Автореферат и диссертация по медицине (14.00.18) на тему:Клинико-динамические и социально-психологические аспекты психического здоровья военнослужащих

Здоровье нации в будущем определяется психическим здоровьем детей и подростков. Состояние здоровья детей и подростков - серьезная социальная, психологическая и медицинская проблема, обострившаяся в результате дестабилизирующего влияния социально-экономических преобразований в постсоветском обществе, требующая адекватных организационных подходов для ее разрешения (Семке В.Я., Положий Б.С., 1990; Дмитриева Т.Б., 1999; Семке В.Я., 1999, 2003; Дмитриева Т.Б., Положий Б.С., 2001; Голдобина О.А., Трешутин В.А., 2001; Агарков А.П., Агарков. А.А., Логунцова О.Н., 2004). Негативные тенденции в состоянии здоровья детей и подростков явилось причиной увеличения социально дезадаптированных детей, снижения годности юношей к военной службе до 60% от числа лиц призывного возраста, увеличения до 70% доли лиц, имеющих по состоянию здоровья ограничения к получению профессионального образования и трудоустройству (Материалы коллегии МЗ РФ от 27.03.2001. «Организация медицинской помощи детям подросткового возраста в современных условиях»). Снижение кадрового, интеллектуального и оборонного потенциала государства можно расценивать как угрожающее безопасности России. По данным Министерства обороны РФ, из числа подростков, признанных негодными к военной службе в мирное время, более 40% составляют лица с психическими расстройствами, а в структуре заболеваний, явившихся причиной увольнения из войск в первые 3 месяца, психические нарушения занимают первое ранговое место (39%). Задача охраны психического здоровья подростков обусловлена не только высоким риском развития психических расстройств и их большой распространенностью, но и выраженностью социальной дезадаптации. В современных условиях выраженной социальной нестабильности, утраты ценности образования и отсутствия реальных перспектив у подростков происходит возрастание этиологической роли социально-психологического фактора, его влияния на клинические проявления и динамику развития пограничных нервно-психических расстройств (Логунцова О.Н., 1995; Голдобина О.А., Трешутин В.А., 2001; Куприянова И.Е., 2003).

Быстрое биологическое и психологическое развитие делает ребенка чрезвычайно чувствительным к воздействию большого числа физических и психо- социальных факторов окружающей среды (Айзман Р.И., 1996; Касаткин В.Н., 1998; Кучма В.Р. с соавт., 2001; Santich М. et al., 1997; Silva R.R. et al., 2000). Исследования Э.М.Александровской (1988), Т.Б.Дмитриевой (1999), J.Bowlby (1951), G.L.Bowen et al. (1996) убедительно доказывают связь негативных тенденций в уровне психического здоровья и снижением уровня жизни населения, ростом безработицы родителей, разрешением уклада жизни многих семей. Важную роль в развитии дезадаптационных состояний играют микросоциальные факторы - уровень образования и социальный статус родителей, мера комфортности семейных взаимоотношений, характер детско-родительских отношений, стиль воспитания и другие особенности семейной жизни (Авдеенок J1.H., 1998; Захаров А.И., 2000; Белокрылова М.Ф., Семке В.Я., 2001; Radkowsky М. et al., 1997).

Согласно данным Государственного доклада о состоянии здоровья населения Российской Федерации (2000), в результате социальных коллизий, неполноценного питания и резкого ухудшения экологической обстановки не более половины детей здоровы физически и психически, а к моменту окончания школы лишь 20% не имеют отклонений. Между тем, именно эта категория представляет большинство при поступлении на первый курс военных ВУЗов и училищ. Опыт показывает, что отсутствие дифференцированных мер врачебно-воспитательного характера со стороны медицинских работников и войсковых командиров могут быть причиной дезадаптационных реакций, сопровождающихся невротическими расстройствами. При этом различные формы руководства - императивное, директивное, поощрительное, конвенциальное - дают определенный профилактический и компенсирующий эффект только при их дифференцированном использовании в зависимости от учета индивидуально-типологических особенностей военнослужащих (Куликов В.В., 1989). В целях повышения - успешности адаптации военнослужащих к условиям службы в Российской Армии и зарубежных странах широко применяется профессиональный отбор с применением психологических методов исследования. Однако анализ использующихся психологических методов исследования остается постоянен на протяжении десятилетий и не учитывает изменившегося характера психогений у военнослужащих. Кроме того, в ходе исследования изучаются не индивидуально-типологические особенности личности, а анализ показателей уровня знаний испытуемого, умений и навыков часто не выявляет его потенциальные возможности (Бартлет Ф., 1959; Кробах Л., 1985; Бодров В.А., 1985; Куликов В.В., 2001; Литвинцев С.В., Фадеев А.С.,2001).

В современных условиях резко возрастает значимость раннего выявления и последующей быстрой коррекции психических расстройств у военнослужащих, вызванных психогениями различного уровня. Это делает необходимым разработку системы мероприятий по предотвращению дезадаптации и сохранению психического здоровья военнослужащих. До настоящего времени существует ряд противоречивых и дискуссионных моментов по проблеме психической адаптации и состояний психической дезадаптации среди военнослужащих (Власенко В.И., 1997; Александровский Ю.А., 2001; Глумова И.В., Хвостова О.И., Счастный Е.Д., 2003; Епанчинцева Е.М., Семке В.Я., 2004, 2005), в том числе учащихся военных ВУЗов, что затрудняет разработку методов их эффективного лечения и превенции. Помимо этого отсутствуют чётко разработанные дифференциально-диагностические и прогностические подходы, направленные на раннюю диагностику и единую тактику их ведения.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Клинико-эпидемиологическое и клинико-динамическое изучение психического здоровья военнослужащих и разработка научно обоснованных принципов превенции и профилактики психодезадаптивных состояний и пограничных нервно-психических расстройств.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Изучить распространенность предболезненных расстройств и ПНПР у военнослужащих в зависимости от военной выслуги, профессиональных характеристик.

2. Выявить и систематизировать факторы - психогенные, соматогенные, психологические, профессиональные, производственные, социальнобытовые, неблагоприятно влияющие на психическое здоровье военнослужащих.

3. Изучить клиническую структуру и динамику преневротических расстройств и ПНПР у военнослужащих.

4. Оптимизировать принципы ранней диагностики, реабилитации, превенции и профилактики расстройств психического здоровья у военнослужащих.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Изучение распространенности и клинической динамики психического здоровья военнослужащих - учащихся военных вузов позволило распределить их в зависимости от уровней психического здоровья (психически здоровые, лица с преневротическими расстройствами, лица с пограничной нервно-психической патологией). Выявлено преобладание донозологических расстройств над здоровым контингентом и лицами с диагностированными ПНПР.

2. Наиболее значимыми факторами в генезе донозологических расстройств и ПНПР явились конституционально-биологические, социальные, в том числе микросоциальные (семейно-бытовые и служебные), экзогенно-органические и соматогенные воздействия. Определена неоднозначность вклада тех или иных факторов на разных этапах формирования расстройств, их взаимопроникновение и взаимодействие.

3. В структуре донозологических форм выявлено преобладание астенического варианта преневротических расстройств. Типологически среди ПНПР доминировали невротические расстройства, в меньшей степени - расстройства личности и поведения, реже встречались экзогенно-органические расстройства.

4. Представленная клинико-динамическая характеристика преневротических расстройств и ПНПР у военнослужащих способствовала их ранней диагностике, прогностической оценке, профилактике, превенции и ранней реабилитации. Осуществление реабилитационных и превентивных мероприятий проводилось с учетом преобладающих индивидуальных типологических особенностей. Индивидуализация предлагаемых мероприятий достигалась за счет группировки отдельных составляющих каждого из комплексов (психофармакологического, психотерапевтического, психопрофилактического) в пять дифференцированных лечебно-профилактических и реабилитационных программ, основанных на принципах этапности, дифференцированности, преемственности.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА

Впервые на материале сплошного клинико-эпидемиологического и клинико-динамического изучения психического здоровья военнослужащих - курсантов отделения подготовки военных фельдшеров Томского Военно-медицинского института были получены данные о распространенности пограничных нервно-психических расстройств в данной профессиональной группе населения. Впервые были изучены преневротические расстройства у лиц данной популяции. Критерии ранней диагностики предболезненных нарушений психического здоровья и предложенные методы их выявления могут быть использованы для обследования большого контингента военнослужащих Российской Армии. Впервые на основе комплексного обследования, в том числе психологического тестирования, были изучены и систематизированы факторы, неблагоприятно влияющие на психическое здоровье военнослужащих, изучены особенности клинических проявлений и динамика этих состояний, их влияние на социально-трудовую адаптацию курсантов отделения подготовки военных фельдшеров Томского Военно-медицинского института.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

Оптимизированы новые формы и методы психопрофилактики в условиях службы в Российской Армии, а также организационная модель специализированной службы охраны психического здоровья военнослужащих. Предложенные программы превенции и профилактики психических расстройств позволили оптимизировать работу по охране психического здоровья военнослужащих, повысить адаптацию подростков к условиям службы в Российской Армии и способствовали повышению их боеспособности и продуктивности.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ

Материалы исследования доложены на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Психические нарушения в детско-подростковом возрасте: клинико-терапевтические и социально-реабилитационные аспекты» (Томск, 22-23 сентября 2004 года); региональной научно-практической конференции «Региональные аспекты оказания медико-психологической помощи» (Кемерово, 30-31 марта 2005 года); V межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых-педиатров (Томск, 24-25 марта 2005 года), XII Отчетной научной сессии ГУ НИИ психического здоровья ТНЦ

СО РАМН (Томск, 14 октября 2005 года); научно-практической конференции с международным участием «Актуальные аспекты психосоматических исследований» (Томск, 15 октября 2005 года).

По материалам диссертационного исследования опубликовано 9 статей, одни методические рекомендации, список которых приводится в конце автореферата.

ОБЪЕМ И СТРУКТУРА РАБОТЫ

ВЫВОДЫ

1. Клинико-динамическое изучение состояния психического здоровья контингента военнослужащих - курсантов 1-го и 2-го курсов отделения подготовки военных фельдшеров ТВМедИ выявило наличие ПНПР у 9,9 % обследуемых; преневротические расстройства - у 48,7 %.

2. Формирование преневротических расстройств и ПНПР определялось совокупностью конституционально-биологических, социальных, экзогенно-органических и соматогенных воздействий:

2.1. Установлена зависимость частоты встречаемости преневротических расстройств и ПНПР от выслуги лет и воинского звания: достоверно чаще данные расстройства выявлялись у военнослужащих с выслугой менее 2 лет по сравнению с военнослужащими с выслугой менее 1 года (61,3 и 38,7 %, р<0,01; 57,9 и 31,6 %), у рядовых по сравнению с младшими командирами (87,1 и 12,9 %, р<0,01; 78,9 и 21,1 %, р<0,01).

2.2. Выявлена роль конституционально-биологических, экзогенно-органических и соматогенных воздействий в генезе формирования преневротических расстройств и ПНПР: психопатологическая отягощенность - у 36,6 %, отягощенность соматоневрологической патологией - у 69,9 %, наличие пре- и постнатальных вредностей - у 73,1 % военнослужащих с преневротическими расстройствами, 15,1 % часто болели вирусными инфекциями. У военнослужащих с ПНПР психопатологическая отягощенность выявлялась в 21,1 %, соматическая

- в 68,4 %, экзогенно-органическая - в 15,8 %.

2.3. Патогенетический анализ психотравмирующих факторов показал, что наиболее значимыми при формировании ПНПР явились конфликты с командирами (68,4 %), сослуживцами (84,2 %) и глубинные психогении

- смерть и тяжелые заболевания близких (42,1 %).

3. Клинико-типологический анализ выявил 3 варианта преневротических расстройств: астенический (64,5 %), дистимический (20,4 %), соматовегетативный (15,1 %).

3.1. Наиболее высокие средние показатели уровня дезадаптации, оцениваемые по шкале дисфункциональности и напряженности психологических защит, отмечались у военнослужащих с астеническим и соматовегетативным вариантами преневротических расстройств (-0,2 и 36,2; -0,4 и 36,2); в группе с дистимическим вариантом эти показатели составили -0,5 и 29,5.

4. В группе военнослужащих с ПНПР достоверно чаще выявлялись невротические расстройства (47,3 %), расстройства личности и поведения (36,9 %), экзогенно-органические расстройства были диагностированы в 15,8 % случаев.

4.1. Выявлен высокий уровень дезадаптации в группе военнослужащих с невротическими расстройствами (-1,7.) в сочетании с напряженностью психологических защит (68,8) и высокими показателями пралогической защиты (65,7). В этой группе достоверно чаще выявлялись неадаптивные варианты коппинг-поведения во всех сферах: в поведенческой - «активное избегание», «отступление», в когнитивной - «смирение», «растерянность», в эмоциональной - «подавление эмоций», «самообвинение». Группа военнослужащих с личностными и экзогенно-органическими расстройствами демонстрировали относительно адаптивные варианты коппинг-поведения и средний уровень дезадаптации (-0,2 и 0,7) в сочетании со средними показателями психологических защит (53,1 и 55,9 %) и пралогической защиты (40,2 и 43,6 %)

5. Превентивные, лечебно-профилактические и реабилитационные мероприятия среди контингента военнослужащих разработаны с учетом преобладающих клинических и индивидуальных типологических особенностей. Предложены пять программ на основе вариаций отдельных составляющих психофармакологического, психотерапевтического, психопрофилактического комплексов с учетом принципов дифференцированности, этапности и преемственности.

6. Применение дифференцированных превентивных, лечебно-профилактических и реабилитационных программ наиболее эффективно в группе здоровых лиц и военнослужащих с преневротическими расстройствами (97,8 %); в группе военнослужащих с ПНПР клиническая эффективность составила 78,9 %. Катамнестическое прослеживание (средняя продолжительность 1,5±0,5 года) выявило повышение стрессоустойчивости здоровых лиц, восстановление социально-трудовой адаптации у военнослужащих, имевших реальный риск развития невротических состояний, редукцию психопатологических симптомов у военнослужащих с ПНПР. Проведение психопрофилактических и реабилитационных мероприятий способствовало лучшей социальной, в том числе профессиональной, адаптации военнослужащих, что подтверждалось положительной динамикой показателей шкалы дисфункциональности и критериев качества жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Психическое здоровье индивида и общественных групп всегда было одним из важнейших факторов, определяющих статус цивилизации, социальное благополучие общества, тенденции его ближайшего развития. Сложные социальные процессы нашего времени: прессинг экономической неустроенности, нарастание межнациональных конфликтов, искажение межчеловеческих отношений наносится ущерб психическому здоровью человека, личности и общества в целом, вызывают внутреннюю напряженность, тревогу за свое существование и благополучие, беспокойство за своих близких (Семке В.Я., Епанчинцева Е.М., 2005). Здоровье нации в будущем определяется психическим здоровьем детей и подростков. Состояние здоровья детей и подростков - серьезная социальная, психологическая и медицинская проблема, обострившаяся в результате дестабилизирующего влияния социально-экономических преобразований в постсоветском обществе, требующая адекватных организационных подходов для ее разрешения (Семке В.Я., Положий Б.С., 1990; Дмитриева Т.Б., 1999; Семке В.Я., 1999; 2003; Дмитриева Т.Б., Положий Б.С., 2001; Голдобина О.А., Трешутин В.А., 2001; Агарков А.П., Агарков А.А., Логунцова О.Н., 2004). Негативные тенденции в состоянии здоровья детей и подростков явилось причиной увеличения социально дезадаптированных детей, снижения годности юношей к военной службе до 60% от числа лиц призывного возраста, увеличения до 70% доли лиц, имеющих по состоянию здоровья ограничения к получению профессионального образования и трудоустройству (Материалы коллегии МЗ РФ от 27.03.2001. «Организация медицинской помощи детям подросткового возраста в современных условиях»). Снижение кадрового, интеллектуального и оборонного потенциала государства можно расценивать как угрожающее безопасности России.

В связи с этим комплексные исследования психического здоровья военнослужащих, в том числе студентов военных ВУЗов, приобретают особую актуальность. В современных условиях резко возрастает значимость раннего выявления и последующей быстрой коррекции психических расстройств у военнослужащих, вызванных психогениями различного уровня. Это делает необходимым разработку системы мероприятий по предотвращению дезадаптации и сохранению психического здоровья военнослужащих. До настоящего времени существует ряд противоречивых и дискуссионных моментов по проблеме психической адаптации и состояний психической дезадаптации среди военнослужащих (Власенко В.И., 1997; Александровский Ю.А., 2001; Глумова И.В., Хвостова О.И., Счастный Е.Д., 2003; Епанчинцева Е.М., Семке В.Я., 2004), в том числе учащихся военных ВУЗов, что затрудняет разработку методов их эффективного лечения и превенции. Помимо этого отсутствуют чётко разработанные дифференциально-диагностические и прогностические подходы, направленные на раннюю диагностику и единую тактику их ведения.

Нами проведено клинико-эпидемиологическое и клинико-динамическое изучение психического здоровья военнослужащих с последующей разработкой научно обоснованных принципов превенции и профилактики психодезадаптивных состояний и пограничных нервно-психических расстройств. При проведении настоящего исследования мы основывались на методологических принципах превентивного направления в психиатрии, разработанных в ГУ НИИ ПЗ ТНЦ СО РАМН под руководством академика РАМН В.Я.Семке. При проведении клинико-динамической оценки расстройств адаптации использовались общепринятые в отечественной психиатрии понятия невротических реакций, состояний и развитий (невротические и патологические) (Кербиков О.В., 1962; Карвасарский Б.Д., 1980; Ганнушкин П.Б., 1998). Клиническая систематика изучаемых психопатологических состояний проводилась в соответствии с МКБ-10 и рассматривалась в рубриках: для невротических расстройств (F40 - F44, F48), для соматоформных расстройств (F45), для расстройств личности и поведения (F60- F62, F91-93), для экзогенно-органических расстройств (F06.4. - F06.0, F07.). Оценка эффективности применяемых психопрофилактических и реабилитационных программ осуществлялась с использованием клинико-катамнестического метода, продолжительность катамнестического прослеживания составила 2 года. Критериями эффективности проводимых психопрофилактических программ у лиц с донозологическими расстройствами явилось исчезновение в психическом состоянии отдельных симптомов, нормализация частично нарушенной трудовой адаптации и раскрытие личностных возможностей респондентов. Основными критериями эффективности проводимых мероприятий явилась клиническая динамика, а также динамика показателей качества жизни.

Сплошное обследование военнослужащих - курсантов 1 и 2 курса подготовки военных фельдшеров Томского Военно-медицинского института позволило выявить 3 группы лиц с разным уровнем психического здоровья:

1 группа: здоровые в психическом и соматическом плане (79 человек - 41,4%),

2 группа: военнослужащие, чье психическое здоровье характеризовалось предболезненным уровнем психических расстройств (93 человека - 48,7%).

3 группа: лица, страдающие различными формами пограничной нервно-психической патологии (19 человек - 9,9%).

Изучение предболезненных расстройств у военнослужащих на основании результатов психологического обследования, анализа анамнестических данных и результатов клинико- психопатологического обследования, а также вышеперечисленных критериев диагностики, позволило выделить две группы преневротических расстройств:

1 ГРУППА потенциального риска развития преневротических расстройств, включившая в себя 66 человек, что составило 34,5% от всех обследованных. Анамнестическое прослеживание в этой группе выявило влияние таких факторов риска, как наследственная предрасположенность психическим расстройствам, перенесенные ранее расстройства психического здоровья, наличие аномалий и акцентуаций личности, состояния длительного психоэмоциального напряжения, сочетанное воздействие ситуационных психогенных факторов и соматической отягощенности. Мы не выявили нарушение адаптации в какой-либо сфере. Данная группа диагностировалась на основании 2-3 критериев преневротических расстройств (психологического, преклинического и биологической предрасположенности) и согласно систематике предболезненных расстройств (Семке В.Я., 2003) соответствовала начальному этапу преневротических состояний -психоадаптационным состояниям (ПАС).

2 ГРУППА реального риска развития преневротических расстройств, собственно донозологические расстройства, включившая 27 человек (14,1%). Нами было выявлена единичная симптоматика различного регистра, сохраняющаяся в течении от 3 недель до нескольких месяцев, с частотой проявления до 2-3 раз в неделю, наличие сочетания факторов повышенного риска пограничной нервно-психических расстройств и состояния дезадаптации в профессиональной и социально- психологических средах. Эта группа соответствовала психодезадаптивным состояниям (ПДАС).

Преневротические расстройства достоверно чаще выявлялись у военнослужащих с выслугой менее 2 лет (р<0,01), достоверные различия были выявлены нами и при анализе распространенности ПАС и ПДАС у военнослужащих с выслугой менее 1 и 2 лет - р<0,01 и р<0,005 соответственно. Этот уровень расстройств достоверно чаще выявлялся нами у рядовых (87,1% против 12,9%, р<0,01).

По признаку проявляющейся феноменологии в психическом состоянии мы выделили 3 варианта ПАС-ПДАС: астенический (с выделением 2 подтипов), дистимический, соматовегетативный.

Астенический вариант преневротических расстройств у военнослужащих был диагностирован нами у 60 человек, в 64,5% случаев (от общего количества курсантов с диагностированными преневротическими расстройствами). Мы также смогли выделили 2 подтипа психодезадаптивных нарушений:

1. с преобладанием психоэмоционального и интеллектуального перенапряжения;

2. с преобладанием психической утомляемости.

1 тип характеризовался значительным психоэмоциональным и интеллектуальным перенапряжением с повышенной работоспособностью, вызванной необходимостью ответственной работы. В конце дня респонденты отмечали чувство усталости, разбитости, головные боли, сонливости, они испытывали трудности засыпания. Несмотря на повышенную работоспособность, у курсантов отмечалось снижение продуктивности в учебе, трудности запоминания и воспроизведения учебного материала. Назначение в наряд также сопровождалось быстрой утомляемостью, чувством усталости. Данный тип расстройств мы диагностировали у 24 (25,8%) курсантов.

2 тип астенического варианта преневротических расстройств мы выделили у 36 (38,7%) респондентов. Для данного типа было характерно кратковременное снижение психической продуктивности - некоторое снижение памяти, трудности концентрации внимания, утомляемость, чувство физической и психической усталости, они испытывали трудности пробуждения, при этом не было проблем с засыпанием и ночным сном.

Соматовегетативный вариант преневротических расстройств был выявлен у 14 курсантов (15,1% случаев от общего количества лиц с диагностированными преневротическими расстройствами). Ведущими в психическом статусе были вегетативные нарушения - потливость, головокружения и головные боли, эмоциональная лабильность, ощущения «приливов жара», колебания артериального давления, сердцебиение (тахикардия), неприятные ощущения в области эпигастрия. У курсантов отмечалось снижение продуктивности в учебе, трудности запоминания и воспроизведения учебного материала, отвлекаемость. Часто состояние сопровождалось чувством тревоги или беспокойства, респонденты не чувствовали себя уверенно, избегали дополнительных нагрузок и ограничивали обязательные до минимума. Именно эта группа имела большое количество дисциплинарных взысканий, а 5 курсантов были снижены в должности (5,4% от общего количества курсантов с выявленными преневротическими расстройствами). В анамнезе были выявлены факторы риска в виде пре- и постнатальных поражений ЦНС, частых вирусных инфекций, сосудистой лабильности.

Дистимический вариант преневротических расстройств был выявлен у 19 курсантов (20,4%). Респонденты отмечали периодически возникающее чувство тревоги, внутреннего напряжения, психологического дискомфорта, кратковременные эпизоды вспыльчивости, что отражалось на их взаимоотношения с сослуживцами. Как ПАС, дистимический вариант преневротических расстройств характеризовался психоэмоциональными реакциями, сопровождающимися состоянием перенаряженности, беспокойства, внутренней неудовлетворенности, пессимистической оценкой будущего, эмоциональной лабильности с быстрым снижением эмоционального фона, что сопровождается утратой интереса к прежне актуальным проблемам, избеганием или откладыванием на более поздний срок принятия решений, самоограничением социальных контактов. Как ПДАС, данный вариант характеризовался дистимическим синдромом -раздражительностью с повышенной истощаемостью, чувством беспокойства и переживания психического дискомфорта, вспышками, сопровождающихся недовольством и озлобленностью. Кроме того, выявлялись признаки физической и психической слабости, вегетативная дисфункция, психическая гиперестезия к ранее малозначимым стрессовым воздействиям, особенно в межперсональных конфликтах.

Проведенное экспериментально-психологическое тестирование свидетельствовало о среднем уровне дезадаптации в группе курсантов с выявленными преневротическими расстройствами, поскольку общие показатели шкалы дисфункциональности у курсантов с астеническим вариантом преневротических расстройств составили (-0,2), с соматовегетативным вариантом (-0,4), а с дистимическим вариантом преневротических расстройств (-0,5). Согласно данным опросника верований и суеверий, низкий уровень пралогической защиты отмечался у всех респондентов по шкале магической тревожности (28,8 для курсантов с астеническим вариантом ПАС-ПДАС, 30,6 - для курсантов с соматовегетативным вариантом, 23,7 - для курсантом с дистимическим вариантом преневротических расстройств), по остальным шкалам выявлялся средний уровень ППЗ. Эти данные свидетельствовали о том, что пралогическое мышление не характерно для данной группы курсантов, для них были незначимы верования, не выражена первобытная психологическая защита, у курсантов нет переложения ответственности за себя и свои поступки на «высшие», «сверхъестественные» силы. Это подтверждало наше наблюдение о «гиперсоциализации» военнослужащих с выявленными преневротическими расстройствами, что является основной причиной напряжения компенсаторных механизмов адаптации. Согласно данным опросника коппинг-поведения, у военнослужащих с астеническим вариантом преневротических расстройств в поведенческой и эмоциональной сферах достоверно чаще (р<0,005) выявлялись относительно адаптивные варианты коппинг-поведения (35,5% против 23,6 и 5,4% соответственно): в поведенческой сфере «компенсация», «отвлечение», «конструктивная активность», в эмоциональной сфере -«эмоциональная разгрузка», «пассивная кооперация», в когнитивной сфере преобладали неадаптивные варианты коппинг-поведения (34,4% против 15,0% и 15,0% соответственно): «смирение», «растерянность», «диссимуляция», «игнорирование». В группе курсантов с соматовегетативным вариантом преневротических состояний достоверно чаще преобладали в поведенческой сфере адаптивные варианты коппинг-поведения (11,8% против 7,5% и 1,2% соответственно) - «проблемный анализ», «установка собственной ценности», «сохранение самообладания», в эмоциональной сфере -относительно адаптивные (8,6% против 4,3% и 7,5% соответственно), что свидетельствовало о значительной эмоциональной насыщенности, в когнитивной сфере (11,8% против 6,4% и 2,1% соответственно) -неадаптивные варианты коппинг-поведения «смирение», «растерянность», «диссимуляция», «игнорирование». Для дистимического варианта преневротических расстройств оказались характерными относительно адаптивные варианты коппинг-поведения в поведенческой (6,5% против 4,3% и 1,2% соответственно) и эмоциональной (5,4% против 3,2% и 3,2% соответственно) сферах. В когнитивной сфере достоверно чаще выявлялись адаптивные варианты коппинг-поведения (7,5% против 1,1% и 2,1% соответственно) -«проблемный анализ», «установка собственной ценности», «сохранение самообладания». Полученные данные коррелировали с выявленными ранее результатами экспериментально-психологического тестирования и клинических наблюдений.

Изучая обширную группу факторов, неблагоприятно влияющих на состояние здоровья военнослужащих с преневротическими расстройствами, мы отметили значение конституционально-биологических, социальных, в том числе микросоциальных (семейно-бытовых) и экзогенно-органических и соматогенных воздействий. Оценка конституционально-биологических воздействий была осуществлена с учетом комплекса показателей, в первую очередь, факторов пола, возраста, наследственной предрасположенности. К безусловно положительным мы отнесли те факторы, что все курсанты были мужского пола и имели возраст от 18 до 24 лет, поскольку в большинстве работ, освятивших влияние различных факторов на психическое здоровье, приводились данные о значительном преобладании среди больных преневротическими расстройствами и неврозами лиц женского пола, причем в различных пропорциях - от 2:1 до 12:1 (Ernst К., 1959, Карвасарский Б.Д., 1980), а данный возрастной период (18-24 года) - это период завершения пубертатного возраста и повышения порога социальных требований к индивиду в связи с началом самостоятельной жизни. Изучение наследственной отягощенности показало значимость характерологических аномалий у родителей и ближайших родственников. Отягощенность аддиктивными расстройствами мы выявили у 34 курсантов, что составляет 36,6% от общего количества курсантов с диагностированными преневротическими расстройствами, причем у 18 человек (19,4%) алкоголизировались отцы, а у 16 человек (17,2%) - ближайшие родственники (деды, дяди и т.п.). Отягощенность соматоневрологической патологией наблюдалась у 65 курсантов (69,9%), причем по линии матери отягощенность заболеваниями сердечно-сосудистой системы отмечалась у 27 человек (29,0%), болезнями нервной системы у 3 человек (3,2%), заболеваниями желудочно-кишечного тракта - у 4 (4,3%), заболеваниями верхних дыхательных путей - у 6 (6,5%). По линии отца отягощенность заболеваниями сердечно-сосудистой системы отмечалась у 7 человек (7,5%), заболеваниями желудочно-кишечного тракта - у 10 (10,7%), заболеваниями верхних дыхательных путей - у 7 (7,5%).

Воздействие социально-психогенных вредностей занимает центральное место в сложной «цепочке» преобразования здоровой, гармоничной личности в аномальную структуру. Социальность составляет основу натуры и «бегство от одиночества постоянно сопутствует личности» (Семке В.Я., 2004). Первичной в данном случае является роль семьи, поскольку, по словам Вагнера-Яурегга, «родители отягощают своих детей не только неблагоприятной наследственностью, но и дурным воспитанием». Согласно нашим данным, в полной семье воспитывались 69 курсантов (74,2%), в неполных семьях - 24 (25,8%). По мнению испытуемых, главой семьи в 58,1% является отец, в 38,7% -мать, в 2,1% - другие родственники, проживающие с респондентом, в 1,1% - сам респондент. Субъективно типы воспитания в семье респонденты оценили следующим образом: «золушка» - 5 человек (5,4%), гипоопека - 32 (34,4%), гиперопека - 51 (54,8%), кумир семьи - 5 курсантов (5,4%). Микроклимат в семье как благополучный охарактеризовали 85 респондентов (91,4%), 8 человек - как неблагополучный (8,6%). Профессиональная деятельность оценивалась нами по отдельным параметрам - выбор профессии, условия службы, микроклимат на работе, удовлетворенность службой. Выбор профессии каждым курсантом осуществлялся без принуждения, собеседование с каждым из них показало, что основными причинами поступления в военный ВУЗ явилось желание служить Родине, положительный пример члена семьи, социальные гарантии и стабильность, что свидетельствует о достаточной социализации, социальной интеграции и связях, возрастающем авторитете Российской Армии. Микроклимат на службе как благоприятный оценили 64 курсанта (68,8% от всех респондентов с выявленными преневротическими расстройствами), 29 человек считают его неблагоприятным (31,2%). Хорошие бытовые условия были отмечены в 100% случаях, причем об улучшении условий быта при повторном осмотре сообщил 61 курсант (65,6%), условий службы - 45 человек (48,4%). Среди 93 курсантов с диагностированными преневротическими расстройствами не имели дисциплинарных нарушений 17 человек (18,3%), совершили дисциплинарные проступки 53 (56,9%) и грубые нарушения - 23 человека (24,8%). На наличие конфликтов с командирами указали 32 курсанта (34,4%), с сослуживцами - 51 человек (54,8%), в большинстве случаев обусловленные характерологией или следствием болезненного состояния. 5 курсантов (5,4%) как не справившиеся с повышенной нагрузкой, были понижены в должности, что явилось дополнительным фактором дезадаптации (социальный невроз падения (в данных случаях - преневротические расстройства, ПДАС), формируются при снижении социального положения). К безусловно положительным факторам, влияющих на психическое здоровье курсантов, мы отнесли получение медицинского образования в престижном военном ВУЗе, достаточный материальный доход каждого курсанта, его социальную безопасность, а также наличие в ТВМедИ системы медицинской и правовой помощи военнослужащим. Согласно данным медицинской документации, амбулаторную помощь по поводу соматических заболеваний в медицинской пункте полка получили 37 человек (39,8%), стационарную -53 (56,9%), лечение в Клиниках ТВМедИ прошли 52 человека (55,9%), что свидетельствует о высоком уровне диагностики и профессионализме военных врачей и медицинской службы института. Между тем, при первичном собеседовании нами было выявлено, что лишь 18 человек (19,4%) обращались к психологам и 3 (3,2%) -психиатру, с последующей психофармакологической коррекцией. Результаты нашего исследования свидетельствуют, что гораздо больший процент военнослужащих нуждается в помощи квалифицированных специалистов - психологов, психотерапевтов, психиатров, что обуславливает необходимость оптимизации работы психопрофилактической службы, введение в штатное расписание медицинского пункта полка и Клиники ТВМедИ должности психиатра-психотерапевта.

Достаточно значимым оказался вклад экзогенно-органических и соматогенных воздействий. Анализ медицинских карт курсантов выявил наличие пре- и постнатальных вредностей у 68 человек (73,1% от общего количества военнослужащих с выявленными преневротическими расстройствами). 14 человек (15,1%), помимо факторов риска в виде пре- и постнатальных поражений ЦНС в анамнезе, часто болели вирусными инфекциями, наблюдались участковыми педиатрами по месту жительства в группе «ЧБД». Курили 59 человек (63,4%), алкоголизировались 79 человек (84,9%), причем единичные алкогольные эксцессы были выявлены у 60 курсантов (64,5%), бытовое пьянство - у 26 (27,9%), синдром зависимости от алкоголя мы диагностировали у 3 человек (3,2%). До поступления в ТВМедИ регулярно занимались физкультурой и спортом 50 человек (53,8%), активно проводят свободное время 69 курсантов (74,2%). Субъективно к факторам, влияющих на самочувствие, 23 курсанта (24,7%) отнесли погодные условия, 47 (50,5%)- недосыпание, недостаток свободного времени - 10 (10,8%), плохое питание - 9 (9,6%), конфликтную обстановку - 3 (3,2%). На неспособность нести службу в ночное время указали 16 военнослужащих (17,2%). В целом же, проведение многостороннего рассмотрения роли конституционно-биологических, социальных, экзогенно-органических и соматогенных воздействий, принимающих участие в развитии преневротических расстройств у военнослужащих, показывает неоднозначность вклада тех или иных факторов на разных этапах динамики формирования преневрозов, их взаимопроникновение и взаимодействие.

Пограничные нервно-психические расстройства были диагностированы нами у 19 курсантов (9,9% от общего количества респондентов), в том числе у 8 человек, обучающихся на 1 курсе ТВМедИ (8,1% от общего количества первокурсников), и у 11 курсантов 2 курса (11,9% от общего числа второкурсников). Достоверно чаще были диагностированы невротические расстройства (47,3%) и расстройства личности и поведения (36,9%). Экзогенно - органические расстройства были диагностированы нами у 15,8% респондентов. Мы не выявили у курсантов соматоформные расстройства, наиболее часто ПНПР в виде невротических расстройств и расстройств личности и поведения выявлялись у курсантов с выслугой менее 2 лет. Невротические расстройства достоверно чаще диагностировались у курсантов с давностью службы менее 2 лет (р<0,01), расстройства личности и поведения достоверно чаще выявлялись нами у курсантов, прослуживших менее 1 года и менее 2 лет (р<0,05). ПНПР достоверно чаще выявлялись нами у рядовых (78,9% против 21,1%, р<0,01).

Невротические расстройства диагностированы нами в 7 случаях (36,8%), при этом невротические состояния (собственно неврозы) были выявлены нами у 3 курсантов, причем все случаи отвечали диагностическим критериям депрессивного невроза или, по МКБ -10, пролонгированной депрессивной реакции в связи с расстройством адаптации, а невротическое развитие личности - у 4 курсантов. Характерной чертой этой группы расстройств явилась их отчетливая экзогенная природа, причинная связь с внешним стрессором, без воздействия которого психические нарушения не появились бы. В наших наблюдениях было 2 случая, когда курсанты длительно страдали соматическими заболеваниями (10,5% от общего числа респондентов с выявленными ПНПР). Диагностированные у них пограничные психические расстройства невротического характера сформировались на базе соматогении, но явились причиной для возникновения впоследствии психических расстройств, главным образом психогенных. При диагностике личностных расстройств мы отличали черту личности -долговременную тенденцию или предрасположенность к определенному типу реагирования - от состояния респондентов на момент обследования. Нами учитывались характеристики, данные этим курсантам командирами и сослуживцами, сравнивались ответы, полученные посредством базисной анкеты и клинической беседы, с объективными данными. В наших наблюдения не было случаев с грубыми формами личностных расстройств. Тем не менее, мы диагностировали в 2 случаях (10,5% от общего количества военнослужащих с выявленными ПНПР) диссоциальное расстройство личности (F60.2.), у 1 курсанта (5,2%) было определено тревожное расстройство личности (F60.6.). В данной рублике мы объединили случаи акцентуаций характера, таковых мы выявили 4 (21,0% от общего количества военнослужащих с выявленными ПНПР).

Диссоциальное расстройство личности (F60.2.) было выявлено нами у 2 курсантов 1 курса (10,5%). Военнослужащие прошли профотбор при зачислении, поскольку были заинтересованы в «правильном» прохождении тестирования, отличались лживостью, скрыли некоторые факты биографии. Внешне респонденты производили впечатление обаятельных и располагающих к себе, стремились произвести впечатление на командиров, однако с сослуживцами вели себя заносчиво, избегали всякого напряжения в труде и учебе, пытались переложить по мере возможностей исполнение служебных обязанностей на товарищей. Анализ анамнестических сведений выявил наличие у обоих асоциальных поступков: лживость с родственниками, вовлеченность в «дворовые группировки», драки, алкоголизация и наркотизация, манипулирование окружающими в собственных целях. Обратили на себя внимание постоянными конфликтами с сослуживцами, нарушениями воинской дисциплины, злоупотреблениями алкоголем и наркотиками. Проведенные беседы с командиром взвода и роты показали, что данные военнослужащие были неспособны к поддержанию устойчивых коммуникативных отношений при отсутствии-затруднении в их установлении, они не осознавали своей вины и были неспособны извлекать уроки из негативного жизненного опыта, в том числе дисциплинарного наказания, стремились к обвинению окружающих или предлагали благовидные объяснения своему поведению. Диссоциальные черты личности и злоупотребление психоактивными веществами оказывали взаимоподкрепляющий эффект социальной дезадаптации, усугубляли поведенческие проблемы. Оба курсанта были отчислены из ТВМедИ. Тревожное расстройство личности (F60.6.) диагностировано нами у 1 курсанта 2 курса (5,3% об общего количества военнослужащих с выявленными ПНПР). Данная диагностическая категория относительна нова для психиатров и появилась лишь в третьей версии DSM, в какой-то мере напоминая сенситивный тип психопатии, относимый к вариантам шизоидного или астенического типов. Мы выявили 4 случая акцентуаций характера (21,0% от общего количества военнослужащих с выявленными ПНПР), причем в 2 случаях речь шла об акцентуации эпилептоидных черт, в оставшихся случаях - истерических черт характера. Мы понимаем, что акцентуации характера - это преморбидный фон, на котором могут возникать различные расстройства. В выявленных случаях это были аффективные реакции, клинически проявляющиеся в виде аффективной взрывчатости, дисфорий, эмоциональной неустойчивости. Именно поэтому мы сочли возможным присоединить эти 4 случая в рублику «Расстройства личности и поведения». Кроме того, есть значительная сложность в диагностике психопатий или расстройств личности, поскольку имеются трудности в оценке тех отклонений характера, которые удовлетворяют критериям тотальности, стабильности и социальной дезадаптации. Мы присоединяемся к мнению А.Е.Яичко, который считает термин «акцентуация характера» для подросткового возраста наиболее точным, поскольку, по справедливому замечанию В.В.Ковалева (1981), не сформирован еще тип характера, и можно говорить лишь об отдельных акцентуированных чертах.

Экзогенно-органические расстройства были диагностированы нами в 15,8% случаев, у 3 курсантов. Выявлено, что в зависимости от влияния преобладания экзогенного фактора наибольший удельный вес занимают экзогенно-органические расстройства травматического генеза. Анализируя катамнестические сведения, мы выяснили, что инициальный период экзогенно-органических расстройств протекал в виде астенических проявлений, преимущественно астено-вегетативных, как реакции на действие неблагоприятных факторов (стрессы на службе, конфликты между сослуживцами, нагрузки при исполнении воинских обязанностей и т.п.). Данные расстройства были кратковременны и редуцировались самостоятельно, как только переставали действовать психотравмирующие факторы, решалась значимая для курсанта ситуация. Почти постоянными симптомами являлись головные боли, сложности при засыпании, поверхностный сон, не приносящий чувства отдыха и бодрости. В дневное время отмечалась выраженная сонливость (курсант мог уснуть во время лекции или практических занятий), что сопровождалось сниженной работоспособностью, трудностями сосредоточения и концентрации внимания, рассеянностью. Военнослужащие были эмоционально лабильны, раздражительны, что безусловно сказывалось на исполнении ими служебных обязанностей, взаимоотношениях с сослуживцами.

Проведенное экспериментально-психологическое тестирование свидетельствовало о высоком уровне дезадаптации в группе курсантов с диагностированными невротическими расстройствами (-1,7). Согласно данным опросника верований и суеверий, наиболее высокий уровень пралогической защиты отмечался у всех респондентов по шкалам пралогического восприятия, применения нетрадиционных способов лечения, активного использования первобытного мышления. Общий показатель пралогической защиты (ППЗ) соответствовал высоким значениям в группе курсантов с невротическими расстройствами (65,7), в группе курсантов с расстройствами личности и поведения и экзогенно -органическими расстройствами общий ППЗ имел средние показатели (40,2 и 43,6 соответственно). Психологическая диагностика индекса жизненного стиля у курсантов с диагностированными невротическими расстройствами выявила достоверные различия по четырем механизмам психологической защиты (МПЗ): «отрицание» (75,8%), «замещение» (77,8%), «компенсация» (82,2%), «интеллектуализация» (64,7%). Курсанты с диагностированными расстройствами личности и поведения достоверно чаще использовали в качестве МПЗ отрицание (67,7%), замещение (72,7%), интеллектуализацию (70,4%). Курсанты с диагностированными экзогенно-органическими расстройствами достоверно чаще использовали в качестве МПЗ отрицание (74,6%), компенсацию (70,0%) и интеллектуализацию (85,0%), что также свидетельствует о сверхнапряженном использовании механизмов этих полюсов и о сужении спектра адаптивного реагирования на свое состояние. Целесообразно отметить, что высокий уровень выраженности психологических защит (68,8%) у лиц с невротическими расстройствами полностью коррелирует с высокими показателями ППЗ у этой же категории респондентов. Согласно данным опросника коппинг-поведения, у курсантов с диагностированными невротическими расстройствами нами достоверно чаще выявлялись неадаптивные варианты коппинг-поведения во всех сферах: в поведенческой сфере -«активное избегание», «отступление», в когнитивной сфере -«смирение», «растерянность», в эмоциональной сфере - «подавление эмоций», «самообвинение». Полученные результаты оказались сходными с результатами респондентов в группе с диссоциальными и тревожным расстройством личности. Группа с истерическим расстройством личности и эпилептоидной акцентуацией, а также с экзогенно-органическими расстройствами демонстрировали относительно адаптивные или адаптивные варианты коппинг-поведения. Здесь наиболее часто в поведенческой сфере выявлялись адаптивные варианты коппинг-поведения - «сотрудничество», «обращение», «альтруизм». В когнитивной сфере у этих курсантов с одинаковой частотой выявлялись адаптивные и неадаптивные варианты коппинг-поведения. Неадаптивные варианты - «игнорирование», «диссимуляция» - были выявлены нами у курсантов с преобладанием астенических расстройств, и свидетельствовали о преобладании избегающего поведения, отказ от решения проблемы. В эмоциональной сфере также с одинаковой- частотой выявлялись адаптивные и неадаптивные варианты коппинг-поведения, причем в тех же клинических категориях.

Патогенетический анализ данных выявил значение нескольких факторов при формировании ПНПР у военнослужащих -психотравмирующих, астенизирующих, предрасполагающих. Среди обстоятельств, обусловивших нервно-психическое перенапряжение у курсантов с диагностированными ПНПР, преобладали семейно-бытовые и служебные, причем доминировали конфликты с командирами (68,4%) и сослуживцами (84,2%), в большинстве случаев обусловленные характерологией или следствием болезненного состояния, а среди семейно-бытовых безусловное первенство принадлежало графе «Смерть и тяжелые заболевания близких» (42,1%). Изучение длительности психотравмирующих факторов, в которых находились обследованные курсанты, убедительно показали значение их затяжного характера (у 11 из 19). У 8 военнослужащих имело место сочетание длительно и остро действующих психогений. Все это свидетельствует о том, что у подавляющего большинства курсантов с диагностированными ПНПР нервно-психическое перенапряжение имело хронический характер. Анализ базовых карт и интервью, проведенное с каждым из курсантов, у которых мы диагностировали ПНПР, позволил выявить безусловные истощающие (астенизирующие) факторы. Недосыпание явилось безусловным астенизирующим фактором для 57,9%, резкая смена погодных условий, преобладание холодной погоды - у 31,8%, повышенные физические нагрузки - у 5,3%, повышенные умственные нагрузки - у 5,3%, плохое питание указали в качестве истощающего фактора 15,8% курсантов. Предрасполагающие факторы являются «результатом всей жизни человека, истории формирования его организма и личности» (Карвасарский Б. Д., 1990). Безусловно значимыми факторами, предрасполагающими к развитию в дальнейшем ПНПР, явились воспитание в неполных семьях, с воспитанием по типу гипер- и гипоопеки, катамнестически прослеженная акцентуация черт характера: в 42,1% случаев курсанты воспитывались в неполной семье,

52,6% охарактеризовали тип воспитания в родительской семье как «гиперопека», 42,1% - как «гипоопека», 5,3% ощущали себя «кумиром семьи». Главой родительской семьи в 52,6% считался отец, 42,1% назвали главой семьи мать, лишь в одном случае главой семьи считался другой родственник (в случае, когда оба родителя погибли). Психологический микроклимат в семье охарактеризовали как благополучный 15 курсантов (78,9%). Подавляющее большинство курсантов в детстве посещали ДДУ -17 против 2, все окончили среднюю школу. Лидерами во время обучения себя считали 16 человек (84,2%), пассивную позицию в школе занимали 3 человека (15,8%). Достоверно большее количество охарактеризовало свои отношения со сверстниками как «товарищеские» - 94,7% против 5,3%, лишь один курсант назвал себя «одиночкой».Точным наукам отдавали предпочтение 7 человек (36,8%), остальные 12 были «гуманитариями» (63,2%). Анализ личностного преморбида позволил выявить акцентуации тех или иных личностных черт у 9 курсантов (47,3%), в последствии мы диагностировали у них расстройства личности и поведения и экзогенно органические расстройства, описанные нами выше. У 53,7% тип преморбида был без особенностей.

Имела значение соматическая и психопатологическая отягощенность, а также физическое здоровье и готовность к повышенным нагрузкам. Психопатологическая отягощенность была выявлена нами в 4 случаях (21,1%), в основном имела место алкоголизация родителей. Соматическая отягощенность по материнской линии выявлена нами в 13 случаях (68,4%), по отцовской - в 10 случаях (52,6%). Никто из курсантов не охарактеризовал себя как «часто болеющий», однако вирусными заболеваниями переболели все. Один курсант с 12 лет страдает язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки, находился на диспансерном учете по поводу заболевания по месту жительства, достигнута стойкая ремиссия. Достоверно большее число курсантов до поступление в ТВМедИ нерегулярно занимались физкультурой и спортом (68,4%), в настоящее время о регулярных занятиях спортом сообщило 13 человек. На единичные употребления алкоголя указали 16 человек (84,2%), 1 отрицал употребление алкоголя, у 2 выявлен синдром зависимости от психоактивных веществ (алкоголь, наркотики). Курило подавляющее большинство военнослужащих - 16 из 19 с диагностированными ПНПР. Свободное время в виде активного отдыха, занятий по увлечениям проводило 11 человек (57,9%), пассивное времяпрепровождение предпочитало 43,1% курсантов. В целом же, имела место совокупность биологических, психологических и социальных факторов в генезе ПНПР.

Оптимизированные нами клинико-организационные принципы превенции и реабилитации предболезненных и пограничных нервно-психических расстройств у военнослужащих не требовали дополнительных затрат и использовали уже имеющийся потенциал лечебных и реабилитационных военных учреждений г. Томска. Медико-педагогические коррекционные программы разрабатывались с учетом преобладающих индивидуальных типологических особенностей, и были основаны на общих и индивидуализированных принципах психокоррекционного подхода. Индивидуализация предлагаемых мероприятий достигалась за счет группировки отдельных составляющих каждого из комплексов в дифференцированные лечебно-профилактические и реабилитационные программы, в основу которых положены программы профилактики ПДАС и ПНПР.

1 ПРОГРАММА применялась всем курсантам, поступившим на 1 курс отделения подготовки военных фельдшеров ТВМедИ. Она носила профилактический характер, и была направлена на помощь военнослужащим к адаптации в армейских условиях. Проводились психологические скрининги, включающие психологические методики, направленные на выявление психологической напряженности курсантов, в качестве оценки адаптации использовались критерии качества жизни. Частота скринингов была ежемесячна в первые 3-6 месяцев службы, затем 1 раз в 6 месяцев. Психотерапевтические мероприятия включали, в основном, рациональную психотерапию. Психофармакологический комплекс был представлен препаратами из группы адаптагенов -экстракт элеутерококка, левзеи, золотого корня, аралии, и антиоксидантов - витаминов А и Е, аскорбиновой кислоты. Обязателен лечебно- физкультурный комплекс - ежедневная утренняя физическая зарядка, спортивные мероприятия.

2 ПРОГРАММА применялась курсантам, у которых выявлены психодезадаптированные состояния (ПДАС). Психопрофилактические мероприятия включали коррекцию межличностных отношений, что также в значительной мере обеспечивали командиры подразделений и младшие командиры. В рамках психотерапевтического комплекса проводилось обучение военными психологами навыкам аутогенной тренировки, посещение комнаты психологической разгрузки, психотерапевтически ориентированная арттерапия. В рамках психофармакологического комплекса использовались адаптагены и седативные средства растительного происхождения, антиоксиданты, а также транквилизаторы стимулирующего действия - сибазон, грандаксин и т.п. Использовались лечебно-физкультурный и физиотерапевтический комплексы. Обязательным условием являлась курация психиатра, при этом курсант не помещался в военный госпиталь.

3 ПРОГРАММА предлагалась курсантам с экзогенно-органической отягощенностью. Военнослужащие, имеющие в анамнезе родовую травму, перинатальное поражение ЦНС, ранее перенесенные травмы головы, 1 раз в 6 месяцев проходили курсы дегидротационной и рассасывающей терапии, ангиопротективной и ноотропной терапии. Курс лечения проводился амбулаторно, под наблюдением психиатра. Программа включала психопрофилактический, психотерапевтический, физиотерапевтический и лечебно-физкультурный комплексы мероприятий, описанные выше.

4 ПРОГРАММА предназначена для курсантов, у которых было диагностировано невротическое или неврозоподобное состояние на органически или соматически отягощенном фоне. Лечение осуществлялось в поликлинике (медицинском пункте), амбулаторно, под наблюдением психиатра. Назначались транквилизаторы седативного действия (феназепам, элениум, реланиум), антидепрессантов, «мягких» нейролептиков (сонапакс). Схема подбиралась индивидуально, в зависимости от преобладания в психическом статусе того или иного синдрома. Обязательным являлись психотерапевтический (аутотренинг, рациональная и суггестивная психотерапия) и психопрофилактический (регуляция режима службы и отдыха, формирование здорового образа жизни, оптимизация межличностных контактов как внутри группы курсантов и командиров, так и семейных) комплексы. Курсанты динамически наблюдались психиатром, проводилось дополнительное психологическое консультирование, проведение поддерживающих курсов терапии амбулаторно.

5 ПРОГРАММА проводилась курсантам, у которых были диагностированы ПНПР. Мероприятия в рамках этой программы разрабатывались строго индивидуально при участии представителей медицинской и командно-административной системы и включали 3 этапа. 1 этап - создание «социальной ниши», в рамках которой снижалась нагрузка на систему психического приспособления. На этом этапе была велика роль командира роты и командиров взводов: обеспечивался контроль за адаптацией курсанта в коллективе, дозирование нагрузки, как учебной, так служебной, осуществлялся контакт с семьей и родственниками курсанта, сослуживцами. 2 этап -медицинский, включавший курс стационарного лечения в специализированном отделении ЦВГ. 3 этап - профилактический, с решением вопроса о возможности дальнейшего пребывания военнослужащего в субэкстремальных для него условиях.

Дифференцированный выбор мер коррекции, предназначенный для использования психологами, медицинскими работниками и командирами подразделений, был направлен на оптимизацию психического состояния военнослужащих, на совершенствование у них способности анализировать жизненные ситуации, овладевать дифференцированным восприятием действительности, уметь преодолевать стресс, использовать произвольную эмоциональную самостимуляцию и укрепление воли. Проведение 1 психопрофилактической программы значительно повысило стрессоустойчивость и состояние здоровья здоровых лиц. Использование 2 и 3 реабилитационных программ позволило добиться высокой клинической эффективности и восстановления социально-трудовой адаптации у военнослужащих, имевших реальный риск развития невротических состояний, а проведение 4 и 5 реабилитационных программ в большинстве случаев позволило достигнуть редукции психопатологических симптомов у курсантов с диагностированными ПНПР. В целом же, проведение психопрофилактических и реабилитационных мероприятий способствовали лучшей социальной, в том числе профессиональной адаптации военнослужащих, что наглядно иллюстрировала положительная динамика показателей шкалы дисфункциональности и критериев качества жизни.

189