Автореферат и диссертация по медицине (14.00.16) на тему:Нарушения психонейроиммунных взаимоотношений у белых крыс после тяжелой сочетанной черепно- мозговой травмы.

□03485614

На правах рукописи

ЕМЕЛЬЯНОВ Юрий Валерьевич

НАРУШЕНИЯ ПСИХОНЕЙРОИММУННЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ У БЕЛЫХ КРЫС ПОСЛЕ ТЯЖЕЛОЙ СОЧЕТАННОЙ ЧЕРЕПНО-МОЗГОВОЙ

ТРАВМЫ

14.00.16 - патологическая физиология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

- 3 ДЕК 2009

Омск-2009

003485614

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Омская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию

Научный руководитель : доктор медицинских наук

Соколова Татьяна Федоровна

Официальные оппоненты: доктор медицинских наук, профессор

Лисаченко Геннадий Васильевич

доктор медицинских наук, Русаков Владимир Валентинович

ГОУ ВПО Тюменская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию.

Защита состоится _ 2009г. в _ часов на заседании

диссертационного совета 0, Д 208.065.04 при Омской государственной медицинской академии по адресу: 644099, г. Омск, ул. Ленина, 12; тел. (3812) 23-32-89..

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омской государственной медицинской академии.

Автореферат разослан 1сО 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, Е.А. Потрохова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность проблемы. В последние десятилетия черепно-мозговая травма представляет одну из важнейших социально-медицинских проблем. Это обусловлено возросшей частотой травматизма и тяжестью травм, преобладанием в их структуре сочетанных повреждений, высокой летальностью (А.Н.Коновалов и соавт., 1998; В.В.Агаджанян, 2006). Среди выживших высока инвалидизация, ведущими причинами которой являются психические расстройства, психоподобные состояния, грубые двигательные и речевые нарушения, эпилептические припадки (Е.Салгавник, 2004; И.В.Осипова и соавт., 2005: В.А.Сергеев, 2006). Актуальность и важность медицинского аспекта проблемы ранних нарушений и отдаленных последствий тяжелой черепно-мозговой травмы обусловлено - тем, что развитие травматической болезни головного мозга сопровождается не только структурно-функциональными изменениями в ЦНС, но и комплексом патофизиологических сдвигов, формирующихся в иммунной системе, которые не только обусловливают высокую летальность больных от гнойно-септических осложнений, но и могут запускать различные механизмы отсроченного по времени повреждения структур мозга. В настоящее время нервная, иммунная и эндокринная системы все чаще рассматриваются как единая психонейроиммунная система регуляции общего гомеостаза и адаптации организма к меняющимся условиям внешней и внутренней среды (В.А.Евсеев, 2006; С.В.Магаева, 2006; С.Г. Морозов и соавт., 2006; И.Д.Столяров и соавт., 2006). Молекулярные механизмы взаимодействия составляющих психонейроимунной системы хорошо изучены: наряду с гормональными факторами они обеспечиваются медиаторами нейроиммунного взаимодействия - цитокинами (И.М.Кветной, 2002; А.Ф. Повещенко и соавт., 2003; Гомазков O.A., 2006; Морозов С.Г. и соавт., 2006; H.A. Добротина и соавт., 2007). Высшим уровнем регуляции в этой системе является головной мозг, повреждение которого при черепно-мозговой травме приводит к расстройству комплексного контроля функций иммунной системы, сопровождающемуся развитием посттравматического иммунодефицита (А.Н.Хлуновский, A.A. Старченко, 1999; Т.Ф. Соколова, 2004), а иммунные расстройства усугубляют деструктивные процессы головного мозга у больных энцефалопатиями посттравматического генеза (Л.В.Липатова и соавт., 2005). Все вышеуказанное, свидетельствующее о существовании единой психонейроиммунной системы, необходимо рассматривать с позиций существования различий типов высшей нервной деятельности и иммунного ответа у млекопитающих. Однако работ в этом направлении мало, еще меньше сравнительных исследований последствий черепно-мозговой травмы на психонейроиммунную систему в зависимости от типа нервной системы, а работ в этом аспекте, посвященных изучению отдаленного посттравматического периода вообще нет. Кроме того, отсутствие четких критериев центральной дизрегуляции иммунной системы ограничивает

возможности целенаправленной ее коррекции. В этом плане перспективным является использование естественных регуляторов мозга опиоидных пептидов (или их синтетических аналогов), главное назначение которых - защита от стрессорных повреждений, обезболивание и координация работы тканей, органов, систем и организма в целом путем воздействия на опиоидные рецепторы соответствующей нейромедиаторной системы, входящей в психонейроиммунной систему.

Цель исследования. Выявление основных закономерностей нарушений нервной регуляции функций системы иммунитета белых крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы, обоснование возможности целенаправленной коррекции функции психонейроимунной системы организма с помощью синтетического аналога опиоидных пептидов даларгина.

Задачи исследования.

1. Сравнить особенности ориентировочно-исследовательского поведения, долговременной памяти, эмоционального состояния и болевой чувствительности у крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности в период ранних проявлений и отдалённых последствий тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы.

2. Сравнить особенности изменения иммунного ответа, системы крови, содержания цитокинов в крови и ткани головного иозга, системы антирадикальной защиты лимфоцитов и клеток головного мозга в период ранних проявлений и отдаленных последствий травмы у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности.

3. Провести морфометрический сравнительный анализ структурно-функционального состояния популяции нейронов высших отделов (поле CAI гиппокампа, заднее гипоталамическое поле) регуляции иммунного ответа белых крыс в отдаленном периоде тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности.

4. На основании сравнительного изучения психоневрологического статуса, иммунореактивности организма, структурно-функционального состояния гиппокампа и заднего гипоталамического поля белых крыс с лечением и без лечения даларгином после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы определить влияние препарата на исход отдаленного посттравматического периода.

Научная новизна. Выявлены особенности патогенеза тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности. Установлена зависимость иммунопатогенеза в посттравматическом периоде от типа нервной деятельности. Впервые в течение 9 месяцев после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы в эксперименте с использованием комплексного методического подхода и сравнительного анализа выявлены закономерности изменения психоневрологического статуса,

иммунного ответа и особенности реорганизации нейронных популяций высших отделов (гиппокамп, заднее гипоталамическое поле) регуляции системы иммунитета белых крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности. В результате системного статистического анализа полученных данных было установлено, что существует зависимость иммунного ответа и динамики морфологических показателей в посттравматическом периоде от типа высшей нервной деятельности. У животных с высоким типом высшей нервной деятельности отмечается менее значительное повреждение нейронов высших отделов регуляции системы иммунитета и сохранение на высоком уровне иммунного ответа. Выявлено, что даларгин предотвращает развитие посттравматического иммунодефицита, изменения ориентировочно-исследовательской деятельности и структурно-функционального состояния высших отделов регуляции системы иммунитета экспериментальных животных в отдаленном постгравматическом периоде.

Теоретическое и практическое значение. Теоретическое значение имеет разработка проблемных аспектов патогенеза посттравматической болезни. С помощью комплекса нейрофизиологических, иммунологических и морфологических исследований удалось получить новые данные, обосновывающие специфику изменения нейроиммунного статуса и структурно-функционального состояния высших отделов регуляции психонейроиммунной системы у белых крыс с различным типом высшей нервной деятельности, перенесших тяжелую сочетанную черепно-мозговую травму.

Установлено, что значимую роль в формировании и прогрессировании патологического процесса в отдаленном посттравматическом периоде играют иммунопатологические изменения дизрегуляторного генеза и морфологические изменения высших отделов регуляции психонейроиммунной системы. При этом в постгравматическом периоде высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа организма, с менее значительным повреждением нейронов высших отделов регуляции иммунной системы. То есть, у животных с высоким типом иммунного ответа отмечается более полноценная адаптация и структурно-функциональное восстановление головного мозга в постгравматическом периоде.

Выявлена одна из причин неблагоприятного течения посттравматического периода у животных с низким типом высшей нервной деятельности - наличие иммунодефицита и морфологических изменений в гиппокпампе и заднем гипоталамическом поле. На основании этого аргументирована необходимость применения иммунокорректоров с целью восстановления нарушенных нейроиммунных взаимоотношений и защиты головного мозга.

Изученные нейрофизиологические, иммунопатологические и морфологические изменения у животных с высоким и низким типом иммунного ответа позволили уточнить спектр системных нарушений после

тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы и возможность их коррекции с помощью синтетического аналога опиоидных пептидов даларгина.

Полученные данные послужат фундаментальной базой для дальнейшего изучения закономерностей функционирования психонейроиммунной системы организма после повреждения головного мозга, а также целенаправленного изыскания способов его защиты при тяжелой черепно-мозговой травме с помощью различных регуляторных пептидов. Фактические данные настоящего исследования и теоретические положения, разработанные на их основе, могут быть использованы в преподавании на кафедрах патологической физиологии, гистологии, цитологии и эмбриологии, неврологии высших медицинских учебных заведений при изучении вопросов функционирования нервной ткани, органов центральной нервной системы в условиях нормы и диффузно-очаговых повреждений головного мозга.

Внедрение результатов исследования. Результаты проведенного исследования используются в учебном процессе кафедры патологической физиологии с курсом клинической патофизиологии Омской государственной медицинской академии, кафедры нормальной и патологической физиологии Ханты-Мансийского государственного медицинского института, научно-исследовательской работе центральной научно-исследовательской лаборатории Омской государственной медицинской академии.

Апробация работы.

Материалы диссертационной работы доложены и обсуждены на международном симпозиуме «Закономерности эмбриофетальных морфогенезов у человека и позвоночных животных» (Ханты-Мансийск, 2004); IX Всероссийском научном Форуме с международным участием им. академика В.И.Иоффе «Дни иммунологии в Санкт-Петербурге» (С.-Петербург, 2005); конференции «Новые лабораторные технологии в диагностике и лечении заболеваний человека» (Челябинск, 2006); 4-ой Российской конференции «Нейроиммунопатология» (Москва, 2006); XI Всероссийском научном Форуме с международным участием имени академика В.И.Иоффе «»Дни иммунологии в Санкт-Петербурге (С.-Петербург, 2007); научно-практической конференции «Клинические и фундаментальные аспекты критических состояний (Омск,

2007); межрегиональной научно-практической конференции «Дни иммунологии в Сибири» (Омск, 2007); Объединенном иммунологическом форуме (С.-Петербург, 2008); Всероссийской научной конференции «Нейробиологические аспекты морфогенеза и регенерации» посвященной памяти члена-корреспондента АМН СССР проф. Ф.М.Лазаренко (Оренбург,

2008); научной конференции с международным участием «Дни иммунологии в Сибири - 2008» (Томск, 2008); совместном заседании центральной научно-исследовательской лаборатории и кафедры патофизиологии с курсом клинической патофизиологии ОмГМА (Протокол от 05.10.09).

Публикации. По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе 1 в журнале, рекомендованном ВАК РФ для докторских диссертаций.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, обзора литературы, описания методик исследования, 4 глаз собственных исследований, заключения и выводов. Общий объем диссертации составляет 172 страницы, фактические данные иллюстрированы 18 рисунками, 22 таблицами. Указатель литературы включает 284 источников, из них иностранных - 66. Весь материал, представленный в диссертации, получен, обработан и проанализирован лично автором.

Положения, выносимые на защиту.

1. Тип высшей нервной деятельности влияет на функционирование психонейроиммунной системы организма в посттравматическом периоде. Высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа, способствует сохранению популяции нейронов гиппокампа и заднего гипоталамического поля, обеспечивает более быстрое и полное восстановление поведенческой деятельности и иммунореактивности животных в посттравматическом периоде.

2. Использование даларгина в посттравматическом периоде у животных с низким и высоким типом высшей нервной деятельности приводит к улучшению структурно-функционального состояния высших отделов регуляции системы иммунитета, содействует нормализации психоневрологического статуса и иммунореактивности организма.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Материал и методы исследования. Эксперименты выполнены на 362 белых беспородных крысах самцах массой 254±4,8 г. Исследования проведены в Центральной научно-исследовательской лаборатории Омской государственной медицинской академии с соблюдением требований приказов МЗ СССР № 1179 от 10.10.1983 г и МЗ РФ № 267 от 19.06.2003 и Европейской конвенции (Страсбург, 1986) по содержанию, кормлению и уходу за подопытными животными, выводу их из эксперимента и последующей утилизации.

Определение типа высшей нервной деятельности у крыс проводилось до нанесения травмы с последующим отбором животных с низким (группа I) и с высоким (группа II) типом ВНД. В каждой группе крыс проведено 2 серии экспериментов. В первой серии моделировалась тяжелая сочеганная черепно-мозговая травма по способу Нобла-Коллипа под нембуталовым наркозом (внутрибрюшинно, 30 мг/кг). В результате нанесения ТСЧМТ из 259 животных 123 погибло (47,5%). Исследования проводились через 1, 7, 14 суток и 1, 3, 5, 9 месяцев с момента травмы. Вторую серию экспериментов составили крысы, которым сразу после моделирования ТСЧМТ вводили синтетический аналог опиоидного пептида лей-энкефапина даларгин (15 мкг/кг массы тела,

внутрибрюшинно) один раз в сутки в течение пяти дней. Моделирование ТСЧМТ сочеталось с иммунизацией животных (ЭБ 3Ю9 клеток за 5 суток до эвтаназии). Контрольные группы составили 35 крыс: в первую контрольную группу вошли крысы, обследованные в сроки аналогичные острому периоду травмы, во вторую - поздних осложнений. Эвтаназию животных и забор материала осуществляли под эфирным наркозом путем обескровливания. Исследованию подвергались головной мозг, кровь и селезенка.

Оценка функционального состояния ЦНС включала комплекс поведенческих методов. Ориентировочно-исследовательское поведение и эмоционально-психические реакции крыс оценивали в тесте «открытое поле» (Буреш Я. и др., 1991). Регистрировали длительность латентного периода, горизонтальную и вертикальную активность, количество заглядываний в норки, продолжительность груминг, число дефекаций. Условный рефлекс пассивного избегания электроболевого раздражения (УРПИ), вырабатывали по методике Я. Буреш и др. (1991) у здоровых крыс до нанесения травмы. Реакции на тепловые раздражители исследовали в тестах горячей пластины и отдергивания хвоста (Назаренко И.В. и др., 1996). В первом тесте крысу помещали на металлическую платформу разогретую до 53 С. Регистрировали время от момента контакта животного с поверхностью платформы до первого облизывания задней лапы. Во втором тесте болевое раздражение наносили путем погружения хвоста в горячую воду (56°С) на глубину 5 см. Отмечали время от момента погружения до момента отдергивания хвоста. Гистологическое исследование головного мозга проведено с окраской гематоксилин-эозином и по Нисслю. В гиппокампе и задних ядрах гипоталамуса определяли общую численную плотность нейронов, относительное содержание нормохромных, гиперхромных несморщенных, гиперхромных сморщенных, гипохромных нейронов и клеток-теней.

Исследование силы иммунного ответа включало определение количества IgM-антителообразующих клеток (АОК) в селезенке (A.Cunningham, 1965) и титров антиэритроцитарных антител в крови, выявляемых в реакции гемагглютинации (Меньшиков В.В., 1987). Экспрессию антигенов CD3, CD4, CD8, CD25, CD 95, HLA-DR на клетках крови определяли методом непрямой иммунофлюоресценции с использованием моноклональных антител («Caltag Lab.»). Уровень цитокинов TNF-a, IL-ip, IL-2, IL-4 в крови оценивали методом твердофазного иммуноферментного анализ с применением наборов реагентов (ООО «Протеиновый контур», С.-Петербург). Одновременно проводили определение в гомогенатах головного мозга крыс уровня TNFa, IL-ip, IL-lra, IL-4, IL-6, IL-8. Морфологическое изучение клеток крови включало определение на гематологическом анализаторе Ехсе11-22 (США) общего количества лейкоцитов и их 5 субпопуляций (лимфоциты, нейтрофилы, моноциты, эозинофилы и базофилы), эритроцитов, концентрацию гемоглобина, гематокрит, средний объем эритроцита, среднюю концентрацию гемоглобина в эритроцитах общее

количество тромбоцитов, тромбокрит, ширину распределения тромбоцитов по объему (Луговская С.А. и др., 2006). Для определения дизрегуляционных изменений в системе антиокислительной защиты лимфоцитов к ткани головного мозга из крови и гомогенатов селезенки крыс на градиенте фиколл-верографин выделяли чистую популяцию лимфоцитов. В 109 лимфоцитов и в 1г гомогената головного мозга крыс колориметрическим и кинетическим методами на автоматическом биохимическом анализаторе «Autolab» с помощью коммерческих реактивов фирм «Randox» и «Sentinel» определяли активность супероксиддисмутазы, каталазы и уровень восстановленного глутатиона (Долгов В.В., Шевченко О .П., 2005).

Результаты исследований были оценены согласно общепринятым методам статистического анализа. Анализ проведен при помощи программ Statistica for Windows (Версия 6.0, StatSoft, Inc.) (Боровиков В., 2001; Реброва

0.Ю., 2002). Расчету статистических показателю предшествовало определение характера распределения. При нормальном характере распределения применяли методы описательной статистики - расчет средней арифметической (М), стандартной ошибки среднего (ш), среднеквадратического отклонения (с). При распределении, отличном от нормального — методы вариационной статистики -рассчитывали медиану (Me), верхней и нижней квартили (Q:, Q2). Проведены однофакторный дисперсионный и корреляционный анализ с определением коэффициента корреляции Спирмена. Достоверность полученных результатов (в зависимости от характера распределения) оценивали по парному и непарному критериям Стьюдента, Колмогорова-Смирнова, Манна-Уитни, Вилкоксона, у\ Различия считали статистически значимыми при /><0,05 (Тюрин Ю.Н., 1998).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Особенности функционирования центральной нервной системы у крыс с разным типом высшей нервной деятельности после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы. При моделировании ТСЧМТ дисфункция ЦНС у крыс была представлена угнетением сознания вплоть до глубокой комы. При этом в первые часы и сутки после нанесения травмы неврологические проявления посттравматической энцефалопатии отмечались у 98% крыс животных группы I и 96% группы II (р>0,05). Через 1 сутки после травмы животные были заторможены, малоподвижны, у них преобладали эмоции страха и напряжения. Доминирующим актом поведения являлся груминг, продолжительность которого превышала контрольные значения у крыс группы I в 1,5 раза, группе II - в 3 раза, при этом было снижено число дефекаций (табл

1, 2). Латентный период был более длительным

Таблица 1

Ориентировочно-исследовательская деятельность у крыс с низким (1) типом ВНД

в период ранних проявлений ТСЧМТ (М ± т)

Показатели Время после травмы (сутки) Контроль

1 7 14

Горизонтальная активность 14,211,2*** 15,911,3*** 19,7+0,9** 27,5+1,9

Вертикальная активность 4,2+0,3*** 3,3±0,2*** 5,1+0,4* 7,0±0,4

Норки 3,5±0,1*** 2,2+0,1 2,5+0,3 2,3+0,2

ГрумИНГ 12,1+1,1 * 28,3±2,7*** 6,8±0,9 8,1±0,5

Дефекации 1,1+0,08*** 2,3±0,04 1,8±0,09*** 2,5±0,09

Латентный период 37,1+4,1** 25,2+2,9* 18,4+1,1 15,9±1,0

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** -р<0,001

Таблица 2

Ориентировочно-исследовательская деятельность у крыс с высоким (II) типом ВНД в период ранних проявлений ТСЧМТ (М ± т)

Показатели Время после травмы (сутки) Контроль

1 7 14

Горизонтальная активность 42Д±1,9** 49,5±3,6 51,2±1,9 56,5±1,2

Вертикальная активность 6,0±0,3** 11,1+1,8 9,8±0,7 10,5±0,7

Норки 5,1±0,9 4,8±0,2 2,7±0,8* 4,8±0,3

Груминг 18,2±2,1 ** 22,1±3,3** 6,9±0,4 6,3±1,2

Дефекации 1,1±0,06** 1,9+0,04** 2,4+0,06*** 1,5±0,08

Латентный период 23,5±1,6** 15,1+1,1 11,9+1,2 13,510,9

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** -р<0,001

у крыс с низким типом ВНД. Число пробежек и вертикальных стоек в I и II группах крыс уменьшилось почти в 2 и 1,5 раза по сравнению с соответствующими контролями. При этом более значимое снижение показателей регистрировалось в группе с низким типом ВНД. Через 7 и 14 суток после травмы произошло частичное восстановление поведенческой деятельности, более интенсивное у крыс с высоким типом ВНД. Так, через 7

суток в группе I количество локомоций увеличилось, однако продолжало оставаться ниже контрольных значений. Уменьшилось время полной неподвижности животных. Продолжительность латентного периода снизилась, но оставалась выше, чем у контрольных крыс. При этом сохранялся высокий уровен груминга, показатели превышали контроль в 3,5 раза. В группе II большинство элементов исследовательского поведения через 7 суток после моделирования травмы начало приближаться к контрольным показателям. Количество локомоций по сравнению с первыми сутками увеличилось и превышало аналогичные показатели в группе 1, но оставалось ниже, чем в контроле. Число вертикальных стоек увеличилось до контрольных значений. При этом уровень «тревожности» крыс оставался высоким. Ориентировочно-исследовательские реакции в 3,7 раза чаще, чем в контроле сменялись таким видом деятельности, как чистка. Через 14 суток после травмы поведение крыс группы II по основным показателям не отличалось от контрольных, а крысы из группы I оставались пассивными: число пробежек и вертикальных стоек у них было ниже, чем в контроле, эти животные дольше находились в состоянии неподвижности.

Через 1 месяц после травмы у крыс с низким типом ВИД горизонтальная активность составляла 50,8% от контроля, вертикальная - 77%, длительность латентного периода была увеличена в 1,7 раза. Расстройства в эмоциональной сфере сохранялись на прежнем уровне, превышая контрольные значения в 2,6 раза (табл.3,4). Показатели ориентировочно-исследовательского поведения у крыс с высоким уровнем ВНД через 1 месяц после травмы приближались к соответствующим контрольным значениям. Показатели горизонтальной и вертикальной активности, норкового рефлекса, в группе с II превышали аналогичные в группе I. Нарушения в эмоциональной составляющей поведения животных группы II сохранялись, но были менее значимы, чем у животных группы I. Через 3 месяца после моделирования ТСЧМТ выявлено, что в обеих группах животных психоневрологические нарушения усилились и затрагивали не только эмоциональную сферу, но и ориентировочно-исследовательскую деятельность. При этом в группе I снижение исследовательской деятельности было более значимо, чем в группе II (табл.3,4). Наиболее сильно в исследуемых группах разнились показатели, характеризующие эмоциональную сферу. Так, в группе II отмечалась умеренно выраженная эмоциональная лабильность, в то время как в группу I нарушения эмоционального поведения и его вегетативной составляющей были значительны. Через 9 месяцев после травмы расстройства в поведенческой деятельности крыс прогрессировали. Выраженность ориентировочно-исследовательских реакций и поискового поведения была снижена в обеих группах животных, но наиболее значимо в группе с низким типов ВНД. Так, длительность латентного периода в группе I превышала показатели контроля, горизонтальная активность

Таблица 3

Ориентировочно-исследовательская деятельность у крыс с низким (I) типом ВНД

Показатели Время после травмы (месяцы) Контроль

1 3 9

Горизонтальная 12 9±1 4*** 11,2±0,8*** 14,6±0,4*** 25,4±1,2

активность

Вертикальная 4,7±0,8 3,0±0,4** 4,2±0,3* 6,1+0,6

активность

Норки 2,0±0,2 1,9+0,1 2,1±0,1 2,1±0,1

Груминг 25,6+3,2** 28,1±1,8*** 32,3±4,3*** 9,7±0,3

Дефекации 2,0±0,03 1,4±0,1*** 1,2+0,07*** 2,5±0,09

Латентный период 28,8±3,2* 26,6±2,7* 23,1±2,0* 16,7±2,1

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** -р<0,001

Таблица 4

Ориентировочно-исследовательская деятельность у крыс с высоким (II) типом ВНД

Показатели Время после травмы (месяцы) Контроль

1 3 9

Горизонтально 53,8+2,9 48,8±1,1** 44,3+1,3*** 57,1+1,0

актиЕность

Вертикальная 8,2±1,3 7,8±0,9 7,2±0,6* 9,8±0,7

активность

Норки 4,2±0,1 4,0±1,0 4,4±0,2 4,3±0,4

Груминг 15,7±1,0** 17,6+1,1*** 18,1+1,0*** 8,2+0,6

Дефекации 2,1±0,03*** 1,6+0,07 1,4±0,02 1,5±0,1

Латентный период 22,1±0,7*** 21,9+1,0*** 23,3±1,4*** 15,1+0,7

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; была снижена, уменьшено число стоек (табл.3,4). Крысы, перенесшие травму раньше, чем их здоровые сородичи, прекращали исследовательскую деятельность и двигательную активность, что может свидетельствовать о быстром истощении ЦНС. У животных преобладали отрицательные эмоции тревожности, страха, напряжения и агрессии. Доминирующим актом поведения у крыс являлся груминг, интенсивность и продолжительность которого в 4 раз превышала контрольные значения. Наблюдались изменения вегетативного компонента эмоций, отражающего сдвиги висцеральных систем. В группе II нарушения поведенческой деятельности были менее выражены.

Проверка сохранения УРПИ у крыс, перенесших ТСЧМТ показала, что способность к хранению информации была снижена в обеих группах животных с первых суток болезни, но более значимо в группе I: крысы слабо воспроизводили сформированный накануне навык, время их пребывания в безопасном отсеке камеры составляло в группе I - 14,7%, в группе II - 20,0% от соответствующих контролен. На 7-14 сутки наблюд&чось частичное восстановление объема памяти, более значимое в группе II. Время пребывания крыс группы I в светлом отсеке камеры увеличилось на 14,3 секунды, в группе II - на 24,1 секунду в сравнении с первыми сутками посттравматического периода. Не смотря на это, объем памяти продолжал оставаться ниже контрольных значений. Крысы, перенесшие травму, в 3 раза (группа I) и 4 раза (группа II) чаще забывали о грозящей им опасности, чем Таблица 5

Время Контроль Крысы с ТЧМТ

Группа I Группа II Группа I Группа II

1 сутки 151,4±2,1ЛЛ 177,1 ±2,9 22,4±1,8***ллл 35,5+1,6***

7 сутки 144,8г2,5ллл 172,1 ±2,6 37,6±2,1***лл 57,6+2,1***

14 сутки 141,8=1,6™ 168,4±4,8 32 8+2 3***^ 53,4±2,3***

1 месяц 78,9±3,1лл 97,2±2,3 17,8±1,9***ллл 38,8±1,7***

3 месяца 20,4±2,1ллл 39,7±1,3 16,1 ±2,2 18,1±1,6***

9 месяцев 19,8+1,1 20,1±1,7 15,2+1,2* 16,2+1,5

Примечание: достоверность различий с показателями

соответствующего контроля: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001; между группами Т I и Т II, КI и К II: Л - р<0,05; лл - р<0,01; ллл - р<0,001

контрольные животные. Через 1 месяц после травмы крысы группы I полностью утратили УРПИ. Животные группы II частично сохраняли способность к хранению информации. Показатели УРПИ в данной группе в 2 раза превысили аналогичные в группе сравнения, хотя составляли лишь 39,9% от контрольных значений. К 3 месяцам постгравматического периода животные группы II полностью утратили память.

При исследовании болевой чувствительности в тесте горячая пластина с контактной температурой 53° С выявлено, что ТСЧМТ приводило к замедлению реакций на болевое раздражение лап. В 1-е сутки после травмы время от первого контакта с нагретой до 53° С пластиной до облизывания задней лапы у крыс группы I превышало контрольное в 2,4 раза (р<0,01), в группе II - в 1,8 раз (р<0,05). К 14 суткам показатели теста горячая пластина приблизились к уровню контроля у грызунов группы I и нормализовались у животных группы II. Через 3 и через 9 месяцев после травмы время

реагирования на тепловой фактор увеличилось и превышало контрольные показатели в обеих группах (р<0,05). Наиболее значимые изменения наблюдались в группе крыс с низким типом ВНД.

Превышение уровня контроля в сравниваемых группах через 3 месяца составили 151% ( I, р<0,01) и 126% (II, р<0,05), через 9 месяца -248%( I, р<0,001) и 142% (II, р<0,05) соответственно. Иная динамика прослеживалась при определении порога болевой чувствительности на более сильное тепловое раздражение (56 С) в тесте отдергивания хвоста. В период ранних проявлений ТСЧМТ с 1 по 14 сутки показатели теста отдергивания хвоста у травмированных и контрольных крыс значимо не разнились. В период отдаленных последствий время реагирования на более интенсивный раздражитель было уменьшено. Повышение порога болевой чувствительности у экспериментальных крыс прослеживалось через 1, 3, 9 месяцев после травмы. Нарушения восприятия болевых раздражителей были более выражены у животных группы I.

ТСЧМТ приводила к существенным изменениям нейронов поля CAI гиппокампа белых крыс. На протяжении всего периода наблюдения выявлялись нейроны с обратимыми дистрофическими изменениями цитоплазмы (острое набухание нейронов, гидропическая дистрофия нервных клеток с умеренной вакуолизацией цитоплазмы, очаговый и субтотальный хроматолиз, гиперхроматоз и гомогенизация цитоплазмы). Через 1, 3 и 5 месяцев после травмы наблюдались различные комбинации нормохромных и гиперхромных несморщенных и сморщенных нейронов. Для необратимо измененных нейронов была характерна гидропическая дистрофия с выраженной вакуолизацией цитоплазмы, распад ядра и ядрышка (клетки-тени, гиперхромные сморщенные клетки с вакуолизацией и без таковой) и нейронофагия. На протяжении всего постгравматического периода среди необратимо измененных нейронов преобладали гиперхромные сморщенные. Особенно это было характерно для 1 и 5 месяцев после травмы. Активная (фагоцитоз) элиминация необратимо измененных нейронов продолжалась на протяжении всего срока наблюдения (9 месяцев), что приводило к прогрессирующему уменьшению общей численной плотности нейронов поля CAI гиппокампа. Процесс носил очаговый и диффузный характер. В результате в слое пирамидных нейронов CAI формировались очаги выпадения клеток. В сравнении с контролем общая численная плотность нейронов через 9 месяцев после травмы снижалась на 45,9%, при этом 23,6% нейронов подвергались деструкции и элиминации в течение 1-го месяца, 22,3% - в течение последующих 8 месяцев. Уменьшение общей численной плотности пирамидных нейронов сопровождалось увеличением количества крупных гипертрофированных нейронов, что свидетельствует о компенсаторном увеличении объема цитоплазмы функционирующих нейронов. Максимальное уменьшение (до 69,5% от общего количества нейронов) содержания

нормохромных нейронов отмечалось через 5 месяцев после травмы. Через 9 месяцев этот показатель был на уровне 86,7%. Результаты исследования заднего гипоталамического поля животных, перенесших ТСЧМТ, свидетельствовали о развитии в отдаленном периоде травмы деструктивных, реактивных и компенсаторных изменений нейронов, несвойственных животным контрольной группы. Однако, после ТСЧМТ, в отличие от гиппокампа, в заднем гипоталамическом поле не выявлялись мелкие очаги некробиотических изменений, клетки-тени, а только проявления отека-набухания, вакуолизации, дистрофических изменений, умеренного хроматолиза и дегидратации клеток. Снижение общей численной плотности нейронов на 12,4% отмечалось через 1 месяц после травмы. Через 3 месяца преобладали нейроны с гиперхромными изменениями ядра и цитоплазмы клетки без признаков их сморщивания, вакуолизации и деструктивных изменений. В гилерхромных нейронах без признаков сморщивания определялись более крупные гранулы хроматофильного вещества и возрастала степень базофнлии цитоплазмы. Через 5 месяцев гиперхромные изменения цитоплазмы вновь (как и через 1 месяц) сочетались с ее вакуолезацией и деструкцией.В отдаленном периоде после травмы уменьшение общей численной плотности нейронов заднего гипоталамического поля сочеталось с компенсаторной гипертрофией сохранившихся функционирующих нейронов. При сравнении морфометрических данных животных с низким и высоким типом ВИД было установлено, что через 1 месяц после травмы общая численная плотность нейронов была выше у животных с высоким типом ВНД. Через 9 месяцев у животных с высоким типом ВНД дефицит нейронов в поле CAI гиппокампа в сравнении с контролем составил 36,1%, а у животных с низким типом - 55,9%. В заднем гипоталамическом поле соответственно - 27,9 и 37,2%. Следовательно, в большей степени повреждались нейроны поля CAI гиппокампа животных с низким типом ВНД.

Иммунопатогенез тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы у крыс с разным типом высшей нервной деятельности При изучении влияния ТСЧМТ на иммунный ответ к ЭБ обнаружен иммуносупрессивный эффект, имевший место в период ранних проявлений и отдалённых последствий травма (табл. 6). Через 1 сутки после ТСЧМТ

Таблица 6

Иммунный ответ у крыс с низким и высоким типом ВНД, перенесших ТСЧМТ (М ± т)____

Время исследования Количество АОК 103 Титры антител, -log2

Группа I Группа II Группа I Группа II

1 сутки 28,9±2,2*ллл 51,1±1,4 2,2±0,1**ЛЛЛ 3,6±0,2**

7 суток 12,4±2,5***ллл 41,3±2,0" 1,7±0,4*л 2,8±0,2***

14 суток 10,9±2,1***ллл 39,1 ±1,2" 1,3±0,2**л 2,5±0,4***

1 месяц 11,7±2,8***ллл 48,9±2,2* 1,8±0,5*лл 4,3±0,4

3 месяца 12,2±1,9***ллл 47,6±2,4* I 1,9±0,3**л 4,4±0,6

9 месяцев 11,3±1,2***ллл 40,7±3,0*** 1,4±0,1**ллл 3,6±0,2"

Контроль 37,6±1,1лл 58,7±3,2 I 3,7±0,3ЛЛ 5,1 ±0,1

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001; меясду группами I и II: Л - р<0,05; лл - р<0,01; ллл - р<0,001

титры антител в крови животных были ниже уровней соответствующих контролей в группе I на 40% и в группе II на 30%. Количество АОК также было ниже контрольных значений в обеих группах крыс. При этом степень посттравматической иммунодепрессии у животных с низким типом ВНД была в 1,5-2,0 раза более выражена, чем в группе крыс с высоким типом ВНД. В динамике болезни, к 7 суткам постгравматического периода у животных обеих групп произошло дальнейшее уменьшение количества АОК в селезенке и антиэритроцигарных антител в крови, которые и в течение последующей недели оставались практически на том же уровне. Наиболее резкое снижение показателей отмечалось у крыс снизким типом ВНД. Через 1 месяц после нанесения ТСЧМТ у крыс группы II появилась и сохранялась до 3 месяцев посттравматического периода тенденция к нормализации показателей, чего не наблюдалось у крыс группы I. Через 9 месяцев после перенесенной травмы у животных иммунодефицит усугубился, и степень нарушения была более выражена в группе с низким типом ВНД. Количество АОК и уровень антител в группе I составляли 31 % и 42% от значений контрольных показателей, в группе II 70% и 71%.

Исследование популяционного состава лимфоцитов крови крыс показало, что в группах с низким и высоким типом ВНД в посттравматическом периоде регистрировалось снижение количества зрелых Т-лимфоцитов с фенотипом CD3+ и дисбаланс субпопуляций CD4+ и CD8+ клеток. У животных группы 1 иммуносупрессивный эффект травмы был более значим. Так, через 1 сутки после травмы количество Т-лимфоцитов в группе I было в 1,8 раз ниже, чем в группе сравнения (II) и составлял 43% от уровня соответствующего контроля. В дальнейшем на протяжении всего периода наблюдения выраженность Т-дефицита у животных с низким типом ВНД оставалась более значимой, чем у крыс группы II. Определение популяционного состава лимфоцитов также показало, что в крови крыс группы I в период всего срока наблюдения сохраняется меньшее количество CD4+ лимфоцитов по сравнению с контролем и показателями травмированных крыс группы II, При этом и степень посттравматической депрессии (процент снижения показателя от уровня соответствующего контроля) в группе крыс I была выше, чем в группе сравнения. Обращает на себя внимание то, что в отдаленном периоде: через 1 месяц и 9 месяцев после перенесенной травмы количество CD4+ лимфоцитов у крыс с высоким типом ВНД соответствовало норме, а у крыс с низким типом ВНД данный показатель остается низким. Количество CDS клеток в группе животных I в первую неделю посттравматического периода было ниже, чем в

16

группе крыс II, через 1 месяц показатели в обеих группах соответствовали контрольным, а через 9 месяцев количество CD8+ клеток превышало норму в 1,9 раз у животных с низким типом ВНД и в 1,5 раз в группе сравнения (II). При этом статистически значимо в 3-4 раза увеличилось количество CD25+, CD95+, HLA-DR+ клеток.

Как показали исследования крови, у крыс через 9 месяцев после ТСЧМТ количество лейкоцитов в крови было ниже уровня контроля почти в 2 раза (7,6+2,1* 109/л против 14,9± 1,9х 109/л в контроле,р<0,05). При этом количество нейтрофилов в опытной и контрольной группах было одинаково вследствие 2-кратного увеличения их относительной величины (21,8±3,4% против 44,3±4,1% в контроле, /КО,01). Лейкопения, имевшая место у крыс в отдаленном посттравматическом периоде была обусловлена, прежде всего, низким количеством лимфоцитов (4,1±1,1х 10/л против 8,8±1,ЗхЮ7л в контроле, р<0,05). Относительное количество лимфоцитов также было уменьшено. В развитие отдаленной посттравматической лейкопении наряду с лимфоцитами внесли свой вклад моноциты, эозинофилы, базофилы, абсолютное количество которых было статистически значимо ниже контрольных величин и составляло 50,0-66,7% от их значений. Оценка эритроцнтарного и трамбоцитарного звена гемограммы выявила, что количество эритроцитов и тромбоцитов соответствовало показателям контроля. Морфология эритроцитов - форма, размер, объем, насыщение гемоглобином практически не менялось. Соответствовали норме и характеристики тромбоцитов.

Через 9 месяцев после травмы количество цитокииов в крови и в головном мозге в обеих группах крыс было увеличено (табл.7). Так в крови животных группы I, уровни провоспагтительных цитокинов TNFa и IL-ip превосходили контрольные в 1,9 раза и в 2 раза, противовоспалительного цитокина IL-4 в 2,3 раза, в то время как у крыс группы II изменения провоспалительных и противовоспалительных цитокинов носили более Таблица 7

Содержание цитокинов в сыворотке крови у крыс с низким (I) и высоким (II)

типом ВНД в норме и период отдаленных последствий ТСЧМТ (М ± m)

Показатели ТСЧМТ Контроль

группа ТI группа Т II группа КI группа КII

IL-ip 91,6±7,6** 88,1±5,1" 45,9±8,9 52,8±2,4

TNFa 25,0±1,8*Л 44,7±1,2" 13,4±2,7Л 29,8±3,3

IL-2 1,4±0,1лл 2,8±0,3" 1,2±0,2 1,5±0,1

IL-4 35,3±2,9**ллл 214,7±16,7*** 15,3±1,3ЛЛЛ 62,3±4,8

Примечание: достоверность различий с показателями соответствующего контроля: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001; между группами Т I и Т II, К I и К И: л - р<0,05; лл - р<0,01; ллл - р<0,001

выраженный характер и были увеличены против показателей контроля в 7,2 раза, 2,5 раза, 3,5 раз. При этом уровень 1Ь-2 изменялся незначительно и лишь в

17

1,2 раза превышал контрольные значения в обеих группах. Иная картина наблюдалась при сравнении степени увеличения цитокинов в головном мозге травмированных животных. Так, содержание провоспалительных цитокинов в мозге у животных с низким типом ВНД превышало соответствующую норму более значимо, чем в группе с высоким типом ВНД. При этом более значимое увеличения количества противовоспалительного цитокина 1Ь-4 и рецепторного антагониста интерлейкина 1 (1Ь-1га) имели место у животных группы II.

Исследование антиокислительного энзиматического статуса лимфоцитов у крыс, перенесших ТСЧМТ, выявило , что в раннем периоде ТСЧМТ в циркулирующих лимфоцитах отмечено снижение активности каталазы, которая в 1-е сутки после травмы составила 9% и 10%, на 7-е сутки - 13% и 10%, на 14-е сутки - 2% и 19% соответственно в группах I и II от уровня контроля. Выявленная при этом тенденция к 1,5 и 3,5-кратному увеличению фонда естественного антиоксиданта глутатиона не компенсировало дефицита каталазной активности. В спленоцитах крыс как I, так и П групп, в первые две недели после травмы снижения активности каталазы не наблюдалось. Реципрокность динамики изменений ферментов в лимфоцитах крови и селезенки крыс в раннем посттравматическом периоде прослеживается и при исследовании СОД. Так, если активность данного энзима в лимфоцитах крови была снижена незначительно в 1-е сутки ТСЧМТ (на 28% в группе I и 21% в группе II) и с 7-х суток наблюдения имела тенденцию к повышению, то в лимфоцитах селезенки она была низкая с 1-х по 14-е сутки (р<0.05). Наибольший дефицит данного энзима в спленоцитах наблюдался на 1-е сутки (р<0.01). В период поздних осложнений ТСЧМТ, через 1 и 9 месяцев после нанесения травмы, актвность СОД и каталазы в лимфоцитах крови не отличалось от контрольных значений, в лимфоцитах селезенки отмечено падение активности вышеуказанных ферментов, наиболее значимое у крыс с низким типом ВНД.

Эффективность коррекции даларгином расстройств центральной нервной и иммунной систем белых крыс после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы Исследование интегративной деятельности мозга крыс с низким и высоким типом ВНД, получавшим даларгина через 9 месяцев после ТСЧМТ выявило, что раннее введение препатата изменяло поведенческие реакции крыс в отдаленном периоде травмы. Защитное действие даларгина в группе II реализовалось восстановлением горизонтальной и вертикальной активности, продолжительности латентного периода (табл. 8, 9). В группе I функции ЦНС восстановились в меньшей степени: показатели горизонтальной активности были выше, чем у крыс с ТСЧМТ без лечения, но ниже контрольных, продолжительность латентного периода стала ниже, но также не достигла исходного уровня. В данной группе животных сохранились нарушения в эмоциональной сфере, которые характеризовались двукратным увеличением продолжительности груминга, изменениями вегетативного

компонента. При этом следует отметить присутствие положительного эффекта от введения препарата, который предотвращал чрезмерную активацию эмоциональной составляющей поведения, наблюдающуюся у крыс без лечения.

Использование даларгина в посттравматическом периоде оказывало влияние на динамику структурно-функциональных изменений нейронов поля CAI гиппокампа. Через 9 месяцев после Таблица 8

Влияние даларгина на ориентировочно-исследовательское поведение крыс с

низким типом ВИД, перенесших ТСЧМТ (М ± т)

Время исследования Показатели Группы животных

I (травма) Цтравма+даларгин) К онтроль I

9 месяцев после травмы Горизонтальная активность 14,6±0,4*** 20,1±0,8**ллл 25,4±1,2

Вертикальная активность 4,2±0,3* 5,3+0,2ЛЛЛ 6,1±0,6

Норки 2,1+0,1 2,0±0,1 2,1+0,1

Груминг 32,314,3*** 21,3±1,4***л 9,7±0,3

Дефекации 1,2±0,07*** 2,0±0,08**ллл 2,5+0,1

Латентный период 23,1±2,0* 21,1±1,2* 16,7±2,1

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** -р<0,001; между группами ТII и Т+ДII: л - р<0,05; лл - р<0,01; ^ - р<0,001

Таблица 9

Влияние даларгина на ориентировочно-исследовательское поведение крыс с высоким типом ВИД, перенесших ТСЧМТ (М ± т)____

Время Показатели Группы животных

исследования II (травма) II (травма+даларгин) Контроль II

9 месяцев Горизонтальная 44,3±1,3*** 53,3±1,9ЛЛЛ 57,1±1,0

после травмы активность

Вертикальная 7,2+0,6* 9,2±0,6Л 9,8±0,7

активность

Норки 4,4+0,2 4,2±0,2 4,3±0,4

Груминг 18,1±1,0*** 11,9±2,7*ллл 8,2±0,6

Дефекации 1,4±0,02 1,4±0,1 1,5±0,1

Латентный 23,3±1,4*** 16,7±1,0ЛЛ 15,1 ±0,7

период

Примечание: достоверность различий с контролем: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** -р<0,001; между группами Т II и Т+Д И: Л - р<0,05; АЛ - р<0,01;ллл - р<0,001

травмы различие по общей численной плотности нейронов достигало 32,2% (/?<0,01). Даларгин значительно нивелировал активацию деструктивных изменений нейронов через 5 месяцев после травмы, содержание гиперхромных сморщенных нейронов и клеток-теней было в два раза меньше, чем в группах без лечения. В ядрах заднего гипоталямуса травмированных животных ненропротекторный эффект даларгина проявлялся более высокой общей численной плотностью нейронов, большим относительным и абсолютным содержанием нормохромных нейронов и меньшим содержанием гиперхромных сморщенных нейронов.

Исследования иммуномодулирующих свойств даларгина у белых крыс с ТСЧМТ выявили положительный эффект действия препарата, который проявлялся частичным восстановлением функциональной активности системы иммунитета через 9 месяцев после травмы (табл. 10).

Таблица 10

Влияние даларгина на иммунный ответ у крыс с разным типом ВНД после

ТСЧМТ (М ± т)

Время исследования Группы

Количество АОКТО3 Титры антител, -

9 месяцев после травмы Травма I 11,3+1,2*** 1,4±0,1**

Травма+даларгин I 22 3+1 о***ллл 2,1±0,2**ЛЛ

Контроль I 37,6+1,1 3,7±0,3

Травма II 40,7+3,0*** 3,6±0,2**

Травма+даларгин П 51,4±2,1л 4,7±0,2ЛЛЛ

Контроль II 58,7±3,2 5,1±0,1

Примечание: достоверность различий с показателями соответствующего контроля: * - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001; между группами Т и Т+Д: л -р<0,05; ™ - р<0,01; ллл - р<0,001

связь с длительностью латентного периода (г=-0,58, р<0,05, в группе Т+Д I и г=0,72 р<0,01 в группе Т+Д II).

Количество АОК у крыс группы I в 2 раза, антител в 1,5 раза превысило показатели группы без лечения, но контрольного уровня, не достигли. У животных группы II, получавших препарат, через 9 месяцев после травмы количество АОК и титры антител соответствовали значениям контроля в то время как у крыс, перенесших травму без лечения, составляли лишь 69,3% и 70,6% от контрольны значений. Введение даларгина способствует установлению сильной прямой корреляционной связи между числом АОК и продуцируемых ими антиэритроцитарных антител (г=0,67 /;<0,01). Каждый из данных показателей имел прямую корреляцию с горизонтальной активностью

(r=0,58, p<0,05 в группе I и г=0,62 /?<0,01 в группе II), а количество АОК -обратную.

Сравнение результатов действия даларгнна на центральную нервную и иммунную системы выявляло однонаправленность изменений их интегративных функций, приводящих к восстановлению деятельности обобщенной функциональной системы, её центральной архитектоники и исполнительных элементов. Это реализовалось через 9 месяцев после травмы улучшением функционирования центральной нервной и иммунной систем у крыс с низким типом ВНД и достижением полезного для организма приспособительного результата у животных с высоким типом ВНД, соответствующего аналогичному у здоровых особей и является еще одним из имеющихся доказательств общности пептидной регуляции нейронов и иммунокомпетентных клеток.

ВЫВОДЫ

1. Высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа организма, с большей устойчивостью к повреждению нейронов высших отделов регуляции психонейроиммунной системы и с более высокой способностью к сохранению объема памяти, ориентировочно-исследовательской деятельности и эмоционального состояния в раннем и отдаленном посттравматическом периодах.

2. Важное патогенетическое значение в развитии иммунодефицита в раннем посттравматическом периоде (1-14 суток) и его выраженности в отдаленном периоде травмы (1-9 месяцев) имеют расстройства нервных регуляторных механизмов, реализующиеся угнетением ориентировочно-исследовательского и болевого поведения, нарушениями в эмоциональной сфере, ускорением угасания рефлекса пассивного избегания и зависящие от типа высшей нервной деятельности.

3. В отдаленном периоде (1-9 месяцев) после тяжелой черепно-мозговой травмы в поле CAI гиппокампа общая численная плотность нейронов уменьшается на 22,3%, а в заднем гипоталамическом поле на 17,1%, что несвойственно для неповрежденного головного мозга животных того же возраста. В большей степени (в 1,2 в гипоталамусе и в 1,5 раза в гиппокампе) нейроны высших отделов регуляции иммунной системы повреждаются у животных с низким типом высшей нервной деятельности.

4. Выраженность депрессии иммунного ответа в период ранних проявлений и отдаленных последствий тяжелой черепно-мозговой травмы зависит от типа высшей нервной деятельности. Снижение показателей системы иммунитета в посттравматическом периоде у животных с низким типом высшей нервной деятельности в 2-3 раза глубже, чем у крыс с высоким типом высшей нервной деятельности.

5. Нарушения функций системы иммунитета при тяжелой черепно-мозговой травме проявляются снижением количества CD3+, CD4+, CD8+

лимфоцитов, уменьшением активности их антиокислительной защиты в раннем периоде травмы и повышением СЭ8+ С025СБ95+, НЬА-БК+ клеток на фоне СЭЗ+ иммунодефицита, лейко-, лимфо- и моноцитопении, увеличением количества цитокинов: ТЫБО, 1Ь-1 1Ь-1га, 1Ь-2, 1Ь-4, 1Ь-б, 1Ь-8 в крови и ткани головного мозга в отдаленном посттравматическом периоде.

6. Даларгин предотвращает расстройства ориентировочно-исследовательского поведения в отдаленном периоде тяжелой черепно-мозговой травмы у крыс с высоким типом высшей нервной деятельности и уменьшает ее выраженность у животных с низким типом высшей нервной деятельности, положительно влияет на изменение цитоархитектоники гиппокампа и заднего гипоталамического поля, снижая вероятность повреждения нейронов и дефицит общей численной плотности нейронов через 9 месяцев после травмы на 10-12%.

7. Даларгин оказывает иммуномодулирующее действие при травматическом повреждении головного мозга, предупреждая развитие посттравматической иммунодепрессии в период отдаленных последствий травмы в группе крыс с высоким типом высшей нервной деятельности и снижает ее выраженность у крыс с низким типом высшей нервной деятельности за счет увеличения количества антителообразующих клеток в селезенке (в 2 раза) и уровня антиэритроцитарных антител (в 1,5 раза).

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Структурно-функциональные механизмы пластичности в гиппокампе и сенсомоторной коре большого мозга белых крыс при черепно-мозговой травме на фоне иммунизации организма тимусзависимым антигеном. / А. С. Хижняк, Т. Ф. Соколова, Н. Е. Турок, В. В. Семченко, Ю. В. Емельянов // Закономерности эмбриофетальных морфогенезов у человека и позвоночных животных : сб. науч. тр. : (материалы международ, эмбриологического симпозиума). - Ханты-Мансийск, 2004. - С. 308-310.

2. Антигениндуцированные изменения высшей нервной деятельности у крыс в динамике иммунного ответа. / Т. Ф. Соколова, Т. И. Долгих, Ю. В. Емельянов, Н. Е. Турок // Новые лабораторные технологии в диагностике и лечении заболеваний человека : сб. науч. тр. : (материалы конф., посвященной 25-летию ЦНИЛ ЧелГМА). - Челябинск, 2006. - С. 87-90.

3. Соколова Т. Ф. Роль корреляционных взаимосвязей в оченке функциональных возможностей центральной нервной системы при тяжелой сочетанной черепно-мозговой травме. / Т. Ф. Соколова, Ю. В. Емельянов, Н. Е. Турок// Омский научный вестник. -2006. - № 3 (37).-4.1.- С. 12-18.

4. Нарушения нервной регуляции иммунного ответа на ранних этапах травматической болезни. / Н. Е. Турок, В. В. Семченко, Т. Ф. Соколова, А. С. Хижняк, Ю. В. Емельянов, Л. Н. Деревянко, С. С. Степанов // Омский научный вестник. - 2007. - № 3. - С. 51-53.

5. Изменения системы крови в отдаленном периоде тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы. / Ю. В. Емельянов, Т. ф. Соколова, Т. И. Долгих, Н. Е. Турок // Омский научный вестник. - 2007. - № 3. - С. 285-286.

6. Оксидативный стресс в патогенезе иммунных дисфункций при тяжелой травме. / Т. Ф. Соколова, Ю. В. Емельянов, Т. И. Долгих, Н. Е. Турок // Омский научный вестник.-2007.-№ 3. - С. 322-325.

7. Емельянов Ю. В. Модуляция эмоционально-поведенческих расстройств в процессе развития гуморального иммунного ответа в отдаленном периоде тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы / Ю. В. Емельянов // Клинические и фундаментальные аспекты критических состояний : сб. науч. тр. : (материалы науч.-практ. конф.). -Омск, 2007. - С. 235-238

8. Дизрегуляционные изменения в системе антирадикальной защиты лимфоцитов при тяжелой сочетанной черепно-мозговой травме. / Т. Ф. Соколова, В. Т. Долгих, Т. И. Долгих, Ю. В. Емельянов, Н. Е. Турок // Общая реаниматология. - 2007.Д. З.5-6. - С. 33-37.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АОК - антителобразующие клетки

ВНД-высшая нервная деятельность

СОД - супероксиддисмутаза

ТСЧМТ- тяжелая сочетанная черепно-мозговая травма

УРПИ-условный рефлекс пассивного избегания

ЭБ — эритроциты барана

Сдано в печать 18.11.09. Формат 60/84 1/1 б.Гаршпура «Тайме». Печать оперативная. Усл. печ. л 1,40. Тираж 100 экз. Заказ 13. ___ • . __Отпечатано с

готового оригинал-макета в типографии ИП Макшеевой Е, А.

Актуальность проблемы. В последние десятилетия черепно-мозговая травма представляет собой одну из важнейших социально-медицинских проблем. Это обусловлено возросшей частотой травматизма и тяжестью травм, преобладанием в их структуре сочетанных повреждений, высокой летальностью [5, 83, 84]. Среди выживших высока инвалидизация, ведущими причинами которой являются психические расстройства, психопатоподобные состояния, грубые двигательные и речевые нарушения, эпилептические припадки [69, 150, 159]. Актуальность и важность медицинского аспекта проблемы ранних нарушений и отдаленных последствий тяжелой черепно-мозговой травмы обусловлено тем, что развитие травматической болезни головного мозга сопровождается не только структурно-функциональными изменениями в ЦНС, но и комплексом патофизиологических сдвигов, формирующихся в иммунной системе, которые не только обусловливают высокую летальность больных от гнойно-септических осложнений, но и могут запускать различные механизмы отсроченного по времени повреждения структур мозга. В настоящее время нервная и иммунная системы все чаще рассматриваются как единая психонейроиммунная система регуляции общего гомеостаза и адаптации организма к меняющимся условиям внешней и внутренней среды [62, 70, 107, 178] . Молекулярные механизмы взаимодействия составляющих психонейроиммунной системы хорошо изучены: наряду с гормональными факторами они обеспечиваются медиаторами нейроиммунного взаимодействия — цитокинами [48, 56, 70, 77, 217]. Высшим уровнем регуляции в этой системе является головной мозг, повреждение которого при черепно-мозговой травме приводит к расстройству комплексного контроля функций иммунной системы, сопровождающемуся развитием посттравматического иммунодефицита [168, 201], а иммунные расстройства усугубляют деструктивные процессы головного мозга у больных энцефалопатиями посттравматического генеза [101]. Все вышеуказанное, свидетельствующее о существовании единой психонейроиммунной системы, необходимо рассматривать с позиций существования различий типов высшей нервной деятельности и иммунного ответа у млекопитающих. Однако работ в этом направлении мало, еще меньше сравнительных исследований последствий черепно-мозговой травмы на психонейроиммунную систему в зависимости от типа нервной системы, а работ в этом аспекте, посвященных изучению отдаленного посттравматического периода вообще нет. Кроме того, отсутствие четких критериев центральной дизрегуляции иммунной системы ограничивает возможности целенаправленной ее коррекции. В этом плане перспективным является использование естественных регуляторов мозга опиоидных пептидов (или их синтетических аналогов), главное назначение которых - защита от стрессорных повреждений, обезболивание и координация работы тканей, органов, систем и организма в целом путем воздействия на опиоидные i рецепторы соответствующей нейромедиаторной системы, входящей в-психонейроиммунной систему.

Цель исследования. Выявление основных закономерностей нарушений нервной регуляции функций системы иммунитета белых крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы, обоснование возможности целенаправленной коррекции функции психонейроиммунной системы организма с помощью синтетического аналога опиоидных пептидов даларгина.

Задачи исследования.

1. Изучить особенности ориентировочно-исследовательского поведения, S долговременной памяти, эмоционального состояния и болевой чувствительности у крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности в период ранних проявлений и отдалённых последствий тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы. 5 I

2. Исследовать изменения иммунного ответа, системы крови, содержания цитокинов в крови и ткани головного мозга, системы антирадикальной защиты лимфоцитов в период ранних проявлений и отдаленных последствий травмы у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности.

3. Провести морфометрический сравнительный анализ структурно-функционального состояния популяции нейронов высших отделов (поле СА1 гиппокампа, заднее гипоталамическое поле) регуляции иммунного ответа белых крыс в отдаленном периоде тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности.

4. На основании сравнительного изучения психоневрологического статуса, иммунореактивности организма, структурно-функционального состояния гиппокампа и заднего гипоталамического поля белых крыс с лечением и без лечения даларгином после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы определить влияние препарата на исход отдаленного" посттравматического периода.

Новизна исследования. Выявлены особенности патогенеза травматической- болезни у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности. Установлена зависимость иммунопатогенеза в посттравматическом периоде от типа нервной деятельности и типа иммунного ответа организма. Впервые в течение 9 месяцев после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы в эксперименте с использованием комплексного методического подхода и сравнительного анализа выявлены закономерности изменения психоневрологического статуса, иммунного ответа и особенности реорганизации нейронных популяций высших отделов (гиппокамп, заднее гипоталамическое поле) регуляции системы иммунитета белых крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности. В результате системного статистического анализа полученных данных было установлено, что существует зависимость иммунного ответа и динамики морфологических показателей в п о сттр ав м атич е ско м периоде от типа высшей нервной деятельности. У животных с высоким типом высшей нервной деятельности отмечается менее значительное повреждение нейронов высших отделов регуляции системы иммунитета и сохранение на высоком уровне иммунного ответа.

Выявлено, что даларгин предотвращает развитие посттравматического иммунодефицита, изменений ориентировочно-исследовательской деятельности и структурно-функционального состояния высших отделов регуляции системы иммунитета экспериментальных животных в отдаленном посттравматическом периоде.

Теоретическое и практическое значение работы. Теоретическое значение имеет разработка проблемных аспектов патогенеза посттравматической болезни. С помощью комплекса нейрофизиологических, иммунологических и морфологических исследований удалось получить новйе данные, обосновывающие специфику изменения нейроиммунного статуса и структурно-функционального состояния высших отделов регуляции психонейроиммунной системы у белых крыс с различным типом высшей нервной деятельности, перенесших тяжелую сочетанную черепно-мозговую травму.

Установлено, что значимую роль в формировании и прогрессировании патологического процесса в отдаленном посттравматическом периоде играют иммунопатологические изменения дизрегуляторного генеза и морфологические изменения высших отделов регуляции психонейроиммунной системы. При этом в посттравматическом периоде высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа организма, с менее значительным повреждением нейронов высших отделов регуляции иммунной системы. То есть, у животных с высоким типом иммунного ответа отмечается более полноценная адаптация и структурно-функциональное восстановление головного мозга в посттравматическом периоде.

Выявлена одна из причин неблагоприятного течения посттравматического периода у животных с низким типом высшей нервной деятельности — наличие иммунопатологических синдромов и морфологических изменений в гиппокампе и заднем гипоталамическом поле. На основании этого аргументирована необходимость применения иммунокорректоров с целью восстановления нарушенных нейроиммунных взаимоотношений и защиты головного мозга.

Изученные нейрофизиологические, иммунопатологические и морфологические изменения у животных с высоким и низким типом иммунного ответа позволили уточнить спектр системных нарушений после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы и возможность их коррекции с помощью синтетического аналога опиоидного пептида Ьеи-энкефалина даларгина.

Полученные данные послужат фундаментальной базой для дальнейшего изучения закономерностей функционирования психонейроиммунной метасистемы организма после повреждения головного мозга, а также целенаправленного изыскания способов его защиты при тяжелой черепно-мозговой травме с помощью различных регуляторных пептидов. Фактические данные настоящего исследования и теоретические положения, разработанные на их основе, могут быть использованы в преподавании на кафедрах патологической физиологии, гистологии, цитологии и эмбриологии, неврологии высших медицинских учебных заведений при изучении вопросов функционирования нервной ткани, органов центральной нервной системы в условиях нормы и диффузно-очаговых повреждений головного мозга.

Внедрение результатов исследования. Результаты диссертационной работы используются в учебном процессе кафедры патологической физиологии с курсом клинической патофизиологии, научно-исследовательской работе центральной научно-исследовательской лаборатории Омской государственной медицинской академии, в учебном процессе кафедры нормальной и патологической физиологии Ханты-мансийского государственного медицинского института.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Тип высшей нервной деятельности влияет на функционирование психонейроиммунной системы организма в посттравматическом периоде. Высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа, способствует сохранению популяции нейронов гиппокампа и заднего гипоталамического поля, обеспечивает более быстрое и полное восстановление поведенческой деятельности и иммунореактивности животных в посттравматическом периоде.

2. Использование даларгина в посттравматическом периоде у животных с низким и высоким типом высшей нервной деятельности приводит к улучшению структурно-функционального состояния высших отделов регуляции системы иммунитета, содействует нормализации психоневрологического статуса и иммунореактивности организма.

Апробация работы. Материалы диссертационной' работы доложены и обсуждены на международном симпозиуме «Закономерности эмбриофетальных морфогенезов у человека и позвоночных животных» (Ханты-Мансийск, 2004); IX Всероссийском научном Форуме с международным участием им. академика В.И.Иоффе «Дни иммунологии в Санкт-Петербурге» (С.-Петербург, 2005); конференции «Новые лабораторные технологии в диагностике и лечении заболеваний человека» (Челябинск, 2006); 4-ой Российской конференции «Нейроиммунопатология» (Москва, 2006); XI Всероссийском научном Форуме с международным участием имени академика В.И. Иоффе «Дни иммунологии в Санкт-Петербурге» (С.-Петербург, 2007); научно-практической конференции «Клинические и фундаментальные аспекты критических состояний (Омск, 2007); межрегиональной научно-практической конференции «Дни иммунологии в Сибири» (Омск, 2007); Объединенном иммунологическом форуме (С.-Петербург, 2008); Всероссийской научной конференции

Нейробиологические аспекты морфогенеза и регенерации» посвященной памяти члена-корреспондента АМН СССР проф. Ф.М.Лазаренко (Оренбург, 2008); научной конференции с международным участием «Дни иммунологии в Сибири - 2008» (Томск, 2008); совместном заседании центральной научно-исследовательской лаборатории и кафедры патофизиологии с курсом клинической патофизиологии ОмГМА (Протокол №1 от 05.10.09).

Публикации. По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе 1 в журнале, рекомендованном ВАК Рособрнадзора.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, обзора литературы, описания методик исследования, 4 глав собственных исследований, заключения и выводов. Общий объем диссертации составляет 172 страницы, фактические данные иллюстрированы 14 рисунками, 27 таблицами. Указатель литературы включает 286 источников, из них иностранных — 66. Весь материал, представленный в диссертации, получен, обработан и проанализирован лично автором.

ВЫВОДЫ

1. Высокий тип высшей нервной деятельности сочетается с высоким типом иммунного ответа организма, с большей устойчивостью к повреждению нейронов высших отделов регуляции психонейроиммунной системы и с более высокой способностью к сохранению объема памяти, ориентировочно-исследовательской деятельности и эмоционального состояния в раннем и отдаленном посттравматическом периодах.

2. Важное патогенетическое значение в развитии иммунодефицита в раннем посттравматическом периоде (1-14 суток) и его выраженности в отдаленном периоде травмы (1-9 месяцев) имеют расстройства нервных регуляторных механизмов, реализующиеся угнетением ориентировочно-исследовательского и болевого поведения, нарушениями в эмоциональной сфере, ускорением угасания рефлекса пассивного избегания и зависящие от* типа высшей нервной деятельности.

3. В отдаленном периоде (1-9 месяцев) после тяжелой черепно-мозговой' травмы в поле СА1 гиппокампа общая численная плотность нейронов уменьшается на 22,3%, а в заднем гипоталамическом поле на 17,1%, что несвойственно для неповрежденного головного мозга животных того же возраста. В большей степени (в 1,2 в гипоталамусе и в 1,5 раза в гиппокампе) нейроны высших отделов регуляции иммунной системы повреждаются у животных с низким типом высшей нервной деятельности.

4. Выраженность депрессии иммунного ответа в период ранних проявлений и отдаленных последствий тяжелой черепно-мозговой травмы зависит от типа высшей нервной деятельности. Снижение показателей системы иммунитета в посттравматическом периоде у животных с низким типом высшей нервной деятельности в 2-3 раза глубже, чем у крыс с высоким типом высшей нервной деятельности.

5. Нарушения функций системы иммунитета при тяжелой черепно-мозговой травме проявляются снижением количества CD3+, CD4+, CD8+ лимфоцитов, уменьшением активности их антиокислительной защиты в раннем периоде травмы и повышением CD8+ CD25+, CD95+, HLA-DR+ клеток на фоне CD3+ иммунодефицита, лейко-, лимфо- и моноцитопении, увеличением количества цитокинов: TNFa, IL-ip, IL-lra, IL-2, IL-4, IL-6, IL-8 в крови и ткани головного мозга в отдаленном посттравматическом периоде.

6. Даларгин предотвращает расстройства ориентировочно-исследовательского поведения в отдаленном периоде тяжелой черепно-мозговой травмы у крыс с высоким типом высшей нервной деятельности и уменьшает ее выраженность у животных с низким типом высшей нервной деятельности, положительно влияет на изменение цитоархитектоники гиппокампа и заднего гипоталамического поля, снижая вероятность повреждения нейронов и дефицит общей численной плотности нейронов через 9 месяцев после травмы на 10-12%.

7. Даларгин оказывает иммуномодулирующее действие при травматическом повреждении головного мозга, предупреждая развитие посттравматической иммунодепрессии в период отдаленных последствий травмы в группе крыс с высоким типом высшей нервной деятельности и снижает ее выраженность у крыс с низким типом высшей нервной деятельности за счет увеличения количества антителообразующих клеток в селезенке (в 2 раза) и уровня антиэритроцитарных антител (в 1,5 раза).

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение сложных метасистем организма млекопитающих, чем является психонейроиммунная система, неизбежно приводит к необходимости совмещения детального изучения ее субсистем (нейрон, нейронные сети различных уровней, элементы клеточного и гуморального иммунитета, эндокринные органы) с анализом особенностей их совместного функционирования в единой системе. Особое значение это приобретает при повреждении головного мозга и развитии системных синдромов (системный воспалительный ответ, общий адаптационный синдром), когда происходит нарушение естественных внутренних связей и повреждение высших отделов регуляции (гипоталамус, гиппокамп) психонейроиммунной системы [54, 168].

То, что психонейроиммунная система функционирует в едином комплексе и конечный эффект зависит не только от состояния иммунной; нервной или эндокринной систем, но и от их взаимодействия не вызывает сомнения [12]. Механизмы повреждения и восстановления головного мозга после черепно-мозговой травмы в остром периоде хорошо изучены и подробно описаны в обзоре литературы. Установлено, что схемы лечения ишемических и постишемических состояний мозга должны обязательно включать целый комплекс патогенетических нейропротекторных мероприятий, направленных щ на максимально возможное сохранение нейронов путем подавления патологических механизмов всех этапов некроза и апоптоза [155, 156, 208, 232].

Несмотря на хорошую изученность реакции центральной нервной, эндокринной и иммунной систем на черепно-мозговую травму, особенности их взаимодействия в посттравматическом периоде (особенно в отдаленном) изучены недостаточно полно. Совершенно не изучены особенности структурно-функциональных изменений психонейроиммунной системы организма в отдаленном посттравматическом периоде у животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности.

В настоящей экспериментальной работе проведено сравнительное исследование ориентировочно-исследовательского поведения, эмоционального статуса, долговременной памяти, особенностей нарушений болевой чувствительности, состояния иммунной системы, содержания цитокинов в крови и клетках головного мозга, системы антирадикальной защиты лимфоцитов, а также структурно-функционального состояния заднего гипоталамического поля и поля СА1 гиппокампа у белых крыс с высоким и низким типом высшей нервной деятельности через 1, 7, 14 суток, 1, 3 и 9 месяцев после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы, моделированной по Ыоблу-Коллипу под нембуталовым наркозом.

В ходе предварительного психоневрологического тестирования8 животных определяли тип высшей нервной деятельности, который являлся критерием включения животных в группы исследования. По результатам теста-были сформированы две экспериментальные группы: I группа - с низким, II группа - с высоким типом высшей нервной деятельности. В каждой группе животных проведено по 2 серии экспериментов. В первую серию вошли животные с тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмой, в вторую серию крысы, которым после моделирования травмы вводили синтетический аналог опиоидного пептида лей-энкефалина даларгин (15 мкг/кг массы тела, внутрибрюшинно) один раз в сутки в течение пяти дней.

Таким образом, сравнительный анализ проводили в динамике посттравматического периода (1, 7 и 14 суток, 1, 3 и 9 месяцев после травмы), между группами животных с высоким и низким типом высшей нервной деятельности без лечения и после введения даларгина. Особое внимание уделяли отдаленному посттравматическому периоду. В ходе статистического анализа основная и альтернативная гипотезы проверялись с помощью критериев параметрической и непараметрической статистики.

В ходе исследования было установлено, что наибольшая выраженность нарушений системы иммунитета в остром и отдаленном периоде после тяжелой сочетанной черепно-мозговой травмы характерна для группы животных с низким типом высшей нервной деятельности. Расстройства иммунорегуляции сопровождались снижением силы иммунного ответа на щ тимусзависимый антиген с уменьшением числа антителообразующих клеток, как в остром, так и отдаленном периодах травмы. Иммунореактивность животных с высоким типом высшей нервной деятельности страдала в меньшей степени, чем животных с низким типом высшей нервной деятельности.

Степень нормализации психоневрологического статуса экспериментальных животных положительно коррелирует с силой иммунного ответа и морфологическими показателями, характеризующими соотношение деструктивных и компенсаторно-восстановительных-, процессов^ в; высших отделах (заднее гипоталамическое; поле, гиппокамп) регуляции, психонейроиммунной системы. Однако необходимо отметить, что адаптация? иммунной системы к тяжелой ЧМТ в отдаленном периоде у животных с низким типом высшей нервной деятельности происходит на фоне неполного восстановления цито- и синаптоархитектоники высших отделов регуляции системы иммунитета.

Высокий тип высшей нервной деятельности сочетался с высоким типом, иммунного ответа и большей сохранностью популяции нейронов? заднего гипоталамического поля и гиппокампа. У животных с высоким типом-высшей; нервной деятельности основные показатели, характеризующие состояние иммунной системы и структурно-функционального состояния (содержание деструктивно и реактивно измененных нейронов): высших отделов^ ее регуляции, в течение первого месяца после травмы быстрее (14 суток) восстанавливались до уровня нормы, а в отдаленном посттравматическом периоде стабильно поддерживались на этом уровне. В группе животных с низким типом высшей нервной деятельности восстановление ориентировочно-исследовательского поведения, эмоционального статуса, реакции на боль и иммунной реакции происходило только через 1 месяц, а в более отдаленном периоде часто появлялись признаки срыва функционирования психонейроиммунной системы, а также спонтанные (произвольные) деструктивные изменения нейронов. Все это свидетельствует о том, что уровень высшей нервной деятельности, иммунного ответа и структурно-функциональное состояние высших отделов регуляции системы иммунитета взаимосвязаны и оказывают влияние на исход отдаленного посттравматического периода. У животных с низким типом высшей нервной деятельности риск развития патологических структурно-функциональных изменений высших отделов регуляции иммунного ответа существенно выше и требует целенаправленной длительной коррекции не только в остром, но и в отдаленном постишемическом периоде. При этом необходимо использовать' препараты, оказывающие комплексное влияние на все составляющие психонейроиммунной системы.

На основании полученных результатов были сделаны предположения о том, что механизмы структурного гомеостаза высших отделов регуляции системы иммунитета у животных с высоким типом высшей нервной деятельности обеспечивают более полноценную адаптацию и восстановление функций иммунной системы организма в посттравматическом периоде. Вполне вероятно, что высокий тип высшей нервной деятельности генетически сочетается с более высоким типом иммунного ответа и высокими адаптационными возможностями высших отделов регуляции психонейроиммунной системы организма.

На основании полученных результатов мы выдвигаем теоретическую гипотезу о том, что тип иммунного ответа организма на тяжелую сочетанную черепно-мозговую травму и степень восстановления психоневрологического статуса в отдаленном посттравматическом периоде зависят от типа высшей нервной деятельности. Вполне вероятно, что тип высшей нервной деятельности, иммунного ответа организма и адаптационно-восстановительные возможности нейронных сетей высших отделов регуляции психонейроиммунной системы генетически детерминированы в рамках комплекса генов, определяющих возможности адаптивного ответа организма на травматическое повреждение. По литературным данным, в динамике посттравматического периода происходит активация врожденного адаптивного иммунитета [22].

У животных с высоким типом высшей нервной деятельности и иммунного ответа в посттравматическом периоде происходит более полная мобилизация потенциальных резервов сохранившихся нейронных сетей высших отделов регуляции психонейроиммунной системы, чем у животных с низким типом высшей нервной деятельности, на фоне большего количества лимфоцитов, их кластеров, антител, антителообразующих клеток в селезенке. Это характерно как для острого, так и для отдаленного посттравматического периода.

Таким образом, у животных с низким типом высшей нервной деятельности имеет место длительная дисфункция психонейроиммунной системы организма, на фоне которой увеличивается вероятность появления тяжелых форм травматической болезни и неблагоприятных исходов отдаленного посттравматического периода.

Для более полной реализации потенциальных возможностей восстановления организма после тяжелой травмы нами использовался аналог естественного регуляторного пептида (лейцин-энкефалина) мозга даларгин.

Использование в качестве целенаправленной регуляции функций психонейроиммунной системы регуляторных пептидов является перспективным направлением. Это связано с уникальными свойствами этих естественных веществ головного мозга [18, 48, 66].

Модулирующее воздействие даларгина реализуется через рецепторы, расположенные на внешней .поверхности цитоплазматической мембраны нейронов, а также гемопоэтических прекурсоров, Т-лимфоцитов, макрофагов путем изменения выработки короткодистантных гуморальных факторов, реализующих пролиферацию и дифференцировку клеток в индуктивной фазе иммунного ответа [191]. При этом восстановление регулирующего влияния центральной нервной системы обеспечивает адекватный по интенсивности иммунный ответ.

Следовательно, даларгин действует на всех уровнях психонейроиммунной системы и. как нельзя лучше подходит для цели ее целенаправленной коррекции. .

В ходе острого и хронического эксперимента по выявлению эффективности препарата было установлено, что даларгин статистически значимо изменяет динамику показателей, характеризующих психоневрологический статус, иммунный ответ и структурно-функциональное состояние высших отделов регуляции психонейроиммунной системы. После применения препарата динамика вышеназванных показателей. в; группе животных с низким типом высшей нервной деятельности после травмы стала сходной с таковой у животных с высоким типом высшей нервной деятельности без лечения.

Даларгин предотвращал развитие иммунодепрессии, способствовал сохранению уровня АОК и количества антиэритроцитарных антител в раннем посттравматическом периоде. Положительный эффект препарата сохранялся и в отдаленном периоде травмы, но в силу включения естественных компенсаторно-восстановительных процессов и имеющихся ранних эффектов этого препарата видимый эффект был менее выраженным, чем в раннем периоде. Однако в группе животных с использованием препарата в отдаленном посттравматическом периоде происходит более полное восстановление всех изученных физиологических и морфологических параметров, снижается риск развития осложненного течения травматической болезни.

Тип высшей нервной деятельности

Низкий

Высокий эис. 14 блок схема действия травмы и даларгина на центральную нервную и иммунную системы

Травма

Даларгин

Травма

Травма

Травма

Даларгин

При сравнение результатов действия даларгина на центральную нервную и иммунную системы выявлена одинаковая направленность изменений их интегративных функций, приводящих к восстановлению интегральной деятельности психонейроиммунной системы в целом, её центральной архитектоники и исполнительных элементов. Происходит более быстрое и полное достижение приспособительного результата в виде восстановления ориентировочно-исследовательского поведения, памяти и эмоционального статуса. I

Таким образом, даларгин путем действия на центральные и периферические структуры психонейроиммунной системы у животных с низким типом высшей нервной деятельности обеспечивает в раннем посттравматическом периоде активацию иммунных реакций, а в отдаленном посттравматическом периоде — более полное, чем без препарата, восстановление показателей системы иммунитета. Изменения показателей иммунореактивности организма при введении препарата коррелируют с изменениями показателей ориентировочно-исследовательской деятельности и эмоциональных реакций. В свою очередь улучшение психоневрологического t статуса и иммунореактивности организма коррелирует со степенью сохранности нейронов высших отделов регуляции психонейроиммунной системы. Даларгин препятствует развитию иммунодефицита, оказывая нейропротекторное и модулирующее действие на нейроны заднего гипоталамического поля и гиппокампа.

Вполне вероятно, что даларгин посредством опиоидных рецепторов модулирует функцию психонейроиммунной системы, а его нейропротективное действие обеспечивает более полную сохранность популяции ее нейронов. В совокупности это приводит к положительному влиянию препарата на исход отдаленного посттравматического периода.

Мы полагаем, что данная работа будет способствовать более полному пониманию закономерностей работы психонейроиммунной системы организма и позволит целенаправленно изыскивать возможности ее структурно-функционального восстановления в посттравматическом периоде.