Автореферат и диссертация по медицине (14.00.53) на тему:Влияние ноотропного дипептида на адаптационные возможности крыс разного возраста при гипокинезии

На правахрукописи

ЕЛФИМОВА Наталья Константиновна

ВЛИЯНИЕ НООТРО ПНОГО ДИПЕПТИДА НА АДАПТАЦИОННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ КРЫС РАЗНОГО ВОЗРАСТА ПРИ ГИПОКИНЕЗИИ

14.00.53 - геронтология и гериатрия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

Санкт-Петербург - 2004

Работа выполнена на кафедре анатомии, физиологии и гигиены Ростовского государственного педагогического университета Министерства образования РФ

Научный руководитель:

доктор медицинских наук Малинин Владимир Викторович

Научный консультант:

кандидат биологических наук, доцент Лысенко Алла Викторовна

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Дьяконов Марк Михайлович

доктор медицинских наук, профессор Горанчук Валерий Валентинович

Ведущее научное учреждение:

Научно-исследовательский институт мозга РАМН (Москва)

Защита диссертации состоится «_»_2004 года в «_» часов

на заседании специализированного Совета Д 601.001.01 в Санкт-Петербургском институте биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН по адресу: 197110, Санкт-Петербург, пр. Динамо, 3

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского института биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН

Автореферат разослан « »_2004 года

Ученый секретарь диссертационного Совета

кандидат биологических наук

Козина Л.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы

Современный период развития биологии и медицины характеризуется значительными достижениями в области создания стресс-протекторных препаратов на основе пептидов, изучением их эффективности в зависимости от возраста и генетически детерминированного уровня тревожности конкретного индивида [Ашмарин И.П. и соавт., 1997; Хавинсон В.Х., Морозов В.Г., 2001; Серединин С.Б. и соавт., 2001]. Особенно актуальным является поиск путей управления поведением организма в экстремальных условиях и изучение возрастных особенностей поведенческих реакций на внешние воздействия [Коркушко О.В. и соавт., 2002]. Поведение во всей сложности его проявлений является продуктом непрерывных взаимоотношений организма с окружающей средой [Батуев А.С., 1991], поэтому существует тесная взаимосвязь поведенческих реакций со сдвигами гомеостаза, ускоренным старением и гибелью клеток при неблагоприятных внешних воздействиях [Хавинсон В.Х. и соавт., 1999].

Многие нарушения в процессе старения сходны с наблюдаемыми при стрессе, а часю повторяющиеся стрессовые ситуации способствуют развитию преждевременного старения [Фролькис В.В. и соавт., 1998]. К таким общим нарушениям относят изменения поведения, ухудшение адаптивных возможностей [Хавинсон В.Х. и соавт, 2003].

Важнейшими механизмами развития патологических состояний, связанных с возрастной инволюцией или стресс-индуцированным повреждением жизненно важных органов являются изменение эффективности синаптической передачи в аминокислотергических и моноаминергических медиаторных системах [Коршунов A.M., Преображенская И.С., 1998; Kim Т., 1998], нарушение синтеза и секреции регуляторных пептидов [ErlwangerR. et al., 1999].

Именно поэтому перспективным является создание новых пептидов с ноотропными свойствами, способных взаимодействовать с большинством регуляторных систем в живых организмах [Воронина Т.А., 1991; Серединин СБ. и соавт, 1992; Скребицкий В.Г., Чепкова А.Н., 1999]. Синтезированный в НИИ фармакологии РАМН пептидный аналог пирацетама - ГВС-111 (ноопепт, этиловый эфир N- фенилацетил- L-пролилглицина) значительно превосходит пирацетам по спектру положительных мнестических эффектов и проявляет ноотропную и антистрессорную активность в дозах, существенно меньших, чем пирацетам [Гудашева Т.А. и соавт., 1985; Лысенко А.В. и соавт., 1997; Островская Р.У. и соавт., 2001]. Однако возрастные аспекты влияния ГВС-111 на структуру поведения в цикле бодрствование-сон при адаптации к внешним воздействиям практически не изучены.

Цель и задачи исследования

Целью работы явилось изучение механизмов влияния ГВС-111 на формирование поведения молодого и стареющего организма в нормальных

фиЗИОЛОГИЧеСКИХУСЛОВИЯХИпришпокинезии.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи исследования:

1. Изучить влияние ГВС-111 на соотношение основных форм поведения в нормальных физиологических условиях и при действии гипокинезии у молодых и старых крыс с высоким уровнем тревожности.

2. Исследовать влияние дипептида на соотношение тормозных (ГАМК, глицин) и возбуждающих (аспарагиновая и глутаминовая кислота) аминокислотных нейромедиаторов в гомогенате и синаптической фракции коры больших полушарий головного мозга в условиях нормально функционирующего организма и при гипокинезии.

3. Установить влияние ГВС-111 на моноаминергические механизмы нейрогуморальной регуляции гомеостаза в процессе развития ответной реакции организма на экстремальное воздействие.

4. Изучить тип адаптационной реакции при действии гипокинезии на фоне введения ГВС-111 и без него по анализу лейкоцитарной формулы крови

5. Установить корреляционные взаимосвязи между поведенческими эффектами ГВС-111 и изменениями баланса аминокислот и моноаминов в норме и при гипокинезии.

6. В опытах in vitro исследовать влияние ГВС-111 на продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака.

Научная новизна работы. Впервые установлено, что ГВС-111 повышает резистентность организма при введении интактным и помещенным в условия гипокинезии молодым и старым животным с высоким уровнем тревожности. В условиях 24-часового ограничения подвижности более быстрое и мощное антистрессорное и адаптогенное влияние ГВС-111 на основные формы поведения проявлялось у старых крыс, тогда как у молодых животных сильнее проявлялся анксиолитический эффект препарата, а повышенный уровень активной резистентности к неблагоприятному воздействию сохранялся более длительное время. В опытах in vitro (модель аксотомии) ГВС-111 достоверно увеличивал продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Введение ГВС-111 повышает резистентность организма интактных крыс разного возраста, способствуя развитию состояния «преадаптации», что сопровождалось увеличением реализации всех «активных» форм поведения за исключением мелкой двигательной активности, уменьшение продолжительности которой отражало анксиолитический эффект препарата. Это происходило путем формирования различных стадий реакции тренировки и активации.

2. В условиях гипокинезии инъекция ноотропного дипептида препятствовала развитию стресс-реакции за счет замены ее на более эффективные и экономичные варианты резистентной стратегии адаптации.

3. Молекулярным механизмом проявления нейропротекторных эффектов, формирования адаптивного поведения и повышения резистентноеги организма крыс разного возраста при развитии адаптационных реакций на фоне введения I ВС-111 в норме и при гипокинезии явилось поддержание оптимального для данного возраста баланса моноаминов и свободных аминокислот в метаболическом и нейромедиаторном компартментах. Это особенно важно в связи с изменением при гипокинезии корреляционных взаимосвязей продолжительности основных форм поведения с содержанием моноаминов и аминокислот по сравнению с обнаруженными в нормальных физиологических условиях и при введении ГВС-111 интактным крысам.

Теоретическое и практическое значение. Результаты исследования соединения пептидной природы ГВС-111 расширяют теоретические представления о молекулярных механизмах действия ноотропных препаратов и способствуют пониманию взаимосвязи их антистрессорного эффекта с индивидуально-типологическими особенностями организма. Полученные данные дополняют ранее известные факты о роли пептидов и ноогропов в механизмах формирования адаптационной стратегии организма и возможности повышения адаптивного ответа у животных с высоким уровнем тревожности.

Новые факты о роли моноаминов и аминокислот в реализации поведенческих эффектов ГВС-111 открывают новые перспективы его Практического применения в медицине для управления поведением организмов с высоким уровнем тревожности на различных этапах онтогенетического развития, а также использования в качестве эффективного нейропротекторного препарата.

Материалы работы используются при чтении лекций и проведении семинарских занятий в Ростовском государственном университете и Ростовском государственном педагогическим университете по курсам: «Физиология регуляторных пептидов», «Механизмы памяти», «Общая и возрастная физиология».

Апробация работы. Материалы диссертации докладывались на конференции молодых ученых РГПУ (Ростов-на-Дону, 2004).

Публикации. По теме диссертации опубликовано 3 работы.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, обзора литературы, описания материалов и методов исследования, разделов, содержащих результаты собственных исследований, обсуждения полученных результатов и выводов. Библиографический указатель диссертации содержит 181 источник, из них 120 работ отечественных и 61 работа зарубежных авторов. Диссертация изложена на 146 страницах машинописного текста, содержит 24 таблицы и 16 рисунков.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Исследования проводились на 180 беспородных белых крысах-самцах разного возраста (3 месяца и 16-18 месяцев), содержащихся на стандартном рационе в условиях вивария. Трехмесячные крысы соответствуют молодым половозрелым особям, а 16-18-месячные соответствуют возрасту 55-65 лет у человека, который в данное время является критической продолжительностью жизни у мужчин в нашей стране.

С помощью тестов "открытого поля" и вынужденного плавания отбирали животных с высоким уровнем тревожности, отличающихся большей чувствительностью к внешним воздействиям [Буреш Л. и соавт., 1991; Арушанян Э.Б., 1990]. Использование поведенческих моделей тревожности расширяется с каждым годом в связи с интенсификацией испытаний фармакологических препаратов, способствующих снижению тревожности, а также с необходимостью проведения доклинических испытаний препаратов, предназначенных для купирования стресс-индуцированных нарушений психофизиологической и психоэмоциональной сферы [Sanford L. et al., 1995]

Животных помещали в индивидуальные экпериментальные камеры (40 х 50 х 50 см). Наблюдения за поведением проводили непрерывно в дневное (естественное освещение) и ночное (фотофонарь) время в весенне-летний период. Каждая серия экспериментов начиналась в 9 часов утра после 3 суток адаптации в экспериментальной камере, и данные, полученные в течение третьих суток адаптации, принимали за контроль.

Были поставлены следующие серии экспериментов:

1. Моделирование 24-часовой гипокинезии крыс разного возраста в пеналах из оргстекла [Федоров И.В., 1987].

2. Однократное введение молодым или старым крысам ГВС-111 за 1 час, а также за 1, 3 или 5 суток до декапитации в дозе 5 мг/кг массы.

3. Однократное введение ГВС-111 за 1 час до помещения крыс разного возраста в условия гипокинезии.

4. В качестве контрольных использовались крысы, содержавшиеся в условиях вивария, и животные, которым в том же объеме вводили физиологический раствор, поскольку ГВС-111 разводили в 0,9% NaCl.

Выбор гипокинезии обусловлен тем, что она является одним из стрессорных факторов, приводящих к ускоренному старению, и относящихся к группе основных симптомов паркинсонизма [Charlton С, Crowell В., 1995].

Для экспериментов использовали дипептидный ноотроп ГВС-111, синтезированный в НИИ фармакологии РАМН г. Москва, и любезно предоставленный д.б.н., проф. Островской Р.У. Используемая доза пептида и временные интервалы для изучения его действия были отработаны в предыдущих исследованиях [Лысенко А.В. и соавт., 1997]. Пептид вводили внутрибрюшинно в 9 часов утра.

Поведенческий континуум в естественном цикле "активность-покой" состоял из 8 форм поведения R1 - поведенческий сон, R2 -горизонтальная локомоторная активность, R3 - вертикальная локомоторная активность, R4 -питье воды, R5 - потребление пищи, R6 - разные виды мелкой двигательной активности (топтание на месте, вздрагивание, принюхивание, поворот головы, движение хвостом и т.д.), R7 — груминг, R8 - релаксированное бодрствование. Длительность Rl, R4 - R8 оценивали в минутах и % от времени наблюдения (в сутках 1440 минут). Количественный учет R2 и R3 осуществлялся путем подсчета пройденных животным пронумерованных клеток (10 х 10 см) пола (40 х 50 см) или числа стоек в единицу времени, а затем подсчитывали количество времени, затраченного на горизонтальную и вертикальную локомоцию [Вербицкий Е.В., 2003].

Для биохимических исследований животных декапитировали, мозг извлекали на холоду, кровь собирали в пробирки с антикоагулянтом. Содержание аминокислот определяли на аминокислотном анализаторе Т- 339 (Чехословакия) с использованием литий-лимоннокислых буферных растворов в гомогенате и синаптической фракции коры голодного мозга, полученной путем дифференциального центрифугирования в градиенте плотности сахарозы [de Robertis E., 1971]. Для калибровки анализатора использовали смесь аминокислот по 0 5 мкмоль/мл (Sigma, США) с норлейцином в качестве внутреннего стандарта.

Содержание биогенных аминов определяли в плазме крови и отделах головного мозга (кора больших полушарий, гиппокамп, таламус, гипоталамус), применяя обращенно-фазный вариант высокоэффективной жидкостной хроматографии (IIPLC) на установке Liquochrom 312/1 (Венгрия) с колонкой Nucleosil C18 фирмы "SERVA" [Kxstulovic A., Powell A., 1979].

Фиксацию мазков крови проводили раствором эозинмедиленового синего по Маю - Грюнвальду, окраску - по Романовскому - Гимзе [Меньшиков В.В., 1987]. Количество форменных элементов в лейкоцитарной формуле выражали в процентах от общего числа лейкоцитов.

Для изучения in vitro влияния пептидов на продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака Astacus leptodattilus последние выделяли путем аксотомии. Такое выделение считают моделью гибели клеток путем апоптоза [Forloni G. et al., 1993]. Помещали два симметричных нейрона (контроль и опыт), изолированных из абдоминального сегмента в камеры объемом 2 мл, наполненные раствором Harreveld's. Потенциалы действия нейронов регистрировались экстраклеточно с аксонов присасывающимися стеклянными пипеточными электродами. После 1 часа стабильной генерации спайков в экспериментальную емкость добавляли изучаемые препараты в концентрации 10 мкг/мл. Активность нейронов непрерывно записывалась до спонтанного прекращения генерации спайков.

Полученные в экспериментах результаты подвергали статистической обработке [Лакин Г.Ф., 1990]. Анализ данных проводился в среде интегрированных пакетов статистических программ «Statistica» версия 5,5а. Использовали t-критерий Стьюдента и корреляционный анализ.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Влияние ГВС-111 на поведение и тип адаптационной реакции у крысразного возраста При изучении типа адаптационной реакции по соотношению элементов лейкоцитарной формулы установлено, что введение ГВС-111 повышает резистентность организма, способствуя развитию состояния «преадаптации» у интактных крыс разного возраста. Организм молодых крыс уже через час отвечал на введение ГВС-111 реакцией активации, которая сохранялась в течение 5 суток после его инъекции. Организм старых крыс на введение ноотропного дипетида реагировал более медленно: через час формула «белой» крови соответствовала стадии ориентировки реакции тренировки, через 24 часа- реакции повышенной активации, а через 3 и 5 суток - реакции спокойной активации. При реакции повышенной активации действующий раздражитель воспринимается как близкий по параметрам к чрезвычайному [Гаркави Л.Х. и соавт., 1990], поэтому наиболее сильный ответ на введение ГВС-111 развивался в организме старых крыс через 24 часа после инъекции.

При реакции активации в ЦНС развивается умеренное физиологическое возбуждение, проявляющееся в повышении общей двигательной активности и усилении интенсивности тканевого дыхания [Гаркави Л.Х. и соавт., 1990]. Действительно, уже через час после инъекции ГВС-111 молодым крысам достоверно увеличилась реализация горизонтальной и вертикальной локомоции, мелкой двигательной активности, груминга и релаксированного бодрствования при уменьшении продолжительности поведенческого сна и потребления пиши.

Поскольку суммарно в течение пяти суток после введения пептида реализация поведенческого сна и общая продолжительность бодрствования (Я2+Я3+К4+К5+К6+К7+Я8) не изменились, а доля релаксированного бодрствования достоверно уменьшилась (Рис. 1), можно заключить, что бодрствование у молодых крыс стало более активным и максимальный эффект наблюдался на 3-и сутки. Это произошло за счет усиления реализации питьевого поведения, груминга, горизонтальной и вертикальной локомоциии при достоверном сокращении доли мелкой двигательной активности. Уменьшение реализации Я6 в течение первых суток после инъекции пептида, вероятно, отражает анксиолитический эффект данного препарата [О&гсгекауа Я. й а1., 1997].

При введении ГВС-111 старым крысам достоверные изменения в структуре поведения появились только через 12 часов после инъекции (позже, чем у молодых). На 1-е сутки после инъекции ГВС-111 усилилась реализация горизонтальной и вертикальной локомоции, питьевого поведения и груминга при достоверном снижении продолжительности мелкой двигательной активности и релаксированного бодрствования. На третьи и пятые сутки после инъекции пептида описанные сдвиги сохранились при отсутствии изменений в реализации поведенческого сна и общей продолжительности бодрствования, которое (как и в случае с молодыми животными) стало более активным.

Рис. 1. Реализация основных форм поведения крыс в цикле бодрствование-сон после введения ГВС-111 (% к контрольному уровню, определенному на третьи сутки адаптации): Л - первые сутки, Б - третьи сутки, В - пятые сутки после инъекции. Очередность столбцов в диаграмме: 1 - Ю, 2- Я2,3 - Я3, 4- Я4, 5- Я5, 6- Я6, 7- Я7, 8- Я8.

Учитывая тип ответной реакции организма на введение ГВС-111 (определенный по лейкоцитарной формуле), изменения продолжительности основных форм поведения крыс разного возраста после введения изучаемого препарата, можно признать адаптивными.

При изучении возможностей управления поведенческими реакциями организма преимущественное внимание было уделено моноаминергическим и аминокислотергическим медиаторным системам (Рис. 2, 3). Этим системам принадлежит ведущая роль в регуляции активности гипоталамо-гипофизарно-адренокортикальной (ГГАК) оси, которая обеспечивает развертывание приспособительных реакций организма на внешние воздействия. Выключение гена, контролирующего развитие рецепторов серотонина, приводит к понижению поведенческой активности с повышением боязни открытого пространства, что отражает повышение тревожности [Иатся А. й а1., 19971. ГАМК-ергическая система вместе с гистаминергической способствует координации возбуждения в структурах гипоталамуса и регуляции им эндокринных процессов [Поленов А.Л., 1994].

В повышение резистентности организма и формирование адаптивного поведения при введении ГВС-111 молодым крысам внесли существенный вклад следующие изменения в центральной регуляции ГГАК- оси (Рис. 2, 3):

1. Сдвиг баланса моноаминов и аминокислот в структурах головного мозга способствовал преобладанию в цикле бодрствование-сои активных форм поведения (К2, КЗ, К7), увеличению представленности - форм целенаправленного поведения (К4, К5) и снижению продолжительности мелкой двигательной активности и релаксированного бодрствования, что максимально проявлялось через 24 часа после инъекции ГВС-111.

2. Снижение соотношения НА/адреналин в плазме крови указывает на преобладание гормонального звена регуляции симпато-адреналовой системы, что способствует повышению резистентности организма по типу «реакции активации» в течение 5 суток после инъекции ГВС-111.

3. Увеличение продолжительности горизонтальной и вертикальной локомоции через 1 час после введения ГВС-111 положительно коррелировало с ростом уровня аспартата в синаптической фракции коры головного мозга и ДА в гипоталамусе и отрицательно с уровнем серотонина в коре головного мозга (г=0,78-0,82, р<0,05). Повышение содержания серотонина в гипоталамусе, по-видимому, обеспечивало увеличение продолжительности груминга (г=0,9; р<0,01). Продолжительность пищевого поведения отрицательно коррелировала с содержанием ДА в гипоталамусе (р=0,02).

4. Усиление горизонтальной локомоции для каждой особи через 24 часа после введения ГВС было обратно пропорционально уровню ГАМК в общем гомогенате и положительно коррелировало с ростом НА в гипоталамусе. Увеличение продолжительности исследовательского поведения К3 положительно коррелировало с увеличением концентраций глутамата и аспартата в общем гомогенате и с повышением уровня глутамата в синаптической фракции (г=0,87-0,75,

р<0,05), что соответствует представлениям о роли моноаминов и возбуждающих аминокислот в процессах обучения и памяти [Paulsen О., Moser E., 1998]. Обнаружена и прямая корреляция между продолжительностью R2, R3 и накоплением гистамина в таламической области головного мозга тревожных крыс (r=0,72, р<0,05). Степень изменений в содержании свободных аминокислот через 3 и 5 суток после инъекции ГВС-111 молодым крысам уменьшалась, что соответствовало описанной динамике поведения и переходу на реакцию спокойной активации. У старых крыс в повышение резистентности организма и формирование адаптивного поведения при введении ГВС-111 внесли существенный вклад следующие биохимические изменения (Рис. 2, 3)

1. Накопление ГАМК в общем гомогенате и синаптической фракции при снижении уровня глутамата в синаптосомах наблюдалось через 1 час после инъекции и обеспечивало развитие адаптационной реакции тренировки наряду с активацией серотонинергической системы в коре и подкорковых структурах (судя по уменьшению соотношения НА/Сер).

2. Начиная с 24 часов после введения пептида и до окончания эксперимента увеличение содержания ГАМК в общем гомогенате и рост концентрации глутамата и аспартата в синаптической фракции коры головного мозга было сходно с таковым у молодых животных, но почти в два раза менее выражено. Достоверный рост в синаптосомах соотношения глутамат+аспартат/ ГАМК+ глицин и сдвиг баланса моноаминов в сторону увеличения соотношения НА/Сер способствовал формированию адаптационной реакции активации и увеличению продолжительности «активного» бодрствования в структуре поведения старых крыс, отражая интенсивные информационные процессы в ЦНС, характерные для антиамнестического и ноотропного действия ГВС-111.

3. Повышенный уровень резистентности организма старых крыс поддерживался и за счет увеличения соотношения А/НА в плазме крови.

4. Корреляционные взаимосвязи между содержанием исследованных нейромедиаторов и продолжительностью отдельных форм поведения в цикле бодрствование-сон были сходны с таковыми у молодых крыс.

Влияние ГВС-111 па основные формы поведения, содержание биогенных аминов и свободных аминокислот в тканях крыс при гипокинезии При помещении крыс в условия гипокинезии наблюдалась ответная реакция организма по типу стресса, однако скорость ее развития, степень поведенческих сдвигов и метаболических изменений зависели от возраста экспериментальных животных и продолжительности воздействия (Рис. 4-6). Молодые крысы с высоким уровнем тревожности воспринимали ограничение подвижности как чрезвычайное воздействие и их лейкоцитарная формула уже через час соответствовала стадии тревоги острого стресса, через 6 часов - стадии резистентности, а через 24 часа появлялись признаки перехода стресс-реакции в стадию истощения.

Рис. 2. Влияние ГВС-111 на содержание свободных аминокислот в гомогенате (А) и синаптической фракции (Б) коры головного мозга крыс разного возраста (% к контрольному уровню).

Рис. 3. Влияние ГВС-111 на содержание биогенных аминов и их метаболитов в коре (А), гиппокампе (Б), таламусе (В), гипоталамусе (Г) и плазме крови (Д) крыс разного возраста. Очередность столбцов в диаграмме: 1- НА, 2- ДА, 3- Сер, 4-ОИУК, 5- гистамин, 6- адреналин (% к уровню контроля).

У старых крыс по сравнению с молодыми развитие стресс-реакции происходило более медленно: только через 24 часа после начала гипокинезии лейкоцитарная формула свидетельствовала о развитии стадии тревоги острого стресса. Возможно, именно поэтому во время гипокинезии наибольшие сдвиги в реализации основных форм поведения отмечались у молодых животных. Скорость восстановительных процессов после гипокинезии у старых крыс также была меньше, чем у молодых. Если через сутки после гипокинезии у старых крыс регистрировалась реакция повышенной активации (по характеристикам близкой к стрессу), а через трое суток — реакция спокойной активации, то у молодых крыс через сутки после гипокинезии лейкоцитарная формула соответствовала реакции спокойной активации, а через трое суток - стадии ориентировки реакции тренировки.

Более медленным развитием ответных реакций организма на воздействие гипокинезии объясняются более длительные изменения в структуре поведения старых крыс. На 1-е сутки после гипокинезии у молодых крыс при уменьшении продолжительности сна увеличивается реализация вертикальной и горизонтальной локомоции, пищевого и питьевого поведения, что может быть компенсаторной реакцией на снижение времени мелкой двигательной активности и груминга. На 3-и сутки после окончания стрессорного воздействия у молодых крыс большинство поведенческих изменений, вызванных гипокинезией, нормализуется. Поскольку двигательные реакции направлены на уменьшение напряжения вегетативных гомеостатирующих систем (кровообращения, дыхания и др.) и снижение отрицательного влияния неспецифических проявлений стресса [Батуев Л С, 1986], перестройки поведения молодых крыс после гипокинезии можно считать адаптивными. По этим же причинам продолжающаяся редукция вертикальной и горизонтальной локомоции у старых крыс на протяжении трех суток после гипокинезии может привести к срывам высшей нервной деятельности, особенно у животных с высоким уровнем тревожности. Снижение двшательной инициативы является характерным последствием акинезии из-за повреждения механизмов интеграции эмоционально-мотивационных и двигательных функциональных систем [Голубев В.Л.,1999]. В связи с этим увеличение продолжительности пищевого поведения и мелкой двигательной активности на 1-е и 3-й сутки после окончания обездвиживания (в дневной период в 2,5 - 3 раза) может носить как компенсаторный характер, так и мотивироваться определенным уровнем страха и выступать помехой защитной деятельности. Повышение времени груминга после обездвиживания скорее всего связано с его защитной функцией: снижением общего уровня возбуждения.

Запаздывание стресс-реакции у стареющих животных связывают со снижением содержания в структурах мозга биогенных аминов [Бажанова Е.Д., 1998] и уменьшением плотности адренорецепторов. При 1-часовой гипокинезии в коре и подкорковых отделах головного мозга старых крыс наблюдается истощение фонда моноаминов, которое частично сохраняется

при 24-часовом воздействии, тогда как у молодых животных зарегистрирована иная динамика (Рис. 4).

Сон является уязвимым процессом, что обнаруживается в виде его расстройств [Левин Я.И. и соавт., 1998]. Во время и после окончания гипокинезии нами установлено повышение количества пробуждений у старых крыс, что можно объяснить увеличением вероятности спонтанной внутренней десинхронизации в процессе старения. Одним из последствий гипокинезии явилась и инверсия цикла «активность-покой» у животных обеих возрастных групп и выражавшаяся не только в перераспределении различных форм двигательной активности между дневным и ночным временем суток, но и в увеличении продолжительности сна ночью и его уменьшении днем. Инверсия может быть результатом сдвигов баланса моноаминов в головном мозге старых и молодых крыс и нарушений циркадной ритмики выброса серотонина, который не только участвует в регуляции смены отдельных стадий сна и бодрствования, но и является предшественником мелатонина [Хавинсон В.Х., Анисимов В.Н., 2003].

Активацию серотонинергической системы в отделах головного мозга молодых крыс при 1- и 24-часовой гипокинезии можно считать направленной на снижение степени возбуждения ЦНС [Oliverio A., 1988]. Однако чрезмерный рост уровня дофамина особенно в гипоталамусе приводит к нарастанию отрицательных эмоциональных реакций, что является свидетельством предрасположенности к срыву адаптационных механизмов. Значительное накопление дофамина в структурах мозга молодых крыс (Рис.4) может усиливать нейротоксичность глутамата при стрессе, поскольку источником свободных радикалов при глутамат-индуцированной гибели нейронов является избыток дофамина и образующихся при окислении моноаминов метаболитов [Ginsberg M., 1995].

Более длительные нарушения локомоторной активности у старых крыс после окончания гипокинезии, вероятно, объясняются значительным по сравнению с молодыми животными снижением уровня дофамина в структурах мозга. Предположение основано на данных об индукции гипокинезии антагонистами Д1- и Д2-подобных рецепторов дофамина [Kelly М. et al., 1998]. После окончания 24-часовой гипокинезии увеличение соотношения НА/А в плазме крови молодых крыс указывает на скорое истощение содержания адреналина в надпочечниках и компенсаторном преобладании активности медиаторною звена симпатоадреналовой системы. Увеличение соотношения ДА/ДОФА в этот период указывает на активацию синтеза дофамина. Стимуляция дофаминергической системы сопровождается развитием психомоторного возбуждения - гиперактивностью и гиперреактивностью [Адрианов О.С., 1992]. Чем ближе уровень дофамина в крови к концентрации 250 - 300% относительно нормы, тем больше растет уровень тревожности [Анохина И.П, 1992].

У молодых крыс в гомогенате и синаптической фракции коры головного мозга при 1-часовой гипокинезии наблюдалось достоверное накопление ГАМК при одновременном снижении уровня глутамата (Рис. 5).

Рис. 4. Влияние гипокинезии на содержание биогенных аминов и их метаболитов в коре (А), гиппокампе (Б), таламусе (В), гипоталамусе (Г) и плазме крови (Д) крыс разного возраста. Очередность столбцов в диаграмме: 1- НА, 2- ДА, 3- Сер, 4- гистамин, 5- адреналин (% к уровню контроля).

Активацию тормозных аминокислотергических медиаторных систем на стадии тревоги острого стресса у молодых крыс с высоким уровнем тревожности можно рассматривать как развертывание процесса срочной адаптации. Более продолжительная 24-часовая гипокинезия приводила к сдвигу баланса нейромедиаторных аминокислот в сторону накопления в синаптосомах коры головного мозга молодых крыс глутамата и аспартата при снижении уровня ГАМК. Таким образом, при 24-часовой гипокинезии у молодых крыс происходит сдвиг баланса нейромедиаторов в сторону преобладания процесса возбуждения, что подтверждалось наблюдениями за поведением, когда в конце ограничения подвижности наблюдались одиночные судороги.

У старых крыс изменения содержания свободных аминокислот в гомогенате и в синаптической фракции коры головного мозга при 1-часовом ограничении подвижности имели ту же направленность, но были менее значительны по сравнению с молодыми животными. При 24-часовой гипокинезии в гомогенате коры головного мозга старых крыс увеличилось содержание ГАМК, глутамата и аспартата. В синаптической фракции коры головного мозга старых крыс к концу ограничения подвижности отмечено достоверное накопление ГАМК и глицина.

Корреляционные взаимосвязи продолжительности основных форм поведения с содержанием моноаминов и аминокислот при гипокинезии отличались от обнаруженных в нормальных физиологических условиях и при введении ГВС-111 интактным крысам. Особенностью гипокинезии явилось появление достоверной прямой взаимосвязи между уровнем ГАМК в синаптической фракции коры головного мозга крыс обеих возрастных групп с продолжительностью релаксированного бодрствования и отрицательной корреляции между уровнем серотонина в подкорковых структурах и продолжительностью мелкой двигательной активности у старых крыс.

Хотя во время обездвиживания более сильные поведенческие и метаболические нарушения регистрировались у молодых крыс, последствия гипокинезии оказались более тяжелыми для старых животных. Такое утверждение мы делаем на основании более выраженных и продолжительных поведенческих изменений у старых крыс через 1 и 3 суток после окончания стрессорного воздействия. Следовательно, молодые животные лучше адаптировались к гипокинетическому стрессу.

Введение дипептидного ноотропа перед началом ограничения подвижности способствовало уменьшению выраженности стресс-индуцированных изменений поведения во время гипокинезии у крыс разного возраста, тогда как направленность этих сдвигов оставалась сходной с динамикой, зарегистрированной у животных, которым препарат перед началом воздействия не вводили. Наибольшее влияние ГВС-111 на поведение крыс проявилось после окончания гипокинезии в виде более быстрого и практически полного восстановления структуры поведения у крыс разного возраста, причем у старых животных этот процесс был более быстрым.

Рис. 5. Влияние гипокинезии (А, Б) и гипокинезии на фоне введения ГВС-111 (В, Г) на содержание свободных аминокислот в гомогенате (А, В) и синаптической фракции (Б, Г) коры головного мозга крыс разного возраста (% к контрольному уровню).

Профилактическое использование ГВС-111 предотвращало развитие стресс-реакции у крыс обеих возрастных групп при гипокинезии; способствовало замене стресс-реакции на реакцию повышенной активации у молодых крыс и на реакцию тренировки у старых крыс; через 3 суток после окончания ограничения подвижности на фоне инъекции ГВС-111 резистентность организма молодых крыс к неблагоприятным воздействиям оставалась повышенной, поскольку формула «белой» крови соответствовала стадии ориентировки реакции тренировки, тогда как параметры лейкоцитарной формулы старых крыс возвращались к уровню контроля. Более длительное адаптогенное влияние пептида на молодых крыс и более быстрое «нормализующее» влияние на старых животных в условиях гипокинезии было обусловлено возрастными различиями в динамике моноаминов и аминокислот (Рис. 5, 6):

1. У молодых крыс введение пептида способствовало преимущественной активации серотонинергической системы в коре и подкорковых структурах. Особого внимания заслуживает нарастание уровней дофамина и серотонина в гпоталамусе - в условиях 1- часового воздействия более чем в 6 раз по сравнению с показателями у животных, которым препарат не вводили, а также сохранение их повышенного содержания в данной структуре мозга при 24-часовом ограничении подвижности.

2. У старых крыс инъекция пептида достоверно уменьшала степень падения уровней норадреналина, дофамина и серотонина в отделах мозга при 1-часовой гипокинезии, тогда как при 24-часовом ограничении подвижности способствовала нормализации содержания серотонина во всех исследованных структурах мозга, недостаточно уменьшив степень снижения уровня норадреналина и дофамина в гиппокампе и гипоталамусе.

3. Введение ГВС-111 способствовало сохранению преобладающей активации гормонального звена симпатоадреналовой системы в плазме крови молодых крыс при 1- и 24-часовом ограничении подвижности. Замена стресс-реакции на менее «расточительную» стратегию адаптации при профилактическом введении ГВС- 111у старых крыс в условиях гипокинезии имела более высокую «цену», поскольку повышение соотношения НА/А свидетельствует о функционировании симпатоадреналовой системы на пределе возможностей.

4. Отличия в соотношении свободных аминокислот касались медиаторного и метаболического пулов ГАМК и глутамата при 24-часовой гипокинезии на фоне введения ГВС-111. Для осуществления различных вариантов резистентной стратегии адаптации требуются разные энергетические возможности [Вербицкий Е.В., 2003]. Более высокое содержание ГАМК и глутамата в гомогенате коры головного мозга молодых крыс внесло существенный вклад в развитие реакции активации после окончания гипокинезии по сравнению с менее энергоемкой реакцией тренировки у старых животных и обеспечило сохранение повышенного уровня резистентности в организме молодых крыс через 3 суток после окончания гипокинезии на фоне введения ГВС-111.

Рис.6. Влияние гипокинезии на фоне введения ГВС-111 на содержание биогенных аминов и их метаболитов в коре (А), гиппокампе (Б), таламусе (В), гипоталамусе (Г) и плазме крови (Д) крыс. Очередность столбцов: 1- НА, 2- ДА, 3- Сер, 4- гистамин, 5- адреналин (% к уровню контроля).

Возможно, что перечисленные возрастные особенности изменений метаболизма в моноамин- и аминокислотергических системах обусловили и сохранение повышенной продолжительности мелкой двигательной активности у старых крыс на первые сутки после окончания гипокинезии на фоне введения ГВС-111. Известно, что такая активность возрастает у животных после стресса, а продолжительность ее эпизодов в поведении особей с более высоким уровнем тревожности больше [Калуев А.В., 2000]. Следовательно, можно заключить, что анксиолитический эффект ГВС-111 в условиях гипокинезии более выраженно проявлялся у молодых крыс.

Таким образом, результаты, полученные нами в опытах in vivo, свидетельствуют, что ГВС-111 проявил довольно мощное антистрессорное и адаптогенное воздействие при введении животным разного возраста. Кроме того, в опытах in vitro показаны нейропротекторные свойства изученного пептида в модели апоптоза, которые проявлялись в способности достоверно увеличивать продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака.

ВЫВОДЫ

1. Введение ГВС-111 повышает резистентность организма, способствуя развитию состояния «преадаптации» у интактных крыс разного возраста путем развития различных стадий тренировки и активации. Это сопровождается преобладанием в цикле бодрствование-соя активных форм поведения (Я2, Я3, Я7), увеличением представленности форм целенаправленного поведения (Я4, Я5) и снижением продолжительности мелкой двигательной активности и релаксированного бодрствования за счет сдвига баланса моноаминов в сторону увеличения соотношения норадреналин/серотонин в коре и подкорковых структурах и преимущественного накопления глутамата и аспартата в синаптической фракции коры больших полушарий.

2. Восстановление характера поведения и метаболических процессов после ограничения подвижности протекало у старых крыс с меньшей скоростью, чем у молодых, в том числе и за счет истощения фонда биогеннных аминов в коре и подкорковых отделах головного мозга старых животных.

3. Предварительное введение ГВС-111 в условиях гипокинезии препятствовало развитию стресс-реакции, способствуя ее замене на более эффективные и экономичные варианты резистентной стратегии адаптации. Через трое суток после ограничения подвижности на фоне инъекции ГВС-111 резистентность организма молодых крыс оставалась повышенной, поскольку формула «белой крови» соответствовала стадии ориентировки реакции тренировки, тогда как параметры лейкоцитарной формулы старых крыс возвращались к уровню контроля.

4. Более длительное антистрессорное влияние ноогропного дипептида на основные формы поведения и адаптивные возможности организма молодых крыс и более быстрое «норимализующее» влияние на старых животных в условиях гипокинезии было обусловлено возрастными различиями в динамике моноаминов и аминокислот. У молодых крыс наблюдалась преимущественная активация серотонинергической системы в структурах головного мозга при нарастании уровня дофамина в гипоталамусе, а в плазме крови введение ГВС-111 способствовало сохранению преобладающей активации гормонального звена симлатоадреналовой системы. Замена стресс-реакции на менее расточительную стратегию адаптации при профилактическом введении ГВС-111 у старых крыс в условиях гипокинезии имела более высокую цену, поскольку повышение соотношения норадреналин/адреналин свидетельствует о функционировании симпатоадреналовой системы на пределе возможностей. Более высокое содержание ГАМК и глутамата в гомогенате коры головного мозга молодых крыс внесло существенный вклад в развитие реакции активации после окончания гипокинезии на фоне введения ГВС-111 по сравнению с менее энергоемкой реакцией тренировки у старых животных.

5. Полученные результаты позволяют рассматривать ГВС-111 в качестве перспективного нейропротектора и препарата для управления поведенческими реакциями индивидов с высоким уровнем тревожности в условиях экстремальных воздействий.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Цитомедины и их роль в регуляции физиологических функций в онтогенезе/ Руденко Т.Н., Лысенко А.В., Елфимова Н.К. // Наука и образование.- 2003.- № 2.- С. 247-252.

2. Нейромедиаторы в механизмах развития адаптивного поведения при введении ГВС-111/ Лысенко А.В., Менджерицкий A.M., Моргуль Е.В., Островская Р.У. // Нейрохимия. - 2004 - Т. 21, № 2. - С. 138-146

3. Возрастные аспекты поведенческих эффектов дипептидного ноотропа ГВС-111 при гипокинезии / Елфимова Н.К. // Тезисы студенческой научной конференции, Ч. 2. Изд-во РГПУ. - 2004. - С. 94-95

Елфимова Н.К. Влияние ноотропного дипептида на адаптационные возможности крыс разного возраста при гипокинезии // Автореф. дис. канд.

мед. наук: 14,00.53 -СПб., 2004.-22с._

Формат 60x84 1/8. Объем 1,0 усл. п.л. Тираж 100 экз. Заказ 03-08. Бесплатно.

Подписано к печати 24.09.2004. Отпечатано с готового оригинал-макета Издательство «Система».

р 1 78 1 О

РНБ Русский фонд

2005-4 16957

Современный период развития биологии и медицины характеризуется значительными достижениями в области создания стресспротекторных препаратов на основе пептидов, изучением их эффективности в зависимости от возраста и генетически детерминированного уровня тревожности конкретного индивида [Ашмарин И.П. и соавт., 1997; Хавинсон В.Х., Морозов В.Г., 2001; Серединин С.Б. и соавт., 2001]. Особенно актуальным является поиск путей управления поведением организма в экстремальных условиях и изучение возрастных особенностей поведенческих реакций на внешние воздействия [Коркушко О.В. и соавт., 2002]. Поведение во всей сложности его проявлений является продуктом непрерывных взаимоотношений организма с окружающей средой [Батуев А.С., 1991], поэтому существует тесная взаимосвязь поведенческих реакций со сдвигами гомеостаза, ускоренным старением и гибелью клеток при неблагоприятных внешних воздействиях [Хавинсон В.Х. и соавт., 1999].

Многие нарушения в процессе старения сходны с наблюдаемыми при стрессе, а часто повторяющиеся стрессовые ситуации в значительной мере способствуют развитию преждевременного старения [Фролькис В.В. и соавт., 1998]. К таким общим нарушениям относят изменения поведения, ухудшение памяти, работоспособности, адаптивных возможностей и репродуктивных способностей [Хавинсон В.Х. и соавт, 2003].

Важнейшими механизмами развития патологических состояний, связанных с возрастной инволюцией или стресс-индуцированным повреждением жизненно важных органов являются изменение эффективности синаптической передачи, особенно в аминокислотергических и моноаминергических медиаторных системах [Коршунов A.M., Преображенская И.С., 1998; Kim Т., 1998], нарушение синтеза и секреции регуляторных пептидов, а также ослабление чувствительности к ним клеток-мишеней [Erlwanger R. et al., 1999].

Именно поэтому перспективным является создание новых пептидов с ноотропными свойствами, способных взаимодействовать с большинством регуляторных систем в живых организмах [Воронина Т.А., 1991; Серединин С.Б. и соавт, 1992; Скребицкий В.Г., Чепкова А.I I., 1999]. Синтезированный в НИИ фармакологии РАМН пептидный аналог пирацетама - ГВС-111 (ноопепт, этиловый эфир N- фенилацетил- L-пролилглицина) значительно превосходит пирацетам по спектру положительных мнестических эффектов и проявляет ноотропную и антистрессорную активность в дозах, существенно меньших, чем пирацетам [Гудашева Т.А. и соавт., 1985; Лысенко А.В. и соавт., 1997; Островская Р.У. и соавт., 2001]. Однако возрастные аспекты влияния ГВС-111 на структуру поведения в цикле бодрствование-сон при адаптации к внешним воздействиям практически не изучены.

В связи с изложенным целью работы явилось изучение механизмов влияния ГВС-111 на формирование поведения молодого и стареющего организма в нормальных физиологических условиях и при гипокинезии.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи исследования:

1. Изучить влияние ГВС-111 на соотношение основных форм поведения в нормальных физиологических условиях и при действии гипокинезии у молодых и старых крыс с высоким уровнем тревожности

2. Исследовать влияние дипептида на соотношение тормозных (ГАМК, глицин) и возбуждающих (аспарагиновая и глутаминовая кислота) аминокислотных нейромедиаторов в гомогенате и синаптической фракции коры больших полушарий головного мозга в условиях нормально функционирующего организма и при гипокинезии

3. Установить влияние ГВС-111 на моноаминергические механизмы нейрогуморальной регуляции гомеостаза в процессе развития ответной реакции организма на экстремальное воздействие

4. Изучить тип адаптационной реакции при действии гипокинезии на фоне введения ГВС-111 и без него по анализу лейкоцитарной формулы крови

5. Установить корреляционные взаимосвязи между поведенческими эффектами ГВС-111 и изменениями баланса аминокислот и моноаминов в норме и при гипокинезии.

6. В опытах in vitro исследовать влияние ГВС-111 на продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака.

Научная новизна работы. Впервые установлено, что ГВС-111 повышает резистентность организма при введении интактным и помещенным в условия гипокинезии молодым и старым животным с высоким уровнем тревожности. В условиях 24-часового ограничения подвижности более быстрое и мощное антистрессорное и адаптогенное влияние ГВС-111 на основные формы поведения проявлялось у старых крыс, тогда как у молодых животных сильнее проявлялся анксиолитический эффект препарата, а повышенный уровень активной резистентности к неблагоприятному воздействию сохранялся более длительное время. В опытах in vitro (модель аксотомии) ГВС-111 достоверно увеличивал продолжительность жизни изолированных нейронов речного рака.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Введение ГВС-111 повышает резистентность организма интактных крыс разного возраста, способствуя развитию состояния «преадаптации», что сопровождалось увеличением реализации всех «активных» форм поведения за исключением мелкой двигательной активности, уменьшение продолжительности которой отражало анксиолитический эффект препарата. Это происходило путем формирования различных стадий реакции тренировки и активации.

2. В условиях гипокинезии инъекция ноотропного дипептида препятствовала развитию стресс-реакции за счет замены ее на более эффективные и экономичные варианты резистентной стратегии адаптации .

3. Молекулярным механизмом проявления нейропротекторных эффектов, формирования адаптивного поведения и повышения резистентности организма крыс разного возраста при развитии адаптационных реакций на фоне введения ГВС-111 в норме и при гипокинезии явилось поддержание оптимального для данного возраста баланса моноаминов и свободных аминокислот в метаболическом и нейромедиаторном компартментах. Это особенно важно в связи с изменением при гипокинезии корреляционных взаимосвязей продолжительности основных форм поведения с содержанием моноаминов и аминокислот по сравнению с обнаруженными в нормальных физиологических условиях и при введении ГВС-111 интактным крысам.

Теоретическое и практическое значение. Результаты исследования соединения пептидной природы ГВС-111 расширяют теоретические представления о молекулярных механизмах действия ноотропных препаратов и способствуют пониманию взаимосвязи их антистрессорного эффекта с индивидуально-типологическими особенностями организма. Полученные данные дополняют ранее известные факты о роли пептидов и ноотропов в механизмах формирования адаптационной стратегии организма и возможности повышения адаптивного ответа у животных с высоким уровнем тревожности.

Новые факты о роли моноаминов и аминокислот в реализации поведенческих эффектов ГВС-111 открывают новые перспективы его практического применения в медицине для управления поведением организмов с высоким уровнем тревожности на различных этапах онтогенетического развития, а также использования в качестве эффективного нейропротекторного препарата.

ВЫВОДЫ

1. Введение ГВС-111 повышает резистентность организма, способствуя развитию состояния «преадаптации» у интактных крыс разного возраста путем развития различных стадий тренировки и активации. Это сопровождается преобладанием в цикле бодрствование-сон активных форм поведения (R2, R3, R7), увеличением представленности форм целенаправленного поведения (R4, R5) и снижением продолжительности мелкой двигательной активности и релаксированного бодрствования за счет сдвига баланса моноаминов в сторону увеличения соотношения норадреналин/серотонин в коре и подкорковых структурах и преимущественного накопления глутамата и аспартата в синаптической фракции коры больших полушарий.

2. Восстановление характера поведения и метаболических процессов после ограничения подвижности протекало у старых крыс с меньшей скоростью, чем у молодых, в том числе и за счет истощения фонда биогеннных аминов в коре и подкорковых отделах головного мозга старых животных.

3. Предварительное введение ГВС-111 в условиях гипокинезии препятствовало развитию стресс-реакции, способствуя ее замене на более эффективные и экономичные варианты резистентной стратегии адаптации. Через трое суток после ограничения подвижности на фоне инъекции ГВС-111 резистентность организма молодых крыс оставалась повышенной, поскольку формула «белой крови» соответствовала стадии ориентировки реакции тренировки, тогда как параметры лейкоцитарной формулы старых крыс возвращались к уровню контроля.

4. Более длительное антистрессорное влияние ноотропного дипептида на основные формы поведения и адаптивные возможности организма молодых крыс и более быстрое «нормализующее» влияние на старых животных в условиях гипокинезии было обусловлено возрастными различиями в динамике моноаминов и аминокислот. У молодых крыс наблюдалась преимущественная активация серотонинергической системы в структурах головного мозга при нарастании уровня дофамина в гипоталамусе, а в плазме крови введение ГВС-111 способствовало сохранению преобладающей активации гормонального звена симпатоадреналовой системы. Замена стресс-реакции на менее расточительную стратегию адаптации при профилактическом введении ГВС-111 у старых крыс в условиях гипокинезии имела более высокую цену, поскольку повышение соотношения норадреналин/адреналин свидетельствует о функционировании симпатоадреналовой системы на пределе возможностей. Более высокое содержание ГАМК и глутамата в гомогенате коры головного мозга молодых крыс внесло существенный вклад в развитие реакции активации после окончания гипокинезии на фоне введения ГВС-111 по сравнению с менее энергоемкой реакцией тренировки у старых животных.

5. Полученные результаты позволяют рассматривать ГВС-111 в качестве перспективного нейропротектора и препарата для управления поведенческими реакциями индивидов с высоким уровнем тревожности в условиях экстремальных воздействий.