (Анохин П.К. 1965). Эмоциональный стресс приводит к формировании нового состояния мозга, характеризующегося измененными взаимоотношениями коры и подкорковых структур и измененными химическими свойствами нейронов. ■ Поскольку это состояние сопровождается рядом соматовегетативиых расстройств, оно было названо "динамическим церебровисцеральным синдромом эмоционального стресса" (Судаков К.В.1976, 1980, 1981). В связи с этим, проблема устойчивости организма к эмоциональному стрессу стала одной из важнейшей не только современной физиологии, но и медицины в целом.

В последнее время появились данные о том, что формирование устойчивости физиологических функций при эмоциональном стрессе значительная роль принадлежит эндогенным веществам пептидной природы (Судаков К.В. 1981, 1982, 1989;Юматов Е.А. 1983;Юматов Е.А. и др. 1984;Бадиков В.И. и др. 1985;Коплнк E.B. 1983; Салиева Ф.М. и др. 1988;Мещерякова O.A. 1989). Пептиды представляют собой особый класс эндогенных биологически активных веществ, характеризующихся широким спектром воздействия на соматовисцеральные и поведенческие реакции организма (Ашмарин И.П. 1977). В условиях действия стрессорных раздражителей регулирующая роль нейропептидов связана с нормализацией нейрохимического состояния мозга и формированием адаптивных реакций организма, обеспечивающих поддер?хание гомеостаза (Шерстнев В.В^. Бадиков В.И. 1978). Одним из таких пептидов, обладающих многообразными функциями, является ангиотензин-II (A-II), первоначально известный как местный гормон с выраженными вазоактивными свойствами (Andersson в. 1978). Последующие исследования обнаружили участие A-II в центральных механизмах въщеления вазопрессина и окситоцина, энергитического обмена, терморегуляции, его влияние на процессы обучения (Ganten Э, et alJ984). Эксперименты с введением A-II в желудочки или непосредственно в ткань мозга выявили участие пептида в формировании питьевой мотивации и развитии специфического питьевого эффекта (Pitzsimona j.r. 1985). Обнаружено участие A-II и в формиро-

вании эмоциональных реакций, вызванных прямой электрической стиыу- ! ляцией оборонительных центров вентромедиального гипоталамуса, и его вовлечении в механизмы эмоционального стресса (нес1гЬ К. ег а1. 1975, Левшина И.П. и др. 1977,Бадиков В.И. и др.1981). Вместе с тем, известно, что эмоциональные стрессы, значительные по своей силе и длительности, приводят к существенным нейрохимическим и даже структурным нарушениям. Изменяется метаболизм моноаминов, ацетилхолина и других биологически активных веществ, повышается проницаемость ге-матоэнцефалического барьера (ГЭБ), в определенных условиях повреждаются стенки внутримозговых сосудов (Белова Т.И. и др. 1979,1989). Эти данные поднимают вопрос о возможных модификациях эффектов биологически активных веществ, в том числе пептидов, как экзогенных, так и эндогенных, вызванных состоянием эмоционального стрееса и его тяжестью. Решение данного вопроса, помимо теоретического, приобретает и практический интерес в связи с тем, что вещества пептидной природы в настоящее время предлагается в терапевтических целях.

Целью данной работы являлось изучение вызванных эмоциональным стрессом изменений центральных эффектов А-П и их возможных структурных и нейрохимических цричин.

Б соответствии с поставленной целью конкретными задачами работы были следующие: I. Изучить особенности питьевого поведения крыс, вызванного центральным введением А-П, у животных, перенесших им-мобилизационный стресс. 2. Изучить особенности морфологических и нейрохимических изменений в структурах мозга, опосредующих питьевое поведение, после введения А-П предварительно сзрессированным крысам, для чего: а) оценить изменения морфологии нейронов в околожелудочковых структурах мозга; б) оценить изменения уровня нуклеиновых кислот, как показателя функционального состояния нейронов, в тех же структурах мозга у экспериментальное и контрольных животных. Научная новизна. Перенесенный иммобилизационный эмоциональный стресс модифицирует вызванное центральным введением А-П питьевое поведение крыс - питьевая реакция интенсифицируется, "непитьевые" формы поведения, сопровождающие питьевую реакцию у контрольных крыс, после эмоционального стресса элиминируют.

После введения А-П как контрольным, так и предварительно стрес-сированным крысам, наиболее выраженные изменения морфологии нейронов обнаружены в паравентрикулярном ядре гипоталамуса (ПВЯ), что свидетельствует об особой роли данного едра в организации вызванногс А-П питьевого поведения крыс и его изменениях после перенесенного

эмоционального стресса.

Центральный эффект A-II опосредуется при участии катехоламинов (КА) (норадреналина (НА) и дофамина (ДА)) в ЛВЯ, в супраоптическом ядре гипоталамуса (СОЯ) и субфорникальном органе (050).

Изменения КА в перифорникальной области свидетельствуют об участии ее в центральной регуляции эмоционального стресса, но не питьевого поведения.

Практическая значимость. Результаты работы, свидетельствующие об изменении центральных эффектов А—II после перенесенного эмоционального стресса, целесообразно учитывать в медицинской практике при назначении препаратов не только пептидной, но и другой'природы, используемых в терапевтических целях.

Данные о характере поведенческих, морфологических и нейрохимических изменений после центрального аведекия А—II предварительно стрессированным крысам могут быть использованы в научно-исследовательских коллективах, изучающих нейропептиды. Положения, выносимые на защиту.

I. Перенесенный эмоциональный стресс модифицирует центральные эффекты А—II: питьевая реакция интенсифицируется, исчезают "непитьевые" формы поведения.

2. Модификация эффектов A-II опосредуется активацией центральной и, как можно думать на основании данных литературы, периферической ренин-ангиотензиновых систем; повышенной проницаемостью барьеров мозга, а таюке структурными и функциональными нарушениями, главным образом, ретикулярной формации. среднего мозга и паравентрикулярного ядра гипоталамуса, обусловленными вызванными стрессом повреждениями микроциркуляторного русла.

Апробация работы. Материалы диссертации долокены на конференции ые-лодых ученых НИИ® им.П.К.Анохина АМН СССР (1987); на заседании московского общества гистологов и эмбриологов в рамках II научной конференции "Морфология здравоохранению и животноводству" (апрель IS87); конференции молодых ученых Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР, НИИНШ им.П.К.Анохина Alfil СССР, Института Мозга АМН СССР (1988); конференции молодых ученых НИИ® им.П.К.Анохина АМН СССР (1983); на Болгаро-Советско-Нпонском симпозиуме "Олигопептиды б механизмах эмоциональных реакций" (Варна,1988); на III научной конференции московского общества гистологов и эмбриологов "Морфофункциональные основы формирования в онтогенезе адаптивных возможностей и здоровья организма человека и животных"(Москва, 1990). По материалам диссертации опубликовано 2 научные работы.

Материалы диссертационной работы составили одну из частей научного фильма "Гематоэнцефалический барьер при эмоциональном стрессе". Дис сертация апробирована на совместном заседании кафедры'нормальной физиологии I ШИ им.И.М.Сеченова, лаборатории нейрогистологии им. Б.И.Лаврентьева, лаборатории физиологии мотиваций НИИ нормальной физиологии им.П.К.Анохина АМН. СССР 5 апреля 1990г. Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из общей характеристики работы, обзора литературы, описания методик экспериментов, трех глав собственных исследований, обсуждения и выводов. Объем работы - машинописных страниц, в том числе рисунков и таблицы. Библиография содержит источников, в том числе отечественных.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Работа проведена на 156 крысах-самцах линии "Вистар" весом 250300 г. После поступления в виварий, животных размещали в пластиковые клетки с индивидуальными боксами. Крысы могли потреблять пищу и воду ab libitum .Вода подавалась через градуированные бюретки, что позволяло измерять количество вшитой воды с точностью до 0,5 мл. До начала эксперимента животные в течение 10 дней находились в индивидуальных боксах. За это время крыс ежедневно приучали к рукам. Измеряли суточное и почасовое потребление воды животными. Для введения веществ в условиях эксперимента в боковые желудочки по координатам АР - 1мм,L - 1,5-2,Омм, Н - 5,0-5,5мм вживляли канюли из нержавеющей стали по атласу Paxinos G,,Watson С. (1987).

A-II (100 нг пептида Serva, ФРГ, растворенные в 5 мкл физиологического раствора) вводили в правый боковой желудочек мозга, используя микрошприц фирмы "Hamilton " с пластиковой ограничительной насадкой, позволяющей выдерживать заданную глубину. Локализацию канюль верифицировали морфологически на окрашенных парафиновых срезах.

В зависимости от поставленных задач все животные, использованные в опытах, были разделены на соответствующие экспериментальные группы. Группу I составили "интактные" животные (41 крыса), которым A-II был введен в желудочек мозга.

Пептид, как было отмечено выше, растворяли в физиологическом растворе. Поскольку в литературе имеются сведения о воздействии разных концентраций хлорида натрия, введенного в мозг, на водно-долевой баланс организма (Fitzsiaons J.Т. 1972. Anaersaon В. 1978) были использованы две контрольные группы крыс, которым в желудочки мозга

вводили 5 шел физиологического раствора: группа II нестрессирован-кых, "интактных" крыс (20 крыс), группа 1У - предварительно стрес-сированных (20 крыс). Основную экспериментальную группу III соста-) вили животные, которым 5 ыхл раствора пептида вводили н^Рйёренесен-ного иммобилизацинного (ИМО) стресса (35 крыс). Была выделена также экспериментальная группа У, которую иммобилизировали с предварительным скальпированием (30 крыс). Группа У1 была составлена из интактных контрольных животных (10 крыс).

У всех экспериментальных животных количественно регистрировали поведенческие проявления в их развитии- в течение I часа наблюдения. Учитывали следующие показатели: латентный период питьевого поведения; количество подходов к поилке; общее количество воды, выпитой каждым животным за I час тестирования; количество потребляемой воды в течение периода наблюдения (через каздые 5 мин); общую продолжительность потребления воды кавдой крысой за I час тестирования. Регистрировали и другие -"дополнительные", формы поведения: двигательную активность (количество горизонтальных перемещений животных по клетке); случаи груминга; акты принятия пищи; проявления состояния "сна" или общей неподвижности; количество перемен различных поведенческих актов. Общее время тестирования условно разделили на пятиминутные интервалы, в которые регистрировали поведенческие акты животных, а также потребление ими воды. Все эксперименты проводились на предварительно насыщенных водой крысах.

В качестве модели эмоционального стресса была использована длительная иммобилизация, которая вызывает существенные структурные повреждения. Крыс иммобилизировали на доске (Xvetnansky R., Uiku-1а,1 L. 1970) в течение 1,5 суток с перерывами. Общее время иммобилизации составило 13 часов. Для морфологических и гистохимических исследований из каждой группы экспериментальных и контрольных крыс отбирали по пять животных. Крыс 1,11,111 и 1У групп декапитировали на 35 минуте тестирования питьевого поведения. Крыс У группы декапитировали сразу после прекращения иммобилизации. Мозг быстро извле -кали на холоду и фиксировали в смеси Карнуа. После фиксации материал заливали в парафиновые блоки. Для каждой выбранной для исследования структуры изготавливали по 10-15 серийных срезов толщиной 6 микрометров с интервалом между ними 18 микрометров.

Для морфологического и гистохимического анализа на основании данных литературы были выбраны - субфорникальный орган (050), пара-вентрикулярное ядро (ПВЯ) и супраоптическое ядро (СОЯ) гипоталамуса-структуры, занимающие важное место в центральных механизмах действия

б

А—II. Помимо того, для оценки специфического ответа нейронов вышеле- : речисленных структур было использовано ядро мозга, также расположенное перивентрикулярно, однако, не участвующее в „центральной организации питьевого поведения - переднее дорзальное ядро зрительного бугра (п. anterior dorsalis thalaai) - АДТ. Для контроля.локализации канюль срезы окрашивали гематоксилином по Караччи (Роскин Г.И., Левинсон JI.B. ,1957). Этот же метод применяли для выявления поврежденных сосудов в ретикулярной формации среднего мозга. Для суммарного выявления нуклеиновых кислот и их количественной оценки был использован гистохимический метод Эйнарсона. Срезы окрашивали галло-цианин-хромовыми квасцами по принятой схеме ( Pearse A.G. 1980). Исследование окрашенных препаратов проводили на микроскопе ЛЮМАМ-И 3, с использованием цитофотометрической насадки ФМЭЛ-I и фильтра длиной волны 570 нм. Для денситометрического анализа нуклеиновых кислот в цитоплазме и ядрышке нейронов исследуемых структур измеряли плотность световогопотока с последующим расчетом оптической плотности базофиль-ной зернистости клеток. Измерения площади цитоплазмы и ядер нейронов проводили при увеличении 7x40 с помощью окулярной сетки. Вычисляли средние (М) и доверительные интервалы (Ь) с помощью таблиц Р.Б.Стрелкова (1980) (Стефанов С.Б.,Кухаренко Н.С.,1988).

Содержание норадреналина и дофамина определяли методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с электрохимической детекцией. Исследование проведено совместно с Н.Н.Лобановой и А.В.Горбуновой. Для биохимического исследования из каждой экспериментальной группы (кроме групп II и 1У) бьио ввделено по пять животных. Крыс каждой экспериментальной серии декапитировали сразу после окончания опыта. Мозг быстро извлекали, замораживали на сухом льду и приготавливали на криостате срезы толщиной 300 мкм. Методом punching (Palkovits и, 1973) извлекали ПВЯ, СОЯ, СФО.

Результаты данных, полученных в физиологическом эксперименте, а также данные денситометрических и микробиохимических исследований, обрабатывали статистически с использованием х - критерия Стьюдента, Фишера на ЭВМ n ХЕН-1 XD-45".

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

Поведение крыс разных экспериментальных групп.

Внутрицентральное введение раствора A-II (группа I) приводит к выраженному дипсогенному эффекту. Величина латентного периода составила 24,6+2,3 сек, продолжительность питьевой реакции -24+2,13 мин.

В течение этого времени крысы совершали 10,4+0,8 подходов к поилке и выпивали 13,3+0,9 мл воды. Большую часть воды животные группы I выливали за первые пятнадцать минут (рис.1). За это время отмечали наибольшее количество подходов к поилкам. Собственно питьевая реакция перемежалась другими формами поведения. Количество подходов с 15 минуты эксперимента постепенно снижалось у всех крыс до 0, а число перемещений по клетке возрастало до 1,8+0,20. К 35 минуте количество перемещений по клетке снижалось до 1,41+0,25, случаи грумик-га составляли 0,56+0,14. С 35 минуты у всех животных уменьшалась активность всех форм поведения.

При введении в боковые желудочки мозга 5 мкл физиологического раствора у крыс (группа II) инициируется питьевое поведение, характеризующееся низкой активностью.

Анализ питьевого поведения у стресеированньи крыс (группа У) показывает, что иммобилизация животных сама по себе приводит к развитию характерного питьевого поведения, являющегося частью сложной реакции на стресс. После окончания Ш0 и помещения крыс в боксы, они начинали пить воду в среднем через 5,6+1,5 мин. Животные выпивали 3,93+0,56 мл воды. Питьевая реакция продолжалась в течение-21,3± 3,6 мин. За время эксперимента крысы совершили 7,2+0,46 подхода к поилкам, которые отличались короткой продолжительностью (от 5 до 30 секунд) и прерывались другими формами поведения. По сравнению с группой I(введение А—II контрольным животным), питьевое поведение е группе У(стрессированные животные) достоверно отличается меньшим объемом вшитой воды, большим латентным периодом, меньшим количеством подходов к поилкам. Продолжительность питьевой реакции животных групп I и У не различается достоверно. После прекращения ИМ0 у животных группы У помимо питьевого, наблюдали и другие формы поведения. Наиболее частым поведенческим актом в первые 15 минут после прекращения ИМ0 бьш груминг, который имел длительность от 45 сек до 3,5 мин и возобновлялся в среднем 3,04+0,5 раза.

Бнутрицентральное введение физиологического раствора предварительно стрессированным животным (группа 1У) вызывает питьевое поведение , ¡параметры которого.невысоки и достоверно не отличаются от характеристик питьевого поведения крыс группы II и У по величине латентного периода, объему выпитой воды, продолжительности питьевой реакции.

Питьевое поведение крыс группы III (A-II вводили предварительно стрессированным животным) отличается высоким уровнем мотивация. Питьевая реакция доминирует над остальными поведенческими актами дс

—— группа I (А—IX)

--- группа II (¿да. р-р)

- группа Ш(стресс+А-Ш

......группа IV (стргсс+алз.р-р)

•' группа V (стресс)

10 20

30

40

50

60 (глин)

Рис.1 - Динамика потребления воды крысами разных экспериментальных груш (М+ш ).

По оси абсцлсс - время тестирования в минутах; по оси ординат -количество выпитой вода в миллилитрах. Различия достоверны (р* 0,05); *

х - при сравнении с группой III, п - при сравнении с группой I (для 5 ыин). о - пол сравнении с группой III, » - при сравнения с группой I (для IG мин).а. _ при сравнении с группой III, л -

при сравнении с группой I (для 15 мин).

РШЫ1» НИ-ВС

ПОИ

1 1 I

V ч

•MIMfr Ml— 1* Р*

10

20

30

40

50

60 мин

Рис.2 - Паттерны питьевого поведения крыс разных экспериментальных групп (М+п ). ■

I, III, У - экспериментальные группы; нижняя шкала - время в минутах I J - единичный подход к поилке, в - груминг, Д.- состояние общей'неподвижности или сна,.шш - горизонтальные-перемещения животных в боксах, ■ - потребление пищи).

окончания своего проявления, сменяясь общей неподвижностью животных. После введения A-II крысы сразу направлялись к поилкам, начинали жадно пить, практически не отрываясь от поилок. Латентный период составил всего 5,3+1,87 с, то есть он достоверно короче, чем в группе I, а также в других экспериментальных группах. За время эксперимента каждое животное в среднем выпивало 15,9+1,24 ил воды, что достоверно превышает потребление воды в группе I. Продолжительность питьевой реакции составила 18+1,72 мин, что ниже среднего значения питьевой реакции в группе I. Поведение крыс группы III в первые 10 мин тестирования качественно отличается от наблюдаемого в других экспериментальных группах. Подходы к поилкам отсутствуют, крысы не отходят от поилок, непрерывно, интенсивно пьют воду, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание (рис.2). С 10 до 20 мин уже можно ввделить отдельные подходы к поилкам. Количество их на 15 и 20 мин эксперимента оставалось более высоким по сравнению с тем же в группе I (1,7+0,28 и 1.2+0,23 соответственно).

Таким образом, питьевое поведение крыс основной экспериментальной группы животных (введение A-II на фоне перенесенного ИМ0 стресса - группа III) четко отличается от соответствующего в других экспериментальных группах. До 10 минуты оно представлено непрерывным потреблением воды животными, с 10 до 20 минуты можно было выделить раздельные подходы крыс к поилкам, между которыми у отдельных животных отмечали короткие перемещения по клетке (7 крыс), а остальные крысы были неподвижны у своих поилок (28 крыс). К 20 минуте питьевая реакция прекращается у всех животных и сменяется общей неподвижностью. Можно сказать, что питьевое поведение после введения A-II предварительно стрессированным животным является двухкомпонент-ным и представлено собственно питьевым поведением и фазой общей неподвижности или сном.

Другие экспериментальные группы крыс также имеют свои характерные и отличные от группы III паттерны питьевого поведения. В группе I, как и в группе III, выделяется выраженная питьевая реакция.е-первых минут наблюдения. Однако, с 10 минуты между приемами воды отмечали и другие поведенческие акты (передвижения по клетке, груминг, потребление пищи). С 15 минута тестирования количество выпитой за один прием воды уменьшается и одновременно увеличивается выраженность не связанных с питьевой реакцией регистрируемых актов поведения, которые продолжаются до 35 минута (рис.2). Так, за все время эксперимента у крыс группы I количество горизонтальных перемещений по клетке составило 5,4+0,61, количество актов принятия пищи - 1,3+0,24, груминг (его продолжительность составляла от 5 до 50 с) 1,7+0,2. С 25 минуты возобнавлялись фазы неподвижности у животных группы I -

0,4&+0,14, а с 45 кинуты у всех крыс отмечали преобладание неподвижности над остальными формами поведения. Количество' перемен актов поведения, исключая потребление воды, как общий показатель активности питьевого поведения, составило 9,15+1,06, что достоверно выше значения в группе III. Наиболее высокая активность дополнительных форм поведения животных была отмечена в группе У (стрессированные животные) - 13,78+1,77, группа У по данному признаку достоверно отличается по сравнению с группами.III и I. С первых минут тестирования преобладающей формой поведения у крыс группы У является груыинг. Его продолжительность составляла 1-3 мин и к 10 минуте количество фаз груминга составило 3,04+0,5. За все время тестирования он возобновлялся 4,75+0,81 раза. На протяжении всего времени эксперимента крысы активно передвигались по клеткам, количество перемещений животных составило 3,67+0,59. Потребление пищи отмечено с 20 мин, наиболее активно оно на 30-45 мин. Животные чаще принимали позы неподвижности, количество последних возрастало с 15 мин тестирования в 75£ случаев (23 крысы), к 55 мин наблюдали общую неподвижность. Были отмечены индивидуальные различия выраженности питьевого поведения в каждой экспериментальной группе животных. В основном, раз- ; личия были обусловленны местоположением кончика кашли. При четкой ' локализации кашли в полости бокового желудочка наблюдали максимально е выражение характерных для данной экспериментальной группы особенностей питьевого поведения. Полученные данные позволяют сказать, i что введение А—II внутрь желудочков мозга й ИМО крыс вызывают развитие своих особых паттернов поведения, характеризующихся определенной величиной латентного периода, продолжительностью питьевой реакции-, количеством подходов к поилкам, а также совокупностью других поведенческих актов.

Таким образом, иммобилизационный эмоциональный стресс'меняет эффект центрального действия А—II. Введение раствора A-II предварительно стрессированным животным приводит к интенсификации питьевого поведения и вызывает снижение дополнительных форм поведения, (снижаются перемещения животных по клетке, отсутствуют потребление пищи и акты груминга), изменяет паттерн питьевого поведения.

Морфологические и гистохимические особенности исследованных структур мозга крыс разных экспериментальных групп. .

Исследования структур мозга у экспериментальных животных.

При центральном введении A-II (группа I) в нейронах ПВЯ отмечены следующие изменения. Тигройд смещается к периферии нейрона,

II I

в ряде клеток„наблюдаются картины выраженного перинуклеарного гаг- j ролиэа. Глыбки вещества Ниссля либо резко укрупняются, либо становятся размытыми. Клеточная мембрана не четкая. Ядро теряет правильные округлые очертания, мембрана едра обчно бледнее, чем в контроле, с меньшим количеством прикрепленных к ней гранул хроматина. Ядрышко часто прилегает к ядерной мембране. Нейроны СОЙ у животных данной группы незначительно отличаются от контрольных - несколько размыто вещество Ниссля, граница клеток становится менее отчетливой. Аналогичные изменения обнаружены в неГфонах АДТ. Малый ободок цитоплазмы нейронов СФО не позволяет на светооптических препаратах рассмотреть изменения вещества Ниссля при введении A-II. Ядра нейронов СФО у крыс группы I интенсивнее окрашены, чем в контроле, ядерная оболочка часто более грубая, форма гдра неправильная. -

Иммобилизационный эмоциональный стресс (группа У) вызывает существенные изменения в нейронах ПВЯ. Ядро теряет округлую ферму, становится угловатым, часто фасетчатым. Ядерный сок темнеет. Ядрьзд-ко интенсивно окрашено, крупное. Гранулы вещества Ниссля выделяются нечетко, как и мембрана клетки. Б некоторых нейронах тигроид представлен в виде темной неструктурированной полосы на периферии нейрона. Цитоплазма, как и ядерный сок, темнеет. Нейроны СОЯ группы стрессированных животных слабо изменены по сравнению с контролем. В некоторых клетках наблюдается периферический гиперхроматоз. Ядро может терять правильную округлую форму. Нейроны СФО не подвергаются заметным структурным изменениям после перенесенного иммобилизанионного стресса. Клетки АДТ, напротив, существенно изменяются в группе стрессированных животных: цитоплазма и ядерный сок темнеют, ядро часто теряет правильные округлые очертания, глыбки тигроида и мембраны нейронов не всегда четко выражены. В ряде случает обнаруживается внутри- и внеклеточный отек.

Наиболее значительные изменения состояния нейронов ПВЯ гипоталамуса обнаружено нами в экспериментальной группе с введением предварительно стрессированным животным (группа III). Цитоплазма нейронов темно-окрашена. Вещество Ниссля размыто, глыбки слабо кок-турированы или просто не выявляются. Клеточная мембрана не прослеживается на всем протяжении клетки. Ядро измененной формы. Оболочка «дра, как и клеточная мембрана, плохо вццеляется. Ядерный сок темно-окралюн. Б ряде нейронв обнаружены перинуклеарные вакуоли, периферический гиперхроматоз. Наблюдаются нуклеарнне перицеллюлярные отеки. В СОЯ морфологические изменения выражены в значительно меньшей степени, чем в ПВЯ. Тигроид смещен к периферии клетки, границы

нейронов не четкие.

Нейроны Ш) у крыс группы III характеризуются измененной формой ядра - угловатой, либо близко к фасетчатой. Состояние'нейронов АДТ у крыс группы III в целом сходно с тем, что отмечено для стрессиро-ванных животных (группа У). Однако, отечность, в том числе внутриклеточная, выражена в большей степени.

Результаты морфометрических исследований структур мозга у контрольных и экспериментальных животных.

Введение A-II как интактным крысам, так и предварительно стрес-сированным, не приводит к изменениям площадей ядра,цитоплазмы в ПВЯ, ШО и АДТ. В СОЯ площади ядра и цитоплазмы уменьшаются после введения А—II стрессированным крысам по сравнению с контролем и группой I

Количественные исследования нуклеиновых кислот в нейронах центральных структур у контрольных и экспериментальных животных.

В СОЯ в ядрышках нейронов животных групп I, III и У суммарная концентрация НК достоверно уменьшается по сравнению с интактным контролем. В цитоплазме нейронов СОЯ концентрация НК, напротив, достоверно повышается. Концентрация НК в цитоплазме и ядрышках нейронов СОЯ животных группы III практически не отличается от таковой группы Крис. За,б).

В цитоплазме и ядрышках нейронов ПВЯ в группах I и III обнаружено достоверное увеличение суммарной концентрации НК по сравнению с интактным контролем. ШО стресс вызывает значительное и достоверное увеличение суммарной концентрации НК как в ядрышке, так и в цитоплазме нейронов ПВЯ по сравнению с интактным контролем и группами I и III..

Изменения, выявленные для животных группы У", подтверждают факт участия ПВЯ в регуляции ответов на действие стрессорных раздражителей. Сравнение групп I и III показало, что иммобилизационный эмоциональный стресс достоверно изменяет состояние нейронов ПВЯ по уровню НК в ядрышке и цитоплазме, вызванное центральным действием А—II.

Суммарная концентрация НК в ядрышках нейронов ОБО в группах I и III достоверно ниже по сравнению с группами У и У1. В АДТ снижение концентрации НК в ядрышке и. цитоплазме нейронов у животных груш I и III достоверно ниже, чем в контроле.

Исследования содержания норадреналина и дофамина в центральных струн турах крыс разных экспериментальных групп.'

Введение A-II "интактным" крысам (группа I) приводит к увеличе-

г. А-п с»

ЕЗ - C7ftce^-ix (Ш) □ - етгесс (V)

В - КОПРОЙ. (VI)

1»Я СО* СЮ А*Т

А.

o.s-

II« СОЯ U!

ь

Рис. 3 - Концентрация нуклеиновых кислот в нейронах исследованных структур (в условных единицах). А - в ядрышке, ,Б -в цитоплазме.

Различия достоверны (р<0,05). я - при сравнении с группой III; х х - при сравнении с группой I; * * ж - при сравнении с группой У.

ПВЯ - паравентрикулягное ядро гипоталамуса; СОЯ - супсаоптическс>= ядро гилоталацуса; СФО - субфорникальный орган; АДГ - передне зальное адро таламуса.

нш содержания НА и ДА в ПВЯ. В СОй и 050 уровень НА в группе I падает по сравнении с контролем (рис. 4а,б). Эмоциональный имыобили-зационный стресс нашей модели не вызывает достоверных изменений содержания НА в ПВЯ, СОЯ и £®0 по сравнении с контролем. A-II, введен ный на фоне перенесенного эмоционального стресса, приводит в целом к значительному повышению.уровня КА в ПВЯ, СОЯ и ОФО по сравнению с содержанием их после иммобилизации.

В поведенческих, микробиохимических и морфорлогических сериях экспериментов были обнаружены существенные индивидуалбьные различия .Как мы полагаем, одним из факторов, определяющих тяжесть состояния животных после перенесенного №0 стресса, является состояние барьеров мозга, нарушение микроциркуляторного русла, главным образом в ретикулярной формации (PS) среднего мозга. Однако, сопоставление индивидуальных качественных характеристик с состоянием ГЭБ и количественных поведенческих, микробиохимических, гистологических, и морфометрических данных затруднено. В связи с этим, мы не смогли провести четких сопоставлений и высказать предположения о причинно-следственных или корреляционных связях, обусловливающих индивидуал* ные различия.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ Результаты показали, что длительный иммобилизационный стресс ме няет питьевое поведение крыс, вызванное центральным введением А—II: питьевая реакция интенсифицируется (уменьшается время латентного ш риода и продолжительность питьевой реакции, увеличивается объем выпитой воды); "непитьевые" формы поведения, сопровождающие вызваннук A-II питьевую реакцию у контрольных животных, устраняются. '

С тем, чтобы подойти к выяснению возможных причин изменения питьевого поведения, необходимо остановиться на путях проникновенш A-II, введенного в боковой желудочек мозга-, к центральным структурам. А^-11 с током спино-мозговой жидкости непосредственно омывает С£0, который, как было отмечено в литературе, содержит рецепторы к A-II и расценивается авторами как основное рецепторное образование, главным образом, для периферического А—II; нейроны С&О посылают npj мне проекции ко всем структурам мозга,, участвующим в реализации. питьевого поведения; проходит через ликворогематический барьер сос: дистых сплетений и проникает в кровь; проходит через ликЕороэнцефа-лический барьер эпендимы желудочков и проникает в ткань мозга; чер< ыонроевы отверстия проходит в III желудочек мозга, где воспринимаем ся перивентрикулярными структурами, содержащими рецепторы к A-II. Показано, что передняя часть стенки III желудочка является особен»

«.». о.» 0.«.

0,1 о

I

м

1

1

Б.

в»*

е о*

«•О

Рис. 4 - Содержание норадрензлина (А) и дофамина (Б) в исследованных структурах мозга крыс разных экспериментальных групп в нг/мг-ткани (М+Го).-

I, III, У, У1 - экспериментальные группы. Различия достоверны

(¿<0,05),Ж - при сравнении с группой I; О - пси сравнении с группой III; © - при сравнении с группой У.

1Ш.- паравентрикуляиное ядро гипоталамуса; СОН - суп£аоптическое ядро гипоталамуса; СФО - субфорникальный орган.

чувствительной к A-II. Экспериментальная закупорка этого отдела ус; раняет эффект действия A-II, введенного в боковые желудочки ( Hoffman vv.e., Phillips ц.1. 1976). Ликворогематический барьер сосудистых сплетений проницаем ( ziokovic 3.V. 1989), в связи с чем пептид, введенный в боковой желудочек в то же время поступает в кровь. Проницаем и ликвороэнцефалический барьер: через щели между клетками эпендимы, выстилающими желудочки мозга, A-II вместе с током спино-мозговой жидкости проникает в перивентрикулярные отделы мозга и взаимодействует со струтурами, содержащими соответствующие рецепторы. Вышеперечисленные пути обеспечивают быстрое поступлени< A-II к воспринимающим структура/..

Латентный период питьевой реакции в наших экспериментах составлял 24,6+2,3 с. Индивидуальные вариации латентного периода, как показал анализ нашего морфологического материала, определяются точ -ностью попадания кончика канюли в желудочек мозга. В случае локализации канюли не в желудочке, а в прилегающую ткань мозга латентный период питьевой реакции после введения A-II увеличивается. После перенесенного эмоционального стресса латентный период питьевой peai ции в ответ на введение A-II резко сокращается и составляет 5,3+1,i секунды. Причиной отмеченного факта может быть,прежде всего, обнаруженное ранее авторами активация центральной и периферической ре-нин-ангиотензиновой системы в условиях эмоционального стресса, увеличения количества рецепторов к A-II (Белова Т.И. и др.,1981. Gastea Е., Saavedra J.M., 1987). Palkovlts MJ987). Однако, по уело-виям нашего эксперимента, крысы после окончания ИМО в течение I часа имели свободный доступ к поилкам. Питьевая реакция, вызванная только стрессом, заканчивалась к 25 мин. постстрессорного периода. Лишь после I часа вводили A-II и вновь тестировали питьевое поведе^ ние. Таким образом, условия эксперимента показывают, что сокращена латентного периода вызванной A-II питьевой реакции у предваритель» стрессированных животных можно лишь частично объяснить активацией центральной и периферической ренин-ангиотензиновой системы при стрессе. Среди других факторов следует отметить возможное повышен» лроницаемости барьеров мозга. В литературе нет прямых данных, дока зывающих повышение проницаемости ликворогематического барьера сосу дистых сплетений и ликвороэнцефалического барьера эпендимы желудоч ков при эмоциональном стрессе, однако, это можно предполагать.по аналогии с реакцией ГЭБ при эмоциональном стрессе (Belova T.I. Josson j.1982. Белова Т.И. 1985, 1989). Эмоциональный стресс и име] но та его модель, которая была использована и в нашей работе, прив!

дит к повышению проницаемости ГЭБ и, помимо того, к повреждению стен-! ки сосудов паренхимы мозга. Последнее раньше всего и в наибольшей степени Еыражено в РФ среднего мозга. Таким образом, повышение проницаемости барьеров, вызванное эмоциональным стрессом, можно рассматривать как вероятную причину укорочения латентного периода питьевой реакции после центрального введения А—II.

При введении пептида предварительно стрессированным животным, обнаруживается достоверное увеличение количества выпитой воды (15,9+ 1,24 мл), при одновременном укорочении времени питьевой реакции (18,0+1,72 мин.). Дотсоверное увеличение потребления воды у крыс группы III по сравнению с группой I мы наблюдали в течение первых 5 минут тестиррвания. Было показано, что нейропептиды способны интенсифицировать различные формы целенаправленногсг поведения. A-II, введенный центрально, повышает уровень мотивации, даже если организм имеет возможность удовлетворения ведущей потребности (Котов А.Б.1986. Шестаков П.А. 1987). В связи с этим, одной из причин увеличения потребления воды крысами группами III может быть обусловленное повышением проницаемости барьеров мозга более быстрое поступление A-II к рецепторным областям мозга. Начиная с 15 мин. после введения пептида, мы ввделили развитие общих форм поведения, таких как горизонтальные перемещения, груминг, потребление пищи и состояния общей неподвижности. Эти поведенческие акты в условиях ангиотенэин-вызванного питьевого эффекта могут рассматриваться как проявление "поведенческой компенсации" вобуждения, вызванного центральным введением A-II (Судаков К.В., Котов A.B. 1981., Шестаков П.А.1984). Вероятным структурным субстратом развития дополнительных форм поведения при введении A-II может быть следующий. Известно, что базальная часть переднего мозга - передневентральная стенка III желудочка, преоптическая область - является центральным компонентом питьевого поведения, содержит рецептора г A-IIи имееет двусторонние связи с другими структурами мозга, участвующими в организации водного гомеостаза (каоЬаг-ozykJ., Hogenson G.J. 1975. Swans on L.W, et al. I97S). Базальная область переднего мозга является, центральным компонентом не только водного', но и других форм -гомеостаза и рассматривается в целом, как . древний корковый гомеостатический центр. Через прямые проекции к среднему мозгу базальная область переднего мозга организует локомоторные реакции, обеспечивающие гомеостаз организма. Наблюдаемые в наших экспериментах дополнительные формы поведения при введения A-II обусловлены раздражением A-II чувствительных структур стенки перед-невентральной части III желудочка, медиальной преоптической области

и, как следствие, возбуждением преоптико-мезенцефальных связей и нейронов РФ среднего мозга, организующих восходящие и нисходящие проекции.

Б серии экспериментов с введением пептида предварительно стрес-сированным животным мы обнаружили интенсификацию питьевой реакции также по поведенческим характеристикам - подходы к поилкам в первые 10 мин. тестирования перестают представлять собой дискретные акты. Потребление воды отличается крайне высокой активностью и непрерывностью, вследствие повышения до экстремального уровня мотивации, которое опосредовано центральными механизмами ангиотензина. Одновременно с этим практически исчезают дополнительные формы поведения, выделяемые в группе I. Б условиях использованной модели эмоционального стресса были обнаружены структурные и функциональные нарушения б РФ среднего мозга, и в частности, существенные повреждения сосудов паренхимы"мозга, вплоть до их разрывов, сопровождаемых микроге-моррагиями, диструкцией некоторых нейронов, а также развитие аутоиммунных реакций, нарушение адаптивного поведения (Белова Т.И. и др. 1983.,1989). Таким образом, в основе снижения двигательной активности животных, которым A-II был введен на фоне перенесенного эмоциона; ного стресса, лежат вызванные тяжелым эмоциональным стрессом структурные повреждения, прежде всего в среднего мозга и, как результат, снижение активности восходящих и нисходящих ретикулярных влияний .

С тем, чтобы оценить, какие структурные и нейрохимические изменения лежат в основе вызванной эмоциональным стрессом модификации питьевого поведения, мы изучили морфологические и нейрохимические особенности ряда стрктур мозга у крыс контрольных и экспериментальных групп. Наиболее выраженные морфологические.и нейрохимические изменения у крыс всех экспериментальных групп мы обнаружили б ПВЯ. Нейроны ПЕЯ наиболее вцраженно отвечали на введение A-II контрольным и стрессированным крысам. Введение A-II на фоне перенееанного эмоционального стресса, в основном, усугубляло те морфологические у, гистохимические изменения, которые наблюдались при введении A-II контрольным животным. Состояние нейронов ПВЯ после введения A-II стрессированным крысам свидетельствовало об их резкой функциональной напряженности.

ПЕЯ является сложноорганизованной структурой, участвующей в регуляции многих центральных интегративных процессов, особенно тех, которые связаны с вегетативными и нейроэндокринными функциями ( Йе'гкаа J.P., b'ieeaad S.JJ986. Saphier D., Feldman S., 1988.

Sawchenko P.E. 1987. 1988). Ядро отличается широкими внутримоз-rorrv:: связями. Помимо гилофизарных к внутригипоталамических волоко

нейроны ПШ посылают длинные прямые проекции к стволу и спинному мозгу, снабжая своими терминалями практически все структуры, участвующие в регуляции гомеостатических функций организма.

Введение A-II контрольным крысам вызывает повышение уровня НК как в ядрышке, так и в цитоплазме нейронов ЛЕЯ. ¡.'южно думать, что эти изменения свидетельствуют о повышении функциональной активности ядра. Рассматривая причины этого явления, еще раз отметим высокую концентрацию рецепторов к пептиду и присутствие ангиотензинконвер-тирувщего фермента; кроме этого в ядре обнаружен А—III, характеризующийся более высокой активностью по сравнению с A-II ( Lind R.v;. et al. 1985. Harding J .Vf., Felix D. 1987. chai S.Y. et al. 1987). -Нейроны ПВЯ направляют свои отростки, в том числе, к эпендиме III желудочка и, таким образом, получают информацию об уровне А-Л в спино-мозговой жидкости ( Arastrong 4.S. et al. 1980. Hoy-Yii А. et al. 1986). Однако, многие данные, в том числе полученные в нашей лаборатории, свидетельствуют об участии ПВЯ в реакции стресса (Кветнанский Р. и дрг 1984., Белова Т.И. и др.1987., Филаретов A.A. 1987). По мнению Sawchenko P.E. (1987), ПВЯ является одной из ведущих структур в обеспечении нейроэндокринных, вегетативных и-поведенческих ответов на стрессорные стимулы. Его гипоталамические и обширные внегипоталамические связи с другими структурами являются частью сложного механизма, обеспечивающие как общие, так и специфические ответы при воздействии стрессорных раздражителей, различных по своей природе. ПВЯ имеет множественные связи с вентромедиальным ядром гипоталамуса, раздражение которого инициирует вегетативные к поведенческие реакции, характерные для ответов на стресс (Судаков К.В. 1978.,Бадиков Б.И. 1984., Судаков К.В. и др. 1987). Синтез и выделение вазопрессина, кортикотропин рилизинг фактора, АКТГ ( Meistsr 3., et al. 1988. Kiaskowski G. et al. 1988). определяет участие ПВЯ в рекциях стресса. Считают, что А-П действует в ПВЯ также как нейромодулятор и нейротрансмиттер, влияющий на^раз- ' витие стрессорных механизмов и модификацию в этих условиях водно-солевого баланса ( Ferrario S .11. et. al. 1987).

; В наших экспериментах .эмоциональный стресс вызывал в нейронах ПВЯ, в отличие от нейронов других исследованных структур, резкие нейрохимические и структурные изменения. В работе Belova 2.L. íonssoa J. (1982) обнаружены повреждения микрососудов в ПЕГ: после иммобилизационного стресса, что помимо функциональной, напряженности могло вызвать вышеотмеченные структурные и нейрохимические"изменения нейронов ПБЯ. Б целом, полученные данные свидетельстуют о том, что ПВЯ, состояние его нейронов, по-видимому, во многом определяет

регуляцию гомеостатических функций'организма как в контроле, так и особенно, в условиях эмоционального стресса.

В СОЯ размеры ядра и цитоплазмы нейронов изменяются у животных группы III. Учитывая, что уровень НК в ядрышке нейронов СОЯ также снижен в группе III по сравнению с контролем и стрессом, можно думать, что в ядрах нейронов СОЯ при введении A-II как "интактным", так и предварительно стрессированным крысам происходит выброс продуктов ядерного синтеза в цитоплазму. При этом повышение уровня НК в цитоплазме нейронов СОЯ может быть обусловлено лишь уменьшением размера клетки. Отмеченные в нейронах СОЯ процессы обычно рассматриваются как ранняя стадия функционального напряжения клетки. Таким образом, ответ нейронов СОЯ на введение A-II как "интактным", так и предварительно стрессированным крысам существенно отличается от реакции нейронов ПЕЯ, которые в экспериментальной группе III на ходятся в состоянии функционального перенапряжения.

СОЯ, как и ПВЯ, содержат рецепторы, чувствительные к A-II, а также ангиотензинсодержащие терминали (okya s. et al. 1987. Pluakett L.ll. et al.1987). Многие анатомические связи СОЯ и ПВЯ об разуются с общими структурами: гипофизом, срединным возвышением, С£Ю, преоптической областью, многими перивентрикулярными структура ядрами среднего и Продолговатого мозга (Ferguson A.V. et al.

1985

Hatton G.I. 1986). Нейроны этих образований посылают свои отроет ки в эпендиму III желудочка, образуя на окончаниях различные рецеп торы, и кроме этого, через свои аксоны вьщеляют в ликвор различные вещества пептидной природа (Алешин Б.В. 1971). Однако, показано, что ПВЯ и СОЯ могут проявлять разнонаправленные изменения функционального состояния в опосредовании водного гомеостаза. Так, в услс « виях дегидратации выраженная активность клеток регистрируется в СС в то время как в ПВЯ отмечается лишь незначительная активация (Поленов А.Л. 1971). Если при хронической водной депривации нейро* СОЯ значительно увеличивают свою активность, то ПВЯ не изменяет своего состояния при тех же условиях ( Hatton G.I.,Walters ¿1973. Hwang В .H, et al, 1986). ) Активация нейронов СОЯ в условиях дегидратации и их торможение при гидратации показано и другими иссле дователями (Hatton 6.1, 1986). По-видимому, одной из причин отмеченных различий ответа нейронов СОЯ и ПВЯ было то, что в наших экс периментах крысы усиленно пили воду при введении A-II, несмотря ш имеющееся уже водное насыщение. Таким образом, наши экспериментал! ные животные находились в условиях гидратированности, но не обезве живания организма. Активация же нейронов СОЯ отмечена-авторами в

юстоянии обезвоживания.

В третьей исследованной нами структуре, участвующей в регуляции юдного гомеостаза - ОБО - как и в СОЯ и ПВЯ, обнаружен специфичес- ] :ий ответ на введение A-II контрольным и стрессированным крысам. От-; ¡ет выражался в снижении уровня НК в ядрышках. Известно, что OSO яв-[яется основной рецепторной структурой для A-II периферического прохождения (Ganten В. et al. I984£ibbard J.R., HuVbard J.I., Sirett и.р. 1988). Разрушение СФО устраняет действие пептида, введенного внутривенно, и не вЯйяет на центральный эффект A-II ( lovi-по к., steadro L. 1984). Однако, существует мнение, что и пептид, шеденный в мозг, действует непосредственно на рецепторы 050, за-;уская центральные механизмы ренин-ангиотензиновой системы, вызывая ¡ипсогенный эффект ( Lind R.n., Jihnson A.K. 1982).

Подытоживая обсуждение результатов морфологических и гистохими-юских исследований еще раз отметим, что наиболее Быраженные изме-¡ения при введении A-II как контрольным, так и стрессированным кры-¡ам, были обнаружены в ПВЯ гипоталамуса. Изменения свидетельствова-[и о резком функциональном напряжении нейронов ПВЯ. Эти данные поз-юляют, во-первых, предполагать особую роль ПЕЯ в вызванном A-II мтьевом поведении. Во-вторых, можно думать, что регуляция водного •омеостаза у контрольных и предварительно стрессированных крыс во йогом определяется состоянием и адекватной функцией нейронов ПВЯ.

Были отмечены достоверные изменения уровня норадреналина в ПВЯ, £)Я и СФО в экспериментальных группах животных. Причем, направление [зменений НА в ПВЯ, с одной стороны, и СОЯ и (Ж), с другой, были ^одинаковы. Известно, что СФО является внебарьерной структурой, в :вязи с этим можно думать о возможном вкладе периферических КА в 1зменение состояние СФО в условиях эксперимента. КА, определяемые i СОЯ, также в значительной своей части являются периферически син-'езированными, поскольку, проходящие через СОЯ мощные артериальные ;тволы богато снабжены терминалями аксонов нейронов верхних шейных гзлов. Следовательно, именно в ПВЯ обнаруженные в наших эксперийён-■ах изменения КА в наибольшей степени отражают участие центральных ^-синтезирующих групп нейронюш регуляции вызванного A-II питьево-■о поведения. По данным palkovita ы. (1980), основным источником 1А-содержащих волокон к ядрам гипоталамуса являются группы Аj и Ag [родолговатого мозга - их вклад значительно больший, чем групп Ag 1 Ar, - синего пятна иn.subceraleas. Суммируя все данные, моя-

ю предполагать, что введение A-II, как контрольны^, так.и стсесси-:ованным крысам вызывает повышение уровня НА в расположенных в ПЕЯ •ерминалях нейронов НА-синтезирующих групп продолговатого мозга.

То есть, повышение уровня НА в расположенных в ЛЕЯ терминалях ней] нов групп А| и Ag является одним из нейрохимических компонентов вызванного A-1I питьевого поведения.

Таким образом, результаты нашего исследования показали, что ni ренесенный эмоциональный стресс существенно меняет центральные эффекты A-II. Морфологические и микробиохимические данные, сопоставление их с данными литературы позволили уточнить, конкретизировав центральную организацию питьевого поведения и придти к заключению что основными нейрохимическими механизмами вызванной эмоциональны стрессом модификации питьевого поведения являются: интенсификация центральной и, как можно думать на основании данных литературы, п рифе;, ической ренин-ангиотензиновой системы; изменений функции бар: ров мозга, именно повышение их проницаемости; структугно-функцио нальные нарушения ретикулярной формации орального отдела ствола мозга и ЛЕЯ гипоталамуса. Последнее принимает особое участие в вы: ванном А—II питьевом поведении, и состояние нейронов этого ядра в значительной степени определяет водный гомеостаз организма.

швода

1. Иммобилизационный эмоциональный стресс модифицирует вызванное внутрицентральным введением ангиотензина-П питьевое поведение питьевая реакция интенсифицируется - латентный период и продол жительность реакции уменьшаются, общее количество выпитой воды увеличивается; устраняются дополнительные формы поведения.

2. Из исследованных центральных структур, опосредующих питьевое п ведение, паравентрикулярное .ядро гипоталамуса выделяется наибо выраженным ответом при введении ангиотензина-II как "интактным

так и стрессированным крысам. Морфологические и гистохимические и менения этого ядра отражают резкое функциональное напряжение е нейронов, что свидетельствует об особой роли паравентрикулярно .ядра гипоталамуса в вызванном ангиотензином-П питьевом поведе Существенную роль в организации вызванного ангиотензином-1 питьевого поведения играют норадреналинсинтезирующие группы Aj .А2 продолговатого мозга, терминали которых обильно снабжают па равентрикулярное ядро гипоталамуса.

3. Основными нейрохимическими механизмами вызванной эмоциональным стрессом модификации питьевого поведения являются: интенсификация центральной и, вероятно, периферической ренин-ангиотензи новой системы; изменение функций барьеров мозга, а именно повк шение их проницаемости; структурно-функциональные нарушения па

равентрикулявного ядра гипоталамуса и ретикулярной формации овального отдела ствола мозга.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБДЖОЕШШХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структурные основы индукции иммунных реакций при эмоциональном стрессе - Бюл. эксп. биологии и медицины. 1983. ГЗ. С.191—195. (совм. с Беловой Т.И., Гориной H.A., Иваницкой Б.В., Магаевой С.Б. Цартыненко М.В., Башаровой Л.А., Ветрилэ Л.А.) !. Морфологический и гистохимический анализ центрального эффекта ангиотензина-П на фоне перенесенного эмоционального стресса -Бюл. эксп. биологии и медицины. 1990. .'"5. С.494-498. ¡. Гемато-энцефалический барьер при эмоциональном- стрессе - научны?, фильм. 1990. (сов. с Судаковым К.В., Беловой Т.И.)