Автореферат и диссертация по медицине (14.01.04) на тему:Клиническое значение адипокинов в поражении органов-мишеней у больных метаболическим синдромом

ДИССЕРТАЦИЯ
Клиническое значение адипокинов в поражении органов-мишеней у больных метаболическим синдромом - диссертация, тема по медицине
АВТОРЕФЕРАТ
Клиническое значение адипокинов в поражении органов-мишеней у больных метаболическим синдромом - тема автореферата по медицине
Северова, Мария Михайловна Москва 2011 г.
Ученая степень
кандидата медицинских наук
ВАК РФ
14.01.04
 
 

Автореферат диссертации по медицине на тему Клиническое значение адипокинов в поражении органов-мишеней у больных метаболическим синдромом

На правах рукописи

СЕВЕРОВА МАРИЯ МИХАЙЛОВНА

КЛИНИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ АДИПОКИНОВ В ПОРАЖЕНИИ ОРГАНОВ-МИШЕНЕЙ У БОЛЬНЫХ МЕТАБОЛИЧЕСКИМ СИНДРОМОМ

14.01.04 - ВНУТРЕННИЕ БОЛЕЗНИ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

- 3 НОЯ 2011

Москва - 2011

4858620

Работа выполнена в ГБОУ ВПО Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России

Научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор

Виктор Викторович Фомин

Официальные оппоненты:

доктор медицинских наук, профессор Павел Петрович Огурцов доктор медицинских наук, профессор Владимир Игоревич Ершов

Ведущее учреждение:

ГБОУ ВПО Московский государственный медико-стоматологический университет Минздравсоцразвития России

Защита состоится « тсафь 2011 года в /Г час. на заседании диссертационного совета Д 208.040.05 при ГБОУ ВПО Первый МГМУ имени И.М.Сеченова Минздравсоцразвития России (119991, Москва, Трубецкая ул., д.8, строение 2)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГБОУ ВПО Первый МГМУ имени И.М.Сёченова Минздравсоцразвития России (117998, Москва, Нахимовский проспект, д. 49)

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор медицинских наук, профессор

Елена Васильевна Волчкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность проблемы

Неблагоприятное влияние широко распространенного в общей популяции метаболического синдрома (МС) на долгосрочный прогноз лиц трудоспособного возраста определяется, прежде всего, поражением органов-мишеней, приводящим к развитию угрожающих жизни осложнений (И.Е. Чазова и соавт., 2005; G.M. Reaven, 2004). Наряду с гипертрофией левого желудочка, атеросклеротическим поражением сонных артерий и хронической болезнью почек к их числу сегодня относят также и неалкогольную жировую болезнь печени (НАЖБП), спектр клинических проявлений которой' варьирует от бессимптомного, регистрируемого только при ультразвуковом исследовании, стеатоза до стеатогепатита и цирроза печени (Л.Б. Лазебник и соавт., 2007; G. Kirovski et al., 2010). Очевидно, что НАЖБП, будучи одним из наиболее частых вариантов поражения органов-мишеней МС, нередко остается нераспознанной, особенно на ранних стадиях (F. Angélico et al., 2003). В связи с этим необходимость совершенствования подходов к диагностике НАЖБП у больных МС определяет актуальность изучения взаимосвязей НАЖБП с другими вариантами поражения органов-мишеней МС и патогенетического обоснования этих взаимосвязей.

Хорошо известно, что нарастание резистентности периферических тканей к инсулину, играющее особую роль в развитии НАЖБП, у больных МС во многом связано с дисбалансом системы адипокинов - медиаторов, продуцируемых жировой тканью - в частности, лептина и адипонектина, являющихся физиологическими антагонистами (Г.А. Мельниченко и соавт., 2001; N.C. Leite et al., 2009). Негативные метаболические и ткань-деструктивные эффекты лептина реализуются в условиях недостаточной продукции адипонектина (S. Kshatriya et al., 2010). В связи с этим оценка лептинемии и адипонектинемии у больных МС и НАЖБП, их взаимосвязей с факторами риска (маркеры инсулинорезистентности, АД, параметры, характеризующие обмен липопротеидов) и признаками поражения органов-мишеней будет способствовать формированию более детальных представлений о патогенезе НАЖБП и совершенствованию стратегий ее первичной и вторичной профилактики. Демонстрация увеличения выраженности метаболических расстройств и поражения органов-мишеней по мере развития НАЖБП у больных МС станет основанием для дальнейшей оптимизации и повышения эффективности тактики ведения этих пациентов, основанных на междисциплинарном подходе терапевтических стратегий.

Цель исследования:

изучить взаимосвязи уровня адипокинов (лептин, адипонектин) в плазме и сыворотке крови с факторами риска и признаками поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

' Задачи исследования:

• изучить клинико-лабораторные особенности МС, ассоциированного с НАЖБП;

• оценить вклад лептинемии в формирование поражений органов-мишеней у больных МС с НАЖБП;

• определить динамику концентрации адипонектина в сыворотке в зависимости от наличия признаков поражения органов-мишеней при МС с НАЖБП; •

• охарактеризовать взаимосвязи НАЖБП с поражением органов-мишеней при МС.

Научная новизна

' В настоящем исследовании впервые проведено изучение взаимосвязей отдельных факторов риска, составляющих МС (артериальная гипертензия (АГ), абдоминальное ожирение, дислипопротеидемия, инсулинорезистентность) с НАЖБП. Показано, что определяющее значение в нарастании артериальной гипертензии и инсулинорезистентности у больных МС и НАЖБП принадлежит абдоминальному ожирению. Продемонстрировано, что при МС, ассоциированном с НАЖБП, часто встречается инсулинорезистентность. Впервые установлено, что у больных МС и НАЖБП повышение сывороточного уровня гиалуроновой кислоты - органного маркера фиброгенеза - достигает максимума при наличии нарушения толерантности к глюкозе (НТГ) или сахарного диабета (СД) 2 типа, что отражает индуцируемую избытком инсулина активацию фиброгенеза в ткани печени. Наибольший темп прогрессирования НАЖБП у больных СД 2 типа также отражает отмеченное у них достоверное повышение сывороточной активности АЛТ, свидетельствующее в пользу существенной роли инсулинорезистентности в трансформации бессимптомного печеночного стеатоза в стеатогепатит. Впервые подробно охарактеризована патогенетическая роль синдрома обструктивного апноэ во время сна у больных МС и НАЖБП. Показано, что его наличие сопряжено с нарастанием выраженности факторов риска и признаков поражения органов-мишеней. Продемонстрировано усугубление дисбаланса продукции антагонистичных "адипокинов (лептин, адипонектин) в сторону преобладания лептина по мере

нарастания числа признаков поражения органов-мишеней у пациентов с МС и НАЖБП. Выявленные прямая достоверная корреляция между адипонектинемией и коэффициентом ДеРитиса и отрицательная корреляция этого показателя с величиной коэффициента йнсулин/адипонектин свидетельствуют о том, что адипонектин может тормозить прогрессирование НАЖБП. Проведенная в настоящей диссертационной работе, оценка выраженности поражения органов-мишеней у больных МС и НАЖБП показала, что их нарастание, как правило, сопряжено с более агрессивным профилем факторов риска и усугублением поражения печени.

Практическая значимость

Результаты настоящего диссертационного исследования свидетельствуют в пользу необходимости формирования программы обследования, направленного на выявление НАЖБП у больных МС, исходя из оценки наличия у них факторов риска и признаков поражения органов-мишеней. Наличие НАЖБП следует предполагать у. больных МС с максимально выраженным абдоминальным ожирением и инсулинорезистентностью. Целенаправленный поиск ее маркеров оправдан у всех больных НАЖБП; наличие инсулинорезистентности у них сопряжено с большей выраженностью факторов риска и признаков поражения органов-мишеней.

При оценке взаимосвязей уровня адипокинов в сыворотке и плазме крови с НАЖБП и другими вариантами поражения органов-мишеней у больных МС с НАЖБП были получены аргументы в пользу того, что определение плазменной концентрации адипонектина может быть использовано в качестве показателя, косвенно характеризующего интенсивность прогрессирования НАЖБП. Данные, полученные в ходе выполнения настоящего исследования, обосновывают необходимость • целенаправленного поиска признаков поражения органов-мишецей - гипертрофии левого желудочка, атеросклеротического поражения сонных артерий, хронической болезни почек - у всех больных МС и НАЖБП. В свою очередь, наличие признаков поражения органов-мишеней, особенно в сочетании, у пациентов с МС свидетельствует в пользу высокой вероятности наличия у них НАЖБП, в том числе неалкогольного стеатогепатита.

Положения, выносимые на защиту 1. У больных МС с НАЖБП определяющее значение в нарастании факторов риска и формировании поражения органов-мишеней имеют абдоминальное ожирение, инсулинорезистентность и синдром обструктивного апноэ во время сна.

2. Инсулинорезистентность обусловливает увеличение интенсивности прогрессировал™ НАЖБП, в том числе трансформацию бессимптомного стеатоза печени в неалкогольный стеатогепатит.

3. Поражение органов-мишеней у больных МС с НАЖБП патогенетически обусловлено дисбалансом продукции адипокинов - лептина и адипонектина; гипоадипонектинемия сопряжена с увеличением интенсивности печеночного процесса и атеросклеротического поражения общей сонной артерии.

4. Наличие НАЖБП у больных МС, как правило, ассоциировано с признаками поражения органов-мишеней. - гипертрофией левого желудочка, атеросклеротическим поражением сонных артерий, хронической болезнью почек, в том числе сочетающимися между собой.

Апробация работы Апробация работы проведена 22 июня 2011 года на совместном заседании сотрудников кафедры терапии и профболезней медико-профилактического факультета, кафедры нефрологии и гемодиализа факультета послевузовского профессионального образования врачей, отдела нефрологии НИИ уронефрологии и репродуктивного здоровья человека ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России. Материалы работы доложены и обсуждены на XLVII Европейском конгрессе нефрологов (ERA - EDTA, Мюнхен, июнь 2010 г.), VII Съезде Научного общества нефрологов России (Москва, октябрь 2010 г.), на ежегодной конференции МГНОТ «Декабрьские чтения в клинике имени Е.М. Тареева» (декабрь 2010г.), Международном конгрессе нефрологов (Ванкувер, апрель 2011).

Личный вклад автора Вклад автора является определяющим и заключается в непосредственном участии на всех этапах исследования: от постановки задач, их экспериментально-теоретической и практической реализации до обсуждения результатов в научных публикациях и докладах и их внедрения в практику.

Внедрение .

Результаты исследования применяются на амбулаторном и стационарном этапах ведения больных МС с НАЖБП в клинике нефрологии; внутренних и профессиональных болезней им. Е.М. Тареева Университетской клинической больницы №3 ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития; внедрены в практику преподавания курса внутренних болезней студентам лечебного и медико-профилактического факультетов.

Публикации

По теме диссертации опубликовано 15 печатных работ.

Объем н структура диссертации Диссертация изложена на 124 страницах печатного текста и состоит из введения, обзора литературы, глав, в которых представлены материалы и методы исследования, результаты собственного исследования, их обсуждение, выводы и практические рекомендации, иллюстрирована 12 рисунками и 29 таблицами. Список литературы содержит 258 источников, из них 57 отечественных.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Материалы и методы исследования В исследование включено 86 больных MC и НАЖБП (64 мужчины и 22 женщины), в возрасте от 19 до 60 лет (средний возраст 44±11 года). MC диагностировали на основании критериев, разработанных Международной федерацией сахарного диабета (International Diabetes Federation (IDF) 2005). Наряду с общеклиническим обследованием, у всех пациентов целенаправленно определяли АД, индекс массы тела (ИМТ) и окружность талии (ОТ); оценивали концентрацию общего холестерина, холестерина липопротеидов низкой (Хс-ЛНП), очень низкой (Хс-ЛОНП) и высокой (Хс-ЛВП) плотности, триглицеридов, рассчитывали индекс атерогенности. У всех больных констатирован абдоминальный тип ожирения (ОТ > 80 см у женщин и > 94 см у мужчин; IDF, 2005), степень его выраженности определяли по ИМТ (ВОЗ, 1997). Наличие и степень выраженности инсулинорезистентности и связанных с ней нарушений углеводного обмена определяли по тощаковой гликемии, гликемическому профилю, концентрации С-пептида в сыворотке крови, НОМА-индексу. Иммуноферментным методом определяли концентрацию гиалуроновой кислоты («Corgenix» (США), С-пептида («DPC» (США), адипонектина («BioVendor GmbH» (Германия) в сыворотке крови и лептина («DRG» (США) в плазме крови.

НАЖБП диагностировали при выявлении гепатомегалии (пальпаторно и/или при УЗИ), повышенной эхогенности печени (УЗИ), а также повышении сывороточного уровня печеночных ферментов цитолиза (ACT, АЛТ) выше 35 ME/мл и/или фермента холестаза (у-ГТ) выше 49 ME/мл. Повышение любых двух выше указанных значений или хотя бы одного из трех обозначенных биохимических, показателей более чем в 1,5 раза от референсных пределов, расценивали как неалкогольный стеатогепатит. Признаки поражевшя органов-мишеней (почки, крупные артерии, миокард) регистрировали" на основании рекомендации Российского медицинского общества по артериальной

гипертензии (2010). Альбуминурию оценивали качественным (микраль-тест) и количественным методами, скорость клубочковой фильтрации по формуле MDRD, стадии хронической болезни почек по общепринятой классификации KDOQI (2002). Атеросклеротическое поражение сонных артерий констатировали при увеличении толщины комплекса интима-медия общих сонных артерий (ТИМ ОСА)- > 0,9мм и/или при обнаружении атеросклеротической бляшки при ультразвуковом дуплексном сканировании сонных артерий. За ЭКГ-признаки гипертрофии левого желудочка по индексу Соколова-Ьуоп считали значения > 38мм. Гипертрофию левого желудочка (ГЛЖ) диагностировали на основании расчета индекса массы миокарда левого желудочка (ИММЛЖ) по формуле, рекомендованной Американским обществом эхокардиографии (ASE) с учетом особенностей применения у больных ожирением (Foppa M., 2005). У 20 обследованных диагностировали синдром обструктивного апноэ во время сна (СОАС) общепринятыми методами с использованием модифицированных критериев AASM (American Academy of Sleep Medicine) и анкеты, предложенной И.Е. Чазовой и А.Ю. Литвиным (2005), а также на основании результатов полисомнографии.

В исследование не включали пациентов с первичными заболеваниями печени, почек, сердца и сосудов, страдающих системными заболеваниями, злокачественной артериальной гипертензией, клинически очевидными ишемической болезнью сердца и цереброваскулярными заболеваниями, вирусными гепатитами и циррозами печени, а также злоупотребляющих алкоголем, что оценивалось с помощью общепринятых тестов (опросник CAGE, анкета ПАС и сетка LeGo).

Статистическую обработку результатов осуществляли на персональном компьютере с использованием программы Microsoft Excel 2003 и STATISTICA v.8.0. Для описания исследуемых показателей рассчитывали среднее значение и стандартное отклонение (для признаков с нормальным распределением); медиану, 25 и 75 процентиль - для признаков с асимметричным распределением. При необходимости группы больных были ранжированы согласно квартальным интервалам некоторых показателей, значения которых выходили за пределы референсных значений, либо не имели таковых. Для сравнения групп использовали параметрические (one-way ANOVA) и непараметрические методы (Mann-Whitney test, Kruskal-Wallis test). Анализ зависимости признаков проводили корреляционным (Spearman corrélation) и множественным линейным регрессионным анализом. Статистически достоверные различия констатировали при р<0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Ожирение I степени констатировано у 38% больных, II степени - у 15%, III степени у 13% больных. У 34% обследованных величина ИМТ соответствовала избыточной массе тела. Артериальная гипертензия (АГ) выявлена у 91% больных, предгипертензия (повышенное нормальное АД) у 9%. Неалкогольный стеатогепатит диагностирован у 51 (59,3%) пациентов.

Признаки нарушения, толерантности к глюкозе (НТГ) имели 51,1% больных. У 26,7% выявлена гипергликемия натощак, ещё у 22,2% - СД 2 типа. Больные МС и НАЖБП, имевшие нарушения углеводного обмена, относились к более старшей возрастной группе (47±10 лет против 41±11 лет, р=0,00б4) и отличались более выраженными АГ (АДср 104±9 мм рт.ст. против 99±9 мм рт.ст., р=0,0196) и абдоминальным ожирением (ОТ 115±15 см против 10,9±14 см, р=0,054). Анализ клинико-лабораторных показателей в зависимости от тяжести нарушения углеводного обмена выявил достоверные различия по возрасту и выраженности абдоминального ожирения; у больных СД 2 типа оказались максимальными сывороточная активность АЛТ и триглицеридемия (табл. 1).

Таблица 1

Динамика клинико-лабораторных показателей у обследованных больных, в зависимости от наличия и выраженности нарушения обмена глюкозы (п=86)

Нет нарушений углеводного обмена (п=41) Тощаковая гипергликемия (п=12) Нарушение толерантности к глюкозе (п=23) СД 2 типа (п=10)

Группа больных 1 2 3 4

Средний возраст, годы 41±11 48±13 * 45±10 50±б""

Окружность талии, см 109±14 107±7 120±17"* 114±12

АЛТ, МЕ/мл 39 (28;68) 37 (21,5;74) 43 (29;103) 51 (39;96)

Триглииериды, ммоль/л 2,78±1,72 3,00±1;26 2,84±1,28 • 4,1б±1,88 "'ш

*р<0,05 между группами 1 и 2; " р<0,05 между фунпами 1 и 3; *"р<0,05 между группами 1 и 4; "р<0,05 между группами 2 и 3, "р<0,05 между группами 2 и 4, ***р<0,05 между группами 3 и 4.

У больных МС с НАЖБП концентрация гиалуроновой кислоты в сыворотке крови' достоверно нарастала пррпорционально выраженности нарушений углеводного обмена (г=0,285; р=0,018) (рис. 1). Сывороточный уровень гиалуроновой кислоты коррелировал с возрастом обследованных больных (г=0,464; р=0,00067) и ОТ (г2=0,36; р=0,0029).

гапергликемия толерантности к глюкозе

Нарушения углеводного обмена

Рис. 1. Динамика сывороточной концентрации гиалуроновой кислоты в зависимости от выраженности нарушений углеводного обмена у больных МС с НАЖБП

Увеличение ОТ у пациентов с МС и НАЖБП было сопряжено с нарастанием АГ и инсулинорезистентности. У мужчин, включенных в исследование, рост ОТ был ассоциирован с увеличением лептинемии. Выраженность абдоминального ожирения определяла нарастание альбуминурии и толщины комплекса интима-медия общей сонной артерии (ТИМ ОСА) у больных МС с НАЖБП (табл. 2).

Таблица 2

Сопоставление выраженности факторов риска, маркеров фиброгенеза и признаков поражения органов-мишеней в зависимости от величины окружности талии у больных МС с НАЖБП (п=86)_

Окружность талии, см (квартальные интервалы)

1 квартиль (89-102) 2 квартиль (103-109) 3 квартиль (110-119) 4 квартиль (120-160)

Среднее АД,мм рт. ст. 97±9* . 101±7 " 100±8 109±10

НОМА-индекс 2,86±1,52 * 2,76±1,18 " 3,45±2,00 4,20±1,72

Инсулин, мкЕд/мл 11,3±5,2 * 11,3±4,6 ** 14,0±7,4 16,7±7,5

С-пептид, пмоль/л 1058±427* 1072±366 " 1081±324 *** 10353±392

Гиалуроновая кислота, нг/мл 23,19±24,94 * 28,47±21,6б" 33,64±17,63 51,40±31,48

Лептин (у обследованных мужчин, п=б4), нг/мл . 11,9±7,9* 15,1±8,0 " 17,3±10,8 *" 26,0±15,1

ТИМ ОСА, мм 0,93±0,23 * 0,97±0,22** 0,97±0,17 1,10±0,15

Альбуминурия, мг/сутки 8,35 * (2,9; 16,85) 13,3 (7,4;33,9) -—-- 11,95"' ■ (8,0; 18,4) 33,7 (12,8;50,9)

рТ0,01 различия между 1 и 4-ой квартальной группой; р< 0,05 различия между 2 и 4-ой квартальной группой, *"р < 0,001 различия между 3 и 4-ой квартальной группой

Корреляционный анализ признаков, характеризующих ожирение, показал, что ИМТ(г,) и ОТ(г2) имеют прямые достоверные ассоциации со средним АД (г,=0,32; г2=0,34), параметрами характеризующими инсулинорезистентность -инсулинемией (гг=0,38; г2=0,33), НОМА-индексом (г,=0,36; г2=0,33), концентрацией С-пептида в сыворотке крови (Г1=0,30; г2=0,27), а также с признаками поражения органов-мишеней - ТИМ ОСА (Г]=0,29; г2=0,34) и альбуминурией (Г1=0,42; г2=0,38). Таким образом, у больных МС с НАЖБП выраженность факторов риска и признаков поражения органов-мишеней во многом определяется степенью абдоминального ожирения.

У подавляющего большинства больных МС с НАЖБП были обнаружены признаки поражения органов-мишеней. Почти у 25% обследованных выявлялся 1 признак или сочетание >3 признаков поражения органов-мишеней; более чем у 45% регистрировалось 2 признака поражения органов-мишеней (рис 2). Только у 7% больных МС с НАЖБП признаки поражения органов-мишеней

отсутствовали.

мишеней

По мере увеличения количества признаков поражения органов-мишеней у больных МС с НАЖБП была отмечена тенденция к нарастанию плазменной

концентрации лептина, хотя различие в ее величинах и не достигло статистической достоверности. Сывороточная концентрация адипонектина достоверно снижалась в группах больных МС с НАЖБП, имевших, соответственно, 2 и >3 признаков поражения органов-мишеней (табл. 3).

Таблица 3

Плазменная концентрация лептина и сывороточная концентрация адипонектина в зависимости от количества признаков ПОМ у больных МС с НАЖБП (п=80)

1 признак ПОМ (п'=20) 2 признака ПОМ (п=40) >3 признаков ПОМ (п=20)

Лептин, нг/мл 16,8 (10,2;32,0) 22,0 (12,5;40,3) 21,9 (13,5;29,3)

Адипонекгин, мкг/мл 29,3±9,3 19,3±7,1* 15,8±6,2.....

'р=0,0006 при сопоставлении 1 и 2 групп; "р=0,0004 при сопоставлении I и 3 групп; "*р=0,0659 при сопоставлении 2 и 3 групп

У обследованных больных МС с НАЖБП были обнаружены прямые достоверные корреляции между лептинемией и инсулинемией (г=0,33), альбуминурией (г=0,27), а также НОМА-индексом (г=0,29) и концентрацией С-пептида (г=0,27). Прирост. инсулинемии был сопряжен с недостаточностью продукции адипонектина - в пользу этого косвенно свидетельствует отмеченная прямая корреляция между концентрацией инсулина в . сыворотке и коэффициентом лептин/адипонектин (г=0,45). Обратные достоверные корреляции были отмечены между инсулинемией и соотношением адипонектин/С-пептид (г=-0,42). Прирост сывороточного уровня С-пептида был ассоциирован с увеличением выраженности АГ (г=0,28), интенсификацией продукции лептина (г=0,27), приростом урикемии (г=0,24), маркеров острофазового ответа (уровень С-реактивного белка в сыворотке (г=0,49)) и поражением органов-мишеней (взаимосвязь с ТИМ ОСА (г=0,26) и альбуминурией (г=0,38)). НОМА-индекс прямо коррелировал с ИМТ (г=0,36), ОТ (г=0,33), средним АД (г=0,25), сывороточной концентрацией С-пептида (г=0,81), инсулина (г=0,95), лептинемией (г=0,29), тощаковой гликемией (г=0,44), а также альбуминурией (г=0,3б). Обратная корреляция выявлена между НОМА-индексом и индексом адипонектин/С-пептид (г=-0,51).

_ Сопоставление частоты признаков поражения отдельных органов-мишеней у больных МС с НАЖБП показало, что по мере увеличения их числа достоверно возрастает частота развития хронической болезни почек, атеросклеротического поражения сонных артерий и ЭКГ/ЭхоКГ признаков поражения сердца. Частота

неалкогольного стеатогепатита оказалась максимальной в группе больных, имевших >3 признаков поражения органов-мишеней, однако различие показателей с другими группами больных оказалось статистически недостоверным (табл.4).

Таблица 4

Частота клинических вариантов поражения органов-мишеней у больных МС с НАЖБП (п=80)_*__

Число признаков поражения органов-мишеней

1 (п=20) 2 (п=40) >3 (п=20)

Хроническая болезнь почек 10% р<0,05 уб 2 и >3 32,5% 60%

Атеросклеротическое поражение сонных артерий 10% р<0,05 Ув 2 и >3 77,5% 95% р<0,05 уэ 2

ЭКГ/ЭхоКГ признаки поражения сердца 15% р<0,05 уэ 2 и >3 35% 75% р<0,05 Ув 2

Неалкогольный стеатогепатит 65% 55% 80%

Таким образом, можно констатировать, что у больных МС с НАЖБП увеличение числа признаков поражения органов-мишеней сопряжено с достоверным снижением сывороточной концентрации адипонектина -адипокина, обладающего протективным действием в отношении органов-мишеней МС. Недостаточность продукции адипонектина, закономерно приводящее к усилению органоповреждающего действия лептина и нарастанию инсулинорезистентности, у' больных МС с НАЖБП определяет увеличение частоты хронической болезни почек, атеросклеротического поражения сонных артерий, ЭКГ/ЭхоКГ признаков поражения сердца, а также обусловливает рост вероятности трансформации бессимптомного печеночного стеатоза в стеатогепатит.

Увеличение числа вариантов поражения органов-мишеней у больных МС было также сопряжено с нарастанием выраженности их признаков (табл. 5). Так, величина ТИМ ОСА у больных с 2 и >3 признаками поражения органов-мишеней оказалась достоверно больше, чем в группе с 1 из них. Одновременно зарегистрировано достоверное снижение фракции выброса левого желудочка и скорости клубочковой фильтрации, рассчитанной по формуле МБ1Ш. Выраженность альбуминурии у больных с >3 признаками поражения органов-мишеней оказалась почти в 4 раза выше, чем в группе больных с 1 признаком поражения органов-мишеней; различие в величине данного показателя между указанными группами оказалось статистически достоверным.

Таблица 5

Выраженность признаков поражения органов-мишеней в зависимости от их числа у больных МС с НАЖБП (п=80)

Число признаков поражения органов-мишеней

1 (п-20) 2 (п=40) >3 (п-20)

ТИМ ОСА, мм 0,8±0,2 р<0,001 Ув 2 р<0,001 уб >3 1,0±0,2 1,1 ±0,2

Фракция выброса левого желудочка, % 64,2±2,39 р<0,005 Ув 2 р<0,01 уэ >3 60,9±2,24 59,75±4,45

Альбуминурия, мг/сутки 8,0 (5,0; 11,1) р<0,01 уэ>3 12,3 (6,5;28,7) 31,3 (17,3;48,0)

рСКФ (формула МШШ), мл/мин/1,73 м2 94±18 р<0,01 79±14 84±18

СО АС диагностирован у 23% обследованных больных МС и НАЖБП, отличавшихся большей выраженностью ожирения, инсулинорезистентности, АГ, а также достоверным увеличением лептинемии. При наличии СОАС достоверно чаще (р=0,04б) обнаруживались признаки хронической болезни почек (рис. За), почти в 2 раза чаще (р=0,0005) выявлялось увеличение ТИМ ОСА (рис 36). Следовательно, наличие СОАС у больных МС и НАЖБП ассоциировано с большей выраженностью основных факторов риска, в том числе более интенсивной продукцией лептина, что, в свою очередь, приводит к нарастанию частоты поражения органов-мишеней, в том числе хронической болезни почек и атеросклеротического поражения сонных артерий.

I

а)

Рис 3. Частота развития хронической болезни почек (а) и увеличения ТИМ ОСА (б) у больных МС с НАЖБП в сочетании с СОАС

Электрокардиографические и/или эхокардиографические (ЭхоКГ) признаки ' поражения сердца выявлены у 31 (38,3%) больного. Больные МС с НАЖБП, имеющие признаки поражения сердца, были достоверно старше и отличались большими величинами среднего АД, тощаковой гликемии, индекса Соколова-Ьуоп, ИММЛЖ и относительной толщины стенок левого желудочка. Величины индекса Е/А и фракции выброса левого желудочка у них, напротив, оказались достоверно ниже. Наличие признаков поражения сердца было ассоциировано с ' достоверным снижением скорости клубочковой фильтрации. Корреляционный I анализ показал, что индекс массы миокарда левого желудочка обратно | коррелировал с возрастом (г=-0,37), средним АД (г=-0,32) и ТИМ ОСА (г=-0,36).

У 27 (31,4%) обследованных больных МС с НАЖБП констатировано наличие хронической болезни почек (ХБП). Восемнадцать (20,9%) больных демонстрировали ХБП I стадии, 9 (10,5%) пациентов имели ХБП II стадии, у 5 I (5,8%) констатирована хроническая болезнь почек III стадии. У больных этой группы оказалась достоверно более выраженной инсулинорезистентность; величины плазменной концентрации инсулина, С-пептида и НОМА-индекса у них достоверно превосходили таковые показатели у лиц, у которых ХБП отсутствовала. Плазменная концентрация лептина в группе больных МС с НАЖБП, имевших хроническую болезнь почек в 1,6 раза достоверно превышала таковую у пациентов, не имевших ХБП. Таким образом, больные МС с НАЖБП, имеющие хроническую болезнь почек, отличаются существенно большей выраженностью основных признаков метаболического синдрома (табл.6).

100%

ж \ 26%

ао%{ 50%

70% , 60% ■; 5«] ш ш«? а ХБП

40%-1 30% 74'. И в Нет ХБП

20% < В

ГО* | ярв

1

Без СОАС СОАС

(п=66) (п=20)

Таблица 6

Сравнительный анализ клшшко-лабораторных данных больных МС и НАЖБП в зависимости от наличия хронической болезни почек (п=8б)

Хроническая болезнь почек

Есть Нет

(п=27) (п=59)

Средний возраст, годы 4б±И 43±11

Индекс массы тела, кг/м2 36,8±8,0 31,9±4,7

Окружность талии, см 119±18 109±11**

Лептинемия, нг/мл 27,3 (19,1;48,6) 16,7 (8,9;27,0)**

Адипонектинемия, мкг/мл 22,5±13,5 1б,9±13,5

С-пептид плазмы крови, пмоль/л 1348±363 1028±363***

Инсулинемия, мкЕд/мл 1б,9±7,3 11,7±5,5*"

НОМА-ивдекс 4,28±1,75 2,8б±1,49***

Тощаковая гликемия, ммоль/л 5,9±1,0 5,4±0,9*

Триглицеридемия, ммоль/л 3,44±1,97 2,78±1,37

♦р=0,05; **р<0,01; ***р<0,001

При ультразвуковом исследовании ОСА у больных МС с НАЖБП утолщение интимы и/или атеросклеротические бляшки выявлены у 52 (60,5%) из них. Больные МС с НАЖБП, имевшие ультразвуковые признаки атеросклеротического поражения ОСА,- оказались достоверно старше и отличались достоверно более высокими средним АД, индексом массы тела, окружностью талии, более выраженной инсулинорезистентностью. Кроме того, величина креатининемии у них оказалась достоверно большей, а расчетная СКФ - достоверно более низкой по сравнению с теми больными МС и НАЖБП, у кого ОСА была интактной. Больным МС и НАЖБП с атеросклеротическим поражением ОСА была свойственна также максимальная сывороточная концентрация гиалуроновой кислоты (табл.7).

С целью выделения факторов, определявших формирование атеросклеротического поражения сонных артерий у больных МС с НАЖБП, проведен множественный линейный регрессионный анализ. В регрессионную модель были включены адипонектинемия, лептинемия, уровень С-пептида и гиалуроновой кислоты в сыворотке, значение НОМА-индекса, урикемия, среднее

АД. В качестве прогнозируемого показателя выбрана величина ТИМ ОСА. Установлено, что у больных МС с НАЖБП наиболее информативными факторами, отражающими прогрессирующее увеличение ТИМ ОСА (для уравнения регрессии - р<0,001, R2=0,755, стандартная ошибка оценки 0,270), являлись адипонектинемия (Ь = -0,519; р=0,003), НОМА-индекс (Ь = 0,425; р=0,01) и уровень гиалуроновой кислоты в сыворотке крови (Ь = 0,761; р<0,001). Данные показатели могут рассматриваться как независимые предикторы атеросклеротического поражения сонных артерий у больных МС с НАЖБП.

Таблица 7

Сопоставление клннико-лабораторных показателен больных МС с НАЖБП в зависимости от наличия у них атеросклеротического поражения сонных артерий (п=8б)___________

Атеросклеротическое поражение сонных артерий

Есть (п=52) Нет (п-34)

Средний возраст, годы 46Ш 40±10*

Среднее АД, мм рт. ст. . 105±9 97±9*»*

Индекс массы тела, кг/м2 35,2±7,1 31,0±Э,б**

Окружность талии, см 117±15 Юб±10***

С-пептид, пмоль/л 1220±400 1020±357*

Инсулин, мкЕд/мл 14,0±6,9 12,2±5,38

НОМА-индекс 3,51±1,75 2,95±1,61

Креатишш, мг/дл 1,036±0,175 0,927±0,212*

рСКФ (формула КЮ1Ш), мл/мин/1,73 м2 8Ш8 91±17*

Гиалуроновая кислота, нг/мл 40,86±27,91 23,25±19,4б**

*р<0,05; **р<0,01; *"р<0,001

Сопоставление сывороточной концентрации адипонектина и плазменного уровня лептина в зависимости от наличия у больных МС с НАЖБП хронической болезни почек и атеросклеротического поражения ОСА (табл. 8) показало, что хроническая болезнь почек ассоциирована с достоверным увеличением лептинемии. В свою очередь, группа больных МС с НАЖБП, имевших атеросклеротическое поражение ОСА, отличалась достоверным снижением сывороточного уровня адипонектина, сопровождавшимся достоверным увеличением соотношения. инсулин/адипонектин и снижением соотношения

адипонектин/С-пептид, свидетельствующими в пользу утраты способности адипонектина противостоять нарастанию инсулинорезистентности.

Таблица 8

Сопоставление сывороточной концентрации адипонектина и плазменной концентрации лептина, их соотношении, отношения инсулин/адипоиектни и адипонектин/С-пептнд по наличию атеросклеротического поражения ОСА и

Атеросклеротическое поражение ОСА Хроническая болезнь почек

Есть Нет Есть Нет

Лептин, нг/мл 19,8 (10,1;29,1) 23,75 (14,55;3б,7) 27,3 (19,1;48,6) 16,7 (8,9;27,0)

Адипонектин, мкг/мл 14,8±10,7* 28,3±15,0 22,5±13,5 16,9±13,5

Лептин/адипонектин (мужчины) 2,08±1,22 0,67±0,18 1,51 ±0,99 2,07±1,44

Лептин/адипонектин (женщины) 3,65±2,6 2,1±1,15 3,56±1,85 1,87±1,70

Инсулин/адапонектин 1,58±1,08** 0,б8±0,60 1,21±0,9 1,31±1,19

Адипонектин/С-пептид 1,15 ♦♦♦ (0,56; 1,87) 2,68 (1,14;3,82) 1,33 (0,83;2,14) 1,04 (0,57;2,68)

*р=0,005 уб группа, у которой атеросклеротическое поражение сонных артерий отсутствовало

**р=0,023 УБ группа, у членов которой атеросклеротическое поражение сонных артерий отсутствовало

***р=0,009 группа лиц, у которых атеросклеротическое поражение сонных артерий отсутствовало

****р=0,0045 УЗ группа обследованных больных без хронической болезни почек

Анализ корреляционных взаимосвязей между лептинемией, адипонектинемией, факторам риска и признаками поражения органов-мишеней у больных МС с НАЖБП (табл. 9) выявил, что рост плазменной концентрации лептина ассоциирован с увеличением индекса массы тела, выраженности инсулинорезистентности, а также адипонектинемии и альбуминурии. Увеличение концентрации адипонектина в сыворотке крови было сопряжено с увеличением сывороточного уровня Хс-ЛВП, уровня лептина в плазме крови, а также коэффициента ДеРитиса, свидетельствующего в пользу того, что адипонектин тормозит прогрессирование НАЖБП. Протективное действие адипонектина на органы-мишени у больных МС с НАЖБП подтверждалось также обнаруженной обратной корреляцией между адипонектинемией и альбуминурией.

Таблица 9

Корреляции между леитниемией, аднпонектинемнен, факторами риска и

Лептинемия Адипонектинемия

Индекс массы тела, кг/и2 г = 0,24* г = 0,29

Окружность талии, см г = 0,19 г = 0,32

Хс-ЛВП, ммоль/л г = 0,18 г = 0,43*

НОМА-индекс г = 0,29* г = -0,18

С-пептид, пмоль/л г = 0,27* г = 0,01

Инсулин, мкЕд/мл г = 0,33* г = -0,11

Адипокииы г = 0,40* (адипонектин, мкг/мл) г =0,40* (лептин, нг/мл)

Альбуминурия, мг/сутки г = 0,27* г = -0,38*'

ТИМ ОСА, мм г = -0,06 г-0,39

Коэффициент ДеРитиса г = 0,14 г = 0,35*

*- статистически значимые коэффициенты корреляции Спирмена

Таким образом, у больных МС с НАЖБП можно констатировать нарастание инсулинорезистентности, происходящее по мере усугубления абдоминального ожирения и связанного с ним дисбаланса продукции адипокинов (лептин, адипонектин). При этом отмечается увеличение числа вариантов поражения органов-мишеней (гипертрофия левого желудочка, атеросклеротическое поражение сонных артерий, хроническая болезнь почек), выраженности их признаков (альбуминурия, ТИМ ОСА) а также прогрессирование НАЖБП с трансформацией из бессимптомного печеночного стеатоза в неалкогольный стеатогепатит, интенсивность которого во многом определяется выраженностью резистентности периферических тканей к инсулину и снижением сывороточной концентрации адипонектина. В связи с этим больных МС с НАЖБП всегда следует рассматривать в категории очень высокого риска осложнений, проводя у них целенаправленное обследование, направленное на выявление признаков поражения органов-мишеней (сердца, сосудистой стенки, почек).

ВЫВОДЫ

1. У больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени нарастание абдоминального ожирения ассоциировано с увеличением выраженности артериальной гипертензии (окружность талии и среднее АД, г=0,32, р<0,05) и инсулинорезистентности (окружность талии и НОМА-индекс, г=0,33, р<0,05), а также признаков поражения органов-мишеней (окружность талии и толщина комплекса интима-медия общей сонной артерии, г=0,34, р<0,05; окружность талии и альбуминурия, г=0,38, р<0,05), и продукции маркеров органного фиброгенеза (окружность талии и сывороточный уровень гиалуроновой кислоты, г=0,3б, р<0,05).

2. По мере нарастания инсулинорезистентности у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени отмечается достоверное увеличение интенсивности поражения печени, подтверждаемое ростом сывороточной активности АЛТ и концентрации гиалуроновой кислоты, достигающих максимальных значений при наличии сахарного диабета 2 типа.

3. Увеличение плазменной концентрации лептина при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени ассоциировано с нарастанием маркеров инсулинорезистентности - инсулинемии (г=0,33, р<0,05), сывороточной концентрации С-пептида (г=0,27, р<0,05), НОМА-индекса (г=0,29, р<0,05), а также альбуминурии (г=0,27, р<0,05).

4. Недостаточность продукции адипонектина при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени способствует ее прогрессированию (адипонектинемия и коэффициент ДеРитиса, г=0,35, р<0,05) и развитию атеросклеротического поражения сонных артерий (адипонектинемия и толщина комплекса интима-медия сонных артерий, г=-0,38, р<0,05); плазменная концентрация адипонектина достоверно снижается по мере увеличения числа признаков поражения органов-мишеней.

5. Нарастание числа признаков поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени сопряжено с достоверным увеличением толщины комплекса интима-медия общей сонной артерии и альбуминурии и одновременным достоверным снижением расчетной скорости клубочковой фильтрации и фракции выброса левого желудочка.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. Стратификацию выраженности факторов риска и поражения органов-мишеней при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени следует проводить, исходя из величины окружности талии.

2. У всех больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезни печени должны быть исследованы маркеры инсулинорезистентности (тощаковая гликемия, инсулинемия, сывороточная концентрация С-пептида, НОМА-индекс).

3. Определение плазменной концентрации адипонектина при метаболическим синдроме и неалкогольной жировой болезни печени может быть использовано как дополнительный показатель, характеризующий интенсивность ее прогрессирования.

4. Все больные метаболическим синдромом и неалкогольной" жировой болезнью печени должны быть обследованы на наличие признаков гипертрофии левого желудочка, атеросклеротического поражения сонных артерий и хронической болезни почек; в свою очередь, наличие этих признаков у пациента с метаболическим синдромом обусловливает целенаправленное обследование, направленное на выявление неалкогольной жировой болезни печени.

Автор выражает глубокую благодарность научному руководителю д.м.н., профессору В.В.Фомину за помощь и поддержку в выполнения диссертационной работы. Особые слова благодарности - заведующему кафедрой терапии и профболезней медико-профилактического факультета, директору клиники нефрологии, внутренних и профессиональных болезней им. Е.М. Тареева Университетской клинической больницы №3 ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России академику РАМН, профессору H.A. Мухину.

Автор признателен всем сотрудникам кафедры терапии и профболезней медико-профилактического факультета, а также коллективу клиники нефрологии, внутренних и профессиональных заболеваний им. Е.М. Тареева Университетской клинической больницы №3 ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России во главе с главным врачом - заслуженным врачом РФ, к.м.н., В.В. Панасюком и ГУЗ Московский научно-исследовательский институт медицинской экологии Департамента здравоохранения г. Москвы (директор - член-корреспондент РАМН, профессор С.Е. Северин) за помощь и поддержку в выполнении диссертационного исследования.

Список работ, опубликованных по теме диссертации

1. Мухин H.A., Лопаткина Т.Н., Бурневич Э.З., Северова М.М., Северов М.В. Неалкогольный стеатогепатит с исходом в цирроз печени. Врач. 2004, №12, с. 13 - 16

2. Мухин H.A., Абдурахманов Д.Т., Лопаткина Т.Н., Игнатова Т.М., Северова М.М., Северов М.В.. Неалкогольный стеатогепатит у молодой женщины с метаболическим синдромом. Клиническая гепатология, 2009; Т.5, №3, с.38-46

3. Северова М.М., Фомин В.В., Лебедева М.В., Сорокин Ю.Д., Саганова Е.А., Минакова Е.Г., Галлямов М.Г., Мухин H.A. Взаимосвязь синдрома обструктивного апноэ во время сна с признаками неалкогольной жировой болезни печени и расчетной скоростью клубочковой фильтрации при метаболическом синдроме. Терапевтический архив. 2010, №6, с. 35 - 39.

4. Северова М.М., Лебедева М.В., Сорокин Ю.Д., Саганова Е.А., Минакова Е.Г., Галлямов М.Г., Фомин В.В.. Связь неалкогольной жировой болезни печени и синдрома обструктивного апноэ во время сна при метаболическом синдроме. XV Российская конференция «Гепатология сегодня». М. 2010, с. 79.

5. Фомин В.В., Северова М.М., Салдакеева A.B., Панасюк В.В. Предпипертензия (повышенное нормальное артериальное давление): лечить или наблюдать? Фарматека. 2010, №11, с. 24 - 32.

6. Галлямов М.Г., Северова М.М., Суркова O.A. Формирование ранних стадий хронической болезни почек у больных ожирением. Клиническая нефрология 2010, №6, с. 66 - 68

7. Саганова Е.А., Галлямов М.Г., Северова М.М. Современные представления о поражении почек при ожирении. Клиническая нефрология. 2010, №2, с. 66 -71.

8. Галлямов М.Г., Суркова O.A., Северова М.М., Сагинова Е.А., Фомин В.В. Формирование ранних стадий хронической болезни почек у больных ожирением. Сборник тезисов VII съезда Научного общества нефрологов России. М. 2010, с. 68-69.

9. Фомин В.В., Лебедева М.В., Северова М.М., Сорокин Ю.Д., Сагинова Е.А., Минакова Е.Г., Галлямов М.Г., Мухин H.A. Пароксизмальная гипоксия во время эпизодов ночного апноэ - фактор поражения печени при её неалкогольной жировой болезни? Клиническая гепатология. 2010, Т.б, №3, с. 19 — 23. ■

10. Игнатова Т., Мухин Н., Лопаткина Т., Северов М., Северова М. Неалкогольный стеатогепатит у молодой женщины с метаболическим синдромом, Врач. 2010, №2, с. 30 - 35.

11. Лопаткина Т.Н., Фомин В.В., Русских А.В., Северова М.М. Неалкогольный стеатогепатит: диагностика и лечение, основанные на факторах риска. Фарматска. 2011, №2, с. 50-56

12. Северова М.М., Саганова Е.А., Галлямов М.Г., Ермаков Н.В., Родина А.В., Северов М.В., Фомин В.В., Мухин Н.А.. Взаимосвязь плазменной концентрации лептина и адипонектина с поражением почек у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени. Клиническая нефрология. 2011, №1, с. 30 - 34

13. Сагинова Е.А., Галлямов М.Г., Северова М.М., Суркова О.А., Фомин В.В., Ермаков Н.В., Родина А.В., Мухин Н.А. Роль лептина, адипонектина и маркеров инсулинорезистентности в развитии ранних стадий хронической болезни почек и атеросклероза сонных артерий у больных с ожирением. Терапевтический архив. 2011, №6, с. 47 - 53

14. Gallyamov М., Saginova Е., Krasnova Т. Severova М., Kryachkova A. Prognostic factors of renal reserve capacity in obese patients.: Abstracts from the XLVII ERA-EDTA Congress - II DGfN Congress, June 25-28, 2010, Munich, Germany Nephrol. Dial. Transplant. Plus 2010-3 (Supplement. 3), Sa 106

15. Gallyamov M., Saginova E., Severova M., Surkova O, Fomin V, .Factors of stage I-III CKD development in obese patients. Abstracts from the World Congress of Nephrology, Vancouver, April 8-12, 2011, Sa 289

ГБОУ ВПО ПервыП МГМУ им. И.М. Семенова Подписано в печать £6 СМ^*^ 201! г. Тираж 100 экземпляров

 
 

Оглавление диссертации Северова, Мария Михайловна :: 2011 :: Москва

Список сокращений.

Введение.

Актуальность проблемы.

Цель исследования.

Задачи исследования.

Научная новизна.

Практическая значимость.

Основные положения, выносимые на защиту.

ГЛАВА I. Обзор литературы.

1.1. Эпидемиология ожирения.

1.2. Связь ожирения с другими заболеваниями.

1.3. Определение метаболического синдрома.

1.4. Некоторые особенности строения и функции жировой ткани.

1.5. Поражение внутренних органов, обусловленное метаболическим синдромом.

1.6. Особенности поражения миокарда при метаболическом синдроме.

1.7. Особенности поражения почек при метаболическом синдроме.

1.8. Нарушение пуринового обмена - характерная черта метаболических нарушений при ожирении.

1.9. Дополнительный фактор развития эндотелиальной дисфункции -транзиторная гипоксия при синдроме обструктивного апноэ во время сна (СОАС).

1.10. Методы оценки состояния эндотелия при ожирении.

1.11. Инсулинорезистентность (ИР) - основной механизм формирования метаболического синдрома.

1.12. Гиперлептинемия важная характеристика инсулинорезистентности.

1.13. Адипонектин ведущий физиологический антагонист лептина.

1.14. Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) - важный компонент метаболического синдрома.

1.15. Связь неалкогольной жировой болезни печени с поражением почек.

1.16. Связь неалкогольной жировой болезни печени с поражением сердечнососудистой системы

ГЛАВА 2. Материал и методы исследования.

ГЛАВА 3. Результаты исследования.

3.1. Кпинико-лабораторная характеристика обследованных больных.

3.2. Характеристика углеводного обмена у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

3.3. Нарушения обмена липопротеидов.

3.4. Сопоставление диагностической чувствительности окружности талии и индекса массы тела в диагностике метаболического синдрома у больных НАЖБП.

3.5. Нарушение обмена мочевой кислоты у больных метаболическим синдромом с НАЖБП.

3.6. Синдром обструктивного апноэ во время сна.

3.7. Плазменная концентрация лептина и сывороточная концентрация адипонектина: взаимосвязи с факторами риска и признаками поражения органов-мишеней.

3.8. Особенности атеросклеротического поражения сонных артерий у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

3.9. Особенности поражения сердца у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

3.10. Особенности хронической болезни почек у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

3.11. Клинико-лабораторная характеристика неалкогольной жировой болезни печени и ее взаимосвязи с факторами риска и признаками поражения органов-мишеней.

ГЛАВА 4. Обсуждение результатов исследования.

Выводы.

 
 

Введение диссертации по теме "Внутренние болезни", Северова, Мария Михайловна, автореферат

Актуальность проблемы

Метаболический синдром, распространенность которого неуклонно возрастает, представляет собой одну из наиболее значимых причин снижения продолжительности активной жизни населения трудоспособного возраста. (A.J. Cameron et al., 2004; K.G. Alberti et al., 2005). Формирующее метаболический синдром сочетание факторов риска - абдоминальное ожирение, артериальная гипертензия, нарушения обмена липопротеидов, инсулинорезистентность/сахарный диабет 2 типа - через реализацию общих механизмов органного повреждения (эндотелиальная дисфункция, тканевая гипертрофия и фиброгенез, активация тромбогенеза с одновременной депрессией фибринолиза) приводит к быстрому развитию поражения сердца, сосудистой стенки и почек (A. Galassi et al., 2006; В. Aijaz et al., 2008; M. Chinali et al., 2008). He вызывает сомнения, что вовлечение органов-мишеней при метаболическом синдроме происходит параллельно с нарастанием выраженности сердечно-сосудистых факторов риска - трансформацией предгипертензии (повышенного нормального АД) в артериальную гипертензию (М. De Marco et al., 2009), усугублением абдоминального ожирения (J.P. Despres, 2001) и инсулинорезистентности вплоть до манифестации сахарного диабета 2 типа (Г.А. Мельниченко и соавт., 2001; G.M. Reaven, 2004; J.S. Yudkin et al., 2005). Определенные клинико-патогенетические варианты метаболического синдрома считают особенно неблагоприятными прогностически - к таковым, прежде всего, относится синдром обструктивного апноэ во время сна (И.Е. Чазова и соавт., 2002). Очевидно, что немедикаментозные меры и терапевтические стратегии, направленные на предупреждение и/или торможение прогрессирования поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом наиболее эффективны на тех этапах, когда признаки его остаются субклиническими.

К числу вариантов поражения органов-мишеней, оказывающих заметное влияние на прогноз больных метаболическим синдромом, в настоящее время относят также и неалкогольную жировую болезнь печени, спектр проявлений которой может варьировать от регистрируемого только при ультразвуковом исследовании печеночного стеатоза до неалкогольного стеатогепатита и цирроза печени с синдромом печеночно-клеточной недостаточности (Л.Б. Лазебник и соавт., 2007; F. Angélico et al., 2003). Можно утверждать, что неалкогольная жировая болезнь печени представляет собой один из наиболее часто встречающихся вариантов поражения органов-мишеней метаболического синдрома, распространенность которого увеличивается по мере нарастания выраженности соответствующих обменных нарушений (G. Kirovski et al., 2010); вместе с тем, многие случаи ее, особенно на ранней стадии (регистрируемый при ультразвуковом исследовании стеатоз печени), остаются своевременно нераспознанными.

В связи с этим особую актуальность приобретает изучение взаимосвязей неалкогольной жировой болезни печени с другими вариантами поражения органов-мишеней метаболического синдрома - гипертрофией левого желудочка, атеросклеротическим поражением сонных артерий, хронической болезнью почек. Результаты ряда исследований четко свидетельствуют в пользу того, что при метаболическом синдроме наличие неалкогольной жировой болезни печени сопряжено с нарастанием толщины комплекса интима-медия общей сонной артерии (J.M. Petit et al., 2009), жесткости и утратой демпфирующих свойств стенки аорты и ее магистральных ветвей (Р. Salvi et al., 2010), более выраженной гипертрофией левого желудочка (S. Goland et al., 2006), а также заметным увеличением риска сердечно-сосудистых осложнений (G. Targher et al., 2007) и хронической болезни почек (Y. Chang et al., 2008). В связи с этим дальнейшее уточнение характера ассоциации признаков неалкогольной жировой болезни печени с маркерами поражения органов-мишеней (определяемая при ультразвуковом исследовании толщина комплекса интима-медия общей сонной артерии, электрокардиографический индекс Соколова-Ьуоп, эхокардиографический индекс массы миокарда левого желудочка, альбуминурия, расчетная скорость клубочковой фильтрации) необходимо с точки зрения совершенствования подходов к диагностике неалкогольной жировой болезни печени у пациентов, страдающих метаболическим синдромом, с более четким формированием таргетных групп, подлежащих целенаправленному клинико-инструментальному и лабораторному обследованию с возможным определением состояния печени, очевидно, не выполняемой в реальной клинической практике у подавляющего большинства подобных больных.

Оптимизация диагностики и стратегии предупреждения прогрессирования неалкогольной жировой болезни печени у больных метаболическим синдромом должна основываться на более детальном понимании патогенетической роли отдельных факторов риска. Среди компонентов метаболического синдрома, играющих особую роль в формировании неалкогольной жировой болезни печени, называют инсулинорезистентность и сахарный диабет 2 типа (N.C. Leite et al., 2009; S. Lim et al., 2009).

Нарастание резистентности периферических тканей к инсулину, сопровождающееся его гиперпродукцией и нарушением фазности секреции, во многом опосредовано действием адипокина лептина, избыток которого наблюдается при абдоминальном ожирении, реализующего свои негативные метаболические и ткань-деструктивные эффекты, в первую очередь, в условиях недостатка физиологического антагониста - адипонектина, также продуцируемого клетками жировой ткани (C.S. Mantzoros, 1999; R.S. Ahima et al., 2000). Дисбаланс адипокиновой системы лептин/адипонектин приводит также и к усугублению расстройств внутриорганной гемодинамики с нарастанием артериальной гипертензии (S. Kshatriya et al., 2010). В связи с этим оценка плазменной концентрации лептина и адипонектина у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени, ее взаимосвязи с факторами риска (маркеры инсулинорезистентности, АД, параметры, характеризующие обмен липопротеидов) и признаками поражения органов-мишеней будет способствовать формированию более детальных представлений о патогенезе неалкогольной жировой болезни печени и совершенствованию стратегий ее первичной и вторичной профилактики, в частности, обоснованию применения методов лечения ожирения и инсулинорезистентности. Демонстрация увеличения выраженности метаболических расстройств по мере развития неалкогольной жировой болезни печени станет основанием для оптимизации тактики ведения этих пациентов с повышением эффективности основанных на междисциплинарном подходе терапевтических стратегий.

Цель исследования

Цель исследования - изучить взаимосвязи уровня адипокинов (лептин, адипонектин) в плазме и сыворотке крови с факторами риска и признаками поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

Задачи исследования:

• изучить клинико-лабораторные особенности метаболического синдрома, ассоциированного с неалкогольной жировой болезнью печени;

• оценить вклад лептинемии в формирование поражений органов-мишеней у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени;

• определить динамику концентрации адипонектина в сыворотке в зависимости от наличия признаков поражения органов-мишеней при метаболическом синдроме с неалкогольной жировой болезнью печени;

• охарактеризовать взаимосвязи неалкогольной жировой болезни печени с поражением органов-мишеней при метаболическом синдроме.

Научная новизна

В настоящем диссертационном исследовании впервые проведена оценка взаимосвязи неалкогольной жировой болезни печени с отдельными факторами риска, составляющими метаболический синдром. Показано, что более чем у 70% из них выявляется стойкая артериальная гипертензия. Стандартизация факторов риска по величине окружности талии продемонстрировала, что по мере ее увеличения у пациентов с неалкогольной жировой болезнью печени отмечается достоверное нарастание среднего АД и НОМА-индекса; таким образом, показана определяющая роль абдоминального ожирения в усугублении артериальной гипертензии и инсулинорезистентности у данной категории больных.

Целенаправленно проведенное у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени изучение маркеров инсулинорезистентности (тощаковая гликемия, сывороточный уровень инсулина и С-пептида, НОМА-индекс) показало очень высокую ее распространенность. Больные метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени, имевшие инсулинорезистентность, отличались достоверно более высокими величинами среднего АД и окружности талии. По мере нарастания инсулинорезистентности у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени зарегистрировано достоверное нарастание триглицеридемии; группа пациентов, страдавших сахарным диабетом 2 типа, отличалась максимальной активностью АЛТ в сыворотке крови, что можно рассматривать как аргумент в пользу важной роли инсулинорезистентности в трансформации бессимптомного стеатоза печени в неалкогольный стеатогепатит. Впервые установленное у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени повышение сывороточного уровня маркера фиброгенеза - гиалуроновой кислоты, достигавшее максимума в группах с нарушением толерантности к глюкозе и сахарным диабетом 2 типа отражает, в том числе, индуцируемую избытком инсулина активацию печеночного фиброгенеза.

В настоящем исследовании установлено, что выраженность инсулинорезистентности у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени ассоциирована также с формированием нарушений обмена липопротеидов - у имевших их пациентов было отмечено достоверное нарастание тощаковой гликемии и НОМА-индекса. Впервые проведенное у пациентов с метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени сопоставление диагностической чувствительности окружности талии и индекса массы тела в описании динамики выраженности факторов риска и признаков поражения органов-мишеней выявило, что окружность талии несколько превосходит в этом отношении индекс массы тела. Рост окружности талии у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени оказался сопряженным с достоверным нарастанием маркеров инсулинорезистентности (инсулинемия, плазменная концентрация С-пептида, НОМА-индекс), среднего АД, лептинемии, а также альбуминурии и толщины комплекса интима-медия в общей сонной артерии; достоверный характер данных взаимосвязей подтвердили результаты корреляционного анализа.

Впервые подробно охарактеризована патогенетическая роль синдрома обструктивного апноэ во время сна у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени. Показано, что его наличие сопряжено с нарастанием выраженности факторов риска (артериальная гипертензия, абдоминальное ожирение, инсулинорезистентность) и признаков поражения органов-мишеней (толщина комплекса интима-медия в общей сонной артерии, альбуминурия, снижение расчетной скорости клубочковой фильтрации).

Изучение плазменной концентрации антагонистических адипокинов (лептин, адипонектин), ранее у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени не проводившееся, показало усугубление дисбаланса их продукции в сторону преобладания лептина по мере нарастания числа признаков поражения органов-мишеней. Лептинемия особенно достоверно коррелировала с признаками хронической болезни почек, прежде всего, альбуминурией. Также была установлена достоверная обратная корреляция между адипонектинемией и толщиной комплекса интима-медия общей сонной артерии. Выявленная прямая достоверная корреляция между адипонектинемией и коэффициентом ДеРитиса и отрицательная корреляция этого показателя с величиной коэффициента инсулин/адипонектин свидетельствует о том, что адипонектин тормозит прогрессирование неалкогольной жировой болезни печени, а недостаточность его продукции способствует ему, в первую очередь, за счет нарастания инсулинорезистентности.

Проведенная в настоящей диссертационной работе оценка выраженности поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени показала, что их нарастание, как правило, сопряжено с более агрессивным профилем факторов риска и усугублением печеночного процесса. В пользу этого, в частности, свидетельствует нарастание частоты выявления неалкогольного стеатогепатита по мере увеличения числа обнаруживаемых признаков поражения органов-мишеней.

Практическая значимость

Результаты настоящего диссертационного исследования свидетельствуют в пользу необходимости формирования программы обследования, направленного на выявление неалкогольной жировой болезни печени у больных метаболическим синдромом, исходя из оценки наличия у них факторов риска и признаков поражения органов-мишеней. В первую очередь, наличие неалкогольной жировой болезни печени следует предполагать у больных метаболическим синдромом с максимально выраженным абдоминальным ожирением и инсулинорезистентностью. На основании результатов сопоставления диагностической точности индекса массы тела и окружности талии можно констатировать, что последняя более информативна с точки зрения характеристики выраженности абдоминального ожирения, связанных с ним инсулинорезистентности и артериальной гипертензии, у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени.

Исходя из результатов проведенного в настоящей диссертационной работе обследования, у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени обоснован целенаправленный поиск маркеров инсулинорезистентности (тощаковая гликемия, сывороточная концентрация инсулина и С-пептида, НОМА-индекс). Их наличие ассоциировано у данной категории пациентов с большей выраженностью факторов риска, в том числе нарушением обмена липопротеидов, а также большей частотой обнаружения признаков поражения органов-мишеней. Наряду с инсулинорезистентностью, большей агрессивности профиля факторов риска и признаков поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени способствует также синдром обструктивного апноэ во время сна.

Ориентируясь на данные, полученные при оценке концентрации лептина и адипонектина в плазме и сыворотке крови у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени, можно утверждать, что рост лептинемии ассоциирован с увеличением экскреции альбумина с мочой. Снижение адипонектинемии у больных неалкогольной жировой болезнью печени сопряжено с усугублением атеросклеротического поражения общей сонной артерии и снижением коэффициента ДеРитиса, отражающего тяжесть поражения печени. Следовательно, определение сывороточной концентрации адипонектина может быть использовано в качестве показателя, косвенно характеризующего интенсивность прогрессирования неалкогольной жировой болезни печени, особенно тогда, когда проведение биопсии печени не предполагается. '

Данные, полученные в ходе выполнения настоящей диссертационной работы, указывают на то, что у всех больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени необходимо проводить целенаправленный поиск признаков поражения органов-мишеней -гипертрофии левого желудочка, атеросклеротического поражения сонных артерий, хронической болезни почек. В свою очередь, наличие этих признаков, особенно в сочетании, у пациентов с метаболическим синдромом свидетельствует в пользу высокой вероятность наличия у них неалкогольной жировой болезни печени, в том числе неалкогольного стеатогепатита.

Основные положения, выносимые на защиту

1. У больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени определяющее значение в нарастании факторов риска и формировании поражения органов-мишеней имеют абдоминальное ожирение, инсулинорезистентность и синдром обструктивного апноэ во время сна.

2. Инсулинорезистентность обусловливает увеличение интенсивности прогрессирования неалкогольной жировой болезни печени, в том числе трансформацию бессимптомного стеатоза печени в неалкогольный стеатогепатит.

3. Поражение органов-мишеней у больных метаболическим синдромом с неалкогольной жировой болезнью печени патогенетически обусловлено дисбалансом продукции адипокинов - лептина и адипонектина; гипоадипонектинемия сопряжена с увеличением интенсивности печеночного процесса и атеросклеротического поражения общей сонной артерии.

4. Наличие неалкогольной жировой болезни печени у больных метаболическим синдромом, как правило, ассоциировано с признаками поражения органов-мишеней - гипертрофией левого желудочка, атеросклеротическим поражением сонных артерий, хронической болезнью почек, в том числе сочетающимися между собой.

 
 

Заключение диссертационного исследования на тему "Клиническое значение адипокинов в поражении органов-мишеней у больных метаболическим синдромом"

ВЫВОДЫ

1. У больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени нарастание абдоминального ожирения ассоциировано с увеличением выраженности артериальной гипертензии (окружность талии и среднее АД, г=0,32, р<0,05) и инсулинорезистентности (окружность талии и НОМА-индекс, г=0,33, р<0,05), а также признаков поражения органов-мишеней (окружность талии и толщина комплекса интима-медия общей сонной артерии, г=0,34, р<0,05; окружность талии и альбуминурия, г=0,38, р<0,05), и продукции маркеров органного фиброгенеза (окружность талии и сывороточный уровень гиалуроновой кислоты, г=0,36, р<0,05).

2. По мере нарастания инсулинорезистентности у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени отмечается достоверное увеличение интенсивности поражения печени, подтверждаемое ростом сывороточной активности АЛТ и концентрации гиалуроновой кислоты, достигающих максимальных значений при наличии сахарного диабета 2 типа.

3. Увеличение плазменной концентрации лептина при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени ассоциировано с нарастанием маркеров инсулинорезистентности - инсулинемии (г=0,33, р<0,05), сывороточной концентрации С-пептида (г=0,27, р<0,05), НОМА-индекса (г=0,29, р<0,05), а также альбуминурии (г=0,27, р<0,05).

4. Недостаточность продукции адипонектина при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени способствует ее прогрессированию (адипонектинемия и коэффициент ДеРитиса, г=0,35, р<0,05) и развитию атеросклеротического поражения сонных артерий (адипонектинемия и толщина комплекса интима-медия сонных артерий, г=-0,38, р<0,05); плазменная концентрация адипонектина достоверно снижается по мере увеличения числа признаков поражения органов-мишеней.

5. Нарастание числа признаков поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени сопряжено с достоверным увеличением толщины комплекса интима-медия общей сонной артерии и альбуминурии и одновременным достоверным снижением расчетной скорости клубочковой фильтрации и фракции выброса левого желудочка.

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

1. Стратификацию выраженности факторов риска и поражения органов-мишеней при метаболическом синдроме и неалкогольной жировой болезни печени следует проводить, исходя из величины окружности талии.

2. У всех больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени должны быть исследованы маркеры инсулинорезистентности (тощаковая гликемия, инсулинемия, сывороточная концентрация С-пептида, НОМА-индекс).

3. Определение плазменной концентрации адипонектина при метаболическим синдроме и неалкогольной жировой болезни печени может быть использовано как дополнительный показатель, характеризующий интенсивность ее прогрессирования.

4. Все больные метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени должны быть обследованы на наличие признаков гипертрофии левого желудочка, атеросклеротического поражения сонных артерий и хронической болезни почек; в свою очередь, наличие этих признаков у пациента с метаболическим синдромом обусловливает целенаправленное обследование, направленное на выявление неалкогольной жировой болезни печени.

 
 

Список использованной литературы по медицине, диссертация 2011 года, Северова, Мария Михайловна

1. Амельчукова О., Васютина А., Каспаров Э. и др. Неалкогольная жировая болезнь печени у взрослого городского населения России (Распространенность и факторы риска) Врач, 2010; 9:2-6

2. Аметов A.C. Ожирение— эпидемия XXI века. Тер. архив, 2002; 10:5-7

3. Арутюнов Г.П., Оганезова Л.Г. Гиперфильтрация у больных артериальной гипертонией: результаты эпидемиологического исследования Тер. арх., 2009; 8: 24-30

4. Барскова В.Г., Елисеев М.С. Метаболический синдром при подагре Вестник Российской Академии медицинских наук, 2008; 6:29-32.

5. Барскова В. Г., Ильиных Е. В., Елисеев М. С., Зилов А. В., Насонов Е. Л. Кардиоваскулярный риск у больных подагрой. Ожирение и метаболизм. 2006; 3 (8): 40-44

6. Барскова В.Г., Насонова В.А., Якунина И.Я. и др. О тяжести течения женской подагры. Тер. архив. 2005; 5:58-62

7. Богомолов П.О., Шульпекова Ю.О. Стеатоз печени и неалкогольный стеатогепатит. В кн.: Ивашкин В.Т., Заболевания печени и желчных путей. 2-ое изд. М: М-Вести; 2005. 205-216

8. Буеверов А.О., Маевская М.В. Некоторые клинические и патогенетические аспекты неалкогольного стеатогепатита. Клин, пер-спект. Гастроэнтерол. Гепатол. 2003; 3:4-8

9. Бутрова С.А. Метаболический синдром: патогенез, клиника, диагностика, подходы к лечению. РМЖ. 2001; 2: 56-60

10. Верткин А.Л., Максимова М.Ю., Любшина О.В. Нарушения сна у больных артериальной гипертензией и избыточной массой тела. Кардиоваскулярная терапия и профилактика, 2010; 3:10-19

11. Галстян Г.Р. Хронические осложнения сахарного диабета: этиопатогенез, клиника, лечение. Рус. мед. журн. 2002; 27: 1266—1271

12. Гинзбург М.М., Крюков H.H. Ожирение. Влияние на развитие метаболического синдрома. Профилактика и лечение. — М.: Медпрактика, 2002.— 232 с

13. Дедов И.И., Шестакова М.В. Диабетическая нефропатия. М.: Универсум Паблишинг; 2000. 24—27

14. Демидова Т.Ю., Селиванова A.B., Аметов A.C. Роль жировой ткани в развитии метаболических нарушений у больных сахарным диабетом 2-го типа в сочетании с ожирением. Тер. арх. 2006; 11: 64—69

15. Денисов JI.H., Насонова В.А., Корешков Г.Г и др. Роль ожирения в развитии остеоартроза и сопутствующих заболеваний Тер. арх., 2010; 10:34-37

16. Донсков A.C., Балкаров И.М., Голубь Г.В. и др. Связь между массой миокарда левого желудочка и нарушением обмена мочевой кислоты у больных артериальной гипертонией. Тер. архив 2001; 6: 31-33

17. Донсков A.C., Балкаров И.М., Дадина З.М., и др. Уратное поражение почек и метаболические сдвиги у пациентов с артериальной гипертонией. Тер. архив. 1999; 6: 53-56

18. Древаль A.B., Мисникова И.В., Барсуков И.А. Влияние возраста и массы тела на уровень глюкозы в плазме крови при пероральном тесте на толерантность к глюкозе у лиц без нарушений углеводного обмена Тер. арх., 2009; 10: 34-39

19. Ежов М. В., Афанасьева О. И., Камбегова А. А. и др. Роль факторов риска атеросклероза в развитии ишемической болезни у мужчин молодого возраста Тер. арх., 2009; 5: 50-54

20. Елисеев М.С., Барскова В.Г. Нарушения углеводного обмена при подагре: частота выявления и клинические особенности Тер. арх., 2010; 5: 50-54

21. Ивашкин В.Т., Шульпекова Ю.О. Неалкогольный стеатогепатит. Болезни органов пищеварения. 2000; 2: 41-45, 13

22. Игнатова Т., Мухин Н., Лопаткина Т. И др. Неалкогольный стеатогепатит у молодой женщины с метаболическим синдромом. Врач, 2010; 2: 30-35

23. Ильина А.Е., Варфоломеева Е.И., Волков A.B. и др. Взаимосвязь между толщиной комплекса интима—медия, факторами риска развития сердечно-сосудистых заболеваний и уровнем С-реактивного белка у пациентов с подагрой Тер. арх., 2009; 10:45-49

24. Карпов P.C., Кошельская O.A. Особенности ремоделирования левого желудочка при сочетании артериальной гипертонии с сахарным диабетом типа 2: связь с полом и длительностью заболевания Тер. Арх., 2007; 1:32-38

25. Кобалава Ж.Д., Котовская Ю.В., Моисеев B.C., Сафарова А.Ф. Эхокардиографическая оценка фиброза миокарда у молодых мужчин с артериальной гипертонией и разными типами ремоделирования левого желудочка. Кардиология, 2011; 2:34-39

26. Кобалава Ж.Д., Толкачева В.В. Метаболический синдром: принципы лечения. РМЖ. 2005; 13: 7: 451-458

27. Кутырина И.М., Руденко Т. Е., Швецов М. Ю. Почечная недостаточность как фактор "старения" сосудов. Тер. Арх., 2007; 6: 4952

28. Кутырина И.М.,. Савельева С.А, Крячкова A.A. и др. Вклад ожирения в поражение почек у больных сахарным диабетом 2-го типа. Тер. арх., 2010; 6:21-25

29. Кутырина И.М., Федорова Е.Ю. Вклад ожирения в поражение почек при сахарном диабете (экспериментальное исследование). Сахар, диабет 2008; 2:8—10

30. Кутырина И.М., Мухин Н.А., Моисеев С.В. и др. Формирование поражения почек у больных ожирением. Тер. Арх., 2006; 5: 36-41

31. Кутырина И.М., Мухин Н.А., Моисеев С.В. и др. Эндотелиальная дисфункция и поражение почек при ожирении. Вестник Российской Академии медицинских наук, 2006; 12:25-31

32. Лазебник Л;Б., Звенигородская Л.А., Егорова Е.Г. Метаболический синдром у пациентов с заболеваниями органов пищеварения. Тер. арх. 2007; 79(10): 9-13

33. Маколкин В.И. Метаболический синдром. М.: МИА, 2010. С. 142

34. Мамедов М. Н. Руководство по диагностике и лечению метаболического синдрома. М.: Мультипринт, 2005. С. 13-24, 59-65

35. Мельниченко Г.А. Ожирение в практике эндокринолога. Русский медицинский журнал 2001; 9(2):82-87

36. Мельниченко Г.А., Пышкина Е.А. Ожирение и инсулинорезистентность факторы риска и составная часть метаболического синдрома . Терапевтический архив. 2001; 12: 5-8

37. Мухин Н.А., Балкаров И.М., Шоничев Д.Г., Лебедева М.В. Нормирование артериальной гипертонии при уратном тубулоинтестициальном поражении почек. Тер. архив. 1999; 6: 23-27

38. Мухин Н.А., Моисеев С.В., Фомин В.В., Сагинова Е.А. Микроальбуминурия интегральный маркер кардиоренальных взаимоотношений при артериальной гипертонии Consilium medicum, 2007.-N 5.-С.13-19

39. Мухин Н.А., Фомин В.В., Сагинова Е.А. и др. Эндотелиальная дисфункция и поражение почек при ожирении. Вестник РАМН 2006; 12:25-31

40. Насонова В.А., Барскова В.Г., Елисеев М.С. Клиническое значение метаболического синдрома при подагре. Клиническая геронтология, 2006; 2:29-33

41. Подымова С.Д. Болезни печени. М.: Медицина, 2005. 768 с

42. Преображенский Д.В., Сидоренко Б.А . Артериальная гйпертензия при сахарном диабете. РМЖ, 2001; 5: 340-344

43. Ребров А. П., Никитина Н. М., Кароли Н. А. и др. Жесткость артерий в зависимости от наличия факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний Тер. арх., 2009; 3: 54-58

44. Рекомендации экспертов всероссийского научного общества кардиологов по диагностики и лечению метаболического синдрома (второй пересмотр). Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2009; 8 (6). Приложение 6

45. Ройтберг Г.Е., Ушакова Т.Н., Дорош Ж.В. Роль нсулинорезистентности в диагностике метаболического синдрома. Кардиология. 2004; 3 (44): 94101

46. Руденко Т.Е., Кутырина И.М. Ожирение как фактор сосудистого ремоделирования. Клиническая нефрология 2010; 3: 62-65

47. Сагинова Е.А., Федорова Е.Ю., Фомин В.В. и др. Формирование поражения почек у больных ожирением. Тер. арх. 2006; 5: 36—41

48. Федоров И.Г., Никитин И.Г., Сторожаков Г.И. Неалкогольный стеатогепатит: клиника, патогенез, диагностика, лечение. Consilium medicum. 2004; 6(6): 401-405

49. Хирманов В. Н. Факторы риска: микроальбуминурия. Тер.арх. 2004; 6:78-84

50. Чазова И. Е., Литвин А. Ю. Синдром обструктивного апноэ сна и связанные с ним сердечно сосудистые осложнения. Кардиология, 2002; 11:86 — 92

51. Чазова И. Е., Мычка В. Б. Метаболический синдром. М.: Media Medica, 2004. С. 47-49

52. Чазова И.Е., Литвин А.Ю. Синдром обструктивного апноэ во время сна: механизмы возникновения, клиническое значение, связь с сердечнососудистыми заболеваниями, принципы лечения. Кардиологический вестник. 2009; 2: 89-103

53. Чучалин А.Г., Белов A.M., Воронин И.М. Обструкция верхних дыхательных путей во время сна у больных с артериальной гипертонией I степени. Тер. Арх., 2001; 3:51-55

54. Шарипова Г.Х., Саидова М.А., Балахонова Т.В. и др. Особенности поражения органов-мишеней у больных артериальной гипертонией с наличием и в отсутствие метаболического синдрома. Тер. арх., 2009; 6:67-73

55. Шестакова М.В., Дедов И.И. Сахарный диабет и хроническая болезнь почек. М.: Мед. информ. агентство; 2009. 415—426

56. Шестакова М.В. Артериальная гипертония и сахарный диабет: механизмы развития и тактика лечения. Сахарный диабет. 1999;3:19-23

57. Adeseun G.A., Rosas S.E. The impact of obstructive sleep apnea on chronic kidney disease. Curr Hypertens Rep. 2010. Vol.l2(5) P.378-383

58. Agewall S., Björn F. Microalbuminuria and intima-media thickness of the carotid artery in clinically healthy men. Atherosclerosis. 2002; 164(1): 161166

59. Ahima R.S., Flier J.S. Adipose tissue as an endocrine organ. Trends Endocrinol Metab. 2000;ll(8):327-332

60. Ahima R. S, Osei S.Y. Leptin and appetite control in lipodystrophy. J Clin. Endocrinol. Metab. 2004; 89(9):4254-4257

61. Aijaz B, Ammar KA, Lopez-Jimenez F. et al. Abnormal cardiac structure and function in the metabolic syndrome: a population-based study. Mayo Clin Proc. 2008; 83(12):1350-1357

62. AI Suwaidi J., Higano S.T., Holmes D.R. Jr. et al. Obesity is independently associated with coronary endothelial dysfunction in patients with normal or mildly diseased coronary arteries. J Am Coll Cardiol. 2001; 37(6): 1523-1528

63. Alberti K.G., Zimmet P., Shaw J. IDF Epidemiology Task Force Consensus Group. The metabolic syndrome—a new worldwide definition. Lancet. 2005; 24-30; 366(9491): 1059-1062

64. Alderman M.H., Cohen H., Madhavan S. et al. Serum uric acid and cardiovascular events in successfully treated hypertensive patients. Hypertension. 1999; 34(1):144-150

65. Angelico F., Del Ben M., Conti R. et al. Non-alcoholic fatty liver syndrome: a hepatic consequence of common metabolic diseases. J Gastroenterol Hepatol. 2003; 18(5):588-594

66. Angulo P., Lindor K.D. Non-alcoholic fatty liver disease. J Gastroenterol Hepatol. 2002; 17:186-190

67. Aygun C., Senturk O., Hulagu S. et al. Serum levels of hepatoprotective peptide adiponectin in non-alcoholic fatty liver disease. Eur J Gastroenterol Hepatol. 2006; 18(2): 175-180.

68. Aygun C., Kocaman O., Sahin T. et al. Evaluation of metabolic syndrome frequency and carotid artery intima-media thickness as risk factors for atherosclerosis in patients with nonalcoholic fatty liver disease. Dig Dis Sci. 2008; 53(5):1352-1357

69. Badman M.K., Flier J.S. The adipocyte as an active participant in energy balance and metabolism. Gastroenterology. 2007; 132(6):2103-2115

70. Bagnati M., Perugini C., Cau C. et al. When and why a water soluble antioxidant becomes prooxidant during copperinduced lowdensity lipoprotein oxidation: a study using uric acid. Biochem J 1999, 340:143-152

71. Balkau B. et.al. High baseline insulin levels associated with 6-year incident observed sleep apnea. Diabetes Care. 2010; 33(5): 1044-1049

72. Balmer M.L., Joneli J., Schoepfer A. et.al. Significance of serum adiponectin levels in patients with chronic liver disease. Clin Sci (Lond). 2010; 119(10):431- 436

73. Bergman R.N., Mittelman S.D. Central role of the adipocyte in insulin resistance. J Basic Clin Physiol Pharmacol. 1998; 9(2-4):205-221

74. Berrington de Gonzalez A., Swwetland S., Spencer S. A meta-analysis of obesity and the risk of pancreatic cancer. Br.J.Cancer, 2003; 89:519-523

75. Bjorntorp P. Classification of obese patients and complications related to the distribution of surplus fat. Am J Clin Nutr. 1987; 45(5): 1120-1125.

76. Bjorntorp P. Obesity. Lancet. 1997; 350:423 426

77. Bonora E., Capaldo B., Perm P.C. et al. Hyperinsulinemia and insulin resistance are independently associated with plasma lipids, uric acid and blood pressure in non-diabetic subjects. Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2008; 18(9):624-631

78. Bradley T.D., Floras J.S. Obstructive sleep apnoea and its cardiovascular consequences. Lancet. 2009; 373(9657):82-93

79. Brea A., Mosquera D., Martin E. et al. Nonalcoholic fatty liver disease is associated with carotid atherosclerosis: a case-control study. Arterioscler Thromb Vase Biol. 2005; 25(5): 1045-1050

80. Briley L.P., Szczech L.A. Leptin and renal disease. Semin Dial. 2006; 19(l):54-59

81. Bugianesi E., Gentilcore E., Manini R. et al. A randomized controlled trial of metformin versus vitamin E or prescriptive diet in nonalcoholic fatty liver disease. Am. J. Gastroenterol. 2005; 100(5): 1082-1090

82. Calle E.E., Rodriguez C., Walker-Thurmond K. et al. Overweight, obesity, and mortality from cancer in a prospectively studied cohort of U.S. adults. N Engl J Med 2003; 348: 1625-1638

83. Cameron A.J., Shaw J.E., Zimmet P.Z. The metabolic syndrome: prevalence in worldwide populations. Endocrinol Metab Clin North Am. 2004; 33(2):351-375

84. Cesari M., Pessina A.C., Zanchetta M. et al. Low plasma adiponectin is associated with coronary artery disease but not with hypertension in high-risk nondiabetic patients. J Intern Med. 2006; 260(5):474-83

85. Chagnac A., Weinstein T., Korzets A. et al. Glomerular hemodynamics in severe obesity. Am J Physiol Renal Physiol. 2000; 278(5):817-822

86. Chajara A., Raoudi M., Delpech B. et al. Circulating hyaluronan and hyaluronidase are increased in diabetic rats. Diabetologia. 2000; 43(3):387-388

87. Chajara A., Raoudi M., Delpech B. et al. The fibroproliferative response of arterial smooth muscle cells to balloon catheter injury is associated with increased hyaluronidase production and hyaluronan degradation. Atherosclerosis. 2001; 157(2):293-300

88. Chang Y., Ryu S., Sung E. et al. Nonalcoholic fatty liver disease predicts chronic kidney disease in nonhypertensive and nondiabetic Korean men. Metabolism. 2008; 57(4): 569-576

89. Chinali M., de Simone G., Roman M.J. et al. Impact of obesity on cardiac geometry and function in a population of adolescents: the Strong Heart Study. J Am Coll Cardiol. 2006; 47(11):2267-2273

90. Chinali M., de Simone G., Roman M.J. et al. Cardiac markers of pre-clinical disease in adolescents with the metabolic syndrome: the strong heart study. J Am Coll Cardiol. 2008; 52(11):932-938

91. Choi H.K., Ford E.S. Haemoglobin Ale, fasting glucose, serum C-peptide and insulin resistance in relation to serum uric acid levels~the Third National Health and Nutrition Examination Survey. Rheumatology (Oxford). 2008; 47(5):713-717

92. Choudhury J., Sanyal A.J. Insulin resistance and the pathogenesis of nonalcoholic fatty liver disease. Clin Liver Dis. 2004; 8(3):575-594

93. Compher C., Badellino K.O. Obesity and inflammation: lessons from bariatric surgery. J Parenter Enteral Nutr. 2008; 32(6):645-647

94. Culleton B.F., Larson M.G., Kannel W.B. et al. Serum uric acid and risk for cardiovascular disease and death: the Framingham Heart Study. Ann Intern Med. 1999; 131(1):7-13

95. Cuspidi C, Valerio C, Negri Fio et al. Prevalence and correlates of multiple organ damage in referred treated hypertensives: data from the ETODH study. J Hum Hypertens. 2008; 22(11):801-803

96. Dandona P., Aljada A., Chaudhuri A. et al. Metabolic syndrome: a comprehensive perspective based on interactions between obesity, diabetes, and inflammation. Circulation. 2005; 111(11): 1448-1454

97. Day C., James O. Steatohepatitis: a tale of two "hits"? Gastroenterology, 1998, 114, 842-845

98. De Marco M., de Simone G., Roman M.J. et al. Cardiovascular and metabolic predictors of progression of prehypertension into hypertension: the Strong Heart Study. Hypertension. 2009; 54(5):974-980

99. De Simone G., Devereux R.B., Chinali M. et al. Metabolic syndrome and left ventricular hypertrophy in the prediction of cardiovascular events: the Strong Heart Study. Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2009; 19(2):98-104 "

100. De Simone G., Devereux R.B., Roman M.J. et al. Relation of obesity and gender to left ventricular hypertrophy in normotensive and hypertensive adults. Hypertension. 1994; 23(5):600-606

101. De Simone G., Verdecchia P., Pede S. et al. Prognosis of inappropriate left ventricular mass in hypertension: the MAVI Study. Hypertension. 2002; 40(4):470-476

102. Després J.P. Health consequences of visceral obesity. Ann Med. 2001; 33(8):534-541

103. Doll S., Paccaud F., Bovet P. et al. Body mass index, abdominal adiposity and blood pressure: consistency of their association across developing and developed countries. Int J Obes Relat Metab Disord. 2002; 26(l):48-57

104. Dube J.J., Bhatt B.A., Dedousis N. et al. Leptin, skeletal muscle lipids, and lipid-induced insulin resistance. Am J Physiol Regul Integr Comp Physiol. 2007; 293(2):642-650

105. Dunaif A. Insulin resistance and the polycystic ovary syndrome: mechanism and implications for pathogenesis. EndocrRev. 1997; 18(6):774-800

106. Ebinc H., Ebinc F.A., Ozkurt Z.N. et al. Impact of adiponectin on left ventricular mass index in non-complicated obese subjects. Endocr J. 2008; 55(3):523-528

107. Escribano Garcia S., Vega Alonso A.T., Lozano Alonso J. et al. Obesity in Castile and Leon, Spain: epidemiology and association with other cardiovascular risk factors. Rev Esp Cardiol. 2011; 64(l):63-6

108. Eun Y.G., Kim M.G., Kwon K.H. et al. Short-term effect of multilevel surgery on adipokines and pro-inflammatory cytokines in patients with obstructive sleep apnea. Acta Otolaryngol. 2010; 130(12):1394-1398

109. Facchini F., Chen Y.D., Hollenbeck C.B. et al. Relationship between resistance to insulin-mediated glucose uptake, urinary uric acid clearance, and plasma uric acid concentration. JAMA. 1991; 266(21):3008-3011.

110. Farquharson C.A., Butler R., Hill A. et al. Allopurinol improves endothelial dysfunction in chronic heart failure. Circulation. 2002; 106(2):221-226

111. Fleischmann G., Fillafer G., Matterer H. et al. Prevalence of chronic kidney disease in patients with suspected sleep apnoea. Nephrol Dial Transplant. 2010; 25(1):181-186

112. Ford E.S., Giles W.H., Mokdad A.H. Increasing prevalence of the metabolic syndrome among u.s. Adults. Diabetes Care. 2004; 27(10):2444-2449

113. Foster M.C., Hwang S.J., Larson M.G. et al. Overweight, obesity, and the development of stage 3 CKD: the Framingham Heart Study. Am J Kidney Dis. 2008; 52(1): 39-48

114. Fox C.S., Massaro J.M., Hoffmann U. et al. Abdominal visceral and subcutaneous adipose tissue compartments: association with metabolic risk factors in the Framingham Heart Study. Circulation. 2007; 116(l):39-48.

115. Foppa M, Duncan BB, Rohde LE. Echocardiography-based left ventricular mass estimation. How should we define hypertrophy? Cardiovasc Ultrasound. 2005; 3: 17

116. Friis-Liby I., Aldenborg F., Jerlstad P. et al. High prevalence of metabolic complications in patients with non-alcoholic fatty liver disease. Scand J Gastroenterol. 2004; 39(9):864-869

117. Fujioka S., Matsuzawa Y., Tokunaga K. et al. Contribution of intraabdominal fat accumulation to the impairment of glucose and lipid metabolism in human obesity. Metabolism. 1987; 36(l):54-59

118. Gabriely I., Ma X.H., Yang X.M. et al. Removal of visceral fat prevents insulin resistance and glucose intolerance of aging: an adipokine-mediated process? Diabetes. 2002; 51(10):2951-2958

119. Gaillard S., Gaillard R. Obesity & Metabolism. 2007. Vol. 3. P. 191-205

120. Galassi A., Reynolds K., He J. Metabolic syndrome and risk of cardiovascular disease: a meta-analysis. Am J Med. 2006; 119(10):812-819

121. Galderisi M., Anderson K.M., Wilson P.W. et al. Echocardiographic evidence for the existence of a distinct diabetic cardiomyopathy (the Framingham Heart Study). Am J Cardiol. 1991; 68(l):85-89

122. Gelber R.P., Kurth T., Kausz A.T. et al. Association between body mass index and CKD in apparently healthy men. Am J Kidney Dis. 2005; 46(5): 871-880

123. Gertler M.M., Garn S.M., Levine S.A. Serum uric acid in relation to age and physique in health and in coronary heart disease. Ann Intern Med. 1951; 34(6): 1421-14231

124. Giannessi D., Maltinti M., Del Ry S. Adiponectin circulating levels: a new emerging biomarker of cardiovascular risk. Pharmacol Res. 2007; 56(6):459-467

125. Gil-Campos M., Aguilera C.M., Cañete R. Uric acid is associated with features of insulin resistance syndrome in obese children at prepubertal stage. Nutr Hosp. 2009; 24(5):607-613

126. Giovannucci E., Michaud D. The role of obesity and related metabolic disturbahces in cancers of colon, prostate and pancreas. Gastroenterology, 2007; 132: 2208-2225

127. Gnacinska M., Malgorzewicz S., Lysiak-Szydlowska W. et al. The serum profile of adipokines in overweight patients with metabolic syndrome. Endokrynol Pol. 2010; 61(1):36-41

128. Goland S., Shimoni S., Zornitzki T. et al. Cardiac abnormalities as a new manifestation of nonalcoholic fatty liver disease: echocardiographic and tissue Doppler imaging assessment. J. Clin. Gastroenterol. 2006; 40(10): 949-955

129. Grundy S.M. Metabolic syndrome pandemic. Arterioscler Thromb Vase Biol. 2008; 28(4):629-636

130. Guechot J, Poupon RE, Poupon R. Serum hyaluronan as a marker of liver fibrosis. J Hepatol. 1995; 22:103-106

131. Gustafson B., Hammarstedt A., Andersson C.X. et al. Inflamed adipose tissue: a culprit underlying the metabolic syndrome and atherosclerosis. Arterioscler Thromb Vase Biol. 2007; 27(11):2276-2283

132. Guzik T.J., Marvar P.J., Czesnikiewicz-Guzik M. et al. Perivascular adipose tissue as a messenger of the brain-vessel axis: role in vascular inflammation and dysfunction. J Physiol Pharmacol. 2007; 58(4):591-610

133. Han S.H., Sakuma I., Shin E.K., Koh K.K. Antiatherosclerotic and antiinsulin resistance effects of adiponectin: basic and clinical studies. Prog Cardiovasc Dis. 2009; 52(2):126-140

134. Hansen D., Astrub A., Toubro S. et al. Prediction of weight loss and maintenance during 2 years of treatment by sibutramine in obesity: results from the European multi-center STORM trial. Int G Obes 2002; 25 :496 -501

135. Hashimoto N., Kanda J., Nakamura T. et al. Association of hypoadiponectinemia in men with early onset of coronary heart disease and multiple coronary artery stenoses. Metabolism. 2006;55(12):1653-1657

136. Haslam D.W., James W.P. Obesity. Lancet. 2005; 366(9492):1197-1209.

137. Hasty A.H., Shimano H., Osuga J. et al. Severe hypercholesterolemia, hypertriglyceridemia, and atherosclerosis in mice lacking both leptin and the low density lipoprotein receptor. J Biol Chem. 2001; 276(40):37402-37408

138. Hedley A.A., Ogden C.L., Johnson C.L. et al. Prevalence of overweight and obesity among US children, adolescents, and adults, 1999-2002. JAMA. 2004; 291(23):2847-2850

139. Hotamisligil G.S., Shargill N.S., Spiegelman B.M. Adipose expression of tumor necrosis factor-alpha: direct role in obesity-linked insulin resistance. Science. 1993; 259(5091):87-91

140. Houseknecht K.L., Mantzoros C.S., Kuliawat R. et al. Evidence for leptin binding to proteins in serum of rodents and humans: modulation with obesity. Diabetes. 1996; 45(11): 1638-1643

141. Hsing A.W., Devesa S.S. Trends and patterns of prostate cancer: what do they suggest? Epidemiol Rev 2001; 23: 3-13

142. Huang S.S., Huang P.H., Chen Y.H. et al. Association of adiponectin with future cardiovascular events in patients after acute myocardial infarction. J. Atheroscler. Thromb. 2010; 17(3): 295-303

143. Huang Y., Chen Y., Xu M. et al. Low-grade albuminuria is associated with carotid intima-media thickness in Chinese type 2 diabetic patients. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2010; 95(11): 5122-5128

144. Iacobellis G., Ribaudo M.C., Zappaterreno A. et al. Prevalence of uncomplicated obesity in an Italian obese population. Obes Res. 2005; 13(6): 1116-1122

145. IDF Clinical Guidelines Task Force. Global Guideline for Type 2 Diabetes: recommendations for standard, comprehensive, and minimal care. Diabet Med. 2006; 23(6):579-593

146. Ishikawa Y, Ishikawa J, Ishikawa S. et al. Prevalence and determinants of prehypertension in a Japanese general population: the Jichi Medical School Cohort Study. Hypertens Res. 2008; 31(7): 1323-1330

147. Iwashima Y., Katsuya T., Ishikawa K. et al. Hypoadiponectinemia is an independent risk factor for hypertension. Hypertension. 2004; 43(6): 13181323

148. Jean-Louis G. Obstructive sleep apnea and cardiovascular disease: role of the metabolic syndrome and its components. J Clin Sleep Med. 2008; 4(3):261-272

149. Kadowaki Т., Yamauchi T. Adiponectin and adiponectin receptors. Endocr Rev. 2005; 26(3):439-451

150. Kamijo A., Kimura K., Sugaya T. et al. Urinary free fatty acids bound to albumin aggravate tubulointerstitial damage. Kidney Int. 2002; 62(5): 16281637

151. Kanbay A. Obstructive sleep apnea syndrome is related to the progression of chronic kidney disease Int Urol Nephrol. 2011, в печати, PMID213697

152. Kang D.H., Nakagawa Т., Feng L. et al. A role for uric acid in the progression of renal disease. J Am Soc Nephrol. 2002; 13(12):2888-2897

153. Kannel WB, Cupples LA, Ramaswami R. et al. Regional obesity and risk of cardiovascular disease; the Framingham Study. J Clin Epidemiol. 1991 ;44(2): 183-190

154. Kaplan N.M. The deadly quartet. Upper-body obesity, glucose intolerance, hypertriglyceridemia, and hypertension. Arch Intern Med. 1989; 149(7): 15141520

155. Kasiske B.L., Crosson J.T. Renal disease in patients with massive obesity. Arch. Intern. Med. 1986; 146:1105-1109

156. Kenchaiah S., Evans J.C., Levy D. et al. Obesity and the risk of heart failure. N Engl J Med. 2002; 347(5):305-313

157. Kershaw E.E., Flier J.S. Adipose tissue as an endocrine organ. J Clin Endocrinol Metab. 2004; 89(6):2548-2556

158. Kissebah A.H., Vydelingum N., Murray R. et al. Relation of body fat distribution to metabolic complications of obesity. J Clin Endocrinol Metab. 1982; 54(2):254-260

159. Koren M.J., Devereux R.B., Casale P.N. et al. Relation of left ventricular mass and geometry to morbidity and mortality in uncomplicated essential hypertension. Ann Intern Med. 1991; 114(5):345-352

160. Kosti R.I., Panagiotakos D.B. The epidemic of obesity in children and adolescents in the world. Cent Eur J Public Health. 2006; 14(4): 151-159

161. Kotronen A., Yki-Jarvinen H. Fatty liver: a novel component of the metabolic syndrome.Arterioscler Thromb Vase Biol. 2008; 28(l):27-38

162. Kramer H., Luke A., Bidani A. et al. Obesity and prevalent and incident CKD: the Hypertension Detection and Foliow-Up Program. Am J Kidney Dis. 2005; 46(4): 587-594

163. Krishnan E., Kwoh C.K., Schumacher H.R. et al. Hyperuricemia and incidence of hypertension among men without metabolic syndrome. Hypertension. 2007; 49(2):298-303

164. Kshatriya S., Reams G.P., Spear R.M. et al. Obesity hypertension: the emerging role of leptin in renal and cardiovascular dyshomeostasis. Curr Opin Nephrol Hypertens. 2010; 19(l):72-78

165. Kumada M., Kihara S., Sumitsuji S. et al. Osaka CAD Study Group. Coronary artery disease. Association of hypoadiponectinemia with coronary artery disease in men. Arterioscler Thromb Vase Biol. 2003; 23(l):85-9

166. Lara-Castro C., Luo N., Wallace P. et al. Adiponectin multimeric complexes and the metabolic syndrome trait cluster. Diabetes. 2006; 55(l):249-259.

167. Larter C.Z., Yeh M.M. Animal models of NASH: getting both pathology and metabolic context right. J Gastroenterol Hepatol. 2008; 23(11): 1635-1648

168. Lee J.Y., Kim K.M., Lee S.G. et al. Prevalence and risk factors of nonalcoholic fatty liver disease in potential living liver donors in Korea: a review of 589 consecutive liver biopsies in a single center. J. Hepatol. 2007; 47(2): 239-244

169. Lefebvre P. Diabetes yesterday, today and tomorrow. The action of the International Diabetes Federation. Rev Med Liege. 2005; 60(5-6):273-277

170. Leite N.C., Salles G.F., Araujo A.L. et al. Prevalence and associated factors of non-alcoholic fatty liver disease in patients with type-2 diabetes mellitus. Liver Int. 2009; 29(1): 113-119

171. Lim S., Son K.R., Song I.C. et al. Fat in liver/muscle correlates more strongly with insulin sensitivity in rats than abdominal fat. Obesity (Silver Spring). 2009; 17(1): 188-195

172. Lorenz M.W., Markus H.S,. Bots M.L. et al. Prediction of clinical cardiovascular events with carotid intima-media thickness: a systematic review and meta-analysis. Circulation. 2007; 115(4):459-467

173. Luo Z.C., Xiao L., Nuyt A.M. Mechanisms of developmental programming of the metabolic syndrome and related disorders. World J Diabetes. 2010; l(3):89-98

174. Maclnnis R.J., English D.R. Body size and composition and prostate cancer risk: systematic review and meta-regression analysis. Cancer Causes Control 2006; 17: 989-1003

175. Manson J.E., Willet W.C., Stampfer M.J. et al. Body weight and mortality among women. N Engl J Med 1995; 333: 677-685

176. Mantzoros C.S. The role of leptin in human obesity and disease: a review of current evidence. Ann Intern Med. 1999; 130(8):671-680

177. Marchesini G., Bugianesi E., Forlani G. et al. Nonalcoholic fatty liver, steatohepatitis, and the metabolic syndrome. Hepatology. 2003; 37(4):917-923.

178. Matsuda M., Shimomura I., Sata M. et al. Role of adiponectin in preventing vascular stenosis. The missing link of adipo-vascular axis. J Biol Chem. 2002; 277(40):37487-7491

179. Matsuzawa Y., Funahashi T., Kihara S. et al. Adiponectin and metabolic syndrome. Arterioscler Thromb Vase Biol. 2004; 24(l):29-33

180. Matthews D.R., Hosker J.P., Rudenski A.S. et al. Homeostasis model assessment: insulin resistance and beta-cell function from fasting plasma glucose and insulin concentrations in man. Diabetologia. 1985; 28(7):412-419

181. McDonald S.P., Maguire G.P., Duarte N. et al. Carotid intima-media thickness, cardiovascular risk factors and albuminuria in a remote Australian Aboriginal community. Atherosclerosis. 2004; 177(2):423-431

182. Miranda P.J., DeFronzo R.A., Califf R.M. et al. Metabolic syndrome: definition, pathophysiology, and mechanisms. Am Heart J. 2005; 149(1):33-45

183. Mulyadi L., Stevens C., Munro S. et al. Body fat distribution and total body fat as risk factors for microalbuminuria in the obese. Ann Nutr Metab. 2001;45(2):67-71

184. Nakajima T., Fujioka S., Tokunaga K. et al. Correlation of intraabdominal fat accumulation and left ventricular performance in obesity. Am J Cardiol. 1989; 64(5):369-373

185. Nishida M., Funahashi T., Shimomura I. Pathophysiological significance of adiponectin. Med Mol Morphol. 2007; 40(2):55-67

186. Norata G.D., Raselli S., Grigore L. et al. Leptin:adiponectin ratio is an independent predictor of intima media thickness of the common carotid artery. Stroke. 2007; 38(10):2844-2846

187. Oda N., Imamura S., Fujita T. et al. The ratio of leptin to adiponectin can be used as an index of insulin resistance. Metabolism. 2008; 57(2):268-273

188. Okasha M., McCarron P., McEwen J. et al. Body mass index in young adulthood and cancer mortality: a retrospective cohort study. J Epidemiol Community Health 2002; 56: 780-784

189. Pajvani U.B., Du X., Combs T.P. et al. Structure-function studies of the adipocyte-secreted hormone Acrp30/adiponectin. Implications fpr metabolic regulation and bioactivity. J Biol Chem. 2003; 278(11):9073-9085

190. Patel A., Rodriguez C., Bernstein L. Obesity, location of weight gain and risk of pancreatic cancer in a large United States cohort. Am.J.Epidemiol., 2004;159:S67

191. Petit J.M., Guiu B., Terriat B. et al. Nonalcoholic fatty liver is not associated with carotid intima-media thickness in type 2 diabetic patients. J Clin Endocrinol Metab. 2009; 94(10):4103-4106

192. Pontinha N, Pessegueiro H, Barros H. Serum hyaluronan as a marker of liver fibrosis in asymptomatic chronic viral hepatitis B. Scand J Clin Lab Invest. 1999; 59(5):343-347.

193. Prasad A., Quyyumi A.A. Renin-angiotensin system and angiotensin receptor blockers in the metabolic syndrome. Circulation. 2004; 110(11): 1507-1512

194. Quehenberger P., Exner M., Sunder-Plassmann R. et al. Leptin induces endothelin-1 in endothelial cells in vitro. Circ. Res. 2002; 90: 711-718

195. Radu C., Grigorescu M., Crisan D. et al. Prevalence and associated risk factors of non-alcoholic fatty liver disease in hospitalized patients. J. Gastrointestin. Liver Dis. 2008; 17(3): 255-260

196. Rajala M.W., Scherer P.E. Minireview: The adipocyte--at the crossroads of energy homeostasis, inflammation, and atherosclerosis. Endocrinology. 2003; 144(9):3765-3773

197. Ratziu V., Bonyhay L., Di Martino V. et al. Survival, liver failure, and hepatocellular carcinoma in obesity-related cryptogenic cirrhosis. Hepatology. 2002; 35(6): 1485-1493

198. Reaven G.M. Banting Lecture 1988: role of insulin resistence in human disease. Diabetes 1988;37:1595-1607

199. Reisin E. Obesity and the kidney connection. Am. J. Kidney Dis. 2001; 38: 1129-1134.

200. Rodriguez C., Patel A.V., Calle E.E. et al. Body mass index, height, and prostate cancer mortality in two large cohorts of adult men in the United States. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2001; 10: 345-353

201. Ryu S., Chang Y., Kim D.I. et al. Gamma-Glutamyltransferase as a predictor of chronic kidney disease in nonhypertensive and nondiabetic Korean men. Clin Chem. 2007; 53(l):71-77

202. Ryo M., Nakamura T., Kihara S. et al. Adiponectin as a biomarker of the metabolic syndrome. Circ J. 2004; 68(11):975-981

203. Saarikoski L.A., Huupponen R.K., Viikari J.S. et al. Adiponectin is related with carotid artery intima-media thickness and brachial flow-mediated dilatation in young adults~the Cardiovascular Risk in Young Finns Study. Ann Med. 2010; 42(8):603-611

204. Sakaguchi Y. et. al. High Prevalence of Obstructive Sleep Apnea and Its Association with Renal Function among Nondialysis Chronic Kidney Disease Patients in Japan: A Cross-Sectional Study. Clin J Am Soc Nephrol. 201 l.Vol.6(5). P.995-1000

205. Salvi P., Ruffini R., Agnoletti D. et al. Increased arterial stiffness in nonalcoholic fatty liver disease: the Cardio-GOOSE study. J. Hypertens. 2010; 28(8): 1699-1707

206. Santos V.N., Leite-Mör M.M., Kondo M. et al. Serum laminin, type IV collagen and hyaluronan as fibrosis markers in non-alcoholic fatty liver disease. Braz J Med Biol Res. 2005; 38(5):747-753

207. Schwartz M. The Holy Grail: pathological indices in lupus nephritis. Kidney Int. 2000; 58(3): 1354-1355.

208. Seidell J.S. The worldwide epidemic of obesity. In: Progress in obesity research. 8th International congress on obesity. B. Guy-Grand, G. Ailhaud, eds. London: John Libbey & Compani Ltd. 1999; 661-668.

209. Sharma K., Ramachandrarao S., Qiu G. et al. Adiponectin regulates albuminuria and podocyte function in mice. J Clin Invest. 2008; 118(5): 16451656

210. Shibata R., Ouchi N., Ito M. et al. Adiponectin-mediated modulation of hypertrophic signals in the heart. Nat Med. 2004; 10(12):1384-1389

211. Shinohara E., Kihara S., Yamashita S. et al. Visceral fat accumulation as an important risk factor for obstructive sleep apnoea syndrome in obese subjects. JInternMed. 1997; 241(1):11-18

212. Soderberg C., Stal P., Askling J. et al. Decreased survival of subjects with elevated liver function tests during a 28-year follow-up. Hepatology. 2010; 51(2):595-602

213. Takahashi M.M., de Oliveira E.P., de Carvalho A.L. et al. Metabolic Syndrome and dietary components are associated with coronary artery disease risk score in free-living adults: a cross-sectional study. Diabetol Metab Syndr. 2011; 3(1):7

214. Tamba S., Nishizawa H., Funahashi T. et al. Relationship between the serum uric acid level, visceral fat accumulation and serum adiponectin concentration in Japanese men. Intern Med. 2008;47(13):1175-1180

215. Tanaka H., Shimabukuro T., Shimabukuro M. High prevalence of metabolic syndrome among men in Okinawa. J Atheroscler Thromb. 2005;12(5):284-288

216. Targher G., Bertolini L., Padovani R. et al. Relation of nonalcoholic hepatic steatosis to early carotid atherosclerosis in healthy men: role of visceral fat accumulation. Diabetes Care. 2004; 27(10):2498-2500

217. Targher G., Arcaro G. Non-alcoholic fatty liver disease and increased risk of cardiovascular disease. Atherosclerosis. 2007; 191(2):235-40

218. Targher G., Chonchol M., Bertolini L. et al. Increased risk of CKD among type 2 diabetics with nonalcoholic fatty liver disease. J. Am. Soc. Nephrol. 2008; 19(8): 1564-1570

219. Thomas M.E., Schreiner G.F. Contribution of proteinuria to progressive renal injury: consequences of tubular uptake of fatty acid bearing albumin. Am J Nephrol. 1993;13(5):385-398

220. Tilg H., Möschen A.R. Adipocytokines: mediators linking adipose tissue, inflammation and immunity. Nat Rev Immunol. 2006; 6(10):772-783

221. Tomita K., Oike Y., Teratani T. et al. Hepatic AdipoR2 signaling plays a protective role against progression of nonalcoholic steatohepatitis in mice. Hepatology. 2008; 48(2):458-473

222. Trayhurn P., Wood I.S. Adipokines: inflammation and the pleiotropic role of white adipose tissue. Brit. J. Nutr. 2004.Vol. 92.P. 347-355

223. Unger R.H. The physiology of cellular liporegulation. Annu Rev Physiol. 2003;65:333-347

224. Valensi P, Schwarz EH, Hall M. et al. Pre-diabetes essential action: a European perspective. Diabetes Metab. 2005; 31(6):606-620

225. Virtanen K.A., Lidell M.E., Orava J. et al. Functional brown adipose tissue in healthy adults. N Engl J Med. 2009; 360(15): 1518-1525

226. Volzke H., Robinson D.M., Kleine V. et al. Hepatic steatosis is associated with an increased risk of carotid atherosclerosis. World J Gastroenterol. 2005; 11(12): 1848-1853

227. Voumvouraki A., Koulentaki M., Notas G. et al. Serum surrogate markers of liver fibrosis in primary biliary cirrhosis. Eur J Intern Med. 2011 Feb;22(l):77-83

228. Wajchenberg B.L. Subcutaneous and visceral adipose tissue: their relation to the metabolic syndrome. Endocr Rev. 2000; 21(6):697-73 8

229. Wallace A.M., McMahon A.D., Packard C.J. et al. Plasma leptin and the risk of cardiovascular disease in the west of Scotland coronary prevention study (WOSCOPS). Circulation. 2001; 104(25):3052-3056

230. Walsh K. Adipokines, myokines and cardiovascular disease. Circ J. 2009; 73(1): 13-18

231. Wang C.C., Lin S.K., Tseng Y.F. et al. Elevation of serum aminotransferase activity increases risk of carotid atherosclerosis in patients with non-alcoholic fatty liver disease. J. Gastroenterol. Hepatol. 2009; 24(8): 1411-1416

232. Wang Y., Chen X., Song Y. et al. Association between obesity and kidney disease: a systematic review and meta-analysis. Kidney Int. 2008; 73(l):19-33

233. Wannamethee S.G., Shaper A.G., Lennon L. et al. Metabolic syndrome vs Framingham Risk Score for prediction of coronary heart disease, stroke, and type 2 diabetes mellitus. Arch Intern Med. 2005; 165(22):2644-2650

234. Weisberg S.P., McCann D., Desai M. et al. Obesity is associated with macrophage accumulation in adipose tissue. J Clin Invest. 2003; 112(12):1796-1808

235. Weiss R., Dziura J., Burgert T.S. et al. Obesity and the metabolic syndrome in children and adolescents. N Engl J Med. 2004; 350(23):2362-2374

236. Welin L., Eriksson H., Larsson B. et al. Hyperinsulinaemia is not a major coronary risk factor in elderly men. The study of men bora in 1913. Diabetologia. 1992; 35(8):766-770

237. Wellen K.E., Hotamisligil G.S. Obesity-induced inflammatory changes in adipose tissue. J Clin Invest. 2003; 112(12): 1785-1788

238. WHO. Prevention and management of the global epidemic of obesity. Report of the WHO Consultation on Obesity. Geneva: WHO, 1997

239. Wisse B.E. The inflammatory syndrome: the role of adipose tissue cytokines in metabolic disorders linked to obesity. J Am Soc Nephrol. 2004; 15(11):2792-2800

240. Wolf G., Hamman A., Han D.C. et al. Leptin stimulates proliferation and TGF-B expression in renal glomerular endothelial cells: Potential: role in glomerulosclerosis. Kidney Int. 1999; 56: 860-872

241. Wolf G., Ziyadeh F.N. Leptin and renal fibrosis. Contrib Nephrol. 2006; 151:175-183

242. Woodiwiss A.J., Libhaber C.D., Majane O.H. et al. Obesity promotes left ventricular concentric rather than eccentric geometric remodeling and hypertrophy independent of blood pressure. Am J Hypertens. 2008; 21(10):1144-1151

243. Xanthakos S., Miles L., Bucuvalas J. et al. Histologic spectrum of nonalcoholic fatty liver disease in morbidly obese adolescents. Clin Gastroenterol Hepatol. 2006; 4(2):226-232

244. Xu H., Barnes G.T., Yang Q. et al. Chronic inflammation in fat plays a crucial role in the development of obesity-related insulin resistance. J Clin Invest. 2003; 112(12):1821-1830

245. Yano Y., Hoshide S., Ishikawa J. et al. Differential impacts of adiponectin on low-grade albuminuria between obese and nonobese persons without diabetes. J Clin Hypertens (Greenwich). 2007; 9(10):775-782

246. Yasui K., Sumida Y., Mori Y. et al. Nonalcoholic steatohepatitis and increased risk of chronic kidney disease. Metabolism. 2011; 60(5):735-739

247. Yoo T.W., Sung K.C., Shin H.S. et al. Relationship between serum uric acid concentration and insulin resistance and metabolic syndrome. Circ J. 2005; 69(8):928-933

248. Yoshinaga M., Takahashi H., Shinomiya M. et al. Impact of having one cardiovascular risk factor on other cardiovascular risk factor levels in adolescents. J Atheroscler Thromb. 2010; 17(11):1167-1175

249. Yudkin J.S., Eringa E., Stehouwer C.D. "Vasocrine" signalling from perivascular fat: a mechanism linking insulin resistance to vascular disease. Lancet. 2005; 365(9473): 1817-1820s>

250. Zavaroni I., Mazza S., Fantuzzi M. et al. Changes m insulin and lipid metabolism in males with asymptomatic hyperuricaemia. J Intern Med. 1993; 234(l):25-30

251. Zimmet PZ, Collins VR, Dowse GK. et al. Hyperinsulinaemia in youth is a predictor of type 2 (non-insulin-dependent) diabetes mellitus. Diabetologia. 1992; 35(6):534-541