Автореферат и диссертация по медицине (14.00.18) на тему:Внутрисемейная агрессия психически больных (судебно-психиатрический и социокультурный аспекты)

На правах рукописи

СЕРГЕЕВ Михаил Петрович

ВНУТРИСЕМЕЙНАЯ АГРЕССИЯ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНЫХ (судебно-психиатрический и социокультурный аспекты)

Психиатрия - 14.00.18

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

Москва 2005

Работа выполнена в Чувашском государственном университете им. И.Н. Ульянова

Научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор А.В. Голенков

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор В.В. Вандыш-Бубко доктор медицинских наук, профессор Б.А. Казаковцев

Ведущая организация:

Казанская государственная медицинская академия

Защита диссертации состоится О$"2005 г. в 1400 часов на заседании диссертационного совета Д. 208.024.01 при Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Центра.

Адрес: 119992, ГСП-2, г. Москва, Кропоткинский пер., 23. Автореферат разослан «19» 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат медицинских наук

И.Н. Винникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. В настоящее время большой интерес для изучения представляют психически больные, совершившие криминальные деликты. Высокая социальная опасность лиц, страдающих психическими расстройствами (ПР) представляется очевидной, так как в последние годы в структуре их преступлений повысилась доля тяжких деяний против личности (Т.Б. Дмитриева с соавт., 2004), масштабный характер (до 30%) приобрели семейно-бытовые убийства (Т.Б. Дмитриева, Б.В. Шостакович, 2002). Вместе с тем, контингент психически больных, совершивших агрессивные деликты в семье, в научных исследованиях выделяется редко. Зарубежные авторы чаще отражают медико-психологические проблемы жертв внутрисемейного насилия (L. Bensley et а!, 2003; A.W. Moore, L.A. Russell, 2004). Отечественные специалисты рассматривают опасное поведение в семье лиц с шизофренией (A.A. Фокин, 1981; Н.К. Харитонова, А.Э. ВанштеЙн, 2000; В.В. Дилоян, 2004) и расстройствами личности (И.В. Горшков, 1998). Не достаточно изученными остаются другие ПР и психопатологические механизмы общественно опасных действий (ООД) больных в семье (М.М. Мальцева, В.П. Котов, 1995).

Несмотря на приоритет в изучении насилия (ВОЗ, 2002), «в стороне» остаются региональные аспекты проблемы. Вместе с тем, на фоне увеличения преступности отмечается и высокое число (40%) криминальных деликтов в семьях Чувашской Республики (4P) (К.В. Пушкина, 2002). При этом растёт число психически больных, в том числе с впервые установленным диагнозом ПР на судебно-психи-атрической экспертизе (СПЭ) (А.Б. Козлов, J1.A. Овечкина, 2004). Высока криминальная активность психически больных мужчин (95%), она во много раз превышает таковую у женщин (5%) в Чувашии (Л.Н. Никитин, 2000) Вышеизложенное обуславливает высокую актуальность исследования внутрисемейной агрессии у психически больных мужчин в 4P, а также социокультурных особенностей данного контингента.

К настоящему времени доказано влияние социокультурных факторов на распространённость и клинику различных ПР в Чувашии (A.B. Голенков, 1998; А.Б. Козлов, 2001), описаны региональные особенности психически больных, совершивших ООД (Л.Н. Никитин, 2000). Однако как объект исследования не изучены лица с ПР, склонные к внутрисемейной агрессии, не учитываются социально-психологические характеристики их семей, а, следовательно, и специфические особенности, значимые для профилактики ООД лиц с ПР в семье. В

IPOC. иациоиальмА«] tNMMOTEKA I

связи с отсутствием систематических знаний об агрессии психически больных мужчин в семье затруднено прогнозирование внутрисемейных деликтов и действенное повышение эффективности мероприятий по их предупреждению в ЧР.

Цель и задачи исследования. Цель - разработка дифференцированных подходов к профилактике внутрисемейной агрессии психически больных в Чувашии на основе изучения клинических и социокультурных особенностей их опасного поведения в семье.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Изучить нозологическую и синдромальную структуру ПР у лиц, совершивших агрессивные акты в семье.

2. Исследовать криминальные аспекты и психопатологические механизмы внутрисемейной агрессии у психически больных тюркских и славянских национальностей для уточнения критериев экспертной оценки.

3. Выявить клинико-психологические и социокультурные факторы, способствующие опасному поведению психически больных в семье.

4. Разработать основные принципы дифференцированной профилактики агрессивных действий психически больных в семье.

Научная новизна исследования. Впервые выявлены особенности клинической и социально-психологической структуры контингента психически больных, совершивших агрессивные действия против близких родственников, а также факторы, способствующие их опасному поведению в семье. Впервые проведена судебно-психиатриче-ская оценка домашнего насилия психически больных мужчин с ПР тюркских и славянских национальностей. Разработаны новые дифференцированные подходы к профилактике и прогнозированию внутрисемейной агрессии лиц с ПР.

Практическое значение работы. Полученные данные значительно восполняют дефицит представлений о клинических, социальных и личностных особенностях психически больных мужчин из основных этнических групп населения ЧР, а также паттернов совершаемых ими внутрисемейных агрессивных действий, что должно ориентировать врачей-психиатров в их повседневной деятельности. Разработаны рекомендации по совершенствованию мер профилактики ООД психически больных мужчин в семье.

Публикация и апробация результатов исследования. Результаты исследования доложены на: 1) Втором съезде психиатров, наркологов и психотерапевтов ЧР (2000); 2) межрегиональной Российской научно-практической конференции «Дети Севера на рубеже 21 века» (Сыктыв-

кар, 2001); 3) международной конференции «Социальные и клинические проблемы сексологии и сексопатологии» (Москва, 2002); 4) Втором съезде психологов Чувашии (Чебоксары, 2002); 5) научно-практической конференции, посвящённой 40-летию Республиканской психиатрической больницы (Чебоксары, 2002); 6) республиканской научно-практической конференции «Семья: взрослые и дети в изменяющемся мире» (Чебоксары, 2002); 7) межрегиональной научно-практической конференции «Этнос и личность: Исторический путь, проблемы и перспективы развигия» (Чебоксары, 2003); 8) республиканской научно-практической конференции «Этнокультуральная медицина» (Чебоксары, 2004); 9) заседаниях Чувашской Ассоциации врачей психиатров, наркологов и психотерапевтов (2001-2004); 10) проблемном Совете ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (2004). По теме диссертации опубликовано 15 научных работ, список которых приводится в конце автореферата.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Внутрисемейная агрессия проявляется тяжкими противоправными действиями, чаще всего убийствами, которые совершают больные органическими ПР, шизофренией, расстройствами личности, синдромом зависимости от алкоголя, умственной отсталостью.

2. Клинико-криминологические механизмы внутрисемейной агрессии связаны с этнопсихологическими и социокультурными факторами, опосредованы типом семьи и внутрисемейного конфликта.

3. Психопатологические механизмы совершения внутрисемейных ООД невменяемых психически больных мужчин ЧР в семье имеют клинические особенности.

4. Для улучшения эффективности мероприятий по предупреждению агрессивных деликтов психически больных мужчин против близких родственников необходим дифференцированный подход с учётом клинических и социокультурных факторов становления и реализации внутрисемейной агрессии.

Внедрение результатов исследования. Полученные результаты исследования внедрены в практику Республиканской психиатрической больницы на всех этапах оказания психопрофилактической помощи психически больным мужчинам, склонным к совершению агрессивных деликтов в семье. Разработаны рекомендации для участковых и районных психиатров ЧР по совершенствованию мер профилактики ООД психически больных мужчин в семье. Полученные в результате исследования данные используются в учебном процессе кафедры психиатрии и медицинской психологии Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова.

Структура и объём диссертации. Работа изложена на 139 страницах машинописного текста (123 страницы - основной текст, 16 -список использованной литературы); состоит из введения, четырёх глав, заключения, выводов, списка литературы (206 наименований, из них 65 зарубежных) Материал исследования проиллюстрирован в 43 таблицах и 6 клинических наблюдениях.

Во введении обоснована актуальность, описана научная и практическая значимость, сформированы цель и задачи исследования.

В первой главе освещены современное состояние проблемы домашнего насилия, его причины и предупреждение агрессии психически больных мужчин в семье.

Во второй главе представлены характеристика обследованных больных, методологические основы и методы исследования.

В третьей главе проанализированы судебно-психиатрические особенности внутрисемейной агрессии мужчин с ПР.

В четвёртой главе рассматриваются вопросы дифференцированных подходов к профилактике агрессивных деликтов психически больных мужчин в семье с учётом клинических и социокультурных особенностей формирования и реализации внутрисемейной агрессии.

В заключении обобщены результаты исследования, сформулированы основные выводы.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Материалом для настоящего исследования послужили 150 мужчин - жителей Чувашии в возрасте от 16 до 77 лет (средний возраст -41,5+14,5 года), совершивших преступления против кровных родственников или членов своей семьи. Исследуемая группа формировалась методом сплошной выборки, по мере поступления испытуемых на СПЭ. Отсутствие женщин было обусловлено профилем работы исследователя в мужском отделении стационарной СПЭ, а также тем обстоятельством, что мужчины во много раз чаще, чем женщины совершают агрессивные действия против членов своей семьи (ВОЗ, 2002). Всем испытуемым в период с 2000 г. по 2002 г на базе Республиканской психиатрической больницы г. Чебоксары проводилась стационарная (68,7%) и амбулаторная (31,3%) СПЭ. Диагностика ПР осуществлялась в соответствии с критериями МКБ-10, специально разработанными для судебной психиатрии (Т.Б Дмитриева, Б.В. Шостакович, 1997). Первую группу составили 100 (66,7%) испытуемых тюркских национальностей, преимущественно чуваши (средний возраст - 42,8+13,8 года), вторую - 50 (33,3%) испытуемых славянских национальностей, пре-

имущественно русские (средний возраст - 37,6+15,7 года), что в целом отражает национальный состав жителей ЧР. Национальность определялась путём этнической самоидентификации подэкспертных. Группы были статистически однородными по возрасту, нозологической структуре и в зависимости от экспертной оценки.

Органические ПР отмечены у 53 чел. (35,3%), шизофрения - у 43 (28,7%), расстройства личности - у 28 (18,7%), синдром зависимости от алкоголя - у 15 (10,0%), умственная отсталость - у 11 чел. (7,3%).

Органические ПР были представлены преимущественно органическим расстройством личности - у 18 больных (34,0%), бредовым расстройством - у 14 (26,4%) и слабоумием - у 13 (24,5%). К моменту совершения ООД испытуемые находились в возрасте от 16 до 77 лет (средний возраст - 49,1+16,0 года). Длительность заболевания до года была у 1 чел. (1,9%), от 1 до 5 - у 23 (43,4%), более 5 - у 22 (41,5%), более 10 лет - у 7 чел. (13,2%).

Параноидная форма шизофрении квалифицирована у 40 больных (93,0%), шизотипическое расстройство - у 3 (7,0%). Возраст больных к началу заболевания составил от 11 до 57 лет (средний возраст -27,3+8,9 года), возраст к моменту совершения ООД - от 16 до 71 года (средний возраст - 38+12,1 года). Длительность шизофренического процесса до 1 года наблюдалась у 2 больных (4,6%), от 1 до 5 - у 7 (16,3%), более 5 лет - у 34 (79%).

В структуре расстройств личности и поведения у 18 чел. (64,3%) наблюдались смешанные, у 10 (35,7%) - специфические. Среди последних преобладали эмоционально-неустойчивое (70,0%) и параноидное (20,0%). Возраст больных к моменту деликта был от 22 до 60 лет (средний возраст - 38,1+10,4 года).

ПР, связанные с употреблением алкоголя (синдром зависимости средней стадии), обнаружены у 15 (10,0%) испытуемых. Возраст больных к началу заболевания составил 20-40 лет (средний - 29,5+7,1 года), возраст к моменту деликта - 22-60 лет (средний - 38,1+10,4 года). Длительность заболевания от 1 до 5 лет наблюдалась у 6 (40,0%) больных, свыше 5 - у 9 (60,0%). Алкоголизм протекал в запойной форме, с наследственной отягощённостью и семейным характером злоупотребления спиртным, никто из испытуемых ранее у наркологов не лечился.

Лёгкая умственная отсталость наблюдалась у 11 (7,0%) испытуемых. У них преобладали недифференцированные (63,0%) и семейные (37,0%) формы заболевания (Г.Е. Сухарева, 1965). Возраст больных составил 19-63 года (средний возраст-34,6+12,1 года).

Основными методами исследования являлись клинико-психопа-тологический, экспериментально-психологический, математико-стати-стический. В качестве основного инструмента исследования использовалась «Базисная карта для эпидемиологических исследований», разработанная в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им В П. Сербского (A.A. Чуркин, Б.С. Положий, 2000).

Клинжо-психопатологический метод включал в себя анализ анамнестических сведений о жизни, личностных особенностях, психическом состоянии обследуемых по материалам уголовных дел и медицинской документации. Психопатологические механизмы ООД квалифицировались согласно научной концепции М.М. Мальцевой, В.П. Ко-това (1995). Дня определения типов семей использовалась классификация Э.Г. Эйдемиллера, А.Е. Личко (1980), типов конфликтов - классификация В.Ф. Друзя (1988).

Экспериментально-психологический метод Дня оценки исследования личности психически больных, совершивших внутрисемейные преступления, их склонности к открытому агрессивному поведению использовался «Hand-тест» Вагнера. Личностный профиль испытуемых сравнивался с нормативами, представленными Т.Н. Курбатовой, О.И. Муляр (1995) и результатами планового патопсихологического обследования, проводимого психологами отделений СПЭ.

Математико-статистический анализ осуществлялся с помощью пакета программ Statistica for Windows 5.0. Использовались методы описательной статистики (расчёт средней, её среднего квадратичного отклонения), корреляционный анализ и расчёт t-критерия для относительных величин (%).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Объектом внутрисемейной агрессии психически больных мужчин в 48% случаев были их жёны или сожительницы, в 30,0% - родители, в 12,0% - дети, в 10,0% - братья и сёстры. Убийством завершилось 52,0% деликтов, нанесением побоев - 32,0%, причинением телесных повреждений различной степени тяжести - 13,3%, доля инцеста составила 2,7%. В алкогольном опьянении акты агрессии совершили 90 (60,0%) больных, среди которых чаще встречались вменяемые (72,6 против 51,1%; р<0,01).

У 90 чел. (60,0%) противоправные агрессивные действия в семье были зарегистрированы впервые в жизни, у 60 (40,0%) повторно. Первичные деликты чаще совершались в трезвом виде (46,7 против 30%; р<0,05), повторные - в алкогольном опьянении (70,0 против

53,3%; р<0,05), Алкоголизация достоверно влияла на кратность криминальной агрессии испытуемых первой группы в целом (г=0,32; р<0,01), второй группы - только среди больных с органическими ПР (г=0,36; р<0,01).

Семьи всех испытуемых накануне совершённых ими деликтов были негармоничными. Семьи деструктивного типа встречались у 50 чел. (33,0%), распадающегося - у 10 (7,0%), распавшегося - у 12 (8,0%), неполного - у 35 (23,0%), ригидного псевдосолидарного - у 43 (29,0%). Удельный вес неполных семей был достоверно выше у испытуемых, признанных в процессе производства СПЭ невменяемыми (27,7 против 17,7%; р<0,05). Семьи распадающегося типа наблюдались преимущественно у испытуемых второй группы (12,9 против 1,8%; р<0,01), ригидного псевдосолидарного типа - первой (36,8 против 6,5%; р<0,01).

Во всех семьях происходили конфликты шести типов (В.Ф. Друзь, 1988). Столкновения в борьбе за лидерство наблюдались в семьях, где лица с ПР стремились сохранить позиции главы семьи, не имея способности удовлетворять свои привычные ожидания, либо происходила конкуренция родителей и взрослых детей, тяготеющих к самостоятельности, их попытки перераспределить домашние обязанности и роли. Такие конфликты встречались в большинстве семей испытуемых (48,0%), но достоверно чаще у лиц, признанных в ходе производства СПЭ вменяемыми (58,1 против 41,0%; р<0,01). Достоверные корреляционные взаимосвязи были обнаружены между данным типом конфликтов, семьёй ригидного псевдосолидарного типа (г=0,28; р<0,01) и диагнозом расстройство личности (г=0,25; р<0,05).

Второй тип конфликтов вызывался психологическим давлением родственников (как правило, родителей) на больного, что вызывало протест с его стороны. Это происходило в результате мелочной гипер-опёки или недооценки психопатологического состояния больного, недостатка сочувствия, когда он не получал должной заботы и принуждался к выполнению прежних семейных обязанностей; а также при стремлении больного к изоляции, сочетающемся с непониманием своей неспособности обходиться без помощи. Подобный тип конфликтов наблюдался только в семьях лиц, признанных в ходе производства СПЭ невменяемыми (17,0%; р<0,01). Достоверные взаимосвязи обнаружены между данным типом конфликта и неполной семьёй (г=0,20; р<0,05), а также - шизофренией, галлюцинаторно-бредовыми синдромами и психопатологическим механизмом ООД в виде императивных псевдогаллюцинаций и психических автоматизмов (г=0,18; р0,05).

Третьего типа конфликты (внутрисемейное группирование) возникали вследствие неодинакового отношения больного к отдельным членам семьи и обострялись при вражде между домочадцами, когда родственники больного принимали сторону соперника испытуемого, либо он сам открыто принимал сторону кого-либо из родственников. Такие конфликты наблюдались в семьях 11 (7,3%) больных в случаях негативного отношения испытуемых к кому-либо из членов семьи (отцу, брату), которые «забирали» большую часть любви и внимания матерей, либо терроризировали всю семью асоциальными поступками. Подобного типа конфликты были связаны с диагнозом умственная отсталость (г=0,26; р<0,05).

Четвёртый тип конфликтов (негативный перенос) - перенос близкими недовольства, порождённого житейскими трудностями, на больного возникал в результате мелочных придирок, раздражения, грубого поведения родственников (как правило, жён) по отношению к психически больным с психоорганическими синдромами, беспомощным в силу своего состояния. Он наблюдался в семьях деструктивного типа (г=0,22; р<0,01), у лиц, признанных в процессе производства СПЭ невменяемыми (6,8%; р<0,01).

Пятый тип конфликта (эмоциональное отчуждение) отмечался в 7 (4,7%) семьях, где родственники были холодны, замкнуты в отношениях друг к другу, столкновения возникали при попытке одного из них вмешаться в жизнь другого. Подобные конфликты встречались достоверно чаще у лиц второй группы, признанных в ходе производства СПЭ вменяемыми (15,8 против 2,3%; р<0,05) и были связаны с деструктивным типом семьи (г=0,25; р<0,05) и диагнозом шизофрения (г=0,32; р<0,05).

Шестой тип конфликта (оппозиция) характеризовался постоянными столкновениями между больным и родственниками из-за грубости, эгоизма больного, его антисоциальных поступков. Такие конфликты наблюдались в семьях 39 (26,0%) испытуемых. У лиц, признанных в ходе производства СПЭ вменяемыми, подобные конфликты были связаны с диагнозом алкоголизм (г=0,27; р<0,05), а у лиц, признанных невменяемыми - с органическими ПР (г=0,27; р<0,01), эпилептиформ-ными синдромами (г=0,28; р<0,01) и пароксизмальными психопатологическими механизмами ООД по типу дисфорической активности (г=0,23; р<0,05), а также семьёй распадающегося типа (г=0,30; р<0,01).

В процессе производства СПЭ 88 (58,7%) больных были признаны невменяемыми, 62 (41,3%) - вменяемыми, в том числе 15 (24,2%) - ограниченно вменяемыми (статья 22 УК РФ). Высокий удельный вес, признанных невменяемыми, наблюдался среди больных шизофренией

(46,6 против 3,2% вменяемых; р<0,01) и органическими ПР (46,6 против 19,4% вменяемых; р<0,01). Решение о невменяемости было вызвано наличием в клинической картине заболевания в период совершения ООД хронического синдрома Кандинского-Клерамбо (23,9 против 0%; р<0,01), хронического бредового состояния (19,3 против 0%; р<0,01), эпилептиформного (13,6 против 0%; р<0,01) и психоорганического синдромов (10,2 против 1,6%; р<0,05). В рамках галлюцина-торно-параноидных синдромов преобладали бредовые механизмы совершения ООД (бредовая защита, месть) (39,8 против 0%; р<0,02) и галлюцинаторные (императивные псевдогаллюцинации и психические автоматизмы) (17,1 против 0%; р<0,02), органических синдромов -пароксизмальные (дисфорическая активность и сумеречное помрачение сознания) (19,3 против 0%; р<0,02). Бредовые механизмы совершения ООД достоверно чаще встречались у испытуемых тюркских национальностей (49,1 против 22,6%; р<0,02), пароксизмальные - славянских (32,3 против 12,3%; р<0,02).

Преобладание бредовых механизмов у испытуемых первой группы было связано с особенностями культуры некоторых тюркских народов, у которых исторически закрепились повышенная мистическая настроенность, подозрительность. На это указывает и факт того, что агрессивные действия лиц тюркских национальностей были чаще, чем у лиц славянских национальностей обусловлены ревностью (27,0 против 12,0% у русских; р<0,02). Местные суеверия, обычаи, религиозные верования способствуют клиническому оформлению бреда и определяют преимущественно внутрисемейный характер агрессии. Так, например, бред отношения направлял ООД испытуемых на отцов или братьев (50,0 и 16,7%; соответственно, р<0,01), колдовства - на матерей или жён (по 50,0%; р<0,01), ревности - на жён (100,0%) и их мнимых любовников (30,8%). При этом бред отношения и колдовства наблюдался чаще в рамках шизофрении, бред ревности - органического шизофреноподобного расстройства.

Преобладание пароксизмальных механизмов совершения внутрисемейной агрессии у испытуемых второй группы определялось экзо-генно-органическими ПР вследствие смешанных заболеваний и изменениями личности по эпилептическому типу со склонностью к открытому агрессивному поведению в социуме (по данным Напс1-теста). Злоупотребление алкоголем больными, недооценка тяжести их состояния родственниками в сочетании с прогредиентностью ПР приводили больных к неоднократным внутрисемейным деликтам. При проведении амбулаторной СПЭ данной категории лиц возникали дифференциально-диагностические сложности в определении психопатологиче-

ского механизма совершения 00Д: эмоциональная бесконтрольность в состоянии простого алкогольного опьянения или дисфорическая активность. Всё это требовало стационарного обследования.

Среди лиц, признанных в процессе производства СПЭ вменяемыми, преобладали испытуемые с расстройствами личности (40,3 против 3,4% вменяемых; р<0,01), алкоголизмом (22,6 против 1,1%; р<0,01) и умственной отсталостью (14,5 против 2,3%; р<0,01). Экспертное решение о вменяемости в рамках данных заболеваний обуславливало наличие у 60 испытуемых в момент деликта психопатических, психопато-подобных синдромов (96,8 против 10,2%; р<0,01), преимущественно эмоционально-волевой неустойчивости (77,4 против 4,5%; р<0,01). Реализацию их агрессии облегчало алкогольное опьянение. По данным Напс1-теста, оно было связано с высокими показателями психологической «калечности» (г=0,25; р<0,05) и личностной дезадаптации испытуемых (г=0,25; р<0,05). Ревность испытуемых, как источник агрессии в семье, также была связана с ощущениями психологической неполноценности (г=0,17; р<0,05) и личностной дезадаптацией (г=0,17; р<0,05).

По данным психологического обследования испытуемые славянских национальностей, признанные вменяемыми, были более активны (г=0,18; р<0,05), склонны к открытому агрессивному (г-0,20, р<0,05) и директивно-доминирующему (г=0,16; р<0,05) поведению в социуме, имели хорошие коммуникативные способности (г=0,20, р<0,05) при обезличенном отношении к окружающим (г=0,20; р<0,05). У лиц тюркских национальностей выявлялись более низкая психическая активность (г=0,18; р<0,05), слабые проявления агрессивного и доминирующего поведения (1^0,18; р<0,05), трудности в межличностной кооперации (г=0,20; р<0,05) и более высокая значимость межличностных отношений (г=0,18; р<0,05). Вышеназванные черты в сочетании с другими факторами способствовали реализации агрессивных действий испытуемых второй группы в адрес родителей (42,1 против 16,3%; р<0,05), первой группы - против детей (зависимых членов семьи) (18,6 против 0%; р<0,05).

Судебно-психиатрическая оценка психического состояния почти четвертой части (24,2%) всех вменяемых испытуемых в момент совершения преступления соответствовала критериям статьи 22 УК РФ. Большинство (80,0%) из них обнаруживали органические ПР. 10 (66,7%) органическое расстройство личности и 2 (13,3%) недифференцированный психоорганический синдром. Как видно, органические ПР играли активную роль в создании криминальной ситуации, являлись фактором пониженной толерантности к острым фрустрирующим ситуациям, что обуславливало аффективные, субъективно значимые лич-

ностные реакции и соответственно неполную способность испытуемых к произвольной регуляции поведения. Большинство лиц с ПР, не исключающими вменяемости, были тюркских национальностей (12,0 против 6,0%). На их способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими влияла ревность (г=0,30; р<0,05).

Экспертная оценка психического состояния больных в момент совершения внутрисемейного преступления определяла и выбор медицинских мероприятий принудительного характера. Правильный их выбор во многом способствует предупреждению повторных ООД больных против родственников и членов их семьи, так как они являются наиболее завершённой формой профилактики. Всем невменяемым больным (58,7%) были рекомендованы принудительные меры медицинского характера: в психиатрической больнице специализированного типа (44,3%), специализированного типа с интенсивным наблюдением (27,3%), общего типа (25,0%) и амбулаторное принудительное лечение (3,4%). Это говорило о высокой социальной опасности данного контингента.

Данные нашего исследования показали большую значимость своевременного выявления и лечения ПР у лиц, склонных к агрессии в семье (невменяемых), так как 56,8% из них совершили ООД (криминальный манифест) впервые в жизни (В.А. Гурьева, В.Я. Гиндикин, 2002). Усилия психиатров должны направляться на активное выявление и лечение больных шизофренией, поскольку данный контингент более всего был предрасположен к первичным деликтам в семье (31,8 против 1,6% вменяемых; р<0,05). В период совершения преступления они, как правило, обнаруживали хронические галлюцинаторно-бредо-вые синдромы и императивные псевдогаллюцинации с психическими автоматизмами (г=0,22; р<0,05). Криминальный манифест таких больных наблюдался в неполных семьях, под влиянием психологического давления со стороны единственного родителя и имел соответствующую направленность. Родители больных из неполных семей, в силу своего низкого культурного уровня неправильно расценивали проявления ПР. Это затягивало выявление психотической симптоматики, вызывало её хронизацию и усиление интерпретативного компонента в структуре галлюцинаторно-бредовых переживаний. Типичные конфликты на этом фоне «обеспечивали» адресный характер агрессии больных против родителей. Учитывая распространённость неполных семей в ЧР, районным психиатрам следует обращать на них особое внимание. Региональной особенностью профилактики внутрисемейной агрессии психически больных должна быть работа по предупреждению в

них типичных конфликтов, направленная на формирование правильного отношения членов негармоничных семей к болезни их родственника

Следует отметить, что повторные деликты психически больных совершаются под влиянием тех же психопатологических механизмов и имеют ту же направленность (В.П. Котов, М.М. Мальцева, 2004). Данное обстоятельство наблюдается, например, у больных с бредовыми механизмами ООД. В зависимости от клинического содержания бреда отмечается разная направленность внутрисемейной агрессии: идеи воздействия направляют деликты на матерей и жён, отношения - на отцов, ревности - на жён. Учёт характера бредовых переживаний у больных с органическим бредовым расстройством и шизофренией может спрогнозировать и предотвратить их агрессивные действия в семье путём своевременного перевода в группу активного диспансерного наблюдения (АДН).

Нужно отметить, что до совершения ООД никто из больных, признанных в процесс производства СПЭ невменяемыми, не находился на АДН. Это было связано с низкой психиатрической грамотностью населения ЧР, мистическим отношением к ПР, что снижало активное обращение к психиатрам, в том числе и больных уже находившихся под диспансерным наблюдением. Этот же факт затруднял и активное выявление психически больных, склонных к внутрисемейной агрессии. Данные тенденции сходны с региональными. 72,6% больных, совершивших преступление в 2003 г., не находились в группе АДН, в том числе и лица, у кого впервые установлено ПР (А.Б. Козлов, Л.А. Овечкина, 2004). Возможно, сказывается и нехватка врачей-психиатров в ЧР (0,72 на 10 тыс. населения в 2003 г. при нормативе 1,52), в том числе ведущих диспансерный приём (0,34). Активизация работы участковой психиатрической службы ЧР по своевременному обследованию и лечению диспансерной группы ведёт, с одной стороны, к увеличению числа больных, состоящих в группе АДН и снижению числа ООД, совершённых больными из группы АДН, с другой, увеличивает нагрузку на участковых психиатров.

При постановке больных в группу АДН нужно учитывать их склонность к рецидивам агрессии. Такая тенденция чаще прослеживалась у лиц славянских национальностей, страдающих органическими ПР, признанных на СПЭ невменяемыми (26,2 против 6,5%; р<0,05). Высокая социальная опасность данных лиц, связь пароксизмальных механизмов их опасного поведения в семье с алкоголизацией (г=0,21; р<0,05) и внутрисемейным конфликтом по типу оппозиции (г=0,33; р<0,05) предполагают включение больных с органическими ПР в группу АДН. Патологическую ревность в структуре органического ПР,

свидетельствующую о стойкости агрессивных тенденций, нужно учитывать при вынесении экспертного решения, выборе и длительности мер медицинского характера. Основными звеньями профилактики ООД невменяемых больных с органическими ПР должны быть их своевременная диагностика и лечение, что предусматривает интеграцию и преемственность работ!,[ психиатров и врачей-интернистов.

Пациенты с органическими ПР должны находиться в поле зрения работников милиции и участкового психиатра. Психопрофилактиче-

* екая работа с такими больными должна направляться на разрешение актуальных семейных конфликтов: «негативный перенос» и «оппозиция». В случаях «негативного переноса» следует направить социально-психологическую работу на окружение психически беспомощного больного, с привлечением к работе участкового уполномоченного, если жена или к го-то другой не захотят изменить своего провоцирующего конфликтного поведения. Руководствуясь Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании» необходимо рассмотреть возможности лечения психически беспомощного лица в условиях, исключающих общение с негативно настроенными родственниками (в психиатрическом стационаре). В случаях оппозиционного отношения больных с органическими ПР к членам семьи следует разъяснять болезненность их поведения и рекомендовать недобровольную госпитализацию в психиатрический стационар.

В профилактике агрессивных деликтов невменяемых лиц с расстройствами личности в семье (10,7%) необходимо учитывать динамику личностных нарушений вследствие психогении (паранойяльное развитие) и психопатологический механизм совершения ООД в виде псевдосоциальной гиперактивности (г=0,65; р<0,01). Своевременное психиатрическое лечение может предотвратить деликты. Однако в

* большинстве случаев (89,3%) вменяемые лица с расстройствами личности не являются собственно больными. В связи с чем, ведущая роль в предупреждении их деликтов принадлежит правоохранительным органам Основными звеньями профилактики внутрисемейной агрессии мужчин с личностными нарушениями являются социокультурные и личностные факторы. Внутрисемейные деликты совершали молодые мужчины (г=-0,28; р<0,01), воспитанные в атмосфере создания конкурентности между детьми и гиперопёки (гЮ,17; р<0,05), жившие в ригидной псевдосолидарной семье, где «шла» борьба за лидерство (г=0,17; р<0,05). В структуре их личности выделялись категории, отражающие зависимость от окружающих (г=0,21; р<0,05) и эмоциональную напряжённость (г=0,21; р<0,05). Характерологическими особенностями лиц первой группы с расстройствами личности

являлись эпилептоидные черты, второй группы - демонстративные. В связи с этим жестокость испытуемых первой группы имела проявление преимущественно внутри семьи, была средством контроля жены и детей и нередко порождала цикл домашнего насилия.

Предупреждение внутрисемейных преступлений лиц с синдромом зависимости от алкоголя является важной проблемой наркологической службы и правоохранительных органов ЧР в связи с их высокой социальной опасностью Агрессия таких больных чаще заканчивалась убийствами родственников (г=0,28; р<0,01). Это было обусловлено длительностью заболевания, низкой мотивацией обращения за наркологической помощью и семейным характером алкоголизации. Деликты совершались в состоянии алкогольного опьянения, а в адрес жён ещё и под влиянием ревностных переживаний (г=0,34; р<0,05). Все, кроме одного с острым вербальным алкогольным галлюцинозом, были признаны вменяемыми (г=0,35; р<0,01). Учитывая, что данный контингент не имеет мотивации к лечению, комиссией наркологов было вынесено решение об амбулаторном принудительном лечении таких больных в местах лишения свободы.

Социальная опасность больных алкоголизмом была обусловлена, в том числе и социокультурными особенностями их семей и внутрисемейных взаимоотношений. Испытуемые первой группы проживали в ригидных псевдосолидарных семьях (г=0,20; р<0,05), второй - в негармоничных семьях различного типа. Накануне деликта в семьях испытуемых из второй группы наблюдались конфликты, вызванные оппозиционным, асоциальным отношением больных к их родственникам (т=0,34; р<0,05). В семьях испытуемых из первой группы типичного конфликта не выделено. Супружеские деликты больных тюркских национальностей, страдающих алкоголизмом, происходили в официально зарегистрированных семьях, славянских национальностей - в гражданском браке. Ревность испытуемых из первой группы имела взаимосвязь с их личностными особенностями, ревность испытуемых из второй группы - нет. В личностной структуре лиц славянских национальностей выделялись способность к установлению коммуникативных контактов с окружающими (г=0,28; р<0,05) и отсутствие склонности к открытому агрессивному поведению в трезвом виде (г=-0,32; р<0,01), чего не наблюдалось у испытуемых тюркских национальностей. Следовательно, значительная роль в предупреждении агрессивных деликтов больных с синдромом зависимости от алкоголя в семье должна отводиться своевременному выявлению таких больных в негармоничных семьях (работа участковых уполномоченных) и лечению алкоголизма в условиях, исключающих употребление алкоголя, в том

числе в учреждениях исполнения наказания. В случаях семейного алкоголизма необходимо лечение всех членов семьи, злоупотребляющих спиртным. Большая роль в предупреждении супружеской агрессии, обусловленной ревностными переживаниями личностного характера, принадлежит психотерапевтическим мероприятиям.

В профилактике внутрисемейной агрессии лиц с умственной отсталостью следует учитывать степень их интеллектуального недоразвития, поведенческие нарушения и социокультурные особенности. Среди данного контингента преобладали испытуемые, воспитанные в условиях гипоопёки, формализма (г=0,19; р<0,05), с низким уровнем образования (г=0,26; р<0,01). Лица славянских национальностей проживали в сёлах (г=0,27; р<0,05); у лиц тюркских национальностей связи с местом жительства не выявлялось. Условия реализации внутрисемейной агрессии вменяемых испытуемых с умственной отсталостью были схожи с условиями реализации поведенческих нарушений при других психопатоподобных расстройствах (в алкогольном опьянении в ходе внутрисемейного конфликта). Психопатологическими механизмами ООД невменяемых были их интеллектуальная несостоятельность, повышенная внушаемость и подчиняемость. Накануне деликта в семьях складывалась конфликтная ситуация по типу внутрисемейного группирования (г=0,26; р<0,01). В данном конфликте испытуемые были ведомыми. Роль лидера играл кто-либо из старших членов семьи. Агрессия направлялась на одного из братьев, терроризирующего противоправными действиями всю семью (г=0,40; р<0,01). В личностной структуре больных выделялись категории, отражающие эмоционально положительное отношение к людям (г=0,24; р<0,05) и неспособность вербализовать свои ассоциации в ситуации обследования (г=0,22; р<0,05). Поэтому в профилактике агрессивных деликтов больных с умственной отсталостью необходимо уделять внимание лечению их поведенческих нарушений, что непосредственно связано с алкоголизацией и ближайшим окружением. Как фактор риска необходимо выделить многодетные семьи, в которых живут лица ранее уже судимые, склонные к асоциальному поведению.

Таким образом, общие и специальные мероприятия, направленные на профилактику опасного поведения психически больных в семье, имеют свои социокультурные особенности в разных нозологических группах. Как дополнение к работе с группой АДН нужно учитывать следующее. В формуле общественной опасности, заполняемой на больного из группы АДН (М.М. Мальцева, В П. Котов, 1995), наряду с указанием бредовых механизмов ООД, необходимо указывать и содержание бреда, определяющее направленность внутрисемейной

агрессии (например, бред воздействия или бред отношения). Учитывая, что в случае рецидива внутрисемейного преступления, механизм, как правило, повторяется, и имеет чёткую взаимосвязь с определённым типом внутрисемейного конфликта и направленностью ООД, в формулу общественной опасности конкретного больного необходимо включать типы семьи больного и внутрисемейного конфликта накануне ООД, называть объект незавершённой или завершённой агрессии. В таком виде она будет иметь целостную картину, где указаны звенья профилактической работы с каждым конкретным больным. Всё это для того, чтобы в динамике проследить и спрогнозировать их психическое и социально-психологическое состояние. На всех этапах принудительного лечения и АДН невменяемых больных нужно обращать внимание не только на биологическую терапию ПР, но и на рациональную психотерапию основных «звеньев» типичного внутрисемейного конфликта. Данное нововведение потребует от психиатров СПЭ, отделений принудительного лечения и психоневрологических диспансеров умения чётко квалифицировать не только психопатологические механизмы ООД, но и типы внутрисемейного конфликта. Усиление конфликта между больным и потенциальным объектом агрессии будет свидетельствовать об актуализации симптоматики, а, следовательно, повышении социальной опасности больного и возможности недобровольной госпитализации с целью предотвращения рецидива внутрисемейного ООД. Данные взаимовлияния между механизмом и уровнем конфликта позволят спрогнозировать состояние больных и повлиять на длительность каждого профилактического этапа.

Профилактика агрессивных деликтов вменяемых лиц в семье должна находиться преимущественно в компетенции правоохранительных органов и проводиться с учётом этнокультуральных личностных особенностей, определяющих различную направленность внутрисемейной агрессии, с привлечением психиатров, психотерапевтов, психологов и социальных работников, а в случаях преступного инцеста и сексологов.

ВЫВОДЫ

1. Изучение клинических особенностей опасного поведения психически больных мужчин в семьях ЧР позволило установить, что ведущую роль в реализации внутрисемейной агрессии имели органические ПР (35,3%), шизофрения (28,7%), расстройства личности (18,7%), синдром зависимости от алкоголя (10,0%) и умственная отсталость (7,3%).

2. Ведущими психопатологическими синдромами в момент совершения внутрисемейного деликта были психопатические и психо-патоподобные (46,0%) с преобладанием эмоционально-волевой неустойчивости (75,4%), галлюцинаторно-бредовые (32,0%) с доминированием синдрома Кандинского-Клерамбо (43,8%) и бредовых состояний (35,4%), органические (14,7%) с эпилептиформными (54,5%) и психоорганическими (45,5%) проявлениями.

3. Внутрисемейная агрессия психически больных мужчин завершилась убийством родственников (52,0%), нанесением побоев (32,0%), телесных повреждений различной степени тяжести (13,3%) и сексуальными деликтами (2,7%). Психопатологические механизмы совершения внутрисемейных ООД невменяемых больных были представлены продуктивно-психотическими (76,2%) и негативно-личностными (23,8%). Структура продуктивно-психотических механизмов включала бредовые (52,2%), пароксизмальные (25,4%) и галлюцинаторные (22,4%), негативно-личностных - ситуационные (66,7%) и инициативные (33,3%).

4. Бредовые механизмы достоверно чаще определяли внутрисемейные ООД у лиц тюркских национальностей, пароксизмальные -у славянских. Первое обуславливалось большей склонностью к бредо-образованию (суеверие, мистицизм, высокая значимость межличностных отношений). Второе - изменениями личности по эпилептоидному типу с тенденцией к открытому агрессивному поведению в социуме.

5. На совершение, направленность и повторность внутрисемейных ООД невменяемых больных влияли психопатологические механизмы, опосредованные типом семьи и типом конфликта. Первичные деликты больных шизофренией с императивными псевдогаллюцинациями и психическими автоматизмами чаще осуществлялись в неполных семьях под влиянием психологического давления на больного (с преобладанием у лиц тюркских национальностей). Рецидивирующие агрессивные акты больных органическими ПР с дисфорической активностью осуществлялись в распавшихся семьях на фоне оппозиции родственников и больного (с преобладанием у лиц славянских национальностей). Деликты больных с умственной отсталостью - в многодетных семьях в результате внутрисемейного группирования.

6. На реализацию и повторность внутрисемейных агрессивных действий вменяемых влияли конфликты в виде борьбы за лидерство и алкогольное опьянение. Самой криминогенной являлась группа обследуемых с синдромом зависимости от алкоголя, их агрессия сопровождалась убийством родственников. Деликты вменяемых лиц с ПР чаще осуществлялись в ригидных псевдосолидарных семьях. Супружеские

деликты лиц тюркских национальностей - в официальном браке, славянских - в «гражданском». Разную направленность внутрисемейной агрессии вменяемых лиц славянских национальностей против родителей, тюркских - против детей обусловили их этнопсихологические особенности.

7. Основными направлениями профилактики ООД психически больных мужчин в семье, проводимыми психиатрической службой 4P, должны являться: а) раннее выявление психически больных (шизофренией), имеющих высокую склонность к криминальным агрессивным манифестам; б) повышение эффективности консультативно-лечебной помощи в отношении больных шизофренией, органическими психозами и слабоумием, проявляющих риск рецидивов внутрисемейной агрессии, с учётом этнокультуральных особенностей психопатологических механизмов внутрисемейной агрессии; в) повышение преемственности в работе с правоохранительными органами, усиление работы с негармоничными семьями и окружением больных; выделение типичных конфликтов, проведение социально-психологической, психотерапевтической работы по их предотвращению.

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Психопатологические механизмы общественно опасных действий психически больных, направленных на стационарную СПЭ // Второй съезд психиатров, наркологов и психотерапевтов 4P: Тезисы докладов. Чебоксары, 2000. С. 133-134 (Соавт. А.Б. Цымбалова).

2. Психопатологические аспекты внутрисемейной агрессии //Психическое здоровье населения России: Тезисы докладов конф. молодых психиатров России. М., 2001. С. 95-96.

3. Этнокультуральные аспекты внутрисемейной агрессии у лиц с психическими расстройствами // Дети Севера на рубеже 21 века: Психосоциальные эталоны и регионально-культурные ценности в развитии: Материалы межрегиональной Российской науч.-практ. конф. Сыктывкар, 2001. С.38-42 (Соавт. A.B. Голенков).

4. Случай многоэпизодного преступного инцеста в чувашской семье // Социальные и клинические проблемы сексологии и сексопатологии: Материалы международной конф. М., 2002. С. 147-148.

5. Этнопсихологический портрет внутрисемейного преступника // Психология в изменяющейся России: Материалы II съезда психологов 4увашии. 4ебоксары, 2002. С. 72-74.

6. Личностный профиль психически больных, совершивших агрессивные действия против членов своей семьи // Семья: Взрослые и дети в изменяющемся мире: Материалы республиканской науч.-практ. конф. Чебоксары, 2002. С. 142-144.

7. Клинико-психологические особенности психически больных, совершивших внутрисемейные правонарушения (этнокультуральный аспект) // Актуальные вопросы психиатрии: Материалы республиканской науч.-практ. конф. Чебоксары, 2002. С. 251-253.

8. Социокультурные особенности семей и внутрисемейных конфликтов // Этнос и личность: Исторический путь, проблемы и перспективы развития: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. М.-Чебоксары, 2003. С. 154-158.

9. Этнокультуральные аспекты психопатологических механизмов внутрисемейной агрессии // Этнос и личность: Исторический путь, проблемы и перспективы развития: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. М.-Чебоксары, 2003. С.159-162.

10. Насилие в семье: распространённость, причины, профилакти-ка//Здравоохранение Чувашии, 2004. №2. С.78-86 (Соавт. A.B. Голен-ков).

11. Особенности профилактики внутрисемейных общественно опасных действий психически больных в Чувашии // Этнокультуральные вопросы психиатрии и психологии: Материалы конф. Чебоксары, 2004. С. 72-79.

12. Этнопсихологические особенности семьи и домашнего насилия в Чувашии // Этнокультуральные вопросы психиатрии и психологии: Материалы конф. Чебоксары, 2004. С. 139-149.

13. Судебно-психиатрическая оценка внутрисемейных деликтов психически больных // Этнокультуральные вопросы психиатрии и психологии: Материалы конф. Чебоксары, 2004. С. 66-72.

14. Клинические и социокультуральные механизмы внутрисемейных деликтов психически больных И Психическое здоровье и безопасность в обществе: Научные материалы Первого национального конгресса по социальной психиатрии. М., 2004. С. 107.

15. Модель первичной профилактики агрессивных деликтов психически больных в семье// Психическое здоровье и безопасность в обществе: Научные материалы Первого национального конгресса по социальной психиатрии. М., 2004. С. 108.

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

АДН - активное динамическое наблюдение;

ВОЗ - Всемирная организация здравоохранения;

ГНЦ - Государственный научный центр социальной и судебной

психиатрии им. В.П. Сербского;

МКБ-10 - Международная классификация болезней десятого пересмотра;

ООД - общественно опасные действия;

ПР - психические расстройства;

РОВД - районный отдел внутренних дел;

РФ - Российская Федерация;

СПЭ - судебно-психиатрическая экспертиза;

УК РФ - уголовный кодекс Российской Федерации;

ЧР - Чувашская Республика.

Подписано в печать 04. 04. 2005 г Формат 60 * 84/16. Бумага офисная. Печать оперативная. Уел печ л. 1,0. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ №12.

Отпечатано в ИП Е.В. Белянин Свидетельство серия У №24316 от 29 10 2001 г.

Ш-7278

РНБ Русский фонд

2006-4 5014

л

Актуальность. В настоящее время большой интерес для изучения представляют психически больные, совершившие криминальные деликты. Высокая социальная опасность лиц, страдающих психическими расстройствами (ПР) представляется очевидной, так как в последние годы в структуре их преступлений повысилась доля тяжких деяний против личности (Т.Е. Дмитриева с соавт., 2004), масштабный характер (до 30%) приобрели семейно-бытовые убийства (Т. Б. Дмитриева, Б.В. Шостакович, 2002). Вместе с тем, контингент психически больных, совершивших агрессивные деликты в семье, в научных исследованиях выделяется редко. Зарубежные авторы чаще отражают медико-психологические проблемы жертв внутрисемейного насилия (L. Bensley et al., 2003; A.W. Moore, L.A. Russell, 2004). Отечественные специалисты рассматривают опасное поведение в семье лиц с шизофренией (A.A. Фокин, 1981; Н.К. Харитонова, А.Э. Ванштейн, 2000; В.В. Дилоян, 2004) и расстройствами личности (И.В. Горшков, 1998). Недостаточно изученными остаются другие ПР и психопатологические механизмы общественно опасных действий (ООД) больных в семье (М.М. Мальцева, В.П. Котов, 1995).

Несмотря на приоритет в изучении насилия (ВОЗ, 2002), «в стороне» остаются региональные аспекты проблемы. Вместе с тем, на фоне увеличения преступности отмечается и высокое число (40%) криминальных деликтов в семьях Чувашской Республики (4P) (К.В. Пушкина, 2002). При этом растёт число психически больных, в том числе с впервые установленным диагнозом ПР на судебно-психиатрической экспертизе (СПЭ) (А.Б. Козлов, Л.А. Овечкина, 2004). Высока криминальная активность психически больных мужчин (95%), она во много раз превышает таковую у женщин (5%) в Чувашии (Л.Н. Никитин, 2000). Вышеизложенное обуславливает высокую актуальность исследования внутрисемейной агрессии у психически больных мужчин в 4P, а также социокультурных особенностей данного контингента.

К настоящему времени доказано влияние социокультурных факторов на распространённость и клинику различных ПР в Чувашии (A.B. Голенков, 1998; А.Б. Козлов, 2001), описаны региональные особенности психически больных, совершивших ООД (Л.Н. Никитин, 2000). Однако как объект исследования не изучены лица с ПР, склонные к внутрисемейной агрессии, не учитываются социально-психологические характеристики их семей, а, следовательно, и специфические особенности, значимые для профилактики ООД лиц с ПР в семье. В связи с отсутствием систематических знаний об агрессии психически больных мужчин в семье затруднено прогнозирование внутрисемейных деликтов и действенное повышение эффективности мероприятий по их предупреждению в ЧР.

Цель и задачи исследования. Цель - разработка дифференцированных подходов к профилактике внутрисемейной агрессии психически больных в Чувашии на основе изучения клинических и социокультурных особенностей их опасного поведения в семье.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Изучить нозологическую и синдромальную структуру ПР у лиц, совершивших агрессивные акты в семье.

2. Исследовать криминальные аспекты и психопатологические механизмы внутрисемейной агрессии у психически больных тюркских и славянских национальностей для уточнения критериев экспертной оценки.

3. Выявить клинико-психологические и социокультурные факторы, способствующие опасному поведению психически больных в семье.

4. Разработать основные принципы дифференцированной профилактики агрессивных действий психически больных в семье.

Научная новизна исследования. Впервые выявлены особенности клинической и социально-психологической структуры контингента психически больных, совер7 шивших агрессивные действия против близких родственников, а также факторы, способствующие их опасному поведению в семье. Впервые проведена судебно-психиатрическая оценка домашнего насилия психически больных мужчин с ПР тюркских и славянских национальностей. Разработаны новые дифференцированные подходы к профилактике и прогнозированию внутрисемейной агрессии лиц с ПР.

Практическое значение работы. Полученные данные значительно восполняют дефицит представлений о клинических, социальных и личностных особенностях психически больных мужчин из основных этнических групп населения ЧР, а также паттернов совершаемых ими внутрисемейных агрессивных действий, что должно ориентировать врачей-психиатров в их повседневной деятельности. Разработаны рекомендации по совершенствованию мер профилактики ООД психически больных мужчин в семье.

Публикация и апробация результатов исследования. Результаты исследования доложены на: 1) Втором съезде психиатров, наркологов и психотерапевтов ЧР (2000); 2) межрегиональной Российской научно-практической конференции «Дети

Севера на рубеже 21 века» (Сыктывкар, 2001); 3) международной конференции «Социальные и клинические проблемы сексологии и сексопатологии» (Москва, 2002); 4) Втором съезде психологов Чувашии (Чебоксары, 2002); 5) научно-практической конференции, посвященной 40-летию Республиканской психиатрической больницы (Чебоксары, 2002); 6) республиканской научно-практической конференции «Семья: взрослые и дети в изменяющемся мире» (Чебоксары, 2002); 7) межрегиональной научно-практической конференции «Этнос и личность: Исторический путь, проблемы и перспективы развития» (Чебоксары, 2003); 8) республиканской научно-практической конференции «Этнокультуральная медицина» (Чебоксары, 2004); 9) заседаниях Чувашской Ассоциации врачей психиатров, наркологов и психотерапевтов (2001-2004); 10) проблемном Совете ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (2004). По теме диссертации опубликовано 15 научных работ.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Внутрисемейная агрессия проявляется тяжкими противоправными действиями, чаще всего убийствами, которые совершают больные органическими ПР, шизофренией, расстройствами личности, синдромом зависимости от алкоголя, умственной отсталостью.

2. Клинико-криминологические механизмы внутрисемейной агрессии связаны с этнопсихологическими и социокультурными факторами, опосредованы типом семьи и внутрисемейного конфликта.

3. Психопатологические механизмы совершения внутрисемейных ООД невменяемых психически больных мужчин ЧР в семье имеют клинические особенности.

4. Для улучшения эффективности мероприятий по предупреждению агрессивных деликтов психически больных мужчин против близких родственников необходим дифференцированный подход с учётом клинических и социокультурных факторов становления и реализации внутрисемейной агрессии.

Внедрение результатов исследования. Полученные результаты исследования внедрены в практику Республиканской психиатрической больницы на всех этапах оказания психопрофилактической помощи психически больным мужчинам, склонным к совершению агрессивных деликтов в семье. Разработаны рекомендации для участковых и районных психиатров ЧР по совершенствованию мер профилактики ООД психически больных мужчин в семье. Полученные в результате исследования данные используются в учебном процессе кафедры психиатрии и медицинской психологии Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова.

Структура и объём диссертации. Работа изложена на 139 страницах машинописного текста (123 страницы - основной текст, 16 - список использованной литературы); состоит из введения, четырёх глав, заключения, выводов, списка литературы (206 наименований, из них 65 зарубежных). Материал исследования проиллюстрирован в 43 таблицах и 6 клинических наблюдениях.

выводы

1. Изучение клинических особенностей опасного поведения психически больных мужчин в семьях ЧР позволило установить, что ведущую роль в реализации внутрисемейной агрессии имели органические ПР (35,3%), шизофрения (28,7%), расстройства личности (18,7%), синдром зависимости от алкоголя (10,0%) и умственная отсталость (7,3%).

2. Ведущими психопатологическими синдромами в момент совершения внутрисемейного деликта были психопатические и психопатоподобные (46,0%) с преобладанием эмоционально-волевой неустойчивости (75,4%), галлюцинаторно-бредовые (32,0%) с доминированием синдрома Кандинского-Клерамбо (43,8%) и бредовых состояний (35,4%), органические (14,7%) с эпилептиформными (54,5%) и психоорганическими (45,5%) проявлениями.

3. Внутрисемейная агрессия психически больных мужчин завершилась убийством родственников (52,0%), нанесением побоев (32,0%), телесных повреждений различной степени тяжести (13,3%) и сексуальными деликтами (2,7%). Психопатологические механизмы совершения внутрисемейных ООД невменяемых больных были представлены продуктивно-психотическими (76,2%) и негативно-личностными (23,8%). Структура продуктивно-психотических механизмов включала бредовые (52,2%), пароксизмальные (25,4%) и галлюцинаторные (22,4%), негативно-личностных- ситуационные (66,7%) и инициативные (33,3%).

4 Бредовые механизмы достоверно чаще определяли внутрисемейные ООД у лиц тюркских национальностей, пароксизмальные - славянских Первое обуславливалось большей склонностью к бредообразованию (суеверие, мистицизм, высокая значимость межличностных отношений). Второе - изменениями личности по эпилеп-тоидному типу с тенденцией к открытому агрессивному поведению в социуме.

5. На совершение, направленность и повторность внутрисемейных ООД невменяемых больных влияли психопатологические механизмы, опосредованные типом семьи и типом конфликта. Первичные деликты больных шизофренией с императивными псевдогаллюцинациями и психическими автоматизмами чаще осуществлялись в неполных семьях под влиянием психологического давления на больного (с преобладанием у лиц тюркских национальностей). Рецидивирующие агрессивные акты больных органическими ПР с дисфорической активностью осуществлялись в распавшихся семьях на фоне оппозиции родственников и больного (с преобладанием у лиц славянских национальностей). Деликты больных с умственной отсталостью - в многодетных семьях в результате внутрисемейного группирования.

6. На реализацию и повторность внутрисемейных агрессивных действий вменяемых влияли конфликты в виде борьбы за лидерство и алкогольное опьянение. Самой криминогенной являлась группа обследуемых с синдромом зависимости от алкоголя, их агрессия сопровождалась убийством родственников. Деликты вменяемых лиц с ПР чаще осуществлялись в ригидных псевдосолидарных семьях. Супружеские деликты лиц тюркских национальностей - в официальном браке, славянских - в «гражданском». Разную направленность внутрисемейной агрессии вменяемых лиц славянских национальностей против родителей, тюркских - против детей обусловили их этнопсихологические особенности.

7. Основными направлениями профилактики ООД психически больных мужчин в семье, проводимыми психиатрической службой ЧР, должны являться: а) раннее выявление психически больных (шизофренией), имеющих высокую склонность к криминальным агрессивным манифестам; б) повышение эффективности консультативно-лечебной помощи в отношении больных шизофренией, органическими психозами и слабоумием, проявляющих риск рецидивов внутрисемейной агрессии, с учётом эт-нокультуральных особенностей психопатологических механизмов внутрисемейной агрессии; в) повышение преемственности в работе с правоохранительными органами, усиление работы с негармоничными семьями и окружением больных; выделение типичных конфликтов, проведение социально-психологической, психотерапевтической работы по их предотвращению.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Клинико-психопатологическое изучение 150 психически больных мужчин ЧР, совершивших агрессивные деликты против членов своей семьи, позволило установить ряд недостаточно освещенных ранее положений, касающихся нозологической и син-дромологической структуры данного контингента. В частности, исследовались криминальные аспекты и психопатологические механизмы ООД в семье, клинико-психологические и социокультурные факторы, способствующие опасному поведению лиц с ПР в семье.

Установлено, что на формирование особо опасных форм поведения испытуемых в семье влияли органические ПР (35,3%), шизофрения (28,7%) и в меньшей степени - расстройства личности (18,7%), алкоголизм (10,0%) и умственная отсталость (7,3%). Своеобразие определялось отсутствием этнических различий нозологического распределения больных.

В нозологической структуре ПР испытуемых, признанных в процессе производства СПЭ невменяемыми, большую роль, наряду с больными шизофренией (46,6%), представляющими традиционно высокую социальную опасность в семье (Т.Б. Дмитриева, Б.В. Шостакович, 2002; В.В. Дилоян, 2004), играли лица, страдающие органическими ПР (46,6%). Социально опасные тенденции таких больных также отмечены в литературе (Т.Б. Дмитриева, Б.С. Положий, 2003). Зарегистрировано, что больные славянских национальностей, в отличие от больных финно-угорской группы, наиболее часто совершали тяжкие преступления против личности, что объяснялось проявлениями органической психической патологии (агрессивность, эксплозивность, брутальность аффекта, снижение критики к своему состоянию). Схожие данные получены и у нашего контингента. Больные славянских национальностей, страдающие органическими ПР, в период совершения внутрисемейных деликтов чаще обнаруживали эпилептиформные синдромы и пароксизмальные механизмы совершения ООД (дисфорическая активность), имели тенденцию к открытому агрессивному поведению в социуме. По результатам нашей работы органические синдромы у больных с агрессивными деликтами в семье вообще наблюдались чаще (23,8%), чем у больных, совершивших различные преступления в ЧР (10,0%) (Л.Н. Никитин, 2000). Сравнительное этническое различие в виде преобладания пароксизмальных механизмов внутрисемейной агрессии у лиц славянских национальностей, а в общей структуре различных ООД - у лиц ,тюркских национальностей (Л.Н. Никитин, 2000) объяснялось специфическим характером деликтов испытуемых.

В структуре ведущих психопатологических синдромов ПР больных шизофренией и органическими психозами большую долю занимали хронические галлюци-наторно-бредовые синдромы, в отличие от больных, обследованных Л.Н. Никитиным (2000), у которых преобладали острые состояния. Данный факт имел место в связи с длительным течением своевременно не распознанной психопатологической симптоматики, что усиливало её интерпретативный компонент и вместе с конфликтами формировало адресный характер агрессии больного против родственников. Преобладание хронических бредовых синдромов и механизмов ООД у больных тюркских национальностей объясняется тем, что в их культуре исторически закрепились повышенная мистическая настроенность и подозрительность (П. Инфантьев, 1911; Т.С. Сергеев, Я.Н. Зайцев, 1995; В.П. Иванов с соавт., 2000; И.Н. Афанасьев, 2004; И.Н. Афанасьев, К.И. Афанасьев, 2004). Подобные тенденции регистрировались и у психически больных финнов, у которых выявлена высокая частота систематизированных бредовых синдромов (бреда ревности, преследования) и преобладание интерпретативного компонента над галлюцинаторным в структуре галлюцинаторно-параноидных состояний, по сравнению с карелами и русскоязычными группами больных (М.М. Буркин, 1997). Интересно отметить, что бредовые механизмы (активный вариант бредовой защиты и месть) имели различную направленность в зависимости от клинического содержания бреда. Бред отношения направлял ООД больных на отцов или братьев, бред - на матерей или жён, ревности - на жён и их мнимых любовников. Известна традиционно высокая степень суеверия коренного населения (Г.Ф. Миллер, 1791; Н.М. Охотников, 1920; Е.Л. Николаев, 2004). Местные суеверия, обычаи, религиозные верования способствовали клиническому оформлению бреда колдовства при шизофрении (A.B. Го-ленков, 1994а, 1997, 2001) и определяли преимущественно внутрисемейный характер агрессии больных. При этом именно женщине принадлежала роль колдуньи, ворожеи, способной околдовать, навести порчу, сглазить (А.И. Михайлов, 1928), что, по мнению Ч. Ломброзо (1998) прослеживалось ещё во времёна средневековья, где число «колдуний» превышало число «колдунов». Это обстоятельство определялось болезненным страхом преследования и зависимостью потенциальных агрессоров перед матерью или женой, обладающих сравнительно высокой интуицией и способностью к эмпатии. Выявление характера высказываний, свидетельствуюицих о завершённости или незавершённости формирования бредовых механизмов ООД; и содержания бреда могут способствовать первичной профилактике агрессивных действий психически больных (В.П. Котов, М.М. Мальцева, 2004).

Наиболее распространёнными синдромами у лиц с расстройствами личности, алкоголизмом и умственной отсталостью были психопатические и психопатопо-добные. Большую роль играла алкоголизация. Алкоголь выполнял социально-психологическую функцию субъективного улучшения реализации личностных потребностей человека (Э.Е. Бехтель, 1986), агрессивные действия, направленные на членов своей семьи компенсировали психосоциальную ущербность индивида. Таким образом, утверждалось доминирование мужской роли в семье. Этнопсихологические особенности также играли свою роль в реализации агрессивности вменяемых больных (Т.А. Молодиченко, 1999). Лица славянских национальностей имели более высокую склонность к доминированию, поведенческую и коммуникативную активность, тюркских - более высокую степень социальной зависимости, и низкую активность. Подобные отличия наблюдались и у больных с психопатическими и психопатоподобными синдромами из славянской и финно-угорской групп (Т.Б. Дмитриева, Б.С. Положий, 2003). Высокая социальная зависимость испытуемых тюркских национальностей и более выраженные в связи с этим установки социального сотрудничества сдерживали проявление агрессивных тенденций за пределами семьи, стимулировали социально одобряемое поведение (Б.С, Положий, A.A. Чуркин, 2000). В своей семье контроль ослабевал: традиционная склонность чувашей-мужчин к доминированию в своей семье, подчинённое положение по отношению к старшим, способствовали их агрессии в адрес зависимых членов (детей), тогда как у лиц славянских национальностей наблюдались обратные тенденции. Желание доминировать и разрушить психосоциальную зависимость от родителей определяла соответствующую направленность их агрессии в семье. Испытуемые славянских национальностей более реально, чем испытуемые тюркских национальностей оценивали свою роль в семье, социуме. Алкоголизация лиц коренной национальности в большей степени была связана с ревностью, ощущениями психофизической неполноценности, личностной дезадаптацией и склонностью к рецидивам внутрисемейной агрессии. Сходные данные, характеризующие мотивы внутрисемейной агрессии в сельской популяции были получены В.П. Фоминых (1990): чуваши в алкогольном опьянении более скандальны и ревнивы, чем русские, при этом жёны чувашей в меньшей степени пытаются выяснить отношения с пьяным мужем в отличие от жён русских. То есть, ревность испытуемых славянских национальностей чаще носила ситуационный характер, ревность испытуемых тюркских национальностей - личностный.

Высокая доля убийств (52,0%) определяла высокую социальную опасность данного контингента, независимо от экспертной оценки. Структура деликтов не зависела от их места жительства и была однородна по национальному составу. Исключение составили сексуальные деликты (2,7%), которые наблюдались только у чувашей. По данным Л.Н.Никитина (2000), сексуальные преступления больных в 4P встречались также редко (3,6%). В этнопсихиатрической литературе сексуальные деликты в структуре опасных действий занимают малую долю, но при этом в три раза чаще отмечаются у больных славянской национальности по сравнению с финно-уграми (Т.Б. Дмитриева, B.C. Положий, 2003). Данное отличие полученных нами результатов определяется внутрисемейным характером насилия и более высокой склонностью больных тюркских национальностей к близкородственным отношениям (А.Б. Козлов, Л.А. Овечкина, 2004).

Есть мнение, что структура криминальных деликтов психически больных в первую очередь зависят от социокультуральной среды, и только во вторую очередь - от этнической принадлежности (A.A. Чуркин с соавт., 1997). Большая частота опасных действий больных в' адрес партнёрш и родителей и меньшая - по отношению к детям, братьям-сёстрам также лежала вне этнокультуральной «плоскости» и в том числе была связана с совместным проживанием больных и их родственников. Сходные данные были получены при изучении больных шизофренией (A.A. Фокин, 1981) и расстройствами личности (Т.Б. Дмитриева, Б.В. Шостакович, 2002). Больший удельный вес супружеских агрессивных актов больных можно объяснить и тем, что мужчины, в отличие от женщин, конфликтуют в семье преимущественно с супругой (К.В. Пушкина, 2000).

Выявленные в данном исследовании этнокультуральные особенности больных с ПР, совершивших внутрисемейные ООД, и их семей определяются в первую очередь социально-демографическими факторами. Преобладание у чувашей жителей села, а у русских - города соответствовало общепопуляционным особенностям жителей 4P. Подобные тенденции отмечались и у психически больных Удмуртии, Республики Коми (A.A. Чуркин с соавт., 1997), Чувашии (Л.Н. Никитин, 2000). Преимущественно средний уровень образования больных свидетельствовал о том, что фактор образования не являлся решающим в совершении опасных действий лиц с ПР в семье. Данное обстоятельство имело место и в исследовании КБ. Пушкиной (2002): частота домашнего насилия в 4P не зависела от уровня образования.

В сравнении с показателями для лиц, направляемых на СПЭ в стране (психически больных) (Т.Б. Дмитриева, Б.В. Шостакович, 2000), профессиональная адаптация изучаемого нами контингента была более низкой, что объяснялось низкими уровнем материального обеспечения и возможностями трудоустройства психически больных в 4P. Высокий уровень трудовой неустроенности приводит к тому, что нереализованная в труде энергия больных фиксируется в семье и служит источником конфликтов. Данный фактор наиболее актуален для коренных жителей 4P в связи с их традиционным трудолюбием и ориентацией на труд (В.А. Сбоев, 1856; Н.В. Никольский, 1929; Г.Н. Волков, 2004) и требует разработки соответствующей региональной программы трудовой реабилитации для лиц с ПР в Чувашии.

Тенденция к брачности больных отражала популяционную: на фоне увеличивающегося числа разводов наблюдалось повышение числа официально зарегистрированных браков (Статистический ежегодник 4P за 2002 г., 2003). «Гражданский» брак приходит на смену официальному, что соответствует общероссийским тенденциям (С.И. Голод, 1990; Л.М. Щеглов, 1999; М.Н. Краснова, 1999). По данным нашего исследования, незарегистрированный брак является фактором риска внутрисемейной агрессии психически больных. В «гражданских» браках повышается психологическая и материальная зависимость социально несостоятельных психически больных от сожительницы (больные проживают «на их территории»), что на фоне высокой нестабильности внутрисемейных взаимоотношений легко провоцирует их агрессивное поведение (преимущественно у лиц славянских национальностей). Официальный брак в условиях ригидной псевдосолидарной семьи у больных коренной национальности также может быть опасным. Этому способствуют главенство мужчины, строгая регламентация семейной жизни зависимых членов семьи с одобрением применения насилия для утверждения доминирования (В.П. Иванов, 1981; К.В. Иванов, 1985; В.П. Фоминых, 1990,1994; В.П. Иванов с соавт., 2000). Сохранение брака «любой ценой» в семьях психически больных является причиной рецидивов внутрисемейного насилия (К.В. Пушкина, 2000; A.B. Голенков, 2002).

Наличие детей в чувашских семьях традиционно служит критерием её социальной устойчивости (К.В. Пушкина, 2000). С 1970 г. в 4P прослеживается сокращение рождаемости и уменьшение средней величины семьи. В меньшей степени это присуще чувашским и сельским семьям, в большей - русским и городским, в связи с выраженной ориентацией на городской образ жизни (В.П. Фоминых, 1990). Малое число либо отсутствие детей в собственных семьях испытуемых становится критерием нестабильности семей и источником конфликтов, особенно у лиц тюркских национальностей с их традициями многодетности.

В ходе исследования была выделена группа больных славянских национальностей от смешанных браков, имеющих склонность к рецидивам внутрисемейной агрессии против родственников иной национальности. Такие больные в процессе негармоничного воспитания в бикультуральной семье в искажённом, гипертрофированном виде принимают установки, традиции только одной национальности. Они в большей степени испытывают свое национальное превосходство и негативно относятся к другим народам. Данные лица имеют сходство с маргиналами, имеющими значительные проблемы социальной адаптации (Е.Л. Николаев, 2004). Высокое внутрисемейное напряжение, вызванное столкновением двух разных культур, провоцирует конфликты, связанные с унижением национального достоинства кого-либо из членов семьи. Социально-психологическая работа с данным контингентом должна строиться на основе формирования межэтнической толерантности в условиях биосоциальных преимуществ смешанных браков (Е.Л. Николаев, 2003), что возможно в русле транскультуральной позитивной психотерапии (A.B. Голенков, 1993; Н. Пезешкиан, 1995).

В результате исследования установлено, что типы внутрисемейных конфликтов t накануне совершения деликта связаны с психопатологическими факторами и определяют реализацию, направленность и повторность агрессии больных в негармоничных семьях. Полученные данные открывают новые подходы к профилактике и прогнозированию внутрисемейных агрессивных деликтов больных Чувашии при различных ПР, в зависимости от их судебно-психиатрической оценки. Учёт типов семей и типов внутрисемейных конфликтов в их взаимосвязи с психопатологическими механизмами внутрисемейной агрессии важен на каждом этапе профилактических мероприятий. К настоящему времени в доступной литературе практически нет данных по предупреждению агрессивных деликтов лиц с ПР против родственников и членов своих семей. Не учитываются типы семей и типы внутрисемейных конфликтов, связанных с психопатологическими механизмами совершения ООД в различных этнических группах. Вышеназванное обстоятельство определяет научную новизну данного исследования.

Участие учреждений системы здравоохранения в предотвращении насилия традиционно происходит в отношении жертв домашнего насилия (ВОЗ, 2002). В отличие от этого, в предложенной нами программе профилактики, «центральной» фигурой является психически больной, склонный к совершению агрессивных действий в семье. В программе первичной профилактики особое внимание уделяется мероприятиям, направленным на факторы формирования и становления агрессивности. ПР, алкоголизм родственников оказывают неблагоприятное воздействие на психику развивающегося ребёнка. Более частая встречаемость у родственников обследованного контингента славянских национальностей шизофрении и других психозов, а тюркских - олигофрении соответствовали региональным тенденциям. По данным A.B. Голенкова (1998), с увеличением доли русско-язычного населения в районах 4P увеличивались показатели болезненности шизофренией, но уменьшалась распространённость семейно-наследственных форм умственной отсталости; с увеличением доли коренного населения увеличивались показатели распространённости олигофренией и семейно-наследственных форм ПР, но урежались случаи шизофрении.

Выявленные этнические стили негармоничного родительского воспитания: гипоопёка, формализм у лиц тюркских национальностей и гиперпротекция и атмосфера создания конкурентности между детьми у лиц славянских национальностей участвуют в становлении их агрессивного поведения. Испытуемые коренной национальности воспитываются в многодетных семьях, в неблагоприятных * условиях социализации, где существует дистанция между родителями и детьми, что и создаёт условия для формального отношения и гипоопёки. О данном стиле воспитания по типу гипоопёки писал ещё А. Охотников (1920). Чувашские дети рано оставлялись своими матерями и воспитывались не родителями, а старшими братьями и сестрами, близкими и дальними родственниками, нетрудоспособными членами семьи или соседскими старушками (Г.Н. Волков, 1958, 1974). Как известно, гипоопёка сама по себе может способствовать развитию у детей психических аномалий (В.М. Бехтерев, 1913), а в многодетных семьях приводит к неблагоприятным условиям социального и умственного развития. При этом уровень интеллекта детей снижается с увеличением порядкового номера их рождения (Т.Н. Андреева, 1994). В настоящее время в Чувашии как в городских, так и в сельских семьях выраженного положительного отношения к ребёнку не наблюдается, родители не признают индивидуальность ребёнка в полной мере, не проявляют достаточного интереса к тому, чем он занимается, устанавливают значительную психологическую дистанцию между собой и детьми. На фоне субъективно положительной оценки взаимоотношений родителей и детей, объективная оценка является иной, более негативной (Е.Г. Спода с соавт., 1996; И.Н. Афанасьев, O.A. Гущина, 2002; И.Н. Афанасьев, В.А. Алексеев, 2003а, б, в). «Из ребёнка, к которому проявляется слишком мало интереса и которому достаётся слишком много свободы и для которого введено слишком мало ограничений на агрессивное поведение, скорее всего вырастет агрессивным» (Olweus, цит. по Р. Бэрон, Д. Ричардсон, 1999. С. 100). Сравнительно небольшое число детей и гиперпротекция предусматривает в родительских семьях испытуемых славянских национальностей неравное отношение к детям, формирование атмосферы конкурентности и повышенной конфликтности между братьями-сестрами, детьми и родителями. Подобные конфликты наиболее актуальны в городских семьях, так как относительно меньшая занятость детей в городских семьях требует больше времени и усилий родителей на их воспитание (К.В. Пушкина, 1999). Наказания , и применение непоследовательных жёстких моральных и физических санкций родителями в отношении своих детей также способствуют научению и закреплению агрессивности. В целях профилактики негармоничного воспитания и агрессивности в семье некоторые авторы предлагают «этнопедагогику»: «образ жизни, сохраняющий этнические, семейные, религиозные традиции, исключающий ненависть и вражду в семье и за её пределами» (Г.Н. Волков, 2004. С. 103).

Предложенная нами модель первичной профилактики агрессивных деликтов охватывает все периоды жизни человека, индивидуальный уровень, уровень взаимоотношений и общества в целом. В случае её реализации является самым эффективным способом предотвращения не только цикла внутрисемейного насилия в семьях психически больных, но и различных ПР у жителей Чувашии.